Антон Медведев
Глаз Дракона
До моего дома мы доехали на такси. Правда, вышли чуть раньше, я попросил водителя остановиться у магазина.
– И мороженого купи, – попросила Лера.
– Конечно, – согласился я.
Заходя в магазин, я думал о том, какие в Сибири странные люди – никогда раньше не видел, чтобы зимой на улице ели мороженое. Здесь это было в порядке вещей.
Когда я вышел, Лера уже нетерпеливо пританцовывала.
– Очередь, – пояснил я. – Замерзла?
– Немного, – призналась девушка. – Ну, куда нам?
– Туда… – Я взял ее под руку и увлек за собой.
Моя квартира находилась на седьмом этаже. Мы вошли в подъезд, Лера увлеченно рассказывала о том, как летом ездила с подругами на Байкал. Я изредка кивал, думая о том, как надоела она мне своей болтовней. Нажал кнопку лифта, двери открылись – лифт был здесь. Мы вошли, я ткнул кнопку седьмого этажа. Лифт пополз вверх, но на уровне примерно четвертого этажа неожиданно дернулся и остановился. Погас свет, Лера вскрикнула. Впрочем, свет тут же зажегся снова.
– Черт… – ругнулся я.
– Застряли? – почему-то шепотом спросила Лера.
– Нет, едем… – раздраженно ответил я. Потыкал кнопки лифта, потом нажал кнопку вызова лифтера: – Эй, есть там кто? Мы застряли!
Никакого эффекта. Придется справляться самому… Слегка прикрыв глаза, я сосредоточился на лифтовом механизме.
– Ау, выпустите нас! – Лера начала стучать в двери лифта.
– Тише, не кричи!.. – поморщился я. – Сейчас поедем…
С самой кабинкой все было в порядке, я потянулся выше. Поднявшись по тросам, добрался до механизмов привода. Именно в этот момент снаружи послышался какой-то скрежет.
– Мы здесь! – Лера опять начала стучать в дверь. – Выпустите нас, мы застряли!
Ее крики снова отвлекли меня – картинка привода лифта померкла, пришлось снова сосредотачиваться. Картинка прояснилась, еще секунду спустя я понял причину остановки.
Мы не просто остановились – нас остановили. Ну не могли же эти идущие к двигателю провода оборваться сами собой?
Присмотревшись, я понял, что провода были перебиты довольно хитрым устройством – дистанционно управляемой миниатюрной гильотиной. Кто-то установил ее на проводах, подождал, пока лифт доберется до нужного этажа, и нажал кнопку.
Ситуация с каждой секундой нравилась мне все меньше и меньше. Перебитые провода – и человек, открывающий двери лифта снаружи. Есть ли между этими событиями какая-то связь? Скорее всего, да.
Сконцентрировавшись, я попытался соединить оборванные провода. Не получилось – кончик одного из проводов был закрыт растянувшейся изоляцией.
Я как раз пытался снять изоляцию, когда услышал, как открылись наружные двери лифтовой шахты. Еще через несколько секунд начали открываться двери лифта.
Подсознательно я уже был готов к тому, что увижу, поэтому зрелище человека в черной маске с прорезями для глаз и рта меня не удивило. А вот Лера явно опешила – она удивленно смотрела на человека с монтировкой в руке. Впрочем, секунду спустя монтировка звякнула об пол, в руке у незнакомца появился пистолет.
Лифт не дошел до уровня этажа порядка полутора метров. Незнакомец стоял на коленях и смотрел на нас сверху вниз, в его глазах я прочел свой приговор. Вот он поднял пистолет, рядом раздался истошный крик Леры.
Палец убийцы выжал курок, но в момент выстрела я резко дернул взглядом оружие в сторону – пуля прошила стенку лифта в полуметре от меня. Следующий выстрел мне удалось пустить выше, третий тоже не попал в цель.
Скрипнув зубами, киллер сжал пистолет двумя руками. Собрав все силы, я толкнул убийцу в грудь, он покачнулся – пуля пробила пластик сантиметрах в десяти над моей головой. Понимая, что он все равно меня достанет, я попытался сжать ему горло. Увы, с живыми объектами у меня никогда толком ничего не получалось. Убийца даже не захрипел. Тогда я снова перевел взгляд на пистолет, отвел его вправо.
