Анна Сергеевна Платунова
Десерт с щепоткой магии
ГЛАВА 4
Дален только головой покачал, но спорить не стал, видно, на собственном опыте убедился, что его супруга не отличается сговорчивостью.
– Но сначала поешь! – категорично заявил он. – Вчера налюбовался на твое бесчувственное тельце. Хватит!
Значит, ночью он любовался на бесчувственное тельце? Это внушало оптимизм: брачной ночи как таковой пока не было. Но ведь Дален, крепкий и пышущий здоровьем, в любой момент может предъявить свои права на молодую жену. Как бы открутиться от почетной обязанности? Сослаться на стыдливость невинной и неопытной девицы? Наверняка в этом мире я невинна и неопытна. Я застонала про себя. Только не это! Снова!
Пока я обдумывала отмазки, Дален вынул из деревянного ларя ветчину, сыр и серый хлеб. Продукты оказались прохладными на ощупь, видно, не обошлось без магии и ларь в этом мире был аналогом холодильника.
Пока «муженек» варил новую порцию кофе, я настругала бутербродов тупым ножом, найденным в ящике стола среди сушеных цветочных головок и россыпи семян. Руфильда, я смотрю, всерьез увлекалась своей ботаникой. Теперь я разглядела, что на полках шкафчиков теснятся разномастные флаконы и пузырьки, заполненные порошками, травами, семенами и прочими ингредиентами. А свисающие под потолком и по углам пучки растений потянули бы на несколько внушительных гербариев.
– Почему у нас нет колец? – спросила я у Далена, когда он опустил рядом со мной на стол уже третью по счету чашечку кофе.
Спросила и испугалась: что если я дала маху и в этом мире не используют брачных колец. Вместо них брачные браслеты? Или татуировки? Или, ну не знаю, подвязки на ноге?
Сердце заколотилось. После всех открытий сегодняшнего утра мне впору успокоительное принимать, а не крепкий, хотя и очень вкусный кофе. Кстати, если отыщем теткину тетрадь, надо посмотреть, чем здесь народ успокаивается вместо валерьянки.
– Мы решили не связываться с этим пережитком прошлого, – улыбнулся Дален.
Ладно, с кольцами я попала в точку! Но почему это пережиток? Так прямо и не спросишь, поэтому я отхлебнула кофе, сделала вид, что он обжигает небо, и потому только рукой приглашающе помахала, мол, говори-говори, я слушаю.
– Удивительно, что ты после отдачи растеряла и знания о мире, – обеспокоился муженек и скользнул по мне встревоженным взглядом. – Ничего, вернемся в Вейм, я отведу тебя к лучшему целителю. Мы вернем тебя, Гликерия.
Я поперхнулась, теперь уже по-настоящему. Спасибо, конечно, дружище, но сомневаюсь, что в этом деле поможет целитель.
– Конечно, – мило улыбнулась я в ответ. – Ужас что со мной творится! Голова дырявая, как решето. Так что там с кольцами?
– Брачные кольца дают мужу власть над женой, – неохотно признался Дален, точно ему было стыдно за варварские обычаи предков. – Капля крови, магическая печать – и мужчина может одним только взмахом руки наказать непокорную жену…
Дален скривился, а я втайне порадовалась, что мне достался не моральный урод, который был бы только рад использовать возможности брачного кольца. Но от услышанного все равно захватило дух.
– Что за дикость!
Хотя… А у нас разве не так? У мужчин всегда были рычаги давления на женщин: деньги, дети, общественное мнение.
Дален кивнул, соглашаясь, что это дикость, и снова потянулся ко мне, собираясь, видно, приободрить поглаживанием по руке, но я отодвинулась. Не так быстро, муженек!
– А если без магии – просто кольца?
– Они сами по себе символ неравенства, потому теперь от них все чаще отказываются.
– Хм… Спасибо, что пояснил. Ты доел? Приступаем к поискам!
Я решительно поднялась из-за стола и огляделась. Дален говорит, мы перерыли весь дом, но я надеялась на свой свежий не замыленный взгляд. К тому же Лика номер один слишком уж полагалась на магию. Они тут чересчур привыкли использовать ее по делу и без дела. А мы применим другие методы!
