Анна Сергеевна Одувалова
Ожерелье Лараны
– Ну что? – подал голос молчавший полдня герцог Нарайский. – Заночуем в этом трактире или попробуем добраться до следующего? Пока вроде бы не очень поздно и мы можем одолеть еще один переход.
– Заночуем тут, – простучал зубами изрядно замерзший Лайтнинг. – Я не могу больше ехать по этой отвратительной погоде. Нашла же зима, когда неожиданно наступить! Неужели не могла подождать дня три, пока мы доберемся до Влекрианта? Давай остановимся здесь, что-то очень уж холодно.
Стикур неопределенно мотнул головой, по всей видимости, соглашаясь. Ему тоже было противно и холодно, руки и ноги закоченели. Но Эскорит смотрел на эту ситуацию немного с другой стороны, нежели Дерри. Он бы предпочел ехать несколько лишних часов сегодня и тем самым сократить себе время пути на завтра и послезавтра, приблизив окончание утомительной дороги. Чем скорее они окажутся во Влекрианте, тем скорее можно будет вздохнуть спокойно. Но умоляющий взгляд замерзшего Лайтнинга и маняще теплые огни трактира сделали свое дело – Стикур изменил решение. Главную роль сыграло желание как следует согреться и поспать. Эта мечта воплотилась в маленьком двухэтажном домике, с ярко горящими окнами. Герцог понимал, что нет смысла издеваться над собой. Он по опыту знал: если усталый и замерзший организм учуял тепло и ночлег, сопротивляться бесполезно. Дальнейший путь вопреки желаниям собственного тела ни к чему хорошему не приведет. Либо упадешь от усталости, не доехав до следующего трактира пятьдесят верст, либо с горем пополам до него доберешься, но назавтра свалишься с жестокой простудой, не позволяющей ехать дальше.
К четвертому дню пребывания в гостях у Ашан-Марры, Анет начала впадать в депрессию. Что бы ни предпринимала деревенская ведунья, память к девушке не возвращалась. В голове по-прежнему теснились неясные образы, не спеша превращаться во что-то более конкретное. Конечно, Анет теперь знает о своем прошлом гораздо больше, чем до того, как попала на Арм-Дамаш, но это были не настоящие воспоминания, а нечто неопределенное. Либо сведения, почерпнутые из рассказов Ашан-Марры, либо собственные умозаключения на их основе. И все было не то, словно это не ее прошлое, а рассказ о жизни другого абсолютно чужого человека или пересказ какой-то увлекательной книги. Сведения, правда, потихоньку копились, но Анет понимала, что только собрав все мельчайшие осколки, можно воссоздать разрушенную картину случившегося. Кропотливо, не расставаясь с надеждой, она по крупицам собирала информацию из всего: рассказов ведуньи, снов, даже из небольшой прожженной пульсаром дырочки на стене избы, а потом анализировала добытый с великим трудом материал.
Девушка выяснила, что парня с фиолетовыми глазами зовут Дерри. Это имя, когда она произнесла его в первый раз, прокатилось по языку твердыми круглыми жемчужинами. Маленькими, блестящими и идеально гладкими. Она почему-то была уверена, что этот жемчуг – черный, а точнее, темно-серый с холодным металлическим отливом. Еще Анет за эти четыре дня поняла, почему же ее раздражает небольшое, покрытое льдом озерцо недалеко от Дохлых Гнилушек. Именно там летом едва не погиб Дерри, зачарованный русалкой, а потом Ашан-Марра с магом Диром несколько дней боролись с чарами водной девы, чтобы поставить парня на ноги. Следы колдовства, по словам ведуньи, вероятно, остались и по сей день. Конечно, слабо выраженные и неопасные для жизни, но все равно не очень приятные.
Ашан-Марра встретилась с девушкой в самом начале ее путешествия по Арм-Дамашу. Поэтому, как ни старалась, все равно мало что могла рассказать. По мере того, как Анет грустнела, впадая в тоску из-за невозможности собрать все кусочки и сложить пазл воспоминаний, Оля, наоборот, оживала. К ней начало возвращаться природное любопытство и стремление познать непознанное. Так как под категорию «непознанного» подходил весь этот мир, Ольга разгулялась на славу, начав детальное изучение окружающего пространства с ни в чем неповинной деревеньки. Слегка расстроила рыжую ее полная неспособность к магии, но девушка быстро утешилась, сообразив, что интересного здесь хватает и без умения колдовать. Узнав про русалку, Оля два дня подряд пыталась смотаться в лес и расковырять лед в озерце, чтобы рассмотреть и изучить его обитательницу.
