Антон Медведев
Ученик чародея
– Неужели на работе не наелась? – Андрей с усмешкой взглянул на девушку.
– На работе я не ем, там не интересно. Почти не ем. – Она посмотрела на Андрея и рассмеялась. – А что, я и вправду толстею?
– Вправду, – ответил Андрей, поворачивая направо. – Теперь куда?
– Вон до того магазина, за ним сразу направо. Врешь ты все.
– Что вру? – не понял Андрей.
– Что я толстею. У меня конституция не та.
– Будешь и дальше так шоколад хряпать, никакая конституция не спасет. – Андрей миновал магазин и свернул направо.
– Теперь вдоль дома, к последнему подъезду. Там и площадка для машин есть…
Они поднимались пешком, квартира Татьяны находилась на третьем этаже. Дом был новым, еще не загаженным, и смотрелся вполне прилично. Чистые стены, целые окна на площадках. Аккуратные ряды зеленых почтовых ящиков.
– Вот ее квартира. – Настя подошла к серой металлической двери, достала из сумочки ключ.
«По крайней мере, просто так к ней никто вломиться не мог», – подумал Андрей, глядя на то, как Настя по очереди открыла оба замка.
– Скажи, а когда ты пришла сюда – ну, когда Таня пропала – дверь была закрыта?
– Просто на защелку захлопнута. – Настя распахнула дверь. – Проходи…
Андрей вошел. – Но когда она уходит, то закрывает оба замка?
– Не всегда. Когда надолго, то оба, а если в магазин или еще куда по быстрому, то только на верхний.
– Но он был закрыт?
– Нет же, говорю же тебе – видишь, дверь просто захлопывается. – Настя прикрыла дверь, замок тихо щелкнул.
– Ладно, посмотрим в комнатах. – Андрей разулся и прошел в зал.
Здесь не оказалось ничего необычного. Простой цветной телевизор, под ним на полочке видеомагнитофон. Рядом стопка кассет.
– Здесь ничего не пропало? – Андрей взглянул на вошедшую Настю.
– Нет, все на месте. Я же говорю, и паспорт ее, и деньги – нам как раз зарплату выдали – все здесь… – Настя подошла к шкафу, открыла дверцу и достала небольшую шкатулку. – Вот, все здесь.
Андрей взял паспорт, раскрыл его. Да, это была она – он вспомнил день рождения у Димы. Только тогда она была в зеленом платье, а здесь, на фотографии, в белой кофточке. Симпатичная… – Он положил паспорт и внимательно осмотрел комнату. Никаких зацепок.
В спальне тоже не нашлось ничего примечательного. Андрей не стал рыться в вещах, уже понимая, что все это бесполезно. Ключ к разгадке надо искать не здесь.
– Ты почту у нее смотрела?
– Почти каждый день смотрю, ничего не было. Одни газеты. – Настя стояла, сложив руки на груди, в ее глазах была надежда. Андрею стало неловко, он подумал о том, что оправдать ожидания Насти будет очень непросто.
– Ладно, пошли, здесь ничего нет… – Андрей вышел в прихожую, обулся. – Посмотри еще раз, обувь вся на месте?
– Вроде бы вся… Вся – пока холодно было, она в сапожках ходила, а последнее время вот эти туфли надевала.
Они вышли из квартиры, Настя заперла дверь. Андрей взглянул на соседнюю дверь. – А здесь кто живет?
– А, тип один… Тюфяк тюфяком, но Таньке нравился. Где-то в музее работает.
– Женат?
– Вроде нет… Или был, точно не знаю. Да нет, он тут ни при чем, ты что. Я в прошлый раз хотела расспросить его, но его дома не было.
Они уже выходили из подъезда, когда навстречу им по ступенькам крыльца легко поднялся высокий человек в темной кожаной куртке. У него была мягкая плавная походка, вся фигура незнакомца лучилась силой и уверенностью. Настя как-то странно взглянула на него, затем неуверенно улыбнулась.
– Здравствуйте, Вадим Эдуардович!
Незнакомец с интересом взглянул на нее, затем, после секундной паузы, улыбнулся. – Здравствуйте, Настя. Добрый день. – Он кивнул Андрею, протянул руку, его рукопожатие оказалось на удивление крепким. – Давно вас не видел, Настя. Что новенького?
