Анна Михайлова
Волчья Вера
А утром у подъезда ее ждал тот самый монструозный джип. И его хозяин. В великолепном светло-сером костюме и белой рубашке. С наслаждением и вальяжной улыбкой втянув утренний воздух, он, как ни в чем не бывало, протянул ей стаканчик:
– Доброе утро, Вера. Кофе?
Она остановилась, склонив голову на бок, осматривая его свежего и холеного с ног до головы. Харизма убийственная, помноженная на уверенность в себе. Яркие глаза, белозубая мальчишеская улыбка, широченные плечи – все при нем. Судя по комплекции – из спортзала не вылазит. Когда только время находит, если благотворительным извозом занят?
– Тебе явно заняться нечем, – констатировала очевидное.
– Есть. Но я умею расставлять приоритеты. Для меня это – ты.
– Надолго? – усмехнулась она. – День-два?
– Если скажу, что на всю жизнь – ты поверишь? – он внутренне подобрался.
– Нет, конечно, – засмеялась Вера на эту банальность, – и, повторю, если ты не понял: мое мнение о тебе не изменилось.
– Я и не рассчитывал на быструю победу. Кофе возьми – оно не при чем.
– Привык, чтобы все было по-твоему, золотой мальчик? – Вера подошла ближе и задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он старался казаться невозмутимым, но напряжение легким бризом пробежало по красивому лицу, заставив сжаться твердые губы. Хорош, зараза, глаз не отвести. Жаль только, что вместо души там только потворство собственным хотелкам. Обломись, дорогой! Вера мстительно ухмыльнулась и развернувшись, обошла его монструозную машину. Показалось или он разозлено рыкнул? Что ж – в огромных машинах есть свои плюсы: они молниеносно не разворачиваются, даже если выжать педаль газа до визга колес. Ей удалось перебежать дорогу и юркнуть в так вовремя подъехавший автобус. Усаживаясь на сиденье, увидела, как с ревом пронеслась мимо черная громадина. Кажется, ее отказ кого-то задел за живое? Тем лучше, быстрее отстанет. Побежит к своим моделькам-телеведущим.
Но не тут-то было. Отдел зашептался, когда через час ей доставили букет мраморных сиренево-белых роз. И через час – еще один – кроваво-бордовый. Вера хотела их сразу же выбросить, но рука дрогнула. Цветы не виноваты, что их даритель – упрямый осел. Он, кстати, даже не вложил в букет свою карточку, словно был уверен, что никто кроме него, ей цветы не пришлет. Пусть так, но… Что за наглость?! Вера выпросила вазы в других отделах и расставила букеты на подоконнике, вокруг своего стола.
Глядя за ее манипуляциями, крысиный уголок отдела зашушукался, почти не скрываясь. Еще бы, такая пища для сплетен! Даже Инна Витальевна вышла из своей стеклянной раковины и неодобрительно кривя губы, глянула на Веру поверх очков. Покачала головой и ушла к себе, но явно не собиралась этого оставлять безнаказанно. Словно в отместку – завалила неугодную подчиненную срочной работой да так, что Вера не поднимала головы, стараясь успеть к сроку «прямо сейчас, Мальцева!». Разогнуться удалось только к восьми, когда вокруг уже никого не осталось. Охрана выпустила ее через заднюю дверь и – кто бы мог подумать? Знакомый джип и знакомые светлые волосы тускло поблескивают в сумерках.
– Ты…?
– Решила сегодня переделать все дела за неделю? – блеснул Роман крепкими зубами.
– Не я, а начальница. А ты решил меня переупрямить?
– Решил добиться. Ты, наверное, голодна? Поедем, поедим?
– Думаешь, с голодной легче договориться?
– Вера, – он подошел ближе, окутывая ее еле слышным ароматом парфюма. Еще и пахнет сногсшибательно: свежесть и горчинка грейпфрута. Нет, точно нужно бежать! – Я просто хочу о тебе позаботиться. Разве это плохо? – низкий бархатный голос обволакивал, обезоруживал, заставляя искрить и без того взвинченные нервы.
