Анна Тетерина
Повелительница Бурь. Книга 2
Пролог
Жители деревни Нюаж любили эти места не только за самые безопасные леса, где сосны, ели, берёзы уходили высоко-высоко (хотя выше, скажем честно, уже некуда), не только за ежемесячную ярмарку, на которую съезжались жители больших и малых городов, деревень, сел, посёлков, но и за то, что здесь никогда не случалось ничего плохого.
В деревне не издавали газеты, потому что нельзя же каждый день писать о том, что жители улыбаются друг другу, могут пригласить в гости просто так и не повышают голос.
Сегодня, 14 июля, началась среднелетняя ярмарка. неофициальный лозунг "Вот прожили половину, сейчас половину с горки покатимся” переходил из уст в уста, пока люди парочками и группами переходили от одного шатра к другому.
Погода стояла воистину чудная: солнце грело, но не пекло; ветер ласково трепал полы платьев, но не заставлял вжимать голову; лучи солнца бликовали на золотых украшениях работы разных модных магических домов, деликатно обходили вниманием шоколад, мороженое и мёд, на секунду задерживались на платках и шторах, сделанных в секретной облачной технике.
Тут и там стояли молодые девушки и парни с подносами, бесплатно угощая медовым зефиром, шарлоткой, разными ягодами, щербетом с яблоками или с сыром…
Близился вечер, и все стройной толпой направились к озеру. Озеро пользовалось чрезвычайной популярностью у всех, кто заезжал в Нюаж или проезжал мимо. Оно протянулось на 3 километра и по форме напоминало длинный французский багет. По берегам его стояли скамеечки и беседки, а кое-где оборудовали песчаный пляж.
Ровно в 8 вечера должен был начаться салют. Сорок пять залпов в честь сорока пяти прожитых летних дней. каждый год маги-пиротехники (чтобы овладеть этой профессией, нужно поступить в выпускной класс стихии Огня, а потом ещё два года проходить курс в Магической Академии) готовили новую программу и подбирали музыку, умудряясь и каждый раз удивить даже самых строгих критиков.
В 19:59 все замерли. Если прислушаться, можно было различить звук натянутых от напряжения мышц, гулкий стук сердец и прерывистые вздохи – все ждали.
Внезапно воздух потряс гулкий звук, что было необычно, ведь магические фейерверки проходили под музыку и без взрывов. Сначала собравшиеся решили, что в этом году пиротехники превзошли себя в стремлении удивить, но так как фейерверков на небе так и не появилось, а гул только усилился, проникая в мозг, зрителям стало не по себе. Каждый чувствовал вибрацию земли под ногами, а наступающая темнота вселяла ужас даже самым оптимистичным магам.
– Смотрите! – закричала какая-то девочка с косичками в первом ряду у самого озера. Вода взбурлила, чем вызвала одновременный вздох толпы. Показалось, что звякнула металлическая цель, и на поверхности воды появилось днище огромной деревянной лодки. Конечно, задние ряды зрителей узнали об этом только по испуганным возгласам и “Лодка!”, пронесшемся из уст в уста.
Днище длинной лодки почернело, будто лодка покоилась на дне уже очень давно. Мэр города уже остановил пиротехников и теперь задумчиво потирал подбородок.
Гиплодок, так звали мэра, во время учёбы в Академии часто заглядывал в библиотеку, за что терпел насмешки одногруппников, и он помнил, что лодка в облачном мире не могла означать ничего хорошего, учитывая тот факт, что подняться со дна озера она никогда не должна была.
Лодку будут обсуждать ещё долго, и мэр со вздохом пошутил про себя: “Хоть редакцию газеты теперь открывай: появился повод написать”.
Шути не шути, а с Министром шутки плохи. Гиплодок встал, жестом приказал начинать фейерверк и отправился в высокое стеклянное здание. Хорошо, что здания никогда не отражают то, что в них происходит, а сохраняют нейтралитет. Пусть думы, что терзали людей внутри, там и остаются.
