Екатерина Юдина
Испорченный… Книга 2
Глава 5 Признаю
– Нет, не хотел, – я отрицательно качнула головой, еле произнося предательски прерывистые слова. Проклятье, из-за запаха альфы я не могла нормально дышать. Он пробирался в сознание. Против воли дурманил хуже самого крепкого алкоголя и на мыслях оставлял трещины.
Я раз за разом пыталась взять себя в руки. Ненавидела себя за слабость перед тем, чему хотела противостоять, но не могла этого делать. Из-за этого еще сильнее терпеть не могла Вавилона. Мысленно желала ему гореть в аду.
– Почему ты так нервничаешь? – спросил альфа, наклоняясь ниже. Одним лишь непроницаемым взглядом подавляя. – Может, мне поцеловать тебя, чтобы ты расслабилась?
– Прекрати. Я все это говорил несерьезно…
Я не договорила. Вавилон положил свою огромную ручищу мне на талию. Сжал ее и я вздрогнула. Интуитивно дернулась в сторону, желая избежать такой близости с альфой, словно он являлся опасным огнем, но, когда Вавилон наклонился и своими губами прикоснулся к моей шее, я замерла, словно меня парализовало электрическими разрядами.
Там, на коже полоснули огоньки. Слишком горячие. Полыхающие. Распространяющиеся по телу, словно яд. Губы у Вавилона очень жесткие. Даже грубые. Поцелуй точно такой же. Мне казалось, что он не пытался меня расслабить. Скорее наказывал. Медленно, но слишком ощутимо. Истязающе. Будто зверь, который мог сожрать и для себя грани не видел, но пока что просто зло играл.
– Перестань, – ладонь дрогнула, но я попыталась оттолкнуть альфу. Ничерта не получилось. Он как чертова скала.
С губ сорвался судорожный выдох и я еще несколько раз изо всех сил ударила Вавилона в плечо. Черт. Этим ничего не добилась, но, пытаясь вырваться, поерзала. Случайно потерлась об альфу, чувствуя, как он оскалился. Почему-то замер. Мне даже казалось, что вот-вот отстранится. Было в этом чертовом моменте нечто пожирающее нас обоих, а Вавилон с первой встречи произвел впечатление альфы, который уничтожал все, что действовало на него против воли. И в этот момент я надеялась на него.
Словно в замедленной съемке смотрела на него. На то, как ледяные зрачки пылали, а потом, с очередным вдохом он вновь оскалился и опять набросился на меня. С пожирающими инстинктами. Животным порывом. Сорвал с меня футболку. Зубами впился в плечо и, подхватив на руки, усадил за стол.
Жар, все это время бегущий по телу только усилился и, словно испепеляя сознание, погасил его.
Я провалилась в темноту. Просто отключилась.
***
Придя в сознание, я резко села. Вернее, попыталась это сделать, но тело тут же сковало нитями сильной тяжести, из-за чего я обратно опустилась на что-то мягкое. Болезненно поморщившись, несколько раз моргнула, понимая, что я сейчас лежала на кровати.
Это точно была спальня Вавилона, но самого альфы тут не было. Во всяком случае, его запах не был настолько сильным, из-за чего теперь я хоть как-то, но могла дышать.
– Пожалуйста, не вставайте. Вам нужен отдых, – услышав знакомый голос, я обернулась. Увидела доктора. Он стоял около стола и что-то смотрел в ноутбуке.
– Что произошло? – я напряглась. Прислушалась ощущениям своего тела, но кроме удушающей слабости ничего не ощутила. Разве что шея и плечо ныли. Те места, к которым прикасались губы Вавилона.
– Вы потеряли сознание, – доктор оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня. – Я так понимаю, что это произошло, из-за слишком близкого присутствия альфы. Сколько лет вы принимали подавители?
– Почти всю жизнь. – мне не хотелось открывать доктору подробности своей жизни, но его лицо было слишком напряженным. – К чему этот вопрос?
– Понятно. Естественно, это сказалось на вашем организме. После стольких лет подавителей ваше тело находится в плохом состоянии. Судя по анализам, на данный момент оно физически не может принять альфу. Только во время течки.
– А? – я опять попыталась приподняться. При этом, прикрылась одеялом, в которое была укутана.
