Aнна Невская
Я буду любить за двоих
Я в нерешительности переступила порог кабинета.
– Здравствуйте, Александр Владимирович, – я очень надеялась, что мой голос звучал уверенно.
Устремлённый взгляд слегка прищуренных глаз заставил меня замолчать и остановиться на полпути к его столу. Я в нерешительности переступала с одной ноги на другую, стоя посредине его кабинета.
– Меня зовут Вероника Ульянова, – мой голос звучал уже не так уверенно. – Я помощник Олега Эдуардовича. К сожалению, он отсутствует, и если вы позволите, то я заменю его сегодня, – он не ответил, но все так же внимательно смотрел на меня. И что означает его молчание? Может, мне стоит уйти?
– Добрый вечер, Вероника, – я с облегчением вздохнула. Ну, наконец-то он хоть что-то ответил. Он указал на одно из кресел напротив себя. – Присаживайтесь. Только сначала включите свет. Пожалуйста.
– Конечно, – я щелкнула выключателем. Кабинет озарил свет плоских потолочных люстр. Помещение было очень просторным. Вечерний город, за огромным панорамным окном, переливался всеми цветами неона. Кабинет был обустроен в классическом стиле. Вся мебель была изготовлена из красного дерева, от массивного рабочего стола до барного шкафа.
Я подошла к столу и протянула документы. Он принял их, слегка кивнув, и тут же погрузился в их изучение.
Устроившись в удобном кресле, я старалась не особо разглядывать его. Но мой взгляд снова и снова возвращался к сосредоточенному лицу мужчины, находящегося напротив меня. Он был очень красив, с мужественными чертами лица.
Его взгляд быстро анализировал документы, длинные пальцы уверенно переворачивали страницы.
– Кто подготовил этот контракт? – спросил Огнев, не поднимая взгляда от бумаг.
Меня прошиб холодный пот. Я до боли прикусила нижнюю губу, не зная, что сказать. Почему он задал этот вопрос? Что не так?
– Вероника? – Огнев поднял взгляд от документа и в упор смотрел на меня в ожидании ответа.
Я громко сглотнула.
– Стандартная процедура, – осторожно ответила я. – Олег Эдуардович – основные пункты, а я лишь…
– Понятно. Назовите причину отсутствия господина Ворошилова.
– Он болен. У него грипп.
Мне показалось, или при моём пояснении его челюсть слегка сжалась?
– И как давно он отсутствует?
Я нервно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
– Пару дней.
Огнев глубоко вдохнул, как будто пытался себя успокоить.
Ой, мама!
– Вероника, – его голос звучал мягко. Очень мягко! – Я ценю в своих сотрудниках ум, целеустремлённость и… честность, – я перестала дышать. – Вы находитесь в моём кабинете двадцать минут и за это короткое время как минимум два раза солгали мне. Мы оба прекрасно знаем причину, по которой отсутствует господин Ворошилов. И отсутствует он не пару дней, как вы мне сообщили, а более недели.
Тогда почему спрашиваешь, раз знаешь?
– Простите? Вы что-то сказали?
Упс!
– Я… я ничего не сказала. Вам послышалось. Я просто хотела спросить, откуда вам известно о… м-м-м… недомогании Олега Эдуардовича, – я категорически не хотела называть ситуацию своими словами. Мне казалось, что я предам своего босса, если хотя бы заикнусь о его запое.
Он не спускал с меня взгляд. На секунду мне показалось, что он размышляет, отвечать на мой вопрос или проигнорировать его.
– Это, – его ладонь ложится поверх документа, – не просто очередной контракт на поставку нефти. Это деньги, большие деньги. Речь идет о соглашении между Russian Oil и КНР, страной, в которой спрос на нефть растет на 20 % в год. Данный контракт заключается в предположении, что экономика Китая будет продолжать расти. Срок действия контракта – четыре года, это огромный срок. Мы обязуемся поставлять нефть в срок, в противном случае Russian Oil понесёт убытки. Вы хотите, чтобы мы понесли убытки?
Я помотала головой.
– Я тоже не хочу. Контракт, который вы мне сегодня принесли, является самоубийством для Russian Oil.
– Я не понимаю, Александр Владимирович.
