Анна Ледова
Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара
Глава 2
– Ари! Ари, пироженка моя сладкая! – замахал мне Николас из-за столика, едва я вошла в кофейню «Корица».
Мысленно воздев глаза к потолку, я только сдержанно кивнула с лёгкой улыбкой. Обуздать свой экспрессивный характер этот человек-праздник не сумел даже к пятидесяти. Но у него и работа творческая: ещё бы – главный устроитель королевских торжеств! Без фантазии, быстрой реакции и толики непосредственности в этом деле никуда. Вот и сам Ник такой же: подвижный, всегда в прекрасном настроении, глаза горят, заряжен оптимизмом, вечно фонтанирует идеями.
Может, оно и неудивительно, что мы сдружились, несмотря на разницу в возрасте – Николас старше меня ровно в два раза. Он очень заводной, зато я в его понимании ужасно скучная. «Ты меня уравновешиваешь, ледышка», – любит повторять Ник. И да, это в обе стороны работает: я тоже люблю иногда от него «подзарядиться».
Первое, что он категорически запретил мне ещё десять лет назад – это обращаться к нему на «вы».
– Привет, дорогой, – я с удовольствием подставила руку под жеманный поцелуй. – Знаешь, я даже сохраню твоё приглашение на чай для своих учеников – прекрасный пример лаконичности и недопустимо ультимативного тона в деловой переписке.
– Ари, ты зануда! – вот Николас не постеснялся демонстративно закатить глаза. – Будет вдохновение – в следующий раз сонет тебе напишу. Но пунктуальна, как всегда!
– Как же я рада тебя видеть, – широко улыбнулась я, присаживаясь за столик. – Так что у тебя за потрясающие новости, не терпящие отлагательств?
– Бзззз! – замахал он руками. – Не здесь! Потерпи немного!
К нашему столику подошёл официант, шепнул что-то на ухо Нику, и тот мелко закивал. А потом схватил меня за руку – всё-таки Николас и этикет несовместимы! – и потащил вслед за работником в неприметную служебную дверь.
Там оказался отдельный кабинет – видимо, для особо важных посетителей, а в уютном кресле за столиком сидела…
Я собрала всю волю в кулак, чтобы ни одним мускулом лица, ни даже неуместным взмахом ресниц не опозорить свою профессию и не выказать удивления.
– Ваше величество, – я присела в реверансе ровно настолько, как того требовала неофициальная встреча с королевским лицом.
Этот поклон ещё называют «кулуарным». На «раз-два» вниз и глаза в пол. Без секундной задержки в нижней позиции в отличие от «придворного» варианта. На «три-четыре» вверх, и только тогда впервые посмотреть в глаза. Ведь если тебя пригласили на тайное свидание и это не случайная встреча, то нужно сразу продемонстрировать ясным взглядом готовность слушать. Во всех других случаях смотреть монарху в глаза дозволяется, лишь когда он сам заговорит с тобой.
– Вы очень похожи на отца, тесса Минци, – рассмеялась королева Рания тихим хрустальным смехом. – Тот же взгляд и та же выдержка. Здоров ли уважаемый теви Минци?
– Это лучший комплимент для меня, ваше величество, – я снова склонила голову, добавив в строго обозначенный регламентом угол наклона смелые десять градусов признательности. – Благодарю вас, у отца всё хорошо.
– Аурелия, верно? А вы, ко всему, ещё и красавица, – одобрительно рассматривала она меня. – Садитесь же. Николас, поухаживайте за нами, налейте всем чаю. Попробуйте печенье, тесса, я часто заказываю его здесь втайне от королевского повара.
Фирменное печенье «Корицы» я тоже любила: воздушное, нежное, хрусткое, присыпанное жжёным сахаром. Одно удовольствие макнуть его в ароматный чай и отправить тающую выпечку в рот. Так все посетители кафе обычно и делали. Но я взяла щипцами хрупкий медальон с блюда, положила на отдельную тарелку, разломив лёгким движением на несколько кусочков. И самый крохотный уже пальцами отправила в рот, едва пригубив после фарфоровую чашку.
Глаза королевы вовсю смеялись. Проверка, как тут не понять. Целиком этот десерт в рот не положишь – кусочки больше двухвелленсовика дамам жевать неприлично, а откусить тоже нельзя – в крошках будут и губы, и платье, и скатерть. А вот я ни крупинки сахара не уронила!
