Анна Коэн
Геммы. Орден Сияющих
Тот поймал и отвернул угол рогожи. И ахнул.
– Что там, что там? – Диана не утерпела, сунула нос ему под руку.
В свертке оказалась форма. Новая, с золотыми галунами, рыже-алая, с черным воротником, почти как у…
– Гвардия?
Михаэль рассмеялся беззаботно и звонко, так, что его голос, казалось, достиг тяжелых облаков.
– Бери выше. Тайная полиция.
Злоключения пытливого студиозуса Луи Клода д’Энкриера из башни мистериков Тур-де-Луазо
Луи Клод щелкнул мозолистыми пальцами.
– Ну вот и все, – кивнул он на весело заплясавший по дровам огонь. Дерево было не лучшего качества, но для растопки все равно годилось – термал мог заставить гореть что угодно.
Смурной месье Жебаль даже не посмотрел в его сторону. Что ж, Луи Клод и не ждал благодарности, потому что услуга была пустяковая даже для такого слабого мистерика, как он. Но при всей элементарности действия он щелкал пальцами так часто, что их кончики огрубели.
Запалить свечи? Луи Клод. Сырые дрова? Луи Клод. Подогреть ужин? Луи Клод. Разжечь очаг на общей кухне? Луи Клод, мать твою, ты где?!
«А впрочем, бес с ними, с пальцами, – рассуждал Луи Клод, – лишь бы волосы больше не трогали».
Он по праву гордился своими густыми, чуть вьющимися волосами цвета трюфеля. Они красиво блестели на солнце и нравились девушкам… в прошлой жизни.
Молодой термал попал в Тур-де-Луазо всего полтора года назад, но теперь кажется, что все пятнадцать. Возможно, он бы пришел сюда и раньше, но не многие знают, что под благообразной личиной мужского монастыря, где все рьяно чтут Деус Патре, кроется убежище для мистериков. Отношение к носителям силы в Алласе временами то теплело, то совершенно охлаждалось, доходя до самых откровенных гонений. Кто-то бежал в соседние страны, если мог себе позволить столь дальнюю дорогу. В той же Паустаклаве мистерики вполне могли жить спокойно, но существовала загвоздка, а вернее, две: Церковь и сам культ серафимов. Приспешники Диаманта активно вербовали мистериков и, по слухам, под пытками вынуждали их работать на себя. А о том, чтобы жить среди почитателей чудовищ, и думать было неприятно.
И вот Луи Клод оказался здесь. Правда, для того, чтобы беспрепятственно пересечь полстраны, ему пришлось обрить голову и притвориться монахом. Утрату он пережил болезненно, но успокоил себя тем, что это ненадолго. Он ошибался.
В Тур-де-Луазо проживали одновременно около шести дюжин мужчин-мистериков разного возраста – от шестнадцати до шестидесяти. Впрочем, некоторым могло быть гораздо больше – кто их разберет, этих гармоников? Обитатели башни вели хозяйство, а старшие из них обучали младших. Говорили, что два века назад башня была полноценной академией тонких искусств, где студиозусы оттачивали свое мастерство под руководством более опытных мистериков, сейчас же Тур-де-Луазо пришла в упадок. Впрочем, ее обустройство с тех давних времен тоже ничуть не изменилось.
Занятия все же проводили, но посещали их по желанию. Кто-то настолько увязал в повседневном быту монастыря, что уже не видел смысла совершенствоваться.
Первое время Луи Клод прилежно посещал все лекции и практикумы, но вскоре испытал глубочайшее разочарование. Убеждения местных магистров строились на трех догмах: раньше было лучше, мистерией лучше не пользоваться без крайней необходимости, а если и пользоваться, то украдкой, точно справляя нужду. Третьей животрепещущей темой было сопротивление дьявольским соблазнам. Дескать, дьяволы и привели мистериков к такому плачевному положению. Порицанию каждого из Чуждого племени поименно неизменно отводилась львиная доля занятий.
Всего дьяволов четырнадцать. Жестокая Джервезиа и ее грозная армия рыцарей-жуков, бесстыжий развратник Хелир и коварная Маниа были злодеями и одновременно главными героями множества поэтических и прозаических текстов, хранимых в библиотеке башни мистериков. Особенно магистры увещевали избегать приспешников Криспинуса, охочего до владеющих мистерией, и вездесущего Глосия – соблазнителя разума.
