Арина Теплова
Хозяйка времени
Глава 6. Курица
И тут ее за рукав задергала Ладомира.
– Что нам делать, няня Вера? – тихо прошептала девочка.
В ее больших голубых глазах стоял страх, и она боязливо косилась на строгих мужчин.
Девочка ждала от нее чего-то. И Вера поняла, что никуда не может уехать. Не могла она оставить Ладомиру наедине с этим жестоким миром, в котором все словно сговорились, чтобы уморить несчастную девочку.
Надо же, курица у этого Щукина сбежала! Сам за не пришел! И даже не постыдился вызвать стрельцов для этого!
Прямо благородный господин, нечего сказать. Надутый напыщенный индюк! Ведь по нему было видно, что он не доедает последний кусок хлеба. Вон вся вышитая шапка-боярка каменьями украшена и на пальцах перстни.
Негодование от такой несправедливости подняло в Вере бойцовый настрой. Она сжала кулачок, стараясь собраться с мыслями и как-то разрешить эту неприятную ситуацию.
Вера выдохнула и заявила:
– Да, курица господина Щукина у нас в доме. Сидит в клетке!
– Так вы все-таки украли курицу господина Щукина? – осведомился предводитель стрельцов, Коровин.
– Нет. Этого не было, сударь, – ответила Вера твердо. – Птица бегала по двору нашей усадьбы, без присмотра. Я побоялась, что она убежит на улицу и ее там задавит карета, – продолжала она плести всякую чушь, придумывая на ходу. – Потому поймала и посадила ее в клетку.
– Она у нас на кухне! – подтвердила то же Ладомира возбужденно. – Мы не воры!
– Нам не нужна чужая курица. Я как раз собиралась искать ее владельца, – продолжала Вера важно. – И вы как раз вовремя, господа. Избавили меня от лишних хлопот. Можете забрать курицу.
Ответ молодой женщины понравился сотнику, а еще больше ему приглянулась сама Вера. Потому Коровин как-то плотоядно оскалился, подкручивая темный ус, и вежливо сказал:
– Я так и знал, Вера Владимировна, что это досадное недоразумение. – Обернулся к Щукину и как-то недовольно велел: – Пройдемте в дом, господин Щукин. Вы опознаете свою курицу и сразу же заберете ее.
– Нет! Я не пойду в их дом! – вдруг заверещал Щукин. – Там так пыльно, что я все время чихаю!
– Хорошо, – согласился Коровин. – Сударыня, вы могли бы вынести курицу сюда? Чтобы мы опознали ее? И, опять же, не наследили сапогами вам в доме.
– Сейчас принесу, – кивнула Вера и плавной походкой направилась в дом.
Вера быстро исчезла в дверях, а Ладомира осталась ждать ее у палисадника. Девочка подозрительно изучающе смотрела на мужчин и чувствовала, что от них исходит опасность и сила. Они о чем-то оживленно говорили, и неприятный господин Щукин возбужденно размахивал руками.
– Я говорю вам, ваша милость, проверьте у нее бумаги! – донесся неприятный голос соседа до Миры. Он громко говорил Коровину на ухо. – Они наверняка не в порядке!
– Но с чего вы это взяли, господин Щукин? Она кажется добропорядочной женщиной. И вид у нее пристойный и аккуратный.
– Все мошенники прикрываются благочестивым обликом. А на самом деле замышляют гадости против нашего великого князя!
– Отчего вы так говорите?
– А оттого, что странно все это! – не унимался Щукин. – Откуда эта старая дева взялась здесь? Да еще и утверждает, что она няня боярышни! Никогда никаких нянь и приживалок не было у Волковых! Точно вам говорю, она аферистка и все врет!
Когда Вера спустилась с широкого крыльца особняка к мужчинам, они оживленно спорили. Краем глаза она увидела, что у распахнутых ворот толкутся еще люди, видимо, прохожие и зеваки. Они не дерзали проходить дальше, так как это была усадьба боярина, но, видимо, разборки с отрядом стрельцов привлекли их внимание.
