Анна Витальевна Антонова
Шепот времени
Ева резко скинула рюкзак с плеч. Из кармана достала телефон. Нельзя, чтоб он пострадал! Сейчас от этого пластикового прямоугольника слишком многое зависит. Бережно погладив, аккуратно засунула в боковой карман рюкзака. Выпрямилась, оглядываясь куда можно бы его поставить, чтоб не сильно привлекал внимание.
Вдруг к виску прижалось нечто холодное, а плечи обвили стальные тиски руки. От неожиданности ее тело предательски окоченело, готовое скрутиться в судороге, рюкзак выпал из дрожащих пальчиков прямо на мокрый асфальт под ноги:
– Думала я не вспомню имя старой сучки, которая породила выродка, уведшего от меня твою мать? – оглушил ухо мерзкий мужской шепот из ночных кошмаров. – Память вернулась, Ева? И ты решила повторить? – хохотнул Лоу, считая, что она не сможет постоять за себя. – Давай выкидывай свою игрушку на землю! – сильнее надавил дулом пистолета на висок.
Девушка, борясь с паническим удушьем послушно вытащила кончиками пальцев револьвер. Со вздохом бросила под ноги. Вот так планируешь одно, а на деле все идет кувырком.
– Умничка! – довольно пнул носком оружие, резко разворачивая Еву к себе лицом. – А ты стала красавицей! – хищно прищурившись, потянул за собачку на ее куртке, расстёгивая полы. – Соскучилась? – облизал пересохшие губы. От этого жеста Еву чуть не стошнило прямо в ненавистное лицо.
«Это не! Это не я!» – лихорадочно вертелась в голове мантра, вдолбленная Адамом, заставляя очнуться от оцепенения.
– Думаешь у тебя вновь получится? Ты же мерзкий ублюдок, который может только над беззащитными одержать верх! – прошипела словно кошка, бросая испепеляющий взгляд с нескрываемой ненавистью. Она не даст сломать ее. Больше не даст! – Скажи Эд! – гордо вскинула подбородок, вызывая удивление на лице мужчины. – Где Сара?
Мужчина на миг замер, чуть покручивая пистолет и внимательно наблюдая за девушкой. Ева отметила, как с годами он изменился. Слетел тот небольшой лоск, который бывший сожитель матери пытался наводить на себя двенадцать лет назад. Легкая седина тронула виски, а под глазами залегли морщины. В углах губ образовались складки, говорящие о вечном недовольстве. Тело все еще достаточно крепкое, но небольшое пузо свидетельствовало о любви выпить лишнего и хорошенько закусить. Сколько ему сейчас? Он ведь на два года старше Сары. Где-то сорок семь? Что могла ее мать найти в этом мужчине. Или только Еве он всегда казался мерзким? Может в молодости он был симпатичным? Правда паршивый характер должен был уже тогда проявиться. Или любовь настолько ослепляет?
– На колени! – громко рявкнув, не сдержавшись, резко ударил на отмажь по щеке ладонью, выбивая искры из глаз девушки. Этот трюк он частенько любил проделывать, когда девчонкой она его не слушалась.
– Пошел ты! – попыталась произвести выпад, как учил Адам, в область солнечного сплетения. Но Эд успел отпрыгнуть. Видимо не впервые ему приходится бороться с девушкой. А может лишь с женским полом и приходилось ему иметь дело? Старый вояка был прав, никаких правил мерзавец не соблюдает. Напротив, для него женщины способ самоутвердиться. Причиняемое им страдание приносит Эдварду удовлетворение.
– Сучка! – схватил за горло и потянул вниз, заставляя сесть непокорную девушку на колени. – Я всегда одержу над тобой верх! – прошептал, склонившись над ухом. – Ты научишься быть послушной, а то никогда не узнаешь, где твоя мать! – приставил дуло ко лбу, наслаждаясь своим превосходством. – Скажи, Ева, на что ты согласна ради матери?
– А есть ради чего быть послушной? – сверкая ненавистью в огромных синих глазах процедила сквозь зубы. – Не верю, что она еще жива.
Эдвард выпрямился, размышляя над ее словами.
