Анна Карлссон
За пеленой дождя
– О Господи! – неожиданно вскрикнул незнакомец. – Что это у вас в кульке?
– Попугай. Непонятно, что ли? – любопытный человек сразу начал меня раздражать.
Мало того, что мир полон черствых людей и никто не пришел на помощь, когда я в ней так нуждалось, так еще пристают всякие с дурацкими вопросами.
– А вы зачем его надуваете? Вы не любите попугаев? – он заглянул в конверт, где Иннокентий безмолвно испускал дух. – Какой же он у вас страшный, почему-то лысый и в шляпе. Это вы его общипали?
– Да, я, – с вызовом сообщила я. – Собираюсь суп из него варить! А вы, гражданин, шли куда-то? Вот и идите. В добрый путь.
– Я-то подумал, что вы пытались остановить машину. Кажется, вы задушили бедное животное завязками от этой шапки, – сказал он и принялся развязывать тесемки на тонкой шее Иннокентия.
Развязать их не удалось – пришлось вырвать вместе с кусками от шапки. Мой попугай, набрав полную грудь воздуха, ожил.
– Может, стоит показать вашего питомца врачу? – предложил незнакомец. – Голый попугай – это что-то новенькое. Хотя уже вывели породу голых котов и собак. Вот и до попугаев добрались? А что, весьма гигиенично, протер тряпочкой и все. Ничего, что страшненький. Свой страшилка – это почти то же самое, что красавчик.
Я решилась прервать монолог веселого товарища:
– Вы знаете, где находится клиника для попугаев?
– Знаю, где находится ветеринарная. Могу даже вас туда домчать, чтобы еще чего не приключилось с вашим любимцем, – он еще раз глянул на голое существо и поморщился.
Нас с Иннокентием усадили на заднее сиденье, и машина помчалась вперед. В то время я мало соображала, что делаю, куда еду и с кем. В голове была только одна мысль: спасти моего мучителя. Машина тем временем выехала за пределы города и свернула с шоссе на небольшую дорогу, ведущую куда-то в лес. Я сидела и наблюдала, как мимо мелькают сосновые стволы. В голову лезли мрачные мысли. А вдруг водитель был маньяком – убийцей, и вез меня в лес, чтобы удавить и закопать в непроходимой чаще? Сейчас я была даже рада, что рядом со мной находился Иннокентий. Во-первых, потому что умирать вдвоем не так страшно. Во-вторых, я избавлю мир от пернатого чудовища. Меня несколько огорчало, что, занятая своими проблемами, я не смогла запомнить примет преступника, если все же останусь жива. Хотя это вряд ли возможно. В зеркало заднего вида я могла видеть только его глаза. Голубые, красивые.
Внезапно сосны расступились, и впереди показалось симпатичное здание, похожее на теремок. Большая вывеска информировала, что мы прибыли в ветеринарную клинику «Любимый питомец». Очевидно, насилие пока откладывалось. Еще поживем!
В холле клиники нас встретила приветливая медсестричка.
– Ой, – защебетала она и заглянула в конверт.
