Анна Морион
Двое для трагедии
Глава 11
Не могу передать словами чувство, которое я испытал, встретившись с взглядом Вайпер. Это была душевная боль, но яростней и сильней, чем она, будто меня полоснули ножом по сердцу. Ее взгляд был полон такой печали, что мне стало стыдно за то, что я так гневался на нее, пока слушал ее разговор с Юлией, сидя в соседней аудитории.
Меня злило то, что Вайпер была так слаба и наивна. Как она не поняла, что ее подруга, на самом деле, ей совсем не подруга? Иногда Вайпер просто бесила меня. Почему она позволяет другим людям использовать ее? Она видит, что они пользуются ее добротой и безотказностью, но ничего не предпринимает для того, чтобы прекратить это.
Она сказала, что я небезразличен ей – в этот момент я был рад, но затем разозлился: она цеплялась за эту стерву Юлию как забитая маленькая девочка, и мне было очень досадно за нее. Ее взгляд – взгляд загнанной в угол жертвы, я видел такой много раз. В нем было все: боль, обида, терпение, разочарование.
Я с нетерпением ждал момента, когда Вайпер будет выходить из университета. И вот, наконец, она вышла из здания. Увидев меня, она нахмурилась, словно желая пройти мимо меня незамеченной, но я не собирался дать ей сбежать.
– Нам нужно поговорить. – Я бесцеремонно схватил ее за руку (Вайпер вздрогнула, когда я прикоснулся к ней своей ледяной ладонью) и потащил к моему автомобилю. К счастью, на стоянке никого не было, хотя и люди не помешали бы мне увезти Вайпер даже против ее воли.
Она не сопротивлялась, а шла за мной, как послушный ребенок, но, когда я обернулся к ней, то увидел на ее лице настоящий испуг.
Но у меня не было ни времени, ни желания успокаивать ее.
– Что происходит? Что ты делаешь? – тихим, полным тревоги голосом, спросила она.
Я открыл дверцу.
– Садись. – Мой голос прозвучал грубовато.
Девушка удивленно посмотрела на меня, но все же села туда, куда я приказал ей – на переднее сиденье рядом с водительским креслом.
Захлопнув дверцу и обойдя машину, я сел за руль.
– Я подвезу тебя, – твердо сказал я, не глядя в сторону Вайпер, хотя она ни о чем не спрашивала, а просто молчала и с тревогой смотрела на меня.
Меня раздирало желание прочитать ей лекцию, накричать на нее, но слова, которые еще минуту назад рвались из моего горла, испарились: покорность и страх Вайпер подействовали на меня как успокоительное.
Я резко надавил на газ, и автомобиль бешено помчался по дороге.
Мы молчали. Я не желал смотреть на Вайпер, а она отвернулась к окну.
Вайпер! Она казалась мне такой независимой, а на самом деле…
– Черт! – Я резко остановил авто, и мы оба чуть не стукнулись головами о панель.
– Почему ты позволяешь ей использовать тебя? – холодно спросил я. – Тебе доставляет удовольствие, когда о тебя вытирают ноги?
Вайпер ошарашено смотрела на меня.
– Однако, спасибо, что сравнил меня с половым ковром! – вдруг тихо сказала она.
В ее словах слышалась усталость и грусть, но я был так зол, что не мог остановить свой словесный поток.
– А как тебя еще назвать? Эта стерва Юлия использует тебя, рассказывает о тебе Бог весть что, вытирает о тебя ноги, а ты или не чувствуешь этого, или тебе это нравится!
– Это не так! – вдруг возмутилась Вайпер. – Юлия – хорошая подруга, и тебя не касается, что у нас происходит!
– Как ты наивна, черт побери! Только сегодня утром она пыталась очернить тебя в моих глазах! Как ты можешь не замечать того, что происходит на самом деле!
– Это не твои проблемы! – вдруг вскричала она.
– Да, не мои, но твое никчемное поведение выводит меня из себя!
– Я не хочу об этом разговаривать!
Вайпер попыталась открыть дверцу, но тщетно: я заблокировал ее. Вайпер яростно толкала дверцу и нажимала ручку, но, в конце концов, бросила эти попытки.
– Открой дверь, – тихо попросила она.
– Не открою, пока мы не разберемся, – мрачно ответил я.
