Анна Кель
Секрет Небес. Дар, равный проклятью
Этот город завёрнут, как в саван, в туман
И царит в нём безумие, порок и обман
Город мрачных трущоб, весь изглоданный злом
По ночам его мгла накрывает крылом
И в глазницы домов смотрит ночь, словно ворон
Этот город безукоризненно чёрен
Только толпы теней, только Темзы свинец
Этот город страшней, чем оживший мертвец
И в роскошных дворцах вечный холод и тлен
И часы мертвецам отбивает Биг-Бен
Вы не бывали в Лондоне, сэр?
Этот город безукоризненно сер.
«Добрые Люди [Хор нищих]» – Король и Шут
Часть 1
Бессмертие. Я часто думал об этом. Особенно в последние годы. Я прожил уже так долго, что некоторые даже не в силах представить. Я видел и помнил, как менялся наш мир, менялись правители, сменялись события. Я видел войны, смерти, разрушения, но также мир, зарождение жизни и создание нового.
Я прожил так много, что смерть перестала казаться чем-то пугающим. И тем не менее, я всё ещё помнил её. Помнил свою сестру, которой не стало уже так давно. Она ушла так рано, а я живу столь долго, храня эту боль в сердце. Почему? Лишь Шепфа это было известно. Но он не стал бы мне говорить. Да и я не хотел слышать. Потому что ответ на подобные вопросы всегда один: «Ты не стал бы тем, кто ты есть, не случись этого». Дежурная фраза на любые вопросы о несправедливости или тяготах. И была она ещё более отвратительной, потому что это правда. Болезненная правда, которую никто не хотел слушать, в надежде на утешительную ложь, крупицу надежды или цель на будущее.
Нашёл ли я свою цель после её смерти? Нашёл и добился, став сначала лучшим выпускником, признанным самим Шепфа, а потом и Главным советником. Убавило ли это мою боль? Нет. Каждый день я нёс ответственность за судьбы бессмертных. Распоряжался их будущим, принимая решения о заключении в тюрьме, казни или помиловании. Поначалу это было непросто. Я старался быть милосердным правителем, но Небеса пришли бы в упадок, поэтому каждое утро я вспоминал её. Вспоминал её смерть. Виновных в ней. И тяжесть их наказания. Оно служило напоминаем о том, за что мы все здесь боролись. С годами моё сердце зачерствело и покрылось коркой льда, лицо обрело маску, которая умело подстраивалась под настроение собеседника. Иногда, в моменты сентиментальной грусти, мне казалось, что я уже давно потерял себя, и только та боль, что жила во мне до сих пор, делала меня живым.
Я поднялся на рассвете, но понял это только при взгляде на часы – небо опять заволокло тучами. Раньше меня мучил вопрос: почему в столице так мрачно и сыро, но теперь я понимал, что в этом больше смысла, чем можно подумать. Это давало преимущество в битве. Город, который и был цитаделью, окружавшей главное здание – Совет, тоже давал преимущество. Понимали ли это жители, живущие в этом городе? Догадывались ли, что при нападении их первыми пустят на пушечное мясо? Возможно. Но войны бывали редко. А пробиться в Совет или хотя бы поселиться подле него – редкой и соблазнительной возможностью.
Дождь мелкими каплями застучал по стеклу. Я потянулся к ручке и открыл окно, впуская в комнату запах дождя и мокрой земли. Сырость. Серость. Промозглость. Раздражало. Я захлопнул окно с лёгким звоном и выдохнул. На столе меня ждали очередные бесконечные отчёты. Каждый мой день состоял из отчётов, писем, обращений и другой кучи бумаг. Иногда я созывал Совет. Иногда давал аудиенции. Ещё реже посещал суды и мероприятия, поддерживая статус. На званых вечерах я появлялся ещё реже. До моего нынешнего звания в этом было больше пользы – полезные знакомства, занимательные беседы. Но теперь в этом не было нужды. Лишь иногда стоило показывать своё лицо и уделять время иным важным персонам.