Среди глазеющих горожан стоял босой и бедно одетый горбун. Он прислонился к каменному столбу ограды. Вера его сразу узнала. Это был тот самый чистильщик обуви с улицы, которому она нечаянно наступила на ногу поутру.
Изобразив на лице спокойное и уверенное выражение, Вера подошла к мужчинам и протянула Щукину кудахчущую курицу. Тот сцапал птицу костлявыми руками и как-то зло хмыкнул:
– Удивительно, как вы из нее еще суп не сварили!
– Я и не собиралась этого делать, ибо не привыкла брать чужие вещи, господин Щукин, – с достоинством ответила Вера.
– Ну-ну, – подозрительно ответил сосед.
– Если все улажено, господа, прошу вас покинуть нашу усадьбу, – продолжала молодая женщина, обращаясь уже к Коровину и стрельцам. – У нас много дел сегодня. Вы нас задерживаете.
– Извините, сударыня, – ответил сотник, понятливо кивая.
Он уже сделал знак рукой своим стрельцам, чтобы направиться к воротам, но Щукин подскочил к нему и прошипел Коровину на ухо:
– Ваша милость, вы помните, о чем мы говорили с вами сейчас?
– Ах да, – нахмурился Коровин и обернулся к Вере, к которой уже подошла Ладомира. – Сударыня, у меня к вам есть еще один вопрос.
– Какой же?
Снова приблизившись к Вере и девочке, сотник подозрительно заявил:
– Вы сказали, что боярин Волков нанял вас нас службу. Могу я увидеть договор, где об этом сказано? Чтобы убедиться в том, что вы здесь находитесь по воле боярина.
– Да, конечно, сейчас я все покажу, – кивнула Вера и уже полезла в свою бархатную сумочку, висевшую на поясе, как аксессуар к этому платью.
– Надеюсь, договор имеет гербовую печать бояр Волковых? – добавил Коровин. – И датирован датой, когда боярин Демьян Ярославович был в сознании и дееспособен?
Руки Веры тут же замерли на сумочке.
«Нет, конечно! Никакой гербовой печати там нет! – испуганно подумала она про себя, и в ее голове пронеслись шальные мысли: – Договор напечатан на компьютере, подписан простой шариковой ручкой с обоих сторон, и все. И самое ужасное, что дата стоит позавчерашняя. А боярин Волков уже почти год пребывает в коме, находясь в тюрьме».
– Так где же договор? – спросил ехидно Щукин, сверля ее взглядом. – Похоже, у вас его нет, госпожа Лебедева! И вы нам всем врете. Не нанимал вас боярин Волков служить няней при дочери!
– Я говорю правду, – тихо, но твердо заявила Вера.
– Если это так, покажите документ, – сказал Коровин.
– А если его нет, – продолжал злорадно Щукин. – Тогда господа стрельцы препроводят вас в Благочинную палату, чтобы вы объяснили свое непонятное присутствие в доме боярина Волкова! И я думаю, живете вы здесь незаконно!
Вера на понимала, отчего Щукин так взъелся на нее. Только из-за курицы? Но это было мерзко. Разве курица, к тому же возвращенная ему целой и невредимой, стоила всей этой грязи, которую на нее вылил этот благородный боярин?
Сглотнув, Вера опять полезла медленно в сумочку, не понимая, что делать. Показывать документ без печати и не с той датой было опасно. Но еще опаснее было вообще не предъявить ничего. Она видела, как зеваки толпятся у ворот, всего в двадцати шагах от них, видимо, желая узнать, чем все это закончится.
Невольно взор Веры остановился на босом горбуне, который в упор смотрел на нее. Его взгляд как-то странно горел. Словно передавал ей свою силу и говорил, что все будет хорошо.