Но не они завладели мыслями Луи Клода. Разочаровавшись в Тур-де-Луазо, его магистрах и их знаниях, вопреки всему он избрал себе прелестного кумира. И опаснейшего.
Луи Клод, кивая всем встречным обитателям башни, поднялся на десятый этаж. К счастью, ни один мистерик ни за что не согласился бы делить личное пространство с кем-то еще, и потому у каждого здесь были свои, пусть тесные, но комнаты. В случае Луи Клода – одна комната. Да что там, каморка. У родителей в Бужи было куда вольготней, но и опасней: на него могли в любой момент донести служителям Деус Патре, и вскоре он горел бы не хуже поджигаемых им бревен.
Оказавшись в блаженном одиночестве, Луи Клод запер дверь на задвижку и первым делом проверил свои тайники – за камнем у изголовья кровати, под половицей и в ножке стула. Его сокровища оставались в безопасности. Значит, сегодня все изменится. Он готов изменить все.
Спустя полгода в башне Луи Клод едва не ошалел от изоляции и пробирающих до кишок сквозняков. Ему необходимо было оказаться среди людской толпы, шумной и беззаботной, вдохнуть вольный воздух и побродить, где вздумается. А последние шесть месяцев он только тем и занимался, что мыл полы – руками! – и поджигал различную мелочовку – ими же! Ему требовалось дать волю ногам, а пуще того голове. Прошение отпустить его с другими братьями в ближайший городок охотно удовлетворили, и Луи Клод стал с нетерпением ждать вольницы. Однако он не знал, что для того, чтобы выйти в люди, придется повторно выбрить круг на голове. Когда мсье Валуа подступился к нему с наточенным лезвием и мыльной кистью, Луи Клод едва не заплакал от беспомощного гнева. Но ничего не попишешь – будь добр поддерживать общую легенду и притворяться монахом. Тогда он осознал, что сам загнал себя в ловушку, где ему не светит ничего, кроме как упиваться местным кислым вином и медленно тупеть. Магистры могут сколько угодно кряхтеть, что именно из Тур-де-Луазо вышел легендарный король Паустаклавы Бертрам, но это не отменяло того, что новые великие так просто не покинут этих самых стен.
Луи Клод ожидал, что станет могущественным мистериком, обретет богатство, власть, любовь восхитительных женщин и огромный дворец в придачу. А если будет желание, разворошит эту гнилую кодлу Деус Патре, что притесняет ему подобных, и построит новый, свободный мир. По щелчку пальцев, разумеется.
Потому, вернувшись в башню, он взялся за поиски источников могущества уже без оглядки на магистров. Едва отделавшись от повседневных обязанностей, он бежал в библиотеку и читал, читал и делал записи, вновь читал… И так, пока не падал в голодные обмороки, потому что забывал поесть. Поиски его были безнадежны и бесплодны, пока спустя почти год он не наткнулся на пыльный, заплесневелый том – «Мерзкие искусства». Почти отчаявшись к тому моменту, он был готов к любым мерзостям вроде гаруспика или антропомантии, но обнаружил иное.
В книге рассказывалось о правилах составления сигилов – символических кругов для призыва дьяволов и бесов. После исполнения ритуала в начертанном круге должно было явиться могущественное существо, но, порабощенное сигилом, оно исполняло желания призывателя. Анонимный автор манускрипта четырнадцатого века, судя по всему, был заядлым кошатником – десятую часть рукописных страниц украшали отпечатки миниатюрных четырехпалых лап – однако оставшихся хватило, чтобы Луи Клод понял, что нашел то самое, искомое. От восторга осознания его охватила дрожь, и пальцы непроизвольно выдали искру. Книга возгорелась, приведя незадачливого студиозуса башни в ужас. Пришлось бросить бесценный том на пол, снять сюртук и спешно гасить им жадное пламя.
Таким образом, в его распоряжении оказалось еще меньше полезной информации. Но Луи Клод не унывал, потому что приуныть еще больше, чем он уже умудрился, было невозможно.
С тех пор он изучал манускрипт с превеликой осторожностью.