– Вадим Эдуардович, вы Таню не видели? Я уже неделю не могу найти ее.
– Татьяну? Да уже дней десять не вижу. Думал, уехала куда. А что с ней?
– Не знаю, – пожала плечами Настя. Пропала куда-то.
– Это плохо. В милиции были?
– Еще во вторник. Пока ничего.
– Может, просто уехала куда-нибудь. – Вадим пожал плечами. – Если увижу ее, скажу, чтобы сразу же вам позвонила. Ваш друг? – Он кивком указал на Андрея и слегка улыбнулся.
– Знакомый, – ответил за Настю Андрей. – Приезжали взглянуть, не вернулась ли Татьяна.
– Вы ее знали? – в голосе Вадима Андрею почудилась едва заметная усмешка.
– Немного.
– Извини, Настя, у меня дела. Заходи как-нибудь. – Глаза Вадима блеснули, он быстро пошел по лестнице.
Они подошли к машине. Андрей открыл дверь, забрался на сиденье.
– Странный он сегодня какой-то, – пробормотала Настя, садясь рядом. – Вроде не пьяный.
– А что в нем странного? – Андрей завел двигатель, пристегнул ремень. Пропустив женщину с коляской, аккуратно выехал со стоянки.
– Даже не знаю. Он всегда какой-то забитый был, затюканный, я на него даже не смотрела. А сейчас…
Андрей усмехнулся – такие, как Вадим, и в самом деле наверняка нравятся женщинам. Сильный, красивый, уверенный в себе.
– Ничего, Настя, завтра я попробую что-нибудь узнать по своим каналам. Ты сейчас домой?
– Да, куда же еще.
– Может, ко мне заедем? Посидим, поболтаем? – Андрей с усмешкой взглянул на девушку.
– Да нет, Андрей, давай в другой раз как-нибудь.
– Как хочешь, было бы предложено… Ну не грусти ты так, найдем мы ее.
– Да я не поэтому, – отмахнулась Настя. – Я о Вадиме… Андрей, я же не первый год его знаю. Тюфяк забитый, в рожу никому дать не мог – даже когда следовало бы. А сейчас он совсем другой. Странно все это.
– Ладно, прощупаем мы твоего Вадима – может, и в самом деле маньяк какой. Завтра вечером мне позвони, хорошо?
– Ладно… Останови здесь, мне еще в магазин надо зайти.
Андрей притормозил у обочины, Настя вышла. – До завтра, Андрей!
– Пока, Настя…
Шел девятый час вечера. Сидя за письменным столом, Андрей внимательно изучал переданное ему Мегерой письмо. Оно и в самом деле оказалось фальшивкой, в этом теперь не оставалось сомнений. Стиль, слог, ошибки – все подано достаточно умело. И все-таки это была липа…
Андрей размышлял о том, с чего начать завтрашний день, но в голову упрямо лезли события дня прошедшего. Что могло случиться с Татьяной? Андрей взъерошил волосы – опять появилось ощущение, что он где-то недоработал, что-то упустил. Но что именно?
А все-таки странный человек этот Вадим… – Андрей задумчиво потер лицо. С ним и в самом деле что-то не ладно. Что же ему не понравилось в том разговоре? Ведь было же это ощущение, было… Какая-то зацепка…
Он встал и прошел на кухню, налил стакан холодного чая. Поискал глазами сахарницу, но передумал и выпил так. Уже делал последний глоток, когда внезапно замер…
Вот оно. Вот то, что он искал, что покоробило его в том разговоре.
«– Приезжали взглянуть, не вернулась ли Татьяна.
– Вы ее знали?»
Знал ли он ее, – спросил его Вадим. А почему именно «знал»? Так обычно говорят о мертвых.
Андрей вернулся в комнату, лег на кровать и закрыл глаза. Может, Вадим просто оговорился и все это полная ерунда. Может быть. Тем не менее, в душе медленно появлялась уверенность – похоже, он действительно напал на след.
Глава третья
Ключ был где-то здесь – он это чувствовал, он это знал. Осталось лишь его найти.
