Анна Соловьёва
Гадельгаббасовна
Учить уроки не получается. Слёзы застилают глаза. Они уже опухли, и нос тоже опух. Есть не хочется. Бабушка ругается и называет Гадель Габбасовну Гадостью. Потом плачет сама.
– Не реви, что ль… Найдем чево… Да не реви уж! Ткань, ткань… уж больно так надо?
Бабушка вздыхает. Дышать ртом легче, чем носом.
– Умойся поди.
Холодная вода приятная. Её можно долго лить на лицо и на руки.
В комнате бабушка сидит на стуле. Она тоже больше не плачет. У нее серьёзное лицо. Потом встаёт, открывает шкаф и достаёт старую сумку, из неё что-то завёрнутое в газету.
– Платье это моё. Замуж в ём выходила. До войны ещё, – торжественно говорит бабушка.
Она разворачивает газету. Пахнет противно. Бабушка бережно раскладывает на двухспальной кровати платье. Оно совсем маленькое, голубенькое, в мелкий розовый цветочек.
– Это твоё?
Бабушка кивает.
– Ты была девочка?
Лицо у бабушки застывает. У неё узкие глаза, а щёки большие. Нос тоже большой. Она поправляет красный платок.