Сегодня неугомонная подружка занималась делом – помогала Ашан-Марре разбирать зелья. Анет подобное времяпровождение не прельщало, из зелий она смогла запомнить только яркую склянку с противоядием, остальные баночки были на ее взгляд все одинаковы. Поэтому девушка решила немного прогуляться. За прошедшие несколько дней сильно похолодало. Вьюга, продолжавшаяся с утра до вечера, сегодня к обеду наконец-то прекратилась, оставив после себя глубокие сугробы. Ветер стих, тучи уползли на север, и мутное зимнее небо посветлело. Вылезло яркое солнышко. Девушка с наслаждением вдохнула ароматный морозный воздух и зажмурилась. Частично от удовольствия, частично от ослепительно яркого света. Высокие деревья возле заиндевевшего дома казались сплетенными из тонкой металлической проволоки. Более толстой на стволах и похожей на кружево в кроне. Анет умиротворенно разглядывала заснеженную долину и не сразу заметила явную дисгармонию в природе. Дело в том, что на идеально-белом заснеженном горизонте появилось небольшое ярко-розовое пятнышко, которое, приближаясь, с каждым мигом становилось больше и больше. Вот Анет уже могла различить контуры странного толстого зверя, размером с крупную кавказскую овчарку. Вы представляете себе розового кенгуру-переростка с красными крылышками, скачущего по заснеженному полю? Нет. Вот и Анет до этого момента не представляла.
Девушка тихонечко сползла по стенке, безуспешно пытаясь заорать. Но от испуга горло перехватило, и из него вырвался только тихий сдавленный хрип. Анет сначала понадеялась, что на нее несется обыкновенный глюк, вызванный обилием запахов у Ашан-Марры в избе, но ее робкие надежды, похоже, не желали сбываться.
– Ура! Хозяйка! Хозяйка вернулась! – расслышала девушка доносящиеся издалека вопли и поняла, что зверь реален и обращается именно к ней. Как назло, в округе никого не было. То ли селяне именно сейчас решили разбрестись по своим делам, то ли зверь и в самом деле был очень опасен, и никто не хотел с ним связываться, предпочитая отсидеться дома. Анет на дрожащих ногах попыталась подняться с крыльца и шмыгнуть за дверь, когда в голове в очередной раз что-то заклинило и вместо этих логичных действий, вскрикнув: «Зюзюка!» – девушка кинулась навстречу несущемуся животному. Опомнилась только, прижавшись к пушистому, пахнущему морозом розовому меху. Анет испуганно вытаращила глаза, не в силах сообразить, зачем же она приблизила свою смерть. Наверное, стоило заорать или кинуться наутек, но зверь что-то тихо заурчал ей на ухо, прижимаясь ближе. На девушку хлынула волна ярких образов и звуков, сначала чужеродных, а потом сделавшихся своими, родными: яркими, красочными. Веселыми и одновременно грустными.
Анет схватилась руками за голову, не в силах остановить слишком бурный поток воспоминаний, и упала в снег на колени, вскрикнув от невыносимой боли, ударившей в виски. На ее крик выбежали Ашан-Марра и Ольга. Анет лежала на снегу, а рядом обеспокоено помахивал красными крылышками встревоженный Зюзюка. Ольга сначала испугалась странного розового зверя и решила, что это он обидел ее драгоценную подругу, но ведунья объяснила, что зверь называется гхырхом, и он тоже был в компании девушки, когда та останавливалась здесь в прошлый раз. Только вот с того момента Зюзюка изрядно подрос, но вреда Анет он все равно ни за что не причинит.