Николас уже занёс печенье над чаем, но со страдальческим видом отложил, наблюдая за моими действиями.
– Бросьте, Николас, – рассмеялась королева. – Я и сама так делаю, когда никто не видит. Тесса Аурелия, обычно мне хватает минуты, чтобы понять, кто передо мной. И я вижу: вы – достойная преемница своего отца. Поэтому я перейду сразу к делу. Как вы, наверное, уже знаете, Вельтарингия заключила мирный договор с Островами Дэврети.
– Эта новость во всех ваших подданных вселила спокойствие и подарила новые надежды, ваше величество, – деликатно ответила я, стараясь не думать о том, что лично меня она лишила стабильной и доходной работы у лорда Ригель-Войца.
– Мы намерены всесторонне развивать и укреплять новый союз. Одним из таких способов нам видится близкое знакомство наших подрастающих поколений. Молодёжи всегда легче найти общий язык. Да, наши культуры очень сильно отличаются… Дэврети – молодое государство, у них иные ценности. Например, благородство у них определяется не происхождением, а личной доблестью. Аристократии нет как таковой. А, соответственно, нет и традиций воспитания, норм этикета…
– В отличие от Вельтарингии, где институт наставничества – неотъемлемая часть для воспитания знати, – мягко продолжила я мысль королевы Рании, когда та специально сделала паузу для моей реплики.
– Помимо красоты и безупречного воспитания, вы ещё и умны, Аурелия. Вы мне нравитесь. Мне кажется, вы бы достойно носили какой-нибудь титул, как носите сейчас гордое звание тессы в таком молодом возрасте…
– Вы слишком добры ко мне, ваше величество, – прилившую к щекам кровь я, увы, контролировать не умела.
– …И знаете, я не вижу в этом ничего невозможного. Если вы, тесса, согласитесь стать посредником в этом деликатном вопросе сближения наших народов.
Если бы мы с Ником были наедине, я бы, наверное, захлопала глазами. А пока чуть-чуть подалась вперёд, выражая предельное внимание к дальнейшим словам королевы, раз конкретного вопроса пока не прозвучало.
– Правитель дэвров – благородный кайарахи Чёрный Вепрь – согласился с его величеством в том, что, прежде чем знакомить нашу младую поросль, стоит их к этому немного подготовить. Просто девочки при дворе такие нежные и впечатлительные, а дэвры известны своей… гм… непосредственностью…
«Грубостью, жестокостью и воинственностью», – перевела я для себя.
– Пользуясь выражением нашего высокого гостя, их стоит немного «обтесать» перед знакомством. Конечно, и десяти лет мало, чтобы обучить дикаря всем манерам, но кайарахи настоял на том, чтобы привезти женихов уже через два месяца. И кто знает… Если моим девочкам они придутся по душе, то, возможно, наши страны скрепят в будущем и кровные узы… Итак. Тесса Аурелия, вы согласитесь обучать нескольких дэвров правилам поведения в высшем обществе?
Вот и вопрос прозвучал. Только у меня встречных оказалось гораздо больше.
– Ваше величество, прошу прощения, вы сказали: «женихов»? То есть это уже взрослые мужчины? Просто я работаю исключительно с детьми.
– О, дорогая, – ничуть не смутилась королева. – «Женихи» – это пока гипотетически, образно. Мальчики, мужчины… Вы, например, знаете, что мужчинами дэвры считаются уже с трёх лет, когда впервые садятся на коня?
– Но почему бы тогда не отправить от нас достойного наставника-мужчину? Видите ли, до сих пор мне приходилось работать только с девочками…
– Именно поэтому, дорогая Аурелия. У дэвров и так слишком много мужчин. Наставник не сможет наглядно обучить всем тонкостям обращения с противоположным полом. Зато вы – воплощение лучших достоинств наших знатных дочерей – станете для них прекрасным примером.
– Это очень неожиданное предложение, ваше величество… Боюсь, мне нужно время, чтобы дать вам ответ.
Королева Рания вздохнула. Очень по-человечески, а вовсе не по-королевски.