К Министру мэр шел с тяжелым сердцем: теперь Облачному миру нужна защита, и те, кто могут ее обеспечить, должны будут понять причину того, что сегодня произошло.
Глава 1
С Кристиной никогда ничего подобного не было за все школьные годы. Никогда она не ждала 1 сентября с таким нетерпением. Каждое летнее утро теперь начиналось с четкого ритуала: посмотреть на небо, найти в интернете подробный прогноз, свериться с планом погоды и удостовериться, что всё хорошо.
Повелительница Бурь выходила на связь каждый вторник – когда погода на неделю уже установлена и можно понизить уровень концентрации – и давала задание на неделю. Нужно отдать Повелительнице Бурь должное: она не нагружала свою ученицу. Каждую неделю она выбирала предмет и давала теоретическое и практическое задание. Конечно, в земных условиях Кристина не смогла бы практиковать формулы на макетах в натуральную величину или на давно привычных и знакомых Окнах Погоды, но зато вести дневник наблюдений, рассчитывать контрольные показатели атмосферного давления и ветров она могла хоть каждую секунду. Повелительница Бурь предполагала, что за лето Кристина освоит основные изменения, касающиеся природных и климатических зон, которые произошли за последнее десятилетие: без этих знаний невозможно логично установить погоду. Именно поэтому после завтрака Кристина два часа читала и заносила самое важное в специальную тетрадь. После этого знания навсегда оставались в ее голове. Такая тетрадь ее подругам показалась самым интересным из того, что Кристина увидела и пережила. Ближе к вечеру подруги собирались у кого-нибудь дома, угощались специально приготовленным печеньем или пирогом, и Кристина рассказывала истории о коте-хранителе, верном Двору и хозяйке, об облачном лесе, о ягодах самых причудливых форм и цветов, о том, как устанавливала погоду и читала книгу своей бабушки.
Родители ее подруг, проходя мимо комнаты, улавливали ненароком:
– Из Центрального Окна выходят шесть прозрачных лучей. Произносишь специальную формулу – и в определенной области Евразии уже идет дождь…
В этот момент мама одной из девочек всегда говорила мужу:
– Хотя бы фэнтези читают, и то ладно!
Конечно, Кристина взяла с подруг слово, что они никому и никогда ничего не расскажут. Вообще она делилась с ними этим секретом «на свой страх и риск, потому что Повелительница Бурь строго настрого запретила раскрывать информацию о Дворце». И вопреки распространенному мнению, что подругам секреты доверять нельзя, тайна так и осталась тайной.
Еще в марте родители Кристины запланировали поехать в Испанию на Средиземное море, и “связи” Кристины оказались как раз кстати, ведь она могла узнать у наставницы, какой прогноз ожидается в Испании и стоит ли вообще ехать.
– Никогда не понимала, – говорила Повелительница Бурь во время еженедельного видеозвонка, – зачем людям знать погоду, когда они едут в путешествие. Ведь они все равно уже купили билеты и не будут их сдавать, если обещают проливной дождь на все время…
Кристина улыбнулась, увидев, как энергично кивает кот, сидевший рядом с Повелительницей Бурь, и ответила:
– Наверное, они хотят быть ко всему готовы…
– Наверное, – согласилась Повелительница Бурь. —
В Испании будет хорошо, дождя не ожидается. Поезжай! Советую побывать и Пенисколе. Мой родной город очень красив,
– добавила она. – Буду рада, если ты побываешь там за нас двоих.
– Но вы же тоже скоро сможете туда вернуться, – напомнила Кристина.
– Я бы не назвала это “скоро”. Все-таки еще год, – улыбнулась Повелительница Бурь. – Да и упускать шанс передать привет родному городу как можно раньше я бы не стала…
– Путешествия действительно делают тебя богаче духовно, – продолжила Жанна. – В сентябре, когда ты приступишь к учебе, мы с тобой поедем по облачным городам и деревням. Мне важно, чтобы ты увидела мир, в котором тебе предстоит жить.
