архимандрит Рафаил (Карелин)
Путь христианина. Слова и беседы
О Страшном Суде
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Братия и сестры! Бог, Который некогда создал жизнь, в конце времен воскресит, восставит из праха и тления все человечество от дней Адама до последних дней. И настанет тогда Страшный Господень Суд, – Суд, на котором решится окончательная участь каждого человека – соответственно тому, что творил он, живя в теле своем. Сегодня, пока мы еще находимся в этом земном мире, каждая мысль, слово или дело – это семена, которые мы бросаем, как во вспаханную землю, в глубь своего сердца. А в вечности из этих семян произрастут или прекрасные, благоухающие цветы, или колючие, ядовитые растения.
Суд называется Страшным потому, что на нем будут судить не только людей, но и духов. Демоны увидят себя некогда прекрасными Ангелами, которые воспевали неизреченную, невыразимую языком человеческим Херувимскую песнь Богу. Эта песнь, этот гимн – это пламенная любовь и устремление святых душ к Богу. Увидят бесы свое страшное падение. Сатана, который некогда был Серафимом, увидит, как он, восстав против Бога, превратился в страшное адское чудовище, в огромного паука, который обвил паутиной греха всю Землю, в страшного адского змея, который свои ядовитые зубы вонзал в бесчисленные жертвы. В каждом грехе, совершающемся на земле, было его невидимое присутствие. Во всяком злодеянии его смертоносное дыхание, во всяком преступлении его змеиное коварство. Увидит сатана великую могилу – преисподнюю, которую вырыл он сам для себя. Увидит черный адский пламень, который зажег для своих жертв и в котором сам будет мучиться вечно.
Суд называется Страшным потому, что он будет всеобщим. Никто не избежит этого Суда, как никто не может избежать смерти. Воскреснут из праха праведники и грешники. Тогда тела будут подобны душе. Они будут не костные, дебелые, состоящие из влаги и земли, а – духовные, нетленные. У праведных – по образу тела воскресшего из мертвых Христа Спасителя, у грешников – смрадные и безобразные, как и их грехи. Святой Ефрем Сирин пишет таинственные слова: «Все мы воскреснем в тридцатитрехлетнем возрасте». Что это значит? Человек проходит в своей земной жизни определенный цикл развития. Тридцать лет – это пора наивысшего развития, человеческого совершенства в земном значении этого слова. И глубокие старцы, и младенцы воскреснут не в своем земном возрасте, в котором они покинули эту жизнь, а в возрасте «тридцатитрехлетнем», – то есть совершенном. Но в то же время близкие и родные, конечно, смогут узнать друг друга.
Суд называется Страшным потому, что на нем обнажатся все наши дела, все наши помышления, слова и глубинные желания сердца. Все, что мы делали тайно, станет явным, то, что совершалось наедине, откроется перед всем миром, то, что творилось в тайниках нашего сердца, станет открытым и обнаженным. И когда мы увидим свои собственные грехи во всей наготе, безобразии и гнусности, тогда мы готовы будем воскликнуть: «Горы, падите на нас и скройте нас от этого позора!».
Братия и сестры, святые Отцы говорят о том, что существует некая «память сердца», запечатлевающая все, всю нашу жизнь, – и внутреннюю, и внешнюю. И вот на Страшном Суде как бы раскроется эта книга, написанная в глубинах нашей души, и только тогда мы увидим, какие мы есть на самом деле, а не какими нас рисовала наша воспаленная гордыня. Тогда мы увидим, сколько раз благодать Божия призывала нас ко спасению, наказывала, миловала нас и как упорно мы сопротивлялись благодати и стремились только к греху и страстям. Даже наши добрые дела мы увидим изъеденными, как червями, лицемерием, гордыней и тайным расчетом.