Киллер уже не жал на курок зря – теперь он явно решил действовать наверняка. Прижав оружие к правой створке дверей лифта, он получил так нужную ему опору и теперь целился в меня. Выстрел!
За мгновение до того, как он нажал на курок, я схватил Леру и бросился вниз, в неудобную для него зону обстрела. Пуля прошла мимо, но два раза этот трюк сработать не мог. Подняв взгляд, я снова увидел глаза киллера, и на этот раз он целился точно в меня.
Мои рывки ничего не дали – руки убийцы, с силой прижатые к двери, имели точку опоры. Попытался заблокировать спусковой механизм пистолета, но на это не хватало времени: я просто не успевал в нем разобраться, не понимал, что именно нужно зажать.
Мне оставалось жить считанные мгновения, когда что-то изменилось: киллер вдруг оглянулся, затем быстро перевел пистолет на кого-то, кого я пока не видел. Пистолет в его руках задрожал, пальцы убийцы начали медленно разжиматься. Вот послышался стон, оружие выпало из его ослабевших рук.
Затем я услышал крик. Даже не крик – совершенно жуткий звук, смесь ужаса и дикой боли. Убийца стоял на коленях, я видел, как он схватился за грудь. Очередной стон, перешедший в хрип – покачнувшись, человек в маске завалился на бок, его лицо было повернуто в нашу с Лерой сторону. Открытые глаза убийцы смотрели в никуда, из приоткрытого рта стекала струйка крови. Он был мертв.
Наступила тишина, и в этой тишине я услышал отчетливый стук женских каблучков.
Сначала я увидел ноги в изящных черных сапожках и низ норковой шубки. Потом, когда незнакомка нагнулась, разглядел ее лицо. Это была Жанна.
Ее появление заставило меня вздрогнуть. Было во всем происходящем что-то мистическое: поздний вечер, чужой город. Неведомый убийца и она – Жанна.
– Не смотри на меня так, будто увидел привидение, – сказала девушка, спокойно глядя на меня. – Выбирайтесь. И побыстрее, нам не нужны проблемы с полицией.
Лера тихонько плакала, сидя на полу. Ее заметно трясло.
– Ну все, все… – сказал я, помогая ей подняться. – Все закончилось. Лезь, я подсажу тебя…
С моей помощью Лера выбралась из лифта, затем вылез и я.
– Вниз, – велела Жанна и первой начала спускаться по лестнице.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Паспорт при мне, а остальное… Да черт с ним, с остальным.
Лера продолжала всхлипывать. Мы вышли из подъезда, Жанна провела нас к своей машине – мощному черному джипу. Не говоря ни слова, открыла заднюю дверцу, мы с девушкой забрались в салон. Жанна быстро заняла водительское сиденье, секундой позже заурчал двигатель…
Мы ехали в потоке машин. Лера немного успокоилась, но когда джип прижался к обочине, в ее глазах снова мелькнул страх.
– Вылезай, – велела Жанна, обернувшись и взглянув на Леру. – Быстрее.
Та не посмела ослушаться. Открыв дверцу, торопливо выбралась из машины и побежала прочь. Я закрыл дверцу, машина снова тронулась с места.
– Как ты здесь оказалась? – поинтересовался я.
– Промыслом божьим, – ответила девушка. – Тебя ведь предупреждали, что они тебя найдут?
– Да. Но я хорошо замел следы. Просто не представляю, как…
– Поверь, это не так сложно, – перебила меня Жанна. – Для этого есть свои методы. Международная лига игроков – слышал о такой?
– Нет… – неуверенно отозвался я.
– Зато они о тебе слышали. Таких, как ты, они просто отстреливают. Как собак.
– Вы следили за мной? – догадался я. – Ты и твой генерал?
– Нет. Но шефу ты понравился. Он попросил приглядеть за тобой… – Жанна потянулась к карману, достала мобильник. Очевидно, сработал виброзвонок, так как сигнала вызова я не слышал.