– Течка приведет ваш организм в порядок. Раньше, чем она наступит, секс с альфой невозможен. Я уже сообщил об этом вашей паре.
Мне понадобилось время, чтобы понять слова доктора и осознать, что моей парой он назвал Вавилона.
– Из-за подавителей ваш цикл тоже сбился и, опять-таки, судя по анализам, течка может наступить в любой момент, – мужчина подошел ближе и сел на стул. Внимательно посмотрел на меня. – После этой течки, если вы больше не будете принимать таблетки, ваше состояние, как омеги, улучшится. Особенно, если эту течку вы проведете с альфой.
– Не говори этого, – я стиснула зубы. – Мне нужны подавители. Я не хочу с кем-либо проводить течки.
– Это ваше право и я не собираюсь лезть не в свое дело, но вы должны понимать, что ваш организм требует альфу. Близость с ним действительно улучшит ваше здоровье.
– Мне и так отлично, – сказала, раздраженно. Опустив голову, закрыла глаза и сильно зажмурилась, но, почувствовав на себе слишком пристальный взгляд доктора, обернулась к нему. – Почему ты так на меня смотришь? На мне грибы выросли?
– Впервые вижу омегу. Интересно, – он пожал плечами. – Вы действительно нечто. Красота омег не преувеличена. Если вас еще одеть, как девушку, убрать волосы с лица и исключить повадки парня…
Мне не нравилось, как на меня смотрел доктор. Словно я была экспонатом в музее. Но, с другой стороны, мне на нечто подобное было глубоко плевать. Существовали куда более весомые проблемы.
Например, мое крайне паршивое самочувствие.
Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Хотела подождать хотя бы пару минут, когда голова перестанет кружится, но, в итоге, опять отключилась.
***
В следующий раз я пришла в сознание ближе к утру и, делая очередной вдох, поняла, что Вавилон находился рядом.
Открыла глаза и в полумраке комнаты увидела альфу. Он сидел в кресле. Поза ленивая. Спокойная, но все же в нем незримо чувствовалось напряжение. Очень сильное. То, которое сдавливало воздух. Изжигало его.
– Что ты тут делаешь? – спросила, опять кутаясь в одеяло. Хотела отползти к противоположному концу кровати, но меня это никак не спасет. Зато покажет мой страх.
– Смотрю на тебя.
Я приподняла бровь и поджала губы.
– Во мне нет ничего интересного, – я взяла подушку и положила ее перед собой. Сжала ее пальцами. Сделала это настолько сильно, что ладони онемели. – Мне больно, когда ты рядом. Твой запах душит.
– Ты пахнешь, как ад, – было в этих словах нечто такое, из-за чего я притихла. Ощутила жженую горечь и шепотом спросила:
– Тогда, почему ты тут?
Я долго смотрела на Вавилона. Ждала ответа, но его не получила. А воздух в комнате тем временем становился более тяжелым. Почему-то раздирающе болезненным.
– Мне нужны подавители, – сказала уже более громко. – Твои люди их забрали?
– Нет.
– Почему? – я резко выпрямилась. – Ты же говорил, что они поедут за ними.
– Твоих таблеток больше нет.
Мне показалось, что я ослышалась. Легче поверить в то, что и мой мозг начал сбоить, чем в то, что я только что услышала, ведь слова Вавилона были подобны смертному приговору.
– Что ты такое говоришь? Твои люди не смогли найти таблетки? Они в Карнке. В заброшенном отеле, в котором сейчас находится моя стая. Я спрятал подавители в своей сумке. Она лежит в шкафу на самой верхней полке…
– Их больше нет, – Вавилон одной фразой оборвал поток моих слов. Ставил перед фактом, но я не успокаивалась.
– Я не смогу без подавителей. Мне нужно их принять…
– Посмотри на меня, глупая омега, – его ладонь легла на мою щеку. Заставила вздрогнуть и замереть. – Ты больше не будешь пить подавители. Моя вина, что я не принес их тебе. Я за это сполна заплачу.
– В каком смысле?