– Что тебе нужно? – глухо спросила она, глядя в лобовое стекло.
– Хочу понять, почему ты так не ценишь себя.
– Ты ничего не знаешь.
– Зато я вижу.
– Тебя это не касается. – Вайпер говорила тихо, но твердо, скрестив руки на груди и не глядя на меня.
– Почему ты позволяешь Юлии… – начал я.
– Ничего я ей не позволяю! Ты даже не знаешь, о чем идет речь! Седрик, это тебя не касается! – перебила она меня. – Открой эту чертову дверь!
– Тогда почему мне так обидно за тебя? А тебе самой, кажется, нет, – холодно сказал я.
– Я не хочу об этом разговаривать.
– Ты слепа и не видишь того, что все пользуются тобой.
– Это мои проблемы. Что тебе нужно?
– Я уже сказал, что мне нужно! – вспылил я. Она просто выводила меня из себя!
– Открой дверь, – тихо повторила Вайпер.
Я открыл, потому что чувствовал, что сейчас взорвусь от негодования. Пусть идет!
Вайпер быстро выскочила из автомобиля и зашагала прочь.
Сам того не ожидая, я тоже покинул авто и пошел за девушкой. Быстро догнав Вайпер, я развернул ее лицом к себе.
– Я считал тебя сильной, но теперь вижу, что ошибался, – холодным тоном сказал я.
Вайпер подняла на меня взгляд: ее глаза были полны слез.
– Да, я – слабая! Доволен? Я знаю это и без тебя! Что я могу? Ничего! Я всего лишь слабый человек! Черт, отпусти меня, ты делаешь мне больно!
Я поспешно отпустил ее тонкое запястье. Она отвернулась.
После того, как я высказал ей, нет, не все, а всего лишь малую часть того, что крутилось у меня на языке, мне стало легче. Или это ее слезы так подействовали на меня – я никогда раньше не видел, как она плачет. Я тут же почувствовал себя негодяем.
– Ты думаешь, я сама этого не знаю? Все пользуются тем, что я хороший человек. – Ее голос был дрожал, я почувствовал, что заставил ее открыться мне. – Ты думаешь, мне нравится все это? Я просто не знаю… Не умею отказывать людям! Я всегда надеюсь, что они сами поймут это, но нет! И Юлия! Она всегда была мне лучшей подругой, но теперь она показала, насколько она жестока! Я наивная! Я верила в нашу дружбу! У меня теперь никого нет! Я совершенно одна!
– Юлия недостойна быть рядом с тобой, – сдавленно сказал я, пытаясь утешить ее, но не зная, как это сделать. – Не плачь, прошу тебя. – Я встал к ней лицом к лицу и увидел, что она не плакала, но в ее глазах блестели слезы.
Она ничего не говорила, а просто смотрела на меня.
– Прости меня. – Я протянул руку и погладил ее по волосам. Какое блаженство!
– Ты ненавидишь меня? – робко спросила Вайпер. – Такую слабую, ничтожную?
– Нет, – ответил я, вкладывая в это слово всю свою душу. – Я не могу тебя ненавидеть.
***
«Тогда почему ты так со мной поступаешь? – кричала я внутри себя. – Почему ты так унижаешь меня?»
Его прикосновение к моим волосам загипнотизировало меня. Я смотрела в его прекрасное белое лицо и поняла, что он был растроган моими слезами и не знал, как себя вести, поэтому утешал меня, как ребенка, гладя по волосам.
Когда кончились пары, я решила не встречаться с Седриком – мне нужно было подумать. И к тому же он опять так презрительно смотрел на меня, будто я была похожа на жабу. Я решила сбежать из университета и совершила бы мой побег удачно, если бы не он.
Покинув здание факультета, я с ужасом увидела Седрика, стоящего прямо у выхода и облокотившегося на стену, будто он ожидал кого-то. Вот черт! Приняв гордый вид, я хотела, было, пройти мимо него, как вдруг он загородил мне дорогу, схватил меня за руку и потащил за собой. Я была так удивлена, что просто и не думала вырваться. Я шла за ним, как в глубоком трансе, и с удивлением заметила, что он вел меня к своей новой машине. Меня объял испуг. Тон Седрика задел меня, но я села в машину, сама не понимая, зачем. Я не знала его, не знала, что он задумал, но спокойно села в его машину!