В лицо пахнуло ароматом дешевого пива, табака и только что приготовленной еды. Дерри с наслаждением пустил в замерзшие легкие теплый, пропитанный уютом помещения воздух, и едва не совершил ошибку, собравшись откинуть с лица капюшон. Народу в обеденном зале было много, Лайтнинг разглядел в самом углу за небольшим столиком двух более или менее приличных на вид купцов. Почтенные господа старались есть быстрее и не привлекать к себе лишнего внимания других посетителей – в большинстве своем либо тихих подозрительных личностей с плохо запоминающимися лицами, либо огромных угрюмых мужиков с закинутыми за спину мечами. Не очень приятная и изначально враждебно ко всем настроенная публика. В центре зала, оживленно переговариваясь, сидели несколько вампиров, вальяжно облокотившись на высокие спинки стульев. Дерри из-под капюшона, надежно прикрывающего лицо, пристально вгляделся в бледные лица с правильными аристократичными чертами и облегченно вздохнул. Вампиры, конечно, не лучшие соседи в набитой народом таверне, но еще худшая компания – знакомые вампиры. Меньше всего Дерри сейчас обрадовала бы встреча с кем-нибудь из наемных убийц синдиката Сарта. К кровососам хозяин преступного мира питал огромную слабость. Нравилось ему, как «упыри» работают: жестко, четко, безжалостно. «От и до» отрабатывая заплаченные за услугу деньги, не оставляя ненужных следов и опасных свидетелей.
Пока Дерри изучал обстановку в обеденном зале, Стикур, скинув капюшон, направился к барной стойке, чтобы договориться о ночлеге. Лайтнинг остался стоять в тени у входа, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Тающий снег холодными ручейками начал стекать с капюшона на лицо и дальше за воротник теплой замшевой куртки. Дерри брезгливо вытер воду и в очередной раз отругал себя за глупую забывчивость, из-за которой не мог снять капюшон и был вынужден терпеть неудобства. Конечно, можно плюнуть на все и перестать скрывать свою сущность: не факт, что кто-то ей заинтересуется настолько, чтобы ввязаться в драку. Но Лайтнинг в данном вопросе предпочитал не рисковать и на неприятности без надобности не нарываться.
– Что это ты стоишь тут, закутанный с ног до головы? Прокаженный что ли?! – раздался из-за спины полупьяный голос, и кто-то нагло рванул Дерри за полу плаща. Капюшон тут же съехал по волосам и Лайтнинг, поняв, что скрывать свою сущность дальше все равно не получится, резко развернулся лицом к обидчику, сверкнув в полумраке яркими фиолетовыми глазами.
– Да это хуже, чем прокаженный! – отчего-то радостно воскликнул высокий тролль-наемник. – Братва! К нам на огонек заглянула тварь-ксари! Бей урода!
«Да, плохо дело», – подумал Дерри, немного отступая от стены. В руку настойчиво просилась висящая у пояса адага, но молодой человек надеялся, что до нее не дойдет. Если повезет, все ограничится обычным мордобоем. У стойки бара весь подобрался Стикур, готовый в любую минуту кинуться другу на помощь. И эта самая минута могла вот-вот наступить. Тролли-наемники поднялись из-за своего столика в полном составе и, что значительно хуже, к ним, похоже, собирались присоединиться вампиры, обычно стоящие в стороне от глупых драк на пьяную голову. Прирожденные убийцы, они считали недостойным марать свое оружие по пустякам и бесплатно. Что подвигло их подняться сейчас, Дерри не знал.