За прошедшие семь десятков лет мир изменился – тем не менее, город во многом сохранил свои прежние черты. Нимрод шел по знакомым улицам, его ноздри жадно вдыхали терпкий запах свободы. Свобода – как же он мечтал о ней… Семьдесят два года бродил он среди скал и песков чужого мира, обуреваемый одной жаждой – жаждой мести. И все это время ждал – ждал упорно и неистово, ждал того момента, когда свершится неизбежное, когда разбуженное колдовство вернет его в лоно этого мира. И вот он здесь…
С того дня, как он вернулся, прошла неделя. Нимрод не спешил, надо было освоиться в изменившемся мире, осмотреться. Он не имел права на ошибку. Память Вадима оказалась хорошим подспорьем, он вошел в этот мир спокойно и незаметно, как и учил его когда-то Владыка. Ему было смешно смотреть на окружавших его жалких людишек – тем не менее, он сдерживал до поры свой неистовый нрав, пытался быть одним из них. Нужна была легальность, хотя бы на первых порах. Не потому, что он кого-то или чего-то в этом мире боялся, просто ему не нужны были лишние проблемы.
Три дня назад он уволился с работы. В музее его уход восприняли неоднозначно, но ему это было безразлично. И вот уже второй день он искал Ключ…
Это было не столько трудно, сколько нудно – Нимрод знал, что рано или поздно все равно его найдет. Впрочем, терпения у него было в избытке, а потому он неторопливо бродил по улицам, прислушиваясь к своим ощущениям. Ключ где-то здесь, иначе просто не может быть. Ключ там, где Хранители. А Хранители никогда не покинут город.
Он уловил слабое ощущение и улыбнулся – вот и они. Точнее, он. Или даже она. Слабая – вероятно, из новеньких. Где-то здесь…
Губы Нимрода дрогнули в усмешке. Он повернулся к привлекшему его внимание девятиэтажному дому, прислушался к своим ощущениям. Ну надо же, да она совсем слабенькая – похоже, годы бездействия не пошли Хранителям во благо. Что ж, тем проще его задача.
Он пошел дальше – кем бы ни была новоявленная Хранительница, его она пока не интересовала. У нее нет Ключа.
Начинало темнеть, но Нимрод не спешил домой. Он любил тьму, и та всегда платила ему взаимностью.
Шел первый час ночи. Нимрод закончил обход интересующего его района, пора было возвращаться. Не потому, что устал – демон не знал, что такое усталость. Просто он выполнил все, что планировал на этот день.
Он шел пустынными улицами, по лицу его блуждала улыбка – Нимрод предвкушал сладкий час расплаты. Жаль, что он не увидит Мару, старик наверняка уже помер. Вряд ли кто из его врагов дожил до этого дня, прошло слишком много времени. Увы, люди смертны. К сожалению…
Он уже подходил к своему кварталу, когда заметил на другой стороне улицы группу людей.
– Завалим длинного… – донесся до него тихий голос, ватага гогочущих парней двинулась через улицу ему наперерез.
Нимрод улыбнулся. Этот мир мало изменился.
Их было шестеро. Двое забежали сзади, четверо шли навстречу. Они не скрывали своих намерений и весело смеялись, подталкивая вперед наиболее робкого.
– Давай, Димыч, сделай его…
Парень натянуто улыбался, осторожно подходя к Нимроду. Тот остановился, ватага парней окружила его со всех сторон. Тем не менее, он видел их всех – видел другим зрением.
Его противник не стал долго колебаться – подскочив, коротко замахнулся и нанес удар. И тут же охнул, глаза его расширились, рот приоткрылся от страшной боли.
Нимрод отнял руку от живота противника, тот медленно сполз на землю. Демон взглянул на руку – пальцы были в крови. Улыбнувшись, коснулся указательного пальца кончиком языка. Соленая. И теплая.
– Я вижу, господа имеют ко мне какие-то претензии? – Он посмотрел на застывших парней и засмеялся. И этот тихий радостный смех словно вывел парней из спячки, все пятеро разом кинулись к демону…
Они так и не поняли, что произошло. Прошло несколько секунд, и трое из них присоединились к неподвижной фигуре на асфальте. Четвертый стоял на четвереньках и тихо хрипел, рубашка на его груди набухла от крови. Взглянув расширившимися от ужаса глазами на демона, он покачнулся и завалился на бок. Пятый медленно пятился, зажав ладонью рану на плече и с ужасом глядя на стоявшего перед ним человека. Или не человека…
Темное, почти черное лицо в трещинах глубоких морщин. Приоткрытый в дьявольской усмешке рот с тусклыми желтыми клыками. Но страшнее всего были глаза. Не глаза, два светящихся желтых пятна, и неземной взгляд этот подавлял, лишал силы, приковывал к месту. Ноги парня подкосились, он рухнул на колени, в глазах его застыл ужас.