– Я бы хотел, чтобы ты скрыла запах. Ты, как гребанный ад. Но еще больше я, черт раздери, хочу, чтобы ты этого не делала. В какой-то степени я рад тому, что твоих чертовых подавителей больше нет, – он наклонился ближе. Посмотрел прямо в мои глаза. – Я признаю тебя, как свою пару. Как свою женщину. И отдавать тебя не собираюсь. Ты моя.
– Шутишь? – я улыбнулась. Получилось криво и нервно. – Не нужно меня никак признавать. Тем более, как женщину. Еще и свою. Я парень. Жил, как он и собираюсь жить дальше. Я иначе не могу и не хочу. Тем более, у меня нет никакого желания иметь с тобой какие-либо отношения. И что с моими подавителями? Они есть. Есть! В сумке лежат. Твои люди их не нашли? Я позвоню кому-нибудь из своей стаи и скажу, чтобы мне их привезли.
– Вместо подавителей я дам тебе нечто другое, – Вавилон большим пальцем еле ощутимо провел по моей щеке. Почему-то в этот момент его глаза казались особенно страшными, а шрамы, идущие через лицо, в этой темноте выглядели особенно глубокими. – Смерть того, кто сейчас уничтожает твой мир.
– Я тебя не понимаю, – сказала, качнув головой. Но Вавилон сказал лишь одно: «Спи». После чего встал и пошел к двери.
Я напряженно всматривалась в темноту и, как только послышался хлопок закрывающейся двери, встала с кровати и, несмотря на слабость, побрела искать свой телефон. Нашла его на том же месте, на котором оставляла – на тумбочке.
Я собиралась позвонить кому-нибудь из своей стаи и спросить про таблетки. Но стоило мне включить телефон, как на экране тут же высветилось множество оповещений о пропущенных звонках. Сердце забилось тревогой и я быстро набрала номер Лерсона.
– Нуб! Дьявол, где ты пропадаешь? – альфа ответил почти сразу, но стоило мне услышать его панический голос, как тревога усилилась. Лерсон всегда был спокойным. Даже на самые паршивые ситуации смотрел позитивно и то, что он сейчас явно был не в себе, уже наталкивало далеко не на самые спокойные мысли.
– Что-то случилось?
– Да. Помпей… Он захватил Карнку. Наша стая… Боже, Нуб, ты не представляешь, что он с нами сделал. Томаса и Эна больше нет. Люди Помпея… Они…
– Лерсон, успокойся, – быстро сказала, хотя уже сама не могла говорить о спокойствии. – Нормально расскажи, что случилось. В каком смысле Томаса и Эна больше нет?
– В прямом! Черт… Они пришли поздно ночью. Наши подняли тревогу, но им было плевать. Они сами начали вытаскивать нас из комнат. Как шавок каких-то. Мерзких крыс. Заставляли нас становиться на колени… Ползать в своей же крови. Жрать землю… Они… Они…
– Что они еще сделали? – все внутри меня перевернулось и сжалось. Я задавала вопрос, но будто бы была в своем личном кошмаре, в котором не могла говорить, дышать, существовать.
– Нуб… Черт… – Лерсон не ответил и это было самое страшное. То, что превращало мои внутренности в битое стекло.
– Где ты? С тобой сейчас все в порядке? Что с остальными?
– В порядке? – голос парня дрогнул. Он не был очень сильным парнем, но достаточно мужественным. Моментами даже жестким и как же дико было слышать в нем это опустошение, переплетенное с надрывом. Словно по его щекам сейчас текли слезы. – Стая у Помпея. Я смог убежать. Кажется, некоторым тоже удалось это сделать. Я точно не знаю, но понимаю, что меня ищут. Мне даже кажется, что мне специально дали уйти. Чтобы поохотиться. Нуб… Нуб… Нужно что-то сделать. Иначе Помпей всех убьет… Я боюсь даже подумать, что он прямо сейчас с ними делает… Что его люди…
Каждое слово Лерсона, словно гвозди, которые я глотала. Давилась ими и собственной кровью, но продолжала жрать боль, ведь именно она сейчас составляла мою реальность. Ту, в которой Помпей не просто уничтожил все, что было моим. Он это изувечил, втоптал в грязь, унизил.
– Спрячься и не выходи из укрытия. Сделай все, чтобы тебя не нашли, – я не отдавала приказ. Я умоляла. – Я попытаюсь что-нибудь сделать.