Лайтнинг настороженно рассматривал приближающихся противников. Троллей собралось много, но с ними был шанс справиться. Один уже лежал у ног ксари, тот самый первый, начавший драку. Хуже обстояло дело с вампирами, от них Дерри никак не ожидал вмешательства. Но факт оставался фактом. Три высокие фигуры в темных одеяниях приближались. Лайтнинг принял устойчивую позу, чуть согнув ноги в коленях, и потянулся за мерцающей в полумраке адагой. Но вампиры не спешили нападать. Тот, который шел впереди, нехорошо усмехнулся, сверкнув впаянным в правый клык драгоценным камнем, обогнул Дерри, и скрылся за входной дверью, впустив в помещение струю холодного воздуха. Лайтнинг успокоился: самая сложная проблема разрешилась удивительно быстро. В другом конце зала облегченно вздохнул Стик. Ксари на секунду отвлекся на друга, слишком близко подпустил к себе наемников, и тут же за это поплатился. Лайтнинг расслабился, избавившись от вампиров, и проворонил удар, пришедшийся как раз в солнечное сплетение. Судорожно выдохнул выбитый из легких воздух, инстинктивно прижав руки к груди и чуть согнувшись, и в один момент отлетел к стене, получив кулаком по неосмотрительно раскрытому лицу. Драка для него началась не лучшим образом. Полгода загула расхолодили Дерри и притупили выработанные годами инстинкты самосохранения. Он еще раз выдохнул, заставляя воздух снова циркулировать в отзывающихся болью легких и осторожно, стараясь делать как можно меньше лишних движений, шагнул вперед, разглядывая противников, воодушевленных первой легкой победой. Три тролля с зажатыми в руках кастетами вразвалочку подходили к Дерри. Лайтнинг молниеносно пригнулся, вскользь уходя от очередного удара, и плавно перетек за спину противников. Будь у него возможность или желание достать адагу – все трое были бы уже мертвы, но устраивать в таверне резню не хотелось. Если драки здесь были не редкостью, то применение серьезного боевого оружия могло вызвать бурю негодования и протеста у тех посетителей, которые до сих пор соблюдали нейтралитет. Поэтому вместо адаги пришлось ограничиться стулом, который при правильном замахе тоже давал неплохой результат. Тем более стулья в таверне оказались крепкие, дубовые. Правда, ксари не учел, что он не один такой умный. Кто-то столь же сообразительный с размаху огрел его стулом по спине, свалив на пол. Дерри резво перевернулся, уворачиваясь от грозных ножек стула и одновременно попытался определить, как идут дела у Стика.
У Стика дела шли хорошо. Отличавшийся острым изворотливым умом герцог Нарайский изначально занял стратегически выгодную позицию, запрыгнув на огромный стол. То ли мебель у хозяина таверны была на удивление качественная, то ли Стикур в последнее время много ел, то ли ножки стола оказались банально прикручены к полу, но стряхнуть Эскорита с облюбованной поверхности не смогли даже четыре тролля, которые кряхтя пытались оторвать массивную мебелину от пола. Герцог знай только держал равновесие и отмахивался от пытающихся залезть на стол противников барной табуреткой. Сидение у табуретки мягкое и маленькое, а ножки, в свою очередь, длинные. Поэтому и держать в это импровизированным оружие в руках, и размахивать им было весьма удобно. Да и эффект от табуретки был неплохой.
Убедившись, что у друга все в порядке, Дерри вскочил на ноги, сбивая на пол одного из противников, и по примеру Стика запрыгнул на один из столов – тот, что казался массивнее и устойчивее остальных. Под новым углом взглянув на импровизированное поле боя, ксари зло выругался сквозь сжатые зубы. Угораздило же их со Стикуром завернуть именно в ту таверну, где расположился на отдых отряд троллей-наемников. Причем Дерри никого не хотел убивать, чтобы не возникло лишних проблем. Ему не улыбалось всю оставшуюся жизнь скрываться не только от людей Сарта, но еще и от мстительных троллей. А оглушенные противники имели нехорошую особенность – они быстро приходили в себя и снова кидались в драку с удвоенной силой и яростью. Эта, с позволения сказать, «развлекаловка» грозила затянуться до утра и закончиться весьма печально. Сами тролли гуманистического настроя Дерри не разделяли и были не прочь заиметь на память шкуру, скальп или, на худой конец, глаз ксари. Самые нетерпеливые и нервные уже обнажили короткие кривые мечи и начали плечом к плечу продвигаться по направлению к Лайтнингу, намереваясь взять его в кольцо.
