bannerbannerbanner
Мертв только дважды

Антон Чиж
Мертв только дважды

Полная версия

14

9 мая, понедельник

Будапешт, площадь Вёрёшмарти

12.02 (GMT+1)

Палец лежал на теплом спусковом крючке. Соблазн был велик. В оптический прицел он видел каждую мелочь. Как упал официант. Как Карлос проявил бесполезный героизм, повалив под себя какую-то девицу. А потом искал, откуда стреляют. Ему дали три подсказки. Такие, чтобы он потерял покой и сон. Чтобы не был так уверен в себе. Если бы он не был нужен, сейчас лежал бы вместо официанта. Ничто бы его не спасло.

На крышу долетали отдаленные крики. Бегающие люди закрывали происходящее. Он еще видел, как Карлос встал, как отступил вместе с девкой в мертвую зону.

Представление окончено. Позади раздался вой полицейской сирены. Электрик не спешил. Он не стал бросать винтовку, разобрал и сложил в чемодан. В магазине еще осталось шесть патронов, могут пригодиться. Стреляные гильзы собрал тщательно. Они были теплыми. Он подбросил их и поймал в ладонь. В голову пришла шутка, в которой он не мог себе отказать. Игра будет только интереснее…

Сев на край куба, электрик легко спрыгнул на плоскую крышу. А потом двинулся в обратный путь. Он закрыл за собой чердак, иногда отмычки делают полезное дело, и спустился вниз. Консьержка смотрела в застекленную дверь, не понимая, что за суматоха там творится. Заметив электрика, оно что-то стала спрашивать. Его знания венгерского исчерпывались двумя фразами. Он беспомощно развел руками и улыбнулся. Консьержка открыла дверь и посоветовала, чтобы он был осторожен: столько развелось вокруг эмигрантов. Электрик пожелал ей хорошего дня. На этом его словарный запас исчерпался. Большего и не надо.

Немного отойдя, он снял куртку с логотипом и превратился в обычного прохожего с незаметным пластиковым чемоданом для переноски строительного инструмента.

Навстречу промчалось несколько полицейских машин с мигалками. Он дружелюбно оглянулся им вслед. Бедняги, придется расследовать загадочное убийство официанта. Парню, конечно, не повезло, но какая разница. У всех один конец.

Он достал смартфон, на ходу вставил батарею и сим-карту. И отправил сообщение. Настроение резко набирало обороты. Так бывало всегда после хорошо сделанного дела и одержанной победы. Так было и будет всегда. В такие минуты ему всегда хотелось горячего шоколада, обжигающе сладкого. Он подумал: «А не зайти ли выпить чашечку в «Жербо»?» И усмехнулся собственной дерзости.

Все шло по плану.

15

9 мая, понедельник

Будапешт, улица Harminkad

Ресторан «Red Pepper»

13.01 (GMT+1)

По счету третья рюмки виски. Подряд. Девушка с огненными волосами пила залпом, не закусывая. Карлос видал и не такие странные проявления того, как у людей проходит шок. Себя в расчет он не брал.

Вообще она держалась молодцом. Но пока говорила мало. Он узнал, что ее зовут Катарина Тилль, она корреспондент «Штерн». Громкое имя журнала не произвело на него впечатления. Лучше или хуже Катарина не становилась. На его вкус.

– Что вы на меня так смотрите? – спросила Катарина, поставив на стол четвертую рюмку. И икнула. – Я что, плохо выгляжу?

– Нет, прекрасно, – ответил Карлос. Ответ был искренним.

– Ненавижу виски, ужасный напиток.

– Заметил силу вашей ненависти.

Катарина оперлась щекой о кулачок.

– А почему вы так хорошо говорите на нашем языке?

– Давно живу в Венгрии.

– Вам у нас нравится?

– Особенно девушки, – сказал Карлос.

Катарина не реагировала. Она уставилась в дальний угол бара, и без того темного.

– Все пропало, – сказала она.

– Какие-то проблемы?