Я ожидала, что девушка сморщит нос от ужасного вида его обитателя. Не удивилась, даже если бы нам немедленно указали на дверь. Произошло неслыханное. Она засюсюкала, называя моего кукушонка миленьким и сладеньким и, прихватив его, устремилась вперед по коридору. Я еле поспевала за ней, удивляясь, с какой скоростью может перемещаться человек на пятнадцатисантиметровых шпильках. Уж я бы точно костей не собрала. Еще успела подумать и о том, сколько может стоить такая любезность и забота. Решила, что если не хватит наличности в кошельке, оставлю в залог Иннокентия, а сама поеду домой за деньгами. Самое ужасное, что дома денег тоже не было. Все мои нехитрые накопления ушли на питание Иркиного попугая. К тому же я слабо представляла, где нахожусь и как отсюда выбраться. Я попыталась не нервничать и решать вопросы по мере их поступления. Ну и влипла же я в историю…
Я зашла в кабинет, где меня сразу же усадили в мягкое кожаное кресло. Сомнений относительно цены за роскошь и удобства больше не осталось. Осмотрев Иннокентия, доктор приступил к расспросам: чем питалась птица, каково ее обычное настроение, в какие игры привыкла играть и не было ли раньше с ним чего подобного. Я огласила оставленный Иркой список продуктов, опустив рассказ о колбасе, курице и каше с маслом. Доктор качал головой, одобряя птичий рацион. Настроение Иннокентия я назвала обычным. Откуда мне знать, как вел себя паршивец в кругу родной семьи. Насчет игр я тоже мало что могла рассказать. Не жаловаться же мне на укусы и издевательства. Других забав кукушонка я не наблюдала. Видя мое смущение, доктор предположил, что я мало общаюсь со своим питомцем и это могло спровоцировать стресс. Мне ничего не оставалось, как признаться в том, что питомец мне не принадлежит. Получила я его, очевидно, в наказание за грехи от подруги, которая уехала в отпуск. Доктор аж подпрыгнул на стуле от радости, что его диагноз оказался верным. Заявив, что стресс всему виной, он принялся писать рекомендации и направления на процедуры, способствующие восстановлению нервной системы попугая. Кто бы так заботился о моей нервной системе.
Пока он писал, мне был выдан прейскурант, ознакомившись с которым мне неплохо было бы хорошенько полечиться от стресса. Когда же я получила на руки бланк с рекомендациями, печаль моя настолько усилилась, что захотелось немедленно смыться, оставив Иннокентия в надежных руках доктора, желательно навсегда. Помимо кучи лекарств, для укрепления нервной системы, иммунитета и роста оперенья, они не забыли направить мою синюю птицу на массаж и различные физиопроцедуры. Кто бы обо мне так позаботился. О массаже я могла только мечтать. Иммунитет тоже периодически давал сбой. Да и перья на моей голове росли жидкими и неухоженными, витамины им явно не помешали бы. Я бы не возражала в следующей жизни родиться птицей.
Не зная, как поступить, я начала что-то мямлить про зарплату, которую нам задержали и про то, что приду на процедуры в следующем месяце.
– Может, такие вопросы проще решать с вашим мужем? – поинтересовался доктор, видя мою нерешительность.
Откровенно говоря, я бы тоже не отказалась от такого способа решения вопроса. Только есть одна загвоздка – мужа у меня нет, никогда не было и вряд ли уже будет. Правда, доктору я этого не сказала. Неудобно как-то. Тетке почти тридцатник, до сих пор в девках. Права была мама, когда говорила, что никому я такая не нужна. Родители всегда правы.
Доктор снова выступил с инициативой:
– Так что, пригласить вашего супруга?
Теперь мне и самой было интересно, кого он имеет в виду, упоминая о каком-то эфемерном супруге. Я пожала плечами, в душе не надеясь на чудо. Наверняка в коридоре кого-то ожидает мужчина, которого по ошибке назначили мне в мужья. С другой стороны, можно было сказать, что мой муж, к несчастью, уехал и увез с собой толстый кошелек с огромными деньгами. Тоже неплохая возможность смыться, якобы отправившись за ним в погоню.
Сестричка выглянула в коридор и пригласила кого-то войти. В кабинете появился красавчик в клетчатом твидовом пиджаке, красных вельветовых брюках и шейном платке вместо галстука. Терпеть не могу шейные платки. Этого хлыща я видела впервые. Он смотрел на меня и улыбался. Я была уверена, что улыбка его была самая, что ни на есть издевательская. Он весь такой ухоженный, а я вся взмокшая и взъерошенная от напряжения, жары и мыслей о деньгах. Сижу, как дура, в старых джинсах и видавшей виды кофте. К тому же лак на ногтях облупился. Как все не вовремя.
– Тут ваша жена не может определиться, какие из выписанных мною процедуры желает сделать вашему любимцу. Может, вдвоем вам будет проще принять решение?
Я покрылась красными пятнами и по спине пробежала холодная струйка пота. Воображение уже нарисовало картину моего позора. Сейчас он как закричит, что я, мол, не его жена. И как все могли подумать, чтобы он, весь такой из себя, мог быть знаком с такой замухрышкой. Замухрышка, конечно, это я. Закрыв глаза, я ожидала, когда над моей головой прогремит гром и молния поразит меня в самую макушку.