Собравшись с мыслями, я сел в своё кресло. Недавно стража задержала группу разбойников, учинивших массу беспорядков в городе. Они удачно скрывались от патрулей, и с изощрённой жестокостью портили жизни горожан. На столе лежал отчёт допроса. Все трое отказывались говорить, один даже откусил себе язык. Они явно не были дураками, раз прекрасно изучили планы города и незаметно перемещались внутри, но это действие было таким опрометчивым. Оно явно указывало на то, что их наняли под страхом жестокой расправы. Или они просто хотели создать видимость, а причина была иной? Я коснулся пальцами виска, слегка массируя. Что-то здесь не сходилось. И мне это не нравилось.
Раздался стук в дверь, и я, убрав отчёт в ящик стола, сказал:
– Войдите.
Дверная ручка повернулась, и в кабинет заглянул Крис, слуга-паренёк. Никто до него не справлялся с этими обязанностями лучше – скорость и незаметность, с которыми он передвигался по зданию Совета, удивляли даже меня. Крис практически сразу оказывался на месте, выполнял все поручения, не болтал лишнего и был хорош в разведке. За это я его и ценил.
– Господин Эрагон, вас желает видеть господин Торендо по личному делу. – Он стоял ровно, почтительно склонив голову.
– В двух словах.
– С ним какая-то юная девушка-ангел.
– Я тебя понял. – «Не лучшее начало дня».
Я отпустил его и направился в главный зал. Мои шаги гулким эхом отдавались от каменных стен и возвращались тупой болью к вискам. Я практически не спал последние сутки, разбираясь с вещами, которые они могли бы сделать без меня, и с этими разбойниками, а теперь ещё и Торендо с какой-то проблемой.
Войдя в главный зал, я сразу направился к трону. Только сев на него, перевёл взгляд на Торендо, намекая, что можно начинать.
Он кивнул в знак приветствия. За его спиной чуть поодаль я увидел ту самую «проблему». Юная девица стояла, опустив голову. Её длинные тёмные спутанные волосы спадали на лицо, из-за чего я не мог рассмотреть его должным образом. Быстро потеряв к ней интерес, я обратился к Торендо за сутью.
– Я слушаю.
– Две недели назад мы арестовали преступную группировку.
– Ближе к делу. – «Да-да, я прекрасно помню».
Я нервно закинул ногу на ногу. Эта девочка – одна из пострадавших? Но для чего Торендо её привёл ко мне?
– Эту девушку, – он положил руки ей на плечи, вынуждая подойти чуть ближе. – Зовут Амалия. Я нашёл её совершенно случайно. Она абсолютно истощена и едва может говорить. Но мне удалось понять, что её семья погибла от рук бандитов, без сомнения, тех самых. Думаю, чуть позже она сможет рассказать нам больше.
Только сейчас я заметил, как дрожали её ноги. Вероятно, ей было тяжело стоять.
– Амалия – продолжал Торендо с какой-то непонятной мне теплотой в голосе, – осталась совсем одна, их дом разграбили, запасы еды закончились, и она оказалась на улице.
– Это я понял, но для чего именно тебе нужна моя личная аудиенция? – Мне надоели эти хождения вокруг да около, у меня слишком много дел.
– Позволь мне взять её под свою опеку и обучение.
– Обучение? – «Что ты задумал, Торендо?»
– Амалия совсем юна, но я уверен, что в ней кроется большой потенциал. Она пережила такую трагедию и скиталась одна несколько недель.
– Но почему ты хочешь обучать её лично, а не отправить в Школу?
– Мы сможем обучить её тому, что нужно нам. Она будет абсолютно нашим «игроком» и работать на Совет. – Голос Торендо звучал уверенно, будто он уже всё решил, а сейчас ставил меня перед фактом. Вот почему он так долго юлил. Я встал с трона и спустился к ним. Идея Торендо имела место быть, но что на этот счёт думала сама девочка?
Я подошёл к ней и, взяв пальцами за подбородок, приподнял её голову, устанавливая зрительный контакт.
У неё были зелёные глаза. Такие яркие и большие. Но это единственное яркое пятно на её лице. Кожа бледная, под глазами синяки, губы почти белые и в трещинах.
– Позволь мне узнать, что с тобой произошло, дитя, – сказал я, в очередной раз надевая маску, и проник в её сознание, аккуратно, чтобы ничего не повредить.