Принцип искусства призыва он освоил в теории, оставив практику до решающего момента, но никак не мог определиться с тем, кто именно ему нужен. Каждый бес и дьявол был кропотливо проиллюстрирован выцветшими от времени чернилами. Автор намекал, что лучшим выбором для новичка станут бесы Криспинуса, способные на мелкие пакости неблагожелателям, либо убийственные тени Анисетуса. Конечно, ведь вредительство и душегубство входят в перечень самых необходимых вещей для каждого, кто ищет силы! Луи Клод на это лишь иронично хмыкал. Нет уж, если играть, то по-крупному.
И тогда он нашел ее. Увидел и понял, что иного ему не нужно. Ни в одном из возможных миров, ни в одном из прошлых или грядущих веков.
На вертикальном развороте, который, в свою очередь, раскрывался дополнительным вкладышем, была изображена одна из дьяволиц – Вивиана Крылатая, генерал армии. Автор иллюстрации не поскупился на волнующие изгибы и развевающиеся смоляные волосы. Губы у дьяволицы были даже чересчур полными, но Луи Клод милостиво списал огрех на вкусы художника. Такие пикантные детали, как нетопыриные крылья, острые рога и тонкий, хлыстоподобный хвост, его не смущали. Даже наоборот.
Студиозус едва удерживался от непроизвольных искр, вспоминая линию мускулистого бедра летящей Вивианы. О ее бюсте он старался не думать вовсе, чтобы не спалить к бесам библиотеку.
Постеснявшись красть целый том, он тайком вырвал из «Мерзких искусств» раздел, описывающий составление сигила для призыва Вивианы Крылатой, и, разумеется, ее портрет. На последний он смотрел каждую ночь. Иногда даже по нескольку раз.
Именно эти драгоценные страницы он и извлек из-под половицы в своей каморке. За камнем он прятал умыкнутые свечи, которые сам переплавил и окрасил в черный, а в ножке стула он прятал мел с непременной примесью песка из Адашайской пустыни – легенда гласит, что именно там открылись врата, через которые Чуждое племя и попало в земли людей.
Луи Клод длинно выдохнул. Сегодня именно тот день, когда он призовет Вивиану, и дьяволица, запертая в его комнате, в сотворенном им сигиле, будет вынуждена исполнить все его мечты. Сначала помельче, а потом все более и более амбициозные. Пусть на это потребуется время – Луи Клод готов провести его рядом с красавицей. Может, даже подкармливать ее с руки виноградом. Даже любопытно, любят ли дьяволицы виноград или предпочитают сырую плоть оплошавших призывателей? Луи Клод сглотнул. Он решил для себя, что тревожиться о подобном – пустое. Хуже уже не будет.
Он провел рукой по голове – волосы успели отрасти до приличной длины. Затем одернул сюртук – увы, единственный, с прогоревшим пятном на спине, заработанным в процессе спасения манускрипта. Уже не стыдно показаться. Да, Луи Клод д’Энкриер был готов ко встрече со своей опасной, но такой соблазнительной судьбой.
Убедившись, что дверь надежно заперта, он опустился на колени и, сверяясь со страницами из манускрипта, очертил первый круг. В нем должна была появиться дьяволица. Затем второй, побольше – для того, чтобы запереть ее, почти поработить. Третий круг предназначался для защиты его, Луи Клода. Между кругами он последовательно вписал ключи – тайные знаки, составляющие заклинание. Автор манускрипта предостерегал, что малейшая ошибка в начертании может стоить жизни. Своей жизнью Луи Клод дорожил, потому выписывал их тщательно, прикусив от усердия язык.
Наконец, его труд был завершен. Студиозус отшатнулся, чтобы не повредить линии струящимся со лба потом. Оставалась малость: капля собственной крови и заклинание призыва на дьявольском языке. Он раскалил шило от пламени, исходящего из его ладони, проколол кожу и аккуратно капнул в центр самого маленького круга. Боли Луи Клод не чувствовал, хотя кровь пульсировала, подгоняемая колотящимся сердцем.
Миг настал. Луи Клод поднялся на дрожащие ноги, развернул страницу из манускрипта, кашлянул и начал декламировать громким шепотом, чтобы не услышали соседи:
Viviana! Oro te appare te rosto!
Veni, Viviana! Ter oro te!
Veni, Viviana! Oro te pro arte!
Veni, Viviana! Opera pra estro, Ater oro!
Veni, Viviana! Oro te! Appare te rosto!
Veni, Viviana! Amen.