– Няня Вера, покажите им, – зашептала вдруг громко Ладомира, дергая ее за рукав. – Не бойтесь!
Вздрогнув от слов девочки, Вера все решилась.
– Да-да, покажите! – цедил зло Щукин. – Как бы вам самой не загреметь в тюрьму, как и вашему нанимателю боярину Волкову!
– Довольно ужо, господин Щукин! – оборвал его раздраженно Коровин, тоже пораженный непонятной злобой боярина в сторону молодой женщины. – Мы сами разберемся, что делать с госпожой Лебедевой!
Стиснув зубы, Вера сунула в сумочку руку и решилась. Будь что будет.
Достала свернутый в четверо договор, который носила с собой в Денежную палату, чтобы, если будет необходимо, доказать, что она няня боярышни. Быстро протянула бумагу сотнику Коровину.
Тот взял документ и раскрыл его.
А у Веры расшились зрачки от удивления.
Это была другая бумага. Всего один лист, вместо трех, на которых был напечатан договор. Мало того, бумага была голубоватого цвета и исписана пером, диковинным старинным письмом с завитушками. А внизу стояла приметная гербовая печать, квадратная, из сургуча. И рядом большой вензель-подпись.
У Веры сперло в горле. Она метнула взгляд в свою сумочку, но там было пусто. Не было никой другой бумаги, кроме той, которую она только что достала.
Она хлопала глазами, ничего не понимая, но упорно молчала, не желая выдавать своего удивления и волнения.
Коровин прочитал бумагу до конца и, подняв глаза на Веру, по-доброму улыбнулся.
– Ваша бумага в полном порядке, сударыня, – заявил сотник. – Впрочем, я в этом даже не сомневался.
– Как это?! – тут же подскочил к ним Щукин, заглядывая в бумагу, и, пробежавшись по тексту взглядом, посерел. – Как она это сделала?
– Что сделала, сударь? – осведомилась Вера холодно, зыркнув на него.
– Милостивый государь, прекращайте это препирательство! – осадил его сотник. – Ваши подозрения оказались ложными. Потому извольте покинуть усадьбу Волковых. Курицу вам вернули! Вот и ступайте с Богом!
– Благодарю вас, сударь, – сказала Вера, когда Коровин протянул ей обратно бумагу.
– Мы уже уходим, госпожа Лебедева, – сказал Коровин и сделал знак своим людям. – Извините за доставленное беспокойство.
Стрельцы во главе с сотником быстро направились к воротам, и Коровин гаркнул на зевак, толпившихся тут же.
– Расходитесь! Нечего за чужими делами следить!
Горожане торопливо начали расходиться, комментируя увиденное. Стрельцы пошагали по мостовой вперед.
Щукин же, быстро окинув Веру с Ладомирой злобным взглядом, фыркнул:
– Не думай, что твоя взяла, ведьма!
И торопливо направился к воротам. Там еще оставался горбун, чистильщик обуви. Когда боярин поравнялся с ним, горбун сплюнул ему под ноги.
– Че, опростоволосился, богач?! – выдал ехидно горбун в сторону Щукина.
– А ну прочь с дороги, оборванец! – проскрежетал в его сторону боярин. – Всех бы вас в каземат упечь, а еще лучше на виселицу.
Щукин неучтиво оттолкнул грязного горбуна с дороги и быстро последовал за стрельцами, опираясь на свою дорогую, украшенную камнями трость.
– Не желай другому, чего сам не жаждешь, – выдал ему угрожающе вслед босяк-горбун. – Как бы тебе самому голову на плахе не сложить!
– А ну уймись, холоп! – огрызнулся на горбуна Коровин, услышав его угрозы в сторону уважаемого боярина Щукина. – А не то неровен час заберу тебя в холодную! Там свой язык поганый и прикусишь!
На эту угрозу горбун только хмуро оскалился, сплюнул себе под ноги и заковылял в другую сторону.