– Не надо, пожалуйста… Отпусти меня…
Создание ада медленно приближалось, с кончиков его когтей стекали темные капли.
Подойдя к противнику, Нимрод схватил его когтистой лапой за горло и рывком поднял на ноги. Человек захрипел, пытаясь вырваться, его ноги едва касались земли, по шее сползла струйка крови.
– Отпустить? – Голос монстра был тихим и спокойным. – А зачем? – Он вгляделся в глаза противника, и тот не выдержал – жутко захрипев, парень задергался и потерял сознание.
Нимрод с хрустом сжал пальцы, затем с отвращением отшвырнул обмякшее тело в сторону. Качнул головой – и принял свой прежний лик. Он глубоко дышал, мышцы лица слегка подергивались. Подойдя к луже, неторопливо вымыл руки, потом зачерпнул пригоршню воды и умылся. Оглядев неподвижные тела, поправил куртку и спокойно пошел дальше.
* * *
К Рыжему он дозвонился лишь с третьей попытки. Голос Семёна был злым и недовольным – похоже, у него сегодня выдался не самый удачный день.
– Да… Слушаю…
– Семён? Привет, это Андрей. Что злой такой?
– А, это ты… Да достал меня уже этот полковник. – Собеседник Андрея тихо пробормотал нечто нецензурное в адрес своего начальника. – Как с цепи сорвался.
– А в чем дело? Неприятности какие?
– Еще не слышал? А еще журналист, – в трубке послышался приглушенный смешок. – На Комсомольском сегодня ночью шестерых уложили. Пятерых увезли, один еще шевелится. Сейчас в реанимации, но вряд ли выкарабкается.
– Ну а тебе-то что? – не понял Андрей.
– Куранова знаешь? Из мэрии? Там его племянник был. Дядя теперь рвет и мечет, полковник мой выслуживается, всех на уши поставил.
– Хороши дела. Опять разборки?
– А шут их знает. Хотя не похоже. Я бы сказал, что ребята просто кого-то очень разозлили.
– Сочувствую. В смысле, тебе.
– Спасибо. – Голос Семёна слегка повеселел. – Может, подскочишь ко мне вечерком? Посидим немного.
– А Вера?
Семён усмехнулся. – Она у матери, так что не дрейфь. Подъезжай часикам к восьми, хорошо? Выпивку не бери, все уже есть. Да, забыл – ты что звонил-то?
– Да дельце одно у меня есть. Понимаешь, тут неделю назад девчонка одна пропала. Двадцать два года, Романова Татьяна Анатольевна. Не можешь узнать там у себя – может, есть что?
Собеседник задумался. – Было тут кое-что недавно, но тело вроде опознали… Ладно, узнаю, что смогу. В общем, приезжай, я попробую успеть. Лады?
– Лады. Все, Семён, не буду тебя отвлекать. Пока.
Андрей положил трубку и задумался. Ему нравились вечера у Семёна – в конце концов, отдыхать тоже надо. Но до вечера стоит поработать, пока Мегера не разозлилась.
Надо было поговорить с одним человеком, теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Не прошло и получаса, как Андрей подъезжал к западной окраине города, интересующий его гражданин жил именно здесь. Настроение было довольно мерзкое, Андрей не любил, когда его подставляли. А его именно подставили – подставили тем, что не сказали правду. Тем не менее, он ехал. Сложные времена, смутные. Легко стать в позу и сказать «не буду». А что потом? Кому от этого лучше будет? Что, Фольмера не утопят без него? Утопят, еще как утопят. Решение принято, механизм запущен. Один паук ест другого. Так почему он из-за ложной гордости должен кого-то из этих пауков спасать? Да пусть они жрут друг друга, все грязи будет меньше.
А вот интересно – отказался бы он, если бы Мегера сразу сказала ему правду?