Суд называется Страшным потому, что он будет окончательным. Здесь, на Земле, пока мы живем, для нас всегда открыто покаяние, как дверь из мрачной темницы греха на свободу. До Страшного Суда нам могут помочь молитвы Церкви и близких. Но Страшный Суд – окончательный, после него другого суда не будет. На Страшном Суде произойдет конечное разделение добра и зла, света и тьмы. Для праведных наступит вечная жизнь – вечное уподобление Христу Спасителю, вечное сияние и озарение Божественным светом. В этой жизни каждое мгновение будет приносить все новое и новое, все большее счастье, все большую радость, все больший свет, все большее блаженство.
А вечная смерть грешника – это уподобление сатане, все большее погружение в океан тьмы. Ад – место забвения, то место, куда не проникают лучи милосердия Бога. Ад вычеркнут из любви Божией.
Братия и сестры, некоторые задают вопрос: «А могут ли быть спасенные счастливы, если их родные и близкие окажутся в аду, – те, с кем они были соединены любовью в земной жизни?». Это трудный вопрос. Когда мы любим человека, мы любим нечто доброе в нем (хотя бы оно и не было добрым, но только казалось нам таковым), а когда восстанут грешники, то они будут олицетворением греха и зла, они будут демоноподобными. Поэтому любить мы их не сможем, как невозможно, скажем, любить чуму или вирус бешенства. Представьте, что самый близкий человек предстал перед вами в виде змеи или скорпиона; вы бы не смогли его любить, а в ужасе отшатнулись бы. Так и обреченные на адскую муку. Они будут полны не только отчаяния и тоски, но еще и сатанинской гордыни. Души грешников будут клокотать пламенем ненависти к Богу и всему святому, ненависти, которая готова сжечь само небо и рай!
Блаженство рая – это блаженство святых в любви к Богу и друг к другу. Преподобный Серафим Саровский пишет, что если бы человек знал, как ужасен ад и как сладок рай, то он готов был бы вытерпеть самые страшные муки здесь, на Земле. Однажды преподобный Симеон, называемый Новым Богословом, был в таком осиянии Духом Святым, что воскликнул: «О Господи! Наверное, выше этого блаженства нет ничего на свете!». И получил ответ: «То, что испытывают даже святые здесь, на Земле, во плоти, по сравнению с будущим райским блаженством подобно солнцу, нарисованному углем на бумаге, в сравнении с солнцем, сияющим на небе!».
Святой Ефрем Сирин пишет, что тогда будет иное общение душ между собой. Есть слова Спасителя, которые сохранены не в Евангелии, а у древних Отцов: «На том свете внутреннее будет как внешнее, а внешнее будет как внутреннее». Сейчас внешнее – это тело, внутреннее – душа. В раю само тело одухотворится, станет подобным душе. А внутреннее – душа – станет как внешнее, то есть она будет открытой. Святой Ефрем Сирин говорит: «Захочешь ты только быть у святых мучеников – и будешь около них; захочешь ты насладиться сладостной беседой с праведниками – и ты не языком, не устами своими, а сердцем и душой будешь беседовать с ними, то есть ты будешь зреть своей душой их души; будешь наслаждаться созерцанием их красоты и любви, которые изливаются от каждого святого ко всем».
Братия и сестры, только в раю, в вечной жизни человек узнает тайну страдания, поймет, что здесь, на Земле, скорби, труды, болезни и печали – это великое благословение Божие: человек пьет ту чашу, из которой пил Сам Господь Иисус Христос. Поэтому в вечной жизни мы будем благодарить наших врагов, мы будем благодарить клеветников, тех, кто относился к нам несправедливо, потому что они, сами того не ведая, способствовали нашему спасению. Здесь, на Земле, многое нам непонятно, но здесь мы видим только первую страницу той Книги, которая откроется в вечности, а там мы поймем всю глубину премудрости Божией, всю силу Его любви.
Некогда Александрийский патриарх Феофил пришел к Нитрийской горе и спросил самого старого монаха: «Что ты нашел лучшего в духовной жизни?». И тот ответил: «Во всем обвинять самого себя!». И патриарх сказал: «Это не только лучшее, это единственный путь ко спасению!».
