Антон Демченко
Пылающая полночь
Глава 2
Мой «носитель» в корне не прав. И я сейчас говорю вовсе не о грядущих проблемах ходоков, они меня не очень-то и волнуют. Речь о другом. Он упорно считает меня неким выходцем из прошлого. Может быть, в чём-то он и прав. Нас действительно могут разделять годы, если не тысячелетия, но моё прошлое и прошлое его мира, это не одно и то же. Я не помню себя, не помню своих близких и друзей, окружавших меня ТАМ, но я сохранил память о своём мире, пусть неполную и зияющую прорехами. Тем не менее, опираясь на неё, могу чётко сказать, мы из разных миров.
Алхимия, зельеваренье, маги и злые колдуны, всему этому, по моему глубокому убеждению, место на страницах фентэзийных книг, но никак не в реальности. Не было у нас ничего подобного. А здесь есть. Вывод? Скорее всего, выбросом энергии при гибели прежнего мира, мою душу или сущность зашвырнуло в какую-то параллельную или «перпендикулярную» реальность. В пользу этого факта, говорит и похожее ночное небо и Луна, и та же метрическая система (это при полном отсутствии французов!), один в один повторяющая известные мне единицы измерения, и даже язык, пусть мне и трудно воспринимать его на слух, ввиду того, что получаю всю «входящую» информацию через «фильтр» разума моего носителя, но и он очень похож на мой родной… название которого я забыл.
Но как я и говорил, есть и серьёзные расхождения. Другие города, иная география, хотя что-то похожее опять же прослеживается, ну и магия. Только она здесь несколько странная. Магов, как они были показаны в книгах моего мира, здесь нет, точнее есть, но зовутся они иначе. Зато в достатке алхимиков, зельеваров и… чёрных колдунов.
Вот они-то, судя по описаниям Дима, и есть те самые, привычные мне по фантастическим книжкам «маги». Они и ритуалы всяческие творят и огненным шаром с руки запустить могут, мертвецов поднимают, химер всяких создают, и вообще, ведут себя, как и положено книжным магам. Но отношение к этой братии здесь насквозь утилитарное: за ушко и на костёр.
Местная церковь колдунов не терпит, да так, что те и живут только до первой встречи с представителями Инквизиции или братьями-рыцарями. Да, есть здесь и рыцарские ордена, как подчинённые церкви, так и состоящие на службе правителей… по слухам, сам-то я их пока не видел, не довелось. Впрочем, не только церковники давят чёрных. Обычные люди их тоже не очень-то жалуют, я бы даже сказал, люто ненавидят. В причинах такого отношения я пока разобраться не смог, а «носитель», то есть, Дим на все попытки прояснить этот вопрос, только плечами пожимает, дескать, это же чёрные! С ними только так и нужно… А почему, зачем, нет ответа. Ну да ладно, как-нибудь разберусь. Всё равно мне здесь больше делать нечего, только наблюдать за жизнью Дима, да размышлять. Остальное мне недоступно. Я даже поговорить ни с кем не могу… хотя, нет, вру. Тот гигант, которого носитель зовёт дедом, прекрасно осведомлён о моём присутствии в черепушке его бывшего воспитанника и иногда мы перекидываемся с ним парой фраз. Но уж больно занятой этот «дед», так что, у него не так часто выпадает минутка для беседы с бесплотным духом.
Вот, кстати, интересный факт. Я почему-то уверен, что если бы подобный феномен обнаружили в моём прошлом мире, то дело не обошлось бы без его скрупулёзного изучения самыми разными специалистами. Здесь же, пригласили инквизитора Ленбургского Дома, тот провёл пару каких-то обрядов, подтвердил отсутствие Тьмы и… всё. Никаких попыток разобраться в причинах происшедшего, никаких исследований. Тьмы в теле нет – свободен. Хотя, соответствующий документ с описанием нашего с Димом случая, тот инквизитор всё же написал, но не отдал «носителю», а отослал в столицу империи. Для архива! Весело.
