Антон Демченко
Боярич: Боярич. Учитель. Гранд
– О, благодарю, – кивнул я, мысленно хмыкнув. Намек понятен. Кажется, Ирине Михайловне скоро придется вводить новую статью расходов в домашнюю бухгалтерию и выделять под нее средства из бюджета. Розги-то штука недолговечная…
– Как дела, как гимназия? – поинтересовался Громов.
– Дела, замечательно. С гимназией… – я чуть-чуть запнулся и тут же договорил: – Тоже все в порядке.
– М-да? – недоверчиво хмыкнул мой собеседник. – Точно?
– Точно-точно, – закивал я, но, заметив, как нахмурился дядька, остановился и, вильнув взглядом, нехотя протянул: – Ну-у, есть, конечно, кое-какие шероховатости, но я с ними справлюсь.
– Кирилл, – помолчав, заговорил наследник, проникновенно глядя на меня. – Я понимаю, что ты теперь человек самостоятельный, взрослый и хочешь решать все свои проблемы сам. Это похвально и достойно уважения. Но… не забывай, что помимо знаний и умений, для принятия правильных решений зачастую необходим опыт. И поверь мне, если ты сомневаешься в чем-то или просто не знаешь, как поступить, спросить совета у старших не зазорно. В любом возрасте… Понимаешь?
– М-м, да… – я задумчиво глянул на серьезную физиономию собеседника и кивнул. – Понимаю.
– Хорошо. Расскажешь мне, что у тебя там за «шероховатости» возникли в гимназии?
– Да ничего серьезного. Так, мелочи, – я махнул рукой, очень сильно надеясь, что дядька сейчас не кивнет согласно и не переведет тему на причины моего звонка.
– Кирилл. Дело, конечно, твое, но… Кхм. – Наследник крутанул в пальцах ручку и, недоуменно глянув на нее, вновь отложил в сторону. – Ладно. Не буду вилять. Понимаешь, племянник, твое прежнее обучение на дому и нынешнее в гимназии – вещи очень разные. Учись ты в любой другой школе – и я бы сказал, что это не так уж важно, но… эта гимназия совсем другое дело. Здесь важна не только хорошая успеваемость, но и… общение, так сказать. Отношения между учениками. Бо́льшая часть учащихся в будущем неоднократно будет пересекаться друг с другом, по службе или на приемах. И сейчас вы нарабатываете свои будущие связи. Поверь мне, в таких условиях мелочей не бывает.
– Понял. – Я сделал вид, что немного удивлен словам наследника, и, изобразив мучительные раздумья, заговорил: – Наверное, вы правы, дядя Федор. Но, елки-палки, это же действительно сущая ерунда, а не проблема. Я уже даже знаю, как ее решить. Собственно, из-за этого решения и звоню.
– О? – Дядька заметно повеселел. – Ну, тогда не отвертишься. Ладно-ладно, не сверкай глазами. Допрашивать я тебя не собираюсь. Просто расскажи в общих чертах, что придумал. Ты, конечно, парень умный, но кому и когда мешал взгляд со стороны? Может, я чего и присоветую, а?
– Эх, – я покачал головой. – Деду бы надо у вас учиться искусству переговоров. Никаких угроз, а все равно все по-своему повернули. Ладно, слушайте.
По мере того как я рассказывал Федору Георгиевичу о бродящих по школе слухах, довольная улыбка на его лице все больше увядала. А к концу моей короткой речи от наследника рода можно было, по-моему, сигареты прикуривать. По крайней мере, листок, лежавший на столе перед ним, обуглился почти что полностью. Да и причина, по которой аквариум у стены стоит пустым, в смысле без каких-либо намеков на обитателей, становится ясной. Судя по тому, как взбурлила в нем вода, любая рыба после очередной вспышки гнева хозяина кабинета рискует стать ухой… Я сделал вид, что ничего не заметил.