Этот пригород был известен в народе как «Поле Чудес» – достаточно традиционное название для такого рода мест. Здесь трудно было встретить учителя или врача, рядового инженера или простого пенсионера – здесь жили совсем иные люди. Об этом говорило все – добротный асфальт, симпатичные фонари вдоль дорожек, но больше всего об этом говорили дома. Глядя на эти замысловатые сооружения, можно было подумать, что хозяева их соревновались друг с другом в некой безумной гонке. Здесь были дома в форме дворцов, с массивными зубчатыми стенами и высокими шпилями башен; попадались шикарные особняки в добротном английском стиле, вызывающе лоснящиеся дорогим облицовочным кирпичом. Встречались и уютные «гнездышки» в два-три этажа, с подземными гаражами и саунами, с крытыми бассейнами и теннисными кортами. И любой человек, взглянувший на эту дикую на фоне общей разрухи картину, сразу понимал: здесь жила элита.
Эти люди уже ничего не стеснялись – да и чего стесняться, если ты хозяин? Воровство? Какое воровство, теперь это называлось умением жить. Нет, открытого воровства и грабежа вы бы здесь не нашли. Другое дело, что в большинстве своем обитатели этого сказочного городка воровали «по закону», без зазрения совести используя свое привилегированное положение. И мало кого уже удивляла безнаказанность всего этого, никто не задавал наивных вопросов вроде «куда смотрит милиция, куда смотрит прокуратура». Куда смотрит? Видите вон тот особнячок, на углу? Да, с черепичной крышей… Знаете, кто там живет? Догадались… А вон в том, что укрылся за высоким забором? Да, именно он… Было бы неплохо взять у него интервью, для обмена опытом – пусть бы рассказал, как на скромную зарплату казенного человека удалось выстроить такие хоромы. И как можно после этого удивляться тому, что все остается безнаказанным? Да потому и остается, что некому наказывать, некому схватить за руку зарвавшегося чиновника – те, кому положено этим заниматься, сами входили в круг городской элиты, сами жили очень неплохо и предпочитали не выносить сор из избы.
Тот, кто случайно попадал в этот район, очень быстро убеждался в существовании двух обособленных миров. В одном из них бастовали учителя и шахтеры, берегли последние копейки пенсионеры, считая дни до очередной нищенской подачки. Это там люди умирали только потому, что не могли купить нужных лекарств, не могли себе позволить дорогостоящей операции. Но был и другой мир – мир, где сорили деньгами легко и свободно, где как грибы после дождя росли поистине царские хоромы, где за бронированными стеклами лимузинов смутно просматривались заплывшие жиром лица новой российской элиты.
Проезжая по центральной дороге этого маленького рая, Андрей испытывал сложные чувства. Он не мог сказать, что ненавидел этих людей, это было не так. Не любил – это точно. Но ненависти почему-то не было. Привык, притерпелся. Как привыкают к тому, чего изменить не в силах. Тем не менее, неприятные чувства оставались. И если есть на земле Бог, то Андрей был бы этому рад. Говорят, он всем воздает по заслугам…
Егор Леонидович уже ждал, Андрей созвонился с ним перед самой поездкой. Одетый в добротный серый плащ, он неторопливо прогуливался по дорожкам у своего дома, дыша чистым весенним воздухом. Увидев машину Андрея, повернулся и пошел к калитке.
– Ну, здорово, бродяга, – рукопожатие пенсионера было по-прежнему крепким. – Давненько тебя не видел. Что не заходишь-то?
– Еще раз здравствуйте, Егор Леонидович. Все недосуг было – сами знаете, какая у меня работа. Мотаюсь целыми днями. Я ведь и сейчас по делу, Егор Леонидович.
– Ладно, ладно, потом о делах. Пошли в дом, холодно что-то…
Среди всех обитателей этого городка бывший секретарь бывшего обкома КПСС был единственным человеком, к которому Андрей испытывал симпатии. Они случайно познакомились лет семь назад – так уж получилось, что в одной из своих статей Андрей ненароком, воспользовавшись непроверенными данными, зацепил этого человека. И когда понял, что оплошал, что поступил не слишком корректно, разыскал его и извинился. И даже уговорил бывшего редактора напечатать опровержение недостоверных данных. Отставной секретарь это оценил.