Она пряталась в шкафу, зажав рот рукой, и смотрела как они убивают её близких. Они знали, что она успела спрятаться там. Знали, что она всё видит. И продолжали с особой изощрённостью, разыгрывая «шоу» для одного зрителя.
Я прервал проникновение, и положил ладонь на её плечо. Она вздрогнула от моего жеста, нервно оглянувшись на мою руку и дёрнув плечом, чтобы скинуть её, но она была так слаба, что моя рука продолжала лежать на нём, лишь слегка сдвинувшись. Я сочувственно улыбнулся и убрал руку.
Возможно, Торендо прав, и эта девочка намного сильнее, чем кажется. Характер у неё уж точно был, даже в таком положении. Либо она действительно не понимала, кто перед ней, либо её настолько травмировало то событие, усилив страх перед незнакомым мужчиной.
– Преступники пойманы. И совсем скоро отправятся на эшафот, – сказал я. – Это не вернёт твоих близких, но ты можешь быть спокойна: они больше никогда не вернутся и не сделают тебе больно.
Я не мог сказать ей больше, не мог дать гарантий, но этих слов оказалось достаточно – Амалия подняла голову. Теперь я заметил, как её взгляд смягчился, но пальцы всё ещё напряжённо сжимали локоть.
– Что делает её такой особенной, что мы должны принять её в Совет? – Теперь я обращался к Торендо, чуть строже. Я всё ещё не улавливал связи, а это значило, что мне что-то недоговаривали.
– Скажи ему, – он посмотрел на Амалию, давая ей право объясниться самой.
– Я, – она замешкалась и принялась заламывать пальцы какими-то резкими нервными движениями, но всё же быстро совладала с собой. – Я знала о том, что случится.
– Знала? – Я приподнял брови. «В каком именно плане знала? Знала о бандитах? О их планах? Догадывалась? Видела в видении? Мне нужно больше конкретики, девочка».
– Мне кажется, ты её смущаешь. – Торендо положил ладонь на её плечо и мягко отстранил от меня на шаг назад, словно защищая. Ему она позволила это сделать. Я не мог сказать, что меня это задело, но вопросы вызывало. «Что он ей такого наплёл?» – У Амалии дар предвидения и влияния на сознание. Пока ещё редкий в проявлении, но довольно сильный – она отбросила одного из наших воинов на несколько метров.
– Я не хотела, мне правда жаль, – сразу встрепенулась Амалия, но её голос звучал действительно вяло. Она слегка пошатнулась, и Торендо схватил её за локоть, удерживая.
– Тебя никто не ругает, я просто рассказываю, – он чуть склонил голову к ней с лёгкой улыбкой.
– Ты пережила большое потрясение. Не удивительно, что тебя настолько напугал посторонний вооружённый бессмертный. – Подвёл итог я. Если всё так, как сказал Торендо, то Амалия действительно могла быть полезнее нам здесь. – Сначала займись ей ты.
Я мог взять её сразу к себе, но, если он ошибся, я просто потратил бы время впустую. Ведь её дар мог на этом остановиться и не принести нам необходимой пользы. Раз это было идеей Торендо – пусть он ей и занимается. А после я посмотрю на результаты и решу, что с ней делать.
Он учтиво наметил поклон, а на его губах я заметил едва уловимую усмешку. «Ты на это и рассчитывал, да?» За этим определённо стояло что-то ещё.
– Но учти, если меня не устроит её подготовка, наказание получишь ты, а она отправится в Школу.
– Я понял, Эрагон. Уверен, она тебя не разочарует.
– Буду ждать нашей встречи, – я слегка поклонился Амалии – всё же она юная леди – развернулся на каблуках и ушёл.
Уже перед самым выходом я услышал, как она робко обратилась к Торендо:
– С тем воином всё хорошо? Я могу увидеть его?
– Ты не хотела убить его, так что он в полном порядке. Не думаю, что он обижен, этот инцидент – меньшее, что с ним случалось. – Ответил ей Торендо тем же добродушным тоном.
– Я всё равно хочу извиниться.