– Вот я и подумал: если устроить нашему классу экскурсию по музею военной техники, слухи тут же захлебнутся. Ведь все знают, кому он принадлежит…
– Кхм… интересная затея, – помолчав и немного успокоившись, натянуто улыбнулся Федор Георгиевич. – Думаю, мы решим этот вопрос. В понедельник я свяжусь с гимназией, обговорим условия и время визита. Хорошая идея, Кирилл. Молодец! Только… прими добрый совет. Утром понедельника поговори на эту тему с кем-нибудь из учителей, а лучше из администрации. На предмет – не станут ли они возражать против такой экскурсии…
– А что, могут? – Я еле удержался от того, чтобы не хлопнуть ресницами. Это точно был бы перебор.
– Могут – не могут… не в том дело. – Мой собеседник окончательно успокоился и откинулся на спинку кресла. – Это усилит эффект твоей затеи. Одно дело, если я сам позвоню с предложением экскурсии. К подобному вниманию со стороны боярских родов, чьи отпрыски учатся в гимназии, там уже привыкли и, скорее, сочли бы странным отсутствие подобной помощи, нежели ее предложение. И совсем другое дело, если заранее станет известно, что поездка в музей – это твоя идея, полностью поддержанная нашим родом. Понимаешь?
– Понимаю… и согласен, – я кивнул.
– Вот о таких моментах я тебе и говорил. Вроде бы мелочи, но из них складывается мнение о человеке. Общественное мнение, Кирилл, изменить которое впоследствии будет ой, как трудно. Поэтому я и прошу тебя: не стесняйся обращаться за советом. Я всегда тебе помогу, – наставительным тоном проговорил наследник и выжидающе посмотрел на меня.
Само собой, всенепременно, дражайший дядюшка.
– Обещаю, дядя Федор. Буду советоваться, – серьезно глядя на собеседника, я вновь кивнул.
– Ну и замечательно. – Дядька улыбнулся, но улыбка почти моментально исчезла. – Хм… слушай, Кирилл, а как сестры отнеслись к этим слухам, не знаешь?
– Знаю, – я хмыкнул. – Милка меня чуть ли не у КПП встретила, так и тащила через полшколы до самого класса, под ручку, словно кавалера по лавкам. Мог бы – сбежал, честное слово. Я еще недоумевал, с чего вдруг такая забота… но когда сам те шепотки услыхал, тут же догадался.
– Ну да, не могла же она оставить такие разговоры без внимания, – задумчиво проговорил Федор Георгиевич и тут же встрепенулся. – А Лина что?
– Ничего, – пожал я плечами. – Я ее после тренировки и не видел.
– Поня-атно, – протянул мой родственник. И прозвучало это довольно угрожающе. Кажется, у кого-то сегодня будут неприятности. Ставим плюсик. Тут Федор Георгиевич вынырнул из своих явно не радужных мыслей и, чуть рассеянно глянув на меня, вздохнул. – Ладно, Кирилл. У тебя есть еще какие-то вопросы или просьбы?
– Нет-нет, – я помотал головой.
– Ну и хорошо. Тогда давай прощаться? А то у меня тут еще дел… – наследник кивнул на солидную пачку бумаг на краю стола.
– О, да. Всего хорошего, дядя Федор. Извините за беспокойство, – кивнул я.
– Ерунда, Кирилл. Я всегда рад тебя видеть. Звони, если что. Удачи. – Экран, потемнев, свернулся, и я, отхлебнув из кружки ароматный кофе, с наслаждением затянулся сигаретой. Выдохнув облачко дыма, поудобнее устроился на лавке и, долив в чашку кофе, насвистывая веселую песенку, принялся набирать номер Леонида. Надо же порадовать заместителя? И кста-ати, я совсем забыл! Мне же нужен сви… в смысле, секундант на завтрашнем «тройном свидании». В конце концов, я же не д’Артаньян без денег и знакомств. Хм… Интересно, как отнесется Бестужев к перспективе встречи с тремя старшеклассниками, а?
– Ты с ума сошел! – От вопля Леонида, кажется, экран выгнулся. – Конечно, я с тобой! А… с кем драться-то будешь?
– Без понятия, – честно признался я. – Я их именами не интересовался. Как-то не до того было.
– Хм… Ладно, что-нибудь придумаю. У тебя же фиксатор был включен? – нахмурился Леонид.
– В гимназии – постоянно, – кивнул я.
– Уже лучше, – Бестужев воспрянул духом. – Скинешь мне запись? Попробую узнать о них, что возможно.