– Все в порядке, Макс, – без предисловий сказала Жанна. – Он со мной. Выходи к остановке, я тебя подберу. И скажи Глебу, пусть готовятся к вылету.
Она снова спрятала телефон в карман.
– Мы куда-то летим? – спросил я.
– Да. Хотя ты можешь остаться, если хочешь. Но знай: больше тебя никто спасать не будет.
Я промолчал. То, что меня так легко смогли отыскать, заметно убавило мне оптимизма. И ведь вроде нигде не наследил…
– Кто такой Макс? – спросил я только для того, чтобы не молчать.
– Именно он тебя и нашел, – пояснила Жанна. – С нашей стороны, разумеется. У киллера были свои информаторы.
Мне очень хотелось спросить, как именно меня нашли, но я промолчал.
Минут через пять Жанна остановилась, в машину торопливо сел паренек лет семнадцати – сухощавый, с едва пробивающимися усиками. Он явно замерз.
– Все в порядке? – спросила его Жанна.
– Да… – едва не стуча зубами, ответил он.
Судя по всему, это и был Макс. Я даже ощутил разочарование. Почему-то считал, что в машину сядет кто-то вроде Джеймса Бонда.
Оставшуюся часть пути ехали молча. Я хмуро смотрел на мелькающие за окном машины огни – как-то неладно все у меня получается. Вроде выпутался, и вот опять…
На аэродром нас пропустили практически беспрепятственно: машина остановилась у пропускного пункта, Жанна слегка опустила стекло машины и показала охраннику какую-то корочку. Этого оказалось достаточно, чтобы нас тут же пропустили.
Не прошло и минуты, как джип уже резво катил по аэродрому к стоявшему чуть в отдалении самолету. Это был «ИЛ-76»: его двигатели уже работали, но аппарель в хвостовой части была опущена. Жанна лихо подвела машину к аппарели, притормозила. Затем аккуратно загнала джип в самолет. Впереди я увидел человека в камуфляжной форме – он махал Жанне рукой, призывая проехать чуть дальше. Затем дал знак остановиться, девушка заглушила мотор.
– Приехали, – спокойно сообщила она.
– Выйти можно? – поинтересовался я.
– Нужно…
Я открыл дверь и вышел из машины. Погрузочная аппарель уже поднималась, боец в камуфляже начал крепить джип.
Подошла Жанна.
– Садись где-нибудь, – она указала на закрепленные вдоль борта откидные сиденья. – Лететь часа четыре.
– А ты?
– Пройду к пилотам. Надо сообщить шефу, что у нас все в порядке.
– А просто позвонить нельзя?
– Там спецсвязь. Отдыхай… – Жанна пошла в переднюю часть грузового отсека, в котором, кроме джипа, ничего не было, я проводил ее взглядом.
Свист двигателей усилился, самолет шевельнулся. Я поспешил сесть. Чуть в стороне от меня – через два кресла – сел Макс. На меня он почти не смотрел, я тоже решил его не тревожить. Что-то подсказывало мне, что сейчас не время для вопросов. Боец занял место ближе к аппарели – очевидно, так он мог лучше все контролировать. Точнее, контролировать меня.
Взлетели мы через несколько минут. Пока летели, у меня было время как следует все обдумать. Не скрою, многое в сложившейся ситуации меня удивляло. Ну хорошо, нашли они меня как-то – бывает, разберусь еще в том, на чем прокололся. Но ведь и этот самолет они, получается, погнали в другой город только ради меня. Неужели я им действительно так нужен?
За весь полет ко мне никто так и не подошел, да и я не искал чьего-то общества. Даже Жанны – меня не оставляла мысль о том, что того человека, киллера, убила именно она. Ведь никого другого там не было.
Жанна вернулась лишь после посадки. Самолет как раз поворачивал на одну из рулежек, когда я увидел идущую ко мне девушку.
– Ну как ты тут? – поинтересовалась она, едва заметно улыбнувшись.