Видя эту перебранку между мужчинами и что все закончилось благополучно, Вера облегченно вздохнула. Все же не хотелось, чтобы из-за этой вертихвостки-курицы пострадал кто-то еще. Довольно уже было на сегодня перипетий из-за нее.
Глава 7. Хворост
Мира снова задергала ее за рукав, привлекая к себе внимание и заглядывая молодой женщине в глаза.
– С вами все хорошо, няня Вера?
Вера посмотрела на девочку и ласково улыбнулась ей.
– Как хорошо, что они все же ушли. Я так перепугалась, малыш, – сказала облегченно она.
Снова раскрыв пергаментный лист с договором, молодая женщина прошлась по нему взглядом. В документе, явно написанном пером, говорилось о том же, что они и обсуждали тогда с адвокатом Волковых. Ничего нового или непонятного. Только все было описано витиеватыми старинными выражениями и словами. В тексте употреблялось много твердых знаков на конце слов. Но смысл документа был точь-в-точь как тот, что она подписала два дня назад.
Дата была прописана в первой же строке и значилась как первое травеня 1929 года.
– Мира, а какой сейчас год?
– Тысяча девятьсот тридцатый, няня Вера. Неужели вы запамятовали?
«Так… дата в документе годовалой давности, – подумала про себя Вера. – Теперь понятно, почему у Коровина не возникло вопросов».
– Я что-то так распереживалась, что даже год позабыла.
– Вам не надо так волноваться, а то заболеете.
Вера еще раз перечитала первые строки документа. Единственное, что было другим, – это то, что Вера должна была приступить к своим обязанностям через год, то есть, видимо, сейчас.
Очень умело придумано. Это доказывало, что год назад боярин Демьян был еще в здравии, и объясняло то, отчего Вера приехала только сейчас в Западный Боровник.
Внизу бумаги стояла красивая вычурная печать из синего сургуча и подпись «боярин Демьян Волков». В голове молодой женщины все крутилась мысль, как договор превратился в другой?
Но сейчас она поняла, что действительно находится в параллельном мире. И в какой-то момент этот мир продолжил развиваться по своей спирали. По законам древних русских княжеств и, видимо, без прогресса. Потому до сих пор здесь пользовались свечами и углем, а перемещались на каретах. Ведь в Верином мире в 1930 году уже давно было открыто электричество и никаких бояр не водилось.
С каждым часом в голове Веры картинка окружающего мира становилась более понятной и ясной.
– Няня Вера, хочу вам сказать. Этот наш сосед, господин Щукин, – начала девочка и уже тише добавила: – Он плохой человек.
– С чего ты это взяла? Оттого, что он донес на нас стрельцам?
– Нет. Но и это тоже. Он не пошел в наш дом! Точнее, не смог зайти.
– Не понимаю тебя, Мира.
– Батюшка сказывал, что в наш дом злые и плохие люди зайти не смогут. Потому что он под охраной ангелов!
– Да, ты говорила об этом, – кивнула Вера.
– Вот! Потому он и не пошел. Ему бы стало плохо в нашем доме! Потому что он злой нелюдь!
В словах девочки было рациональное зерно, ведь и Вера сразу поняла, что этот Щукин злой неприятный тип. Но все же она решила не распалять в своей подопечной малышке страхи. Девочка должна жить спокойно, а не бояться всех и вся. Потому она погладила Ладомиру по светлой голове и сказала:
– Ох, Мира, какие-то сказки ты выдумываешь.
– А вот и нет!
– Ну ладно, пусть так. Пойдем в дом, малыш, – велела Вера, обнимая девочку за плечи. – У нас еще много дел.
– Хорошо, сударыня, – кивнула Мира и поспешила с няней.
Они зашли в дом, и Вера все крутила бумагу с договором в руках.
– И все же мне интересно, как эта бумага стала такой? С гербовой печатью и другой датой?