– Две недели назад на нашей нефтяной платформе в Северном море произошла авария, добыча нефти была приостановлена. На данном этапе мы не в состоянии предоставить объем сырья, который указан в контракте.
– Я не знала про аварию, – прошептала я.
– Знают немногие, мы стараемся всеми силами, чтобы эта информация не просочилась в прессу.
– Разве у нас нет запасов нефти?
– Учитывая увеличение объемов мировой торговли, которое приводит к росту спроса на горючее, все, что мы добываем, тут же уходит на реализацию. У нас есть запасы, но они не покроют и третью часть объёма, который указан в контракте. Изначально расчеты были сделаны, учитывая средний объём добычи нефти на платформе в Северном море.
– Но у нас есть и другие источники, не так ли? Почему мы не можем просто произвести поставку нефти из других источников?
– Нефть, которую мы добываем из других источников, не является маркой «брент», а Китай хочет именно ее.
– У нас плохи дела, да? – мне стало ужасно жаль, что мы оказались в такой ситуации. Я смотрела на Огнева, надеясь, что он успокоит меня и скажет, что все будет хорошо.
– Все будет хорошо, Вероника, – сказал он мягко.
– Вы читаете мои мысли? – сказала я очарованно.
– Нет, что вы, – он слегка улыбнулся и стал самым красивым мужчиной на свете, которого я когда-либо видела. – У вас просто очень выразительные глаза.
Боже, что он говорит? И как он это говорит! Я уставилась на свои сплетённые на коленях руки. Я чувствовала себя очень неловко от его слов.
– Мы еще не подписали контракт, и терять нам пока что нечего, – продолжил он.
– Но Russian Oil несет убытки из-за аварии на данный момент.
– Авария уже устранена, но добыча нефти пока что приостановлена, это так. Но Russian Oil не «РосКорп», а всего лишь дочерняя компания. Поверьте, Вероника, мы непотопляемы.
– Я вам верю, – я действительно ему верила.
– Конечно же, было бы неплохо заключить этот контракт, поскольку прибыль от него хорошая. Но в таком случае мы бы оказались в очень плохой ситуации, если бы заключили его, не учитывая то, что имеем на сегодняшний день. А в контракте, который вы мне предоставили сегодня, данная ситуация не учитывается.
– Может, Олег Эдуардович не знал про аварию? – я буду защищать своего босса до последнего, решила я.
– Он все прекрасно знал, – голос Огнева снова приобрёл оттенок решительности и безжалостности. – Вот и ответ на ваш вопрос, Вероника. Как вы думаете, учитывая все вышесказанное, как я не могу знать, что происходит с моими подчиненными, когда на карту поставлена репутация компании и большие деньги?
– Вы хотите сказать, что вы проверяете своих работников?
– Когда речь идёт о больших деньгах, моя служба безопасности проверяет всех, – невозмутимо ответил он.
Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать.
– Вы и меня проверили?
– А вам есть что скрывать, Вероника? – мягкий голос звучит обманчиво.
Я медленно помотала головой, не отводя взгляда от его глаз, которые гипнотизировали и поглощали меня, сканировали и выворачивали наизнанку мою душу.
Если его служба безопасности проверила меня, то им стало известно и то, что со мной произошло. Вместе с этой мыслью я отчетливо поняла, что все это время безнадежно обманывала себя, будто мне удалось забыть весь ужас, через который пришлось пройти. Это никогда не останется в прошлом, это часть моей жизни, и ничто не сможет изменить этого.
Во рту стало сухо, язык прилип к нёбу.
– Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, я быстро встала и направилась к бару, налила себе полный стакан воды и осушила его до последней капли. Осторожно вернула стакан на поверхность бара и развернулась. Тяжелый и внимательный взгляд следил за каждым моим движением. Не знаю, как нашла в себе силы вернуться на место.
Я подняла взгляд.
– Что вы собираетесь предпринять насчет Олега Эдуардовича?
– Это очевидно.
– Не для меня.
Огнев был удивлен моим допросом. Наверняка он не привык перед кем-то отчитываться.
– Работник, который делает элементарные ошибки, но тем не менее очень серьёзные ошибки, и который не берёт в расчёт данные аналитического отдела, а слепо составляет контракты на основе непроверенной информации, не есть профессионал. А в «РосКорпе» работают только лучшие.
– Вы его уволите?