– Ты очень слаба. Я вынужден настаивать на отдыхе.
– Это же не займёт много времени.
– Ладно, – Торендо вздохнул, принимая поражение.
Я задерживался уже подозрительно долго, поэтому мне пришлось покинуть зал. Но меня порадовало, что в ней осталось милосердие. И её характер.
Часть 2
С того дня я практически не видел Амалию. Поначалу, уйдя в свои обязанности, я даже и забыл про неё, пока Крис не принёс мне первый краткий отчёт от Торендо. Он был достаточно умён и опытен, чтобы обучать Амалию, но не до конца заслуживал моего доверия. Это и стало главной причиной, почему я хотел забрать девочку под «своё крыло» после него. С одной стороны, мы все были в выигрыше, с другой – она проводила много времени с ним и могла что-то узнать, пусть и случайно. В особенности меня напрягало его странное поведение. Уж слишком сладки были его речи в её присутствии. Я быстрее поверил бы в их родственную связь, чем в его романтический интерес к такой юной девушке.
Отчёт приходил примерно раз в месяц. В основном он состоял из кратких характеристик: что получалось и над чем они работали.
«Тяжело справляется с блокировкой сознания, но проявляет успехи в воздействии на сознание. Работаем над тем и над тем».
«Выносливая и быстрая, но руки слабые. Стандартный меч для неё тяжёлый. Подбираем более удобное оружие».
«Видения в основном приходят во снах. Не подробные. Мелкие. Я полагаю, их что-то сдерживает. Работаем».
«Слишком милосердная. Боится атаковать, но неустойчива эмоционально – снова отбросила оппонента к стене. Уже сильнее».
«Научилась ставить преграды. Слабые, но уже действенные. Временно отказываемся от дальнейшего развития дара убеждения. Совместно со всем остальным он изрядно выматывает её – вчера потеряла сознание».
Увидеть Амалию в стенах Совета мне доводилось не часто. Зато часто я видел её за тренировкой физических качеств на заднем дворе, куда выходили мои окна. Она действительно упорно тренировалась, даже когда приходила одна. Шанс попасть в Совет или работать на кого-либо из Советников был очень мал даже для выдающихся бессмертных. Амалия же попала сюда волей случая. И пусть сначала эта идея показалась мне сомнительной, теперь мои суждения пошатнулись. Она осознавала, где находилась и как дорого ей будут стоить ошибки. Но какой был её личный мотив? Согласилась только ради крова и питания? Амалия выглядела более разумной девушкой, чтобы так стараться только ради этого. Шпионка? Торендо не глуп, он не повёлся бы на это, да и Амалия всё время на виду и под присмотром – я поручил Крису наблюдать за ней и сообщать о любых странностях, но он лишь молча передавал мне отчёты Торендо. Эти размышления и те краткие отчёты неожиданно для меня стали подогревать интерес, и я понял, что действительно ждал встречи с ней.
И этот день наконец настал. Амалия стояла передо мной держа спину и голову прямо. Если в нашу первую встречу она была больше похожа на птенчика, выпавшего из гнезда, сейчас она напоминала взрослую гордую птицу. Было бы слишком сентиментально сравнивать её с лебедем. Цвет её одежды наталкивал на мысль о вороне. Я невольно усмехнулся, погладив пальцем клюв своего белого ворона, сидящего на моём плече. Она была одета в чёрные брюки, тяжёлые ботинки и топ без рукавов, который подчёркивал подтянутое тело. Похоже, они действительно много работали над физическими данными. Лишь крылья выделялись за её спиной светлым, бежевым оттенком, создавая странный эффект свечения на фоне черноты. С нашей последней встречи они стали крепче и пышнее.
– У тебя изменились крылья. – Сказал я, чтобы завязать диалог.
– Да.
Ответила коротко, без лишних подробностей.
– Это сделал Торендо? – Он стоял в отдалении у боковой стены. Я не смотрел на него, но почувствовал его взгляд.
– Да. – Снова короткий и чёткий ответ, но от меня не ускользнул её кроткий взгляд в его сторону.
Одним движением руки я пересадил ворона на жердь и поднялся с места.