Я встала в центре кухоньки, уперла руки в бока – ой-ой, а одета-то я по-прежнему в ночнушку! – и продекламировала:
– Домовенок, поиграй и скорей назад отдай!
Дален воззрился на меня в немом ошеломлении, не донеся до рта чашку с остатками кофе.
– Пойду переоденусь и вернусь! – степенно заявила я и, вскинув подбородок, отправилась искать лестницу на второй этаж, где в коридоре на полу остался лежать сарафан.
Я опасалась, что коварная магия почившей тетушки утаскивает в тартарары все вещички, валяющиеся без присмотра, но, к счастью, сарафан лежал на том самом месте, где выпал из моих ослабевших рук, – под окном.
Выглядел он простецки, но удобно. Думаю, вчера Гликерия именно в нем исследовала закоулки теткиного дома. Я развернула ткань и поморщилась, увидев, что подол перепачкан в земле… Судя по пятнам, она и в огороде ковырялась в нем!
Не может быть, чтобы Лика номер один не привезла с собой другой одежды. Я заглянула в спальню и, как и предполагала, увидела у комода два саквояжа. Один, побольше и подороже, из коричневой кожи с медными уголками, наверняка принадлежал Далену. Второй – матерчатый и потертый – явно был мой. Посмотрим!
В саквояже обнаружилась смена белья, вязаная шаль, забавные полосатые носки из грубой шерсти. Ага, свежее платье! Более нарядное, чем предыдущее, с вышивкой на лифе и на подоле. Возможно, именно в нем Гликерия вчера выходила замуж в ратуше.
Я представила ее с букетиком скромных цветов, фиалок или незабудок, со счастливой и нежной улыбкой на милом личике. Как она, смущаясь и не решаясь поднять глаза на будущего мужа, стоит рядом с ним в зале ратуши и мечтает о совместной жизни.
В душе взметнулась волна чувств. Я всхлипнула и шлепнулась на пол на пятую точку. До этого мига Гликерия была лишь именем, абстрактной девушкой и ее судьба меня мало печалила. Но сейчас мне сделалось ее невероятно жаль. Хотя в моем мире ее ждет неплохая жизнь! И Муся!
– Ты уж прости, – пробормотала я в пространство. – Ну кто тебя просил так напрягаться вчера с магией!
Я продолжила перебирать вещички. Нашла холщовый мешочек, в котором что-то позвякивало. Развязала его и высыпала на ладонь нехитрые сокровища: сережки с малахитами, кулон с агатом, тонкое золотое колечко… Хм? Я нахмурила брови, вспоминая разговор с Даленом. Но, вероятнее всего, это просто кольцо, украшение, одна из немногочисленных драгоценностей небогатой девушки.
Я отыскала у порога туфли-лодочки, переоделась в платье и заплела длинные густые волосы в косу. К поискам тетради с рецептами готова!
Дален как-то подозрительно притих внизу, видимо, переваривал мое обращение к домовому.
Я шагнула за порог спальни и неожиданно для себя оказалась в крепких мужских объятиях.
– Попалась! – радостно провозгласил Дален, опрокинув меня на широкую грудь и целуя в щеки.
Это у них игрища такие? Его счастье, что я сразу разглядела, чьи ручищи меня захватили в плен, и вместо того, чтобы применить безотказный болевой прием, действующий исключительно на мужчин (спасибо старшему брату Антону, научил!), я ограничилась тем, что выгнулась, уперлась ладонью в мускулистую грудь «муженька» и прошипела:
– Немедленно отпусти меня!
– Лика…
Его руки бессильно повисли. Дален отступил назад, свесив буйну головушку. Вид у него сделался как у обиженного щенка. Такого большого, грозного, но все же милого щенка. Еще и нечесаные каштановые космы придавали схожести. Я не удержалась и, потянувшись, потрепала его по плечу.
– Я тебя не знаю, – напомнила я. – Мне нужно время…
Мно-ого времени, дружище!
– Понимаю.