– С удовольствием, – услышала я спокойный мужской голос. – Думаю, мы воспользуемся всеми рекомендациями без обсуждения. Где можно оплатить счет?
Сестричка забегала на своих каблучищах. Наверное, опасаясь, чтобы клиент не передумал. Я была уверена, помимо массажа и ингаляций, в счет они вписали какой-нибудь птичий маникюр и педикюр. Не удивил бы меня и временный парик, чтобы Иннокентий не увеличил стресс, глядя в зеркало на свое лысое отражение. Хапуги!
Иннокентия предложили оставить в стационаре для наблюдения. Я не возражала, тем более что и за него тоже заплатил меценат, называющий себя моим мужем.
Из клиники мы вышли под руку, продолжая изображать супружескую пару. Мужчина божественно пах дорогим парфюмом, что у меня закружилась голова. Машина у подъезда показалась мне знакомой. «Супруг» предложил присесть на переднее сидение, но я отказалась. Выдумав, что меня укачивает, уселась сзади.
«По крайней мере, смогу как-то подготовиться, сгруппироваться что ли», – думала я, перебирая в голове возможные варианты защиты.
Мысли роились в голове, рискуя взорвать ее от напряжения. Пока я не обратила внимания на то, как предполагаемый маньяк рассматривает меня в зеркало заднего вида. Я узнала его глаза! Конечно же, это были те самые глаза, которые я видела по дороге сюда. Кто же еще мог оказаться рядом и предоставить мне помощь. Только он! Я перестала думать о насилии и убийстве, но мозг все еще работал на полную мощность, пытаясь понять, что ему от меня надо. Вариант, что я понравилась, можно было сразу исключить. Кому может понравиться тетка не первой свежести, восьмидесяти килограммов веса, с облупленным лаком на ногтях? Я сжала руки в кулачки, чтобы хоть этот недостаток ускользнул от зорких глаз моего спасителя. А он все продолжал рассматривать меня в зеркало смеющимися глазами. Решив, что сейчас самое время начать разговор о деньгах, я открыла волнующую меня тему.
– Вы не думайте, я вам возмещу все расходы. Только вот зарплату получу и все до копейки… А можно я частями?
– С собственной жены денег не беру, – засмеялся спаситель.
Я покраснела. Женой такого красавчика я быть и не мечтала. Какой изумительный у него шейный платок. Мне всегда нравились мужчины, умеющие их носить. Есть в них что-то высококультурное, интеллигентное.
Красавчик довез меня до самого подъезда, поцеловав на прощание руку. Его имя звучало в моих ушах, как музыка. Я даже начала припоминать, что Евгений было моим любимым мужским именем. Конечно же, он наверняка больше не появится в моей жизни. Но, по крайней мере, будет что вспомнить. Я представляла, с каким удовольствием представила бы его родителям в качестве жениха. Увы, такого быть не может. Мама говорила, чтобы я уже начала присматривать себе кого-то, годившегося если не в мужья, то хотя бы в отцы моему ребенку. Она очень боялась остаться без внуков. Я ее понимаю. Почти все ее подруги наперебой рассказывают о своих внуках, и ей тоже хотелось почувствовать себя бабушкой. Она даже советовала мне присмотреться к работникам ЖЭКа, среди них иногда попадаются непьющие. К тому же всегда есть повод вызвать их домой. А там, глядишь, что-то путное и могло бы получиться. Маме я не говорила, но советом воспользовалась. В ванной, на мою удачу, начал протекать кран. Предварительно сбегав в парикмахерскую, я набрала номер диспетчера и принялась ждать прихода мастера. Возможно, некоторым женщинам везет с мастерами во всех отношениях, только не мне. Внешние его достоинства описывать не хочется. Мастерство его рук оставило в моем сердце неизгладимый след. Орудуя ключом, он умудрился сломать смеситель. Затем, крича и матерясь, он оторвал душевой шланг. Венцом явилась залитая кипятком ванная, а воду пришлось отключить во всей квартире и ждать покупки нового смесителя. Востребовав с меня кругленькую сумму за моральный ущерб, мой потенциальный жених убрался восвояси, обещая явиться для установки нового смесителя. Кран в ванную я, конечно же, купила в тот же день, но вот мастера пригласила другого. На этот раз им согласился быть муж моей напарницы Тамары Максимовны. Руки у него, и правда, золотые. Он все быстро сделал и, не взяв денег, удалился. Конечно, неплохо иметь собственного мужчину, на которого можно возложить заботы по дому.