Я не предупреждал её о начале дуэли, она сама должна была увидеть это по моим действиям. Я скинул плащ и оказался за её спиной быстрее, чем ткань окончательно упала на пол.
Амалия резко упала вниз, подсекая меня ногой, но я успел переместиться в другую сторону. Развернувшись, на ходу меняя положение, она снова оказалась лицом ко мне.
Сконцентрировав силу в ладони, отправил в неё слабую волну. Она пошатнулась, приняв удар, но осталась на ногах.
Не успела среагировать? Переместился снова и отправил ещё одну. Увернулась.
Лёгким движением она оказалась возле меня, но я успел вынуть меч и одним чётким движением приблизить лезвие к её шее, слегка оцарапав светлую кожу. Она замерла, наши взгляды встретились. Амалия сильно изменилась с того дня. Теперь её глаза выглядели живее, и в них появилась лёгкая искорка, но я буквально чувствовал, как было напряжено всё её тело. Ей действительно было тяжело оставаться хладнокровной.
Воспользовавшись моментом, попытался проникнуть в её сознание, но натолкнулся на преграду. Преграда всё ещё слабая, и надави чуть сильнее, я её сломал бы, но уже неплохо.
– Одно движение и ты погибла, – я подвёл итог, всё ещё держа лезвие у её горла.
– Уверены? – Уголок её губ приподнялся в усмешке, и я опустил взгляд ниже. Длинный кинжал был направлен на мой живот.
– Уверен, – ответил я, сбив её с толку. – Что лучше: удар по касательной поперёк живота или перерезанное горло?
Она опустила взгляд на свой кинжал. Её кисть слегка подрагивала из-за неудобного хвата.
– А вот это, – я положил свободную руку на её, заставляя поменять позицию и крепче обхватить рукоять кинжала, и поднял её выше, направив остриё прямо в сердце, – уже интереснее, не находишь?
Амалия проследила взглядом за кинжалом, а после подняла выше, на моё лицо.
– А моё горло?
Разумный вопрос. Я отвёл меч от её шеи и убрал в ножны, а она ловким движением спрятала кинжал в футляр на бедре.
– Если успеешь – отделаешься царапиной. Но действовать нужно быстро: вонзила и отскочила. Не попадёшь прямо в сердце, не страшно, в любом случае выиграешь время. Есть второй?
Она кивнула.
– Тогда твои шансы увеличены вдвое. Но тем не менее, это было неплохо. – Я положил ладонь на грудь и поклонился. – Спасибо за эту дуэль.
Она повторила мой жест, но несколько неуверенно – Амалия явно делала это впервые.
– Торендо, ты проделал большую работу. – Я мельком глянул на него.
Он молча склонил голову.
– Но тебе ещё нужно поработать над блокировкой сознания, – теперь я снова обращался к Амалии. – Более сильный соперник не будет церемониться и гладить её, он будет бить напролом. Твои физические навыки меня удовлетворяют, но тебе стоит работать над своим даром. Почему ты не использовала его?
– Она…
Раздался голос Торендо, но я поднял руку прерывая его.
– Я спросил у неё.
– Мой дар в основном в видениях и вещих снах. – Она опустила взгляд, будто стесняясь этого.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Как я могу использовать его против вас? – Амалия резко вскинула голову.
– Но ты даже не попыталась. Твой дар не только в видениях. Ты уже использовала его физическую силу, и не раз.
– А если я вас покалечу? – Она коснулась ладонью груди таким трепетным жестом, что я невольно удивился. Давно за меня никто не переживал.
– Но ты учишься. И не сможешь убить, пока не захочешь этого. Вытаскивай из себя всё, что можешь, пока есть возможность для этого. Будет тяжело, но ты сама должна понимать преимущества. Вместе с твоей ловкостью ты сможешь выводить из строя сильных врагов в течении короткого времени. Но для этого придётся очень постараться.
– Значит, я остаюсь? – Спросила она, склонив голову чуть в бок, и я кивнул, положив ладонь на её плечо и слегка сжал его. На этот раз она позволила мне это сделать и даже приветливо улыбнулась в ответ.