И Дален все же осторожно сгреб меня, прижал щекой в районе подмышки. Что же ты за здоровяк огромный вымахал! Два на два! Или это Лика такая мелкая? Будь его воля, Дален быстренько разложил бы меня на брачном ложе, я бы и пискнуть не успела. Спасибо, всевышний, он, кажется, действительно любил свою жену и не хотел ее пугать.
– Тетрадь, – пробурчала я, притиснутая носом к голой коже, стараясь не дышать.
Знаю я этих брутальных мужчин: шибанет в нос пóтом так, что час чихать буду! Однако воздух в легких закончился, и пришлось вдохнуть. М-м-м, а пах-то «муженек» вполне себе ничего. Немного дымом костра и хвоей, будто недавно жег еловые ветки. Хотя, может, и жег? Мало ли чем тут молодожены вчера занимались.
– Я оденусь и присоединюсь к поискам, – вздохнул Дален чуть разочарованно.
Э-э, похоже, я обломала ему надежду на брачную ночь. Точнее, брачное утро.
ГЛАВА 5
Я решила начать поиски с кухни, а Далена, когда отойдет от обидки, отправлю в тесную прихожую: будем двигаться навстречу друг другу, стараясь не пропустить ни сантиметра. Хорошо, что дом у тетушки небольшой, плохо, что и в таком невеликом домике может быть полно тайных местечек под половицами и внутри стен.
Домовенок, если он и водился в доме Руфильды, моей просьбе не внял, и тетрадь с рецептами, увы, не материализовалась на столе, пока мы с Даленом выясняли отношения. Вздохнув, я подтащила табурет, выглядевший надежным, к крайнему шкафчику и, взобравшись ногами на сиденье, – Лика действительно была совсем маленького росточка – распахнула дверцы.
С полки на меня внимательными глазками-бусинками смотрела мышь, шевелила усами и не двигалась с места. У грызуна явно нервы крепче, чем у меня: я с визгом шарахнулась прочь, забыв, что стою на табурете.
Так бы и закончилась бесславно моя попаданческая эпопея, на грязном дощатом полу, если бы не Дален. Он как раз подошел к дверям кухни и успел – нет, не добежать, чтобы принять меня в свои любящие объятия, всего лишь поднять ладони, и, по всему видать, засветил в меня заклинанием.
Добрый, добрый муж! Нет, я вовсе не сделалась легкой, будто перышко, и не спланировала на пол плавно, словно на пуховые облачка, как это описывали в моих любимых книгах. Отнюдь! Из глаз посыпались искры, точно меня огрели по голове пыльным увесистым мешком, я оцепенела от пальцев на ногах до кончиков волос и с громким стуком, как деревянный чурбан, грохнулась на пол, вытянувшись по струнке.
– Лика!
Дален бросился ко мне, по пути снимая свое зловредное заклятие, отчего я расползлась как тесто, обмякая на полу. Он помог мне сесть и старательно потер спину, приводя в чувство. Тер так старательно, что еще немного, и она бы воспламенилась.
– Что это было? – выдавила я слабым голосом.
– Это… Это было заклятие мгновенной заморозки, – слегка смущенно – но лишь слегка! – признался муженек. – Чтобы пленить врага на поле боя, не раня его, или дотащить до целителя умирающего сослуживца. Я все-таки боевой маг! Рефлексы сработали.
Дален чмокнул меня в лоб.
– Чем ты недовольна? Кости целы. Никакого ущерба для здоровья. Если мы не считаем ущербом нервный срыв у мыши.
Дален, негодник, с довольной ухмылочкой потыкал пальцем вверх, указывая на флегматично шевелящего усами грызуна. Судя по его наглой серой мосе, нервным срывом там и не пахло. Мышь с любопытством разглядывала людишек и уходить не торопилась.
– Кота на тебя нет! – проворчала я.
– Руфильда никогда не держала кошек, – развел руками Дален. – Очередная странность тетушки, а причуд у Руфильды было так много, что на подобную мелочь и внимания никто не обращал.