Лерсон что-то сказал, но я уже ничего не слышала. На глаза легла пелена. Ярость, с которой я желала Помпею смерти. Мучительной, долгой, болезненной. Но с ней сейчас набирала его номер и, приложив к уху, слушала гудки, ожидая ответа.
Глава 6 Обреченность
– Возьми ж ты трубку. – вырвалось у меня на двадцатом гудке. – Черт, да что ты творишь, чертов ублюдок…
В конце концов вызов сбросился сам. Сжав в руке телефон, я, не выдержав, сползла на пол, а после пару раз стукнула кулаком по батарее, до боли разодрав кожу и оставив на ней кровь.
Конечно, он не ответит. Наши шансы на разговор закончились уже давно.
Мне нужно было что-то делать.
Встав с пола, я быстро направилась к двери. В доме не было ни одного альфы, кроме Вавилона – я чувствовала только его запах, поэтому я даже не затормозила, с силой толкнув дверь, и выбежав в коридор.
Вавилона я нашла в другой комнате, где он о чем-то разговаривал с доктором.
– Ты знал, что произошло в Карнке. – мой голос дрогнул, готовый вот-вот сорваться. Я чувствовала, как внутри натягивается каждый нерв. Как струна, готовая вот-вот лопнуть. – Ты говорил про Помпея. Это он уничтожает мой мир.
Вавилон медленно перевел на меня взгляд.
– Вернись в комнату.
– Да хрен там. Мою стаю убивают. – я подошла к нему. – Уничтожают. Издеваются. Пока я сижу здесь. Я должна быть там, понимаешь, нет? – мой палец ткнулся в сторону окна. Черт с ним, если Карнка была в другой стороне, но Вавилон меня понял. – Мое место возле этих людей, что бы с ними не случилось. Я не твоя женщина, не твоя омега и никогда ею не стану. Я все еще вожак стаи, которую убивают, слышишь?
Вавилон медленно развернулся ко мне.
– Именно моей женщиной ты уже и являешься. Твою проблему с Помпеем я решу. Вернись к себе и успокойся.
– Успокоиться? – у меня вырвался нервный смешок и я кивнула. – Сейчас я успокоюсь. Увидишь.
Я рванула к столу, резко оттолкнув врача плечом, который, видимо, не ожидал подобного от омеги. Когда моя рука дотронулась до ручки ножа, Вавилон успел ее перехватить и резко дернуть наверх, едва не вывихнув плечо.
– Черт, больно! – шикнула я сквозь зубы.
– Ты постоянно пытаешься меня прирезать. – произнес Вавилон, чуть ослабив хватку, но я все равно балансировала на цыпочках и в близости от его тела, прикасаясь животом к его бедру. – Если тебе это нравится, я позволю тебе это сделать. Когда твое тело будет готово. Теперь слушай меня.
Его ладонь скользнула вниз по моей руке и сжала уже плечо, притягивая совсем уж вплотную. Я ощутила его запах. Это была сила. Что-то острое и горячее. Удушающее. И этот запах невольно действовал на мои инстинкты, заставляя действительно против воли расслабиться.
– —Я не позволю тебе сбежать к твоему съехавшему с катушек брату. Во-первых, ты принадлежишь мне. Во-вторых, тебе стоит подумать о том, что отправившись к нему без подавителей и с запахом омеги, в таком состоянии он разорвет тебя, даже ничего не поняв.
Это вызвало у меня горький смешок.
– Я прекрасно знаю, на что способен Помпей. В отличие от тебя, я жила с ним больше восьми лет, и только я знаю, как его остановить.
– Ты его не видела, омега, с тех пор, как он попал в тюрьму, а я видел. Даже обычным человеком он был бы для кого угодно опасен в таком состоянии. Сядь, раз пришла сюда. – он резко отпустил мое плечо, и я, резко выдохнув, все же уселась в свободное кресло. Вавилон повернулся к доктору. – Вколи ей то, что надо.
Я нахмурилась.
– Что ты еще, черт побери, собираешься мне вколоть?