⁂
Через неделю позвонила Ирка. Она рассказывала, как прекрасна Италия и какая там погода. Я слушала про море и ее катание на яхте. Тогда как по моему подоконнику стучал дождь, угрожая перерасти в ливень. От бесконечных дождей дома стало сыро и неуютно. Я ходила в шерстяных носках, накинув на плечи бабушкин пуховый платок, не представляя, что где-то может быть иначе. Ирка мимоходом спросила про Иннокентия. Пока я мычала, соображая, как рассказать обо всем, чтобы подруга не сильно переживала, она уже перешла к другой теме. Оказалось, что она познакомилась с одним итальянцем. По ее словам, он был настолько красив, что описать его простыми словами невозможно. Кроме того, он обладал еще и другими достоинствами. Короче, подруга моя влюбилась. Очевидно, любовь была взаимной, потому что он одаривал ее подарками и называл богиней. В ранг богини Ирку до него никто не возводил, поэтому сердце подруги дрогнуло. Мне она звонила для того, чтобы сообщить, что пробудет в Италии дольше, чем планировала. Я бы тоже могла рассказать ей про красавца на иномарке, но тогда пришлось бы открыть правду про Иннокентия. Этого мне делать не хотелось.
Я была очень рада за подругу. Она была достойна счастья. Веселая, легкая, остроумная. Именно такой должна быть женщина, чтобы нравиться мужчинам. Если бы я весила не восемьдесят килограммов, а была как Ирка, то тоже вела себя совсем иначе. Я могла бы веселиться, шутить и радоваться жизни, зная, что надо мной никто не будет смеяться. Одно дело, когда легкомысленно ведет себя стройная женщина, и совсем другое, когда хохочет жирный бегемот. Я бы тогда носила легкие платья, а не бесформенные штаны, обязательно купила бы себе туфли на высоких шпильках, как у той медсестры из ветеринарной клиники. Попробовала бы я сейчас напялить на свои ноги такие каблуки. Вот смеху-то было бы. Мне папа с детства всегда говорил, что такие крупные девочки, как я, должны носить обувь на устойчивом каблуке или же совсем без него. Это для того, чтобы не смотреться нелепо. Конечно, нелепой и смешной мне быть совсем не хотелось, поэтому я старалась спрятать свое грузное тело в мешковатые вещи. Папа говорил, что я на них с мамой совсем не похожа. Он обнаружил во мне сходство с бабушкиной сестрой Маргаритой. Она тоже была большая, похожая на мужчину. Он рассказал мне о ней еще в детстве. Помню, что я потом долгие годы боялась, что на моем лице вырастут усы и борода. Именно так я представляла сходство с мужчиной. К счастью, сия участь меня миновала, а фигуру я могла успешно прятать в объемных свитерах и мешковатых штанах.
В субботу утром в квартире раздался телефонный звонок. Не знаю, почему я занервничала. Родители укатили в пансионат, и утром выходного дня никому бы не пришло в голову мне трезвонить. Успокоив себя, что кто-то просто ошибся номером, я взяла трубку.
– Клавдия? – услышала я мужской голос, и сердце мое забилось чаще.
– Да, – пропищала я в ответ и удивилась, насколько неприятно звучал мой голос.
– Рад вас слышать, – отозвался мужчина, опровергая мое мнение относительно собственного голоса.
