Арина Теплова
Дикарь
Глава 1
Новгородская область, деревня Придорожное,
2023 год
Раздался стук в дверь.
Громов перевернул картошку на сковороде и недовольно оглянулся.
– Семеныч, что ли?
Открывать он не спешил. Степан Семенович был местным пьяницей и часто захаживал к Владу. Просил деньги на водку. А спонсировать пьянство Громов не желал. Вел здоровый образ жизни сам и желал того же окружающим людям. Потому в их деревне все мужики считали Влада ненормальным трезвенником, а женщины – завидным женихом.
Опять настойчивый стук в дверь. Бросил взгляд в окно. Уже темнело. Перевернув снова картошку деревянной лопаткой и медленно отложив ее в сторону, Влад направился к двери.
– Если снова Семеныч, с лестницы спущу! Задрал! – буркнул зло Громов. Щелкнув замком, он распахнул дверь и недовольно выдал: – Слушай, Степан Семе…
Недовольный рык застрял у него в горле, так как на пороге стояла она.
Девушка.
Стройная, молоденькая, смазливая.
Блондинка в обтягивающих голубых джинсах. Короче, неместная девка, тут же сделал вывод Влад по ее умелому макияжу на глазах и белому обтягивающему боди. У них в деревне такие эффектные напомаженные девицы не водились, да и в ближайших селах тоже.
Она как-то странно смотрела на него, удивленно и настороженно.
– Здравствуйте, – быстро заявила девушка.
За ее спиной бешено лаял Шалопай, надрывая глотку. Явно недовольный удушливым цветочным запахом ее духов. Но пес не дерзал взобраться на крыльцо, как эта красногубая краля. Шалопай, помесь дикой дворняги и овчарки, знал, что дом Громова запретное место, потому и застыл в напряженной позе у крыльца.
– Ну? – выдал Влад кратко и грозно.
– Здравствуйте, – повторила она сбивчиво, опасливо оглядываясь на лающего пса. – Я бы хотела…
– Чего? – рыкнул он, опять проходясь по ней взглядом.
Точно городская фифа. С чемоданчиком на колесах, да еще и на высоченных каблуках. И как она умудрилась по их грязи пройти на этих туфлях?
– Вы умеете нормально говорить? – спросила она, нахмурившись.
– Нет! – хмыкнул Влад и, сделав шаг назад, захлопнул дверь перед ее носом.
Тут же створка сотряслась от настойчивого стука. Настырная.
– Че ей надо? – прошептал себе под нос Громов, не отходя от двери. – И, вообще, откуда она?
Красивая. С характером – и, похоже, вредным, сделал он очередной вывод.
– Уважаемый, откройте! – послышался ее настойчивый голосок снаружи.
Тяжело вздохнув, Влад все же распахнул дверь снова.
– Ну, говори, чего тебе? – уже более спокойно спросил он.
– Пожалуйста, не закрывайте дверь, – сбивчиво начала она тараторить. – Мне надо найти дом Миронова Олега. Он мой троюродный брат. Ваш дом первый со станции. Вы должны мне помочь найти его.
– На поезде приехала?
– Да, говорю же вам. Потому к вам и свернула. А эта собака увязалась со мной со станции, я боюсь ее. – И, обернувшись к лающему Шалопаю, девушка нервно выпалила: – Отстань, животное!
Но пес разразился новым потоком собачьих ругательств. Походу, эта блондинка с длинными волосами, собранными в хвост на макушке, Шалопаю не нравилась. Девушка как-то боязливо отгораживалась от собаки чемоданчиком.
Громов остановил свой взгляд на ее груди, чуть прищурился. Хорошая грудь, размер второй. Тонкая ткань боди отлично обрисовывала ее выпуклость. Отчего-то завис на ее груди. Опомнившись, он мотнул головой.
Мужик оказался немного не таким, как Анюта представляла себе хозяина деревенского дома.
Крепкий, плечистый, лет тридцати с небольшим. Загорелый, с густой темной щетиной. Одет только в свободные штаны, босой. Голую мускулистую грудь прикрывает верх хозяйственного передника. Глаза злые, но приятного кофейного оттенка. Руки сильные, жилистые. Взгляд цепкий и пронзительный. Точно не хилый пьяница или бездельник.