– Что-то вроде твоего подавителя. У тебя будет только один укол. После чего ты переедешь в другое место. Там из охраны и персонала будут обычные люди, которые не поймут, что ты омега. – Вавилон вернулся ко мне взглядом. – Твой брат ищет тебя и знает, где ты находишься.
– Так пусть приходит. – ответила я. – Нам есть, что обсудить.
– Он придет не говорить. Я тебя спрячу. Будешь сопротивляться – прикажу, чтобы тебе вкололи еще и успокоительное. – Вавилон кивнул врачу. – Приступай.
Дерьмо. Я прикоснулась пальцами ко лбу, глядя, как врач, старающийся не отсвечивать все время нашего разговора, начал спешно открывать свой чемоданчик, доставая все необходимое.
– Где ты это взял? Говорил же, что все таблетки под контролем. – поинтересовалась я, стараясь отвлечься от мыслей, которые пожирали мое сознание и желания ударить врача и попытаться еще раз сбежать. Но если мне вколят успокоительное – все будет еще хуже.
Он поднял на меня взгляд.
– Старые образцы разработок подавителей из лаборатории. Они действуют хуже, и сильнее вредят здоровью, так что их не использовали после клинических тестов.
– То есть, ты их украл? – скептически хмыкнула я, а врач поджал губы в ответ.
– Да.
– Тебя же посадят. Или вообще казнят.
– От моего имени загружены в базу данные об омеге, о которой я не сообщил. Я в любом случае могу сесть в тюрьму. Если мне накинут сверху на пожизненное за кражу препаратов – разницы не будет.
– Н-да. – протянула я. – Натянут тебя по полной.
На лице врача мелькнула кривая улыбка.
– Обычно девушки выражаются не так грубо. Я думал, что омеги вообще образец женственности.
– Я росла на улицах среди парней. Как научилась – так и выражаюсь. Не жди от меня чего-то другого.
Врач молча подготовил шприц с жидкостью, и пару раз щелкнув по нему пальцами, ввел иглу мне в плечо. Я ощутила очень неприятное жжение, которое начало распространяться по всей руке.
– Все? – я потерла плечо, когда врач убрал шприц и начал собирать чемоданчик обратно.
– Да. Лекарство будет действовать примерно два-три часа. Может меньше, может больше. Оно не прошло все стадии исследований, поэтому не могу гарантировать продолжительность эффекта.
– То есть, есть шанс, что в дороге я начну снова пахнуть и меня просто изнасилуют все встретившиеся по дороге альфы? Класс. План надежный.
– Тебе хватит и получаса. – вмешался в мои скептические реплики Вавилон. – За это время эффект не пропадет.
Врач, собравшись, ушел. Когда дверь закрылась, я подняла взгляд на Вавилона, который в этот момент смотрел на меня. В его глазах по-прежнему тлели желтые искры. Когда он подошел к моему креслу, и, поставив ладони на подлокотники, наклонился, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, я даже инстинктивно отстранилась.
– Черт, что ты делаешь? – вырвалось у меня.
Он еще несколько секунд молча сверлил меня взглядом, а после произнес:
– Твой запах исчезает.
– Отлично. – произнесла я, чувствуя ебя напряженно. – Этого же ты и добивался?
Его рука внезапно смяла воротник футболки на мне, и, не успела я ничего сделать, как альфа резко дернул и притянул меня к своему лицу.
– Ты что… – выдохнула я, чувствуя, как душа испуганно падает вниз.
– Переоденешь это. От твоей одежды все равно сильно пахнет омегой. Через десять-пятнадцать минут спускайся вниз. Тебя будут ждать у машины. А я пока решу вопрос с тем, чтобы за тобой вскоре не пришло государство.
– Первоочередная проблема – Помпей! – прошипела я сквозь зубы. – По-моему, то, что он сейчас уничтожает все вокруг, важнее.
– Как раз он подождет.
– Он не подождет! – я схватила в ответ Вавилона обеими руками за одежду, подавив желание попробовать потрясти его, а он наклонил голову, скользнув взглядом по моему лицу.
– Хочешь продолжать бояться того, что тебя раскроют? Может, пора подумать в первую очередь о своей жизни и безопасности? – с каждым словом золотые искры в глазах альфы разгорались все сильнее и сильнее, пока его радужки почти не пожелтели полностью. Тогда он на секунду прикрыл глаза. – Блядь.