– Проблемы! – Катарина фыркнула и поискала полную рюмку, ее не было. – У меня одни проблемы. Из-за вас не сделала репортаж с места события, а это минимум пятьсот евро. Раз… А два? А, да… Хорошо, что он не пришел…

– Ваш жених?

Его обдали презрением и капельками слюны, фыркала Катарина отвратительно.

– Жених! Скажете тоже… Нет у меня никакого жениха…

– Значит, ваш деловой партнер?

Катарина нагнулась к нему через стол и прошептала:

– Вы умеете хранить тайны?

– Лучше швейцарского банка.

Она отпрянула и сощурилась:

– А вы вообще-то кто такой?

– Я назвал свое имя… Могу показать паспорт.

На него отчаянно махнули ручкой.

– Я помню, что вы Карл. А чем занимаетесь?

– Консультант по антиквариату. Карлос, с вашего разрешения…

– Что, серьезно? – Катарина удивилась так, будто ей вручили Пулитцеровскую премию.

– Работа скучная, тихая. Даю советы коллекционерам, разыскиваю для них всякие любопытные вещицы, оцениваю, езжу на аукционы, покупаю, если они не хотят делать это сами. Иногда что-то покупаю задешево и перепродаю с выгодой. Обычный бизнес.

– Это просто чудо! – сообщила Катарина. – Вы-то мне и нужны.

– Очень рад. У вас осталась коллекция старых монет от бабушки или какие-то безделушки? Обещаю продать их по самой выгодной цене.

– Бабушка у меня жива, дай Бог ей здоровья до ста лет… Дело в том… В том…

Катарина никак не решалась. Карлос не мешал ей собрать всю решимость.

– Дело в том… Что убить должны были того, с кем у меня назначена встреча.

– Неужели? Он похож на официанта?

– Понятия не имею, как он выглядел, позвонил и… Вот…

Карлос не стал разубеждать рыжую девушку. Он знал, что разубеждать девушек куда труднее, чем убеждать их.

– Что же могло заставить журналиста «Штерна» пойти на встречу с незнакомцем? Какие тайны и заговоры вам обещали раскрыть?

Ему хитро подмигнули, чего на трезвую голову Катарина никогда бы не сделала.

– В том-то и дело… Вы знаете такое сокращение: ASE?

– Нет, – честно признался Карлос.

– А если назову: Antiquities Service of Egypt?

– Это Служба древностей Египта. Вернее: Министерство древностей. Уважаемая организация. Основал в 1858 году знаменитый французский археолог Франсуа Огюст Мариет. Раньше занималась охраной древностей, которые находили в Египте и пытались вывезти. Долго была под патронажем французов, но теперь управляется египтянами. Их музей сильно пострадал во время «Арабской весны». Они довольно вредные и придирчивые, запрещают раскопки. Например, не дают заглянуть под сфинкса. Но в целом делают благородное дело. А что вас может там заинтересовать?

– Они не те, за кого себя выдают!

Катарина торжествовала.

– Я всегда это подозревал, – ответил Карлос. – Ваш информатор хочет разоблачить их?

– Именно так. За это его хотели убить… А я не верила ему…

– Как его зовут?

– Он назвался Ференц… Имя явно выдуманное.

В ее нетрезвых словах проскользнуло что-то, что заставило перестать шутить.

– Мой вам совет, – сказал Карлос. – Выберите безопасное место, назначьте встречу и поговорите с ним. Если хотите, могу быть рядом. На всякий случай…

– Спасибо, Карл, вы чудесный… – через стол девушка протянула руку и закрыла своими пальчиками его кулак. – Я только сейчас поняла, что вы спасли мне жизнь…

– С вас должок.

– Какой? – искренне удивилась Катарина.

– Ужин в ресторане, который выберете вы.

Катарина улыбнулась.

– Запишите мой номер телефона…

– Диктуйте, я запомню.