– А я – не хочу! Как тебе еще объяснить? Оставь меня в покое! – рявкнула она, пытаясь вырваться из невидимого кокона, который обещал так много. На секунду малодушно хотелось ткнуться лбом в это широкое плечо и переложить немножко своей усталости на чужие руки. Зря что ли они такие накачанные?
– Вер, ты меня боишься? – он явно следил за ее реакцией.
– Что? – издевательски засмеялась она. – Я просто не хочу связываться со вчерашним школьником.
– Пытаешься меня оскорбить? Думаешь у меня настолько больное самолюбие?
– Боже, – она закатила глаза, – да ты мне просто не нравишься, понимаешь?
– Да что с тобой не так?! – начал закипать Роман.
– Все! Поэтому уйди с глаз моих, мальчишка!
Почти бегом она рванула к остановке и запрыгнула в подошедшую маршрутку. Изо всех сил старалась удержать злость, чтобы не поддаться искушению. Просто красивый мужик – это одно, а красивый мужик, который хочет позаботиться – тут устоять намного сложнее. Но нужно. Прежде всего нужно ей самой. Для него это будет очередная интрижка, а она… Второй раз ее даже Алинка не вытянет.
Утром, на ее радость, машины у подъезда, как и ее хозяина, не было. «Ну вот и все», – подумала Вера, – «сломался. Отступил как я и хотела». Но отчего-то, откуда-то из глубины настойчиво скреблась досада. Вечное женское – как же так? Почему перестал добиваться, когда я всеми способами била его по рукам?
Злясь на себя, Вера доехала до работы. Рабочий стол был окружен цветами, но радости сегодня от них не было. Она смотрели с упреком, безмолвно укоряя за своего дарителя.
– И что смотрите? – прошипела она букетам, словно те могли ей ответить.
К обеду, к ее глупой радости, доставили изящный букет орхидей. Вера едва не зарычала: на цветы, на себя и на свою реакцию на них. Было приятно и злило. Этот нахал совершенно не обращал внимания на ее слова! Делал только то, что хотел, впрочем, наверное, как всегда. Избалованный деньгами и бабами – что с него взять? Все с ним было понятно, кроме его упертой настойчивости.
На доставленный букет в «змеином» уголке отдела мгновенно пробежал шепоток. Вот же неймется стервам! Работы у них что ли нет? Одна из «змеек» – Лизочка, мгновенно подскочила со своего места и устремилась к начальнице. Точно шакалить побежала, выслуживается. Надеется на благосклонность руководства.
О чем они шушукались было не ясно. Но настроения это понятно не прибавило. Вера кое-как отработала до конца дня. С опаской и ожиданием вышла из офиса. Блондина с монструозным джипом не было.
– Хм, видимо орхидеи – это был прощальный букет. Ну-ну, совсем измельчал мужской контингент, – ухмыльнулась Вера и пошла к остановке. Она бодрилась изо всех сил, но унылое настроение не отстало по дороге домой, приплелось следом. Поэтому Вера скинула офисную одежду, натянула лосины с майкой и пошла вытряхивать хандру в парк. Пробежка прочищает мозги лучше, чем что бы то ни было.
Поужинав после пробежки, она запустила историческую документалку. Передача была интересной, но приходилось прилагать определенные усилия, чтобы не мусолить последние события в собственной жизни. Стоит только начать заниматься этими глупостями, как наползут романтичные тараканы из категории «а вдруг», «а может стоило …». Налетят всем своим ванильно-сопливым отрядом. Нет-нет и нет!
Мозги все-таки удалось переключить на античные перипетии документалки. Акрополь, Парфенон, мифические герои… Мысль о том, что мозг достаточно устал и пора бы уже спать, прервал оглушительный стук в дверь. Двенадцать ночи?? Вера осторожно подошла к двери:
– Кто там?
– Вы меня заливаете! – рявкнул мужской голос.
– Как? – Вера растеряно открыла дверь, – извините… Ты?!