Хлопнула входная дверь, впуская клубы холодного воздуха, вихрь снежинок, и еще троих троллей. Эти были чуть выше наполнявших таверну товарищей, шире в плечах и иначе одеты. «Начальство пожаловало», – с нарастающей тоской подумал Лайтнинг, ловя на себе взгляд одного из вошедших наемников, и похолодел. Все могло обернуться значительно хуже. Дерри в который раз за вечер безнадежно вздохнул и потянулся за адагой. В таверну пожаловал Хайк – лучший из наемников, работающих на синдикат. Когда-то они были друзьями. Ну, или почти друзьями, насколько могут дружить дикий подросток ксари, воспитанный в семье аристократов, и умудренный жизнью, повидавший всякое на своем веку тролль. Но это было давно, когда Дерри носил статус нового и ценного приобретения синдиката. Сейчас же, зная цену за свою голову, Лайтнинг даже не сомневался в том, что выберет Хайк: мешок золота или старую, давно забытую дружбу. То же, что и все остальные, приходившие до него. Поэтому Дерри приготовился к серьезной и неравной драке. Его жизнь пока была нужна ему самому, и он не собирался отдавать ее даже старым друзьям, возжелавшим денег.
– Ну точно! Кого я вижу! – радостно завопил Хайк, бесцеремонно расталкивая своих подчиненных и подбираясь к столу, на котором стоял Дерри, судорожно сжимая мерцающую адагу. – Дерри Лайтнинг! Как я сразу не догадался? Где ты – там всегда драка! Давай слезай, сто лет не виделись. Совсем не ожидал тебя здесь встретить!
Дерри недоверчиво прищурился и спрыгнул на пол прямо в толпу сгрудившихся у стола троллей. Они возмущенно зарычали, пытаясь напасть, но одного грозного взгляда Хайка хватило, чтобы наемники схлынули, освободив место и подтащив к столу несколько стульев. Дерри медленно сел, знаком подзывая Стика, и настороженно уставился на Хайка. То, что тролль не стал убивать его сразу, внушало определенную надежду. Наемник редко опускался до разговора со своими жертвами, но по старой дружбе вполне мог нарушить это правило.
– Ты изменился с последней нашей встречи, – задумчиво произнес тролль.
– Все меняются, Хайк.
– Ты прав, все. Но настолько сильно – единицы. Ты стал опаснее, намного опаснее, чем тогда, и взрослее. Судьба, видимо, сильно побила тебя, ксари. Ты стал похож на дикого зверя. И взгляд у тебя звериный – точный, расчетливый, абсолютно бесстрастный и готовый в любую секунду найти подходящую жертву.
Лайтнинг напрягся: этот тролль всегда был очень проницательным. Хайк один из всех почти сразу понял, что Дерри никакой не простолюдин. Понял, но молчал об этом. И сейчас он удивительно точно подметил происшедшие изменения. Эти мысли, судя по всему, отразились каким-то непостижимым образом на обычно непроницаемом лице Дерри, потому что наемник пристально посмотрел на него и немного отстранился, откинувшись на спинку стула.
– Э, да ты, похоже, не рад меня видеть? – мрачнея, протянул Хайк. – Не любишь встречаться со старыми друзьями? Статус теперь не тот, чтобы распивать пиво с простым наемником, ты теперь, смотрю, больше с герцогами общаешься?
– Да, Хайк, я не люблю встречаться со старыми друзьями, ты прав, – медленно, подбирая каждое слово начал Дерри. – Но мой статус ни при чем. С тех пор, как я ушел из синдиката, судьба меня сводила с тремя людьми, которых я считал друзьями. Они все мертвы. Знаешь, я не люблю убивать друзей, пусть и бывших, и не люблю когда мои друзья пытаются убить меня, позарившись на мешок золота.
– А, вот ты о чем! – довольно заржал Хайк. – А я уж думал, ты совсем зазнался! Не беспокойся, я не буду пытаться тебя убить, хотя все шансы на моей стороне. Ты и так настроил против себя всю таверну. Сколько раз говорил тебе, прячь свои зенки. Неужели денег на магические линзы жалко?
– Я забыл, – поморщился Дерри, прекрасно понимая, что бывший соратник прав.
– Я не буду убивать тебя по многим причинам, но действительно существенной остается одна. Сарт отменил на тебя охоту. Не знаю, как бы я поступил, если б все было иначе, но будем считать, что все равно, не променял бы хорошие отношения на деньги. Согласись, если мы будем думать так, легче будет и тебе и мне. Тем более, это не имеет сейчас никакого значения.
– Да, ты прав Хайк, – облегченно вздохнул Дерри и призадумался. – Единственное, чего я не могу взять в толк, это отмену охоты. Последний раз, когда я сталкивался с Тарманом и Адольфом, они были настроены весьма решительно, и готовы пойти на что угодно, лишь бы порадовать хозяина моей головой.