Итак, братия и сестры, будем помнить о Страшном Суде, будем пробуждать от сна свою совесть, чтобы она строго судила нас еще здесь, и тогда Страшный Суд станет для нас преддверием вечной жизни!
На праздник Сретения Господня
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Братия и сестры! Сегодня – праздник Сретения. Сретение – встреча, – встреча праведного Симеона Богоприимцас Младенцем Христом! Встреча Ветхого и Нового Заветов. Встреча зимы с весной. Зима – духовная холодность, отчуждение от Бога, смерть и мрак. Весна – свет, жизнь и воскресение.
Воскресение из мертвых – великая тайна, непостижимая для человеческого ума, но святые Отцы указывают нам, в окружающем нас мире, на его образы. Зимой деревья похожи на человеческие скелеты, ветви их – словно голые кости, в которых нет жизни, и любой сад напоминает кладбище. Но живы корни деревьев – так п по смерти жива душа человека.
И когда ниспошлет Господь благодать Святаго Духа, весеннее солнце согреет своим теплом сад, еще вчера покрытый, будто саваном, снежной пеленой, – и сад покроется разноцветным ковром цветов. Набухнут почки – и деревья оденутся листвой.
Там, где, казалось, безраздельно царствует смерть, невидимо таилась жизнь. Безмолвие снегов сменяется пением птиц, зимний туман растаял, и взору открылась синяя лазурь небес. Вот лишь один из образов нашего будущего воскресения…
…Богородица пришла в храм на сороковой день после Рождества Спасителя, чтобы по Закону Моисея принести жертву, жертву бедняков – двух горлиц. Что знаменовала она собою? Искупление людей. Птицы в клетке – символ человеческих душ, находившихся под властью смерти и ада. По обычаю, их отпускали тут же, в храмовом дворе. В клетке птицы едва могут петь. Но вот дверца открыта, и они взмывают в небесную высь. Их песня – ликование, молитва души к Богу и благодарность за свое спасение. Там, в небе, молитва человека соединяется с молитвой Ангелов и святых, сливается в один поток, несущийся к Божиему престолу. Небо – символ рая. Небо – океан света, рай – океан Божественной любви.
Там – иное сияние, не просто озаряющее собой человеческие души, но превращающее уже их в лучи этого небесного света. Так кажется огненным хрусталь, переливаясь на солнце.
Деву Марию встретил священник Захария. В храме было несколько отделений: для мужчин, для женщин и для дев. И Захария привел Богородицу туда, где стояли незамужние девушки. Это поразило всех, кто был в храме, но никто не мог воспрепятствовать Захарии: им руководил Святый Дух.
Еще задолго до Рождества Христова Египетский царь Птолемей велел перевести для себя Библию с еврейского на греческий язык. Сам он бы просвещеннейшим человеком своего времени и, хотя оставался язычником, стремился к познанию истины, был добр к друзьям и милостив к врагам. Про него рассказывали, что когда, по обычаю восточных царей, он устраивал во дворце своем пир, то в завершение его в зал вносилось и ставилось на стол накрытое роскошным покровом блюдо. Все полагали, что это какое-то особо изысканное кушанье. Но вот распорядитель пира снимал покров, и взорам присутствующих представлялся человеческий череп. И тогда распорядитель по повелению Птолемея провозглашал во всеуслышанье: «Царь, не гордись! Помни, что ты не Бог, а всего лишь смертный человек!».
Птолемей собрал самую большую в мире библиотеку. Она погибла в VII веке, когда Египет завоевали арабы-мусульмане. У Арабского халифа Омара его же придворные мудрецы просили сохранить библиотеку. Но халиф надменно ответил: «Если там написано то, что имеется в Коране, то столько книг не нужно. Если же там написано то, чего в Коране нет, они вредны». И приказал сжечь книги. Их жгли восемь месяцев – на улицах, на площадях, топили ими печи в общественных банях…
…Для того чтобы перевести Писание с еврейского на греческий язык, выбрано было семьдесят ученейших мужей, известных к тому же своей праведной жизнью. По преданию, они разделили Библию на части и переводили ее в помещениях, отделенных одно от другого, – в пещерах одного острова. Затем, по окончании работы, списки сличили и убедились, что перевод выполнен одинаково.