На пороге стоял мажор собственной персоной. в футболке и спортивных штанах. Сверкал бицепсами и наглой ухмылкой.
– Привет, – вальяжно, как ни в чем не бывало, поздоровался.
– Ты что тут делаешь? – прошипела она.
– Живу. А ты меня заливаешь, – насмешка в голубых глазах взбесила неимоверно.
– Что за абсурд!
– Абсурд, Вера, эта вода с потолка. Потоп вместе убирать будем или подождем соседей с первого этажа? Милые шортики, кстати.
Она гневно стрельнула глазами.
– Пошлая надпись! – кивнула футболку.
– Я весь такой, – игриво приподнялась густая бровь, – так, где водопад?
– Бли-и-н!
Прекратив препираться, Вера бегом понеслась в ванную.
И ведь не соврал, гость незваный. В ванной проржавел и оторвался водяной шланг, из-за чего вся эта журчащая красота разлилась глубиной по щиколотку.
Оценив ситуацию, Вера уткнула хлещущий шланг в таз и заметалась.
– Вера, где кран?
– Какой еще кран?!
– Перекрывающий воду.
– Я не знаю! Это надо хозяйке звонить. Боже, она же меня выселит! – у нее затряслись руки.
– Так, тихо. Выйди и поищи лучше полотенца или чем мы будем воду убирать.
Роман бесцеремонно вытолкнул ее из крошечной комнаты и невозмутимо шагнул босыми ногами в воду. Встав на колени, и не обращая внимания на вмиг намокшие штаны, полез под ванную в поисках заветного устройства. «Хм, а парни сработали как надо».
Через пару секунд мажор был мокрый, а вода – перекрыта.
– Вот и все. Остались сущие мелочи, – Роман ободряюще улыбнулся.
Растерянная от происходящего, Вера стояла у двери со стопкой полотенец.
– Этими будем убирать? Давай.
– Я могу сама…
– Конечно можешь. Но вдвоем это будет в два раза быстрее, – он спокойно взял у нее большое банное полотенце и бросил под ноги. Намочил и выжал в ванную. И снова. И снова. Работал энергично и без видимых усилий. Мышцы рук бугрились при каждом движении, словно мажор и, впрямь, привык работать.
– Первый раз вижу, чтоб мужик правильно выжимал тряпку, – пробормотала Вера, встав рядом и совершая аналогичные действия.
– Значит, этот мужик не стирал себе ни разу.
– Можно подумать – ты стирал.
– Стирал. В армии.
– Ты служил? – изумилась Вера.
– Приходилось, – уклончиво ответил он.
Не говорить же ей, в скольких войнах и стычках участвовал за свою долгую жизнь.
– А что, папа или брат не отмазали? – ехидно уточнила она.
– Я бы сам не позволил. Да им бы это и в голову не пришло. Мужчина должен уметь обращаться с оружием. Я что – увечный, чтобы меня отмазывать? – он посмотрел на нее так удивленно, что сомневаться в его словах не приходилось.
Вдвоем они действительно справились с потопом довольно быстро.
– Фу-х, вроде бы все, – Вера устало отбросила волосы со лба. По правде говоря, мажор сделал едва ли не большую часть работы, – теперь, наверное, нужно к тебе спуститься? Оценить масштаб. Сильно я тебя?
– Следы есть, – уклончиво ответил Роман, не в силах смотреть на ее расстроенное лицо.
– Хозяйке позвоню завтра. Три шкуры с меня сдерет, зараза. Только этого не хватало. Два ремонта на одну мою шею.
– Вер, давай так: я решу проблемы с твоей хозяйкой и не заикнусь про свою квартиру. А ты завтра выпьешь со мной кофе.
– Это что – шантаж? – серые глаза смотрела на него с возмущенным удивлением. Роман, опирался бедрами о стиральную машинку и был роскошен, даже несмотря на мокрую одежду. Которая только подчеркивала мускулистое тело. Нет, ну каков наглец!
– Это – предложение чашки кофе и дружеской помощи. Не рычи, подумай до завтра. А я пойду.
