Чёрный монах – Антон Чехов

Благодаря небольшой повести «Черный монах» я словно заново открыла для себя Чехова – я поняла за что люблю творчество писателя и за что его ненавижу. Сделаю небольшую оговорку, прежде чем продолжить: сейчас я буду говорить только о «серьезной» прозе автора. Юмористические и относительно детские рассказы Чехова я обожаю, а вот ко всему остальному, что я называю «серьезной» прозой, отношусь неоднозначно. В повести «Черный монах» я нашла ответ, что со мной не так.Я поняла, что терпеть не могу типичных чеховских персонажей. Все эти трогательные барышни, которые то краснеют, то с трясущимися губками убегают плакать; интеллигентные старики, застрявшие в прошлом и живущие в своих иллюзиях; молодые и среднего возраста мужчины, которые не знают сами чего хотят, при этом относятся ко всем потребительские и ещё и изображают при этом, что делают одолжение. Этот ряд можно долго продолжать. Все эти персонажи мне глубоко отвратительны, я им не могу сопереживать, хоть убейте.Далее – сюжеты Чехова, а точнее практически их отсутствие. Если я не ошибаюсь, в письме Куприну Чехов наставлял молодого автора (не дословно, передаю общий смысл): «Не нужно писать ни о каких приключениях и громких событиях. Это все ложь. Единственная правда: родился человек, жил, умер. Жизнь скука – и книги должны быть такими, чтобы изображать правду». Слава тебе господи, Куприн не прислушался к словам мэтра и писал так, как сам чувствует – Куприн мой самый любимый российский классик, чье творчество я обожаю. Произведения Куприна ложатся мне на душу словно бальзам, чего не скажешь о Чехове.Следующее – диалоги. В них столько пустого, столько воды, повседневности. Я зеваю.Кроме того, от книг Чехова веет тленом вперемешку с запахом цветущих яблонь – не самая приятная ассоциация. А любовь у Чехова это вообще отдельная тема! Любовь, по Чехову – это фальшивка, условность, обязанность – в общем, все что угодно, но только не сильное чувство, которое движет жизнь вперёд, проявляясь то в возвышенных, то в низменных формах. Нет, у Чехова это обыденность.Не смотря на то, что я сейчас тут кощунственно наговорила, есть то, за что я прозу Чехова люблю и продолжаю читать. Когда заканчивается последняя страница, накатывает такое чувство, как будто мимо тебя сейчас пронеслось огромное облако великой истины. Это облако задело тебя за плечо и понеслось дальше. А ты стоишь и пытаешься осознать, что сейчас произошло, пытаешься понять – прочитанное, героев, автора, себя. Проходит пара дней после чтения книги, а ты все ещё чувствуешь колебания в твоей душе, вызванные этим облаком.В общем, «Черный монах» мне понравился, как это ни странно. Эта повесть словно рябь на озере, в котором отражается и жизнь, и читатель, и сам автор.Я истолковываю для себя посыл повести так (и мне не важно, правильно это или нет, это ли хотел сказать автор или другое) – пока человек верит в чудо, в себя, в свою уникальность, пока он слушает голос сердца, пока идёт по дороге, которая, как он чувствует, правильная – он на верном пути. И лекарство от этого состояния простое – здравомыслие – главный враг творчества, поэта и вообще любого человека; здравомыслие превращает жизнь в обыденность и возвращает человека к скучному существованию, которое неизбежно закончится скучным финалом.После прочтения «Черного монаха» я все же поняла, что в ближайшее время читать «серьезную прозу» Чехова не хочу. Юмористические рассказы – да. Но особенно привлекательной для меня сегодня выглядит книга «Остров Сахалин». Быть может в этом году возьмусь за книгу. Очень хочу ее прочитать.

Как тонка, почти невидима грань между нормальностью и безумием. Кто может с уверенностью провести черту, за которой особенности психики становятся настоящей болезнью? А если всё так зыбко, стоит ли лезть в тонко отлаженный рабочий механизм, рискуя сломать его напрочь?

Вот что я увидела в «Черном монахе»: если человек психически болен, но счастлив и не опасен для себя и окружающих, не надо его лечить.Психиатрическая наука, кажется, способна найти у абсолютно каждого человека какие-то отклонения и залечить его до неадекватного состояния.

У большинства людей есть свои странности, фобии и бзики. Гениальные личности зачастую вообще ненормальны. Тут я согласна с Чеховым – гениальность и есть отклонение от нормы. Вовсе незачем подгребать всех под одну гребенку.