Вера наконец засунула договор в сумочку и положила вещицу на комод в просторной парадной.
– Это волшебство, няня Вера, – пояснила девочка, улыбаясь.
Вера непонимающе посмотрела на нее.
– Прямо волшебство?
– Ага. Ваша бумага превратилась в другую по волшебству.
– Но кто же сделал это волшебство? – задала резонный вопрос Вера.
– Скорее всего, мой батюшка. Он же волшебник, – твердо ответила Мира.
– Как это волшебник?
– Очень просто, самый сильный волшебник нашего княжества, – кивнула девочка. – Он всегда так говорил, да и матушка повторяла.
– Так, подожди. Мира. То есть ты утверждаешь, что твой батюшка волшебник и именно он изменил мой договор?
– Да, изменил, – закивала девочка. – Одним магическим заклинанием.
Ничего уже не понимая, Вера невольно задумалась. Она еще многого не знала об этом мире, где государства назывались княжествами, а дворяне до сих пор именовались боярами, хотя и жили в двадцатом веке. А еще малышка говорила о каком-то волшебстве. Вера уже почти поверила в это самое волшебство. Иначе как ее договор мог стать другим?
Вера присела на корточки, чтобы ее лицо стало на одном уровне с Мириным, и сказала:
– Ладно. Давай по-другому. Предположим, что твой батюшка волшебник.
– Не предположим. Это на самом деле так.
– Хорошо. Пусть так. Но твоего батюшки рядом нет. Он в тюрьме и в коме. То есть в беспамятстве, – поправилась молодая женщина. – Как же он мог появиться здесь и изменить договор этим своим волшебством?
– Он и не появлялся. Это все волшебство. Для него нет расстояния и времени. Это же волшебство!
– Ну да, это же волшебство, – кивнула Вера заторможенно, ничего уже не понимая.
Она нечаянно бросила взгляд на входные двери, которые так и не закрывались на замок. И словно пришла в себя.
Некогда было рассуждать о каком-то волшебстве, надо было что-то делать!
Проворно поднявшись на ноги, Вера сказала:
– Когда мы раздобудем немного денег, первое, что мы сделаем, – это поставим на двери новый замок и отремонтируем ворота. Чтобы никакие чужие курицы и никакие плохие люди не могли входить в наш усадьбу. Как считаешь, моя девочка?
– Вы правы, няня.
– Ладно, пойдем на кухню, приготовим что-нибудь вкусненькое, – улыбнулась Вера.
– Но как же мы приготовим? Мы же не купили ничего на рынке.
– А я волшебница, – улыбнулась Вера. Слова девочки о папе-волшебнике очень понравились ей, потому она решила продолжать в той же манере, хотя на самом деле не предполагалось никакого волшебства. – Я научу тебя готовить из того, что у нас есть!
– Из чего же? – спросила маленькая боярышня, когда они уже вошли на кухню.
Вера подошла к умывальнику и начала мыть руки.
– Из лука! – ответила молодая женщина, надевая передник.
– Но он же гнилой, няня!
Наклонившись к кухонному столу, молодая женщина вытащила из-пол него плетеную корзину.
– Не весь. Сейчас мы его переберем. И срежем самое плохое.
Вера пододвинула корзину с луком к столу и села на лавочку. Ладомира быстро устроилась рядом и начала внимательно следить за няней.
– А еще наша подружка курочка снова снесла нам яички, – произнесла Вера и указала взглядом на миску, где лежали яйца. – Представляешь, сразу два! Точно волшебная курочка, раз несет столько яиц в день. Я их убрала, перед тем как отдать ее этому Щукину.
– А яйца мы сварим?
– Нет, милая, – замотала головой Вера, быстро перебирая лук, очищая самые лучшие луковицы от шелухи и вырезая гнилье. Она складывала хорошие остатки в большую миску. – В шкафу я отыскала три горсти муки, немного соли и специй. И из всего этого мы приготовим знаешь что?