– Тесса Аурелия, боюсь, времени для раздумий нет. Простите, но вынуждена вас поторопить и немного подтолкнуть к решению. Корабль с ответной делегацией отплывает через два дня. Насколько мне известно, в данный момент вы связаны контрактом только с лордом Ригель-Войцем, и ваш договор истекает через неделю. Других учениц у вас сейчас нет. Ваш уважаемый отец серьёзно болен, матушка много лет в затяжной меланхолии, а вы единственная, кто обеспечивает семью. К сожалению, я только вчера узнала о состоянии теви Минци, но прощу вам эту маленькую ложь. Ваш отец тоже никогда не позволил бы себе в разговоре со мной упомянуть о проблемах в семье.
Королева Рания помимо ангельской внешности обладала очень проницательным умом. Смотрела она мягко, сочувственно, но оттого правда в её устах звучала ещё горше.
– Теви Минци пятнадцать лет был бессменным наставником наследника королевства, моего сына. Альберт очень расстроен тем, что никто ему не сообщил о болезни теви, – на этих словах её величество с укором посмотрела на Николаса, и тот сжался под её взглядом. – Разумеется, в знак благодарности за верную службу вашего отца обеспечат лучшим уходом, и он будет под наблюдением королевских лекарей. Независимо от вашего решения, тесса Аурелия.
Как бы я ни старалась сохранить лицо в присутствии высочайшей особы, а слёзы сами собой навернулись.
– Ваше величество, ваше великодушие не знает границ. Я… моя семья будет бесконечно благодарна вам за это.
Рания пристально посмотрела на мои увлажнившиеся глаза, на вспухающий нос (самая предательская часть тела!), и вдруг взяла меня за руку. От такого доверительного жеста внутри пронеслась целая буря.
– И ещё кое-что общее есть у вас с вашим отцом. Человечность, тесса Аурелия. Завернись вы хоть трижды в правила приличия, а такой вы мне нравитесь ещё больше. Но я продолжу. Пятнадцать тысяч велленсов – столько вам заплатит корона за первые два месяца службы в качестве посла по вопросам культуры. Это жест нашей доброй воли, так как оплату ваших услуг, а также проживание и обеспечение всем необходимым берёт на себя сторона Дэврети. И оплата не может быть ниже уже озвученной мной суммы, это прописано в контракте наставника. Куда нужно вписать только имя. Кроме того, по достижении определённых результатов – а под ними я подразумеваю хотя бы пять заключённых брачных контрактов – ваша семья получит баронский титул. Да, это может занять длительное время; возможно, годы. Ведь отдельно в нашем соглашении с Дэврети прописано, что браки могут быть заключены только по взаимному согласию, исключая любое давление извне. И последнее. Вы, тесса Аурелия, впишете себя в историю зарождающейся дружбы между нашими государствами. Как ваш дед когда-то стал основоположником Устава Благородства и навеки прославил свое имя.
Королева протянула руку, и в неё легла кожаная папка, поданная Ником. Рания раскрыла её на первой странице, где в трёхстороннем контракте отсутствовало только одно имя.
– Скажите, что вас ещё беспокоит, тесса Аурелия? Спрашивайте без стеснения.
– Сами дэвры, ваше величество, – честно ответила я. – Про них ходит много слухов. Что они похищают женщин. Убивают рождающихся девочек. Что они жестоки и беспощадны. А ехать девушке одной в эти дикие земли без сопровождения… Кто сможет гарантировать мою безопасность?
– Ари, крошечка моя, так ты же не одна поедешь! – встрял Ник. – Ты помнишь мою сестру Мелли? Кошмарнее зверя… в смысле, лучшего сопровождения, чем вдовая особа пятидесяти лет, и представить трудно! Да она этих дэвров по щелчку пальца построит! Ну, хоть меня строить перестанет… О боги! Простите, ваше величество!..
Королева с улыбкой пропустила этот крик души мимо ушей.
– Поверьте, слухи о дэврах сильно преувеличены. Действительно, у них острая нехватка женщин, но по другой причине – девочки там очень редко рождаются. Зато каждую носят на руках. И принуждение – при всей их воинственности – вовсе не в их традиции. Дамы из пограничных земель, – тут королева Рания не сдержала лёгкий смешок, – зачастую сами не против таких «похищений». Более того, у дэвров, я бы сказала, даже некий культ женщин. Хотя свою любовь к ним они выражают своеобразно и даже порой пугающе… Но чаще просто молчат или рычат. Но поверьте, тесса Аурелия, вас там никто не обидит. Более того – кайарахи Риедарс Чёрный Вепрь, правитель Островов Дэврети, пообещал личную защиту всем послам Вельтарингии.