Дом тоже добротный, крепкий, под стать своему хозяину. Двухэтажный, из цельного бруса с красивыми резными ставнями. Видно, что хозяин с руками.
– Не знаю никакого Олега Миронова. В нашей деревне такой не живет, – отрезал Влад.
– Как же? – в недоумении округлила глаза фифа, опять опасливо косясь на собаку, которая продолжала надрываться.
– Замолкни, Шалопай! – цыкнул на пса Громов.
На удивление Ани, собака прекратила лаять и внимательно уставилась на мужчину. Тот дополнил свой приказ:
– Иди гуляй!
Тихо гавкнув последний раз на Анну, пес послушно засеменил к калитке и выбежал на проселочную дорогу, проходившую у ограды.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, оборачиваясь к мужчине и заискивающе улыбаясь. – С детства боюсь собак.
– Потому они и чуют это.
– Вы подумайте хорошенько. Может, все же знаете моего брата? – попросила девушка. – Уже темнеет, и мне как-то страшно бродить по улицам в вашей деревне.
Вдруг в ноздри Влада влез запах чего-то горелого.
– Твою ж дивизию! Картофан! – прохрипел он и, сорвавшись с места, бросился обратно в дом.
Сняв сковороду с газовой плиты, Влад нецензурно выругался. Картошка с одного боку сгорела, со второго осталась сырой.
– Все из-за этой финтифлюшки! – цедил он сквозь зубы, выбрасывая испорченную картошку в ведро с ботвой для коз. – Приперлась на ночь глядя, фифа!
Походу, придется снова ужин готовить, а жрать хотелось сейчас. Целый день на медовой пасеке, даже хлеба не нюхал.
– Я все слышу! – раздался звонкий голос за его спиной. – И я не фифа.
– Я разве приглашал зайти? – прорычал зло Громов, стремительно оборачиваясь к девушке.
Она уже стояла посреди его большой комнаты, совмещенной с кухней, так и держа за вытянутую ручку чемоданчик на колесах.
Глава 2
Анечка оглядела его жилище. Волне добротный дом, на стенах однотонные обои, потолок беленый, вся нужная мебель вроде есть. И стол, и диванчик, и стулья со шкафом. Не евроремонт, конечно, и обстановка не дизайнерская, но вполне прилично и чисто. Что было удивительно. Ведь, как она поняла, этот неприветливый дикарь жил один, а мужчины, как знала Аня, те еще свинюшки.
«Как в двухзвездочной гостинице», – подумала она.
В дальнем углу стоял даже кухонный уголок с плитой и холодильником, где как раз хлопотал мужчина в этот момент.
Вполне можно переспать ночь или пару ночей в этом деревенском жилище. Только вот его хозяин смотрел на нее уж больно грозно и недовольно.
– Там дождь начался. Жалко вам, что ли? – попыталась давить Анюта на жалось. За окнами уже смеркалось, и на улицу идти снова совсем не хотелось. – Я немного пережду и дальше пойду.
– Жалко, – грубо ответил он и снова отвернулся у кухонному столу, уже себе под нос буркнул: – Не люблю незваных гостей.
– Я ведь не специально это.
Открыв ящик с картошкой, Громов достал три большие. Вымыл и начал чистить овощи снова, кидать шкурки в раковину. Косясь на девушку, которая присела на свой чемоданчик, заявил:
– Слушайте, девушка, я вас сюда не звал и не приглашал. Ввалились ко мне внаглую.
– Я не вваливалась, – обиженно ответила Аня, поджав губки. – Я только спросила, где найти брата.
– Я не бюро находок. Сказал, не знаю такого, – процедил он хмуро, оборачиваясь к ней, и, указав ножом на выход, добавил: – Так что давай иди дальше. Дверь вон там! И дождя там нет, не придумывай.
– Все же куда я пойду? – нахмурившись, заявила она. – Вы бы мне хотя бы путь указали, куда идти. Там темно, и еще эта собака злая где-то бегает. Я боюсь.
– Да… походу, не отстанешь, – выдохнул Влад, отворачиваясь.
Достал доску и начал яростно кромсать картофель на бруски. Параллельно врубил газ, поставив сковороду. Газ погас, и он снова зажег его. Присутствие этой блондинки за спиной нервировало Громова. Он даже слышал, как она дышала.