Он нравился Андрею. Нравился своим характером, нравился своими убеждениями. Не их сутью, об этом можно было спорить. Нравился тем, что не менял своих принципов в угоду конъюнктурным соображениям. Он был пенсионером, но жил вполне обеспеченно и не скрывал этого. Ему и в самом деле было чем гордиться, все основные производства города и области строили при нем, под его непосредственным руководством. Все, что от него зависело, он делал всегда хорошо и на совесть. И имел все основания считать эту совесть чистой.
Андрей прошел в дом. Этот небольшой двухэтажный особняк был построен в этом районе одним из первых – еще в те времена, когда Егор Леонидович железной рукой вел своих земляков к светлому будущему. И привел бы, если бы ему не мешали, в этом Андрей не сомневался. Теперь на фоне новостроек дом бывшего секретаря обкома выглядел достаточно скромно. Что, впрочем, совсем не смущало его хозяина.
– Проходи, Андрей, – отставной секретарь распахнул дверь в свой кабинет. – Я сейчас…
За тот год, что Андрей здесь не был, в кабинете мало что изменилось. Здесь было тепло и уютно – горел камин, в воздухе слегка пахло дымом. Посреди стола стояла пишущая машинка с заправленным листом бумаги. Андрей не стал вчитываться в строки, считая это некорректным. Сев в стоявшее у стены кресло – «кресло для друзей», как называл его Егор Леонидович в отличие от стоявшего у окна «кресла для посетителей», Андрей устало вздохнул и стал ждать хозяина.
Хозяин появился через пару минут, держа в руках две бутылки пива – баночное пиво он отвергал принципиально. Андрей улыбнулся – пристрастия хозяина тоже не изменились.
– Держи, – хозяин протянул Андрею бутылку, затем удобно устроился в своем кресле. Открыв бутылку, протянул Андрею открывашку.
Пиво было холодным и вкусным. Андрей взглянул на этикетку и уважительно покачал головой.
– Пиво по утрам пьют или аристократы, или дегенераты… – Хозяин взглянул на Андрея и тихо засмеялся. – Не завидую я вам, молодым… Нам в свое бремя было гораздо проще. Знали, что делаем и для чего, все было ясно и понятно. А теперь… – собеседник устало махнул рукой. – Никакого порядка, никакой идеи. Некогда, все власть делят.
– Собственно говоря, поэтому я к вам и пришел, – произнес Андрей, поставив бутылку на край стола. – Поговорить о власти.
– Вот оно как… – Егор Леонидович понимающе усмехнулся. – И кто же на этот раз? – Он пристально посмотрел на Андрея, в его глазах мерцали колючие искорки.
Андрей улыбнулся – утаить что-либо от бывшего секретаря было невозможно.
– Фольмер, – произнес он и заметил, как дрогнули губы старого партийца.
– Фольмер… – тихо повторил хозяин, откинувшись на спинку кресла. – Это крепкий орешек. Ворюга из ворюг, начинал еще в мое время. И уже тогда был сволочью. Ну так я слушаю – что там у вас с ним?
– Он идет на выборы. В губернаторы.
– Это я знаю. Жаль, помешать не могу – не те времена.
– Егор Леонидович, если Фольмер станет губернатором, это будет катастрофой для области. Пусть уж лучше Марычев дальше правит.
– Я все понимаю, Андрей. Но чем я могу помочь? Мои времена давно прошли.
– К нам в газету поступила одна информация, – начал Андрей, тщательно обдумывая каждое слово. – Думаю, я могу вам доверять – и надеяться, что все это останется между нами?
– Если не доверяешь, мог бы не приходить. Я слушаю.
– Хорошо, Егор Леонидович. Есть информация о том, что Фольмер и его фирма пытаются прибрать к рукам нефтеперегонный завод. И что недавнее убийство его директора Игоря Храмова – это их рук дело. Если им удастся посадить туда своего человека, все топливные структуры области будут под их контролем. Через три недели – шестого числа – будет собрание акционеров. Именно тогда Фольмер попытается протолкнуть в директора своего человека.
Бывший секретарь обкома молчал около минуты, неторопливо отхлебывая из бутылки, его глаза затянулись тусклой серой дымкой. Наконец он снова взглянул на Андрея.
– Это очень опасное дело, Андрей… Похоже, Фольмер слишком многое поставил на карту. Нет, я тебя не отговариваю – знаю, что бесполезно. Просто если ты решил достать его, то надо быть очень аккуратным. И бить наверняка, потому что второго шанса у тебя не будет. Ты знаешь, что прокуратура под Фольмером ходит?