– Буду благодарен, Леня, – ответил я.
– А то… – Бестужев хмыкнул и договорил: – Но на многое можешь не рассчитывать. Времени немного. Да и не факт еще, что вообще что-то найдется… Все-таки не в архивах Герольдии искать буду.
– Понимаю.
– Вот и замечательно, – Леонид потер руки и вдруг хитро прищурился. – Да, Кирилл. Самое главное-то я спросить забыл. Стволы брать?
Он охренел?
Глава 5. Во имя пафоса
«Нас утро встречает прохладой…» Ага, особенно когда выпрыгиваешь из пруда и тебя тут же прохватывает холодный сентябрьский ветерок. Моментально покрывшись пупырышками, я передернул плечами, с которых тут же во все стороны полетели брызги, и… хлопнув себя ладонью по лбу, одним коротким стихийным импульсом «стряхнул» с тела влагу, после чего запустил вокруг себя теплый поток воздуха. Вот, совсем другое дело!
Довольно хмыкнув, я обозрел свои владения и, пребывая в приподнятом настроении, пошлепал на веранду, где меня, такого предусмотрительного, поджидал сварливо бурлящий, но радостно сияющий надраенными боками самовар, водруженный на него сверху носатый заварочный чайник и накрытая крышкой тарелка с тостами на столе. Чай с лимоном, тосты с сыром и ветчиной… и сваренные «в мешочек» яйца. Еще один идеальный завтрак.
Удобно устроившись на широкой лавке, урча от удовольствия, я с энтузиазмом накинулся на еду, а спустя четверть часа, с недоумением окинув взглядом разоренный стол, вынужден был констатировать, что просчитался. Можно было бы приготовить на парочку тостов больше…
Прикинув, стоит ли добавка того, чтобы вставать с такой удобной лавки и идти в дом возиться со сковородкой, чтобы через пять минут возвращаться обратно с двумя кусочками поджаренного хлеба, плюнул на все и решил следовать мудрости буддийских монахов. Они были уверены, что человек должен вставать из-за стола, будучи чуть голодным, и кто я такой, чтобы с ними спорить?
Ну да, лень. И что? Имею я право расслабиться в выходной день? Особенно учитывая все происшедшее в последнее время? Ведь ни дня покоя! И кто сказал, что каникулы – это время для отдыха? Его бы на мое место, фантазера эдакого. Тьфу.
К небольшой пристани на берегу Егерского пруда я подошел загодя, как мы и договорились с Леонидом. И вовремя.
Стоило деревянному настилу под моими ногами легонько скрипнуть, как на спуске к чаше пруда показался сияющий Бестужев. Глядя, как одноклассник легко сбегает вниз, я невольно и уже не в первый раз задумался о том, не сделал ли ошибки, пригласив Леонида на предстоящую встречу… Не то чтобы я так уж опасался за его безопасность, но, в конце концов, что я знаю о своих противниках? Ну, кроме той довольно скудной, надо признать, информации, что предоставил все тот же Бестужев, получивший запись стычек, сделанную фиксатором моего нового браслета.
С другой стороны, наблюдатель мне действительно нужен. Ведь одно дело запись фиксатора, пусть ее и нельзя подделать, и совершенно другое – свидетельство наследника рода… не верить которому – значит, сомневаться в честности всей фамилии.
