Это подтверждается самой сущностью нашей болезни и ее видимыми симптомами. Мы, зависимые, очень высоко ценим личную свободу, потому, возможно, что в активной зависимости так сильно стремимся к свободе и так редко ее испытываем. Даже в периоды воздержания от употребления, наша свобода была ограничена. Мы никогда до конца не уверены в том, какие из наших действий основаны на осознанном стремлении выздоравливать, а какие на бессознательном желании вернуться к употреблению. Мы стремимся манипулировать людьми и ситуациями, стремимся контролировать все наши действия, а в итоге уничтожаем неотъемлемую часть свободы – ее естественную непосредственность. Нам не удается осознать, что потребность в контроле проистекает из страха его потерять. Этот страх, отчасти основанный на наших прошлых разочарованиях и неудачах в решении жизненных проблем, мешает нам принимать важные решения, решения, действуя в соответствии с которыми, мы избавимся от того самого страха, который мешает нам расти.