В числе переводчиков был и человек по имени Симеон, – которому Церковь усвоила впоследствии именование Богоприимца. Переводя Книгу пророка Исаии, Симеон хотел уже было, вместо «Дева родит Сына» (см.: Ис. 7,14), – написать: «Молодая женщина родит сына», но был немедленно остановлен Ангелом, предрекшим, что Симеон не увидит смерти прежде, нежели узрит исполнение пророчества о рождении Мессии от Девы.
Почему именно семьдесят переводчиков? У Моисея было семьдесят помощников – судьи Израиля. И семьдесят переводчиков должны были точно изложить слова Пророков, прежде всего – слова пророка Моисея. Сам перевод Библии на греческий язык, который в то время был языком межнационального общения, явился началом проповеди Священного Писания всем народам. И затем Господь избрал, кроме двенадцати Апостолов, еще семьдесят Апостолов (по числу переводчиков Библии), которые проповедовали Евангелие всему миру.
Руководимый Святым Духом, Симеон Богоприимец пришел в храм в тот день и час, когда прибыло туда и Святое Семейство. Он увидел Богомладенца, озаренного небесным светом, и Господь открыл его сердцу, что это – Мессия, пришедший спасти мир. Праведный Симеон взял Младенца на руки и произнес удивительные, пророческие слова: Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром! (ср.: Лк. 2, 29). Это молитва, которую Церковь помещает в конце вечерни. Вечерня знаменует собой время Ветхого Завета, а утреня – Нового, по Рождестве Спасителя. Итак, оканчивался Ветхий Завет, начинался Новый…
Некоторые думают, что смысл молитвы «Ныне отпущаеши» заключается в том, что Симеон благодарит Господа за то, что заканчивается его продолжительная жизнь и скоро уже освободится он от бремени прожитых лет и от старческого своего тела. Но нет, здесь нечто иное. Праведный Симеон говорит от лица ветхозаветных Пророков и праведников о том, что кончилось время мучительного ожидания, наступило время спасения, что он увидел небесный свет, увидел Господа Бога в Его храме.
Сретение – Богородичный праздник. Дева Мария, Пречистая и Пренепорочная, – Высшая всех святых, но полнотой ведения обладает только один Господь, и потому Богородице тайны открывались постепенно. Она знала из Священного Писания о грядущем Мессии. Знала из пророчеств, что Ему уготован тяжелый крест. Она прозревала это своими духовными очами и вспоминала беседу с Ангелом в Иерусалимском храме. Но теперь она прямо услышала обращенные к ней слова Симеона Богоприимца: И Тебе Самой оружие пройдет душу! (Лк. 2,35). И тогда Дева Мария ясно поняла, что ждет Ее Сына. Младенец лежал у Нее на руках. Она смотрела на Его безмятежный, детский лик, и это пророчество… оно как бы предрекало Ей, что некое страшное чудовище вырвет Его из Ее рук, и сердце Богородицы ощутило страшную боль, – словно клинок пронзил его насквозь.
На одной из икон Она так и изображена – уязвляемая семью клинками. Первый – первая боль, первое страдание, – когда она услышала пророчество Симеона Богоприимца, когда познала, что Ее сын – Тот Агнец Божий, Который должен быть замучен и убит во искупление грехов всего мира. Второй клинок – бегство Святого Семейства в Египет. Когда они шли через пустыню, песок был подобен раскаленному железу, солнце изливало убийственный жар и только орлы парили в бездонном небе, высматривая добычу, да притаившиеся в скалах разбойники, как звери, следили, – не покажутся ли одинокие путники.
