Анна Мичи
Сила Истинной Крови
Глава 3
– Эй, Оллин, – я тихо свистнула.
Парень резко затормозил и повернулся. Умеренное удивление на его лице сменилось неумеренным, когда он узнал меня.
– Ваше сия…
Я шикнула, не давая ему докончить. Шагнула ближе, схватила за руку. В широкую мозолистую ладонь перекочевала серебряная монета.
– Две лошади, осёдланную и сменную. Второй комплект упряжи на всякий случай. И в дорогу собери чего-нибудь поесть.
– Как же вы… куда одни… мастер Ральд ведь…
Я поморщилась. Да, раньше мы с Ральдом безумствовали вместе, и именно этот долговязый Оллин, подмастерье кузнеца, всегда помогал нам обзавестись лошадьми, когда нужно было уйти незаметно. Теперь Ральда нет, и с точки зрения Оллина отпускать в ночь юную девицу одну – полное безумие. Но выбора нет, ни у меня, ни у него.
– Быстрее, Оллин, и не задавай вопросов. Так надо.
Парень пожевал нижнюю губу, меряя меня испытующим взглядом, но наконец кивнул.
– Подождите в сарае, госпожа. Буквально с четверть часа, и всё будет готово.
Я с облегчением ушла в густую тень. Присела на какую-то колоду и приготовилась ждать. Оллин не выдаст, он слишком дорожил нашей – ну пусть не дружбой, какая дружба между подмастерьем кузнеца и детьми графа – но хорошим отношением. Мне иногда казалось, он был немного влюблён в меня – иногда, когда я поддразнивала его, он заливался густой краской и виновато блестел глазами.
Оллин не подвёл, появился, ведя в поводу двух рыженьких кобылок, одну под седлом и с поклажей, вторую – только обузданную. Я так и хотела: чтобы он не понял, что я не одна. Конечно, Оллин вряд ли нас выдаст, но мне так было спокойнее. К тому же, посыльный, потребовавший две лошади, осёдланную и сменную – дело привычное, кузнец, которому Оллину придётся отчитываться, не удивится. Двое посыльных – уже вызывает вопросы.
– Эту звать Ржанка, эту – Медаль, – у второй лошади и впрямь было белое пятно на груди, как медаль. – Вернуть можете в любую деревню дальше по тракту – ну да вы знаете. Только вы уж построжитесь там. Сами знаете, люди недобрые повсюду рыщут. Да и собаки Гардовские…
– Спасибо, Оллин, – с чувством сказала я, запрыгивая на осёдланную лошадь и принимая у него поводья другой. – Думаю, ты знаешь – никому не слова.
– Да уж как водится, – он кивнул, хотя озабоченность с его вытянутого веснушчатого лица не пропала. Молча довёл меня до деревенских ворот, а потом всё же не выдержал: – Куда ж вы одни, на ночь глядя? Али в замке что случилось?
– Не случилось, не беспокойся. Я ненадолго, съезжу по делам и вернусь.
Не знаю, поверил ли он мне, но к господам не пристают с вопросами. Я выехала за ворота, сопровождаемая его взглядом.
Рея уже заждалась. Кинулась навстречу, осыпая упрёками: и холодно, и страшно, и слишком долго меня не было, и вообще, что это за приключение такое, если нужно сидеть одной в темноте и дрожать от каждого шороха.
Я уступила ей Медаль, а сама быстро оседлала Ржанку. Переложила заботливо приготовленную нам снедь поровну на обеих лошадей – и через пару минут копыта уже резво стучали по натоптанному полотну тракта.
Рея повеселела, глаза разгорелись, волосы выбились из-под шляпы и прыгали по плечам. Я озабоченно поглядывала на сестру. Сейчас, на тракте, всё хорошо, но долго так ехать я не собиралась. Пусть тракт – это безопасность, тут постоянно дежурят патрули, движение оживлённое, даже ночью – ни к Ланвейсам, ни к Форкардам мы так не попадём. На границе наших земель стоят люди Гардов, и ехать по тракту означает, что в конце пути меня ждут горячие объятия навязанного жениха. Грамоты на проезд у нас нет, нас непременно задержат. А там уже два шага до того, чтобы выяснить, кто это у нас такой в мужском наряде с юной девицей в сопровождении.
Можно, конечно, наплести сказок, что мы с Реей – влюблённая парочка, спешащая в соседние земли, чтобы пожениться, но если встретим хотя бы одного человека, что знает нас в лицо… на этом и побегу конец.