– Конечно эта шлюха сдохла! – сплюнул под ноги на асфальт. Ева дернулась, но тут же с огромным трудом заставила себя вернуться в исходное положение. Необходимо дать выговориться Лоу. Он обязан раскрыть свои тайны. – Ты же помнишь, как бывает с непослушными? В ту ночь я тебя почти прикончил, если б не отец мелкого ублюдка, ты бы тоже сдохла! – прокричал, давясь безумным смехом.
– Что ты сделал, Эд? – простонала Ева, раздираемая душевной болью. Сколько бесконечных дней с ночами терпела ее мать побои с насилием? Ради чего? Ради крыши над головой с куском хлеба? Ради наркотиков? Не ради же дочери? Ева бесконечного количество раз умоляла Сару покинуть Эдварда. Девочка была согласна даже жить на улице, но с любящей матерью! А не с той безвольной, похожей на чучело женщиной, без капли любви к собственной кровиночке. – Скажи. Давай! Никто же не узнает! – стоя на коленях потребовала, играя на самолюбии мужчины.
– Еще раз спрашиваю, на что ты согласна? – присел на корточки перед девушкой, буравя победоносным взглядом, стоящую в луже на коленях Еву. Ее поверженный вид распалял у мужчины сильнейшее желание. Одна только боль в ее огромных синих глазах, готова была вызвать эрекцию.
Ева протянула руку и, перебарывая подступивший к горлу очередной приступ тошноты от омерзения, коснулась щеки мужчины. Провела пальчиком, очерчивая контур губ:
– Могла бы сказать, что буду послушной и сделаю все, что ты захочешь, но…
Резко поддалась вперед, вцепляясь мертвой хваткой зубами в нос. В ту же секунду ногтями обеих рук погрузилась в щеки, пробороздив до мяса полосы, забыв про оружие в руках противника. Попыталась вскочить с колен на ноги, но Лоу рыча, словно раненый зверь со всей силы ударил ее по голове рукояткой пистолета. Ева на миг потерялась во мраке. Зубы обессиленно расцепились, оставляя металлический привкус во рту. Мужчина, воспользовавшись моментом, вырвался, осыпая ее несчастное тело болезненными ударами.
– Сука! – орал, пиная куда придется: по ребрам, животу, ногам. Она лишь машинально пыталась закрыться. – Тварь! – задыхаясь навис над скрючившейся девушкой.
Ева с огромным трудом перевернулась на спину и глухо засмеялась окровавленным ртом.
– Какого ты ржешь? – вновь пнул, ощупывая свое искалеченное лицо, задыхаясь от боли с уязвленным самолюбием.
– У тебя не встанет, если не сопротивляться! – закашлялась от боли. – Ты даже мою мать имел только, когда она того не хотела! – приподнялась на локтях. – Ты жалкое ничтожество, я тебя больше не боюсь! – сплюнула на асфальт кровь.
– Ах ты тварь! – взревел Лоу, усаживаясь верхом на хрупкую девушку. В сердцах он, отбросив пистолет, схватил ее за горло душа. Несколько раз со всего размаха встряхнул, ударяя затылком об асфальт. Ева готова была отключиться, но прежде надо найти в себе силы заставить ублюдка произнести правду!
– Давай, Эд! Ты с мамой тоже самое сделал, когда она тебя не послушалась? – развела руки в стороны, показывая, что не собирается сопротивляться. Как ни странно, но он, услышав ее слова, озадаченно замер:
– Я ведь любил ее, а она взяла и предала меня! – обиженно произнес. Как будто этот ублюдок мог кого-нибудь кроме себя любить. – У этой шлюхи хватило ума вернуться, да еще тебя притащить! – заорал, вновь встряхнув Еву, словно тряпичную куклу. – Тебя! Свидетельство ее предательства! Я же обещал ей, когда она уезжала с твоим отцом, что уничтожу ее! Я сдержал свое слово! Она хотела к тебе в больницу, – усмехнулся, стирая тыльной стороной ладони кровь из-под искалеченного носа. – Я ей втащил! Как следует… Не рассчитал видимо силы. Сдохла твоя мамаша! – срывая голос орал, а затем приподнял Еву за грудки и ударил наотмашь по щеке, выбивая искры из глаз. – Сдохла! Я закопал ее в подвале! – резко запрокинув голову назад, заржал, чувствуя свое превосходство.