Поприветствовав Леонида, довольного, словно обожравшийся сметаны кот, я еще раз пробежался взглядом по составленному им короткому списку моих противников, с небольшими примечаниями. Заметив, что я вожусь с браслетом, Бестужев молча уселся рядом и, кажется, ушел в свои мысли. Надо же, он еще и молчать умеет, оказывается. Это что-то…
Итак, номер первый… начнем с толстяка, пожалуй. Это тот «портос», что налетел на меня уже у мотоцикла. Алексей Стародубов, шестнадцать лет, старший новик, отпрыск боярского сына рода Юсуповых. А Юсуповы – судя по примечанию, это медицина и фармакология. Старшеклассник, член гимназического клуба рукопашников, входит в «свиту» Ильина Ильи Ильича, номера второго в моем списке. Оригинальное ФИО, надо сказать… Так. Ильин… боярич. Единственный сын главы рода Ильиных, здесь все классично. Сельское хозяйство, торговля сельхозпродукцией, мясные производства… А что же сам Илья-«атос»? Тот же возраст, та же ступень. Старшеклассник, заместитель председателя клуба рукопашников нашей гимназии. И третий, как легко понять, «арамис», в миру Григорий Винокуров. Тоже свитский Ильина, второй сын наследника рода… Ну, тут все понятно, обширные владения в Крыму, виноградники и винное производство. Новик? А вот и нет. Вой, ступень получил два месяца назад и почти сразу показал очень неплохие результаты в оперировании стихией Воды. Наследственная склонность? Неясно… нет информации по родовым способностям… И тут два варианта: либо род слишком молод, чтобы иметь развитый наследственный Дар, либо последний выражается не в стихийной направленности, а в определенных «техниках». И это уже хуже. Бывали случаи, когда вои очень неприятно удивляли своих куда более опытных и сильных противников такими вот козырями из рукава… Надо будет присмотреться к господину Винокурову… Аккуратность и осторожность прежде всего. Иначе есть вероятность, что меня унесут отсюда в спичечном коробке… Не лучшая перспектива. Учту.
Так, что еще? Ого, а Гриша-то, оказывается, член философского кружка гимназии. Ну точно, смазливый богослов Арамис… Все. М-да. Негусто. С другой стороны, Леонид сумел отыскать эту информацию всего за полдня, вне школы и… на второй день учебы. Впечатляет, знаете ли… Да, пусть большую часть сведений он узнал, просто воспользовавшись базой отца, как он сам признался, но это не отменяет самого факта…
Бестужев заерзал. Ему явно надоело сидеть молча, но не успел он открыть рот, чтобы опять утопить меня в очередном потоке информации, как над спуском показались массивные «морды» сразу трех машин. Опять вездеходы, опять черные… они что, других цветов не знают?
Пока я задавался этим вопросом, автомобили заглушили двигатели. Следом захлопали двери, и к пруду потянулась длинная цепочка людей.
Свернув экран браслета, я с интересом уставился на шагающих друг за другом гостей…
– Хм. У меня что-то со зрением, или я разучился считать? – пробормотал сидящий рядом Леонид. – По-моему, их здесь несколько больше, чем должно быть.
– Согласен, – кивнул я. – С другой стороны, они же, скорее всего, приехали не дуэли дуэлить, а поставить на место какого-то изгоя… Так что вполне могли решить попросту отпинать меня, а не устраивать поединка с «недостойным»…
– Хм… Если так, то они совершили очень большую ошибку, – покачав головой, медленно проговорил Леонид.
Визитеры тем временем уже преодолели бо́льшую часть пути… Охрана. Интересно, «господа мушкетеры» кого-то испугались, что притащили с собой аж по два чернопиджачных бодигарда на брата?
Ну вот, весь ход пьесы порушили. Как теперь быть с текстом? Что делать с беседой о причинах дуэли… Вот обломы. Они же должны были по одному появляться. Нет, это явно не мушкетеры. Судя по количеству, это гвардейцы кардинала… Придется менять всю сцену.
Леонид как-то странно покосился в мою сторону, и я поймал себя на том, что весело улыбаюсь. Ну да, как-то не к месту, согласен…
– Надо было назначить встречу на школьном полигоне, – явно решив забить на мое неадекватное поведение, проговорил Леонид.
– А смысл? – я хмыкнул. – Первым меня пригласил на встречу «атос», именно здесь. Ну а после знакомства с «портосом» и «арамисом» я решил, что мне лень мотаться меж Егерским прудом и гимназией.
Ну, не говорить же Бестужеву, что я просто не знал о наличии такой вещи, как школьный полигон? Ускользнул от меня как-то факт его наличия, когда я знакомился с информацией о гимназии.
– М-м… а почему ты их мушкетерами обозвал? – поинтересовался Леонид.
– Ну, я же тебе рассказывал, как все произошло, – пожал я плечами.
– О? – Бестужев на миг задумался. – Ну, плечо – понятно… этот смазливый – тоже. Но при чем здесь перевязь?
– Ее роль сыграл лопнувший шов брюк. Сверкать голой задницей или неказистым видом перевязи… согласись, у него был повод никому не показывать своего тыла?