Она продиктовала и проверила. Карлос назвал цифры точно. Это было самым простым фокусом из тех, что он умел показывать. Пришло сообщение: клиент приносил извинения, что опоздал, просил перенести встречу на вечер. Карлос не стал раскрывать, насколько ему повезло с опозданием, подтвердил, что будет.

Журналистку «Штерна» он готов был поить виски, сколько влезет. Но «срочные дела» заставляют прервать удовольствие. Надо же было что-то сказать в свое оправдание. Карлос оплатил бармену всю выпивку девушки с запасом, попросил присматривать за ней и заставил себя уйти.

Катарина помахала ему на прощание.

16

9 мая, понедельник

Будапешт, аэропорт имени Ференца Листа

13.30 (GMT+1)

Рейс Lufthansa из Гааги приземлился без опоздания. Из зеленой зоны вышла женщина в строгом деловом костюме, отливающем металлом. Оттенок подходил натуральным пшеничным волосам, подстриженным в каре.

Женщина твердой рукой везла за собой баул, в котором могли бы поместиться два нелегальных гастарбайтера. Она шла уверенной и изящной походкой на высоких каблуках, каждый удар которых отдавался мраморным цоканьем. В другой руке она держала небольшой кожаный портфель.

Женщина прошла мимо остановки экономичных шатлов, везущих в город, шеренги такси, сдирающих грабительскую плату, оказалась на главной парковке и направилась к «Мерседесу» старой марки. Такие машины держат люди, знающие толк в настоящих авто. Пожилой господин в клетчатой рубашке и темном галстуке приветственно махал ей. Церемонно пожал даме руку, не позволил утруждаться багажом, довольно легко засунул неподъемный чемодан в багажник, открыл дверь заднего сиденья, подождал, пока она устроится на кожаном диванчике, положив портфель на колени, и только тогда сел за руль.

– Рад приветствовать в Будапеште, комиссар Габриель, – сказал он, глядя в зеркальце заднего вида.

– Благодарю вас, профессор Дьёрдь, – ответила комиссар. – Мне неловко, что я доставила вам такие хлопоты. Меня могли бы и встретить.

Мотор мягко завелся, большая машина вывернула с парковки на шоссе. До города ехать было чуть больше десяти минут.

– Никаких трудностей, комиссар! Традиционное венгерское гостеприимство! Когда добрый друг приезжает в Будапешт, хоть чем-то помочь ему – большая радость!

– Как мило, что у вас тут сохраняют старые привычки. Сугубо между нами: гендерное равенство и всеобщий страх обвинения в сексуальных домогательствах немного утомляет, – ответила она. – Но почему вы не сказали, что целуете мои ручки? У венгров это звучит так романтично.

Профессор оценил шутку. Даже самый горячий приверженец венгерского этикета не рискнет «целовать ручки» у руководителя отдела HOS[5] департамента «O»[6] Европола, комиссара французской полиции. Жанну Габриель боялась половина Европы, которая крала. А другая рассчитывала, что она сможет найти украденное. И еще Жанна Габриель не скрывала возраст: ей было тридцать четыре года.

 

– Что привело вас в столицу венгров? – спросил профессор. – Если это не секретная информация.

– Конечно секретная, господин Дьёрдь.

– О, эти полицейские секреты, как скучно! – поморщился он и хитро прищурился. – А вот я могу кое-что разболтать.

Примерно этого Габриель ждала. За последние годы она неплохо изучила своего знакомого.

Профессор Дьёрдь был общителен и очарователен, всегда подчеркивал, что хранит старые привычки этикета и рыцарского отношения к женщине. При этом умел вытягивать информацию, которая его интересовала, а порой сам делился более или менее полезными сведениями. Дружба с полицейским имеет такое свойство, что только вежливостью не ограничивается. Иногда ее надо подпитывать чем-то существенным. Интересы комиссара и профессора сходились в одной области. Если профессор занимался историей искусства и антиквариата как ученый, то комиссар в меру сил защищала предметы, которые изучал Дьёрдь. Они составляли симбиоз взаимно полезный. Иногда Габриель позволяла профессору сунуть нос в дела чуть глубже, чем разрешали правила. В ответ Дьёрдь сливал ей сплетни, которыми владел в избытке.