Я протянула руку, и муженек помог мне подняться, ненадолго удержал мои, вернее, Ликины тонкие пальцы в своей шершавой горячей ладони. Я, натянуто улыбаясь, потихоньку вытащила их.
– Тетушка предпочитала общество мышей? – хмыкнула я.
– Вчера ты всего-то парочку спугнула. Заметь, не пыталась упасть в обморок, а отважно швырялась в бедняг всем, что под руку попадется.
Дален придирчиво осмотрел стол, на котором оставались крошки хлеба, немытые чашки и блюдца, сузил глаза, оценивая предметы на мышеустойчивость, и остановился на чайной ложке.
– Кидай! – великодушно разрешил он.
Ложку я взяла, однако, неожиданно для себя самой и удивленно приподнявшего бровь Далена – не иначе он решил, что я заразилась от Руфильды ее чудачествами, – я набрала в ложку крошек со стола и, вскарабкавшись на табурет, высыпала их перед мордочкой мыши.
Действовала по наитию. Какая-то мысль брезжила на краешке сознания, и все же никак не могла оформиться. Тетушка не держала котов, но любила мышей. А значит, значит… Что же, черт побери, это значит?
Мышь невозмутимо отправила за щеку с непрерывно двигающимися усиками пару хлебных крупинок и величаво удалилась, скрывшись в глубине шкафчика.
В полном молчании мы наблюдали за кормлением мыши, но вот тишину нарушил удрученный баритон:
– Э-э… Лика… Может, плевать на тетрадь – и поедем к целителю?
– Все нормально! – воскликнула я с энтузиазмом, которого вовсе не ощущала. – Это часть плана!
Дален смотрел недоверчиво.
– Ладно, расскажи, где мы вчера искали? Укромные местечки выстукивали?
– Высвечивали, – поправил меня муженек.
И тут же продемонстрировал: провел ладонью по воздуху, и в тех местах, где от руки Далена исходило голубоватое марево, стены будто разъедали дыры: виднелись дранка, кирпичная кладка, скелетик мыши… Бррр!
– Тайники есть?
– Есть! – отрапортовал Дален. – Но пустые.
– Гадство!
– Полнейшее! – поддакнул муженек, изображая из себя вымуштрованного солдафона.
По-моему, он от души забавлялся. Поиски наследства тетушки с молодой женой на второй день брака боевому магу казались веселым приключением. Если бы женушке память не отшибло, было бы и вовсе хорошо. Однако и так сойдет! Сначала выискивание сокровищ, а там и брачная ночь не заставит себя ждать.
Но мне нужна была эта тетрадь!
– Я начну поиски с кухни, а ты иди в прихожую. Встретимся в гостиной.
– Есть! – Дален так заигрался, что отсалютовал мне кулаком, сначала прижатым, а потом отброшенным от груди в стремительном жесте. – Увидишь мышь – зови на помощь!
– Ой, иди уже!
Я покачала головой. Закон подлости в действии! В своем мире я обходила военных – красивых, здоровенных – десятой дорогой, ни за что не желая становиться офицерской женой, здесь же угораздило! Надеюсь, боевых магов не отправляют по распределению в глухомань? Не должны, ведь Дален обещал Гликерии кондитерскую.
– Тетрадка, – тихонечко позвала я тоненьким голоском и хрюкнула, подавившись смехом. – Лоша-адка…
ГЛАВА 6
Тетрадка призыв игнорировала. Надеюсь, что тетушка не сожгла ее в порыве безумия, показав смачный шиш всем родственничкам, надеющимся заполучить ее во владение.
Я представила Руфильду, которая с демоническим смехом отплясывает босыми пятками вокруг костерка, потрясая кулаками.
Оставалось два варианта: сдаться и уехать, надеясь, что моего мастерства и без всякой магии хватит на то, чтобы кондитерская процветала, или же снова исследовать дом от пола до потолка.
– Я пока не сдаюсь, – вслух пробурчала я, с опаской забираясь на табурет. – Знаешь, Руфильда, это очень эгоистично с твоей стороны – вот так запрятать рецепты! Они бы могли послужить на пользу людям.