Услышав последнюю фразу, девушка очнулась от оцепенения. Вот долгожданная правда! Теперь пора действовать! Хватит терпеть удары с издевками!
Резко нащупала одеревеневшими пальцами услужливо вложенный Адамом в карман нож. Молниеносно вытащив, нажала на кнопку, выкидывая острое лезвие. Не чувствуя никаких эмоций, вонзила в ногу, обрывая истерический смех мужчины. На миг даже испытала ликование от мерзкого чавкающего звука. Теперь этот звук не будет преследовать в кошмарах, ведь на этот раз она причинила боль! Мужчина на миг опешил от неожиданности, попытался выхватить внезапно появившееся оружие, но девушка опередила. Вытащив, вновь погрузила в плоть по самую рукоятку. Дальше везение покинуло ее в конец. Эдвард перестал пытаться отобрать у нее нож. Со всей силы обрушился на беззащитную голову, которой до этого и так сильно досталось. Хватило нескольких ударов, чтобы сознание окончательно покинуло девушку, оставляя в безмятежной отключке.
36.
– Давай быстрее! – орал в трубку, что есть мочи, Дарен. – У тебя его номер, ты же один из лучших! Отследи эту мразь! – выжимал до отказа педаль газа разрезая внедорожником городские сумерки с накрапывающим осенним дождем. Джеральд сидел рядом на пассажирском сидении нервно куря уже вторую сигарету. За ними еле поспевая гнала машина с охраной. Время, казалось, застыло словно лед. Секундная стрелка еле-еле шевелилась, а вот сердце напротив, бешено рвалось из груди, готовое выпрыгнуть.
Как же долго! Все в этом чертовом мире против него! Двенадцать лет назад их с Евой счастье нещадно растоптали, сломали, словно хрупкое стекло. Затем последовала безвкусная пресная жизнь, заполняемая стремлением вырваться из клоаки к свету. Погоня за состоянием чуть вернула азарт в его мир. И вновь все кувырком…
Ева, как и в прошлой жизни, появилась внезапно, переворачивая все с ног на голову. Он желал найти Занозу, но долгие годы гнал от себя возможность встретить ее, в душе боясь причинить девушке боль за предательство.
«Встретил!» – резануло воспаленный мозг.
Стало только больнее! Они ведь одно целое. Когда на один лишь миг показалось, что вот оно его счастье, вернулось к нему. Ева исчезла! Захотела самолично уничтожить своих демонов. Интересно, а о нем она хоть на миг подумала? Подумала какого ему? Теряться в жутких догадках без возможности что-либо исправить? Не находить себе место? Не иметь возможности даже дышать без нее? Подумала о том, как он будет влачить свое существование, если, не дай Бог, ее не станет? Нет! Решила поступить по-своему!
Сжал руль до побелевших костяшек в бессильной ярости. Ева больше никому не доверяет… он понимает, как никто иной ее. Ведь сам такой же. Закрылся в себе, считая Занозу долгие годы предательницей. Винил ее во всех своих невзгодах. А она, поняв это, своим бегством решила оградить Дарена. Девушка боялась, что вновь станет причиной его проблем. С трудом подавил зарождающийся рык.
– Все есть! – раздалось победоносное с другого конца трубки. Протеже Джеральда все-таки оправдал надежды Дарена. – Он остановился у заброшенного хлебозавода в…
Дарен почти уже ничего не слышал, вновь нажав до отказа на педаль газа. Проскочил на красный цвет светофора, чуть не врезавшись в проезжающий на перерез автобус. Машина их сопровождающая осталась далеко позади. Наплевать! Джеральд уже скинул охране адрес. Догонят! Лишь бы не опоздать!
Наконец в мороке дождя замаячили огороженные ветхим забором очертания злосчастного здания. Дарен предусмотрительно остановил внедорожник чуть поодаль, чтоб звуком мотора не спугнуть трусливую тварь, которая только и может, что причинять вред женщинам. Пусть теперь перед ним за все ответит! Выпрыгнул из салона, на ходу доставая пистолет, взятый из сейфа в офисе. Джеральд поспешно его чуть обогнал, напряженно прикоснувшись к локтю:
– Я тоже хочу разорвать ублюдка на части, но давай без поспешных глупостей? – прошептал, напряженно буравя сосредоточенное лицо друга.