– Что?
– Луковые оладьи! – с воодушевлением заявила Вера.
– Луковые оладушки? Но разве такие бывают?
– Наверное. Но рецепт я придумала сейчас сама, – улыбнулась молодая женщина.
– Но я не знала, что можно есть гнилой лук.
– Нельзя. Мы срежем плохое и возьмем самое хорошее. Вот смотри. Вроде луковица сбоку гнилая. Мы ее обрезаем, с другого боку она вполне белая и хорошая. Ее и будем тереть в оладьи.
– Я тоже хочу помогать вам, няня Вера! – воскликнула радостно Мира.
– Хорошо. Тогда надевай фартук и мой руки. Будешь замешивать тесто.
– Правда? Я тоже смогу?
– Конечно. Но для начала помой руки, надень фартук, чтобы не испачкать платье, и найди большую миску.
– Я найду! – с горячностью выпалила девочка, вскакивая со скамьи.
Она быстро сполоснула руки, надела большой фартук и подошла к нижнему шкафу. Достала вполне глубокую деревянную миску.
– Умница. Садись сюда, за стол. А я с луком отойду к печке. А то он больно злой, я уже плачу.
– И что мне делать, няня?
– Так. Аккуратно вымой яички с мылом в умывальнике, только не разбей. Потом осторожно разбей их в эту миску.
– Да, я поняла.
Спустя некоторое время, натерев лук на крупной терке и смешав его с мукой, яйцами, солью и специями, они замесили вязкое тесто.
Вера подкинула последний хворост в топку и поставила большую чугунную сковородку на печь. Затем смазала дно сковороды тряпочкой, пропитанной маслом, которая была уже довольно сухой, и выложила туда первую порцию будущих оладий. Они громко заскворчали, и спустя пять минут молодая женщина выложила четыре румяные оладушки на тарелку, велев Ладомире подуть на них и снять пробу.
– Как вкусно! Ничего вкуснее я не ела за последнее время! – воскликнула девочка, жадно уплетая за обе щеки аппетитную горячую оладушку. – Вы и впрямь волшебница, няня Вера!
– Это не волшебство, Мира. Я просто умею готовить. И иногда применяю свою фантазию.
– Но вы выдумали такие вкусные оладушки из обычного лука!
– Просто я подумала, что есть драники, их готовят из картофеля. Есть капустные оладушки, почему бы не попробовать луковые? Раз лука у нас в избытке.
– Да, они очень вкусные.
– Вот чаек, милая. Пей. Сейчас поедим и пойдем в лес. Ты покажешь мне, где берешь хворост. А то у нас его почти не осталось.
– Покажу, няня Вера, – проговорила Мира с полным ртом.
– Скажи, а какая-нибудь тележка у вас есть?
– Тележка?
– Да, чтобы хворост в нее складывать. Так мы больше привезем, в руках тяжело и неудобно.
– Я об этом и не думала никогда. Есть тележка, в сарае в саду. Я покажу.
– Хорошо, Мира. Тогда доедай скорее, и пойдем. Мне ее еще надо в лавку булочника успеть. Надеюсь, уже завтра у нас будет, что поесть, кроме луковых оладий.
– Я же говорила, что вы очень умная, няня Вера! – выпалила девочка радостно. Ладомира уже наелась, попила горячего пахучего чаю из травок, и на ее душе стало совсем хорошо. – Вы такая же, как мой батюшка. Он тоже многое знал и умел. – Она вдруг замолчала и тихо добавила: – Но я никогда его больше не увижу.
Вера заметила, как в глазах девочки заблестели слезы. Торопливо сняв со сковороды последние оладушки, молодая женщина присела с девочкой и ласково сказала:
– Не надо так говорить, малышка. Твой батюшка обязательно вернется домой. Только через некоторое время.