Третий клинок, третья рана, – когда Божия Матерь забыла Господа – еще Отрока – в Иерусалимском храме на празднике и три дня искала Его. Материнская грудь Ее разрывалась от душевных мук: «Где Сын Мой?». Четвертая рана Богородицы, четвертый удар в сердце Ее, – когда жители Назарета хотели убить Спасителя, вывели Его из синагоги и поставили на краю обрыва. До сих пор показывают это место, где под ногами разверзается страшная пропасть… Пятый меч, пронзивший сердце Девы Марии, – весть о том, что Господь схвачен и приведен на суд к Пилату.
Богородица поспешила тогда во двор этого жестокого правителя и неправедного судии и узрела Божественного Сына Своего – в терновом венце, обагренного кровью. Шестая рана, – когда Она увидела, как Господь идет со Крестом, склоняясь от тяжести его к земле, когда увидела, как Его пригвождают ко Кресту, как распинают Его, как Он страдает и умирает на Кресте. Седьмая рана Девы Марии, – когда Она увидела, как бездыханное тело Спасителя полагают во гроб.
Один святитель говорит: «Если бы любовь всех святых и Ангелов к Богу соединить воедино, во единый поток, то этот поток, в сравнении с любовью Божией Матери, выглядел бы ручейком в сравнении с морем!».
И вот любовь Божией Матери ко Господу превратилась в то время в страшную муку, которой не понять человеку. Она – вторая Страдалица за род наш после Сына Своего, и в Ее сердце, расширенное страшною скорбью, как бы вошло все человечество.
Братия и сестры, тяжек крест каждого из нас, но тяжелее крест Божией Матери. И знайте поэтому, что, чем труднее нам здесь, на Земле, тем Царица Небесная ближе к нам.
Однажды святому Андрею, Христа ради юродивому, Ангел показывал дивные райские обители: святой наслаждался созерцанием их, но… нигде не видел Богородицы. И просил Ангела святой, чтобы Ангел привел его к Ней, хотя на миг дал насладиться лицезрением Ее, поклониться Ей. Однако Ангел ответил: «Пресвятой Богородицы нет здесь, Она – на Земле, Она – там, где горе и страдание!».
Братия и сестры! Помните: как бы низко ни пал человек, сколь бы преступен он ни был, каким бы отверженным в глазах всего мира ни представал, в очах Божией Матери – он лишь бедный, несчастный, заблудившийся ребенок.
Братия и сестры! В тропаре сегодняшнему празднику сказано: «Радуйся, благодатная Богородице Дево, из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш…». Великая радость для нас, что мы имеем Небесную Матерь – Деву Марию, Которая никогда не отвергает обращенных к Ней молитв.
О молитве
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Братия и сестры! Когда поражены нервы, то и все тело человека расслаблено. Он похож на живой труп. Когда нет молитвы, то парализована вся духовная жизнь человека. У него угасает вера, исчезает любовь, меркнет надежда.
Молитва – это невидимая лестница, по которой человеческая душа восходит к небу. Молитва – это те духовные камни, из которых Ангелы строят вечный дом для нашей души. Молитва – те чудные семена, посеянные в сердце, из которых в вечности произрастают райские цветы. Поэтому святые Отцы и называли молитву царицей всех добродетелей.
Молитва бывает церковная и домашняя.
Я уже много раз говорил вам о том, что церковная молитва необходима для спасения христианина. Все храмы мира соединены между собой невидимыми каналами благодати. Как радиусы пересекаются в едином центре, так и духовные лучи, исходящие из всех храмов п, если можно так сказать, из сердец всех святых, пересекаются в каждой церкви.
Поэтому когда мы молимся в храме, то за нас совершается служба и за нас молятся во всех храмах мира. И в Иерусалиме, где Гроб Господень, и на Афоне, куда не ступает женская нога.