Его ладонь внезапно скользнула мне в волосы на затылке, и, сжав их, он сделал глубокий вдох. Затем, он толкнул меня ближе, преодолевая последние оставшиеся миллиметры, и когда дыхание обожгло невыносимо мои губы, я почувствовала на них поцелуй. Как раскаленный металл. Болезненный, покалывающий, несдержанный. Просто обрушившийся на меня, словно что-то стало последней гранью для Вавилона, расколовшей его терпение.
Это был мой второй поцелуй, но в этот раз именно Вавилон начал первым. И только сейчас я чувствовала, как на руке словно запылала метка.
Вздрогнув, я подняла руку и со всей силы ударила пощечину Вавилону, одернувшись. Мое сердце колотилось от страха. Из-за того, что я почувствовала.
Вавилон медленно вернулся ко мне острым, горящим взглядом. Он тоже изменился и сейчас говорил больше, чем когда-либо.
– Это тебе не поможет в следующий раз. – произнес он. – Когда я потеряю контроль во время гона, тебе лучше так не делать. Или я буду с тобой жестче, чем ты ожидаешь.
Он резко выпрямился и ушел из комнаты. Я с шумным вздохом стекла по креслу, прикоснувшись ладонью ко лбу, и рваными выдохами пыталась привести себя в чувство, подавив дрожь в теле.
Черт.
***
Спустя пятнадцать минут я спустилась на улицу, закутавшись в толстовку Вавилона на молнии. От нее пахло альфой, и я, сколько бы не принюхивалась, нигде не чувствовала себя. Мне пришлось, к тому же, принять душ перед поездкой.
– Вот блин. – вырвалось у меня, когда я увидела того, кто ждал у машины. Война.
Он отбросил в сторону сигарету, и, сложив на груди руки, усмехнулся, увидев мой взгляд.
– Что, сучья подстилка Помпея, рад встрече?
– Нахер пошел. – вернула ему грубость я. Обведя взглядом двор, я поняла, что даже если сейчас попытаюсь свалить – через забор не перемахну так быстро, а до этого момента меня схватят. Поэтому я демонстративно прошла мимо Войны и, дернув дверь на заднее сиденье, села внутрь машины.
Но не успела я закрыть дверь, как ее заблокировал рукой этот ублюдок.
– Тебе не сюда. – произнес он. В его голосе было столько пренебрежения, что им можно было бы запачкать хоть весь город. – На переднее сиденье, чтобы я тебя видел.
– Боишься, что могу тебя прирезать?
– Еще одно гребанное слово – и я тебе зубы выбью.
– Тогда Вавилон оторвет тебе руки и вставит в жопу. Придется тебе каждый раз оборачиваться, чтобы полюбоваться шрамом, который я тебе оставил на память.
Альфа едва прищурился в ответ.
– С хера ли ты такой уверенный в этом?
– Потому что… ты, дерьмо! – я выругалась, когда Война, видимо, задолбавшись обмениваться оскорблениями, просто схватил меня за шкирку и вытащил из машины, а потом, словно я ничего не весила, обошел ее и закинул меня на переднее сиденье. – Убери от меня свои дрочильные руки!
– Да захлопнись ты уже. – он, закрыв дверь, вернулся к двери водителя и уселся за руль. – Пристегнись, шавка. Не хочу, чтобы меня остановили из-за кучи дерьма в моей машине.
Я посмотрела на его руку, лежащую на руле, и у меня появилась улыбка. На ней отчетливо были видны старые отметины от моих зубов.
– Отсоси.
– Если не заткнешься – ты у меня отсосешь. Потом отправлю фотки твоему брату. Думаю, он очень обрадуется. Мало того, что его названый брат – крыса и бегает к копам, так еще и членосос.
– Ты что, гей? И как давно ты стаю своего лидера потрахиваешь? Или даже с ним спишь?
Война медленно перевел взгляд на меня, приподняв бровь. По его лицу было видно, что я его бесила до белого каления. Но не моя была вина, что за этой на первый взгляд симпатичной внешностью, скрывался мешок, набитый дерьмом и грязными словами.
– Когда ты перестанешь быть полезным Вавилону, я попрошу отдать тебя мне. Потом тебе шею сверну собственноручно.