– Чрезвычайно интересно, – ответила Габриель. – Что случилось в мире венгерского антиквариата?

– Ничего конкретно, так, пустая болтовня.

– Пустая болтовня как дым: без огня не бывает.

– Совершенно согласен, комиссар.

– Жду с нетерпением…

Дьёрдь печально вздохнул, изображая, что ему с трудом дается признание.

– Ходят слухи, что к нам привезут или уже привезли некую вещь, настолько ценную и редкую…

– Что за вещь? – резко перебила Габриель.

– К сожалению, никакой конкретики. Шепчутся, что ценность и редкость вещи столь велика, что денег наших коллекционеров не хватит.

– Зачем ее привезли сюда?

– Странная загадка! – ответил Дьёрдь.

– Не скрывайте от полиции ничего, профессор, это может плохо кончиться.

– Не смею и подумать, господин комиссар! – он приподнял руки от руля, как будто сдавался на милость победителя. – Кажется, вещь привезена из Парижа.

– Вы уверены?

– Конечно нет! Это же слухи!

Габриель припомнила последние парижские пропажи: ничего, что могло претендовать на исключительную ценность и редкость. Второй раз «Мону Лизу» точно не похищали из Лувра.

– Вероятно, раздутая пустота, – сказала она.

– Не исключаю! Однако поведение некоторых лиц, которые раньше всех узнают новости, наводит на мысль, что за слухами что-то скрывается.

– Вещь краденая? – спросила Габриель.

– Могу только предположить.

– Из нашего списка или Интерпола?

Комиссар имела в виду список похищенных произведений искусства, которые вывешивала на своих сайтах полиция. И, вероятно, усиленно разыскивала. Дьёрдь прекрасно понял, о чем речь.

– Думаю, что нет, – ответил он. – Это только мое предположение.

– На чем оно основано?

– Краденые вещи из вашего списка обычно уходят в закрытые частные коллекции, как вы, наверно, знаете.

Габриель знала это более чем отлично. Потому искать украденное так трудно.

– В данном случае вещь как будто собираются выставить на аукцион…

– Аукцион? – переспросила комиссар. Это было нечто новое в преступном мире.

– Не в прямом смысле. Продавец как будто ищет того, кто даст больше…

– Покупатель не найден?

– Насколько могу судить, нет.

– Тогда, профессор, держите меня в курсе.

– Непременно. Наш город маленький. О чем шепчут в Буде, тут же слышат в Пеште.

– Ожидается большая охота?

– Многим захочется обладать вещью.

– Я проинформирую будапештских коллег.

Дьёрдь кивнул в зеркальце, как будто благодарил за проявленную любезность.

– Вы к нам надолго? – спросил он.

– Не могу сказать точно, как пойдут дела, – ответила Габриель.

– Ох уж эти полицейские тайны, госпожа комиссар!

Габриель поняла, что профессор ждет от нее ответной любезности. И не смогла отказать молчаливой просьбе.

– Пришло время закрыть один наболевший вопрос, – сказала она.

– Даже боюсь предположить, – Дьёрдь изобразил глубокое непонимание.

– Лунный Ветер…

Профессор не сумел скрыть изумления.

– Это не шутка, комиссар? Вы серьезно?

– Более чем.

– Но ведь… – Дьёрдь запнулся, словно не хотел обидеть случайным словом. – Лунный Ветер – это миф. Городская легенда. Неуловимый вор, о котором никто ничего не знает. При этом все знают, что он ворует по всей Европе. Герой комикса, не иначе.

– Не совсем так, профессор. Есть конкретная цепочка нераскрытых дел.

– Прошу простить, комиссар, но на мой дилетантский ум Лунный Ветер – удобное прикрытие для полиции, чтобы свалить на призрак нераскрытые дела.