– Ты пойдешь прямо так? – она выразительно посмотрела на облепленное мокрой тканью тело.
– Предлагаешь раздеться до трусов? – ухмыльнулся блондин. – Я в принципе – не против. Но боюсь, что завтра соседки стуканут твоей домовладелице, как от тебя ночью раздетые мужики выходят. Тебе оно точно надо?
– Может хотя бы промокнуть полотенцами? – стало неловко, что ее нежданный помощник выйдет в подъезд в мокрой одежде.
– Не стоит. Дойду. Доброй ночи, Вера, – он всунул босые ноги в кеды и мягко закрыл за собой дверь.
Вера повернула замок на привычные два оборота, закинула полотенца в машинку и пошла на кухню за валерьянкой. Кажется без капель точно не уснуть.
Глава 4
Утром ее разбудил стук в дверь. Заспанная, она открыла дверь, с удивлением глядя на бодрую блондинистую физиономию.
– Я опять тебя затопила?
– Хм, так вроде нечем. Я пришел починить, – он показал инструменты в руках, – тебе же утренний душ нужен?
– А… точно, – позевывая, она впустила его внутрь. Бодрый и благоухающий холодным цитрусом Роман прошел в квартиру. Вера махнула ему в сторону ванной, и сама потопала на кухню. Сил на утреннюю пробежку после вчерашнего не было, и она позволила себе поваляться чуть дольше. Но традиционный утренний свежевыжатый апельсиновый сок уже ждал. Вера обожала эти круглые, радостного цвета фрукты с таким бодрящим ароматом, что невольно хотелось улыбаться. Даже если за окном самое унылое дождливое утро.
В ванной загромыхали инструменты.
«Сам вызвался, пусть сам и копошится», – подумала Вера, присаживаясь на подоконник у открытого окна. Пока на улице было свежо, но день обещал быть жарким. А сок приятно холодил и покусывал кислинкой язык. Невольно заставляя улыбаться.
Она успела допить сок и достать джезву для варки кофе, когда Роман появился на кухне. И словно сделал ее в два раза меньше, вытеснив пространство своим ростом и широкими плечами.
– Вера, квартирная хозяйка должна доплачивать за то, что ты таким антиквариатом пользуешься.
– Не получилось? – ухмыльнулась она.
– Почему? Я все сделал. Правда повозиться пришлось. Так что можешь смело бежать в душ.
– Спасибо, – кивнула Вера.
– Что насчет моего предложения. Подумала? – показалось, или эти нахальные глаза бросают ей вызов. Он реально думает, что она будет выделываться из-за чашки кофе? Мелкий шантажист.
– Вечером. После работы. Только кофе, – она внутренне приготовилась к спору.
– Хорошо. Я вечером за тобой заеду. А пока – закрой за мной.
Не напрашиваясь на завтрак или повторную благодарность, Роман кивнул и направился к входной двери.
– Какой смирный, – удивилась Вера. Не хамит, руки не распускает. Точно решил поиграть в хорошего мальчика. Надолго ли хватит?
О том, что «хороший мальчик» чуть ранее выпил двойную дозу волчьего успокоительного, а потом минут 10 стоял под ледяным душем, прежде чем к ней подняться – она и не догадывалась. Как и о том, что «умельцы», похимичившие в ее квартире для будущего потопа, в перчатках паковали ее домашнюю футболку в вакуумный пакет. И передали Роману, который спал, уткнувшись носом в вещь, пахнувшую его парой. И едва не выл от желания вломиться в ее дверь, перекинуть через плечо и утащить в поселок оборотней за городом. Кажется когда-то он гордился своей выдержкой, и утверждал «что с ним такого точно никогда не случится». Вот и прилетело.
Собравшись на работу, Вера вышла из подъезда. Дежавю. Мажор, правда уже переодетый в элегантный костюм, у своего танкообразного черного монстра.
– Позволь я все же отвезу тебя до работы.
Едва она только открыла рот, чтобы возразить, как он мягко перебил.