– Нормально…
Самолет, наконец, остановился, гул двигателей стих. Поднявшийся со своего места боец начал освобождать джип от креплений. Затем опустилась аппарель, Макс забрался в джип.
– Садись… – велела мне Жанна, я послушно сел в машину.
Спустя несколько минут мы уже ехали по ночной трассе. Несмотря на снег, Жанна вела машину очень уверенно. Я не спрашивал, где мы и куда едем. Захотят – расскажут.
Минут через тридцать мы подъехали к городу. Я смотрел в окно, пытаясь уловить хоть какой-то намек на то, где мы находимся. Но город был мне незнаком. Вот мелькнул памятник Ленину – очевидно, это был центр города. Наш джип ненадолго остановился у светофора, затем вновь тронулся с места.
Вскоре мы снова оказались на окраине. Какое-то время машина петляла по узким улочкам, затем впереди показалось большое мрачное здание, обнесенное бетонным забором. Ворота открылись, машина въехала во двор. Затем аккуратно нырнула в подземный гараж.
Здесь было порядка десяти машин – легковушки, грузовики. Жанна остановила джип, заглушила двигатель.
– Пойдем, – велела она, взглянув на меня.
Выйдя из машины, я понял, что уже бывал здесь – прошлый раз меня увозили на аэродром именно отсюда. Окинув взглядом машины, разглядел среди них и микроавтобус, на котором меня везли.
Втроем мы прошли к лестнице. Макс быстро обогнал нас и вскоре исчез, я послушно следовал за Жанной, гадая о том, куда меня отведут – опять в камеру? Но нет – вслед за девушкой я начал подниматься куда-то наверх. На третьем этаже Жанна провела меня по коридору с рядами дверей, затем открыла одну.
– Пока тебе сюда, – сказала она, включив в комнате свет. – Отдыхай, утром за тобой зайдут.
– Да, я понял. Спасибо.
Жанна вышла, закрыла дверь – я слышал, как щелкнул замок. Несколько секунд я еще слышал тихий удаляющийся стук каблучков, затем стало тихо.
Мои новые апартаменты выглядели более чем скромно. Комната размером примерно три на четыре метра, обычная армейская кровать. Даже заправлена чисто по-армейски. Окно без оконных ручек, сквозь матовые стекла ничего не разглядишь.
Справа находилась дверь: толкнув ее, я увидел ванную. Подойдя к раковине, открыл кран, умылся. Вернувшись в комнату, снова огляделся, потом выключил свет и, не раздеваясь, лег спать…
Проснулся я от стука в дверь. Быстро поднялся – как раз вовремя, чтобы увидеть входящего в комнату Лужина.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Как спалось?
– Спасибо, нормально…
– Вот и хорошо… – подтянув стул, генерал сел, положил на колени черную кожаную папку – ее он принес с собой.
– Честно говоря, провожая тебя в прошлый раз, я не думал, что мы встретимся снова, – произнес он, внимательно глядя на меня. – Благодари Жанну, это она спасла тебя. Настояла на том, чтобы ее послали приглядеть за тобой.
Вчера в машине Жанна сказала, что ее послал именно Лужин. Теперь выходило, что это была ее личная инициатива. Впрочем, я не стал вдаваться в эти тонкости.
– Обязательно скажу ей «спасибо», когда увижу снова, – пообещал я. Правда, сказал я это только для того, чтобы не молчать. – О чем мы с вами будем говорить на этот раз? Все о том же?
– Ты зря относишься к нам с неприязнью, – спокойно произнес генерал. – Мы просто делаем свою работу, и делаем достаточно хорошо. Не будь Жанны, ты бы уже лежал в морге. Добавлю, что на тебе свет клином не сошелся – таких, как ты, у нас несколько человек.
– Ну так в чем же тогда дело? Зачем я вам?
Лужин едва заметно вздохнул.