Нет, с тракта придётся свернуть и добираться по лесу, по большой дуге избегая лагерь Гардов. Хорошо, что ночь довольно светлая, надеюсь, наши лошади не переломают себе ноги.
Когда я, выбрав момент, чтобы дорога была пуста с обеих сторон, сделала Рее знак удалиться в лес, сестрёнка удивилась, но повиновалась. На её лице мелькнуло что-то похожее на предвкушение. Ну да, ещё бы – мирное путешествие по тракту мало похоже на приключение, то ли дело – ночной лес.
Мне же было не до предвкушений. Я осторожно вела нас вглубь, старясь выбирать тропинки пошире.
Созвездие Пастуха поднялось уже довольно высоко, Ярмо и Устрица тоже светили изо всех сил, но по сравнению с трактом было темно, и скорость значительно убавилась. Я мучительно переживала, что лошадиная сбруя звенит на весь лес, привлекая к нам внимание недобрых людей. Хорошо ещё, что отец тщательно следит за безопасностью наших земель, особенно сейчас, после войны. Правда, это же чревато опасностью наткнуться на лесной патруль – этого хотелось бы избежать почти так же, как встречи с разбойниками.
Одно хорошо: я немного отдохнула и ко мне вернулась возможность колдовать. Даже если на кого наткнёмся, оторваться сумеем: что-что, а для мага земли создать в лесу преграду из корней и сплетённых веток – дело несложное.
Слава Великой матери, мои опасения встретить кого-то не сбылись. Зато совершенно неожиданно проблема возникла совсем с другой стороны.
Рея начала скучать.
– А куда мы едем, Риса? Мы скоро приедем? Я уже устала и хочу спать, – долгий душераздирающий зевок подкрепил честность сестры.
– Скоро, потерпи ещё чуть-чуть.
До заброшенного домика лесника – там мы с Ральдом тоже ночевали не раз – оставалось и впрямь не так долго. Беда в том, что это совсем не конечный пункт нашего пути. Там мы переночуем, а едва рассветёт – снова отправимся в путь.
Первая забота – лагерь Гардов. Надо выбраться за пределы земель Сенмайер так, чтобы не попасться на глаза ни людям Гардов, ни нашим. Окольными путями, через лес, прислушиваясь к каждому шороху. Может быть, придётся даже избавиться от лошадей – пусть простит меня Оллин.
Правда, это последний шаг – лошади нам очень пригодятся, когда мы снова попадём на тракт. Верхом мы быстро доберёмся до Ланвейсов. Ну а если семья моего жениха и впрямь пойдёт на попятную, возьмёт обратно все обещания, тогда придётся ехать к Форкардам. Они всегда были нашими союзниками, а нынешний барон Форкард вообще женат на моей старшей сестре.
Ещё раз продумав весь план и представив вытянувшуюся физиономию Эйлера, когда он узнает, что обе птички упорхнули из клетки, я повеселела.
– Риса-а, – снова раздался тоскливый голос сестры. – Я устала и совсем ничего не вижу. И ещё мне холодно…
Она была права. В лесу нам пришлось умерить ход, и холод начал пробирать и меня. Пусть сейчас и поздняя весна, ночью температура опускалась значительно.
– Потерпи, ещё полчаса, – ответила я как могла ласково.
Солгала: даже по самым примерным прикидкам до домика лесника оставалось не меньше часа. Ничего, лучше сказать поменьше, а то Рея совсем разноется.
Моя уловка помогла ненадолго. Минут через десять сестра стала жаловаться, что отбила себе всю попу, потом – что лошадь идёт неровно, потом – что седло натирает. Я отделывалась короткими междометиями.
Если уж Рея начала капризничать, ничего не поделаешь, теперь не успокоится, пока ей не дадут отдохнуть. В глубине души я её понимала: мне тоже было холодно, тянуло в сон, дорога под ногами лошадей казалась непроглядно чёрной, а спина лошади – костлявой до невозможности.
Но наконец я стала узнавать местность. Тропинка, небольшой овраг, по дну которого течёт речушка, переброшенный через неё мост в виде плоской колоды. Засохшая ольха, белая на фоне тёмных зарослей, как обнажённая старуха, тянущая руки к небу. Ночной пейзаж делал всё каким-то зловещим, Рея притихла, с опаской поглядывая по сторонам, и даже мне стало слегка не по себе.
В этот момент как из-под земли раздался протяжный, полный муки и боли стон.