– Вера, это всего лишь вопрос обеспечения твоего комфорта. Я могу конечно, предоставить тебе машину с водителем… «Черта с два», – прорычал внутри волчара, – «еще не хватало постороннего самца рядом с моей самкой» … но мне приятно провести утро в твоей компании.
– Тебе говорили, что ты – настырный? – прищурилась Вера.
– Обычно говорят, что я невыносимо-обаятелен, – он улыбнулся и открыл дверцу машины.
Вера села в машину недовольная, но потом понемногу расслабилась. Мажор развлекал ее ненавязчивой беседой. С интересом выслушивал ее реплики, остроумно комментировал – она даже не заметила, как доехала до работы.
Пока Вера возилась с ремнем, Роман открыл ей дверцу и подал руку, помогая выбраться из машины.
– Не стоило.
– Боюсь, что манеры слишком крепко в меня вбиты. Не могу по-другому. До вечера.
– Я могу задержаться.
– Не волнуйся. Я дождусь.
Вера мимолетно улыбнулась самоуверенной мужской реплике, как что-то кольнуло. Повернулась и наткнулась на ненавидящий взгляд. Лизочка. Прихлебатель начальницы. Прищуренными глазенками цепко осмотрела автомобиль, мужчину и потом перевела взгляд на Веру. На тонких губах начальственной болонки расцвела гаденькая ухмылка.
«Да подавись ты своими сплетнями. У меня слишком хорошее настроение», – подумала Вера и зацокала каблуками ко входу в банк.
Как ни удивительно, но сегодня рабочий день кончился в рамках трудового законодательства. Даже доставленный курьером букет полевых цветов вызвал лишь легкий шепоток в террариуме.
Вера выпорхнула из здания банка и сразу же попала в плен ярких голубых глаз. На губах мужчины расцвела белозубая мальчишеская улыбка. Которой было очень тяжело противостоять. Он галантно открыл ей дверь:
– Устала?
– Не более обычного.
– Едем? Не передумала?
– Я же обещала.
– Ты вольна передумать. Я никогда и ни к чему тебя принуждать не буду.
– Ага. Просто мягко и ненавязчиво подведешь к нужному решению.
– Раскусила, – рассмеялся он, – но с тобой мне сложно, как никогда и ни одних переговорах.
– Скажи лучше, куда мы едем? – спросила Вера, когда мужчина сел за руль.
– Увидишь. Кстати – паспорт с собой?
– Думаешь, в кофейне засомневаются в моем совершеннолетии?
– Не в этом дело. Сама увидишь.
И Вера увидела. Когда они приехали в аэропорт. Машина обогнула здание и поехала к дальней стоянке для частных самолетов.
– Мне уже начинать бояться?
– Предвкушать, – он подмигнул и остановил машину у крошечного, по меркам местных крылатых железных птиц, самолета.
– И куда мы?
– Ближайшая точка, куда мы можем долететь, чтобы попить кофе и не терять несколько часов на дорогу. Все остальное – к сожалению дальше. А тебе завтра на работу.
Маленький полукруглый трап опустился. Улыбчивая стюардесса терпеливо замерла у входа.
Вера посмотрела на себя, на самолет… покачала головой и стараясь держать спину, поднялась на борт.
Светлые тона, бежевая мебель. Деревянная отделка панелей и столиков. Широкие комфортные кресла. Диван! В самолете был диван! Немыслимо…
– Добро пожаловать на борт, – поприветствовала бортпроводница.
– Вера, присаживайся, – он аккуратно подтолкнул ее к креслу у иллюминатора и сам сел рядом.
– Можем взлетать, Роман Георгиевич?
– Да, конечно, – кивнул он, не сводя глаз с настороженной пары. Она бросала короткие взгляды вокруг себя, старательно делая вид, что ее не распирает от любопытства.
– Надеюсь у тебя нет фобии?
– Что? – она оторвала взгляд от иллюминатора, – нет. Кажется, нет. Я один раз всего летала на самолете. По работе.
– Тогда тебе будет с чем сравнить. Позволишь? – он потянулся и пристегнул ее ремнями.