– Тут уж я ничем тебе не могу помочь, – развел руками Хайк. – Разбирайся в этой ситуации сам. Информация это официальная и достоверная. А почему? Кто же знает. Но я бы на твоем месте радоваться не стал. Более чем уверен, Сарт что-то замышляет. Подумай, зачем ты можешь понадобиться ему живым больше, чем мертвым.
– Не знаю.
– Положение, Дерри, – тихо произнес Стикур. – Ты сейчас принадлежишь к высшим слоям аристократии Арм-Дамаша, и король преступного мира знает об этом. Скорее всего, он попробует использовать это в своих целях. Тебе надо быть очень осторожным. Я думаю, синдикат снова попытается поймать тебя на крючок. Сарту выгоднее склонить тебя к сотрудничеству, к любому сотрудничеству, чем убить.
– Слушай, – хохотнул Хайк, – а я думал, все аристократы идиоты и слабаки. Но твой друг абсолютно прав. Не завидую я тебе. Похоже, охота на тебя не закончилась, а как раз наоборот, только что началась. Будь очень осторожен и думай, на чем синдикат может тебя поймать и привязать к себе.
– Подумаю, – вздохнул Дерри, понимая, что чем дальше, тем сложнее становится ситуация. – А может, у Сарта было хорошее настроение? – с надеждой в голосе протянул Лайтнинг, понимая, что говорит глупость.
– А может, и так, – тролль улыбнулся. – У него завелась новая фаворитка, но странная какая-то. На людях появляется только под вуалью, и ни с кем не общается. Кстати, о ней за пределами синдиката упоминать категорически запрещено. Так что сейчас я выдаю тебе военную тайну. Хотя, – Хайк безразлично пожал плечами, – что с меня возьмешь: я же продажный наемник, который клятв никаких не давал и сотрудничает с синдикатом, когда ему платят. И за эти же деньги вполне может его продать. А другу тайны синдиката можно продать и просто за хороший ужин. Верно, Дерри?
– Верно, – согласился Лайтнинг, подзывая официанта и с тоской понимая, что с мечтой об отдыхе точно придется на эту ночь попрощаться. От Хайка и раньше было сложно отвязаться, а сейчас и вовсе не представлялось возможным.
На ухо кто-то громко и противно засопел, Анет махнула во сне рукой и перевернулась на другой бок, подумывая о том, что пора бы и проснуться. Девушка чувствовала, что отдыхает уже давно. Спина и руки порядочно затекли, как это бывает, когда долго лежишь в одной позе. Сопение стало громче, и девушка лениво приоткрыла один глаз. Скорее из любопытства, чем по какой-либо иной причине. Дело в том, что ни Ашан-Марра, ни Ольга так громко сопеть не могли. Значит, это был кто-то еще. Стало интересно, кто именно. Перед глазом возникло расплывчатое розовое пятно. Девушка тяжело вздохнула и, смирившись с неизбежным, открыла второй глаз для улучшения обзора. Прямо перед ее лицом торчала розовая Зюзюкина морда, с внимательными бусинками черных круглых глаз и подвижным, влажным носом.
– Ура! – завопил зверь, – хозяйка проснулась!
– Наконец-то! – выдохнула сидящая на стуле у кровати Ольга. Ее рыжие волосы пребывали в чудовищном беспорядке, а на щеке остался красный отпечаток от руки. Судя по всему, в одной позе Оля просидела достаточно долго. Мурлыкания Зюзюки она не поняла, но по радостным интонациям догадалась, что зверь доволен.
– Зюзюченька, ты здесь! Я рада тебя видеть и так по тебе соскучилась!
Увидев перед собой гхырха, Анет вспомнила и события сегодняшнего утра. Девушка надеялась, что раз сейчас за окнами темно и, судя по всему, вечер, то Зюзюка прибежал именно сегодня с утра, а не вчера или несколько дней назад. «Вспоминать, однако, удивительно больно, – подумала Анет, снова закрывая глаза. – Причем, больно и в прямом, и в переносном смысле». Голова до сих пор буквально раскалывалась, а разом навалившиеся воспоминания перемешались, и в душе царила неразбериха похлеще, чем до встречи с Зюзюкой. Сразу разобраться в этих чувствах и образах было невозможно. И хотя девушка понимала, что она наконец-то все вспомнила, точной картины происшедшего воссоздать все равно не получалось. На это требовалось время.