– Это очевидно, – повторил он.
– Это жестоко.
– Это бизнес.
– Но…
– Это не подлежит обсуждению.
– Нет, постойте…
– Вероника, вы забываетесь…
– Позвольте мне сказать!
Ой, дура я, дура! Остановись, Ульянова! Забыла, кто перед тобой?
Я глубоко вдохнула и мягко продолжила:
– Наверняка вы знаете причину, по которой Олег Эдуардович, скорее всего, в этот момент сидит у себя дома, выпивая очередную порцию алкоголя. У него семейные проблемы. Его жена бросила после тридцати лет совместной жизни. А он ее все еще любит, безумно любит. Он чувствует себя преданным, потерянным, никому не нужным, – я в отчаянии смотрела на мужчину напротив себя. Его лицо не выражало ничего, абсолютно ничего. Мне не достучаться до него. – Он проработал на вас десять лет, был с вами с самого начала. А теперь и вы его бросаете, вернее, выбрасываете как ненужную вещь?
– Я никому не даю второго шанса.
– Пожалуйста, Александр Владимирович… Ведь, если вы его уволите, он останется ни с чем. У него больше ничего нет, кроме этой работы. Дайте мне неделю, и я верну Ворошилова-профессионала. Вы не пожалеете. В глубине души вы ведь знаете, что он хороший специалист. Пожалуйста, – прошептала я.
Он задумчиво смотрел на меня, откинувшись на спинку кресла.
– Даю вам три дня.
Есть! Я ликовала.
– Вы не пожалеете, обещаю вам.
– Если я узнаю, что он хотя бы приблизился к бутылке алкоголя, последует незамедлительное увольнение…
– Он не приблизится.
– …вас обоих.
– Э-э-э… А я при чем? – моё ликование и приподнятое настроение чуть поубавились.
– Вы бы не могли завтра к десяти сделать некоторые изменения в контракте на основе записей, которые я сделал? – я не сразу поняла, что Александр Владимирович снова перешел к обсуждению контракта. Похоже, он посчитал, что тема о судьбе Олега Эдуардовича закрыта.
Я кивнула.
– Конечно.
– Отлично. После того как сделаете изменения, вышлите контракт мне на е-mail, – он протянул документы через стол, давая понять, что разговор окончен и мне следует удалиться.
– Доброй ночи, Александр Владимирович, – я приняла документы из его рук и направилась в сторону двери.
– Постойте, – меня остановил усталый голос Огнева. – Ведь и на самом деле уже ночь. Я подвезу вас домой.
Огнев встал из-за стола, надел пиджак и засунул галстук в карман.
Я с открытым ртом следила за тем, как он уверенно проходит мимо меня и открывает дверь.
– Вы хотите подвезти меня домой?!
Он поворачивается, придерживая для меня дверь.
– Вас что-то смущает?
О-о-о! Меня многое смущает! Вернее, меня смущает абсолютно все.
Смущает его пронзительный взгляд, от которого хочется укрыться и в то же время проверить, чистая ли у меня одежда и вымыты ли руки. Смущает его запах, еле уловимый, с легкими оттенками сандала и леса. Запах настоящего мужчины, хозяина жизни – своей и всех. И моей? Смущает моя реакция на этого мужчину, в конце концов.
– Вам вовсе не обязательно меня подвозить. Я вызову такси и…
– Вероника, – и снова уставшие нотки в его голосе, – у меня выдалась очень тяжелая неделя. Я не спал почти двое суток. Может, вы соизволите не спорить со мной и сдвинетесь наконец с места?
Мне не надо было повторять дважды.
Мы спустились ко мне в кабинет, и я быстро, как только могла, собрала свои вещи, а потом мы снова оказались в лифте. Мои пальцы нервно теребили пуговицу на блузке.
Я нервничала. Сильно нервничала.
Я совсем не хотела оказаться наедине в машине с Огневым. Для меня оказалось настоящим испытанием провести полминуты в закрытом пространстве лифта наедине с ним. Я украдкой взглянула на Огнева. Мое сердце пустилось вскачь. Я тут же отвела взгляд. Интересно, а он помнит тот случай, когда я влетела в его лифт? Он, наверное, подумал, что я сумасшедшая. А может, он и не помнит вовсе ничего. Ни случай с кошельком, ни случай в лифте.