Я не знаю, когда появился в разуме Дима. Он говорит, что сны о так называемой «Последней войне», в которых я опознал последние мгновения собственной жизни, ему снятся примерно с семилетнего возраста, то есть уже лет десять, но я осознал себя лишь около года назад, правда, с огромным багажом знаний о самом Диме… и с почти полным отсутствием каких-либо сведений об окружающем мире. Почему так? Не знаю, может раньше его мозг просто не в состоянии был принять два сознания? Как бы то ни было, но вот уже целый год я смотрю на мир чужими глазами, слышу чужими ушами и прикасаюсь к нему чужими руками. Плохо? Вот уж не думаю. По сравнению с небытием, это счастье! И я не хочу его лишиться, а потому стараюсь оберегать своего носителя от разных глупостей. Но надо заметить, что парень и сам далеко не дурак, так что одёргивать его мне приходится не так часто. Даже немного удивительно. Диму всего восемнадцать, а поведение и разумность больше соответствуют опыту двадцатипятилетнего. С другой стороны, здесь условия жизни такие, что дети взрослеют рано, и пусть пятнадцатилетних капитанов мне здесь встречать пока не доводилось, но вот управляющих лавок или торгующих на базаре крестьян, которым ещё года два-три не нужно будет думать о бритье, мы с Димом видали не раз. И опять же, это никого не удивляет, всё в порядке вещей.
Вот и сейчас, пока я размышлял, мой носитель уже успел не только по алхимикам и зельеварам пройтись, набрав заказов на пару выходов, но и добрался до оружейных лавок, в одной из которых сейчас придирчиво рассматривает арбалетные болты с наконечниками из хладного железа, освящённые в Ленбургском Соборе. Хорошая штука, самоподнявшихся умертвий валит с одного попадания. Разве что по конечностям лучше не стрелять, оторвать оторвёт, но подвижности мертвяка не лишит. Двух десятков таких болтов на один выход обычно хватает, если не лезть на «кладбища», но учитывая, что Дим явно не собирается выполнять все заказы сразу, надо брать как минимум вдвое больше. Учитывая цену, в двадцать пять медных за болт, сорок болтов обойдутся нам в двадцать серебряных монет… или в пару золотых. Но это за болты с наконечниками из хладного железа, а если брать так называемые «ледянки», то цену можно смело удваивать. Оружие обработанное алхимиками всегда дороже, чем обычное. Про гранаты и вовсе молчу. Здесь, только алхимики их и делают, и цена у них соответствующая. Конечно, есть вариант и попроще, а именно, купить вместо освящённых болтов или тех же «ледянок», обычные с серебряными наконечниками, но это… паллиатив. Серебро, конечно, действует на искажённых тварей не хуже, да только такие болты получатся одноразовыми. Уж не знаю, что там за реакция происходит при соприкосновении серебра с тварью, но разрушающий эффект налицо. И твари конец, и, что характерно, болту тоже. В общем, если не хочешь переплачивать, лучше брать освящённые боеприпасы, есть шанс успеть вырезать их из «мишеней», и использовать ещё не один раз. То же самое и с болтами обработанными алхимиками, хоть ледяными, хоть огненными. Вторичная обработка десятка болтов обойдётся всего в пару серебряных. И это куда выгоднее, чем использовать одноразовые серебряные болты.
А Дим, действительно, решил закупиться по полной программе. Одних болтов, освящённых и «ледяных», набрал добрую сотню. Минус семь золотых и пять серебряных. Да десяток «ледяных» гранат, это ещё минус пять золотых. Вот ведь, только закупаться начали, а уже двенадцать с половиной золотых, как не бывало! Да ТАМ на эти деньги можно было пару месяцев в пятизвёздочном отеле на курорте отдыхать по системе «всё включено»!
И ведь это не всё, что нам нужно купить! Ещё припасы в дорогу, мешки для трофеев, те самые, с изолирующим покрытием из паутины бледных пауков или какого-то её аналога, ещё кое-какие мелочи. И это тоже не в пару медяшек обойдётся.