– Нет. Матушка, перед тем… – Ладомира замялась и горестно произнесла: —Матушка говорила, что его хотят убить. И не убили потому, что он замуровал себя в непроницаемый волшебный шар. Но, как только он покинет его, его сразу же убьют!
– Мира, ты не должна думать о плохом. Всегда надо настраиваться на лучшее. И оно обязательно сбудется. Ибо мечты и желания имеют свойство сбываться.
– Правда?
– Непременно, Мира.
Он замолчали, допивая чай.
Чуть позже Вера поднялась к бабушке Бажене, проверить ее. Старушка все так же беспробудно спала. Вера осторожно потормошила ее за плечо и позвала. Но та продолжала крепко спать. Вера смочила губы боярышни Бажены водой и, вздыхая, вышла из ее спальни.
Переодевшись в более скромные вещи, Вера и Ладомира спустя полчаса вышли из усадьбы через дальнюю калитку. Вера снова одолжила с позволения девочки платье покойной Драгомилы, серое, без кружев и с глухим воротником. Все же идти за хворостом в лес не следовало в красивом.
Девочка показывала дорогу, куда идти. Вера же катила скрипучую тележку, толкая вперед, отмечая, что солнце уже стало снижаться по небу. Скорее всего, было часа два. Оставалось всего несколько часов, до того как она должна была появиться в лавке булочника.
– Расскажи мне о своем батюшке, Мира, – попросила Вера, когда они уже вошли в лес.
– Что же?
– Какой он из себя?
– Он очень добрый. Молодой. А еще очень строгий и сильный. И красивый. И всегда говорит людям правду в лицо. Многим это не нравится. А еще он не любит, когда что-то не по- справедливости или вершится зло.
Закончив последнюю фразу, Ладомира подняла с лесного настила кривую небольшую корягу и положила в тележку, которую катила Вера. Сразу же поняв, как собирать хворост, молодая женщина остановилась и тоже нагнулась, подняв две тонкие обломанные ветки.
– Надо же, я тоже не люблю несправедливость, – заметила Вера, кладя в тележку еще одну палку.
Она покатила тележку дальше. В лесу было темнее, чем в городке, ибо высокие кроны деревьев почти закрывали солнечный свет.
– Я думаю, оттого батюшку в тюрьму и закрыли, что он много правды говорил, – сказала Ладомира.
– Разве это плохо, говорить правду?
– Нет. Но если эта правда не нравится великому князю, няня Вера? Могут за нее упечь в тюрьму, так матушка говорила. А вы как думаете?
– А твой батюшка говорил эту правду именно великому князю?
– Да.
– А-а-а, – протянула Вера.
В ее голове закружились мысли. Она вспомнила, что боярина Волкова осудили по политической статье. Именно так говорил тот старик-адвокат, который нанимал ее. И если боярин Демьян говорил неудобную правду великому князю открыто, то его вполне могли арестовать за это. И объявить преступником. Ведь правда могла быть не по душе этому самому князю.
Все начало вставать на свои места. Теперь Вере стало немного понятнее, отчего отец Ладомиры был осужден на пожизненный срок и почему именно по политической статье.
– А этот ваш сосед Щукин, ты знакома с ним, Ладомира? – решила спросить Вера.
Они так и продвигались по мрачноватому лесу, собирая хворост. И, чтобы не было скучно, Вера решила немного расспросить девочку.
– Раньше я его почти не видела, – ответила Мира. – Только пару раз. Он купил дом рядом с нашей усадьбой недавно. Всего год назад.
– Очень странно. И сразу пошел искать свою курицу у нас.
– Да.
– И почему именно у нас? – Вера задумалась и тут же озвучила мысль, которая неожиданно пришла ей в голову. – А может, он подкинул нам курицу, чтобы прийти со стрельцами?
– Как это, няня Вера?