– Просто ты пока так и не понял, что тебе нет места в обычном мире. Там тебя ждет смерть. Я, со своей стороны, предлагаю тебе интересную высокооплачиваемую работу. Это выгодно и для тебя, и для нас. Наши интересы совпадают, понимаешь? Ну оцени ситуацию трезво: неужели возможность бросить мне в лицо гордое «нет» стоит того, чтобы оказаться на кладбище? Пойми, Алексей, тебя никто ни к чему не принуждает. Тебе просто протягивают руку, предлагают войти в круг людей, среди которых ты и должен находиться. Да, ты можешь отказаться и снова уйти. И я даю слово: больше никто пальцем о палец не ударит, чтобы тебя спасти. Пройдет какое-то время, и ты окажешься на кладбище – и все из-за своего упрямства.
– Ну и чем я буду заниматься у вас? – хмуро поинтересовался я. – Пополнять казну государства?
– Денег у нас хватает и без тебя. Ты войдешь в одну из новых групп, пройдешь обучение. После этого вместе с коллегами будешь работать на благо страны.
– Это я понимаю. Я не понимаю, что я конкретно буду делать?
– Представь такую ситуацию: страна вероятного противника разработала новую ракету. Мы не можем заставить их свернуть разработки законными средствами, а потому подключаем к операции человека вроде тебя. Тебе же ничего не стоит, на пару минут оказавшись неподалеку от ракеты – например, при ее транспортировке на аэродром, повредить что-нибудь в ее электронной начинке или механике, верно? Ракета падает, после чего конструкторы будут месяцами, а то и годами, возиться с чертежами, пытаясь понять, в чем причина поломки. Добавлю, что я пересказываю совершенно реальную историю – именно так, после ряда неудачных запусков, в США свернули разработку очень перспективной авиационной гиперзвуковой ракеты.
– Круто, – хмыкнул я. Помолчав несколько секунд, снова взглянул на Лужина: – С ракетами понятно, тут проблем нет. Но ведь может быть и другая ситуация: остановить, например, кардиостимулятор в сердце какого-нибудь политика. Или подстроить ему аварию, заставив выехать на полосу встречного движения. Ну и так далее. Я не поверю, если вы скажете, что не занимаетесь такими вещами. Или не попытаетесь сделать что-то подобное с моей помощью.
– Тебя что-то смущает в описанных тобой вариантах? – поинтересовался генерал.
– Смущает. Одно дело уронить ракету, и совсем другое – убить человека.
– Ты неправильно расставляешь акценты, – покачал головой Лужин. – Вопрос не в том, убивать или не убивать. Вопрос в целесообразности той или иной смерти. Идет борьба стран, борьба цивилизаций. После начала СВО все еще больше обострилось, сейчас на кону само существование России. И в этой борьбе не место излишней щепетильности. Хорошо все, что идет на благо твоей стране, и наоборот. Ты знаешь, сколько в восьмидесятых – девяностых годах в России было так называемых агентов влияния? Тысячи человек! Наши западные друзья пачками зазывали к себе тех, кто в силу образования, таланта, общественного положения мог в будущем им пригодиться. С ними проводились беседы, велась идеологическая обработка. После чего их отправляли назад в Россию, где эти люди начинали пропагандировать вбитые в их головы идеи. А фактически, работали против своей страны. Многие из них позже занимали важные государственные посты – подумай, разве может такой человек отстаивать национальные интересы? ‒ Лужин пристально посмотрел на меня.
Я ничего не ответил, так как вопрос был риторическим.
‒ Он – враг, ‒ продолжил генерал. ‒ И если такой чиновник не хочет уйти сам, то я не вижу ничего зазорного в том, чтобы помочь ему освободить место. Добавлю, что ликвидация – это крайнее средство, к нему наша контора прибегает очень редко. Обычно у нас хватает других средств убеждения. Насколько эффективна наша деятельность, ты можешь судить по тому, как окрепла страна за последние двадцать лет. Многие напрямую связывают это с приходом Путина.
‒ Двадцать лет назад я был еще ребенком, ‒ заметил я. ‒ Мне сложно судить о тех событиях.
‒ Верно. Тем не менее, за эти два десятилетия произошел совершенно непонятный всему миру перелом: Россия катилась в пропасть, ей с готовностью в этом помогали. А потом вдруг что-то случилось: Ельцин ушел в отставку, его место занял никому не известный Путин. И Россия вдруг начала постепенно выкарабкиваться из ямы. Можешь ты это объяснить какими-то объективными факторами?