Конечно же, я узнала его. Но сознаваться в этом не хотелось. Он не объявлялся целых девять дней. То есть с того самого момента, как подвез меня домой после клиники. Я продиктовала ему номер телефона, но он так ни разу и не позвонил. Я и не ждала, что он вспомнит обо мне, вовсе и не надеялась, а потом забыла. Но на станцию позвонила и попросила проверить линию, вдруг входящие звонки не проходят. Вчера я звонила туда еще раз, где вновь услышала, что с моим телефоном все в полном порядке. Почему я была такой дурой, не дала ему номер моего мобильного, ума не приложу. Поэтому пришлось почти безвылазно просидеть дома все девять дней. И на тебе, он соизволил позвонить. Не очень-то и надо…
– Я думала, что вы уже не позвоните и мы больше никогда не встретимся, – помимо воли сообщил мой собственный голос.
– Это невозможно, – ответила трубка приятным мужским баритоном. – Счета из клиники приходят на мой адрес. Сегодня я вынужден был забрать птицу, и теперь мы вдвоем ожидаем у вашего подъезда.
А я-то надеялась, что звонит он исключительно для того, чтобы продолжить знакомство со мной.
– Сейчас спущусь, – пробормотала я в ответ и положила трубку.
Глянув в зеркало на свое отражение, я ужаснулась. Как это у людей получается выглядеть хорошо с самого утра? Ни тебе отеков под глазами, ни помятого от подушки лица, ни неприятного запаха изо рта. У меня же имелось все это.
Естественно, прическу я сделать никак не успевала, а показываться с тем, что произрастало на моей голове не хотелось. И зачем только я решила сходить в парикмахерскую… Бывает, что просто неймется, пока что-то не отчекрыжишь. Вчера был такой день. И так я красавицей себе не считаю, а тут еще что-то такое начало происходить с волосами, что без слез на себя и не глянешь. За время, проведенное дома в ожидании звонка, я перешерстила интернет, пытаясь отыскать мастера, способного преобразить меня. До этого времени попадала я исключительно к женщинам. И тут судьба преподнесла мне сюрприз в виде мастера – мужчины по имени Андрей Денисов. Несколько хвалебных отзывов о его мастерстве меня окрылили. Не успела переступить порог салона под названием «Да», как тут же мне предложили чашку кофе. Я посчитала это добрым знаком. Мастер, своим внешним видом больше напоминавший байкера, нежели парикмахера, вышел и профессионально осмотрел мою шевелюру. Не посещала я парикмахерских около года. Со знанием дела Андрей изучил и принесенную мной картинку, где прекрасная брюнетка с прической каре белозубо улыбалась миру. Мне представлялось, что я стану немного на нее похожей, если заполучу нечто подобное на своей голове.
– Сделаем, – уверенно заявил Андрей и набросил на мои плечи пелерину.
Для начала он решил изменить цвет. Где-то в другом месте я бы побоялась это делать. Осветляющая краска берется моментально, заполняя тонкие волосы ярким апельсинового цвета пигментом. Я даже осмелилась сказать об этой своей особенности мастеру. Он только иронично усмехнулся. Чего я вечно лезу со своими дилетантскими советами? Чтобы успокоить недоверчивого клиента, он рассказывал о современных методах окрашивания, о работе настоящих мастеров своего дела. Свою речь он щедро сдабривал профессиональными терминами, превращая мои слабые надежды на лучшее в уверенность. Когда краска была смыта с волос, я с удивлением обнаружила все тот же оптимистичный апельсиновый цвет на своих волосах. Но и тут мастеру почти удалось убедить меня, что все идет по заранее запланированному плану.
– Чуть добавим тона, и вы себя не узнаете, – заверил он меня и приступил к стрижке.
Создание прически много времени не заняло. Всего каких-то минут пятнадцать – и из зеркала на меня уставилось незнакомое лицо с взлохмаченной мальчишеской стрижкой веселого апельсинового цвета. Мне стало неимоверно грустно и так почему-то захотелось уйти, что я предприняла слабую попытку встать с кресла.
– Еще рано, работа пока не закончена, – надавив сильными руками мне на плечи, он заставил задержаться.