– Да так, – нахмурилась Вера, размышляя. – Точно! Он подкинул нам курицу, для того чтобы прийти с стрельцами и проверить мои документы! Но зачем?
– Не знаю.
– Он как будто знал, что у меня не может быть надлежащей бумаги с печатью твоего батюшки! – Вера даже побледнела от своих же выводов. – И он был уверен в этом на сто процентов. Даже кричал об этом и жаждал уличить меня во лжи. Но потом был удивлен так же, как и я, когда бумага оказалась другой! И знаешь, что я думаю обо всем этом, Мира?
– Что же, няня Вера?
– Этот противный Щукин не хочет видеть меня в вашей усадьбе! Он так зло смотрел на меня! И специально начал требовать показать мой договор с твоим батюшкой, чтобы обвинить! И сделать так, чтобы я уехала. Так и есть! Только одного я не пойму, ему-то что за дело, что я твоя няня? Чем я мешаю ему?
– Наверное, тем, что вы моя няня.
– Он коварный нелюдь, – кивнула Вера. – Кажется, так ты говорила?
– Да, – согласилась девочка и тут вдруг застыла как вкопанная, ибо над ними громко и страшно закричала какая-то птица.
– Ой! Кто это?! – встревожилась Ладомира. – Не люблю я этот лес. Здесь так страшно!
– Разве? – удивилась Вера. И решила сразу же развеять все страхи малышки, чтобы та больше не боялась. – Вот смотри туда, это сова. – Она указала вверх на ель. – Видишь?
– Да. Серебристая такая, и глаза сверкают злобно!
– Нет, Мира. Она безобидна для нас. Своими глазами она очень хорошо видит в темноте, потому они у нее такие. И угукает она оттого, что просто целый день молчала. Понимаешь? Не для того, чтобы напугать тебя.
– А, я поняла! Это она кричала?
– Она.
Вдруг перед ними промелькнула какая-то тень. Солнце уже начало клониться к горизонту, и в лесу стало неуютно.
– Ой, кто это?! – всполошилась Ладомира, указывая вперед рукой.
– Наверное, кто-то ходит в лесу, как и мы.
– Лешие?
– Не знаю. Но не следует бояться, милая. Давай уже к дому пойдем. Хвороста мы много набрали. Тележка полная.
– Пойдемте, няня, а то мне очень страшно!
Видя, что девочка напугана, Вера задумалась на минуту. А потом ей в голову пришла одна мысль.
– А давай петь песенку? – предложила Вера. – Чтобы не так страшно было? Да и все лешие сразу убегут! Они же не любят песен.
– Правда?
– Ну да. Какую ты песенку знаешь?
– Про башмачника, – ответила девочка. – Ее пела моя матушка! Ее любимая песенка. Наш дедушка был башмачником.
– Разве ваш дедушка не был боярином?
– Дедушка батюшки был боярином. А моя матушка была простой девушкой. Дочкой башмачника.
– Как интересно, – хмыкнула Вера, катя тяжелую тележку через коряги. Ладомира толкала тележку сбоку, помогая ей. – Как же твой батюшка женился на ней? Он же был боярин? Ведь так?
– Так. Но он любил матушку. Ему было все равно, что она бедная.
Вера замолчала. В ее голове кружили мысли о том, что этот боярин, Демьян Волков, был весьма необычным.
Он был политическим заключенным, которого, похоже, боялся сам великий князь Ярославского княжества, раз заключил в тюрьму. И наверняка за какую-то правду. Волков не кичился своим высоким положением, раз женился на простолюдинке. К тому же он был волшебником. И еще молодым и красивым мужчиной. Так рассказала о нем Ладомира. И все это создавало в воображении Веры образ интересного, привлекательного человека.
Дальше они шли бодро, напевая песенку про башмачника, которой научила Веру девочка.
– С вами так хорошо, няня Вера! И весело! – в какой-то момент воскликнула Мира, когда они уже вышли из леса на проселочную дорогу.