– Но теперь твои занятия с Торендо прекращаются. Он полностью возвращается к своим обязанностям, а тебя переведут в другую комнату, ближе ко мне.
– Я поняла вас. – Амалия кивнула, но я заметил её поникшее настроение. Торендо же остался непоколебимым.
Часть 3
На первое занятие я вызвал её в свой кабинет. Условно говоря, кабинет был смежен с моей комнатой, и их разделяла лишь одна дверь. Прямо перед окном стоял большой стол из тёмного дерева. На нём всегда лежали различные свитки и прочие бумаги, чернильница и несколько перьев, а также мои личные записи с планами. Возле стола стоял стул, больше напоминавший упрощённую версию трона, а по другую сторону – ещё один, более простой. Неподалёку у стены стоял один книжный стеллаж под цвет стола. Он был забит различными книгами, в основном с историей Небес, древними языками, несколько атласов и несколько дополнительной литературы. Чуть дальше располагался небольшой чёрный диван – на случай если посетителей было больше одного, а на полу лежал белый ковёр. Это было не очень практично, но мне нравилось, как он сюда вписывался.
На этом скудная обстановка моего кабинета заканчивалась. Раньше я полагал, что в моём кабинете будут висеть картины, а повсюду находиться интересные приборы и обязательно какой-нибудь тайник, но с годами это всё ушло. Картины отвлекали от размышлений, и я предпочёл смотреть в окно, которое выходило на внутреннюю территорию здания Совета. Приборы здесь были незачем и попросту занимали место и копили пыль, в итоге я оставил здесь лишь оружие и всё необходимое для его чистки и заточки. А содержать тайник в своём кабинете уже не казалось мне практичным.
Моя комната была обставлена также незаурядно. Я позволил себе каприз постелить точно такой же ковёр. Посреди комнаты стояла широкая кровать из тёмного дерева и с пастельно-серым постельным бельём. Рядом с ней находилась небольшая тумба с подсвечником – иногда я читал ночью. Ещё один стеллаж с более «простой» литературой, рядом плательный шкаф с одеждой. Стола здесь не было – все дела, требующие пера, я предпочитал делать в своём кабинете. Вместо окна здесь был небольшой балкон со скамьёй, обычно скрытый тёмными занавесками. Я сидел там ночами, когда одолевала бессонница, а книги начинали раздражать.
Амалию я пригласил через Криса, и уже через несколько минут она сидела в кресле моего кабинета напротив меня.
– Твои физические данные не требуют моего вмешательства, я буду работать напрямую с твоим даром предвидения, но это не значит, что тебе можно бросить тренировки. Продолжай делать то, чему тебя учил Торендо. – Начал я, сложив руки перед собой.
– Хорошо, господин, – ответила она, и я слегка поморщился. В некоторой степени я был рад снова стать наставником для кого-то и на время отходить от звания Главного советника. Иногда оно весьма удручало.
– Забудь про господина, зови меня Эрагон.
Она подняла голову, и я заметил лёгкое удивление в её взгляде.
– Нам придётся проводить много времени вместе. Нам обоим будет неудобно, согласись.
Амалия лишь кивнула в ответ. Я снова ощутил уже такое знакомое чувство раздражения, словно кошка скребла лапой по самой душе, едва выпустив когти, не причиняя сильной боли, но доставляя дискомфорт.
– Ты всегда немногословна или просто боишься меня? При твоём темпераменте ты должна быть наглее.
– Я не боюсь, просто мне неловко в вашем обществе.
Наконец она заговорила. Вернее, её характер.
– Давай сразу договоримся, что ты будешь разговаривать со мной, иначе в нашем обучении не будет много смысла. Я должен слышать твои мысли, чтобы нащупать более точное направление.
– Я постараюсь, – ответила она.
Я протянул ей руку, и она, замешкавшись на пару секунд, протянула свою в ответ. Я сжал её маленькую ладонь в рукопожатии. Вряд ли ей был знаком этот жест смертных, но мне он нравился – через контакт можно было точнее прочувствовать энергию. У Амалии она была золотисто-коричневого оттенка с тонким запахом корицы и имбирного пряника, что показалось мне странным – я скорее охарактеризовал бы её как нечто кисло-горькое и зелёное, как цитрусовый фрукт и мята. Сама Амалия выглядела миниатюрной, юной девушкой, но эта одежда выразительно подчёркивала уже сформировавшиеся признаки женщины. Поняв, что рассматриваю её дольше положенного, я разжал руку и перевёл взгляд на её лицо.