– Я присяду? – спросила она, и он услышал легкий стук ее каблучков по деревянному полу. Резко обернувшись он отметил одинокий чемодан посреди комнаты. Фифа уже уселась в его любимое кресло у камина. – Ноги гудят от каблуков этих. Почти километр прошагала.
– Адрес брата есть? Нормальный. Улица, дом. Или блондинки цифры не запоминают? – спросил Влад, высыпая картошку на горячую сковороду и чуть убавляя разбушевавшийся газ.
– Прекратите меня оскорблять, – попросила она тоном учительницы. – Не думала, что в этой деревне такие люди злые.
– Я один такой злой, не переживай, – хмыкнул он в ответ, вытаскивая шкурки из раковины, и, обернувшись, уточнил: – Так что, адрес какой?
– Улица Свободы, дом двадцать один.
– У нас в Придорожной нет такой улицы.
– Деревня Придорожная, вы сказали? – выпалила она удивленно. – Нет. Мне надо другую деревню. Торбино, Окуловский район.
– Окуловский район? – недоуменно спросил Влад, нахмурившись. – Так это от нас километров двести будет. Понял! Ты до какой станции ехала?
– До Торбино.
– Ага, а вышла на Торфяное. Надо было дальше ехать. Торбино гораздо дальше.
– Ужас… я что же, не на той станции вышла? – всплеснула она руками, нервно вскакивая на ноги. – Она так тихо объявила, что я услышала Торбино!
– А по времени в пути не судьба сориентироваться?
– Я подумала, что поезд просто быстро ехал и… – она удрученно хлопала глазами.
– Блондинка одним словом, – поморщился он.
– Что вы привязались к цвету моих волос? Весной я в каштановый красилась.
Эта фраза девушки вызвала на лице мужчины подобие ехидной улыбки.
– Я про характер твой говорю. Инфантильная блондинка.
– Вы грубиян и хам, – обидевшись, выпалила она, снова бухнувшись в кресло. – Как же быть? Сегодня я к брату не доберусь. А на улице ночь.
– Даже не думай! – прорычал Громов, обернувшись и угрожающе сверкая на нее глазами. Он уже понял, к чему она клонит. – У меня места нет. Я живу один.
– Всего лишь на ночь, завтра я…
– Нет!
Она опять поджала губы и чуть отвернулась от него. Они оба замолчали. Влад повернулся к картошке, помешивая ее и что-то недовольно бурча себе под нос. Аня же краем глаза посматривала на его широкую обнаженную спину, на пояснице которой кокетливо торчали красные завязочки от фартука. Мышц гора, да и руки накачанные. Такой точно, если ударит, голову пробьет.
Сглотнув, Анюта ощутила, что очень хочет пить. Но просить этого неприветливого хозяина опасалась. Надо было как-то наладить с ним знакомство.
– Если бы вы не были таким вредным, я бы приготовила вам ужин.
– Уже и на ужин намылилась? Забудь. – Он снова обернулся и приказным тоном сказал: – Выяснили, что не доехала. Так что давай шуруй на станцию и жди другой поезд.
– Другой поезд? Вы знаете, когда следующий?
– Если повезет – завтра. Но, скорее всего, через день ходят в нашу глухомань.
– Но уже темно. Мне что же, на станцию обратно идти? И там ночевать?
– Именно! Дверь прямо.
– А если машину найти? Может, меня кто отвезет до Торбино. У вас есть?
– Нет. А из местных только у пары человек есть авто. Но на ночь глядя тебя никто не повезет. Они бухие в хлам наверняка. Сегодня же пятница.
– Но тогда я могу переночевать у вас?
– Нет.
Он снова отвернулся. Но Анна даже не сдвинулась с места. Поджала губы и лихорадочно думала, как уломать этого несговорчивого мужика. Не хотела она в потемках блуждать по деревне с чемоданом и искать другой дом. Через минуту она елейным голосом произнесла:
– А я могла бы приготовить картошечку с грибами, вижу вон у вас есть в лукошке. В сметанном соусе. Еще салат зеленый очень вкусный.
– Слушай, девушка… – Он резко обернулся.
– Ну пожалуйста…
В этот момент незакрытая входная дверь открылась, и послышался призывный женский голос:
– Котик, это я…
Глава 3
Быстро повернув голову, Аня сначала увидела ногу. Точнее, женскую ногу в черном чулке, обвивающую сбоку деревянную приоткрытую створку. Тело владелицы конечности было за дверью. Потом так же появилась рука, поглаживающая дверь.