В общем, к возвращению на постоялый двор, кошелёк Дима полегчал на добрых пятнадцать золотых, а значит, от и без того небольшого нашего бюджета, остались лишь крохи. Три золотых, если быть точным. Но зато можно с уверенностью утверждать, что всё необходимое для следующих двух выходов, мы приобрели. Теперь можно поужинать, расслабиться с книжкой, а с утра отправляться в первый выход. Правда, вместо всякой беллетристики, у нас с Димом в планах чтение дневника-бестиария и уточнение завтрашнего маршрута, теперь уже на основании тех заказов, что дали нам алхимики и зельевары. Нужно точно определиться, в какие места занесёт нас этот выход, и какие твари могут встретиться на месте сбора тех же заказанных трав. Да и вообще, отдых отдыхом, а самоподготовку никто не отменял. Тем более, что экзамены на знание материала у нас будут принимать совсем не добродушные профессора, а те самые твари, которые и описаны в бестиарии. И лучше бы нам этот экзамен не проваливать. Не знаю как Диму, а мне умирать совсем не нравится, однозначно.
Утро… не знаю у кого как, а у Дима, как, кстати, и у многих знакомых нам ходоков, оно начинается с тренировки. Ну, почти каждое. И я стараюсь «присутствовать» на каждой. То есть, старательно прочувствовать и запомнить каждое движение, каждый выпад фальшиона, которым фехтует, то есть, сражается Дим. Не от большой любви к оружию или рукопашному бою, которым занимается мой носитель, нет… просто, сосредоточившись на его действиях, в какой-то момент, я начинаю ощущать их как свои собственные. Словно это я сам веду бой с тенью или наношу удары коротким тяжёлым клинком. Это непередаваемое ощущение, чувствовать каждый шаг, прыжок и удар. Тяжесть фальшиона в руке или скатывающуюся по шее каплю пота. Холодящий разгорячённую кожу ветерок и запах стали и кожи… Острое, почти физическое удовольствие. Жаль только, что длится оно не так долго, как мне хотелось бы. С окончанием тренировки, Дим выходит из своеобразного транса, и мои ощущения блекнут, словно притупляются, хотя и не исчезают до конца. А вместо них приходит лёгкая зависть к Диму и его умениям и сожаление о том, что мне самому не дано. А то, что он творит с тем же фальшионом, действительно, достойно уважения. Впрочем, не только с фальшионом, но иные клинки Дим не очень любит и, однажды увидев бой команды ходоков с нежитью в руинах, я теперь понимаю и разделяю это его мнение.
Шпаги, даже те, что распространены среди дворян живущих войной, пусть тяжёлые, больше похожие на лёгкие мечи, всё равно неважное оружие против умертвий, совершенно нечувствительных к порезам и уколам, или нежити, частенько обладающей собственной весьма прочной бронёй, а уж в тесноте подземных лабиринтов, ещё и крайне неудобное. То ли дело, хороший топор или короткая абордажная сабля, массивная, тяжёлая, с одного удара отсекающая противнику «лишние» части тела. Нет, конечно, и шпагу местные алхимики могут доработать так, что по рубящим свойствам она не уступит палашу или фальшиону, а то и вовсе будет разрывать тела нечисти и нежити на куски с одного касания, но обработку, и без того весьма недешёвую, придётся время от времени обновлять, так что про цену такого оружия и говорить не приходится, да и длина шпаги, всё же избыточна. В общем, это оружие не для ходока и даже не для солдата, скорее для поединщика-дуэлянта. Но разве дворян, по дурости сующихся со своими вертелами в руины, убедишь? Дохлый номер. Правда, некоторые, из тех, что выжили после первого похода к искажённым тварям, сами приходят к нужным выводам, да только благодарить советчиков не торопятся. Гонор-с.
Есть и ещё одна вещь, почему я завидую своему носителю, и она не имеет никакого отношения к его воинским талантам. Я могу почувствовать, пусть и несколько отстранённо, вкус еды и вина, касающихся его языка, ощутить жар огня и холод льда, обжигающие его кожу… но терпеть походы Дима к весёлым девкам, НЕ-ВЫ-НО-СИ-МО!!! В такие моменты я чувствую себя импотентом-мазохистом, смотрящим порнуху от первого лица. Брр. А потому, стараюсь забиться куда-то поглубже в сознание носителя, ухожу в транс и отключаюсь на пару-тройку дней, пока не успокоюсь. И кажется мне, что Дим о чём-то таком догадывается, но виду не подаёт. Да и бог с ним! Ещё не хватало, чтобы он напрягался из-за этой проблемы, не дразнит и ладно. Иначе, боюсь, я мог бы сорваться, а к чему приведёт такой срыв, неизвестно ни мне ни ему. Так что, переживу как-нибудь… Наверное. Надеюсь… м-да.