Рея аж взвизгнула, да и с меня слетел сон – всё-таки это было неожиданно. Лошадь нервно всхрапнула, и я похлопала её по шее, успокаивая. Стон послышался снова – ещё громче и пронзительнее.
– Риса! – крикнула Рея.
Я обернулась и увидела, что сестра повернула лошадь и, кажется, готова пуститься отсюда со всех ног. Куда только подевалась жажда приключений!
– Ты что, не слышишь? Там кого-то убивают! Бежим!
– Тс-с. Всё хорошо.
– Какое хорошо? – панически взвизгнула сестра, тыкая пальцем куда-то за мою спину. – Риса!
Я сразу поняла, о чём она. Между деревьев появилась движущаяся рывками белая тень. Женщина, на вид лет двадцати, в одной сорочке, с чёрными распущенными волосами. Пустые чёрные глаза, раскрытый рот, полный клыков. Именно с её губ слетали те ужасающие стоны.
– Тихо! – я перехватила поводья Медали как раз вовремя, чтобы рванувшаяся лошадь не унеслась прочь. Лошадь как раз не особенно испугалась, это Рея со всех сил дала ей шенкеля. – Рея, спокойно! Не кричи и закрой глаза.
Сестра смотрела на меня с ужасом, так, словно и у меня выросли клыки не хуже, чем у привидения. Но я держала крепко, и, кажется, вид у меня был достаточно уверенный, чтобы Рея судорожно кивнула и зажмурилась.
Я тронула с места Ржанку и осторожно потянула Медаль следом. Лошадь спокойно пошла, переступая копытами слежавшиеся листья. Черноволосый призрак, шатаясь и испуская стоны, прошёл в паре шагов от нас, словно не видя. Ещё с десяток шагов, мы разминулись – и она исчезла, а вместе с ней и душераздирающие стоны.
Мы въехали на защищённую территорию.
Эту защиту ставил ещё Ральд, а я ему помогала. Она пропускала только тех, чьи ауры вписаны в контур. Собственно, было таких немного, только Ральд и я сама – и те, кого мы проведём внутрь. Все остальные, если отваживались двигаться дальше, встречали всё больше призраков: насколько я помнила, после женщины в белом была старуха-утопленница, потом карлик с двумя торсами, а последним шёл кузнец без головы, зато с огромным топором, которым срубал молоденькие сосенки под корень. Сосенки, конечно же, были тоже иллюзорные.
Защита не особо мудрёная, учёного мага мы вряд ли провели бы, но этого нам и не нужно было. Хотелось защититься от всякого сброда, который мог наткнуться на заброшенную избушку и захотеть прибрать её к рукам: бродяг, разбойников, контрабандистов, пусть вряд ли в лесу для контрабандистов было что-то привлекательное.
Рея бледная, зажмурившаяся, сидела на лошади, зажав уши руками. Бескровные губы быстро шевелились: она явно читала про себя все молитвы, которые только смогла вспомнить. Зато Медаль под ней была спокойной, что твоя дойная корова. Неудивительно – животным что клыкастый призрак, что кузнец без головы – куда сильнее они испугаются, скажем, внезапно вывернувшей сзади телеги.
– Ну-ну, всё уже хорошо, убедилась? Можешь открывать глаза.
Мне пришлось подъехать к Рее и похлопать её по плечу.
Сестра дёрнулась, снова рефлекторно взвизгнула и наконец открыла глаза. Обвела взглядом округу и, убедившись, что опасности больше нет, лягнула Медаль пятками, заставляя сходу взять в рысь.
Я нагнала её и как бы мимоходом обронила:
– Этот призрак часто тут является. Говорят, тут пару веков назад произошло кровавое убийство. Но он только стонет и ничего не делает, так что это безопасно.
– Могла бы и предупредить! – Рея бросила на меня обиженный взгляд.
– Прости, я совсем забыла про это. Обычно я сюда подъезжала с другой стороны.
Рассказывать про защиту Рее смысла не было. Таких проделок у нас с Ральдом насчитывалось десятками, и мне хотелось, чтобы они так нашей тайной и оставались. Посвящать кого-то другого словно значило предать память брата.
Домик лесника оказался именно там, где мне помнилось. Деревья расступились, открывая небольшую поляну, в центре которой возвышалось старое деревянное строение. К нему примыкала пристройка, тоже слегка покосившаяся от старости. Туда я завела лошадей, когда мы спешились.
Рея, всё ещё обиженная и недовольная, оставив лошадей на моё попечение, направилась прямо в дом. Я услышала, как она фыркает, обнаружив, что внутри отнюдь не роскошные хоромы. Усмехнулась, представив разочарованную мордашку сестры – но почти сразу усмешка пропала с моего лица.