Всё это было так быстро, так неожиданно… Я взглянула на Ника в поисках поддержки, а тот только вскинул брови: мол, чего ещё думаешь? А действительно…
Королева Рания, и так уже прочитав ответ на моём лице, протянула страницу договора. И рядом с замысловатой подписью короля Кервена и неизвестной корявой загогулиной я вывела изящной завитушкой: «Аурелия Минци».
* * *
Двое суток я была сама не своя. То судорожно собиралась, не зная, за какие вещи хвататься, то впадала в какую-то прострацию. Уехать на край света, в чужие земли… Нет, не совсем чужие, конечно. Свой новый контракт я перечитала раз двадцать, вглядываясь в каждую запятую. Срок его действия составлял два месяца с заранее подтвержденным продлением высочайшими сторонами в случае, если я, простая тесса, соглашусь работать сверх обозначенного срока.
Местом моего назначения был избран Ноош-Тейн, прибрежный город на самом юге Вельтарингии. В полумиле от него по морю проходила граница с отныне дружественным нам государством Дэврети. Его, по сути, и государством-то назвать нельзя. Издревле россыпь островов населяли дикие племена, искусные только в мореплавании, набегах и кузнечном деле. На самом крупном из них – Мота Нуи – сложилось централизованное сообщество, которое со временем подмяло под себя мелкие острова.
Постепенно выстроилась и военная иерархия во главе с кайарахи – верховным воином. А стоило островам объединиться под единой властью, как Дэврети быстро стал головной болью для соседних государств. Быстроходные корабли дэвров чётко очертили свои морские границы, лишив Вельтарингию самого короткого пути к южным странам. А ещё были многочисленные набеги, массовые похищения женщин… Не один вельтарингец облегчённо выдохнул, когда наконец был заключён мир.
Плыть мне предстояло в компании семейства Ригель-Войц и ещё нескольких высокопоставленных лиц, и это радовало и убеждало в верности принятого решения. Я не готова была так быстро расстаться с ученицами, а так у нас будет ещё целая неделя! И хотя я останусь в Ноош-Тейне, а лорд с семьёй отправится дальше, на Мота Нуи, но расстояние между нами будет не таким огромным. Может, я даже смогу их навестить в землях Дэврети.
И всё же я постоянно задавалась вопросом: почему я? После того, как королева Рания выскользнула потайным ходом из кофейни, смущённо прихватив поднос с оставшимся печеньем, я прямо спросила об этом Николаса.
– Детка, ты просто лучшая, – без тени улыбки ответил Ник. – Я так и сказал её величеству. А то, что не ты сейчас воспитываешь её внучку… Ну так сама ведь всё знаешь, мне ли тебе объяснять.
Знаю, конечно.
Наша семья Минци – наставники в пяти поколениях. Дед создал единый свод придворного этикета, по этому регламенту дворец и жил последние шестьдесят лет. Мой отец был личным наставником принца Альберта, наследника короля Кервена и моего ровесника. Неудивительно, что я с детства впитала в себя все премудрости этой нелёгкой профессии.
Не знаю, что подкосило отца семь лет назад. Возможно, он всю свою любовь, всю страсть к воспитанию вложил в последнего ученика. Его болезнь началась одновременно с совершеннолетием принца Альберта и окончанием контракта. Её величество Рания была бесконечно добра, когда предложила поистине королевский уход за теви Минци. Но и бесконечно деликатна. Ведь от его болезни нет лечения, и наверняка ей это было известно. Телесному здоровью отца позавидовал бы любой в его возрасте, а вот здоровью душевному…
Теви Минци угасал разумом. Будто весь его жизненный опыт обернулся вспять: отец, всегда такой остроумный и корректный, потихоньку забывал слова. Путал дальних родственников, обладая прежде исключительной памятью. Это поначалу… Сейчас он даже не всегда понимает, что нужно пользоваться приборами за обедом.
По мере того, как отец впадал в детство, мама впадала в отчаяние. А я… Что я. Родители всегда мечтали, чтобы я нашла своё счастье в браке. Я же расторгла помолвку в девятнадцать, когда жених, которого, как мне казалось, я любила, между делом сообщил, что душевнобольным родителям место в соответствующем учреждении.