Из-за дедова эликсира, Дим всё же решил перенести время выхода на полдень нынешнего дня. С одной стороны, самый солнцепёк, с другой же… минимум возможных спутников и никакого столпотворения на воротах. Все кто хотел, вроде крестьян с ближайших хуторов, уже в городе, искатели приключений из столиц ещё отсыпаются на постоялых дворах, а свой брат-ходок в первый день Прилива на выход не рвётся. Хех, совсем уже к местной жизни привык, вот и ходоков за своих считать начал. Или себя к ходокам отнёс? Дух-ходок, это забавно. Особенно учитывая, что подавляющее большинство нежити, к которой формально отношусь и я, находится по другую сторону баррикад.
– С чего начнём, коллега? – Поинтересовался я у Дима, когда мы миновали городские ворота.
– С дедова заказа. Там крайняя точка нашего маршрута, а тащиться в руины с мешком трофеев, мне совсем не хочется. Силы стоит поберечь. – Решительно ответил он, привычно переходя на мысленную речь. Пусть вокруг, вроде бы, никого нет, но кто его знает. А говорящий сам с собой человек, это событие, вызывающее подозрения… в одержимости. И пусть ленбургский инквизитор может подтвердить, что в моём носителе нет Тьмы, нужно ещё дожить до этого светлого момента, а со здешними параноиками, обитающими в непосредственной близости от руин и крайне нервно реагирующих на любые необычности, это проблема.
– Значит, сбором материалов по заказу алхимиков и зельеваров займёмся на обратном пути? – Спросил я.
– Или в следующий выход, если сможем сразу набить необходимое количество пауков. – Кивнул Дим. – Там тоже вес приличный получится. Особенно, если добавить к заказу старого, паутину, кладку и лапы тварей.
– Тогда, переходим на легионерский шаг, а я начинаю отслеживать живых и мёртвых? – Уточнил я.
– Именно. Так будет быстрее. – Согласился Дим и, чуть помедлив, добавил, – включай свой… «радар».
Глава 3
Как и чем прилепившийся к моей душе, бестелесный дух сособен ощущать проявления жизни и эманации Тьмы, не понимаем ни я, ни дед. Но факты – упрямая вещь. Сосед мой чует как живых людей и зверей, так и любую нежить-нечисть, и даже искажённые места за сотни метров. Он называет своё чутьё странным словом «радар» и, кажется, сам не в состоянии объяснить, как оно работает. По крайней мере, ни мне ни старому так и не удалось разговорить его на эту тему. Ну и ладно. Одной странностью больше, одной меньше… главное, что на пользу делу, а остальное переживём. А сейчас… маршрут проложен, оружие проверено, вперёд, ходок. За удачей и добычей.
Ленбург стоит, фактически, на границе освоенных земель. Отсюда рукой подать до Искажённых пустошей, а чтобы добраться до ближайших к городу руин, не нужно даже седлать лошадь. Пешком можно дойти часов за пять. Собственно, это одна из причин популярности Ленбурга у желающих пощекотать нервы дворян. Не нужно тратить время и деньги на многодневные походы вглубь пустошей, как пришлось бы в случае выхода из любого другого пограничного поселения… да и имперский город Ленбург, всё же не мелкий форт какого-нибудь маркграфа. Цивилизация, как-никак… пусть и своеобразная, но здесь даже театр собственный имеется, и зверинец… с ратушей. А Дом[1]? А командорство Томарского ордена[2]? Да один только квартал «белых» цехов[3] чего стоит. Такое разнообразие качественного вооружения, эликсиров и зелий, можно найти, пожалуй, только в столицах. В общем, богатый имперский город, пусть и находится далековато от метрополии. Вот и тянутся сюда всяческие авантюристы, искатели приключений и пресыщенные столичной жизнью молодые дворяне… и дворянки.