Не знаю, зачем я беседовала с почившей магичкой. У нее на том свете дел и так наверняка по горло. Я попыталась представить седовласую старушку, мирно сидящую на пушистом облачке, но воображение упорно подбрасывало образ ведьмы с бородавкой на носу и спутанными лохмами. Зловеще хихикая, бабуся разжигала огонь под большим медным котлом, в котором сидели какие-то бедолаги, а потом солила варево, перчила и посыпала чесночком. Я помотала головой, избавляясь от наваждения.
– Даю честное слово, что не использовала бы твои рецепты во вред, – продолжила я разговор с невидимой собеседницей. – Я пока не знаю, что ты изобрела, но обещаю, что каждый ингредиент будет пущен на пользу. Вряд ли я, конечно, изменю мир, но улыбки тех, кто попробует мои тортики и пирожные, – уже небольшая победа над злом, не находишь?
Я замерла с банкой фасоли, которую как раз вынимала с верхней полки. А что если тетушка Руфильда как раз выступала на стороне зла? Вообще не понимаю, зачем я с ней болтаю. Наверное, стараюсь объяснить не столько колдунье, сколько своей взбунтовавшейся совести, что я не воришка, заявившийся в этот дом из другого мира, и намерения у меня самые добросердечные.
В шкафчике, как я и предполагала, тетрадка не обнаружилась. Не было ее ни на полках, ни в столе, ни в духовом шкафу, из глубины которого на меня осуждающе посмотрел паук и семеня ножками убрался поглубже в укрытие.
– С прихожей закончил! Перехожу в гостиную! – рявкнул Дален командирским голосом, так что я подскочила на месте.
– Скоро присоединюсь!
Я стерла испарину со лба тыльной стороной ладони и решила в последний раз оглядеть кухоньку.
Посреди деревянного порожка сидела мышь. Не знаю, старая ли знакомая или новенькая пришла выразить гостям свое почтение, однако и у этой мося была самоуверенная и бесстрашная. Я отпрыгнула, но всего на шажок: видимо, начинаю привыкать! Мышь будто ждала, пока я проморгаюсь и приду в себя.
На меня внезапно снизошло озарение, почему я, вроде бы разумная девушка, решила прикормить противного грызуна. Это все сказки, прочитанные в детстве! Настеньки, Аленушки и Василисы, попав в дом бабы Яги, скорее принимались пичкать мышей кашей. Будто им с рождения подносили эту истину на блюдечке: смотри, Настенька, попадешь в избушку на курьих ножках, первым делом отыщи мышь и накорми ее от пуза! Вот и у меня, как бы сказал Дален, рефлекс сработал!
– Что, опять пожрать пришла? – буркнула я, правда, беззлобно.
Мышь, если приглядеться, была симпатичной.
– Буду звать тебя Мусей. Ты не против?
Божечки, мне точно надо к целителю: беседую с призраками, даю имена мышам! И мыши будто даже кивают в ответ. Конечно, только в моем замутненном воображении.
Мышь неторопливо развернулась и вышла из кухни. Вышла, а через секунду вернулась и поглядела так, словно приглашала следовать за ней.
Я сделала шаг, подозрительно поглядывая на грызуна: они ведь такие юркие и осторожные. Сейчас испугается и сбежит! Однако Муся была не робкого десятка. Я шаг – она шаг. Останавливается и ждет.
– Дален! – позвала я в пространство.
Муженек нарисовался тут же. Судя по клочкам паутины, застрявшим в копне каштановых волос, Дален рьяно исследовал прихожую, не халтурил.
– Здесь мышь!
– Вижу.
– Она зовет меня за собой!
– Хм…
Клянусь, мышь совсем по-человечески закатила глаза и, будь у нее одна лапка свободна, точно приложила бы ее к мордочке в жесте «рукалицо».
Мы с Даленом переглянулись, а Муся потрусила дальше, через гостиную в сторону льняной занавески, отгораживающей часть комнаты.
– Что там? – спросила я почему-то шепотом.
– Кладовка. – Дален шептать не стал. – Соленья, варенья. Мы вчера там искали.