– Знаю.
– Тогда ты понимаешь, что одна ошибка – и тебе конец. Надеюсь, ты полез в это дело не ради прихоти?
– Нет, Егор Леонидович. Неверова в курсе, это она передала мне эти сведения. Ей же информация наверняка поступила из окружения губернатора, если не от него лично.
– Вот оно как… – Экс-секретарь задумался, затем посмотрел на Андрея и усмехнулся. – А ты, братец, в дерьме… Согласиться – плохо, отказаться – еще хуже. Так выходит?
– Примерно так. – Андрей уныло качнул головой. – Егор Леонидович, это уже мои проблемы. Мне нужно лишь одно – проверить информацию о нефтеперегонном. Если ложь, тогда проблем вообще нет, если правда – тем хуже для Фольмера. Неверова обещала поддержку, мое дело – начать скандал, а там его подхватят. Я понимаю, что работаю на губернатора, но что делать? Неужели будет лучше, если в Сером Доме поселится Фольмер? Поэтому мне и нужна ваша помощь, Егор Леонидович. Нефтеперегонный строился при вас, работал при вас – очень хорошо работал. Вы многих там знаете, поэтому подскажите – с кем лучше поговорить, кто может прояснить ситуацию?
Несколько секунд хозяин дома задумчиво смотрел на Андрея.
– Вот что, Андрей, – сказал он, наконец. – Давай сделаем так: позвони мне вечером, часиков в… девять. А лучше полдевятого. Тогда я смогу тебе дать ответ. Хорошо?
– Хорошо, Егор Леонидович. Спасибо.
– Рано благодаришь, от меня немногое зависит. Да ты пиво-то пей, – усмехнулся хозяин. Да, кстати, ты там не женился еще?
– Да нет пока, все недосуг как-то, – улыбнулся Андрей. – Не встретил суженую.
– Это ты зря, это дело серьезное, – старый партиец на мгновение погрустнел, его жена умерла три года назад. – Смотри – если что, у меня есть на примете дивчина одна. – Он усмехнулся. – Могу познакомить.
– А разве я против? – отшутился Андрей. – Надеюсь, она живет где-нибудь здесь, поблизости? – Он слегка прищурил глаз и взглянул на хозяина.
– А у тебя губа не дура, – захохотал бывший секретарь. – Нет, разочарую… Викой ее зовут, дочь одного друга моего. Хорошая девчонка, а все одна да одна… У меня тут юбилей намечается, через пару дней. Семьдесят пять мне стукнет. – Хозяин поставил на стол пустую бутылку. – Ты, часом, не забыл?
– Как можно, Егор Леонидович… – Андрей и в самом деле каждый год поздравлял отставного секретаря с днем рожденья. – Заранее поздравляю.
– Заранее не надо, – вяло отмахнулся хозяин. – Сделаем так: подъезжай в субботу, часам к шести. Тут соберется небольшая компания, будут весьма солидные люди – в твоем деле это не помешает. – Он назидательно поднял палец. – Да, так о чем это я – вот и познакомитесь с Викой. Я ее приглашу.
– Егор Леонидович… – Андрей укоризненно покачал головой. – Я уж сам себе как-нибудь невесту найду.
– До чего шебутная молодежь пошла, – усмехнулся хозяин. – Ну ладно, забудем. Но на юбилей все равно приглашаю. Приезжай, заодно и твои дела обсудим.
– Хорошо, Егор Леонидович. – Андрею было неудобно отказываться. – Приеду.
– Значит, договорились. – Хозяин медленно поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция окончена, Андрей тоже встал. – Ну, так ты позвони мне сегодня вечером. Может, и выгорит у нас что с тобой.
* * *
Нимрод бродил по городу уже пятый день. Ключ он отыскал еще вчера, и все же нашел в себе силы не броситься за ним сразу. Слишком велики были ставки, слишком ответственной была его миссия. Надо дождаться полнолуния – нельзя пренебрегать мелочами. Он не имел права на ошибку, а потому терпеливо продолжал свой обход. Дом за домом, улица за улицей – в поисках тех, кто мог ему помешать. Нельзя недооценивать врага, этот горький урок он усвоил очень хорошо. Семьдесят два года – достаточно долгий срок. У него было время подумать.