Особенно велико значение Литургии, в которой в священных символах перед нами проходит вся земная жизнь Спасителя, а также раскрывается будущность Церкви и мира. Кто присутствует на Литургии, тот своими духовными очами созерцает великие тайны Божии. И не только созерцает эти тайны, но и участвует в них.
Когда преподобный Макарий, основатель египетского Скита, спросил у преподобного Антония Великого, посетившего его: «Чего еще не хватает нам для спасения?», – то преподобный Антоний сказал: «Храма, в котором свершалась бы Литургия».
Молитвы, которые Церковь сохранила нам, которые мы читаем по книгам, сложены святыми Отцами. Это – вопль, исходящий из их сердец, это – чистейшее дыхание их чистейших душ. Святые Отцы лучше нас видели тайны духовного мира, видели собственные души и в черных безднах падения, и в ослепительном свете преображения. Поэтому молитвы, составленные ими, имеют огромную духовную силу.
Когда мы читаем молитвы по книгам, то мы беседуем с Богом словами святых – людей, которые исполняли волю Божию, людей, в сердцах которых, как неугасимая лампада, сияло имя Иисуса Христа.
Слова молитв, написанные в книгах, эти слова – не чужие для нас. Если мы будем читать их внимательно, стараясь слить с ними наш ум и сердце, то они станут нашими собственными молитвами. Но мы должны, кроме того, учиться беседовать с Богом и своими словами: просить Бога о наших повседневных нуждах, благодарить Его за все. Святой Иоанн Кронштадтский говорит: «После молитвенного правила скажи Господу хотя бы несколько своих собственных слов. Как приятна будет Богу эта молитва! Как отцу приятен лепет маленького младенца».
Братия и сестры! Господь говорит в Евангелии: Молясь, не говорите лишнего (Мф. 6, 7). Как это понять? Некоторые думают, что лишнее — многословие, – продолжительность молитвы. Нет, совершенно не так. Многословным мы называем того человека, в речи которого больше слов, чем мыслей.
Говорить лишнее в молитве – значит просить у Бога неполезного нам. Говорить лишнее в молитве – значит указывать Богу, как и когда исполнить ее. Говорить лишнее в молитве – значит составлять свои молитвы так, как составляют стихи, точно мы хотим подействовать на Бога своим красноречием. А в молитве только одно нужно – искренность и непосредственность. Наша молитва должна быть произносима языком нашего сердца. Только язык сердца слышен на небе.
Братия и сестры! Есть еще один вид молитвы – молитва непрестанная. Это краткая молитовка или же стихи из псалма, которые человек должен произносить как можно чаще, по возможности всегда и постоянно.
Ученики святого апостола Иоанна Богослова произносили следующие псаломские слова: Боже, в помощь мою вонми: Господи, помощи ми потщися (Пс. 69, 1). Преподобный Антоний Великий всегда молился: «Иисусе, помоги мне». Святой Иоанникий Великий повторял: «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый: Троице Святая, слава Тебе!».
А большинство святых Отцов творили и завещали нам Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!». Эту молитву мы должны произносить как можно чаще. Сначала после молитвенного правила – десять или пятнадцать минут, постепенно увеличивая время. Повторять слова ее следует неспешно. Когда мы одни, – то вслух. Когда мы находимся в присутствии других людей, – то молча, в своем сердце.
Братия и сестры! Когда вы идете в церковь, творите Иисусову молитву. Когда вы сидите за трапезой, также молча читайте ее. Некоторые даже считают, сколько Иисусовых молитв они должны прочесть, пока пройдут от двери до ворот своего двора. Сколько Иисусовых молитв они должны прочесть, пока сидят за трапезой. Так сказать, Иисусовой молитвой они наполняют и измеряют весь свой день.