– Катерина, прекрати! – рявкнул в сторону двери Громов, продолжая заниматься картошкой.
– И чем это занят мой котик? – проворковала женщина и наконец вальяжно вплыла внутрь.
Полноватая гидроперитная блондинка в коротком синем платьице и на шпильках. Она прошла в комнату, чуть покачиваясь на каблуках.
– И вообще-то я занят! Стучать что, не судьба?
«О! Не одна я тут на каблуках хожу по этой грязище», – подумала про себя Аня и вдруг чихнула.
Блондинка, которая уже направилась к вожделенному телу мужчины, стоявшему у плиты, резко затормозила и повернула голову к камину. Ее сильно накрашенные черной подводкой глаза округлились сильнее, когда она разглядела в кресле Аню, которую явно не ожидала увидеть.
– Здрасьте, – кивнула Анечка и как можно приветливее улыбнулась.
На лице женщины отразилось сначала недоумение, а потом неприятное удивление. Прищуренным взглядом она оглядела Анюту с ног до головы. Тут же сделав вывод, что соперница гораздо моложе ее и красивее, Катерина разозлилась.
– Это что за выдра?! – вдруг взвизгнула женщина, указывая обличающим пальцем на Аню.
– Не твое дело, – огрызнулся Влад. – Я тебя не звал.
– Как это не звал? Сказал в прошлый вторник, что я могу зайти! – заверещала она, так и не спуская разъяренного взгляда со стройной девушки в сильно обтягивающей водолазке.
Отойдя от плиты, Громов подошел к Екатерине. Положил женщине руки на плечи и, поглаживая их ладонями, успокаивающим тоном сказал:
– Зашла, молодец. Теперь ступай домой, Екатерина Ивановна.
Он начал подталкивать ее к двери, неумолимо, но мягко.
– Ты что же, променял меня на эту тощую курицу? – громким зловещим шепотом выплюнула она ему в лицо обвинение. И в следующий миг со всей силы залепила ему пощечину. – Бабник!
Ее выпада Громов точно не ожидал. Потому, когда разъяренная Екатерина с недюжинной силой оттолкнула его в сторону и бросилась словно метеор к Ане, не сообразил, что происходит.
Налетев на Анечку, Екатерина ударила ее кулаком в лицо. Живя в деревне, женщина должна была уметь за себя постоять. И Екатерина постояла. Удар получился несильным, но очень болезненным. И Аня даже откинулась на спинку, закрывая руками лицо, и выкрикнула:
– Ты больная, что ли?!
Но Екатерина, уже войдя в раж, вцепилась в волосы Ани и начала орать:
– Это мой мужик, поняла, шалава?!
В следующий момент Екатерину схватил в охапку Громов и оттащил от девушки.
– Э-эй, – прорычал он Екатерине. – Прекрати! Ты чего это?!
Крепко удерживая Екатерину за талию, Влад почти насильно выволок ее за входную дверь и напоследок твердо сказал:
– Екатерина, иди домой. Я тебя звал не сегодня. В следующий раз приходи.
– А эту шалаву звал, значит?! – выкрикнула она.
Не дослушав ее дальнейшую матерную ругань, он закрыл перед ее носом дверь. Защелкнул замок. Екатерина начала сильно пинать дверь и громко требовать, чтобы ее впустили.
– Опять накатила вина, – буркнул Влад, вспомнив, как от Екатерины пахло спиртным, оттого она и вела себя так бесцеремонно.
Отчего она решила, что он ее мужик? Вот новость. Переспал с ней пару раз, так уже и вцепилась в него. Екатерина работала продавщицей в местном магазине. Сговорчивая, красивая тридцатилетняя баба в разводе. Даже в постели вроде ничего. Эти мысли промелькнули в голове Громова.
Он обернулся к непрошеной гостье и увидел, что та, задрав голову, прижимает руки к носу.
– У вас есть платок? – спросила, всхлипнув, Анюта.
– Разбила нос, – выдал он и, приподняв девушку за талию, направил к раковине. – Иди сюда, умойся. Вот полотенца одноразовые, оботрись, – оторвав от тубы, сунул ей пару штук в руку. – Сейчас лед достану.