– Какая трагедия. Умереть от рук гея-дрочилы.
– Как же ты меня бесишь, подстилка. Просто заткнись.
– Да даже не надейся. Наша поездка не будет проходить в молчании. – я расслабилась на сиденье, сползая немного вниз и откидываясь затылком на спинку. – Черт. Надо бы тебе всю машину своим запахом пометить, чтобы почаще вспоминал меня.
Следующие минут пятнадцать мы продолжили обмениваться любезностями, пока я внимательно пыталась следить за дорогой, чтобы понять, куда мы едем. Было плохо. Мы сильно удалялись от города и вокруг был сплошной лес. Даже если бы я сейчас открыла дверь машины, попытавшись сбежать, я бы не смогла поймать такси, чтобы добраться до стаи, пока мой запах не проявился снова. Ни одной машины на дороге не было. Мне придется уходить пешком из дома Вавилона.
Обстоятельства складывались все хуже и хуже.
Но как бы я удивилась, если бы все было наоборот. Я чувствовала себя, как человек, заблудившийся в лабиринте. Чем дальше – тем сильнее запутываешься и теряешь надежду. У меня не было ни просвета.
Я достала свой телефон и открыла список вызовов. Никто из стаи больше не звонил.
– Можешь не надеяться, что кто-то придет тебе на помощь из твоей стаи. – внезапно произнес вместо очередных оскорблений Война. Это было, черт побери, даже удивительно. Я на секунду впала в ступор, пытаясь найти в его словах двойной смысл.
– Откуда бы тебе это знать? – бросила я.
– Я слышал, что натворил Помпей в Карнке, и видел, что он творил в городе до этого. Твоя стая – просто ничто перед ним. Даже я, подставь меня брат, закатал бы его стаю в асфальт. Отец Помпея – психопат, и он тоже. Так что он пришлет тебе их по частям, как минимум. Забудь про них.
– Когда такое случится с твоей стаей – дам тебе такой же совет, ублюдок. Вавилон сказал, что решит проблему с Помпеем, так что не пытайся похоронить всю мою стаю.
– Не-а. – протянул Война. – Вавилон говорил, что решит проблему только с Помпеем. Каким бы он могущественным не был, таких, как твои щенки, спасти не удастся. Их раздавят прежде, чем он что-то сделает.
– Какого хрена? – я почувствовала, как по моему сердцу словно провели заточенным, как бритва, лезвием ножа, выпуская всю кровь. – Хочешь подъебывать – делай это надо мной, а не над людьми, которые ни в чем не виноваты. Хватит пороть чушь.
– Я с тобой впервые серьезно разговариваю. – ответил Война, а потом зачем-то нажал на педаль, сбрасывая скорость. Но я даже не заметила этого, чувствуя, как начинаю задыхаться от боли. Он что, серьезно? Если это так, то я должна сейчас же бежать к своим. У меня нет ни секунды времени. Только когда прозвучали следующие слова альфы, я вскинула взгляд. – Что за хрень?
Он затормозил, а я увидела машину, преградившую дорогу впереди.
Отстегнувшись, Война достал из -под сиденья оружие, перезарядив его, а потом перевел взгляд на меня.
– Попробуй только рыпнуться.
– Я это сделаю, ублюдок. Ты только что сказал, что мою стаю уничтожат. Считаешь, что я буду сидеть тут? – я смотрела на него, все еще не веря в происходящее.
– Не трать силы. Я видел, как ты свалил в прошлый раз. Бегаешь пиздец медленно. Я быстро тебя настигну и переломаю ноги.
– Да тебе ж Вавилон не позволит. – произнесла я, и Война ответил мне кривой усмешкой.
– Скажу, что споткнулся.
Я не ответила. Нахмурившись, я смотрела, как открылась дверь той машины, а потом мое сердце заколотилось, когда я увидела человека с белыми волосами, вышедшего из нее.
– Смерть. – вырвалось у меня, когда я узнала парня в татуировках. Ох, черт. Его рука, в которую он в прошлый раз вонзил нож, была перебинтована, и ею он тоже сжимал оружие.
– Вот сука. – бросил Война, и, резко открыв дверь машины, вышел наружу.