Вся эволюция обусловлена отклонением от нормы – мутацией генов. Весь прогресс обусловлен отклонением от нормы – способностью вообразить невообразимое и найти возможность его воплощения. Вся культура человеческая держится на гениальных людях – отклонившихся от серой «нормы».Действительно ли Коврин был гений, подавленный лечением, или простая посредственность с манией величия, возвращённая лечением с небес на землю? Этот вопрос не имеет значения. Человек был бодр, весел, работоспособен. Чувствовал себя счастливым и делал счастливыми окружающих. И очень радовался приятнейшим беседам с неким чёрным монахом.

И вот – случай – его жена узнала о его ненормальности. И в один миг он сам усомнился, испугался, дрогнул. Пришлось согласиться на лечение.

И кому стало лучше? Всем стало хуже. Коврин стал несчастен, обозлен, расстроен. И люди, которых он любил, и которые любили его и хотели «как лучше», тоже несчастны. И где были радость и любовь остались лишь раздражение и ненависть. Эта история закончилась плохо для всех её участников.В общем, не трогайте счастливых чудиков. И берегите от чужих глаз собственные закидоны, а то вдруг добрые люди из лучших побуждений решат вас вылечить.

Повесть оставила горькое послевкусие. Чехов, со свойственной ему лаконичностью, показал, что человек подобно саду – не может жить, если оторван от корней. Сколь бы ни был гениален и увлечен своим делом Коврин, но оттолкнув близких ему людей, счастлив он не стал.Андрей Васильевич Коврин – главный герой повести. Он умный и целеустремленный человек. Многого достиг в свои молодые годы на научном поприще – стал профессором философии, журналы публикуют его статьи. Он едет подлечиться в деревню к своему опекуну – Песоцкому.Егор Семёнович Песоцкий – известный садовод. Он много сил вкладывает в свой сад. Его огорчает даже лошадь, привязанная в его яблоне, которая поводом перетерла ствол и попортила кору. Егор Семенович простой и добродушный. На фоне Коврина даже простой. У Егора Семеновича есть еще дочь Таня. Семья Песоцких очень тепло встречает Андрея и принимает у себя.В деревне Коврин вспоминает легенду о черном монахе, и на первой же прогулке тот привиделся Андрею. Монах внушает Коврину, что Андрей гений, а обычные люди – примитивны и не чета ему. Пока еще Коврин понимает, что этот монах – галлюцинация. Но тем не менее никому не рассказывает, что видит его.Однако теперь жизнь Андрея Васильевича делится на две части. В одной – он женится на Татьяне, радует Песоцкого, гуляет по саду. В другой – черный монах продолжает внушать, что Андрей гений и чтобы не растерять свою гениальность, должен отказаться от психического здоровья. После встреч со своим «коучем» у Коврина повышается работоспособность.Конечно, такие коуч-сессии не могли долго оставаться в тайне от жены Андрея. И в одну из ночей Татьяна замечает, что ее благоверный разговаривает с пустым креслом. Поддавшись на уговоры жены, Андрей проходит лечение. Но эта «здоровость» не приносит ему счастья. Он становится злым и ненавидящим всё и всех. Зато больше не видит монаха. Получается, что Коврин был счастлив в своем безумии, а теперь весь мир для него рухнул. А сам Андрей потерял смысл жизни.

С крушением своего научного мира, Андрей Васильевич ломает и «обычный» мир, оскорбляя и разрывая отношения с Песоцкими. У Татьяны мир тоже пошел под откос: отец умирает, сад переходит к другим людям.У Коврина другая жена, сам он серьезно болен и к нему возвращается монах.

Он звал Таню, звал большой сад с роскошными цветами, обрызганными росой, звал парк, сосны с мохнатыми корнями, ржаное поле, свою чудесную науку, свою молодость, смелость, радость, звал жизнь, которая была так прекрасна. <…> Внизу под балконом играли серенаду, а черный монах шептал ему, что он гений и что он умирает потому только, что его слабое человеческое тело уже утеряло равновесие и не может больше служить оболочкой для гения.Мания величия, в том виде, как показал ее Чехов, ни к чему хорошему не привела. И перед смертью Андрей вспоминает обычную жизнь с ее обычными радостями. Из чего можно сделать вывод, что одной гордыни мало для великих достижений, радость от которых разделить не с кем.