– Не доставлю ему такой радости, но, ели с Евой что-то… – прервался, задыхаясь от перекрывающего горло беспокойства.
Джеральд понимающе кивнул и мужчины, стараясь идти бесшумно покрались вдоль жестяного забора к распахнутым воротам. Сильный порыв ветра бросил в лица разноцветные влажные листья. Дарен нервно отмахнулся рукой от них, когда совсем рядом раздалось:
– Ну я ей втащил! Как следует… Не рассчитал видимо силы. Сдохла твоя мамаша! – резанул слух мужчин чужой голос с нотками безумия, заставляя прибавить шагу. – Сдохла! Я закопал ее в подвале! – победоносный хохот, а затем непонятная возня, вскрики дерущихся…
Дарен резко выскочил из-за скрывавшего его забора. Перед глазами застыла жуткая картина, которая будет мучить сердце еще очень долгое время. Ева вся в крови без движения лежала на мокром ледяном асфальте. Мужчина, если можно его так назвать после всего совершенного, сидел спиной к Тиллу прямо на ней тяжело дыша.
– Сука! – победоносно просипел, вытирая рукавом свое лицо. Когда его мерзкие пальцы принялись рвать свитер на бездыханной девушке, Дарена накрыла волна неописуемой ярости.
Он в один прыжок оказался рядом с Лоу. Ухватив рукой за шиворот, рывком откинул ублюдка на асфальт подальше от несчастной жертвы. Тот попытался увернуться, но не успел. Дарен молча с суровым лицом придавил коленом его горло, а затем стал равномерно наносить жесткие удары в лицо, вымещая всю накопившуюся боль с отчаянием на мучителе Евы. Костяшки пальцев ломило, кожа на них лопнула, но Дарен никак не мог выйти из состояния аффекта. Удар. Еще удар. Лицо противника бывшее просто до этого в крови, сейчас же вообще стало сплошным месивом.
– Хватит! Дарен прекрати! Он уже в отключке, – остановил голос друга, заставляя притормозить. – Иди к Еве, я присмотрю за ним, – руки друга обхватив плечи, развернули к хрупкой распластанной на земле фигурке.
Дарен поднялся на ватных ногах. Покачиваясь словно пьяный, приблизившись, рухнул подле нее на колени. Несколько темных прядей выбились из тугой прически и мокрые от дождя прилипли к щекам. Ее белоснежное лицо было залито кровью. Мужчина осторожно ощупал хрупкое тело. Видимых ран нет. Прикоснулся к шее. Пульс прощупывается. Судорожно сглотнул.
– Ева… – голос предательски дрогнул. – Заноза… Любимая… – уткнулся лбом в плечо, рвано дыша. Жива! Резко выпрямился, выхватывая телефон.
– Я уже вызвал скорую, – остановил глухой голос друга. Дарен благодарно кивнул, заключая бездыханное тело в объятия словно ребенка. Неосознанно раскачиваясь, стал шептать нежные слова и поглаживать по мокрым волосам. Краем глаза уловил как подоспели охранники и Джеральд дает им указания насчет Лоу. Как же хорошо, что с ним друг! Иначе он бы сошел с ума.
Вскоре подъехала скорая. Врачи буквально вырвали его Еву из рук, а он оглушенный ее болью последовал за ними в скорую. Кто-то хотел возразить, но сунутые Джеральдом крупные купюры оборвали протесты и Дарену разрешили поехать с любимой в больницу.
37.
Ева сидела на перилах школьного крыльца. Плечи обреченно опущены. Последний урок закончился пару часов назад, а она все никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Безразличная тишина. Крупные снежинки укрыли толстым слоем коленки и плюшевую коричневую груду. Слез больше нет. Даже обида отступила. Осталось лишь отчаяние с пустотой. За что с ней так? Где она так провинилась перед судьбой, что та ее столь жестоко наказывает? Судорожный не то вздох, не то всхлип.
– Заноза? – обеспокоенный мальчишеский возглас. Девочка даже не дрогнула, продолжая неподвижно сидеть. – Что случилось? – Дарен, взлетев по ступенькам, растерянно завис над поникшей фигуркой. Чуть нагнулся, озабоченно всматриваясь:
– Ох… твою ж! – гневно рыкнул, аккуратно приподнимая за подбородок. На Евиной скуле чернел огромный синяк, а нижняя губа, припухнув кровоточила.