Теперь улыбались мы оба, а остановившиеся в пяти метрах от нас «гости» недоуменно переглянулись. Впрочем, не все. Охранники, как и положено крутым бодигардам, демонстрировали абсолютно каменные физиономии. Им вообще для полноты образа не хватало только жевательных резинок и солнечных очков на пол-лица. И все, Сикрет Сервис, как она есть…
Краем глаза я заметил, как недоуменно переглядываются Ильин с Винокуровым и побагровел Стародубов, явно подозревая, что мы смеемся именно над ним. Ну, он был недалек от истины. Впрочем, зареветь сиреной, как явно намеревался, «портос» не успел. От скрытой подъемом улицы раздался истошный визг тормозов, хлопки дверей, и на спуске показались… близняшки. Вот ведь… Принесла нелегкая! И как только узнали?
А следом за ними шагал Гдовицкой с уже, кажется, ставшим привычным при встрече со мной выражением лица, а-ля «я здесь ни при чем, это все они».
– Братик, привет! – блеснув белозубой улыбкой и простучав стремительным стаккато каблучков по деревянному настилу, Мила подлетела ко мне, мимолетно коснулась губами щеки и только после того, как подтолкнула ко мне свою сестру, кисло протянувшую нам свой «привет», огляделась по сторонам и соизволила заметить остальных присутствующих. – Кирюша, скажи мне, пожалуйста, а что за дела у тебя с этими… прохвостами?
– Небольшие разногласия, – пожал я плечами под ошарашенными взглядами моих противников.
– Лина! Я не поняла! Ты же староста их класса! Что, так трудно было присмотреть, чтобы эти лоботрясы не лезли к новеньким? – стремительно развернувшись к насупленной сестре, протараторила Мила, но в этот момент она заметила Леонида и тут же принялась его тормошить. – А ты кто? Одноклассник Кирилла, да? А как тебя зовут? Нет-нет, молчи, я угадаю. У тебя очень интересное лицо, необычное. Я точно недавно видела кого-то с таким же овалом лица. Лина, ты не узнаешь?
Надо признать, что на фоне старших ребят, да и моей довольно плотно сбитой фигуры невысокий и худощавый Бестужев смотрелся даже младше своего возраста. В общем, ничего удивительного в том, что изображавшая ураган Мила накинулась на Леонида, не было.
– Мама. Помогите, – отчетливо, чуть ли не по слогам проговорил Бестужев, в ужасе покосившись на меня. А что я? Я сам в шоке! Терпи, казак, атаманом будешь… Если выживешь в стальных объятиях моей кузины… Вот теперь верю, что в гимназии не зря делают такой упор на актерское мастерство.
Но тут Мила временно прекратила теребить Леонида и вновь обратилась к сестре:
– Линка! Я кому говорю! Гони от Кирилла этих идиотов, или я позвоню Ромке и скажу, что ты назначила им свидание!
Все. Взглянув на яростно раздувающую ноздри кузину, могу заключить: хана карапузикам.
Стародубов, кажется, хотел что-то вякнуть, но Григорий, явно просчитав ситуацию, толкнул его в плечо и что-то тихо сказал Ильину. Бровь «атоса» выгнулась в удивлении, но он кивнул и, отдав короткий приказ охранникам, вдруг широко улыбнулся близняшкам, правда, при этом довольно настороженно покосившись на буквально пышущую жаром и злостью Лину. А «портос» с «арамисом» тут же сделали шаг назад. Дескать, не наше это дело разговоры разговаривать.
– Извините, дамы, но, к сожалению, мы очень спешим и вынуждены откланяться. Прошу нас простить. – Ильин с Винокуровым отвесили короткий полупоклон и, взяв на буксир молча разевающего рот растерянно-злого Стародубова, ретировались… Сбежали, проще говоря. М-да. Такого итога нашей встречи я не ожидал… Хотя, если принять во внимание весь идиотизм нашего столкновения… а как еще она могла закончиться?
Впрочем, еще не успели хлопнуть двери их вездеходов, как я почувствовал дрожь Эфира, и по склону пробежал явно неестественный ветерок. Но никакой атаки не последовало. Зато на деревянный настил прямо к моим ногам вынесло клочок бумаги, подняв который я обнаружил внутри пару коротких фраз.