Он отодвинул тряпку, демонстрируя мне закуток, где на полках впритирку теснились керамические горшочки и деревянные кадушки; на полу стояли кадушки покрупнее. В нос ударил сладковато-кислый запах моченых яблок.
– Мышь требует добавки! – хохотнул муженек.
Муся меж тем добралась до бочонка, притулившегося в углу, и, приподнявшись на задних лапках, уперлась в железный обод передними.
– Она настойчиво рекомендует заглянуть в бочку, – прошипела я в сторону.
– Мы заглядывали. Там огурцы в рассоле. Вряд ли тетрадь вынесла бы соседство с огурцами. Если она там, боюсь, рецепты тетушки и сами превратилась в сомнительный ингредиент.
– И все-таки! – Я не хотела просто так сдаваться.
Да, знаю-знаю, глупо доверять мышам, но лучше я своими глазами удостоверюсь, что в бочке огурцы, а не тайник.
Я приподняла деревянную крышку – тяжелая, зараза! – и разочарованно уставилась на бурую жижу, на поверхности которой плавали укропные зонтики и смородиновые листья.
Махнула было рукой – вот и доверяй после этого мышам, – но в последний момент передумала уходить, наклонилась над непрозрачным рассолом.
– Дален, пошеруди-ка там внутри!
Секундная пауза. Я в недоумении оглянулась на муженька, мол, и чего стоим, кого ждем? Вот она – привычка единственной сестры у трех братьев. Так уж повелось в нашей семье: самая младшая, милая и любимая сестричка всегда получала то, о чем просила.
Но Дален-то не мой брат. Боевой маг как-никак. И сам небось привык раздавать приказы. Не макнет ли он меня физиономией в жижу?
Муженек кривенько усмехнулся: ну что возьмешь с молодой жены в медовый месяц – пусть покапризничает, и принялся закатывать рукав рубашки.
– Спасиб, – прощебетала я.
– Угу.
– У тебя руки длиннее!
– Угу.
Дален погрузил руку в бочку и завозил ею внутри с таким сосредоточенным выражением лица, будто ожидал, что какой-нибудь бешеный огурец откусит ему палец.
Брови муженька подскочили вверх так высоко, что еще немного – и забрались бы под линию роста волос.
– Что там? – в азарте прошептала я.
Дален вместо ответа вытащил нечто темное, разбухшее, похожее на кляксу, истекающую чернилами. Эх, Руфильда, ты, похоже, действительно кукукнулась на старости лет, если не нашла иного тайника. С губ сорвался разочарованный вздох, но я тут же со свистом набрала воздух сквозь сжатые губы.
Потому что… Потому что на моих глазах творилось настоящее волшебство.
Жидкость стремительно стекала со страниц, а сами они высыхали, расправлялись, и не прошло десяти секунд, как комок слизи превратился в заветную тетрадь в черной обложке, слегка потрепанную, но вполне читабельную.
– Дален! Мы ее нашли!
Я так обрадовалась, что, не сдержав чувств, подпрыгнула и повисла у муженька на шее.
А тот и доволен! Одной рукой обнял меня, наклонился, отыскивая губы. Он был слишком высок, чтобы с первого раза накрыть лобзанием мои уста, чмокнул в районе уха.
Э, нет. Стоп. На этом, пожалуй, завершим бурные восторги. Я потихоньку отстранилась.
– Дален, я…
Тут тетрадь изловчилась, распахнула обложку, как рот, и тяпнула Далена за палец. Зубов у нее не было, но Дален от неожиданности выронил наше кусачее сокровище.
– Чего это она? – удивилась я.
Тетрадь, шлепнувшись на пол, поползла в мою сторону, как придавленный жучок, цепляясь за неровности досок.
– К тебе хочет, – хмыкнул муженек. – Нашла себе новую хозяйку.
– Она живая?
– Она магическая. Руфильда вложила в нее часть своей души. Отчасти тетрадь – это сама тетушка.
Я подхватила тетрадь на руки, как испуганного котенка, и она, пригревшись, затихла у моей груди.
– Все хорошо, маленькая. Я тебя не обижу!