Дочитав заклинание, Луи Клод замер с сомкнутыми веками и распахнутыми объятиями.
Автор манускрипта предупреждал, что сначала призыватель может ощутить запах горящего дерева, затем нестерпимый жар, и только потом ему явится призываемая сущность. Но ничего не происходило. Выждав мучительно тягучую минуту, Луи Клод приоткрыл один глаз. Его комнатушка оставалась прежней – та же паутина по углам, которую ему лень было сжечь, тот же продавленный тюфяк. Только потрескивали фитилями черные свечи и белел на рассохшихся половицах сигил.
Луи Клод озадаченно почесал нос. В чем он ошибся? Может, все же неправильно нанес один из ключей?
Вздохнув, он вновь опустился на колени. Все же великими не становятся за секунду, придется еще немного покорпеть. Он скрупулезно проверял ключ за ключом, сверяясь с вырванными страницами. И он почти сверил первый, внешний круг, как вдруг задел рукавом одну из свечей, и та упала прямиком на разложенный рядом – исключительно для вдохновения! – портрет Вивианы. Ахнув, Луи Клод потянулся через все круги, чтобы потушить очередное нежеланное возгорание, но, вместо того чтобы погасить пламя, случайно высек новую искру из непослушных, таких неловких пальцев.
Сигил вспыхнул алым.
Зрачки Луи Клода расширились, заполнив едва ли не всю радужку. В следующее мгновение его, нелепо распластанного поперек мелового сигила, точно лягушку, затянуло внутрь пространственного колодца.
В каморке незадачливого студиозуса Тур-де-Луазо не осталось никого – лишь дотлевающий пергамент, смазанные меловые круги да погасшие свечи.
* * *
Удар животом о камни вышиб из Луи Клода весь воздух. Он застонал и попытался открыть глаза, но перед ними все плыло, а кровь будто отлила от головы, оставив ее легкой, как рыбий пузырь.
Приподнявшись на руках, он прополз вперед и на ощупь обхватил нечто теплое.
– По… помогите, – просипел он, поводя руками по незримой опоре. Человек? Нет, что-то слишком гладкое и нежное, люди такими не бывают. Луи Клод с усилием поморгал, и зрение медленно прояснилось.
Вокруг было темно, как в старинном замке, и горели сотни красных свечей, подкрашивая сумрак багрянцем. Он явно уже не в башне мистериков – там таких высоких, остро-сводчатых потолков не водилось. Как и огромных витражных окон. Так где же он очутился? И каким образом? Видимо, сигил дал сбой.
– Проклятый старый хрыч, – еле слышно вышептал он в адрес неизвестного сочинителя.
А затем, наконец, посмотрел на то, что до сих пор обхватывал обеими руками.
Перед его носом оказалась… ножка. Красноватая то ли от природы, то ли от мерцания алых свечей. Стройная и обнаженная до бедра, где сходился разрез кожаного платья. Он поднимал взгляд все выше, до затянутой в кожу, приподнятой груди, точеных ключиц… и к женскому лицу с распахнутыми черными глазами и приоткрытым ртом. Из темной копны волос выглядывали заостренные черные рога, за плечами красавицы подрагивали нетопыриные крылья, а где-то за ее троном – Луи Клод был уже уверен – свивался кольцами хлыстоподобный хвост.
– Вивиана! – ахнул он. Сердце сделало кульбит, как ярмарочный акробат. – Вивиана Крылатая, эт-то ты! То есть вы, г-госпожа…
Генерал дьявольской армии порывисто прижала кулаки к груди, ее губы шевельнулись, будто она хотела что-то сказать.
– Ч-че… че… – наконец выдавила она.
– Да, я человек, – глупо улыбнулся Луи Клод. – И я готов нижайше…
– ЧЕ-Е-ЕРВЬ! – завизжала она, с ходу взяв чудовищно высокую ноту. – МЕРЗКИЙ ЧЕРВЬ!
И вскинула ногу, пытаясь стряхнуть незадачливого студиозуса. Тот инстинктивно вцепился крепче, явственно представив, как следующим взмахом дьяволица проламывает ему череп.
Алокожая красавица дрыгала ногой, отчего ее платье только сильнее задиралось, и тут Луи Клод, до того перепуганный, что боялся даже закрыть глаза, увидел нечто, что совсем не предназначалось для глаз смертного.