Я очень на это надеялась. Очень! Очень.
Мы вышли на подземную парковку, и к нам тут же подъехала огромная черная машина. Огнев открыл для меня заднюю дверцу, и я оказалась в просторном салоне. Сам он обошел машину и занял место рядом со мной, вытянул ноги и засунул руки в карманы брюк.
– Ты забыл кейс.
Шофер обращается к Огневу на «ты»? Очень интересно.
– Я не забыл.
– Устал? Дома не будешь работать?
– Дома не буду работать. Буду спать.
– Стареешь ты, однако. Куда едем? – шофер всем корпусом повернулся и уставился на меня, не забыв при этом скользнуть взглядом по моим коленкам. Я инстинктивно попыталась оттянуть юбку.
– Не смущай девушку, Дим.
– Красивая.
Теперь и Огнев уставился на меня. Смотрел с интересом, как будто хотел понять, что красивого увидел во мне его шофер. Я не выдержала его взгляда и уставилась на свои сплетённые на коленях пальцы. Я чувствовала себя микробом, бактерией, которую рассматривают в микроскопе.
– Где вы живете, Вероника?
– В Марьино, – пискнула я и добавила точный адрес.
Дима набрал адрес во встроенный навигатор автомобиля, и мы резко тронулись. Меня откинуло на спинку сиденья.
– Полегче, Дим.
Дима сбавил обороты, и мы плавно выехали из подземного гаража.
Мы ехали в полном молчании. Из динамиков тихо доносилась симфоническая мелодия. Огнев любит симфонию? Интересно, что еще он любит? Какую кухню предпочитает? Чем занимается в свободное время? Какие женщины ему нравятся?
О-о-о-о-о, как далеко занесло меня. Почему меня интересует личная жизнь этого мужчины? Я украдкой взглянула на него.
Его глаза были закрыты, голова слегка запрокинута, и я только сейчас отчетливо увидела, каким на самом деле уставшим он выглядел. Он заснул? Наверное, он работает на износ. Я была уверена в этом. Мне стало жаль этого сильного мужчину. Как матери жаль своего уставшего ребенка. Если бы я смогла, я бы перекинула на себя его проблемы и усталость. И отчего же у меня появились такие мысли?
Его руки были засунуты глубоко в карманы брюк, мой взгляд скользнул по его вытянутым сильным ногам, затем по широкой груди, верхняя пуговица рубашки была не застёгнута, давая возможность увидеть его крепкую шею, а затем… мой взгляд встретился с его.
Черт! И как давно он следит за тем, как я его разглядываю?
Мой мозг стал лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.
– Я… я… – я смотрела на свои сплетённые пальцы. Знаю, знаю, плохая привычка. Опять нервничаю. – Я хотела сказать… то есть хотела попросить прощения за тот случай в лифте. Тогда я еще не знала, что это ваш личный лифт.
Ох, Вероника, ничего другого не могла придумать?
– Я так и понял, Вероника, – его голос звучал мягко, почти нежно. У меня галлюцинации? Я осмелилась взглянуть на Огнева. Его губ коснулась легкая улыбка. Я зачарованно смотрела на него.
Мужчина не может быть таким красивым. Или все-таки может?
– И тогда… это был единственный случай, когда я опоздала на работу.
– Это очень похвально.
Я не могу оторвать взгляд от его лица.
– Зачем вы мне все это говорите?
– Не знаю, – я пожала плечами, – может, потому что мне очень нравится моя работа.
– Я не собираюсь вас увольнять, если речь об этом.
– Правда?
– Правда, – он по-прежнему слегка улыбается, а я по-прежнему зачарованно смотрю на него и ничего не могу с этим поделать.
– И даже несмотря на то что вы цените в своих работниках честность, а я обманула вас дважды за двадцать минут?
– Вы ведь не будете впредь мне лгать, не так ли?
Я мотаю головой.
– Не буду.
– Вот и отлично. У вас есть потенциал, и я не собираюсь вас увольнять. Пока.
Пока? Что значит пока?
– Мы приехали, – он кивнул на мой дом.
И как давно мы стоим на месте?
– Спасибо, что подвезли меня. Хотя правда не стоило беспокоиться, я бы сама добралась…
– Я провожу вас.