– «Внимание. Группа на три часа». – Вдруг прорезался мой сосед.
– Кто? Сколько? Куда? – Поддержал я рубленый тон духа.
– «Человек пять, сударь. Шагов за двести, сударь». – Явно ёрничая, ответил он, но тут же договорил уже вполне серьёзным тоном. – «В нашу сторону идут и довольно быстро, на лошадях, должно быть. Но вряд ли по наши души».
Решив дождаться «гостей», я огляделся по сторонам и, отыскав удобное место, присел на расстеленный у густого кустарника плащ, расположившись на самой границе рощи, мимо которой пролегал наш маршрут. А что? Со стороны незаметно, а если вдруг и разглядят, так привал, он и есть привал. Самое время, между прочим. Искажённые земли-то, считай, за этой рощей и начинаются. Самое время немного отдохнуть и перекусить, прежде чем идти в гости к тварям.
Тьфу ты! Это называется, вспомни г… Действительно, отряд из пяти человек на лошадях, вышли намётом из-за рощи и тут же сбавили ход, пустив коней шагом. Впереди сладкая парочка, явно дворяне, и трое охранников следом.
Охотники за тварями, чтоб их. Дворянчик вон как пыжится, ручка крендельком, ладошка на эфесе длиннющей шпаги, прям сейчас готов от всех тварей спутницу свою защитить. Камзол блестит золотым шитьём, берет с тонким пером сверкает искрами драгоценных камней в заколке… нос задрал, красуется петух перед курочкой. А вот девушка рядом с ним… м-да. И что ж тебя, такую красивую, да кудрявую понесло в Пустоши с одним охотничьим кинжалом на поясе? А платье? Да в таком, впору на балу у бургомистра блистать, а не к тварям в гости ездить… в дамском седле сидючи. У-у… смертнички!
Охрана? Хм, нет, к этим не придерёшься. Все трое средних лет, ворон не считают, вон как по сторонам зыркают. И вооружены неплохо. Короткие клинки на поясах, пристёгнутые к сёдлам пики пятой в стремя упёрты, приклады арбалетов за спинами виднеются. Для выхода в поле, самое то. Главное, в таком виде в руины не соваться, с пикой там не развернёшься. В общем, серьёзные дядьки… но если присмотреться, можно заметить, что и они в этих местах новички. Ни один опытный ходок в стальную кирасу не залезет. На такое, только «томарцы» способны, но их доспехи не чета обычным, из-за алхимической обработки, каждый как дом в Ленбурге стоит. А здесь алхимией и не пахнет, разве что самой простенькой.
– «Серые они какие-то». – Подключился к моим размышлениям сосед.
– В смысле? – Не понял я.
– «В прямом. Что не искажённые, вижу, а точнее не читаются». – Ответил дух. Это странно, но… алхимики всякие артефакты делают, только деньги плати. Может и у этих «прогуливающихся» что-нибудь эдакое имеется.
– Может, они пока слишком далеко? – Предположил я, и сосед вроде как плечами пожал. Хотя откуда им взяться у бесплотного-то духа? Ну и ладно. – Подпустим поближе, определимся.
Подпустили метров на двадцать, благо за кустарником меня не видно. И всё равно, сосед не смог их «прочитать», как он это называет. Значит, точно артефакты. Наверняка, очередная попытка какого-то алхимика, скрыть свет человеческой души от тварей искажённых земель, не применяя запрещённых методов.
Я бы, может, и дальше продолжил свои размышления, одновременно следя краем глаза за проезжающей мимо кавалькадой, но не судьба. Конь под расфуфыренным дворянином вдруг тонко заржал, заиграл, перебирая на месте тонкими ногами, и резко подался в сторону. А в следующий миг его седок полетел наземь, словно сломанная кукла, да так и не поднялся. Что за хрень?! Я проводил взглядом оставшегося без всадника коня, с диким ржанием умчавшегося куда-то в сторону Искажённых пустошей и ошарашено покачал головой.