Что ему нужно? Зачем он это делает? Куда он везет меня, в конце концов! Но Седрик молчал и обращал на меня внимания. Я тоже не смотрела на него, но мельком увидела, что его лицо было непроницаемым и холодным. Его скулы были напряжены. Он не отрывал взгляд от дороги. Его холодный строгий вид пугал меня.
И что потом? Он накричал на меня! Упрекнул в слабохарактерности и раболепии! Да кто он такой, чтобы судить меня? Он меня не знает! Не знает, кто я!
Я чувствовала, как на глаза навернулись слезы, но плакать перед ним я не желала. Не дождется! Пусть говорит, что хочет, но моих слез он не увидит! Никогда!
«Ты ненавидишь меня?» – единственный вопрос, крутившийся в моей голове.
«Нет. Я не могу тебя ненавидеть».
Я непонимающе смотрела в его холодные голубые глаза.
Что? Что он сказал? Зачем он так говорит?
– Что ты сказал? – прошептала я, не веря своим ушам.
– Тебе нужно быть сильнее, – тихо сказал Седрик, не отводя взгляда от моего лица.
– Если ты меня не ненавидишь, тогда что? Что ты… – Я не смогла договорить.
– Ты хочешь знать?
Я кивнула, потому что не в силах была ответить.
– Я знаю, что небезразличен тебе, – ответил он.
Как он догадался? Я ведь и виду не подавала!
– Я слышал твой разговор с Юлией, – словно прочитав на моем лице, добавил Седрик.
– Но как ты мог слышать? Тебя ведь не было рядом… – непонимающе, спросила я.
– Я стоял за углом. И вы разговаривали намного громче, чем тебе кажется.
Но я прекрасно помнила, что сказала о том, что Седрик небезразличен мне почти шепотом. Как он мог услышать?
Я нахмурилась.
– Ты так и не сказал, – нахмурившись, напомнила ему я.
– Ты тоже небезразлична мне, – тихо сказал Седрик.
Его слова показались мне нереальными, будто их сказал не Седрик, а они просто плавали в моем воображении. Словно я сама выдумала их.
– Ты ничего не скажешь? – Как сквозь туман, услышала я его голос.
Его лицо было спокойным, а ледяные еще секунду назад голубые глаза светились мягким светом.
– Ты думаешь, я слабая? – ответила я вопросом на вопрос.
– Да, но я помогу тебе стать сильнее, – тихо ответил он.
– Но я не знаю, кто я! – Слова выпрыгивали из моего горла и растворялись в воздухе. – Я играю разные роли: подруга, преданная и безотказная! Дочь, умница-студентка, которая не думает ни о чем, кроме учебы! Я не могу разобраться в себе, мои мысли часто путаются, я слишком много мечтаю! Мое воображение убивает меня!
– Все мы играем разные роли. Иногда мы не знаем тех, кто стоит рядом и того, что они желают большего, чем простая симпатия. – Седрик мягко улыбнулся.
Должно быть, кровь ударила мне в голову, приняв такую прекрасную галлюцинацию. Это не может быть наяву! Седрик Морган хочет быть со мной? Что за чушь? Я никогда не поверю в это!
– Ты не хочешь быть со мной, – промямлила я.
– Хочу. – Он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание.
– Ты играешь со мной! – вырвалось у меня.
Я не могла поверить ему.
Седрик нахмурился и отступил назад.
– Я отталкивал тебя прежде, но я никогда не играл с тобой. Ты слишком слепа, чтобы понять очевидное! – Он развернулся и стал уходить.
Меня охватил ужас. Что я наделала! Своим неверием я оттолкнула его!
Я быстро пошла за ним.
– Ты уходишь?! Просто уходишь?! – отчаянно воскликнула я.
– Кажется, я ошибся, подумав, что у тебя есть ко мне теплые чувства! – холодно начал Седрик, но все же взглянул на меня. В его голосе слышался упрек.
– Прости, я обидела тебя! Я хочу быть с тобой! Просто все это так… Нереально! – Я задыхалась от волнения.
Слезы вновь подступили к моим глазам, и образ Седрика стал расплываться.
Он резко остановился и обернулся ко мне.
– Ты хочешь быть со мной? – недоверчиво переспросил он. – Почему?