В конюшне явно кто-то побывал. В кормушке были свежие остатки овса, в поилке, куда скапливалась дождевая вода, этой самой воды явно недоставало. Я нахмурилась.
Ральд приезжал сюда один, ещё когда был жив? Но я не слышала от него, чтобы он навещал дом лесника. Обычно Ральд не держал от меня тайн.
А если не он, тогда кто? Или наша защита не так хороша, как я о ней думала? Но до сих пор она не подводила, а поставили мы её – дай Мать памяти – не меньше пары лет назад.
Управившись с лошадьми, я пошла в дом, обеспокоенная и настороженная. Рея успела развести огонь в камине, благо дрова и огниво оказались рядом, и сидела на корточках, грея руки.
– Я спать хочу, – протянула она, завидев меня. – И есть.
– Поедим и ложимся, – мягко согласилась я, сама в это время настороженно осматривая помещение.
Вроде бы всё на месте, старая продавленная кровать, пара дырявых пледов на ней. Старый же колченогий стол, вырезанный Ральдом брусок дерева под одной из ног, чтобы стол не слишком качался. Зашарпанные окна без занавесок, зато со ставнями. Ставни были опущены – вот и хорошо, чтобы не слишком было заметно, что в доме кто-то есть.
Я подошла к столу и провела пальцем по столешнице. Хм, так и есть. Пыли было слишком мало, как будто кто-то не так давно прибрал здесь. Хотя прибрал – слишком громкое слово, скорее просто смахнул тряпкой или рукавом.
Камин тоже явно был вычищен, и скорее всего не Реей, иначе она бы уже изгваздалась в золе.
– Ты камин чистила?
Рея уставилась на меня с недоумением. Эта мысль явно не приходила ей в голову.
– Нет, просто бросила туда несколько поленьев. Он и так был чистый.
Закусив губу, я стала распаковывать приготовленную Оллином снедь. Доставала хлеб, мясо, сыр, завёрнутые в салатные листья плоды уммаша – и десерт, и восстановление сил – а сама размышляла совсем о другом.
Судя по количеству пыли, побывали здесь не позже, чем несколько дней назад. И был это не Ральд – мы уже похоронили его к тому времени.
А если не он, то кто тогда? Кто вообще мог знать об этой избушке?
Кроме меня и Ральда…
Только Эйлер.
Глава 4
В сердце словно вонзилась огромная тупая игла. Я сморщилась, невольно растирая грудь, как будто от этого поселившееся внутри колючее ощущение могло пройти.
Это было слишком давно, и я слишком долго пыталась обо всём позабыть. Но да, кроме нас двоих, об этом домике знал только Эйлер. Мы обнаружили его втроём, и некоторое время он был нашим тайным убежищем, тем более что находился на краю наших земель, рядом с землями Гардов, так что от нашего замка до него было примерно такое же расстояние, как и от замка Эйлера.
Эйлер… но зачем ему приезжать сюда, втайне, с ограниченной свитой или вовсе одному, на земли Сенмайеров? Неужели встречается с здесь со своими шпионами? Кто-то в замке или деревне докладывает Гардам, что у нас происходит?
Я невольно обернулась к закрытому ставнями окну, как будто боялась, что Эйлер со своими людьми уже въезжает на поляну. Потом заставила взять себя в руки. Нет, это не может быть Эйлер. Защиту ставили мы с Ральдом уже после того, как Эйлер пропал. Сомнительно, чтобы он – или кто-то другой – мог здесь обосноваться, даже если совсем ни гиса не боится. Ведь для этого надо быть совершенно глухим: ни спать, ни вести тайные переговоры здесь невозможно, призраки не дадут покоя.
Гис, да кто же здесь побывал? Может, и впрямь случайный гость, решил переночевать, да быстро удрал, когда понял, что призраки не унимаются?
В груди заныло – слишком яркими оказались внезапно нахлынувшие воспоминания. Тогда, пять лет назад, мы и понятия не имели, каким окажется наше будущее. Тогда мне не могла прийти и мысль, что когда-то мы с Гардами станем врагами, а Эйлер убьёт моего брата.
Я со злостью сжала зубы. Позвала Рею и занялась едой. Напитком стал забродивший сидр в бочонке, вытащенном из подпола. Но даже за едой в голове нет-нет да и мелькали непрошеные мысли и воспоминания.