– «Охранники». – Подал голос дух. Я взглянул на троицу телохранителей, сопровождавших дворян, и успел заметить, как двое из них убирают разряженные арбалеты за спины. Честно говоря, в этот момент я был готов к тому, что охранники разделаются и с подружкой франта, но не тут-то было. Очаровательное белокудрое создание в небесно-голубом атласном платье, остановило коня рядом с лежащим на земле трупом, и отдало приказ телохранителям, обыскать тело своего спутника. А когда те выполнили приказ и развели руками, не найдя искомого, девушка спрыгнула наземь и, в свою очередь, сноровисто обыскав бесчувственное тело, резко выругалась. Успокоившись и ещё несколько раз перерыв вещи своего незадачливого спутника, девица зло стукнула кулачком по колену и, взобравшись на лошадь, дала ей шенкеля, после чего, мне осталось только наблюдать, как уменьшившийся в количестве, отряд помчался в сторону старой дороги, подняв шлейф пыли с каменистой земли. Вот тебе и тепличный цветок, краса души отрада глаз. Не хотел бы я оказаться в числе врагов этой милой девушки.
– «Я его читаю». – Прервал мои размышления сосед, и я вздрогнул от неожиданности.
– Что?
– «Повторяю для тормозов, я могу прочесть этого бедолагу». – Фыркнул дух. – «Хмарь уходит, словно её и не было».
– Так он, что, жив? – Удивился я.
– «Без сознания». – Подтвердил дух и, чуть погодя, добавил, – «это странно, но ощущение Света от него возрастает и, кажется, он не рассеивается, а только набирает концентрацию».
– Свет от человека? – Всё страннее и страннее.
– Именно. Так не должно быть, как я понимаю. Но так есть.
Ещё бы! Свет не может возникнуть из ничего. Для этого нужны действия совершенно определённой направленности. Да и в этом случае, благодать не может найти пристанище в теле человека или его душе, не может там сконценрироваться. Да, по совершении некоторых действий, она зарождается в человеке и озаряет всё вокруг, но не удерживается и секунды в сотворившем её. Очистив своего создателя и то или тех, что его окружают, Свет растворяется в мире, делая его чуть чище. В отличие от черноты, которая, зародившись в человеке, может искалечить тело или пожрать душу, а чаще, и то и другое. По крайней мере, так говорит дед. Но здесь… здесь, если верить соседу, происходит то, чего быть не может. Человек источает Свет, и тот не рассеивается в мире. Так не бывает!
– Осмотрись, здесь никого нет? – Попросил я духа.
– «Думаешь, набегут твари?» – Понимающе произнёс он и добавил через несколько секунд. – «Чисто».
Оглядевшись вокруг, скорее по привычке, нежели действительно рассчитывая обнаружить то, что мог «проглядеть» мой сосед, я поднялся с плаща и, накинув его на плечи, метнулся к телу, по-прежнему неподвижно лежащему посреди каменистой пустоши.
Жив, действительно жив, хотя и без сознания. Никаких болтов в теле. Били ледяной пулей, не разрывной, на малом натяжении… только чтобы оглушить, но наверняка. И скорее всего, чтобы потом эту пулю никто не нашёл. Могу поспорить, точно такая же угодила в круп лошади, заставив нервного дарагонского скакуна умчаться прочь.
– «Стоп. Вот этот артефакт». – Проговорил сосед. В руке у меня лежал небольшой мешочек, из тех, в которых сентиментальные кавалеры хранят локон волос предмета их воздыхания, или выпрошенную безделушку.
Осторожно развязав кожаные тесёмки, крепко стянувшие горловину расшитого бисером мешочка, я вытряхнул на ладонь небольшой, покрытый изморозью стеклянный флакон в серебряной оправе, с притёртой крышкой. Подтекающий флакон. Что-то везёт мне в последнее время на «жидкую благодать». То чёрная, теперь вот, светлая… эх!
Ну, хоть стало понятно, откуда столько Света. В фиале-то, жидкость не фонит, но стоит его открыть… и лучшей приманки для тварей Пустошей не найти. Правда, в данном случае, его никто не открывал. Разбили? Не похоже.