Девчонка неожиданно ожила. В глазах загорелся злой огонек. Она резко спрыгнула с перил, роняя бесформенную коричневую тряпку и со всей своей силы оттолкнув Дарена побежала куда глаза глядят.
– Ева, стой! – бросив ничего не понимающий взгляд на коричневый предмет, помчался за расстроенной подругой. С трудом догнал девчонку у ворот заброшенной конюшни. – Заноза, что произошло? – тяжело дыша, ухватил за рукав, притянул к себе, желая утешить. Эта мелкая пигалица вечно попадала в неприятности, но никогда не просила помощи. За это он бесконечно ее уважал. Они знакомы четыре месяца, а он уже не может себе представить даже дня без нее, хоть каждая новая встреча и проходит кувырком. Вот что могло произойти на этот раз? Кто ее так?
Ева устало уткнулась лбом в твердое мальчишеское плечо. Потом обняв тонкими ручками за талию, разрыдалась. Это не были девичьи слезы, чтоб привлечь к себе внимание или вызвать жалость. Это были настоящие слезы отчаяния. Дарен растерянно гладил ревущую по спутанным волосам и спине, ожидая, когда подруга сможет успокоиться.
– Это был подарок папы… – сквозь всхлипы, выдавила тихо Ева из себя. – Единственное что осталось от него… – упала на землю на колени, вытирая опухшее лицо. Юноша присел рядом. – Они выхватили медведя из моего рюкзака. Я погналась за ними. Мальчишки стали рвать его на части… – сжала плотно глаза веками, стараясь вновь не разреветься. – Мы подрались, подарок больше не спасти… – две крупные слезинки все-таки вырвались наружу, пробороздив новые мокрые дорожки.
– Ох, Ева! – вновь прижал девчонку к себе Дарен. – Мне очень жаль. Кто это был?
– Их было трое…
***
– Не стоило. Все равно подарок не вернуть, – через два дня они вновь сидели у конюшни. Ева белоснежным носовым платочком вытирала сбитые в кровь костяшки пальцев Дарена. Мальчишка же сидел с легкой пьянящей улыбкой наблюдая за сосредоточенным лицом пигалицы. В животе у него порхали бабочки. Пока подросток не мог объяснить то чувство, что заставляло сердце биться быстрее. Просто наслаждался моментом. Запах ее волос напоминал весенний луг. Он кружил голову. Хотелось уткнуться в темную макушку и дышать… дышать… полной грудью.
– Стоило! – широко улыбнулся. – Ради тебя стоило!
Девчонка, резко выпрямившись, уставилась огромными синими глазами в его лицо:
– Что же это мы такие радостные? – упрямо уперла руки в бока. – Тебе же больно! – недоверчиво прищурилась.
– Нет, Ева рядом с тобой не больно, – смущенно потупился. Даже слегка покраснел. Кто бы мог поверить в этот момент, что Дарен – гроза всех сорванцов в округе, будет сидеть краснее перед мелкой пигалицей!
– Эх… мальчишки… – смешно сморщив носик, вновь принялась за свое дело.
– Ева… я всегда буду защищать тебя… – прошептал Дарен. – Всегда! Никогда не дам в обиду…
***
– Ева… – еле слышный шепот, выдернул из мрака. Девушка попыталась приоткрыть глаза, но ничего не вышло. Ее руки кто-то коснулся:
– Заноза моего сердца… – в мужском голосе боль с отчаянием. – Любимая, вернись ко мне…
Сердце за кровоточило. Этот голос! Такой родной… Но она не может… не должна… не имеет права! Мерзкая дрянь! Не достойная сочувствия после всего содеянного. Голова нещадно гудела и кружилась, но девушка нашла в себе силы с огромным трудом отвернуться. Вновь провалилась в забытье.
В глаза что-то светило, мешая находиться в блаженном беспамятстве. Ева осторожно приоткрыла слипшиеся веки. Утреннее солнце пробивалось сквозь больничные жалюзи. Интересно как она сюда попала? Ведь последнее что Ева помнила – это лицо Лоу. Резко повернула голову, от чего все завертелось и ее чуть не стошнило. На неудобном кресле, подложив под щеку ладонь, сидел спящий Дарен. Его волосы небрежно взлохмачены. На лице отросшая щетина, а под глазами темные круги, свидетельствующие о беспокойных ночах. В глаза бросились сильные руки со сбитыми костяшками и запекшейся кровью на них. Нашел? Успел? Или…
Сглотнула подступивший к горлу ком. Сердце бешено заколотилось. В каком состоянии он нашел ее? Почему до сих пор здесь? Ему не противно?