– Что вы, Александр Владимирович, не стоит…
Меня никто не слушает. Огнев выходит из машины, обходит ее и открывает для меня дверцу.
– У нас здесь вообще-то безопасно, – бормочу себе под нос.
Он с сомнением оглядывается по сторонам, но ничего не говорит.
Хорошо, что я живу на первом этаже. Я категорически не хотела оказаться еще раз в лифте с Огневым.
Мы останавливаемся перед моей дверью.
– Спасибо, что подвезли, – снова повторяю я. Почему он не уходит? – Вы можете уже идти…
– Сначала войдите внутрь, – он кивает на дверь моей квартиры.
Он серьёзно думает, что со мной может что-то произойти в моем собственном подъезде?
Я открываю дверь, захожу внутрь и оборачиваюсь.
– Теперь я в безопасности.
– Я слышу в вашем голосе сарказм, Вероника?
Я прикусила губу. Мне стало стыдно.
– Извините, – шепчу я.
– Спокойной ночи, – поворачивается и спускается по лестнице.
Глава 5
Половина восьмого утра, а я уже находилась на своём рабочем месте.
Невыносимо хотелось спать. Вторую ночь подряд я не высыпалась. И если в прошлую ночь я не могла заснуть после разбудившего меня уведомления о входящем электроном письме, то сегодняшнюю ночь меня беспокоили бесконечные мысли о нем.
Конечно же, мне удалось заснуть вчера после ухода Огнева, но непристойный сон, главные роли в котором исполняли я и Александр Владимирович, заставил меня проснуться на самом интересном месте.
Мне снилась тихая бухта, горячий белый песок, я слышала высоко в небе крик чаек, чувствовала кожей лёгкий морской бриз. А еще – нежные прикосновения рук.
Я сидела на песке, прижавшись спиной к горячей груди мужчины. Его руки нежно обнимали меня, а ладони трепетно гладили мой живот. Мне было уютно и спокойно на душе, находясь в его объятьях. Я не видела его лица, но была уверена, что если обернусь, то утону в глубине серых, самых красивых глаз на свете.
Затем его ладони медленно стали подниматься вверх и мягко обхватили мои маленькие груди. От этого прикосновения по моему телу пробежала приятная дрожь, и от этого нового для меня чувства я проснулась. Не сразу поняв, что это был всего лишь сон, я глухо застонала, то ли от стыда, то ли от досады, что он прекратился. Глубоко дыша, я откинулась на подушки, стараясь привести мысли в порядок и снова заснуть, но мне так это и не удалось. Всю оставшуюся ночь я думала о нем. И поэтому не было еще и семи часов утра, когда я покинула свою квартиру и отправилась на работу.
Большая доза кофеина, принятая на рабочем месте, немного взбодрила меня, и я принялась за работу. К тому времени, когда появилась Надя, я успела ответить на электронные письма, что были в моей компетенции.
– Как прошла твоя встреча с большим боссом? – поинтересовалась она.
Ужасно!
– Неплохо, – я стараюсь спрятаться за широким экраном Мас’а.
– Ну, вот видишь, а ты волновалась. Кофе уже пила?
– Угу, – я приподнимаю свою чашку и выпиваю остатки остывшего кофе.
– Мне компанию не составишь?
– Лень вставать, – я виновато смотрю на нее.
Надя беззлобно фыркает и удаляется за своей порцией кофеина.
Я достаю контракт, чтобы сделать необходимые изменения в нем. Мой взгляд останавливается на первом комментарии, сделанном Огневым.
Черт! Ну и каракули. Я пытаюсь разобрать его почерк, но у меня ничего не выходит. Потом пытаюсь логически составить смысл предложения из некоторых слов, которые мне удалось прочитать. Но даже этот метод не дает результатов. Кажется, я влипла. У меня оставался всего лишь час до того, как я должна буду отправить Огневу контракт с изменениями. Обратиться к кому-нибудь за помощью я не могла, так как информация была конфиденциальна. Может, попросить помощи у его личного секретаря?
Я набираю внутренний номер приемной Огнева, после единственного гудка мне отвечает приятный женский голос:
– Офис Александра Огнева, чем могу помочь?