Пока дьяволица набирала воздух для нового вопля, он пробормотал:
– Без панта… – Он тут же осекся, но она услышала.
– Отцепись, и я тебя убью!!!
Как же. Это как слушать деревенского забияку-здоровяка, который призывает остановиться, чтоб ему сподручнее было лупцевать тебя. Теперь выбора точно не осталось. Луи Клод обхватил ногу Вивианы как можно плотнее и зажмурился в ожидании кары.
Вивиана завизжала так, что задребезжали стекла в далеких витражах. А затем хлопнули кожистые крылья, и Луи Клода оторвало от каменного пола, на котором он успел уютно разместиться. Рывок был таким сильным, что показалось, будто его внутренности остались лежать внизу дымящейся кучкой.
Они полетели. Вернее, летела генерал дьявольской армии, а молодой мистерик продолжал цепляться за ее ножку, теперь оценивая поразительную гладкость той скорее как угрозу его жизни. Хвост хлестал его по голове и плечам, но он лишь жмурился, опасаясь за глаза. Вираж, другой, третий. Визг не прекращался, только набирая мощь. Казалось, они взмывали все выше, и в какой-то момент Луи Клод услышал, как со скрипом ходят ходуном камни, а в следующий миг его захлестнули свирепые потоки ледяного воздуха.
Он рискнул приоткрыть один глаз и едва не разжал руки, пораженный увиденным: вокруг теснились заснеженные каменные пики. Повсюду, куда ни кинь взгляд, раскинулись горы, похожие на Скаловские, что виднелись на горизонте из окон башни. Невозможно!
Но как рассуждать о невозможном, когда висишь на ноге могущественной дьяволицы, которую сам же и пытался призвать?
Вивиана пошла на новый вираж. Луи Клод поклялся себе выжить.
Ветер свистел в ушах и не давал отдышаться. Руки онемели, и казалось, он не смог бы их теперь разжать, даже если бы захотел. Дьяволица то поднималась выше, то камнем падала вниз так глубоко в ущелья, что кожа мертвела от пронзительного холода.
Спустя время, которому Луи Клод потерял счет, она стала замедляться. Наконец, мерно хлопая крыльями, она повисла в воздухе и, изогнувшись, одним движением отцепила Луи Клода от своей лодыжки.
У него в голове пронеслось, что она могла бы поступить так с самого начала, но вела себя, точно девица, перепуганная мышью, объявившейся в ее спальне.
Теперь студиозус висел, подхваченный ей за ворот сюртука, болтая ногами в воздухе над скалистой пропастью.
– Отродье! Как посмел ты… – Она задохнулась. – Да откуда ты только взялся?! Как проник в Незримый бастион? Отвечай немедля, или я сброшу тебя!
У нее был удивительный акцент, одновременно схожий со всеми языками этого мира и в то же время совершенно неузнаваемый.
– Я жду! – прорычала Вивиана, сверкнув очами. Ее заостренные рога поблескивали в лучах заходящего солнца, и те просачивались сквозь уродливые дыры в перепонках крыльев.
Луи Клод и счастлив был ей ответить, но челюсть свело судорогой, поэтому из его рта вместе с паром вырвалось невразумительное:
– Изыэ-э-э… изыэ-э-э… ту-ду-у-у…
– Слабоумный? – брезгливо скривилась она. – Но как слабоумному оказалось под силу… – продолжила дьяволица задумчиво, уже обращаясь к самой себе.
Луи Клод изо всех сил пытался совладать с непослушным языком. Одно дело – умереть наглецом, дерзнувшим поработить одну из Чуждого племени, и совсем другое – идиотом.
– Г-гос-спожа, я из… – Тут раздался треск видавшей виды ткани, и воротник его многострадального сюртука так и остался в цепких алых пальцах Вивианы, а Луи Клод полетел вниз, крича напоследок: – ТУР-ДЕ-ЛУАЗО-О-О!!!
Вот и все. Луи Клод д’Энкриер прикрыл глаза, надеясь, что агония не продлится долго.
За миг до того, как напороться на скалы, из-под полуопущенных век он увидел, что к нему несется красно-черный метеор.
* * *
Он захлебывался кровью. Кровь лилась сверху, затекая в рот. Пришлось повернуть голову и сплюнуть. Запоздало пришла догадка, что на самом деле это какое-то особенно густое вино. Луи Клод скорчился, поджав колени к груди. Так он умер или нет?