Люк трапа мягко захлопнулся, заставив ее невольно вздрогнуть.
– Не бойся. У нас хороший пилот.
– У меня ощущение сюра не проходит, – покачала она головой.
– Тогда просто наслаждайся состоянием, – Роман сцепил руки на коленях, чтобы только не тянуться к ней, к ее пальцам на подлокотнике.
Самолет побежал по полосе, плавно оторвался от земли и высоко задрав нос, начал резко набирать высоту.
Вера испуганно втянула воздух и Роман не выдержал: протянул и накрыл ее ладонь своей. Успокаивая. Он закрыл глаза, чтобы не выдать резкого броска зверя. Наверняка сейчас щеголяет желтыми глазами. Ведь самка сейчас так близко, в замкнутом пространстве, полностью в его власти. А чтоб тебя, хвостатый!
Роман не делал попыток взять ее за руку, просто согревал теплом своей ладони. Приучая к своим прикосновениям.
Когда самолет вышел на курс, к ним подошла стюардесса, поинтересоваться пожеланиями. Вера мгновенно выдернула свою ладонь из-под его руки и отказалась от чего бы то ни было.
– Вера, ты же после работы. Голодная. Может перекусишь?
– Нет. Я согласилась выпить с тобой кофе и буду только его. Где он ни был,
– Насть, принеси брускетты, свежевыжатый апельсиновый сок и воды. Возможно, мы что-то съедим, – миролюбиво предложил Роман.
– Я ничего не буду! – упрямо повторила Вера.
– Я не настаиваю, – мягко улыбнулся он, – просто переживаю, что ты голодная. Пусть постоят на столике. Возможно, захочешь чуть позже.
– И тебя не затруднит пересесть в кресло напротив? Я не люблю таких близких контактов.
Только он подумал, что все налаживается. А ежик опять поднял колючки. Роман чувствовал ее раздражение. Но от чего? Что и где он успел сделать не так?
– Конечно могу, – он отстегнул ремни, поднялся, скинув пиджак на кресло, на котором только что сидел, и пересел напротив.
– Я сел рядом не для того, чтобы тебя смущать. Просто люблю в полете вытягивать ноги. А сейчас мы под столом будем толкаться. Или ты просто хочешь оттоптать мне туфли?
– Конечно! Как ты догадался?
– Сам собирался сделать тоже самое. Черт, проболтался, – он лукаво блеснул глазами, мгновенно рассеивая ее плохое настроение. Которое было защитной реакцией на ощущение собственной неуместности в роскошной обстановке.
Но это ощущение вернулось, когда самолет пошел на посадку и стюардесса объявила температуру в точке приземления. Ею оказался… Питер!
Вера оторвала глаза от иллюминатора.
– Это что, правда?
– Я подумал, что тебе захочется ненадолго сменить обстановку. Питер как нельзя лучше подходит для этого. Я очень люблю этот город. Ты здесь бывала?
– Нет. Никак руки не доходили.
– Тогда я буду рад тебя с ним познакомить. К сожалению – сегодня знакомство будет кратким. Но это всего лишь повод вернуться.
Как передать словами очарование этого города? Величественный, роскошный, высокомерный. Небрежно-равнодушный к своей красоте и силе, но знающий о них. Вера безбожно прилипла к окну автомобиля, совершенно отключившись от действительности, растворяясь в каждом здании, в каждом фасаде. Роман бросал на пару короткие взгляды, но не отвлекал, позволяя впитывать этот город. Он смакуется медленно, с каждым глотком воздуха проникает в кровь и остается там навсегда. Что-то непоправимо меняя в человеке.
Роман подъехал к точке назначения, помог спутнице выйти и повел ее за собой. Верхний этаж, пустынная открытая терраса и вид на величественный Исаакиевский собор, от которого захватывает дух.
Мужчина усадил Веру на диванчик и, помня о ее любви к личному пространству, сел напротив. Она с трудом оторвалась от созерцания окружающей красоты.
– А почему так пусто? Мы рано приехали?