… Кристина очень любила плавать, но ненавидела лежать на песке.
– Как акула, – вздыхала мама, глядя на серую шапочку дочери, которая двигалась то в одном, то в другом направлении среди других купающихся туристов.
Однако с мамой, считавшей, что лежать на пляже просто необходимо, бороться было бессмысленно, поэтому Кристина брала на пляж книги и тетрадь и под удивленные взгляды мам других подростков писала конспекты или чертила погодные формулы на песке.
Несмотря на перемену часовых поясов, Кристина просыпалась даже раньше, чем в Санкт-Петербурге. Ее будто поднимала неведомая сила, которую ее родители ну никак не хотели понимать, каждый раз возмущаясь шуму в ванной или в прихожей номера отеля.
Строгий распорядок дня во Дворце успел стать настолько привычным, что Кристина уже не могла жить по-другому.
– Вот бы около Дворца тоже было море, – мечтала девочка, уже представляя себя могущественной Повелительницей Бурь: во вторник, когда погода уже установлена, идет она на облачный пляж купаться в особом облачном море…
До Пенисколе они добрались самостоятельно на поезде, потому что в этот уголок туристов не возили гиды.
– Боже мой, наконец-то нет толпы! – выдохнула мама, увидев всего несколько туристов на пляже. С небольшого возвышения открывалось лазурное море. Волны накатывали на берег, и, оглядывая пейзаж во всей его полноте, Кристина подумала, что фотографии в интернете не передали и половины его красоты.
Солнечные лучи согревали кожу, уже успевшую за несколько дней покрыться медно-коричневым загаром.
– Так здесь и родилась твоя Повелительница Бурь? – спросил папа, расправляя покрывало на песке цвета раннего солнца.
– Не знаю, где родилась, но жила в этом городке. Она дала мне адрес, мы можем посмотреть на ее дом, – Кристина оглядела линию далекого горизонта и по привычке остановила взгляд на маленьком облачке вдалеке.
– Перистое, – пробормотала она тихо-тихо и побежала к воде, чтобы скорее насладиться теплой морской водой.
…Улочки Пенисколы, как и ожидала Кристина, широтой не отличались. Узкие проходы между зданиями позволяли в подробностях рассмотреть каменную кладку, местами уже рассыпающуюся.
– Дом восемь, – объявила Кристина родителям. Мама подняла голову, чтобы лучше рассмотреть дом, прятавшийся за живой изгородью. Мама не знала, что это за растения, но было что-то загадочное и одновременно уютное в резном номере дома, покатой крыше, невысоком каменном заборе и названии улицы, которое можно было попытаться прочесть, но не понять.
***
Утро застало Советника на рабочем месте. Она нередко начинала работать еще до официального начала рабочего дня в 9 часов утра, и под “работать” на рассвете подразумевалось смотреть в окно на облачные дали, пить только что сваренный черный кофе (“Сваренный профессионально и с толком, заметьте, а не волшебной бездумной машиной или таким же секретарем, что еще хуже!”).
Летом ей нравилось работать еще больше, так как жизнь текла намного спокойнее, ведь магические школы и академии отправляли магов-учеников на каникулы, театры и музеи работали по сокращенному дню, поэтому основное внимание можно было уделить систематизации магических знаний, разработке основных уставов, так как Облачный мир постепенно переходил на новые технологии.
– Госпожа Советник, – раздался голос из небольшого прозрачного шара, стоявшего прямо перед женщиной рядом с фотографией, изображавшей, видимо, один из выпусков Магической Академии. В третьем ряду счастливых магов-выпускников не без труда узнавалась нынешняя Повелительница Бурь. Она словно бы не хотела, чтобы ее увидели, поэтому улыбалась, опустив подбородок.
– Да, Мила. Что случилось?
– Здесь вестник деревни Нюаж со срочным сообщением о происшествии на ярмарке.
“Что, вместо облачных ковров продали обычные земные?” – пошутила она про себя, а вслух сказала:
– Да, Мила, пусть заходит.