– Могу. Нефть подорожала. Как раз на днях смотрел передачу на эту тему.
– Мой дорогой Алексей, ничто в этом мире не происходит просто так. И то, что цена на бочку нефти взлетела с двенадцати долларов до нынешних восьмидесяти, имеет свои скрытые причины. Заметь – не внешние. Люди видят то, что должны видеть. Истинные причины многих событий остаются за кадром. И взлет цены на нефть, как и ее падение в начале восьмидесятых, вызваны отнюдь не экономическими причинами. Основная борьба идет на скрытом от глаз непосвященных уровне. Развал Советского Союза был вызван не экономической несостоятельностью социализма, а тем, что мы проиграли американцам на ниве парапсихологии. К началу восьмидесятых годов мы отставали от них в этих вопросах лет на двадцать. И виновато в этом было высшее руководство страны, не уделявшее вопросам прикладной парапсихологии должного внимания. Неудивительно, что все в стране начало рушиться. Знаешь, что произошло в конце девяностых? – Генерал испытующе взглянул на меня.
– И что же? – спросил я, понимая, что Лужин ждет этого вопроса.
– Когда стало ясно, что Ельцин и его свита привели страну к катастрофе, на одной из подмосковных дач собралась группа офицеров запаса. До середины восьмидесятых годов эти люди работали в институте военной парапсихологии, честно служили родине. Потом институт закрыли, сотрудников уволили. Высшие руководители страны – Горбачев, а потом и Ельцин, остались без прикрытия на тонком плане. Это привело к тому, что американские парапсихологи с легкостью навязывали нашим руководителям выгодные для Штатов решения. Один только вывод войск из Германии и ее объединение могли принести Советскому Союзу массу дивидендов. Но мы сдали все без боя, даром. И так раз за разом, по множеству пунктов. ‒ Лужин немного помолчал.
‒ Уволенные офицеры, верные присяге, не выступали против руководства, ‒ продолжил он. ‒ Но в какой-то момент, когда стало ясно, что страна просто гибнет, снова собрались вместе. Обсудив ситуацию, пришли к выводу, что их долг перед родиной не позволяет им сидеть, сложа руки. Формально они нарушили присягу, выступив против высших руководителей страны. На деле же верно служили своей родине. В течение нескольких месяцев они собирали по всей стране бывших сотрудников Института, искали источники финансирования, восстанавливали материально-техническую базу. Налаживали контакты с теми людьми и структурами, которые могли помочь в этой работе. После того как были реанимированы основные отделы и лаборатории, приступили к работе. Именно их усилиями и произошли все те перемены, которые мы можем наблюдать ныне. Замена Ельцина Путиным, разворот страны в нужном направлении. Создание удачной экономической конъюнктуры. Это было очень трудно, нам противостояли сильнейшие парапсихологи Запада. В ходе ожесточенных битв мы потеряли не одного сотрудника, но смоги выстоять. Сейчас мы уже не только не уступаем нашим заокеанским коллегам, но в чем-то даже и превосходим их. У страны появился прочный щит, и наша деятельность направлена на то, чтобы он никогда не ослабел. Чем сильнее мы, тем сильнее страна.
– Ну хорошо, это я могу понять. А кто руководит вашей деятельностью – Путин?
– Хвост не может вилять собакой, – спокойно ответил Лужин. – Уверяю тебя: люди, контролирующие нынешний курс страны, свято берегут ее интересы. Добавлю, что мы могли бы действовать намного активнее, но это вызовет ненужные подозрения. Все должно происходить как бы само собой, понимаешь?
– Понимаю… – Я задумчиво потер подбородок. – Если я правильно понял, вы можете ликвидировать практически любого человека, верно? Почему же тогда многие наши враги живут и здравствуют? На Украине, например, в Англии, в Штатах?