Рядом прошлепали по камням босые ноги, и он боязливо приоткрыл глаз.
Он снова очутился в громадном замке, который генерал дьявольской армии назвала Незримым бастионом. Вокруг все так же мерцали багряные свечи и разливалась тягучая, жаркая полутьма.
Раздался шорох кожаных одежд, совсем близко.
– Значит, живой, – пробормотал голос Вивианы. – Встань и отвечай.
Луи Клод окончательно отплевался от вина, которым его, видимо, приводили в чувство, и осторожно стал на колени. Вивиана, все еще в гневе, смешанном с отвращением, возвышалась над ним. Ее волнующие изгибы и складки платья переливались на свету. Луи Клод нервно поерзал.
– Госпожа Вивиана, я…
– Отвечай на вопросы, червь, – рыкнула она. – И ни слова больше. Твое имя?
Студиозус решил, что подчиняться – лучшее из решений.
– Луи Клод д’Энкриер, госпожа.
– Откуда ты?
– Из Алласа, госпожа. – Вино текло по лицу, немилосердно щекоча, но он не решался поднять руку, чтобы утереться. – Учился в Тур-де-Луазо.
– Так ты мистерик? – недоверчиво выгнула она бровь. – Докажи!
Пальцы дрожали, но с четвертой попытки ему все-таки удалось высечь ими искру.
Луи Клод не знал, чего ждать – милости или кары, но от него уже ничего не зависело. И чувство это было препоганое. А ведь он хотел, чтобы все было наоборот!
Вивиана фыркнула и принялась расхаживать из стороны в сторону, заложив руки за спину, так что они скрылись под складками сложенных нетопыриных крыльев.
– И как ты попал сюда, мистерик?
– Я… Понимаете, я нашел одну…
– Что за шум ты подняла? – пронесся вдруг по необъятной зале звучный баритон. – Ты так голосила, что я услышал тебя в Касторе.
Луи Клод обернулся, как и Вивиана, и увидел, что к ним приближается другой дьявол – похожий на человеческого мужчину, каким его представляют себе особо мечтательные женщины: высокий, стройный и одновременно мускулистый, с копной черных кудрей и пронзительными глазами, особенно выделяющимися на фоне белой кожи. Вот только за широкими плечами раскинулись крылья, голову венчали рога и позади виднелся тонкий хвост. Да это же он!
– Ох, Хелир! Даже не буду спрашивать, что ты там делал, – сокрушенно выдохнула Вивиана. – Вот, полюбуйся! – И она посторонилась, пропуская дьявола разврата вперед.
Пару секунд дьявол смотрел на Луи Клода молча, только на его лице с острыми чертами медленно расплывалась зловещая ухмылка.
– Что я вижу! – радостно протянул он и опустился на корточки близ Луи Клода, разглядывая его. – Ты завела себе человечка! А я давно говорил, сестра, в людишках сила, они питательные, а ты тут в своем бастионе плесенью…
– Нет, ты не понял, – оборвала его Вивиана, одновременно шлепнув братца-дьявола по когтистой руке, которой он явно намеревался пощупать Луи Клода. – Я его не заводила!
– С этим можно поспорить, – мурлыкнул Хелир и подмигнул студиозусу. – Правда, малыш?
Луи Клод только нервно сглотнул, переводя взгляд с одного дьявола на другого. Теперь, вблизи, они казались совсем иными, нежели на иллюстрациях в» Мерзких искусствах». Слишком… настоящими?
– Не опошляй! Он пробрался сюда. Появился из ниоткуда прямо у моих ног! Не успела я понять, что происходит, как это н-ничтожество вцепилось в меня и полезло под юбку! – Пока Вивиана рассказывала, бурно жестикулируя, Хелир сотрясался от беззвучного смеха. – Я хотела сразу прикончить его, но он сказал, что перенесся сюда из башни мистериков.
Хелир хлопнул себя по коленям и легко поднялся в полный рост. Одной рукой он приобнял Вивиану за плечи.
– Это логично, soror. Кому же, как не мистерику, осваивать науку сооружения порталов. – И снова обратился к Луи Клоду: – Дай угадаю: ты откопал старинную книжицу, а в ней обнаружил незнакомые знаки и слова? И, пожалуй, пару страшных картинок?