– Доброе утро, вас беспокоит Вероника, я помощник господина Ворошилова. Дело в том, что Александр Владимирович поручил сделать кое-какие изменения в одном контракте, а я не могу разобрать его почерк. И у меня к вам огромная просьба помочь мне в этом. Вы, как его личный секретарь, наверняка можете разобрать, что он написал, – на другом конце линии я не слышу никакого ответа. – Алло?
– Вероника, я даже не знаю, чем вам помочь. Катя сейчас на больничном.
– Катя?
– Его личный секретарь. Я заменяю ее некоторое время. Но вы можете подойти. Может, я смогу разобрать его почерк.
Не думаю, что это хорошая идея. Я не знала ее уровень доступа к такой информации.
– А Александр Владимирович сейчас занят?
– У него посетитель.
– А вы бы не могли мне сообщить, когда он освободится?
– Конечно.
Я сказала свой внутренний номер телефона и собиралась поставить трубку.
– Вероника, подождите… Его посетитель уже уходит. Я соединяю вас с господином Огневым.
Мой пульс участился, а дыхание стало прерывным.
– Огнев.
Его голос был резким и немного недовольным. У меня возникло желание тут же отключиться.
– Доброе утро, Александр Владимирович.
– Доброе.
Я замолчала, не зная, что сказать. Все мысли вылетели из моей головы.
– Вероника, вы позвонили для того, чтобы я слушал, как вы сопите в трубку?
Я соплю? Соберись, девочка.
– Вы сделали необходимые изменения в контракте?
– Видите ли, Александр Владимирович… дело в том, что я ничего не понимаю из того, что вы написали. У вас очень… м-м-м… своеобразный почерк.
Я слышу его выдох. Он недоволен моим ответом.
– Подойдите ко мне в двенадцать часов.
Я не успеваю ему ответить, так как он уже бросил трубку.
М-да, похоже, господин Огнев бывает иногда очень бесцеремонным. На самом деле я понятия не имела, каким он обычно бывает.
– Надя, я, скорее всего, не пойду сегодня на обед. Купишь мне чего-нибудь поесть?
– И почему меня это не удивляет? Не знаешь? Может, ты отложишь все-таки работу на час и сходишь с нами пообедать?
Я помотала головой.
– Ты вечно сидишь на работе, Вероника, – начала заводиться она. – Я прихожу – ты на работе, я ухожу – ты на работе, на обед в последний раз ты когда с нами ходила? Не помнишь? Вот и я не помню.
– Я бы с радостью, но Александр Владимирович велел быть у него в двенадцать.
Надя скептически на меня посмотрела.
– Честно-честно.
– Ну-у-у… в таком случае это, конечно же, уважительная причина, – она как-то странно посмотрела на меня, как будто оценивающе.
– Что? – спрашиваю я.
Она лишь махнула на меня рукой и уставилась в экран монитора.
Без пяти двенадцать я была в приёмной у Огнева. Мария, а именно так звали женщину, которая заменяла секретаря Александра Владимировича, сказала, что я могу пройти.
Я постучала в дверь и тихо зашла в кабинет.
Огнев стоял у сплошного окна спиной ко мне, беседуя с кем-то по телефону. Я затаила дыхание. На нем идеально сидел темно-синий костюм, пиджак подчеркивал его мощную спину. Ох!
– Этот контракт будет заключаться на Сингапурской бирже… – он слегка запрокинул голову и сжал пальцами переносицу. – Я хочу, чтобы ты начал покупать акции с завтрашнего дня, – он поворачивается, и его взгляд останавливается на моем лице. – Нет… Я сказал нет. Никто не должен знать об этом. Держи меня в курсе всего.
Он нажимает «отбой», не спуская при этом с меня пристального взгляда. Я продолжаю стоять у дверей и не осмеливаюсь подойти ближе. Кажется, я оказалась не вовремя здесь.
Огнев обходит стол и облокачивается на него, сложа руки на груди. Я нервно заправляю прядь волос за ухо.
– Вы так и будете стоять у дверей?
Он недоволен. Я не знаю, чем конкретно. Может, разговором по телефону? Может, тем, что я услышала его? А может быть, у него просто нет настроения сегодня?
– Извините, что потревожила вас. Мне очень жаль, но я так и не подготовила контракт.
Он продолжает смотреть на меня, ничего при этом не отвечая.