– Ты слишком слеп, чтобы понять очевидное? – сказала я его же словами.
Седрик смотрел на меня: на его лице были видны следы внутренней борьбы.
Затаив дыханье, я наблюдала за ним и отчаянно боялась того, что он оттолкнет меня. Мои ужасные слова ранили его. Как я могла? Он только что сказал, что я небезразлична ему и что он хочет быть со мной, но я все разрушила! Я сама!
Вдруг его лицо озарилось мягким светом, а его голубые глаза засветились. Он обнял меня, и я с восторгом ответила ему крепким объятием. Мне было спокойно и хорошо.
«Вот она – моя судьба! Все решилось. Я выбрала его! Мне нужен только он» – с умиротворением, подумала я, наслаждаясь его объятиями.
Это происходит на самом деле или я сплю? Если это так, я не хочу просыпаться. Теперь мир изменился. И я изменилась.
Когда мы шли к машине, взявшись за руки, мы увидели, где находились – мы были окружены осенним покоем пустого парка.
Мы приехали к моему дому, и еще долго сидели в машине, не зная, что сказать друг другу и болтая о пустяках. При прощании мы не обнимались, но я робко поцеловала Седрика в щеку, отчего на его лице расцвела довольная улыбка.
Этот день стал началом моей новой жизни. Жизни, где есть Седрик. Где я впервые полюбила. Моя новая прекрасная жизнь. Я надеялась, что она не закончиться никогда.
Все во мне ликовало. Небо казалось мне совершенно другим – безумно красивым, воздух – свежим и чистым, как и вся природа, как вся моя будущая жизнь. Я чувствовала себя красивой и единственной.
Как странно люди находят друг друга. Неужели, действительно, есть Бог или Судьба, которые сводят людей как нити и шьют из них жизнь? Неужели, мы с Седриком – такие нити? Но тогда я сделана из простого льна, а Седрик – из шелка. Я никогда не предполагала, что буду с кем-то встречаться, и уж точно не с ним. Надолго ли это? Как получилось, что все изменилось в один миг? Как получилось, что он полюбил меня?
Он со мной. Завтра я вновь увижу его. Он заедет за мной утром, и мы будем парой.
Парой. Как странно звучит это слово!
Как прекрасно любить.
Как прекрасно жить, зная, что тебя любят.
Глава 12
Ночь была для меня бессонной: я находилась между сном и явью, и размытые голоса и фрагменты преследовали мое сознание, мелькали перед моими глазами, не давали мне заснуть. В четыре утра я решила бросить тщетные попытки заснуть и, лежа на спине, смотрела в потолок. Я решила подождать, когда стрелки прикроватного будильника покажут шесть, однако через полчаса не выдержала пытки и встала с кровати. Спать мне совершенно не хотелось, и я желала только, чтобы мысли оставили меня. Не переодеваясь, я пошла на кухню, чтобы взбодрить свой организм чашкой горячего кофе. До шести я сидела так, за столом, у окна, выпивая кофе, чашку за чашкой.
Наверно, я пью слишком много кофе.
Голос разума говорил мне, что не нужно так волноваться и переживать из-за какой-то встречи, но этот голос был заглушен воплями сердца, и я беспокойно ждала приезда Седрика.
Для нашей встречи я надела фиолетовую юбку и осенние теплые сапоги. Я не носила каблуки и никогда не понимала, зачем другие девушки шли на такие жертвы лишь для того, чтобы выглядеть сексуально. Также я тщательно расчесала волосы и, глядя на себя в зеркало, отметила, каким ужасно бледным было мое лицо.
Наконец, я услышала звонок и тут же вздрогнула. Немного погодя, я взяла трубку.
– Доброе утро, Вайпер. – Послышался в телефоне голос Седрика.
На моем лице тут же расцвела улыбка: моя душа ликовала!
– Доброе утро. – Я невероятным усилием воли заставила себя говорить твердо. – Я уже готова, только возьму сумку и выйду.
– Хорошо, я жду тебя, но можешь не спешить, – сказал Седрик.
Я подошла к окну и, прячась за занавеской, увидела Седрика: он стоял рядом со своей машиной, скромно одетый. Он ждал меня.