Вестник сохранял видимое спокойствие, вежливо поклонился, сложив руки по бокам изумрудного цвета брюк. Вестники разных регионов Облачного мира носили разную одежду. Особое значение играл цвет костюма и форма туфель.
Вестник Нюажа, глядя Советнику прямо в глаза и вытянувшись по струнке от макушки до остроносых ботинок, четко и коротко обрисовал ситуацию.
– Вчера вечером, в 20.00, когда должен был состояться традиционный торжественный салют, в водах озера было замечено днище древней лодки. Старожилы деревни отправили меня в Вам, Советник, так как считают, что сбывается древнее проклятие, наложенное Хранителем.
Советнику всегда было интересно, чувствуют ли вестники что—либо, когда приносят даже самые страшные новости.
– Сообщение принято, – хладнокровно ответила она обычным скрипучим голосом, удобнее усаживаясь в кресле. – Прошу Вас передать мэру, что в ближайшее время в деревню прибудет специальная комиссия. Лодка до сих пор на поверхности?
– Да, Советник, и привлекает не только жителей Нюажа, но и окрестных деревень.
– А скоро приедут из отдаленных уголков облачного мира, – продолжила Советник. – Хорошо. Ждите комиссию. Можете идти.
Советник вспомнила времена обучения в Облачной Академии. В те времена, а было это уже многие десятилетия назад, маги получали основательный багаж знаний. То, что сейчас изучают на факультетах Академии за несколько лет, в те времена уложилось бы в два месяца, не больше.
Среди дисциплин, которые будущим служащим Облачного Министерства казались не практичными и ненужными, если не сказать глупыми, была История магических верований, изучавшая древнейшие проклятия, легенды, обряды и суеверия. Многие истории больше походили на страшилки для маленьких детей или анекдоты, чем на серьезную науку, но одну историю, на которую она наткнулась, разыскивая материал для очередного семинара, Советник подробно законспектировала – настолько потрясла она ее.
Советник подготовила приказ о формировании комиссии в деревню Нюаж, указав, что пять служащих из Комитета по охране безопасности, а также специалист из Архива облачного мира, прибудут на место происшествия в 15.00. Через час ассистент передаст инструкцию всем указанным специалистам, а пока у Советника было время перечитать давний конспект. “Загадки настоящего нельзя решить без знания прошлого”, – бормотала она, доставая толстую тетрадь: технологию, с помощью которой студенты сразу запоминают то, что пишут, внедрили всего полвека назад, поэтому Советник не могла положиться только лишь на свою память. Сейчас ей требовались точные формулировки, где место каждого слова определено высшей магией мысли.
Пожелтевшие толстые страницы оживили воспоминания о временах учебы. Почерк Советника почти не изменился, оставаясь таким же каллиграфическим. Вот что она прочитала, перелистнув несколько первых лекций:
14 век земной истории навечно вписан в историю Облачного мира. Историки отмечают серьезные изменения в мировоззрении магов, что влекло изменения жизненного уклада и законодательства. В 20-е годы 14-го столетия была проведена проверка Великого Процесса Выбора, благодаря которому выбирали новую Повелительницу Бурь. Основные установки, конечно, оставили в неприкосновенности: Повелительницей Бурь могла стать любая девочка 13-14 лет, обладающая внутренними силами магического свойства. Чтобы не допустить ситуации безвластия, которые земной мир переживал век за веком, Повелительница Бурь проходила обязательные медицинские осмотры, магические и немагические.
Академия, в те времена еще называвшаяся Схолос, даже учредила специальный факультет, готовивший магических лекарей.
Один из таких лекарей, Мортиус Хаввагари, исследовал вопросы судьбы, смерти, написав множество трактатов, и пришел к выводу, что даже тщательные осмотры, предсказывающие всевозможные болезни, не могут предугадать влияние судьбы, так как тропа предназначения каждого не может быть обнаружена. В те времени он был поднят на смех и даже исключен из числа почетных выпускников Схолоса.