Он полез в холодильник, доставая кусочки льда в ячейках. Послышался сильный стук в окно, и чуть заплетающийся голос Екатерины требовательно закричал:
– Открой, Громов! Я эту белобрысую все равно подкараулю и рожу ей расцарапаю!
Она начала бить кулаками по закрытому окну, создавая невообразимый шум. Уходить она, видимо, не собиралась.
Даже не обернувшись на истерику любовницы, Влад продолжал рыться в морозилке.
– Вот вроде, – произнес он, вытаскивая две ячейки со льдом.
Видя, что девушка уже умылась, он указал на табурет.
– Присядь, посмотрю, – велел он. Она послушно села, чуть задрав к нему голову. – Сильно саданула. Синяк будет. Но все равно приложи лед, чтобы не опухло сильно.
Быстро обернув ледяные коробочки одноразовыми полотенцами, Влад приложил их к носу Анюты, показывая, к какому месту лучше прижимать.
– Так посиди, голову чуть запрокинь. Больно? – спросил он.
Аня поразилась его мягкой интонации голоса. Разве этот грозный опасный мужик мог быть человечным? Она даже опешила на миг.
– Уже не больно. Только ото льда очень холодно.
Вдруг раздался звон бьющегося стекла. Аня ахнула от неожиданности.
Окно рассыпалось на куски. Большой камень, влетев в окно, прокатился по полу. Взбеленившись окончательно, Екатерина в бешенстве выбила стекло.
– Кобель! – закричала она.
– Ах ты дрянь! – процедил Влад угрожающе и бросился в другой конец комнаты.
Стремительно распахнув шкаф, он что-то достал оттуда.
Когда он повернулся, Аня увидела в его руках ружье.
Глава 4
Уже через минуту Громов высунулся в разбитое окно и, подняв ружье, выстрелил.
– Вы что?! Что вы делаете?! – закричала испуганно Аня и, забыв про свой травмированный нос, вскочила с места и кинулась в сторону мужчины. – Не стреляйте в нее!
Она повисла на его руке, видя в разбитое окно, что Екатерина, как можно быстрее ковыляя на каблуках, поспешила к калитке. Ее отборный мат отчетливо слышался на весь двор.
– В воздух стрелял! Эта бешеная дура по-другому не поймет, – прохрипел он, опуская ружье.
Отметив, что неадекватная женщина скрылась за поворотом дороги, Громов опустил ружье на пол, оперев его о стену, и начал осматривать раму.
– Выбила окно. Новое теперь вставлять. А у меня времени нет, дел невпроворот!
– Вы не расстраиваетесь, – попыталась успокоить его Аня, стоя рядом.
– Как же, – мрачно сказал он, осторожно вытягивая остатки битого стекла из рамы. Обернулся к ней и скомандовал: – Ты иди, садись на место, нос лечи. А то кровью все мне зальешь.
– Да, хорошо.
Присев на табурет, Аня быстро выключила газ под сковородой с картошкой, которая уже стала черной.
– Опять сгорела, – констатировала она.
– Твою ж дивизию! – выдал он разочарованно, скидывая стеклянные осколки в пластмассовое ведро.
Быстро подмел пол и выставил ведро в сени. Вернулся в комнату Громов смурной, поджимая губы. Подойдя к окну, еще раз осмотрел его.
– Вроде ночь теплая должна быть. Не замерзну. Завтра что-нибудь придумаю.
Подхватив ружье, Влад направился к шкафу.
– Вы ведь не думаете, что это я виновата во всем? – спросила Анна осторожно, вновь прижимая лед к носу.
– Я разве так сказал? – обернулся он к девушке, убирая ружье обратно в шкаф. – Екатерина всегда бешеная была.
– У вас есть разрешение на оружие? – спросила подозрительно Аня.
– А если нет? То что? Доложишь? – прищурился Громов, обернувшись к ней. И как-то кровожадно ухмыльнувшись, добавил: – Мужик с ружьем живет один на отшибе. Неуравновешенный, злой. Не боишься проситься на ночь?
Сглотнув, Анюта убрала от лица лед и тихо сказала:
– Вы, по крайней мере, не кусаетесь, как та собака. И дом у вас добротный. Отчего мне бояться?
Тут Громов рассмеялся. По-доброму и сухо. В его глазах зажглись даже игривые огоньки.