– Глупо, конечно же, но я так и не смогла разобрать ваш почерк… – я нервно улыбаюсь. – Может, я подойду позже к вам и…
– Не надо позже, – он направился к диванам, расположенным у левой стены. – Присядем здесь.
Мы устроились за широким низким столиком. Предполагаю, эта часть кабинета была предназначена для менее официальных встреч.
Александр Владимирович принял у меня документы и быстро начал диктовать собственные заметки. Я еле успевала записывать. Я пыталась стенографировать, хотя понятия не имела о том, как применяется данная техника записи. Теперь я уже не была уверена, что смогу разобрать все, что записала Я.
Зазвонил его мобильный, и он ответил на звонок.
Слава Богу! Ну, хоть какая-то передышка. Пока Александр Владимирович разговаривал по телефону, я решила немного размять пальцы. Было немного непривычно, я давно столько не писала. Он закончил разговор, в суть которого я не особо вникала.
– Вы бы не могли немного медленнее диктовать, пожалуйста? – робко попросила я.
– Конечно, – ответил он терпеливо.
Нам потребовалось полчаса, чтобы я сделала необходимые записи. За это время Мария напомнила Александру Владимировичу, что у него назначена встреча. Огнев попросил перенести ее. Я почувствовала себя крайне неловко от того, что он отменяет встречу из-за меня, вернее, из-за нелепой создавшейся ситуации. У него, наверное, куча дел и много вопросов, которые необходимо было решить, а ему приходится тратить свое драгоценное время на меня. Я попыталась сказать ему, что мы могли бы продолжить позже, на что я услышала твердое «нет».
Мы закончили, и, поблагодарив Александра Владимировича за уделённое мне время, я направилась к двери.
– Вероника, постойте.
Я обернулась. Огнев стоял посередине своего огромного кабинета и пристально смотрел на меня, ничего при этом не говоря.
Ох, как мне не нравился этот взгляд, от которого у меня волосы начинали шевелиться на затылке. Так и хотелось распустить пучок и почесать его. Нервы.
Я продолжала неуверенно стоять у дверей. Внезапно у меня возникла мысль, что прямо сейчас решается моя судьба. И не просто судьба, а вся моя дальнейшая жизнь!
– Мой секретарь сейчас на больничном, и я бы хотел, чтобы вы ее временно заменили.
Что?!
– Ам-м-м… я н-не уверена, что это хорошая идея.
– Я не спрашивал вашего мнения, Вероника.
– Извините, – тихо говорю я.
– Сделайте все необходимые изменения, вышлите контракт мне и в аналитический отдел, затем завершите незаконченные важные дела в юридическом отделе. Надеюсь, вам хватит сегодняшнего дня для этого.
Не хватит!
– Завтра в восемь утра будьте здесь, – он развернулся и направился к своему столу.
– А как же Мария? Разве не она заменяет вашего секретаря?
– Мария будет заниматься офисной работой, вы же будете временно моим личным помощником. Еще вопросы?
– А кто будет помогать Олегу Эдуардовичу?
– Он справится без вас. Еще вопросы? – снова повторил он терпеливо.
– Как долго будет отсутствовать Катя?
– Чуть более месяца.
Ля-а-а-а-а-а-а!!!
– До завтра, Александр Владимирович.
Он кивнул.
Я открыла дверь, но неожиданно вспомнила кое-что.
– Ах да…
– Что еще? – сказал Огнев обреченно.
– Мне нужен адрес Олега Эдуардовича.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Я обещала вам, что он вернется через три дня. У меня в запасе осталось всего два.
Пора действовать. Ага.
– Эту информацию вы можете узнать в отделе кадров.
– Я пыталась, но мне сказали, что это конфиденциально.
– Передайте им, что это мое распоряжение.
Я вернулась в свой кабинет. Надя, Рома и Аня уже были на своих рабочих местах.
– Твой обед в холодильнике.
– Я не хочу есть.
– Посмотри на себя, – строго сказала Надя. – Скоро ты превратишься в ходячий скелет. Быстро встала и пошла обедать.
Я обреченно направилась в сторону кухни. Вкуса еды я не чувствовала. А вот чувство тревоги от того, что ближайший месяц мне предстоит провести рядом с Огневым, поглотило меня полностью.
Ничего из этого хорошего не выйдет – подсказывало мне мое шестое чувство.