Еще пара взмахов ножницами и я отчетливо поняла, кого себе напоминаю. Владимира Ильича Ленина! Нет, не того Ленина с лысой головой и мировой известностью. А маленького кудрявого Володю Ульянова, смотревшего с недетской мудростью с октябрятских звездочек наших ребят в добрые годы застоя. Ну точно Вова Ленин! Только не белокурый ангел нежного возраста, а рыжий хулиган с озорными кудрями на макушке. Сдерживаться больше не получалось. Обзывая себя глупой коровой, обливаясь слезами, сидела я в парикмахерской на виду у всех. Позор!
Убить мастера не поднялась рука, а умереть самой не хватило смелости. И когда уже мужчина моей мечты стоит у подъезда, как показаться ему в таком виде? Будь проклят тот день, когда мне вздумалось пойти постричься. Первое, что попалось мне под руку, была шляпа, привезенная папой из Мексики, когда он ездил туда на какую-то конференцию. Не совсем сомбреро, конечно, но определенная схожесть все же имелась. Мама шляпу невзлюбила, называя ту собирателем пыли. Поэтому она перекочевала ко мне. Маме хорошо – квартиру не захламляет, и папа доволен, что его подарок дорог и ценен.
Нахлобучив папин подарок на изуродованную местным дизайнером голову, я отправилась на встречу с мужчиной моей мечты.
Он стоял с букетом прекрасных белых гвоздик такой красивый, что старухи, с самого утра выползшие на скамейку у подъезда, забывали дышать, глядя на него. Когда же они увидели, кого дожидался неизвестный джентльмен, то давление у них подскочило до критической отметки. Проходя мимо скамейки, я что есть силы старалась держать спину прямо, чтобы продемонстрировать равнодушие к чужому мнению. Однако их громкое перешептывание трудно было не услышать.
– Глянь-ка на Клавку, – перешептывались они между собой. – Нацепила на голову гнездо и думает, что ее такую кто-то замуж возьмет. Совсем, видать, у девки с головой ку-ку.
Как назло, наступив на собственный шнурок, я споткнулась и полетела вперед, вытянув перед собой руки и приземлившись у самых ног мужчины моей мечты. Шляпа свалилась. Однако, несмотря на мою сногсшибательную красоту, джентльмен не растерялся. Подхватив под руку, он подвел к машине. На заднем сидении автомобиля меня ожидала еще одна встреча. Не могу сказать, что приятная. Иннокентий тоже выглядел не слишком счастливым от возвращения в нелюбимый дом. На его шею водрузили немыслимый воротник, отделяющий объемным пластиковым конусом голову от всего тела. В нем он напоминал принца из сказки, но исключительно своим гордым видом. Тело его было все таким же лысым, синим и неприятным. Но, кое-где уже намечалась некоторая волосистость. В нынешнем положении мы были скорее братьями по несчастью, чем прежними врагами. Он с отвращением оглядел мою новую прическу и позволил взять себя на руки, при этом первый раз не укусив.
Понимая, что мы больше наверняка не увидимся, но отблагодарить человека как-то надо, я пролепетала:
– Спасибо вам большое. Даже не знаю, что бы я без вас делала. Может, на чай зайдете как-нибудь в другой раз? Сейчас у меня в холодильнике пусто…
– Давайте сегодня вечером? – тут же предложил мой спаситель.
Бабки на лавке притихли, чтобы не пропустить ни слова. Я же представила, что мне нужно будет что-то готовить и заниматься уборкой к приходу гостя. Самое печальное было то, что денег у меня вряд ли наскреблось бы даже на простые пирожные, не говоря уже о фруктах и бутылке средненького вина. О том, что подобные заботы должны, как правило, ложиться на плечи кавалера, я не думала. Книги, естественно, я читала и с правилами этикета была знакома. Но вот на личном опыте убеждалась, что мужчины не всегда обременяют себя подобными хлопотами. Или это только мне так везло? Мама всегда говорила, что мужчину нужно привлекать вкусной обильной едой. Одно время я старательно привлекала. То ли еда моя была для них не слишком вкусной и обильной, то ли я сама не слишком их интересовала, только с кормлением я решила навеки завязать. А тут на тебе! И рада бы расстараться, да финансы мои пели романсы.
Видя мою нерешительность, Евгений снова выступил с предложением:
– Так я заеду за вами вечером, часиков в шесть? Я знаю неплохое кафе недалеко. Вы не возражаете?