– Не исключаю, – сухо ответила Габриель. Ей не нравилось, когда критикуют работу полиции. Даже старинные друзья.

Профессор понял, что болтнул лишнего.

– Но я первый поздравлю вас с успехом! – торжественно сказал он.

– Успех будет. Наши аналитики вычислили человека, который подходит на эту роль.

– Лунный Ветер – венгр?! Блестяще! Я горжусь!

– Я этого не говорила.

– Но ведь он в Будапеште?

– Без комментариев.

Дьёрдь показал, что закрывает рот на замок. И тут же спохватился.

– Ставлю ужин в «Алабардош», что Лунный Ветер включится в охоту!

– Прекрасная мысль, господин профессор.

– Хотел спросить по секрету: парижская полиция уже знает, кто совершил эти ужасные убийства?

Габриель насторожилась.

– Какие убийства, профессор?

– Ну как же! Я читал, что зверски убиты родители и жена французского археолога.

– Это не наше направление.

– Понимаю, но так любопытно. Все-таки коллега в некотором роде…

– Хорошо, но только для ваших ушей, – сказала Габриель.

Профессор все видом показал, что он будет нем, как балатонский карп на сковородке.

– Есть информация, которую не стали сливать в прессу. Главный подозреваемый – сам археолог…

– Какой ужас! В какое страшное время мы живем, – профессор выглядел чрезвычайно расстроенным.

«Мерседес» подъехал к зданию Главного управления полиции Венгрии, похожему на гигантскую бочку из стекла. Дьёрдь обернулся к пассажирке.

– По праву гостеприимства требую с вас слово, что вы не откажетесь от чудес венгерской кулинарии!

– Слово полицейского, – ответила Габриель.

Пока она шла к своему временному кабинету, комиссар обдумывала, надо ли что-то менять в готовой операции из-за новых слухов. И пришла к выводу, что это удачное стечение обстоятельств.

Шансы возрастают.

17

9 мая, понедельник

Будапешт, район Мариамакк

15.01 (GMT+1)

Меньше всего Карлос надеялся на быстрый успех. Застать Шандора за гуляшом у любящей тетушки было почти невероятно. Не потому, что старушке перевалило за восемьдесят и она не в силах орудовать поварешкой. Почтенная дама Эржибет Лакоци жила в собственном доме, в районе, застроенном добротными особняками. Десять лет назад осталась вдовой, после чего вела жизнь тихую и беззаботную. Детей у нее не было. Зато был трехлетний «Форд», для которого нанимался водитель. Пожилая дама регулярно приглашала кухарку, уборщицу, садовника, ветеринара и массажистку. Услуги заказывались у компании, которая обеспечивала разнообразный домашний сервис. На государственную пенсию жить на широкую ногу старушка не смогла бы. Если бы не ее муж.

Господин Лакоци при социализме был успешным функционером (тогда и появился особняк). Когда социализм тихо закончился, он сумел найти теплое место в банке. Вероятно, старые товарищи и соратники помогли. Глубоко в биографию дядюшки Шандора Карлос проникнуть не успел. В 1956 году тот был партийным функционером, например, в Союзе коммунистической молодежи Венгрии. То есть в стане врагов отца Шандора, с которыми тот воевал с оружием в руках. Венгерская революция прошлась по многим семьям, навсегда разорвав родственные связи. Шандор не мог испытывать теплые чувства к престарелой родственнице.

Выйдя из автобуса, Карлос заметил дом госпожи Лакоци. Он мало отличался от аккуратных строений этого района, построенных лет сорок назад. Зато новые особняки поражали размером и богатством. На тихой улочке было пустынно. Он подошел к калитке, за которой виднелся аккуратный садик. Калитка была приоткрыта. Карлос нажал на кнопку вызова. В глубине дома отозвался рокот звонка. На крыльце никто не появился. Он крикнул, прося разрешения войти. Ответа не последовало.