Мужчина, видимо почувствовав ее взгляд, шевельнулся. Их глаза встретились на миг, а в следующую секунду он бросился к ней:
– Ева! – нежно коснулся лежащей руки, садясь на край больничной койки.
Глаза девушки расширились. В них отразился нескрываемый ужас с паникой. Сейчас девушка хотела провалиться сквозь землю, чтоб не видеть в лице любимого безысходность с сочувствием.
– Заноза, все позади! Я с тобой! – затараторил, теряясь под огромными синими глазами девушки.
– К-то? К-то вы? – резко отдернула руку, пытаясь сесть, чтоб отползти подальше.
Мужское лицо исказила гримаса нестерпимой боли. Дарен уронил голову на грудь, глубоко дыша. Казалось, в этой жизни ему уже не может быть больнее. А нет! Оказывается, у боли нет границ. Поднял голову, всматриваясь в дорогое лицо:
– Ева… – с огромным трудом произнес, осипшим голосом. – Мы уже проходили через это. Если ты дашь мне шанс… еще один шанс… – Как же тяжело говорить эти слова, когда хочется заключив ее дрожащее тело в свои объятия, никогда больше не отпускать! Но он прекрасно осознает, что тогда на всегда потеряет любимую. – Боже! – судорожно вздохнул. – Что я говорю! – резко вскочив, заметался, словно раненый зверь в клетке, по палате.
Ева из-под полуопущенных век, затаив дыхание, наблюдала за его метаниями. С трудом приподнялась, вжимаясь в спинку больничной кровати. В расширенных огромных глазах стояла настоящая паника. Мужчина резко замер перед койкой, попытался еще что-то произнести. Не получилось от обуревавших эмоций, и он молниеносно кинулся к двери, покидая ошарашенную девушку. Почему он переживает? Ведь должен ненавидеть за ее поступок! Кроме омерзения к ней не должны испытывать других чувств. Теперь лишь одиночество ее удел.
Когда за ним закрылась дверь, Ева сползла по спинке. Свернувшись, калачиком разревелась в голос. Так будет лучше! Для дарена. Он достоин большего, чем оскверненное тело предательницы. Такой со слезами на глазах, ее застал лечащий доктор минут через десять.
– Слезы не лучшее лекарство, – доставая с улыбкой из нагрудного кармана фонарик, присел на край кровати. – Вы позволите вас осмотреть? – посветил на зрачки после утвердительного кивка. – Так… – задумчиво протянул. – У вас более-менее все в порядке. Переломов нет, ушибы в брюшной полости, но разрывы отсутствуют. Хуже всего досталось голове. У вас сильное сотрясение.
Ева, съежившись в комочек сидела с напряженным лицом, кусая нижнюю губу. Она испытывала отвращение к себе. Если могла, то задушилась бы своими же собственными руками. Через раз пропуская слова врача, вздрагивала от малейшего шороха, опасливо бросая взгляды на закрытую дверь в коридор. От мужчины не укрылось ее нервозное состояние.
– Ева, глупый, конечно, вопрос, но вас что-то сильно тревожит? – не выдержав спросил доктор. – Я понимаю, вы вчера пережили нападение, но ведь остались живы! – тихонько похлопал по руке. – Кстати! – поднял палец вверх. – Перед тем как я зашел в палату, ваш жених сбивчиво говорил о потери памяти! Говорил вы вновь все забыли, не узнали его.
Ева спрятала лицо в ладони, сгорая от сильнейшего стыда.