Не возражаю ли я?! Да если бы у меня были крылья, взлетела бы к самому солнцу от счастья! А он еще спрашивает. Подумать только, меня пригласили в кафе! Победоносным взглядом смерила я сплетниц на лавке и, как маршал Жуков на коне во время парада, вбежала в подъезд с триумфом. Голая синяя птица в воротнике датского принца, сидящая на моей руке, добавляла мне величия и уверенности.
⁂
Я металась по дому, пытаясь понять, с чего начать. Приняла решение начать с душа. Теплые струи барабанили по моей голове, и это было приятно. Я намазала волосы бальзамом для их роста, в тайне надеясь на то, что они способны вырасти до шести вечера. Пусть не все, но хотя бы подшерсток, чтобы придать объем моей прическе. Чтобы не взмокнуть снова, я решила не надевать на себя одежду. Носилась по квартире голая. Прохладно, свежо и приятно. Иннокентий наблюдал за мной, открыв рот. С воротником в клетку он не помещался, поэтому сидел на краю стола. Снять выданное в клинике украшение было невозможно, потому как он снова принялся бы за старое. Я была уверена, что он непременно начнет мстить и с осторожностью проходила мимо. Очевидно, жалкий вид моего тела напоминал ему о собственной неприглядности. В сердце тирана зародилась жалость. Я и сама старалась в зеркало смотреться поменьше, чтобы не улетучилась радость от предстоящего свидания.
Вытащив из шкафа всю одежду, я окончательно приуныла. Интересно, с чем связано мое пристрастие к черному цвету. До этого я и не замечала, что другие цвета в моем гардеробе отсутствуют. Разве можно назвать гардеробом две пары черных штанов на завязках, джинсы, черную водолазку и пару толстовок такого же цвета. Были у меня еще и майки, но они вряд ли подходили для первого свидания. Как я жила все это время, ума не приложу. Но это было время до, и оно прошло. Несмотря на позитивные мысли, начинающие зарождаться в моей голове, положение дел не изменилось. Одеться по-прежнему было не во что. Была бы рядом Ирка, она бы не дала мне пропасть. Усевшись на диван, я еще раз взглянула на гору черного тряпья. Отшвырнув все это безобразие куда подальше, я натянула на голову одеяло и зарыдала. Вот ведь ситуация. Живешь так и мечтаешь, чтобы жизнь свою изменить. А выпадает шанс и на тебе – нечего надеть. Всхлипывая и утирая распухший нос, я поплелась к телефону, чтобы позвонить Евгению и сообщить, что не приду на свидание. Приложив к уху трубку и направив указательный палец к кнопкам, я поняла, что номера его не знаю.
Пока я рыдала, жалела себя, обвиняла весь мир вокруг за то, что создал меня такой, время на часах стремительно приближалось к пяти. Оставался только час, а я все еще была нечесаная и неодетая.
…Перед выходом осмотрев себя в зеркало со всех сторон, я осталась собой абсолютно недовольна. Но ведь бегемоты тоже хотят счастья и любви.
Я начала выглядывать в окно уже с половины шестого. Каждый раз, не увидев знакомой синей машины, говорила себе, что он не приедет. Не может быть, чтобы приехал. Где-то в глубине души я даже хотела, чтобы так и было. Тогда с чистой совестью я оправдала бы свое мнение о том, что все мужчины – сволочи. Одиночество и моя семейная неустроенность была бы не вынужденной, а вполне сознательной мерой. На вопрос «почему не замужем», всегда можно было бы ответить почти искренне – не за кого. Или еще того лучше – мужчины нынче перевелись, или вымерли, как динозавры.
Без пяти минут шесть у подъезда остановилась синяя машина. Глядя на нее через прозрачную штору, пыталась убедить себя, что это не та, пока из нее не вышел Евгений. Я снова пожалела о том, что не имею крыльев. Вылетела бы ему навстречу прямо из окна. Что он нашел в таком страшилище, как я? Даже старухи на лавке не смели его обсуждать. Я уверена, что каждая из них сейчас особенно горько сожалела, что молодость невозможно вернуть хотя бы ненадолго.