– Ты давай не спи больше! – встрепенулась подруга, а гхырх преданно ткнулся холодным носом Анет в руку, выражая полную солидарность с Ольгой. – Мы не поняли, что с тобой случилось. Почему ты отключилась, увидев … это.
– Зюзюку?
– Да! Кстати, почему это у него в качестве имени мое школьное прозвище?
– Ну, по характеру, вы очень даже похожи! А насчет внешности… когда я этого зверька нашла, он был маленький и тощенький, похож на розовую белку. Да и когда я в последний раз его видела, он был намного меньше и худее. Зюзюка, слушай, похоже, последние полгода для тебя прошли отнюдь не в голодных скитаниях. Кто-то очень хорошо за тобой ухаживал, вопрос – кто? И где же ты так поправился, зверь? Кто тебя откормил?
– Дерри… – зверек прикрыл лапкой мордочку.
– Вот поганец, – глубокомысленно изрекла Анет. – Довел моего зверя до ожирения. Чем хоть он тебя кормил?
– Всем… – совсем засмущался гхырх.
– Всем? Бедненький ты мой!
– Да, – захныкал Зюзюка. – Я теперь никакую няму видеть не могу, обожрался очень.
– Обожрался? – от шока у Анет даже дыхание перехватило.
– Да, – вздохнул Зюзюка и чуть веселее добавил. – Но, пока до хозяйки добирался, ничего, растряслось. Я думаю, через несколько дней все войдет в норму, и кушать я буду хорошо, как и прежде.
– Чего это он так расщедрился? Ты хочешь сказать, что безнаказанно бегал в замке правителя Арм-Дамаша?
– Не-а, в замке где много человеков и в деревне рядом. Нас все боялись, а мы играли!
– Играли? – окончательно тупея, осведомилась Анет. – Как и с кем?
– С Дерри-котом играли. Охотились на няму.
– На какую няму вы охотились?
– На разную, – Зюзюка потерся мордой о ногу девушки. – На большую бегающую няму. Человеки потом ругались, но Дерри-человека потом приходил и извинялся за то, что мы наиграли с Дерри-котом, денюжку платил за няму.
– Да… – не на шутку загрузилась Анет. – Похоже, без меня вы тут круто развлекались. Ну, Дерри Лайтнинг, ты похоже, дошел в своих загулах до полного беспредела. И как вас терпели?
– Человеки боялись, человеки Дерри называли «хозяин».
– Хозяин? Это вы в его поместье были, да?
– Человека там был хозяин, вся няма была его. Даже бегающая, жалко за нее денюжку платить было, а он все равно платил. Стыдно ему было, что другие человеки нас пугались. А Зюзюке было не стыдно, было весело.
– Стойте, стойте! – замахала руками Ольга. – Вы меня точно с ума сведете! Анет, у меня возникло два вопроса. Ответь мне на них, пожалуйста, пока новые не появились. Даже не знаю, с какого лучше начать. Ну, да это и не важно. Ты с этой розовой скотинкой говорить, что ли, можешь?
– Да, – пожала Анет плечами под одеялом. – Могу.
– Так, – протянула Ольга, еще не привыкшая к странностям Арм-Дамаша. – Час от часу не легче. Впрочем, данный вопрос не был у меня основным. Как-нибудь на досуге поразмыслим над этой информацией. Если после всех новых сведений останемся в своем уме и трезвой памяти. А пока, скажи-ка мне, ты Зюзюку вспомнила или мне опять показалось?
– Оль, я все вспомнила, – тихо прошептала Анет. – Увидела Зюзюку, прижалась к его розовой шкуре, и на меня хлынула лавина воспоминаний. Знаешь, это было что-то невообразимое. Бешеный вихрь. Вообще-то, поэтому я и отключилась. Оказывается, если вспомнить все разом – это невероятно больно. Такое впечатление, что шквал информации разрывает голову изнутри. Неприятно, однако!