А в двадцать, шокировав весь преподавательский состав общества наставников Астеви-Раша, уже держала экзамен на звание тессы. И стала ею – самой молодой наставницей за всю историю.
Принц Альберт жениться пока не торопился, а вот принцесса Каролина, его младшая сестра, как раз к тому времени родила дочь. Через три года, уже имея опыт преподавания в лучших семьях королевства, я подала заявку на конкурсный отбор наставницы для королевской внучки.
И проиграла его. Семидесятилетней тессе, что единственным методом воспитания признавала бездумное заучивание правил. А если бы кто позволил применять к королевской внучке розги, она бы использовала и их.
– Ари, – отвёл меня тогда в сторонку Николас. – Ты – лучшая. Но тебе всего двадцать три. И никакой багаж знаний, накопленный в твоей семье, не перевесит взятку, что дала эта кошмарная тётка комиссии. Понимаешь меня? А ещё тесса Нервтениц давила на классику, причём без зазрения совести опираясь на труды твоего же деда. А к твоим новаторским методам королевская семья, боюсь, пока не готова. Так что выбрось из головы. Тем более тобой уже интересуются очень хорошие семьи… Где тебе точно слова поперёк не скажут.
Мы – я и Николас – являли собой некую особую прослойку людей. Не слуги, не простолюдины, но и не аристократы. Мы были профессионалами в своей области, нас уважали, нам хорошо платили, к нам прислушивались. Николас сдружился с моим отцом двадцать лет назад, когда они оба работали во дворце. Я с ним познакомилась в свои пятнадцать, и с тех пор Ник взял меня под своё крыло. А в последние годы и вовсе заменил отца, чей разум сейчас был ближе к разуму ребёнка.
– И всё равно… Что-то меня смущает, Ник. Её величество ведь даже не сказала, сколько этим мальчикам лет, сколько их вообще будет…
– Ари, девочка моя, будто ты не найдёшь общий язык с учениками, – отвёл глаза Ник. – Ну, помладше, постарше – какая разница… Я же знаю, что ты и с трёхлеткой справишься, и с подростком. А за безопасность не переживай – видел я этого Чёрного Вепря. Он лично кулаком в грудь бил, что никого из послов в обиду не даст. А кулачище там такой, что чуть собственные рёбра не пробил…
– А правду говорят, что он один приехал? Даже без сопровождения? Очень смело и самонадеянно.
– Пф-ф!.. Детка, поверь, такой и голыми руками целое войско раскидает…
– Надеюсь, что никогда этого Вепря не встречу лично. Как и прочих дикарей дэвров. Взрослых, я имею в виду. А мальчиков – моих учеников – получается, заранее в Ноош-Тейн привезут?
Ник снова отвёл глаза, но я, взволнованная встречей с королевой, тогда не придала этому значения.
– Ну да… привезут… мальчиков… Ну, может, по пути и придётся пересечься с дэврами пару раз… Ой, Ари! Бзззз!.. Всё! Домой! Собирайся!
За день до отплытия случилось и вовсе из ряда вон выходящее событие. В наш скромный дом пожаловал вместе с королевским лекарем сам наследный принц Альберт. Я в его присутствии всегда тушевалась, да и кто бы на моём месте не растерялся? Неизменно вежливый, деликатный, но с яркой харизмой будущего правителя. Отец несколько раз брал меня во дворец ещё ребёнком, где я могла наблюдать его уроки из-за шторы. Альберт мне всегда нравился. К отцу он относился с большим уважением и даже пригласил почётным гостем на совершеннолетие, где и мы с мамой сидели среди высокородных гостей. В задних рядах, правда, но сам факт.
– Ваше высочество, – я склонилась перед принцем, как только служанка проводила его в гостиную. И еле подавила в себе желание рассмотреть наследника. Семь лет не видела. Интересно, он уже отрастил бородку на манер всех Рейнетсдаров?
– Тесса Аурелия, – мягко ответил принц и только тогда я смогла поднять глаза. Альберт улыбался. Немного подрос. И стал ещё красивее. Любая девушка будет счастлива стать его женой, ещё бы: ведь его воспитывал мой отец. Благородство и так у него в крови, но огранённое тонким искусством теви Минци…
Была ли я в него влюблена? Пожалуй, да. Как любая девушка королевства. Но ни одна аристократка не переживала с ним каждый урок, что отец прежде отрабатывал на мне. А я будто росла с ним вместе. Только он об этом не знал.