Когда Иисусова молитва привьется к нашему уму, то она очищает его от скверны, лжи и лукавства. Она делает ум простым и световидным. Когда Иисусова молитва коснется нашего сердца, то в нем она усмиряет страсти, как укротитель – диких зверей. Иисусова молитва пробуждает в нашем сердце любовь к Богу. Поэтому некоторые из святых Отцов называют Иисусову молитву любовию Божиею. У апостола Петра написано: Вы – род избранный, царственное священство (1 Пет. 2,9). Царственное – потому, что нам обетовано Царство Небесное и Божественное благословение. Священство – потому, что молитва христиан – это священнодействие. Через молитву христиан освящается весь мир. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Будь епископом над сердцем своим и в алтаре сердца приноси Богу мысленные жертвы молитвы».
Братия и сестры! Какие должны быть условия для правильной молитвы? Это прежде всего приуготовление к молитве. Мы должны отрешить ум свой от всего преходящего и суетного, от всех повседневных дел. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Как на крыльях, поднимись ввысь, над землей, и ты будешь безопасен от всех врагов твоих». Затем, мы должны представить, с Кем мы беседуем, в присутствии Кого находимся, с Кем начинаем свою речь: с Творцом неба и земли, с Повелителем Ангелов; Он в это мгновение внимает нам. Затем, у нас должна быть надежда, что Господь исполнит наши молитвы. Господь всесилен, Он все может. Господь – Любовь неизреченная. Поэтому Он хочет даровать нам блага больше, чем мы сами желаем добра себе. Молитва должна быть как можно более внимательной. Вступая в молитву, мы как бы вступаем в духовную битву, и тогда целая туча помыслов возникает в нас, окружает наш ум («как тучи мошек», по словам святителя Феофана Затворника). В сердце нашем на молитве пробуждаются страсти.
Да, ни у кого из нас нет чистой молитвы. Чистая молитва – удел одних только Ангелов. Но мы должны стараться каждое слово молитвы осмыслить, откликнуться на него всем сердцем.
Преподобный Серафим Саровский говорит: «Когда ты стоишь в храме, то закрой глаза, чтобы ничто не развлекало тебя, и молись так; но если демон будет погружать тебя в дремоту, тогда смотри на свечу или на лампаду пред иконой и клади поклоны поясные и земные. Если на клиросе читают невнятно и непонятно тебе, тогда твори Иисусову молитву».
Братия и сестры! Какие у молитвы враги? Это прежде всего – гордость. Гордый не может молиться. Гордый требует даров от Бога, как бы заслуженных им. Гордый старается сразу взойти на высокие духовные степени, совершенно не соответствующие его жизни. Гордый требует от молитвы чуда, ждет его и поэтому часто обманывается в своих гордых надеждах. Некоторые говорят о том, что они на молитве слышат какие-то голоса, исходящие от икон, что они видят своими глазами Спасителя. Братия и сестры! Это – обольщение от демона и наказание за гордость. В молитве человек должен искать только одного – прощения своих грехов. Гордый же, молясь, считает, что он уже святой.
Святитель Игнатий Брянчанинов рассказывает об одном обольщенном, который решил при жизни, что его тело стало святыми мощами, и отрубил себе руку, для того чтобы другие поклонялись ей как какой-то святыне. С кем бы он ни встречался, он говорил о том, что его рука положена в главный храм соседнего монастыря, что после каждой службы игумен с братией подходят к его руке, которая нетленна, и лобызают ее. Когда ему не верили, старались разубедить его или просто смеялись над ним, он приходил в страшный гнев. Лицо его краснело, из уст исходили какие-то нечеловеческие звуки, вроде крика рассерженного гусака.
Другое препятствие в молитве – уныние и отчаяние. Отчаяние – это потеря надежды на Бога; а молитва без надежды – это Иудина молитва.
Препятствием к молитве является памятозлобие – черный огонь, кипящий в нашем сердце. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если ты хочешь, чтобы Бог услышал тебя, то сначала от всей души помолись о врагах своих, а потом проси у Бога, что ты хочешь!».
Препятствуют молитве наши неисповеданные грехи, которые стоят между нами и Богом, как стена. Братия и сестры, у каждого из нас есть главный грех, есть любимый грех, в котором меньше всего мы хотим каяться, с которым меньше всего мы хотим расстаться. И вот этот грех подобен змее, которая пьет кровь нашей души, делает нас бессильными.