Биографы Мортиуса единодушно сходятся во мнении, что именно такое неприятие побудило лекаря вести эксперименты тайно и наблюдать за тропами судеб магов и немагов. Он никому не мог рассказать о своих опытах: даже письма, попав в злые руки, могли повлечь серьезное наказание, поэтому Мортиус вел дневники, подробно описывая то, чему он был свидетелем.
Только через 300 лет облачный мир открыл то, что узнал лекарь: дневники его чудом сохранились в Отделе магического летописания Большой Библиотеки. На страницах, испещренных формулами, непонятными рисунками и знаками, была описана простая и страшная истина: судьба не изменяется магическими способами и не может быть распознана имеющимися инструментами.
Далее Мортиус прилагал вырезки из разных книг, посвященных предсказанию судьбы.
“Ни один маг не может предсказать путь судьбы, поэтому искусство предсказания, широко используемое и преподаваемое, – это ложь”, – писал Мортиус в одной из глав так и не вышедшего многолетнего труда.
Широкое неприятие его идей легко объяснить, ведь он покушался на уже устоявшиеся нормы и законы, практикуемые искусства.
Один из трактатов Мортиуса – “Великий Процесс Выбора и Судьба” – особенно заинтересовал историков и исследователей. В нем Мортиус привел доказательства того, что избрание Повелительницы Бурь также предрешено судьбой, а значит, Процесс Выбора – подчиненный инструмент, который отзывается на зов линии судьбы. В своей лаборатории, которую сейчас можно посетить с экскурсией, лекарь создал копию Процесса Выбора, чтобы проверить, как были избраны все Повелительницы Бурь в истории. Мортиус обнаружил силу, действующую на аппарат извне, направление которой он не мог изменить никаким способом. Данный факт удивителен, ведь маги успешно справляются с различными силами – сила тяжести, тяготения, трения. Но этой силе ничто не могло помешать и нигде нет упоминания о ней…
В одном из дневников лекарь писал:
“Нет ни одного защитного метода, способного предсказать смерть и обезопасить мир от погодной катастрофы. То, как избирается Повелительница Бурь сейчас, – ужасное попустительство!”
Нужно отдать должное Министерству, ведь уже в те времена обследование Повелительницы Бурь установили проводить регулярно и задолго до того возраста, когда могут развиться серьезные заболевания, однако сам Процесс Выбора до сих пор остается традиционным.
Существует поверье, что Мортиус в лаборатории создал защиту на случай внезапной смерти Повелительницы Бурь. Никто не знает, что она собой представляет и что приведет в действие сей механизм. Кто-то говорит, что перед смертью Мортиус оставил послание на последней странице одной из рукописей:
“Из воды судьбы ключ восстанет”, однако никаких доказательств этому нет.
– А вот и доказательство, – сказала Советник вслух, закрывая тетрадь.
***
Видимо, у каждого взрослого человека наступает тот самый возраст, когда возникает желание написать автобиографию, – мемуары в твердом переплете, которыми будут зачитываться поколения будущего.
Жанна любила читать биографии известных людей и магов. Еще со времен обучения она хранила книги-воспоминания ее предшественниц. Повелительницы Бурь часто описывали наиболее сложные погодные ситуации, с которыми им пришлось столкнуться, предлагая пути решения, а некоторые недельные планы погоды даже носили имена Повелительниц Бурь (прямо как далекие звезды в небе), например, недельный морозный иней Людовики Шер, Повелительницы Бурь 18 века или “зебра погоды” Суад Маахи, Повелительницы Бурь из Марокко, которая правила в 17 веке.
“Настала и моя очередь”, – подумала Жанна, садясь за дубовый стол. Себастьян тихо вошел в кабинет, пристально поглядел на хозяйку и занял почетное место на специальном пуфе. Может быть, он тоже предавался воспоминаниям, а может, ловил чутким ухом любой новый шорох во Дворце и за его пределами. Хотя никто не мог помешать ему делать два дела одновременно.