Быстро надев теплую черную кофту, я взяла сумку, закрыла квартиру и быстрым шагом спустилась вниз, – мне не терпелось увидеть возлюбленного. Едва я появилась из-за входной деревянной двери, ко мне тут же подошел Седрик. Я не смогла скрыть радостную улыбку, и он тоже улыбался – своей прекрасной мягкой улыбкой. Он взял мою ладонь в свою и поцеловал ее.
Этот романтический жест обескуражил меня, но мне было приятно оттого, что Седрик соблюдал правила приличия и не тянулся к моему лицу с поцелуями. Но я знала, что он и не лез бы: по его поведению ощущалось, что он был несколько старомоден.
Вдруг я отчетливо почувствовала, что мое лицо загорелось – должно быть, я густо покраснела, но Седрик словно не обратил на это внимания и повел меня к машине. Он усадил меня в салон, закрыл дверцу и только после этого сел за руль.
Черный «Ауди», в отличие от вчерашней бешеной гонки в парк, мягко и плавно повез нас в университет.
***
Я был ошеломлен. Моя жизнь круто изменилась: я полюбил смертную.
Вчера, в парке, я понял, что Вайпер не просто небезразлична мне, но что я люблю ее, что не могу прожить и дня без ее голоса, без того, чтобы увидеть ее, коснуться ее руки, ее волос. Как быстро я пал.
Когда мы расстались с Вайпер, я приехал в замок, окутал салон авто и себя порцией купленного пять минут назад освежителя воздуха и поднялся в зал. Все мои мысли были в укрытом опавшей листвой парке, где я обнимал Вайпер, держал ее ладони в своих, слушал ее дыхание, прикасался к ее прекрасным мягким волосам… А потом я оказывался рядом с ее домом, в воспоминаниях о том, как она уходила, как слышались ее шаги на лестнице, и как зажегся свет в ее окне.
Ночь прошла мучительно долго, но я провел ее на балконе своей комнаты, укрывшись от всех, наслаждаясь своими мыслями и с нетерпением ожидая, когда наступит рассвет. А ведь до этого дня я его ненавидел.
Когда Вайпер вышла из дома, сияя своей ангельской улыбкой, в распахнутой черной кофте, я был вознагражден за все. Рассеялись все мои страхи: страхи того, что она не поднимет трубку или не выйдет ко мне – все они разбились об эту улыбку, чтобы увидеть которую, я ждал всю эту невероятно долгую осеннюю ночь
Я поцеловал ее руку – это казалось мне самым сильным объяснением в любви, и я просто не знал, как поступают в современности. Я жил мнениями и этикетом прошлых веков. Возможно, Вайпер посчитала меня странным.
Сейчас она сидела рядом со мной, в автомобиле, и я знал, что так и должно было быть: она должна быть только со мной, а я – с ней. Когда она была рядом, я чувствовал себя полноценным и живым. Своим присутствием она заставляла меня быть счастливым, даже не говоря мне ни слова. Раньше я просто существовал и лишь сейчас узнал, что такое жизнь и как она прекрасна. Только сейчас, только с ней. Я понял для чего жил все эти мучительно-долгие годы: чтобы дождаться Вайпер.
Мы молчали. Я не знал, как начать разговор, и она, вероятно, тоже.
– Седрик, – вдруг тихо сказала Вайпер, нарушив наше тягостное молчанье.
– Да? – Я был безумно рад услышать ее голос.
– Ты позанимаешься со мной сегодня?
– Конечно. Не волнуйся, ты сдашь экзамены на отлично, – с улыбкой сказал я, желая, чтобы тень, легшая на ее чело, улетучилась.
– Мне так не кажется. Я думаю, что… – Она вздохнула. – Что мне будет очень тяжело сдать физику.
– Поверь, ты будешь понимать ее лучше, чем сам преподаватель. Я умею объяснять.
– Я знаю, – усмехнулась она. – Только тогда я ни слова не поняла.
– Тогда я вел себя как свинья, и это отвлекло тебя от физики, – поморщившись, напомнил ей я.
– Да уж, – с усмешкой сказала Вайпер. – Но, забудем об этом: мы оба были неправы.
– Ты лукавишь и стараешься выгородить меня, – усмехнулся я.
– Я просто пытаюсь быть объективной! – возразила она и посмотрела на меня таким сияющим взглядом, что я чуть не упустил руль.
– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты сдашь. Я уверен в тебе, – с улыбкой подбодрил ее я.
– Только я сама в себе не уверена.
– Так не пойдет: ты тоже должна быть уверенной и поверить моим словам. Я никогда не ошибаюсь, – самодовольно сказал я.
Вайпер улыбнулась.
Я не знал, как обращаться к любимой, но не называть же ее постоянно только по имени. Я слышал, как обращаются друг к другу влюбленные смертные: «котик», «зайчик» и все в том же духе. Но все эти прозвища казались мне жутко пошлыми и недостойными касаться Вайпер. Она заслуживала намного большего, чем эти банальные обращения. У меня не было опыта в красивых словах и фразах. И теперь мне было неловко осознавать свою некомпетентность в этой сфере.
– После пар сядем в библиотеке и подтянем твою физику, – сказал я, уже предвкушая эти счастливые часы.
– У меня сегодня четыре пары, – сказала Вайпер. – Я освобожусь раньше.
– У меня тоже четыре пары, значит, можем встретиться сразу после пар.
На самом деле, у меня было не четыре, а три пары, но я с удовольствием был готов подождать ее. А солгал я потому, что уже немного изучил ее характер и понял, что малейшее ожидание или безвозмездная услуга принимается ею слишком тягостно.
– Отлично, тогда встретимся там, – ответила она на мое предложение.
Мы заехали на стоянку университета. Припарковав авто, я вышел из него и открыл дверцу для Вайпер. Она с удивленной улыбкой посмотрела на мою протянутую ей руку, но приняла ее без колебаний.
«Почему она так удивляется? Неужели в этой эпохе женщины настолько самостоятельны?» – невольно подумал я.
Вайпер поправила свою кофту и посмотрела на меня.
– Пообедаем сегодня вместе? – предложил я.
Вайпер вдруг густо покраснела, и только сейчас я понял причину ее неловкости: она стеснялась. Я оглянулся вокруг и увидел удивленные взоры студентов, наблюдавших за нами. Мне нужно было рассеять ее страх и помочь ей перебороть стеснительность. Я взял руку любимой и мягко притянул Вайпер к себе, пытаясь защитить ее от любопытных взглядов. Она покраснела еще больше.
– Прости, я чувствую себя так неловко! – прошептала она.
– Не обращай внимания на этих людей – им просто нужен новый повод для сплетен, – тоже прошептал я.
И, взявшись за руки, мы направились к входной двери, все еще ощущая, как все глазеют на нас. Несколько раз я чувствовал, как Вайпер лихорадочно сжимала мою ладонь, и в ответ я крепко, но, не причиняя ей боли, сжимал ее ладошку.
– Давай встретимся у столовой, на большой перемене, – предложила она, когда пришел момент расставания на время пар.
– Хорошо. Я буду ждать тебя. – Я поцеловал ее руку, и мы разошлись по своим аудиториям.
Весь день, со всех сторон, я слышал, как шептались между собой девушки и мои однокурсники: «Наконец-то, этот Морган нашел себе подружку. А кто она?» и «Неужели этот нелюдим снизошел до какой-то девушки?».
Меня раздражало это любопытство. Но мысли о том, что я любил Вайпер и что она со мной, помогали мне высидеть скучные пары и не обращать внимания на сплетников. Это было странное чувство – знать, что теперь я отвечал не только за свою жизнь, но и за жизнь Вайпер, чувствовать, что я не один, что рядом со мной есть девушка, которую я люблю, и которая любит меня.
Любит?
Этого я не знал, но чувствовал, что небезразличен ей. И мне хватало этого, чтобы быть счастливым.
***
Я зашла в аудиторию, и в меня тут же впились десятки взглядов: однокурсники наблюдали за мной: все улыбались саркастически, некоторые – добродушно, но красивые девушки мерили меня взглядом, будто спрашивая: «Что в ней нашел Седрик Морган?».
Этот назойливый интерес заставил меня ужаснуться, но затем мне удалось взять себя в руки. Я села в полупустой первый ряд, чтобы лекция отвлекла меня, и чтобы хоть на какое-то время забыть о Седрике.
Сзади меня шепталась стайка девушек, прерывая свой шепот смешками, и я чувствовала, как их взгляды прожигали мне спину, но мне было все равно: пусть! Пусть думают обо мне, что хотят!