С последним Луи Клод мог поспорить, но в целом дьявол сказал все верно, потому он молча кивнул.
– И ты, разумеется, решил попробовать?
Снова кивок.
– Вот только, – дьявол опасно прищурился, – ты не на такой результат рассчитывал, так? Повелся на сказочки об исполнении желаний?
Во рту пересохло. Кажется, сейчас его разорвут на части без малейшего усилия.
Но ответа не потребовалось – Хелир будто потерял к нему всякий интерес.
– И что будешь делать? – спросил он у Вивианы. Та стояла, обхватив себя за локти и совершенно по-человечески закусив нижнюю губу.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Пытать?
– Зачем?
– Да не знаю я! – вспыхнула дьяволица. – Нужно выяснить, что у него на уме, есть ли у него союзники, которые так же свалятся на голову. Может, люди готовят вторжение, – добавила она, понизив голос и округлив глаза. – А мы не можем себе…
Хелир на это заливисто рассмеялся, запрокинув рогатую голову.
– Дорогая моя, поверь, все гораздо проще. Он просто мечтал оказаться у твоих ног, и его незамысловатое желание исполнилось.
Луи Клод боялся шевельнуться в ожидании решения своей судьбы.
Вивиана скривилась.
– Какая гадость.
– Ты называешь гадостью всю мою жизнь, – притворно оскорбился Хелир. – Мое мнение: пытать его бессмысленно. Он всего лишь умрет, причем быстро, так какой тогда от него будет прок? Никакого. Лучше оставь его при себе и заставь служить. Пусть у тебя будет хоть один последователь, Вив. Каждый из общества уже обзавелся целой свитой, что нас питает, только ты…
– Мне не нужны ни последователи, ни поклонники! – упрямо топнула босой ногой Вивиана.
Хелир кивнул.
– Тогда отдай его мне.
– Что?! – одновременно вскинулись Вивиана и Луи Клод, только последний совсем тихо и пискляво, так что его никто не услышал.
– Отдай его мне, раз не нужен. Он еще молод и свеж, ему найдется применение в моих «Домах радости», а раз уж он мистерик, то я… – Хелир снова плотоядно улыбнулся.
– Госпожа, – просипел Луи Клод, – молю, не отдавайте! Я буду служить вам вечно!
– Вечно не сможешь, – отмахнулась Вивиана, нахмурившись. – Максимум лет пятьдесят.
Она явно сомневалась.
Ее брат протянул с улыбкой:
– Как представлю рожу Криспинуса, когда я покажу ему свою одаренную игрушку… М-м-м, обожаю доводить его до белого каления!
– Госпожа Вивиана!..
– Хорошо! – рявкнула она, оскалив заостренные клыки. – Пусть остается в бастионе. Пусть… служит.
Не успел Луи Клод выдохнуть с облегчением – кажется, пытать и убивать его все же не будут – как Вивиана хлопнула в ладоши:
– Эолус!
– Засим раскланиваюсь, – тут же засобирался Хелир. – А вы тут развлекайтесь.
И, обернувшись вокруг своей оси, исчез, будто его здесь и не было.
Зато на его месте появился новый дьявол. Тот выглядел полной его противоположностью: сгорбленный, с плешивой седой головой. Рога его пожелтели, точно ногти старика, а большие крылья волочились по каменным плитам пола.
– Звали меня, госпожа первый оратор? – проскрипел старый дьявол.
Вивиана величаво кивнула:
– Звала. Эолус, у меня появился последователь. Мистерик, – добавила она со значением, и он покосился на Луи Клода. – Найди ему работу.
Несколько мгновений Луи Клод осмыслял услышанное, пока старый монстр приближался к нему, кряхтя на каждом шагу.
– Постойте! – вскричал он. – Я поклялся служить вам! Вам, госпожа Вивиана!
Но она уже отвернулась.
Зато старик сцапал д’Энкриера за шиворот и с неожиданной силой поволок прочь.
– Служить самой Вивиане – ишь, размечтался… У меня очаги не чищены, за бесами дерьмо не прибрано, манускрипты выцветают… Работы в бастионе полно!
Он все бубнил и бубнил, перечисляя, чем он займет нового слугу в древнем замке.
И как Луи Клод ни брыкался, вырваться не получалось, а силуэт госпожи удалялся и удалялся, пока не исчез из виду за арочным порталом.