Например, то же колечко, что я вытащила из шкатулки с драгоценностями, когда собирала вещи в побег – и запустила со всей злости в стенку, узнав. Тоненькое золотое кольцо, в самый раз для моих четырнадцати. Янтарная капля сверкает, переливается, как застывшее пламя, как будто капелька огня прижилась на тонком ободке.
Как я его любила – молиться была готова на него. Этот простенький подарок казался мне самым настоящим признанием, доказательством чувств Эйлера.
Глупая курица, Эйлер и думать забыл обо всём этом. Может, вообще от щедрот души отдал мне это колечко, когда какая-нибудь из его пассий отказалась брать – слишком незатейливое. Он ведь и тогда уже был взрослым, семнадцать лет. Конечно, только такая наивная мелочь, как я, могла представлять, что между нами что-то возможно.
Или те времена, когда мы, удрав из-под надзора, встречались здесь, в этом домике. Порой даже ночевали, причём Ральд и Эйлер любезно уступали мне королевское ложе – вот эту самую старую кровать. Парни спали на полу, подстелив под голову сёдла, а я, помнится, долго не могла заснуть, поглядывая на тёмную макушку Эйлера.
От воспоминаний рот совсем свело, сыр показался горьким. Я с усилием сглотнула, заставляя вставшую комом пищу пройти дальше по горлу. Рея уже привычно заканючила над ухом:
– Почему мы сюда приехали? Я не хочу тут спать! Тут… грязно и холодно! Неужели мы не могли где-нибудь в нормальном месте остановиться?
Я с трудом подавила желание огрызнуться. Какое ещё нормальное место? Это не путешествие на богомолье, это побег. Конечно, Рея предпочла бы ночевать в придорожной гостинице, но у меня не было денег, чтобы устраиваться со всеми удобствами. Конечно, в подкладке камзола зашиты несколько золотых, да и драгоценности можно будет продать или заложить, но пусть до Ланвейсов далёк, и тратить деньги на ерунду не хочется. Кроме того, две девицы явно дворянского вида, без сопровождения, пусть даже одна из них и одета как мужчина, неизбежно покажутся подозрительными.
Рее я ничего не стала говорить. Если она начала капризничать и жаловаться, ничего не поделаешь. Лучше всего оставить её в покое и дать отоспаться.
Я молча встала и убрала со стола то, что мы не доели. Аккуратно уложила в мешок: тут хватит ещё на завтрашнее утро, а может, и на обед. Оллин не поскупился, набил мешок под завязку.
Рея сидела, молча наблюдая за моими движениями, а потом протянула:
– Риса-а… Давай вернёмся. Мама будет беспокоиться. Лучше вернуться пораньше, тогда нам не так сильно достанется.
Час от часу не легче!
– Нам нельзя возвращаться, – сказала я быстро. – Ты же видела призрака. По ночам они становятся сильнее. Не знаю, что будет с тобой, если ты попробуешь выйти из дома.
Глаза у Реи стали огромными, в них затеплился явственный страх. Она взглянула на закрытое ставнями окно так, как будто ожидала, что в него вот-вот полезет утопленница.
– Надо дождаться рассвета. С рассветом они исчезают. Тогда и уедем отсюда.
– Но мама, – пискнула сестра. – Она будет волноваться… – нижняя губа выпятилась, как будто Рея собиралась заплакать.
Я подавила вздох. Какая же она всё ещё маленькая. По-моему, я в тринадцать была куда самостоятельнее. Хотя… со мной всегда рядом был Ральд. Все проделки, решения, любое наказание – всё делилось на двоих.
– Она только утром поймёт, что нас нет, – мягко сказала я. – Давай ложиться. Раньше ляжем – раньше встанем. Вернёмся как раз к заутрене, скажем, что ездили проветриться.
Конечно, поутру назад в замок я не собиралась. Но я неплохо знала характер Реи. Сейчас она устала, напугана и растеряна, поэтому и капризничает. Утром, когда встанет солнце, и лес покажется не таким страшным, и силы вернутся. Её куда легче будет уговорить продолжать путь. На худой конец солгу, что мы едем в гости к Ланвейсам, а мама с отцом об этом знают.
Рея бросила взгляд на окно, поёжилась, потом вздохнула и поплелась к кровати. Развернула оба пледа, с недоверием исследовала их, потом всё же легла и накрылась. Снова громко вздохнула, но я отошла к камину, притворяясь, что ничего не слышу. Присела на корточки, грея руки у пламени.