Поэтому перед молитвой мы должны рассмотреть, к какому греху больше всего привязана наша душа, и отсечь его от себя, отрубить голову змеи, и тогда вместе с любимым грехом уйдут из нашей души и многие другие грехи.
Враги молитвы – это небрежность и рассеянность. Если рассеянность и невнимательность в молитве происходят от сатанинских искушений, то мы должны стоять в молитве терпеливо. Святитель Василий Великий говорит: «Если ты хочешь молиться внимательно, но еще по младенчеству воли своей не можешь, то стой, терпи в молитве, и Господь даст тебе за труд твой».
Но если мы можем молиться внимательно, а молимся небрежно, то это не приближает, а отдаляет нас от Бога. В одном из псалмов сказано, что идолы имеют очи, но не видят, имеют уши, но не слышат (см.: Пс. 113, 12–14). Часто и мы на молитве стоим подобно каменным истуканам, имеющим только человеческий вид, не слыша и не понимая, о чем же мы молимся.
Святитель Василий Великий говорит: «Когда ты встаешь на молитву, прежде всего поблагодари Бога за те благодеяния, которые Он даровал тебе в твоей жизни. Затем принеси покаяние в своих грехах. Только после этого проси у Бога того, что ты хочешь, а затем окончи свою молитву славословием Богу».
Братия и сестры! Некоторые спрашивают: «Почему, если Господь благ и всемогущ, Он так долго не исполняет наших молитв?». Но во-первых, Господь не исполняет наших молитв, когда мы просим того, что не полезно нам. Затем, Господь не исполняет наших молитв, если мы молимся не так, как надо, – небрежно. Господь не исполняет наших молитв иногда ради того, чтобы удержать нас в молитве. Он знает наше себялюбие. Когда мы получим просимое от Него, то отойдем, как прокаженные, которые, получив исцеление, даже не оглянулись на Христа Спасителя (см.: Лк. 17, 12–19).
Итак, Господь медлит, чтобы приучить нас к молитве. Иногда же Господь не дает нам просимого потому, что еще не пришло время. А порой медлит для того, чтобы даровать нам Свои блага даже в большей мере, нежели мы просили, чтобы вознаградить нас за наше терпение.
Братия и сестры! Святитель Василий Великий завещал, чтобы христиане каждый день думали, что этот день – последний день их жизни. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Для молитвы необходима память о смерти». Он пишет: «Некоторые говорят, что молитва выше, нежели память смерти. Я же воспеваю два существа в одном лице, то есть считаю молитву в памяти смертной – истинною молитвою».
Еще я хотел сказать вам, что, по учению святых Отцов, в молитве ум наш должен быть чист и безвиден. Нельзя представлять в это время никаких картин, например рая и ада, никаких образов. Надо молиться не представлениями, а словами. Если человек молится, представляя перед собой что-нибудь чувственное, то этот человек только лишь развивает и разгорячает свою фантазию. А святые Отцы говорят: «Диавол – это искусный живописец».
Святитель Игнатий Брянчанинов рассказывает о том, как однажды к нему пришел афонский монах. Святитель с радостью принял странствующего инока, желая узнать о его молитвенном подвиге. Расспросил и, к удивлению и ужасу своему, услышал, что когда тот молится, то представляет перед глазами своими Спасителя и Божию Матерь. Святой Игнатий решил предостеречь обольщенного. «Я советую тебе не останавливаться на ночь на втором этаже», – сказал он. Удивился монах этому и спросил: «Почему, владыко?». Святитель ответил: «Вдруг тебе покажется, что Ангелы пришли за тобой и хотят понести тебя на Афон, ты упадешь со второго этажа и разобьешься».
Монах сказал: «Да, действительно, у меня были такие помыслы, что Господь может в мгновение ока перенести меня на Афон!».