– Для начала я хочу узнать тебя и твоё прошлое. Ты ведь не училась в Школе?
– Нет. Мой отец обучал меня сам. Он не хотел, чтобы я спускалась к людям одна и не доверял моё обучение другим. Но мы много путешествовали вместе.
– А ты сама хотела бы попасть в Школу?
Она задумалась на несколько секунд, а потом ответила, слегка наклонив голову:
– Разве рождённые бессмертные и Непризнанные, ставшие ими, не стремятся попасть сюда? А я уже здесь.
Я коротко рассмеялся. Вот что её мотивировало?
– Ты права. Что ты чувствуешь, осознавая это?
– Я бы сказала, что горда этим, если бы не то, что меня сюда привело. – Её голос сделался тише на несколько тонов. Она отвернулась, сжав губы, перебарывая неприятные воспоминания.
– Так не пойдёт. – Я отрицательно покачал головой, словно подчёркивая своё недовольство. – Это твоё прошлое, часть твоей жизни, ты должна принимать его как часть себя.
«Ты не стала бы той, кто ты есть, не случись этого».
– Принимать то, что моих родителей убили, а я знала об этом и просто смотрела? – Она повысила голос.
– Чем дальше ты будешь продвигаться, тем больше противников ты будешь встречать на своём пути. Не все они будут деликатны с тобой. Даже если ты научишься ставить сильную преграду, найдутся способные её сломать. И что тогда? Впадёшь в отчаяние? Заплачешь? Воспринимай это как испытание. Будь жёсткой, перестань жалеть себя. Ангелам приходится быть такими.
– Я поняла. – Покорно ответила она, но в её глазах мелькали мятежные искорки.
– Нет, твоё негодование чувствуется за километр.
Возможно это прозвучало грубо, но она была права. Многие бессмертные и Непризнанные проходят большой путь обучения в Школе и после, чтобы оказаться в Совете, а она попала сюда волей случая и должна научиться выживать здесь.
– Ты, кажется, расстроилась, когда я сказал, что твои занятия с Торендо окончились. – Немного смягчившись я сменил тему. – Что ты мне расскажешь о них?
Амалия дрогнула и я заметил, как её скулы потеплели на несколько тонов. Но я не торопил её.
– Он был… Требовательным. – Наконец нашлась Амалия, избегая моего взгляда. – Тренировки были частыми и долгими. В основном была практика. Иногда он звал кого-то из стражников, чтобы я практиковалась на разных противниках.
– Он проявлял силу по отношению к тебе?
– Никогда. – Она подняла взгляд на меня.
– А твои крылья?
– Он сказал, что это было необходимо. Но они ведь и правда стали крепче. – Она пожала плечами, немного наивно оправдывая этот момент.
– Ты понимаешь, почему я забрал тебя полностью на своё попечение?
– Да. – Амалия заметно оживилась после смены темы.
– Почему?
– Вы хотите, чтобы я работала только на вас.
– Ты довольна проницательна для своего юного возраста.
– Я не настолько юна, как вы думаете.
– Дитя, я только выгляжу молодо. Я уже очень стар. Поэтому я рекомендую тебе прислушиваться ко мне. И всё же мне кажется, что ты что-то недоговариваешь о Торендо, – сказал я. – Но я оставлю этот разговор на некоторое время и дам тебе возможность обдумать свой ответ. Крис сообщит тебе о нашем следующем занятии.
Она кивнула, но несколько напряжённо, а потом встала с места. Только возле двери она обернулась ко мне:
– Вы правы, я живу гораздо меньше, чем вы. Я всё ещё не понимаю, чем могу быть так полезна вам, но я буду прилагать все возможные усилия в своём обучении, чтобы быть полезной в благодарность за этот шанс.
– Уверен, тебя ждёт большое будущее, – ответил я ей перед тем, как закрылась дверь.