– Вы повзрослели, тесса Аурелия. Что неудивительно, учитывая, сколько забот легло на ваши хрупкие плечи. Вы позволите увидеться с вашим отцом?
– Боюсь, ваше высочество, вы не узнаете в нём своего прежнего учителя, – тихо, но откровенно ответила я.
– Он всегда останется им, тесса Аурелия. То, что его сознание претерпело изменения, будет для меня лишь новым уроком: что каждого из нас может ждать печальная участь независимо от наших заслуг или происхождения. Это будет урок смирения для меня. Пускай теви Минци и не способен больше обучать словами, но он научил меня гораздо большему – видеть жизнь во всей её печали и радости. Поверьте, ваш отец и в таком состоянии остаётся лучшим учителем.
Второй раз за двое суток у меня навернулись слёзы на глазах. Непозволительная роскошь для тессы. Непозволительная слабость в присутствии высочайшего лица. Но его высочество этого деликатно не заметил.
– Говорят, вы едете послом в Дэврети, – сказал принц, согласившись на чашку чая, что я не могла не предложить ему после тягостной встречи с отцом. Я по лицу видела, насколько тяжело ему это далось. На эту дежурную вежливость Альберт мог так же деликатно отказать, но неожиданно согласился.
– Да, ваше высочество. Вернее, я еду на пограничье, в Ноош-Тейн. Надеюсь, я смогу быть полезной для королевства.
– Несомненно, будете. В вас верит королева. А я, тесса Аурелия, в вас вообще никогда не сомневался.
Альберт пристально посмотрел на меня. А я снова смутилась. Что это значит? Наверное, просто вежливый оборот, комплимент мне, как наставнице. Вряд ли он до этого визита вообще помнил о моём существовании. Но сказал так, будто хорошо меня знал.
– Знаете, теви Минци ведь часто говорил о вас. Особенно когда у меня что-то не получалось, – улыбнулся принц. – А я всегда думал: ну неужели какая-то девчонка способна запомнить все эти каверзные выверты, а я нет?
– О, так этот метод соревнования он не только на мне отрабатывал, – не удержалась я от тихого смеха, и его высочество присоединился ко мне.
– Но и на заслуженную похвалу он всегда был щедр.
Лекарь уже закончил осмотр и тихо говорил о чём-то с матушкой. Его высочество поднялся из-за стола, я следом.
– Девушка, воспитанная в лучших традициях знатной семьи, достойно представит наше государство на чужбине. Вы посвятили себя благородному делу. Хотя при вашей красоте и уме… Простите за такую дерзость, Аурелия, но я желал бы вам совсем иного счастья, нежели воспитывать чужих детей. Вы заслуживаете большего. Удачи вам на новом месте.
Принц Альберт подхватил мою руку явно для того, чтобы поцеловать её, и тут произошла неловкая заминка. Мы оба прекрасно знали, что со стороны принца такой жест недопустим по отношению ко мне. Я не благородного происхождения, к тому же незамужняя. В моём доме, да ещё в присутствии матушки это равносильно очень смелой заявке и даже оскорблению семьи. Ведь проявление личных интересов у неженатого наследника строго регламентировано. А этот поцелуй означал бы намерение продолжить общение в более тесном кругу, но без обязательств, коих принц простолюдинке дать не мог…
Да, даже для «временных дам сердца» мой дед в своё время написал отдельный протокол.
И пусть порыв этот был искренним, но мог иметь дурные последствия, так что его высочество только аккуратно пожал мне руку и покинул наш дом. Не знаю, что сказал маме лекарь, но сегодня она выглядела на редкость умиротворённой.
– Мам, это ненадолго, – обняла я её. – Если там всё будет плохо, я вернусь уже через два месяца. Прошу тебя, только не думай, что я вас с отцом бросаю…
– Никто такого не думает, милая. Ты прекрасная дочь. А как бы Софус гордился тобой, если бы только способен был понять… Храни тебя боги, девочка моя.
Полученный аванс и очень щедрую премию от Ригель-Войцев я отдала ей, этих денег хватит на полгода безбедного существования. Несмотря на подавленное состояние, мама оставалась рачительной хозяйкой, и хотя бы за это я была спокойна, покидая родное гнездо.