Теперь надо подождать, пока Рея не уснёт. Меня тоже тянуло в сон, но нужно было кое-что проверить. Прислушиваясь к тихому сопению, разбавляемому треском поленьев в камине, я снова думала про Ральда… и гисова Эйлера.
В тот день пять лет назад мне и в голову не могло прийти, что я вижу его в последний раз. Мы распрощались, как всегда, Эйлер поскакал на север, во владения Гардов, мы с Ральдом – домой. Помнится, собирались встретиться на том же месте через пару дней – но Эйлер не явился.
А ещё через пару недель мы узнали, что Гарды заключили союз с кланом Варфейр и напали на своих западных соседей. Вместе с Варфейрами Гарды подчинили ещё несколько кланов. Не то чтобы это было неслыханно – у нас, на самом краю страны, постоянно воевали, то один клан, то другой. Но никому до сих пор не сопутствовала настолько сильная удача. Гарды с Вайфейрами отхватывали всё новые и новые земли, вызывая трепет у окрестных баронов.
Конечно, не всем это пришлось по нраву, появились и враждебные Гардам союзы. Например, те же Форкарды и Ланвейсы – отец выдал сестру за лорда Форкарда, и задумал выдать меня замуж за Мейтина, наследника Ланвейсов, как раз для того, чтобы укрепить наши связи. Чтобы за спиной был щит, если Гарды вздумают обратить на нас внимание – чего можно было ожидать в любой миг. Удивительно было, что Гарды до сих пор не решили присоединить к своим землям наши.
Но в то время я об этом не думала. Напротив, с нетерпением добывала обрывки информации и упивалась рассказами о подвигах Эйлера. Пока не стало известно, что подвиги Эйлер совершает не только на воинском поле – но и на поле любовных сражений тоже. Слухи о девушках, которых он обрюхатил, дошли даже до нашего замка – и если до этого Ральд пытался утешать меня и говорить, что Эйлер по-прежнему думает обо мне, то потом уже и ему оставалось только пожимать плечами.
Видимо, именно поэтому Эйлер перестал отвечать на мои письма – зачем ему наивная четырнадцатилетняя дурёха, которую даже просто так в постель не затащишь? Когда к твоим услугам любая деревенская девушка, только пальцем помани. Кто откажет наследнику рода Гардов, с лихвой доказавшему военную доблесть?
Ох… Я с силой сжала пальцы. Гисов Эйлер… уверена, Ральд тоже верил ему, невзирая ни на что. Просто потому, что немыслимо было, чтобы он предал нашу дружбу. И даже когда Эйлер взял Ральда в плен, уверена, Ральду и в голову не могла прийти мысль, что бывший друг убьёт его.
Неужели Эйлер и впрямь сделал это ради того, чтобы завладеть нашими землями? Неужели и впрямь ни в сенту не ставил прошлые клятвы?
Конечно, так случается часто, жажда наживы превозмогает всё. Тем более что на кону стоит целое графство. И так уже многие кланы признали превосходство Гардов, на поле боя им и впрямь благоволит Воин. Неудивительно, что в конце концов Гарды обратили внимание на южных соседей.
Ральд… В памяти встали его застывшее навсегда лицо и развороченная грудь. Грудь, из которой вырезано сердце. Какой жуткий способ убийства – откровенное унижение, осквернение, желание, чтобы Ральд не только умер, но чтобы и дух его не нашёл покоя. За что, когда успел Эйлер так сильно возненавидеть моего брата?
Те из наших, кто был рядом и кого отпустили потом, чтобы они доставили домой тело, утверждали, что Эйлер не сразу решил убить Ральда. После того как он взял его в плен, некоторое время они провели вместе – и говорили, что общались они пусть и как враги, но без ненависти, с уважением друг к другу. А потом Эйлер взял Ральда на прогулку. И с этой прогулки брат уже не вернулся.
Не знаю, что произошло между ними, зачем Эйлеру понадобилось убивать брата таким зверским способом, какие чувства руководили им в этот момент… не знаю и, наверное, не хочу знать. Знаю одно: никогда его не прощу.
Впрочем, ему и не нужно моё прощение. Всё, что ему от меня сейчас нужно – это чтобы я родила сына и не лезла в его дела. Тогда, возможно, он сохранит мне жизнь подольше.
Или сразу возьмёт в жёны Рею.
Я глянула на кровать и убедилась, что сестра крепко спит. Нахмуренное лицо разгладилось, щёки порозовели, сейчас она выглядела даже младше своих тринадцати.
Что ж, кажется, пора.