В написании любой книги важно определить, с чего начать, а это самое сложное. Пойти последовательно и описать детство? Начать прологом и добавить мистики? Описывать только смешное или только трудное? Жанна не принадлежала к поэтам или литераторам, не могла похвастать богатством воображения, и поэтому новые идеи редко приходили ей в голову, однако на этот раз ее осенило.
– Себастьян, моя книга будет состоять из писем будущей Повелительнице Бурь. Эпистолярные воспоминания, —
воскликнула она с такой силой, что закашлялась.
– Как тебе идея?
Кот пошевелил усами и описал хвостом большую дугу:
– Замечательно! А вместо глав – Письмо первое, письмо второе… – мысль настолько пришлась коту по вкусу, что он даже начал облизываться.
Письмо первое, написала Повелительница Бурь. Она села неподвижно, формулируя мысль, затем приблизила ладонь к листу бумаги и закрыла глаза.
Прошло несколько мгновений, и на бумаге появился текст, написанный почерком Жанны, еще неотредактированный. Теперь предстояло перечитать эти несколько абзацев и исправить предложения-обрывки мыслей. Новая технология написания книг появилась не так давно, но существенно облегчила процесс книгоиздания, написания учебников, трактатов и монографий. Один лишь минус: теперь книгу мог написать любой человек за считанные мгновения и рынок наводнили горы ничем не примечательных книг.
…Облака окрасились в светло-розовый цвет, когда первая глава была готова.
Письмо первое
Первые письма, если я помню правильно, я отправила именно из Дворца. Дома, еще до того, как меня избрали, любую новость можно было сообщить лично, а иногда и прокричать в окно, чтобы соседи услышали.
Я не могла спокойно уместить все новые события на бумаге, поэтому маме, наверное, приходилось перескакивать с мысли на мысль, чтобы узнать, какими большими мне казались комнаты Дворца, как тепло нужно одеваться на прогулку по окрестностям, как мастерски Повелительница Бурь разрезает утку за обедом и как я впервые поменяла погоду на центральном луче правого Окна Погоды.
За длинным списком новостей я скрывала, как сильно скучала по дому. В 13 лет, как я теперь уже понимаю, я показывала свой неуживчивый нрав всей семье, не желая подчиняться правилам и не понимая, “какой дурак это вообще придумал”. Мне хотелось свободы и взрослой жизни… Не признаваться же теперь, что, получив свободу и обязанности взрослого человека, я хочу снова жить у себя дома, подчиняться установленному порядку и ухаживать за младшими сестрой и братиком!
Я очень рада, что сейчас правила изменились и вновь избранная Повелительница Бурь может видеть родных. В Облачном мире немало критики новых технологий, немало жителей протестуют, но если бы не эти технологии, как бы мы общались, когда судьба велит находиться на расстоянии, выполняя долг?
В письмах мама посылала фотографии сестренки и братика, фруктов в нашем саду, рассказывала о том, что соседские мальчишки “крадут яблоки и чуть не украли корову-кормилицу!” Писала мама с ошибками, больше привыкшая разговаривать и работать руками. Как ни тяжело было маме сохранять в тайне место, где теперь находится ее дочь, она справилась, ведь договор, подписанный ею, имел настоящую магическую силу и нарушить его не решился ни один родитель в истории.
Моя судьба с тех пор тоже была скреплена с Облачным миром невидимыми магическими нитями, и мне пришлось забыть друзей и мечты о семье, что постепенно получилось, так как установление погоды и изучение законов земного мира занимало все мои мысли днем и ночью.
Никто никогда не сможет заменить мать, но Эмилия Бурьковская стала мне родным человеком, как я чувствовала тогда. В ее внимательном взгляде мне иногда чудилось какое-то недоверие, а иногда вопрос. Только когда ее отстранили от обязанности Повелительности Бурь, когда она покинула Дворец, оставив меня одни на один с дальнейшей жизнью, я поняла, что значили эти взгляды. Она понимала, что мне предстоит, предчувствовала, что не сможет защитить меня, и не понимала моего искреннего желания остаться на Облачном мире.