– Что там? – тут же поинтересовалась еще не успевшая выйти из образа Мила.
– Извинения от одноклассников Лины, – коротко улыбнулся я, свернув листок и запихнув его в карман джинсов. – А теперь будь добра, оставь в покое моего заместителя.
– Эм? – Мила отпустила взъерошенного, сверкающего глазами Леонида и, окинув его взглядом, ущипнула себя за мочку уха. – Заместителя?
– Леонид Бестужев, заместитель старосты младшего «Б» класса, – пригладив растрепанные волосы, представился Леня.
– А-а. Кхм. Людмила Громова, старший «А» класс. А это моя сестра Малина Громова, староста старшего «В» класса.
Я покосился на насупленную Линку, но та по-прежнему молчала, даже на свое полное имя не отреагировала. Хм, кто-то вновь получил по нижним полушариям мозга? Что-то она больно тихая…
– Подожди, Леонид, ты хочешь сказать, что мой кузен стал старостой? – вдруг дошло до Милы. Неслышно подошедший Гдовицкой тихонько хмыкнул. Вот уж ни на секунду не сомневаюсь, что он в курсе. Сестра же, окинув меня взглядом, вновь обратилась к Бестужеву: – А ты его заместитель?
– Ну да, – кивнул Леонид.
– Интересно-о, – протянула Мила.
– Не очень, – оборвал я ее. – Лучше поведай – что за цирк вы устроили?
– Цирк? – деланно удивилась кузина, но короткое покашливание Гдовицкого за спиной заставило ее отбросить игру и стать серьезной. – Ладно-ладно… В общем, так сложилось, что в школе кто-то пустил слух о твоем изгнании.
– И ты решила таким образом продемонстрировать всю его несостоятельность, – кивнул я. – Представь себе, это я понял еще вчера, после того как ты протащила меня через полшколы словно на буксире. Хочешь сказать, что внезапно воспылала «сестринской» любовью и решила оградить меня от возможных конфликтов?
– Н-ну… да. Как-то так, – чуть замявшись, подтвердила Мила, бросив короткий взгляд на сестру.
– Знаешь, если бы слух появился только в школе, я бы, наверное, даже посмеялся над этим бредовым предположением, поскольку наверняка знаю, кого ты на самом деле пытаешься выгородить. Только есть одна маленькая проблема. В происшедшем есть вина не только Лины…
В этот момент от упомянутой кузины просто плеснуло злостью в и так бурлящий вокруг нее Эфир.
– Держи себя в руках, – тут же бросила Мила, и Линка послушалась! Даже отступила на шаг назад, смещаясь за спину сестры, точно так же, как это проделали подручные Ильина пятью минутами раньше. Эфир понемногу начал успокаиваться, и Мила вновь повернулась ко мне. – Поясни… пожалуйста.
– Насколько мне известно, этот слушок впервые прошел на последнем приеме у Томилиных. И Лины там не было. В отличие от тебя и Ирины Михайловны.
– Я не… мама?
– Кхм, – Гдовицкой, как всегда, выразителен…
– Да, Владимир Александрович? – Я уставился на своего бывшего тренера, но прочитать по ставшей профессионально непроницаемой физиономии что-либо было невозможно.
– Я могу поручиться, что Людмила Федоровна непричастна к этому… инциденту, – медленно проговорил Гдовицкой. – У нас имеются записи фиксатора ее браслета с того вечера. Непрерывные записи, и в них нет даже намеков на эту тему…
– Мои записи?! – ошеломленно переспросила Мила. – Да как… это же, это… возмутительно!
– Извините, но моя прямая обязанность – следить за вашим благополучием. Если вас что-то не устраивает, обратитесь к боярину Громову, – сухо отрезал Гдовицкой.
– Спасибо, Владимир Александрович, – кивнул я бывшему тренеру и повернулся к возмущенно сопящей Миле. – Я рад, что ты оказалась умнее сестры. В понедельник жду вас обеих в четыре часа дня. А сейчас – позвольте откланяться. Лина, Владимир Александрович…
– Всего хорошего, Кирилл. Рад был увидеться, – махнул рукой начальник СБ. Сестры отделались короткими кивками. Впрочем, Мила пыталась что-то сказать, но я уже отвернулся.