– Не все так просто, Алексей. Почему на того же Гитлера покушались больше сорока раз, да так и не смогли убить? Потому что он был под крепкой защитой. Его защищали несколько специалистов «Анэнэрбе» – думаю, ты слышал о такой организации. Кроме того, Гитлер был лидером соответствующего эгрегора, а это тоже дает защиту, и очень сильную. Большинство лидеров влиятельных западных стран надежно защищены национальными структурами, аналогичными нашей Конторе. До них просто невозможно добраться. Кроме того, обычно это и не нужно – выгоднее работать с политиками, нежели уничтожать их. Опять же, есть определенные джентльменские договоренности, которые не нарушаем ни мы, ни наши коллеги из противостоящих нам стран. Но какие-то люди – да, могут быть ликвидированы в определенных обстоятельствах. И ликвидируются. Чаще всего в виде ответа на неадекватные действия той или иной страны, на нарушение неписаных правил, сложившихся в нашей сфере.
– Ну просто «Звездные войны»… – недоверчиво усмехнулся я. – Империя наносит ответный удар.
– Ты зря смеешься, Алексей, все это очень серьезно. У тебя есть талант, есть сила. Поэтому я и предлагаю тебе работать в нашей Конторе. Это очень интересная работа: ты многому научишься, многое узнаешь. Станешь одним из тех, кто на деле вершит судьбы мира. Наконец, ты будешь служить своей родине – вряд ли в этом мире может быть что-то почетнее этого.
– Ну ладно – если я соглашусь, все будет нормально. А если снова откажусь? Вы ведь столько мне всего рассказали – не боитесь, что я все это кому-нибудь разболтаю?
– Не боюсь. Ты из тех, кто не болтает лишнего. Возьми. – Он протянул мне папку. – Здесь не так много, но тебе будет интересно это прочитать.
Я взял папку. Вчитался в отпечатанные строки – и почувствовал себя неуютно. И чем больше я читал, тем хуже мне становилось. Этого просто не могло быть…
В папке, которую дал мне Лужин, была вся моя подноготная. Не биография, а мой полный психологический портрет. Здесь было даже то, что я тщательно скрывал от посторонних – мои личные, глубоко интимные, тайны. Пристрастия, страхи, влечения – неизвестный мне автор описывал все с дотошностью патологоанатома. Он знал обо мне не просто много – он знал все.
Признаюсь, все это меня потрясло. Сидя перед генералом с папкой в руках, я ощущал себя раздетым. Наверное, именно так чувствовал бы себя человек, оказавшийся голышом посреди людной улицы.
– Ну и как тебе это? – осведомился он.
– Как вы это сделали? – тихо спросил я.
– Неважно, – сухо ответил Лужин. – В данном случае я просто продемонстрировал тебе крохотную часть наших возможностей. Чтобы ты понял, наконец, с кем имеешь дело. И уверяю тебя, у нас есть возможность сделать так, чтобы ты вообще забыл о встрече с нами. Просто очнешься в номере гостиницы, после чего будешь мучительно размышлять о том, каким образом из твоей жизни выпали несколько дней. Пройдет еще неделя-другая, тебя отыщут твои враги и прострелят башку. На этом все для тебя закончится. Так что выбор – за тобой.
Я молчал. Пожалуй, только теперь я по-настоящему осознал, насколько это все серьезно.
– Не буду торопить тебя. – Лужин поднялся и взял папку из моих рук. – Я зайду завтра утром, у тебя есть сутки на то, чтобы принять решение. Завтрак тебе принесут.
Генерал вышел. Щелкнул дверной замок, я снова остался один…
Завтрак мне принесли через двадцать минут. Высокий мужчина в белом поварском колпаке молча поставил на стол поднос с едой, после чего так же молча удалился, не забыв закрыть дверь.
Еда была достаточно вкусная, но особого аппетита я не чувствовал. Ел чисто механически, думая о том, как мне поступить. И чем дольше я размышлял об этом, тем лучше понимал, что выбора у меня нет…
День прошел очень спокойно. Не считая мужчины в поварском колпаке, приходившего еще два раза – в обед и вечером, меня никто не беспокоил. Спать я лег очень рано, уже зная, что именно завтра утром скажу генералу.