Он стоял весь такой красивый и правильный, что впору писать картину. Наглаженные со стрелочками брюки синего цвета, нежно голубая тенниска, бежевые замшевые туфли. Море вкуса и обаяния. Я даже перестала завидовать Ирке с ее заграничными ухажерами.
В моем арсенале джинсы оказались самой парадной одеждой. Их, наверное, придумал какой-то гений. Жесткая ткань подтянула бока и прижала живот, делая его почти плоским. В них и пошла.
Евгений сделал вид, что моя красота его пленила. Вот, что значит хорошо воспитанный человек. Поцеловав руку и вручив розу на длинном стебле, он открыл для меня дверь машины. Под классическую музыку мы быстро домчались до выбранного им ресторана. Усевшись за столик, он протянул мне меню. Кое-какие блюда были мне знакомы, но были и такие, о которых слышать не приходилось. Наверное, он заметил мою растерянность и предложил положиться на его вкус, что я с радостью и сделала.
– Лучший ужин для девушки – рыба, – поведал он официанту, посоветовав заменить гарнир овощами.
А я-то надеялась на картошку фри, глупая. Скорее всего, джинсы не сумели скрыть все недостатки моей фигуры. Я постаралась поглубже втянуть живот.
Себе он заказал бифштекс средней прожарки и бокал красного вина. Я тоже люблю красное, но получила белое, потому что оно больше подходит к рыбе.
Евгений рассказывал о себе, своей семье, образовании и профессии. Мне и рассказывать было нечего. Родилась, училась и теперь вот работаю в детском саду. Кому это может быть интересно? У него замечательные родители. Мама служит в театре, отец же преподает в каком-то институте. Вся семья так или иначе связана с искусством. Евгений, закончив институт искусств, служит художественным руководителем театрального коллектива. Он рассуждал о музыке, то и дело приводя меня в состояние шока спрашивая: «Помните сюиту Дебюсси “Весна” для женского хора или “Полет валькирий” Вагнера?»
Я только отрицательно качала головой в ответ, боясь, чтобы меня, не дай Бог, не попросили что-то уточнить или высказать мнение. Вот о валькириях я что-то когда-то слышала, только не помню, что и когда. А имя Дебюсси мне было мало знакомо. В памяти сразу всплыл Д’Артаньян. К счастью, Евгений не стал уточнять ничего на тему классической музыки. Легонько дирижируя ножом, он напел любимую мелодию и сам же получил от этого удовольствие.
– А ваши, Клавочка, какие любимые композиторы?
Хороводы в моей группе водились под детские песенки. Авторов я знала неплохо, как и их нетленные произведения, знакомые в основном по мультфильмам.
– Вы очень милая и непосредственная, – ответил Евгений на перечень любимых мной композиторов. – Вы как дитя.
Иннокентий был до утра заперт на кухне. А мы в этот вечер о музыке больше не говорили.
⁂
Роман наш развивался стремительно. Через неделю Евгений уже переехал ко мне вместе с тремя чемоданами. В двух из них лежали аккуратно сложенные костюмы и рубашки. В третьем были книги и множество папок с нотами. Евгений сам разложил свои вещи, не прибегая к моей помощи. Я подумала, что это очень хорошо, когда мужчина самостоятельный.
Иннокентий вел себя как сирота-приживалка, боясь причинить малейшее беспокойство. Он постепенно обрастал перьями и выглядел довольно прилично. Его клетку мы переставили на балкон, потому что Евгений считал недопустимым находиться птице там, где питаются люди. С балкона попугай наблюдал за всем, что происходит во дворе, иногда комментируя происходящее. Еще через пару недель Евгений сказал, что хочет вернуть птицу хозяевам. В общем-то, я была с ним согласна. Брала я птицу на небольшой срок, а прошло уже больше двух месяцев. В конце концов, за Иннокентием мог бы присмотреть Иркин муж. Насколько я понимаю, уже бывший. Хотя, может, он об этом еще не догадывался. Я очень надеялась, что все же он не настолько жесток, как было мне рассказано ранее.