– Леонид, ты идешь?
– Иду-иду, – Бестужев поравнялся со мной, и мы вместе поднялись наверх, туда, где был небрежно припаркован вездеход Громовых. Но стоило нам оказаться на тротуаре Большой Бахрушинской, как рядом тормознул просторный седан…
– Тебя подвезти? – кивнул на автомобиль Леонид.
– Хм… В принципе, тут идти всего ничего, – протянул я.
– О! Ты живешь недалеко отсюда? – поинтересовался Бестужев. – Тогда тем более. Садись-садись. Хочу видеть, как живут жутко самостоятельные и эмансипированные старосты! Куда едем?
– Прошу прощения… – услышавший громкий голос Леонида шофер выскочил из-за руля. – Я только уберу кое-что с заднего сиденья…
Хм, судя по мелькнувшим под завернувшимся уголком одеяла «сошкам» этого самого «кое-чего» и общему абрису, на заднем сиденье седана лежало что-то профессионально-убойное из арсенала снайперов. Ну да, кто бы сомневался, что отец отпустит Леонида на такую встречу, не обеспечив ему достойной охраны?
Не то чтобы любой выезд наследников родов сопровождается такими вот предосторожностями, но здесь ситуация была действительно очень неоднозначной. И мой неопределенный в глазах окружающих статус предполагал слишком большое количество возможных вариантов развития событий, включая смерть Леонида, как нежелательного свидетеля моего убийства тремя родовитыми мажорами.
Короче, Валентин Эдуардович Бестужев банально перестраховался, и, положа руку на сердце, я его не могу винить в излишней осторожности.
– Я так понимаю, еще пара человек засела на крыше той пятиэтажки, да? – махнул я рукой в сторону старого доходного дома, выстроенного чуть в стороне от пруда. В ответ шофер только плечами пожал. А Леонид хихикнул.
– Угадал. Геннадий всегда мрачнеет, когда кто-то угадывает, – объяснил Бестужев.
– Так тут и угадывать нечего. Других таких удобных мест здесь нет, – хмыкнул я и заслужил заинтересованный взгляд шофера-стрелка. А, понятно. Геннадий хмурится не тогда, когда кто-то там что-то угадывает, а когда ему надоедают этими самыми «угадайками».
– Так мы едем? Кирилл! – дернул меня за рукав ветровки Леонид.
– Вот ведь настырный. Ладно, поехали, – согласился я, забираясь на заднее сиденье седана. Интересно, а что же тогда лежит в багажнике, если там не нашлось места для снайперской «пушки»? И куда делся кофр или чехол от нее? Или… хм, а зачем вообще было так прямо намекать на свое беспокойство?
Задавать этого вопроса вслух я не стал и, устроившись поудобнее, что не так-то просто, когда под ногами болтается почти полутораметровая железка весом под полпуда, попросил усевшегося за руль шофера отвезти нас в парк.
Если Геннадий и удивился, то виду не подал. А вот Леонид хмыкнул так, что мне сразу стало ясно: нынешнее мое место проживания секретом для него не является.
Впрочем, это не помешало ему вполне искренне восторгаться моей «усадьбой», когда мы до нее добрались. Его радовало все. И расположение… ну кто может похвастаться тем, что живет в парке? И то, что в доме я живу один, и прудик, особенно после того как я сообщил, что при необходимости, температура воды в нем регулируется.
Тут Леонид с ходу стребовал с меня приглашение в гости на рождественские каникулы. Уж очень захотелось ему поплавать на открытом воздухе зимой.
Через полчаса моя голова уже просто раскалывалась от мельтешения этой сумасшедшей ракеты. Бестужев, как хорек, умудрялся забраться в какие-то совершенно немыслимые уголки дома, обшаривая его от и до. В конце концов, мы с Геннадием все же отловили этого неугомонного на чердаке и усадили за стол. Но, посмотрев на чумазую физиономию и припорошенную пылью одежду, вздохнули и отконвоировали в ванную… откуда этот гад просто смылся. На конюшне он, видите ли, еще не был…
Нет, мне интересно – ему пятнадцать или пять?!