– Смелая ты. Пострадала, опять же. Ладно. Оставайся на ночь, – заявил он и, увидев, как радостно зажглись ее глаза, тут же выдал: – Но завтра чтоб шла покупала билет и туту! Уяснила?
– Да, – кивнула Аня, улыбаясь ему.
– Нос-то как?
– Вроде не болит.
Он наклонился к девушке и, осмотрев ее нос, сказал:
– Надо же, и синяка вроде нет.
– Прекрасно же, – снова улыбнулась она.
– Раз так, то ужин с тебя. Картоха опять пригорела. Принес нечистый эту озабоченную бабу, – бурчал он про Екатерину. – Походу, не пожру сегодня. Сейчас почищу новую.
– Хорошо. Я только руки помою и переоденусь, – согласилась довольно Анна.
– Идет, – ответил Влад и снова полез в ящик за картошкой. – Да, и грибы возьми, сейчас сметану из погреба достану. И салат там свой приготовь. Как обещала. Че там для него надо?
Аня быстро назвала ингредиенты для салата, и Громов проводил ее на второй этаж в одну из трех спален. Небольшую и солнечную.
– Тут располагайся. И спускайся. Туалет на улице, справа от дома.
– Благодарю, я быстро.
Он уже почти вышел из комнаты, но обернулся и спросил:
– Звать-то тебя как?
– Анна.
– Я Влад. Можно на ты.
– Хорошо, Владислав.
Влад уплетал за обе щеки приготовленный девушкой ужин. Так жадно, словно никогда не ел. Аня сидела рядом, ожидая его реакции.
– Ну, как получилось? – пытливо спросила она, не выдержав через пять минут, не сводя внимательного взгляда с мужчины.
– Вкусно, – пробубнил Громов с полным ртом, снова нанизывая на вилку картошку и заедая салатом.
Довольно улыбнувшись, Анюта, наконец, и сама приступила к еде. И правда картошечка с лесными грибами не то что с резиновыми шампиньонами из магазина. Да еще с лучком и специальным соусом, который только подчеркивал и делал вкус ярче. Ане и самой очень понравилось. Она с аппетитом успела съесть почти половину своей тарелки, когда Влад как будто опомнился и заявил:
– Ты это… Анна. Не думай, что, если накормила меня, так я уже добреньким стал.
– Я и не думала, – насупилась она.
Конечно, она ожидала, что угодит ему с ужином и он немного смягчится, не будет смотреть так грозно. Но, похоже, этого деревенского дикаря расположить к себе было не так просто.
– Думала, по глазам вижу. Накорми мужика, и он твой – эта теория на меня не действует. Я и сам умею готовить.
– Нет чтобы поблагодарить просто, начал опять колкости говорить.
– Спасибо, Ань. Но завтра твой поезд, и потому нечего меня умасливать и пытаться угодить. Завтраки там ужины всякие готовить стараться.
– Боишься, что привыкнешь ко мне? – улыбнулась она.
– Ты хотела сказать, к твоей готовке? Нет, Аня. Я мужчина серьезный, на первых встречных баб не западаю.
– И молодец, – огрызнулась она, вставая из-за стола и убирая свою тарелку, начала ее мыть.
Влад невольно смотрел на девушку у мойки, на ее спину в обтягивающем боди и на упругие ягодицы в голубых джинсах, и этот вид ему отчего-то нравился. После сытного ужина в его голову полезли мысли о том, что эта городская девица даже ничего так. Красивая и сексапильная. Вот с такой бы, наверное, хорошо вечерком после ужина и трудового дня забраться в постель.
Поймав себя на шальных мыслях относительно девушки, Громов почувствовал реакцию тела внизу живота и сбивчивое дыхание. Это его вмиг разозлило.
Не хотел он эту Аню! Нафиг ему сдалась эта городская фифа? Он мужик и может контролировать свои порывы и реакции организма! Несмотря на то что перед носом маячит вот эта!
Быстро поднявшись на ноги, Влад спросил:
– Помоешь мою тарелку? Благодарен буду.
– Помою, конечно, – ответила она по-доброму, оборачиваясь к нему. – И все здесь уберу.
– Тогда я спать, с ног валюсь. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Он направился к лестнице и чуть затормозил перед первой ступенью.
– Аня, там в ящике у мойки «Фумитокс», и пластины возьми. Ночью комарья много будет. Я-то привык, а ты точно спать не сможешь.