На собственном опыте Карлос выучил, что самые большие ошибки случаются, когда не замечаешь мелочей. Он осмотрелся. Окна на втором этаже распахнуты. Ворота гаража опущены не до конца, виднеется бампер. Из дома раздается визгливое тявканье собачонки. Мелочи указывали на то, что заходить нельзя. Надо отступить. Но нетерпение оказалось сильнее. Карлос оглянулся и вошел в калитку.

К дому вела дорожка, замощенная грубой плиткой. Пока шел, его могли заметить из окон соседних особняков. Что было не нужно. Но выбирать не приходилось.

Карлос поднялся по пологим ступенькам. Входная дверь с зарешеченным оконцем неплотно прижималась к косяку. Оставался маленький проем. С улицы почти незаметный. Стучаться или войти в дом было настоящим безумием. Риск ничем не оправданный. Карлос знал это. И приоткрыл дверь.

Собачка захлебывалась лаем из глубин дома. Карлос порог не переступил. Все и так видно. Перед ним была просторная гостиная. Мебель и обстановка опрятные, по моде конца прошлого века. Кожаные диваны и кресла, большой персидский ковер. В доме ощущался сильный запах химических освежителей, ароматизаторов и духов. Только хозяйка его не ощущала. Старушка лежала на ковре в бордовой луже, которую не успевал впитывать ворс. Голова ее неестественно откинулась к спине. Карлос не видел ее глаз и не хотел видеть. Наверно, они были открыты. Она умирала в мучениях. Горло рассекала резаная рана, из которой тянулись чернеющие потеки. Кровь перестала течь. Он знал, как делать такой надрез. Дело несложное, если практиковаться на баранах. Главное крепко прижать тело, уперев коленку между плечами, и далеко задрать голову за волосы. Сильные сопротивляются, с тётушкой же было просто. Хватило нескольких конвульсий. Она погибла минут десять назад. Убийца мог еще прятаться в доме.

Из дальнего конца улицы донеслась сирена. Кто-то вызвал полицию. Этого района Карлос не знал, у него не было готового пути отступления. На решение оставались считаные секунды. Судя по звукам, дом окружали со всех сторон.

Он спрыгнул на полоску гравия и рванулся на задний двор. Как раз тогда, когда у калитки затормозила первая машина. По ухоженному газону пробежал мимо строительного сарая, летних шезлонгов, жаровни для барбекю и качелей-диванчика под полотняным козырьком. Двор ограждался невысоким забором, густо поросшим плющом. Карлос подтянулся, перемахнул и приземлился, плотно сгруппировавшись. Безымянный проулок не успели перекрыть. Надо выбирать, в какую сторону проскочить. И он выбрал.

На бегу Карлос пригибался. Не от пуль, а чтобы его заметило меньше свидетелей. Сирены выли яростно, сбивали с толку. Трудно понять, где, куда он выскочит: окажется на свободе или наткнется на оцепление. Второе было вероятнее. Участок слишком маленький, достаточно трех-четырех машин. Вступать в прямое столкновение с полицией или объяснять, что просто зашел к убитой в гости, он не собирался. Карлос добежал до нового проулка и присел. Судя по вою, обложили основательно. Бежать, как заяц на флажки, больше нельзя. Нужен нестандартный ход.

Карлос перескочил забор ближнего особняка. Он не знал, есть ли в нем жители, чем они заняты, держат ли собаку. Он рассчитывал на собственную скорость. Хотя давно не бегал по пересеченной местности.

 

Сад и дворик не сильно отличались от владений тетушки Шандора. На бегущего незнакомца обратил внимание черный кот, который грелся на солнышке, и лениво пошевелил ушами. За что Карлос был ему благодарен. Он одолел еще одно зеленое ограждение и оказался на широкой улице, ведущей вниз. Улицу поперек перекрывала полицейская машина. Карлос не бросился наутек. В машине было пусто. Передние дверцы распахнуты. Патрульные слишком спешили поймать убийцу. Остался только один выход.

– Таранга!