Пара прошла быстро, потому что я не думала ни об окружающих, ни о Седрике, а полностью сосредоточилась на физике. На перемене никто не заговаривал со мной, и мне стало одиноко от мысли, что теперь у меня нет подруги, которой я могла бы доверить свои мысли и которая поддержала бы меня. Вокруг меня были одни насмешки, или наоборот – равнодушие. Казалось, новость о том, что я и Седрик приехали в университет на одной машине, доставила сплетникам долгожданную пищу для разговоров.
К концу перемены ко мне за парту вдруг подсела Юлия. Ее появление рядом со мной удивило меня: вчера вечером она позвонила мне, чтобы узнать какой выбор я сделала, и я без обиняков сказала ей, что я выбрала Седрика, и что такая лицемерная подруга мне не нужна. Юлия отреагировала на эту новость раздражением и плохими словами, но я вовремя отключилась.
И вот, она подошла, села рядом со мной и загадочно улыбнулась, но в ее красивых глазах и улыбке чувствовались презрение и холод.
– Так, так, кто у нас здесь? Предавшая подруга, которая увела моего парня? – елейным голоском сказала она.
– Твоего парня? Кажется, твоим парнем еще недавно был Ян, – спокойно ответила на это я.
Юлии следовало бы, наконец, понять, что ей больше не удастся манипулировать мной.
– Да, моего! Седрик мог быть моим, если бы не вмешалась ты! – тихо прошипела она.
Я пожала плечами.
– Мы обе знаем, что это не так, – ответила я и испытывающее посмотрела в ее наглые глаза, но она даже не моргнула.
– Интересно, и на что он польстился? Как ты умудрилась его подцепить? – все тем же сладким голосом продолжала Юлия.
Подцепить… Как рыбу на крючок. Но Седрик – не рыба, а я – не крючок, цепляющий парней. Слово «умудрилась» тоже вызвало во мне негодование.
– Ты прекрасно знаешь о том, что я не бегала за ним и уж точно не пыталась его «подцепить». Я понимаю, что тебя это бесит, но знай – тебе не удастся разозлить меня: теперь я узнала твою истинную сущность, и больше никогда не пойду у тебя на поводу. – Я усмехнулась, увидев, что Юлия презрительно хмыкнула.
– В любом случае, ты ничего не докажешь! Почти все наши однокурсники – на моей стороне, и они считают тебя легкодоступной шлюшкой! Тебя же поддерживают только заучки, которые завидуют моей популярности и красоте! Я знаю тебя: ты сломаешься, ведь ты так зависишь от чужого мнения! Стоит только сказать тебе обидное слово, как ты тут же захлебываешься в слезах!
Я слушала ее ядовитые речи и удивлялась тому, насколько слепой была все эти три года! Где был мой разум?
– Возможно. Но, Юлия, ты никуда не развиваешься, ты стоишь месте, и вскоре все поймут, какова ты на самом деле. И не надейся – я не сломаюсь! Моей вины здесь нет. К тому же мнение окружающих меня мало интересует, – твердо сказала я.
– Ха! Бедняжка, ты так ослеплена тем, что он выбрал тебя! Но подумай сама: надолго ли это? Такие парни, как Седрик, не выбирают для серьезных отношений таких, как ты!
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я смысл ее фразы.
– Как что? Он – красавец, богач, и так далее! А ты? Ты – нищая, как церковная мышь, ты, прости мою прямоту, – посредственность! Серая мышка! Хоть это и звучит грубо, но это правда. Ты была такой наивной, такой беззащитной на первом курсе, и я взяла тебя под свое теплое крылышко! И вот как ты отблагодарила меня!
От такой наглости, на миг я лишилась дара речи. И это говорит мне та, что уверяла меня в том, что я – лучшая подруга на свете!
– Тут только два варианта: или он просто играет с тобой и издевается над твоей наивностью со своими друзьями, или просто хочет затащить тебя в постель, что ему удастся без проблем, ведь ты сразу стала на него вешаться! А может, ему уже это удалось? – с презрительной улыбкой сказала Юлия.
– Как ты смешна! – со смехом ответила я на эту тираду. – У тебя, действительно, очень богатая фантазия! К тому же, не суди людей по себе. Тебе все равно не удастся обидеть или разозлить меня.