– Я общался с вашим другим лечащим врачом – Тарой Рид. Она поделилась тем, как вы двенадцать лет назад потеряли два года своей жизни после насилия…
Девушка, резко уронив руки на колени, вскинула огромные синие глаза, в которых плескалось такое отчаяние, что можно было растопить все ледники в мире:
– Скажите… – поперхнулась, бледнея. – Меня… меня… – захлебнулась потоком слез. Набрала полную грудь воздуха, задерживая дыхание, набиралась сил для тревожащего вопроса. Доктор замер. Он видел множество разных пациентов. Молодых и старых. Легкобольных и неизлечимых. Но, пожалуй, конкретно с этой девушкой было тяжелее всего. Ее, огромные по-детски наивные глаза, вызывали необъяснимое чувство. Хотелось ограждать и защищать это невинное создание от жестокого мира.
– Меня… изнасиловали? – еле слышно все-таки нашла в себе силы прошептать. – Я боролась… но в какой-то момент отключилась, – обреченная одинокая слезинка покатилась по щеке. – Этот же человек двенадцать лет назад меня сначала избил до потери сознания, а после изнасиловав, пытался убить…
– Вы все вспомнили? – не смог скрыть ошарашенного вида. – Ева! Вчера вас никто не успел изнасиловать! – дотронулся до поникшего плеча. – Вас осматривал гинеколог, никакого полового контакта не было!
Шумный вздох несказанного облегчения вырвался из горла. Ева, обняв себя за подрагивающие плечи, откинулась на спинку кровати:
– Вы не представляете на сколько это было важно для меня! – воскликнула. В глазах, наконец-то, зажегся радостный огонек надежды. – Я не могла позволить Дарену дотронуться до себя, если б это мерзкое чудовище надо мной вновь надругалось! Поэтому пришлось сделать вид, будто я потеряла память.
– Понимаю, – по-отечески погладил по волосам. – Если хотите, я позову его к вам, – мягко улыбнулся, вставая.
– Да! Пожалуйста, да! – радостно воскликнула.
38.
– Добрый день. Вы ведь Дарен? – над мужчиной с поникшей головой участливо склонилась стройная высокая женщина лет тридцати пяти. Может меньше. Платиновые волосы убраны в ракушку на затылке. На носу массивная оправа очков. Но Дарен мог покляться, что в ней обычные стекла. Женщина создавала образ интеллигентки, хотела казаться умнее. Только для чего? Для самоутверждения? Высокая упругая грудь размера никак не меньше четвертого была готова выскочить из плотно облегающей белой рубашки с расстёгнутыми верхними пуговицами. Черная юбка-карандаш аппетитно обтягивала бедра. Дарена ее слегка вызывающий вид разозлил. Ему не до других женщин. Душа рвется к Еве, а он не знает, как приблизиться к девушке, не напугав.
– Да, – медленно поднялся, протягивая ладонь для пожатия. – Вы Тара Рид? Лечащий доктор Евы Стоун? – неожиданно догадался, хоть никогда не видел ранее эту женщину, а лишь общался с ней по телефону.
– Вы правы, – одарила лучезарной улыбкой, в которой нисколько не читалось эмоций. – Мне сообщили о том, что наша общая знакомая нашлась, – как-то особой радости тоже в голосе не наблюдалось. Абсолютное равнодушие. Это слегка насторожило Дарена. – На нее напали?
– Да. Я успел вовремя отбить от нападавшего! – устало произнес, испытывая злость. Не нравилась ему эта докторша. Что-то в ее поведении настораживало. – Она пришла в себя, но не узнала меня, хотя ранее память к Еве вернулась…
– О как! – резко перебила Тара. – Мне Ева не соизволила об этом сообщить, – поправила оправу на носу. – Хотя прекрасно знала, что это ее обязанность, – сморщила холеное лицо. – Хотите пойти со мной? – загадочно подмигнула. – Сдается мне, пора прекратить потакать Еве. Девушка давно завралась…
– Что значит завралась? – вспылил Дарен. Ему уже порядком надоела эта высокомерная особа. Если кого-то и надо выводить на чистую воду, так это Тару Рид, которая, кстати, за пять лет работы с Евой не смогла нисколько помочь. Лишь пичкала бесполезными таблетками.
Женщина бесцеремонно передернула плечами:
– Ваш выбор… но, если передумаете… – резко развернулась на высоких каблуках и, покачивая бедрами, направилась в палату к Еве.
– Кто тут у нас пришел в себя? – отварила дверь с фальшивой улыбкой. – Ева, солнышко, ты узнаешь меня? – зашла в палату, не закрывая дверь.