–Нет. Просто я захотел, чтобы ты выпила кофе в тишине. Без лишнего шума и звона посуды.
– Но…
– Вера, это всего лишь вопрос комфорта. Закажем кофе или, если ты передумала – мы можем поужинать?
Вера задумчиво перевела взгляд на купол собора. Мучительно хотелось согласиться. Но… Это еще одна уступка. Еще один шаг к капитуляции на безумно красивый, гусарский жест. От которого можно очень быстро потерять голову, а потом и себя. И придет боль.
– Только кофе, – сухо произнесла она, краем глаза улавливая, как мужчина согласно кивнул. Официантка быстро принесла заказ.
– И принесите плед. Моей спутнице прохладно, – повелительно произнес он. Когда девушка выполнила приказ, он поднялся на ноги, расправил ткань и накинул на плечи, чуть сжав.
– Упрямица, – насмешливо прошептал на ухо.
– И что? – она повернула голову, встречаясь с потемневшим взглядом.
– И ничего. Мне нравится.
– Ну и зря.
– Это мы еще посмотрим, – нахально улыбнулся он, возвращаясь на место.
Вера молча смаковала напиток. Говорить какие-то банальные глупости казалось почти кощунственным рядом с подобной красотой. Поэтому она куталась в плед и просто пила кофе, ощущая, что вот этот вид, это небо – восхитительнее всего, что она когда-либо видела.
Безотрывно Вера смотрела на собор еще и потому, что ощущала на себе пристальный мужской взгляд. Он не был наглым. Скорее – изучающим, внимательным. Роман словно пытался понять, о чем она думает. Удивительно, но мажор – первый мужчина, которому интересно, что у нее в голове. Даже как-то обидно за ровесников.
Наконец она повернулась и вперила в него строгий серый взгляд. Неожиданно губы тронула легкая улыбка и глаза потеплели.
– Спасибо тебе. Это был самый лучший и неожиданный кофе в моей жизни.
Вместо ответа Роман склонил голову, отчего несколько густых светлых прядей сползли на лоб. Интересно, какие они на ощупь? – мелькнула глупая мысль.
– Рад, что удалось поднять тебе настроение.
– Было бы глупо отрицать очевидное.
– Если хочешь, – предложил он, когда расплатился за кофе и помог спуститься вниз, – можем немного пройтись по набережной, подышать воздухом Невы. Здесь недалеко.
Удержаться от соблазна она все же не смогла. Правда едва только задул холодный ветер, как Роман мгновенно скинул с себя пиджак и накинул ей на плечи.
– Вечерами здесь всегда свежо. Особенно от воды.
– Ты здесь жил?
– Я здесь родился, – он оперся на гранитную балюстраду и задумчиво посмотрел на воду. Темную, маслянисто-блестящую. Она что-то шептала берегу, словно силясь достучаться до когда-то земляных берегов. Ласковое шуршание умиротворяло, уносило куда-то… А небо было светлым и совершенно не собиралось темнеть. Знаменитые белые ночи.
– Прости я задумался, – виновато оглянулся на свою спутницу Роман, – пойдем. А то продрогнешь.
– Я не замерзла.
– И все же. Местный климат коварен. Пойдем.
Он усадил пару в машину и поехал в сторону аэропорта. Постаравшись сделать небольшой крюк, чтобы Вера смогла еще раз насладиться видами. Становилось грустно и яростно от того, что сейчас они прилетят домой, и его избранная преспокойно пойдет спать в свою квартиру, пока он полночи будет метаться загнанным зверем.
Обратная дорога прошла без приключений. Вера, откинувшись на спинку кресла, дремала. Пока Роман, большими глотками выпив очередную порцию успокоительного, жадно вдыхал ее аромат, словно пытаясь надышаться впрок.
Уже у дверей ее квартиры он, вымученно улыбнувшись, наклонился и галантно поцеловал на прощание руку. Ее пальцы подрагивали, словно строптивица хотела их выдернуть. Но сдержалась. А он сдержал понимающую мужскую ухмылку.