– Что же ты молчишь! – всполошилась подруга, заправляя за ухо непослушную прядь волнистых волос. – Рассказывай давай быстрее. Я же от любопытства изнываю, будто ты не знаешь!
– Догадываюсь, но для меня самой все это ново. Я не знаю, с чего начать и как построить свой рассказ, чтобы ты все поняла и не запуталась в этом завале фактов.
– Рассказывай уж быстрее! – сморщилась Оля. – Ты что думаешь, если мне что-то непонятно будет, я не переспрошу?
– Ну не знаю, – с сомнением протянула Анет, но рассказ начала.
Говорила она скорее для себя, нежели чтобы удовлетворить любопытство подруги. Облекая разбросанные в недрах мозга различные обрывки фактов, воспоминаний и впечатлений в слова, она сама для себя заново восстанавливала по кусочкам, словно огромный детский пазл, всю картину своего недавнего прошлого. Начиная с того, как двенадцатого июля вышла из дома на речку. Далее описала холодную воронку, внезапно возникший под ногами водоворот, и первые впечатления от Арм-Дамаша, когда было трудно понять, что это вовсе не загробный мир, а симпатичный парень с нереальными глазами – совсем не ангел.
– Знаешь, – Анет задумалась, – необходимость идти вперед, даже несмотря на то, что этого делать не хочется, понимание, что мои спутники готовы умереть только для того, чтобы я дошла, заставили меня измениться. Многие ценности и идеалы просто разрушились. Только здесь я поняла, что такое взаимовыручка и поддержка. Только здесь я увидела, что такое настоящая любовь.
– Так, – встрепенулась Ольга, – вот с этого места можно поподробнее. Про свою любовь.
– Нет, – усмехнулась Анет. – Моя любовь здесь ни при чем. Зато при чем призрак, которому я дала обещание. Примерно в середине пути к нашей компании присоединился странный эльф, по имени Калларион. Мы еще его звали Келл. Он сильный маг и умелый воин, и поэтому его помощь оказалась как нельзя кстати. Если бы не его снадобья, скорее всего, погиб бы один из членов нашего небольшого отряда – маг Дирон. Но, несмотря на все положительные качества Келла, Стикур и Дерри – мои охранники – относились к нему с изрядной долей опаски. С самого первого дня было понятно – эльф не только хочет помочь нам, но и преследует какие-то свои, корыстные цели.
Эти самые цели стали известны после того, как я встретила в древних гробницах призрак эльфийской принцессы. Когда-то давным-давно они с эльфом любили друг друга, но Ларану убили из-за комплекта драгоценностей, подаренных женихом. Много лет Калларион потратил на поиски способа вернуть любимую к жизни, и, наконец, нашел. Но для ритуала необходимы те украденные драгоценности. Я обещала Ларане, что обязательно помогу найти их. Но, увы, не успела. Поединок с Хакисой закончился, по всей видимости, победой, но меня выкинуло с Арм-Дамаша на Землю, и обещание, данное призрачной девушке, осталось неисполненным. Вот, в общем-то, и вся история, – закончила Анет. Единственное, о чем она предпочла упомянуть вскользь – это Дерри и все с ним связанное. Она даже не рассказала Ольге о том эпизоде, когда Лайтнинг в первый раз обернулся барсом, и ей, Стику и Диру казалось, что ксари не вернется к человеческому обличию.
Время притупило воспоминания и ощущения, и девушка не могла разобраться в себе. Много из того, что полгода назад казалось прописной истиной, сейчас подверглось сомнению. Она не знала, нравился ли ей Дерри на самом деле, или это было что-то мимолетное, вызванное той необычной ситуацией, в которой она оказалась, попав на Арм-Дамаш. Да и отношение Дерри к ней было загадкой, особенно после того памятного разговора по душам во сне. Именно поэтому Анет не очень хотелось говорить на эту тему с подругой. Но Ольгу было не так-то просто провести. Все что касалось сердечных дел Анет, она помнила назубок. Конечно, сначала девушка некоторое время переваривала полученную информацию, но как только сведения более или менее уложились у рыжей в голове, она вздохнула, потерла руками виски и с маниакальным упорством продолжила допрос.