Дарен, находясь в коридоре, но оставаясь не в поле зрения любимой, смог разглядеть как от ее кровати отошел мужчина – лечащий врач. На него ночью Дарен орал до хрипоты, чтоб тот помог бесчувственной девушке. За это медсестры напичкали Дарена успокоительными таблетками.
– Доброе утро Тара, – послышался сдавленный голос пострадавшей. Дарен на миг сжал кулаки. До дрожжи хотелось ворваться в палату, схватив Еву на руки, умчаться ото всех этих бездушных лиц.
– Меня ты помнишь, уже хорошо… – протянула женщина. – Солнышко, может ты еще вспомнишь о том, что грозит в случае, если ты пропустишь хоть один наш сеанс? Или решишь без предупреждения исчезнуть? А может стоит тебе напомнить, что бывает с больными людьми, когда они перестают принимать лекарства? – грозно скрестила руки на объемной груди.
– Тара, простите, – пролепетала шепотом девушка.
– Так! – прервал на миг словесную порку врач, предчувствуя беду. – Ева в данный момент находится под моим контролем, и я не собираюсь смотреть на то, как вы препятствуете ее излечению! – грозно хотел ткнуть пальцем в грудь Таре, но потерялся перед ее огромными размерами. – Покиньте палату! – беспомощно указал на выход.
– Нет! – Тара достала бумажный лист, тыкнув им в нос мужчине. – Я имею все полномочия забрать девушку в психиатрическую больницу! – подняла пальчик вверх, прерывая готовые сорваться с губ мужчины слова. – Где всю необходимую медицинскую помощь ей тоже окажут!
– Тара, за что? – прикрыв ротик ладошкой, прошептала Ева, очнувшись от оцепенения.
– За что? – вспылила женщина. – Это не мое решение. Это постановление суда! Может так даже лучше, – хмыкнула Рид. – Иначе тебя бы посадили за хорошо продуманное похищение человека с покушением на убийство.
– Это не так! – возмутилась девушка. – Все не так! – перед глазами палата поплыла. Новый приступ тошноты подкатил.
– А как? – уперла Тара руки в бока, не давая шанса девушки оправдаться. – Скажи, ты не похищала человека? Не угрожала ему пистолетом? – наклонилась, фыркая от возмущения. – Ева, ты слетела с катушек! Тебе требуется специализированная помощь! Ты стала опасна для общества! – постучала пальчиком по виску девушки. – Ты что-то вбив себе в голову, направилась в место, где росла. Похитила человека по имени Кит, считая, что имеешь на это полное право! Угрожала ему! Договорилась о встречи с незнакомцем, который является простым водителем. Хотела его убить! Если б он не защищался еще не известно где его тело нашли!
– Это не правда! – закричала Ева. – Он пытался меня убить двенадцать лет назад! Он изнасиловал меня! Я лишь защищалась!
– Да? Я посмотрела заключение о твоем медицинском осмотре, насилия не было! – Тара Рид по непонятным для Дарена причинам, пыталась вывернуть все на изнанку. Мужчина не смог больше оставаться в стороне и вошел в палату.
– Дарен, все не так, как она говорит, – в слезах воскликнула Ева, протягивая руки к любимому, но наткнулась на замешательство во взгляде.
– Ева, ты же полчаса назад меня не узнала… – непроизвольно вырвалось с мужских губ. Зерно сомнения проросло глубоко корнями в душе. Может Рид отчасти права. Ева запуталась?
– Не так? – глаза женщины победоносно сверкнули. – Ты хочешь сказать не лжешь? – вскинула бровь. – Ты же на наших сеансах утверждала, что не знаешь кто такой Дарен! Не помнишь? Ты столько лет притворялась! Даже начала верить в свою ложь! – Рид что-то печатала на своем телефоне. – Солнышко, тебе требуется помощь…
Ева растерянно бросала взгляды на каменное лицо Дарена. В его черных глазах она прочла недоверие. Ее бегство с разыгранной сценой очередного беспамятства сыграли на руку Таре Рид. Интересно почему всегда учтивая женщина, сейчас пытается откровенно потопить ее? Времени слишком мало. Если Еву заберут в психушку, выбраться почти нет шансов. Ее запрут под замком и в скором времени позабудут. Для системы так легче. Нет человека – нет проблем! Никого не будет интересовать правда.