Карлос добежал до машины, на ходу хлопнул пассажирской дверцей, прыгнул в водительское кресло. Ключ был в замке зажигания. Кто посмеет подойти к полицейской машине! Карлос не стал об этом размышлять. Врубил двигатель, отжал передачу и заложил вираж под визг покрышек.

С заднего сиденья что-то упало. Было некогда смотреть назад. Полицейская рация надрывалась криками: дом окружили, убийца внутри, наряд просил подкрепление. Это полезная информация. Карлос крутанул руль в левый проулок, держа направление в сторону города. За спиной услышал крепкое ругательство. Он только успел глянуть в зеркальце заднего вида.

На него уставилось лицо, изукрашенное татуировками. Как принято у воинственных маори. Над татуировками торчал острый нос. Брови выбриты начисто. Как и череп: сизый от корней волос. В чудовище трудно было угадать девушку. Карлос не сразу это понял. Он бросал руль из стороны в сторону, вписываясь в узкие проезды между домами.

– Ты кто такой? Ай!..

Тело, над которым возвышалась страшная голова, на очередном повороте швырнуло к дверце. Ее руки были заведены за спину. Задержанная нарядом полиции. Сейчас – союзник…

– Как отсюда выбраться? – крикнул Карлос.

– Налево давай… Ай!.. Еще раз налево… Ой! Осторожней!.. Еще налево… Ай!..

По командам штурмана ехать стало проще.

– Теперь прямо… Жми до поворота… Въезжай в парк… Все, приехали…

Полицейская машина остановилась у тропинки парка, название которого Карлос не знал. Только сейчас он заметил, что ехал со всей иллюминацией. Он заглушил мотор, мигалки погасли. И обернулся к спасительнице.

– Ты кто такая?

Вблизи разрисованное лицо казалось ненастоящим, маской. Тату нанесено коричнево-красной краской.

– Выпустишь?

Она повернулась, подставив кисти, стянутые пластиковым жгутом. Карлос не мог не оказать услугу.

Девушка с орнаментами на лице потерла красные следы на запястьях.

– Я перед тобой в долгу, – сказал она. – Зови Ребеккой. Только Беки не говори, ненавижу. Могу пригодиться для любого дела. Чем промышляешь, брат?

Полицейская машина не лучшее место, чтобы говорить об антиквариате. Карлос заметил планшетку с протоколом задержания. Вырвал лист и сунул Ребекке:

– Дарю.

Протокол был скомкан и засунут в карман кожаной куртки.

– Сувенир, – сказала Ребекка. – Тебя как звать, брат?

Карлос назвал свое имя.

– За мной долг, рассчитывай на меня, испанец.

Как ни странно, такой контакт мог пригодиться. Карлос не стал спрашивать, за что Ребекка заработала пластиковый браслет. В некоторых кругах это не принято.

– Стукни на почту… – Ребекка продиктовала джимейловский адрес. – Я и появлюсь. Запомнил?

Карлос запомнил.

– А теперь пора убираться… – Ребекка перегнулась вперед, вырвала короб жесткого диска и сунула Карлосу. – Подарок от меня. Не надо оставлять наши рожи где попало.

В спешке он забыл, что полицейские машины оборудованы скрытыми камерами. Если бы не Ребекка, его физиономию вечером крутили бы во всех новостях. Прощай антикварные консультации.

Ребекка выбралась из машины, отдала салют, как заправский вояка, и исчезла среди деревьев. На всякий случай Карлос протер баранку и рукоятку переключателя скоростей. Хотя на них густой слой чужих отпечатков.

Он прошел сквозь парк и вышел около улицы Яношеги. Мимо него в сторону особняков пронеслись полицейские патрули, поливая разноцветными бликами.

Карлос подумал, что ему тоже надо спешить.

5Отдел Horizontal Operational Services – оперативное подразделение. Занимается финансовой и стратегической разведкой, аналитикой и специальными операциями.
6Department O (Operation) – департамент следствия и проведения полицейских операций.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28 
Рейтинг@Mail.ru