К исходу дня он знал все, что ему нужно. Их оказалось пятеро, его врагов, четверо мужчин и одна женщина. И враги эти были очень слабы.
Нимрод улыбнулся – Мара и его команда не смогли воспитать себе достойных преемников. Когда нет серьезного противника, знание теряет актуальность. Без дела ржавеют не только мечи.
Он шел к своему дому и думал о том, как и когда нанести решающий удар. Его не покидало смутное беспокойство – слишком уж просто все казалось. И простота эта даже раздражала, Нимрод мучительно думал о том, нет ли здесь подвоха. Один раз его уже переиграли – переиграли чисто, красиво. Еще бы, ведь с ним боролся сам Мара. Тем не менее, он успел подготовить себе лазейку и выскользнул-таки из уготованных ему сетей. Пусть через семьдесят два года, но выскользнул.
Все эти годы его враги бездействовали. А он ждал. Ждал и ненавидел, ждал и работал – работал над собой, над своим духом, своими возможностями. Ждал, зная, что час расплаты обязательно наступит. И час этот теперь как никогда близок…
Поднявшись на свой этаж, Нимрод достал ключ и открыл дверь. Вошел внутрь – и сразу же понял, что здесь кто-то побывал. Да, кто-то наведался к нему в его отсутствие. Но уже ушел – Нимрод принюхался, прислушался к своим ощущениям. Мужчина, молодой, слабый. Не Хранитель.
Это становилось забавно, демон прошел в зал и огляделся. Ничего не пропало, поэтому банальную версию о воришке он отбросил сразу. Тогда кто? Он снова оглядел комнату, его цепкий взгляд замечал все детали. Наконец глаза остановились на мягком красном тапочке, слегка выглядывающем из-под дивана. Нимрод задумался – тапочек явно был сдвинут. Немного, всего на сантиметры – и все же сдвинут.
– Ах, вот оно что, – с явным облегчением произнес демон. – Мой старый добрый друг…
Ему стало смешно. Странные, глупые люди. Вечно создают себе проблемы. Впрочем, глупость – это их удел.
Он поднял тапочек, медленно провел по щеке мягким пушистым ворсом – и подумал о том, что не мешало бы побриться. Впервые за семьдесят два года. Задумчиво повертел тапочек в руке, затем резко сжал ладонь. Черты лица демона помрачнели, меж пальцев потек дымок. Нимрод со зловещей улыбкой смотрел на дымные струйки, думая о том, что скоро – очень скоро – они заплатят за все.
Он разжал ладонь, неприязненно посмотрел на обуглившиеся лохмотья, подошел к окну и выбросил их в открытую форточку. Вытер о занавеску ладонь, постоял несколько секунд, глядя в окно, затем неторопливо сел в кресло. До полнолуния еще шесть дней, – демон задумчиво пригладил волосы. Время терпит, так почему бы не развлечься? Зачем жить, если хоть изредка не доставлять себе удовольствие? Именно в Игре заключен смысл, именно Игра дает забвение. Забвение от вечности, от осознания суетности и бессмысленности жизни. И если не можешь от этой жизни отказаться, то остается одно – наслаждаться ею, брать от нее все, что можешь. Так он всегда поступал, так будет поступать и впредь. И никто, даже сам Владыка Хериорх, не сможет ему в этом помешать.
* * *
Андрей сидел у Семёна уже больше часа. И почти не пил, несмотря на протесты друга – ему еще предстоял разговор с отставным секретарем, и Андрей не мог себе позволить быть не в форме.
– И представляешь, – продолжал Рыжий, подцепив вилкой кольца замоченного в уксусе лука, – сует этот гад мне две сотенных. Аккурат в кармашек, вот сюда. – Семен хлопнул ладонью по лохматой груди. – Бабе, говорит, на конфеты. И похлопывает меня по плечу – по-отечески, значит, так. Вот тут меня и проняло… Взял я его за ладонь, вот так… – Рыжий не торопясь и, в то же время, как-то неожиданно ловко протянул левую руку и ухватил Андрея за пальцы. – И сжал как следует, – он слегка, едва ли не двумя пальцами, скрутил захваченную ладонь, Андрей болезненно сморщился и привстал со стула.