– Обидеть? Я просто хочу дать тебе один совет: рядом с Седриком должна быть девушка равная ему, а не ты! – выкрикнула Юлия мне в лицо и поспешно удалилась, но я услышала, как по дороге она обозвала меня непристойным ругательством.
Но я лишь усмехнулась. Я была горда тем, какой отпор дала ей. Конечно, мне было очень обидно от ее лживых слов. И все же… Она хотела заронить в моей душе сомнения в искренности Седрика, и ей это удалось: цветы сомнения вновь подняли свою голову, а потом пришли и мысли о том, что я действительно недостойна быть рядом с ним.
Почему Седрик выбрал меня? Я ведь простая, ничем не примечательная девушка ни красотой, ни умом. Юлии удалось убедить меня в этом, и я жестоко страдала от этих мыслей. Мне вдруг стало ужасно жаль себя. Это слабо, противно – жалеть себя, но я находила в этом некоторое утешенье.
Я спрошу его. Почему он выбрал меня?
Сегодня же.
***
– Седрик, почему вы не записывайте конспект? Я не буду по сто раз повторять эту лекцию!
Строгий тон профессора Марчека вернул меня в реальность, а точнее, грубо прервал мои мысли о Вайпер.
Все студенты повернули головы в мою сторону, словно желая услышать, что я отвечу.
– У меня отличная память, профессор, – отозвался я.
Аудитория хихикнула.
– Не знаю, где вы сейчас находитесь, но явно не в этой аудитории и не на этой лекции, – строго заметил преподаватель.
Вновь смешок.
– Я размышляю о том, как спасти мир от глобального потепления, – пошутил я, зная, что этот остряк не отстанет от меня, пока сам не скажет что-нибудь остренькое.
Аудитория со смехом наблюдала за нашим диалогом, наверняка, довольная тем, что скучная лекция хоть ненадолго задержится.
– Ну, это дело правое. Размышляйте на здоровье, а когда найдете решение, скажите мне, и мы с вами вместе будем спасать планету, – ответил Марчек.
– Как Чип и Дейл? – крикнул кто-то.
Студенты хохотнули.
Профессор Марчек тоже не удержался от добродушного смеха.
– Именно! Но вернемся к лекции. Седрик, все-таки отложите свои размышления на перемену, так как экзамены не за горами, и тесты будут по моим лекциям. Не зря же я пытаюсь заронить в ваши легкомысленные головы хоть зернышко знаний!
– Как скажете, – беспечно ответил я.
Профессор заунывным голосом продолжил лекцию, а я вновь погрузился в прекрасные мечты.
– Седрик!
Я вновь очнулся.
– Вы опять не пишите! – с упреком сказал Марчек.
Я кивнул и взял ручку.
К счастью, профессор с новым вдохновением стал рассказывать про геометрию на современном уровне и больше не обращал на меня внимания.
К черту конспект! Я знал геометрию от и до. К тому же я не мог сосредоточиться на лекции: мысленно я действительно был не здесь. Я был с Вайпер.
За окном начал накрапывать дождь. Его капли падали на стекло и медленно скользили вниз. Я смотрел на эту красоту и осознавал, что раньше не замечал ее, не придавал ей никакого значения, будто раньше я никогда не видел дождя.
С Вайпер я стал зрячим: она исцелила меня от слепоты, и, хотя мы были знакомы совсем недолго, я чувствовал, что становился другим, менялся, шел из тьмы в свет. Точнее, Вайпер вела меня за руку, а я словно поглощал свет, идущий из ее души.
Я сидел на лекции по геометрии и вспоминал нашу первую встречу с Вайпер. Наверно, люди находят друг друга именно так – сначала не замечают, а потом будто просыпаются ото сна. Да, люди находят, но ведь я не человек.
И тут я понял: как я посмел мечтать о Вайпер, если я – не человек? Я – вампир, убийца. Как я смогу раскрыть ей мою страшную тайну? Примет ли она ее? Как я смею мечтать о ней, если мои губы, которыми я прикасался к ее нежным белым рукам, покрыты кровью? Человеческой кровью и смертью.
Что мне делать? Скрывать от нее всю жизнь? Но это невозможно, ведь время даст свои плоды: оно протечет, и Вайпер начнет стареть, а я – нет. И вопросы не заставят себя ждать.