Я провёл пальцем по крышке флакона и удивлённо хмыкнул. Палец оставил на стеклянной с виду крышке, еле заметную вмятину. Хо! Лёд, значит… удивительно чистый, надо заметить. Предусмотрительно, как и с пулей. Пока окружающая температура невелика, крышке хватает охлаждения от находящейся внутри флакона жидкости, но стоит ему оказаться в тепле, как ледяная пробка начинает таять и жидкая благодать истекает и испаряется, подавая сигнал для тварей Пустоши, инстинктивно стремящихся уничтожать любые намёки на Свет. Но самое главное, как и в случае с пулями, доказать убийство будет невозможно. Жидкость испарится, как и пробка, так что останется лишь пустой флакон, да ошмётки растерзанного тела и эманации Тьмы от пировавших искажённых тварей. Вот интересно, что ж такого натворил этот дворянчик, что барышня измыслила для него такую казнь?
– «Думаю, этот вопрос можно будет решить позже». – Встрял сосед. – «Скоро сюда доберутся первые искажённые».
– Ты прав. – Отозвался я и, словно в подтверждение сказанного духом, откуда-то из-за рощи донёсся знакомый заунывный вой. Бредни почуяли приманку. Не слишком опасные по одиночке, похожие на облезлых волков-переростков с треугольными, стоящими торчком ушами и узкими мордами с огромными клыками в смердящих гнилью пастях, обладающие поджарыми телами и гипертрофированными когтями на длинных костлявых лапах, для охоты эти твари сбиваются в стаи до десятка особей и преследуют свою добычу неделями, выматывая постоянными короткими атаками, не давая ей остановиться даже на мгновение. И лишь загнав свою жертву до полусмерти, бредни кидаются на неё скопом. Милые пёсики, в общем… И сейчас, они явно учуяли эманации Света, а значит, уже идут сюда.
Флакон с благодатью летит в сторону и я, нащупав в подсумке «подарок» деда, аккуратно капаю содержимое фиала на лоб по-прежнему пребывающего без сознания дворянина. Следующую каплю размазываю по собственному лбу и, поморщившись от холода, встряхнувшего тело, вновь закупориваю фиал. Теперь у нас есть все шансы уйти от тварей, но… вот не думал, что так скоро придётся воспользоваться этим эликсиром!
А теперь… теперь нужно поторопиться. Стянув, точнее, срезав с бесчувственного тела плащ и камзол, я вытащил нож и, полоснув по предплечью руки дворянчика, основательно окропил кровью снятые с него вещи. Так, а вот шпагу и кинжал этого неудачника придётся оставить здесь. Вряд ли контролёр поверит, что бредни сожрали их вместе с телом. Но немного забрызгать оружие кровью не помешает, пусть твари погрызут железо, так будет достовернее. А в том, что контролёр непременно сюда заявится, я не сомневаюсь. Тот кто способен придумать такой заковыристый план, не оставит дело на самотёк и обязательно проверит, как сработала его затея.
Следующий фиал почти мгновенно затянул порез на руке дворянчика, я взвалил тело на спину и поспешил укрыться в роще, но останавливаться в ней не стал. Наоборот, оказавшись под сенью деревьев, я постарался прибавить ходу, хоть это и было непросто, учитывая, что ноша мне досталась не из лёгких. Дворянчик, пусть и выглядел довольно субтильным, на деле оказался тем ещё тяжеловесом. А вот причину этого несоответствия мне удалось выяснить только на привале, в трёх километрах от места, где должен был окончиться жизненный путь моей ноши. У этого неудачника под рубашкой оказалась короткая, плотно облегающая тело рубаха из стальных пластин, явно доработанная алхимиками, и потому совершенно не стесняющая движений и незаметная со стороны. Но вот её вес… ну да, ещё ни один алхимик не смог добиться того, чтобы одновременно облегчить доспех, сделать его прочным и не стесняющим движений. Но если выбирать между прочностью и весом, я бы тоже выбрал первое.
– А где Наста? – Ну, наконец-то он пришёлв себя. Я окинул взглядом держащегося за голову дворянчика и вздохнул…
