Ария Деви
Дыши мной
– Ты почему не отвечаешь мне? – говорит поверх моей головы, тяжело дыша. – Как придурок тут стою уже полтора часа… – резко выдыхает и, немного отстранившись, берёт меня за локоть. – Ладно, там у Санчоса к тебе дело, все вопросы потом. Пойдём?
Спрашивает почти мягко, и это заставляет наконец поднять на него взгляд. Секунды три мне требуется, чтобы взять себя, чёрт возьми, в руки. Говорить я с ним по-прежнему не собираюсь, но что он сказал? Хмурюсь, складывая все пазлы. Ничего не отвечаю и, с трудом взяв под контроль конечности, просто иду на ватных ногах в сторону Саши.
Он отрывается от своей машины и обнимает меня за плечи, натянуто улыбнувшись.
– Привет, киса.
Меня сразу настораживает его непривычно озабоченное чем-то лицо.
– Привет, Саш.
Он отстраняется и, сунув руки в карманы дутой куртки, усмехается. В этот момент рядом со мной становится Мик, и я снова напрягаюсь, позвоночник вытягивается.
– А где твоя подруга? – спрашивает Лебедев, заставив меня нахмуриться. – Может, я чего-то не понимаю? Вчера нормально расстались, а сегодня она целый день не берёт трубки и на сообщения не отвечает. Ты ей скажи, если что-то не так, пусть прямо мне об этом скажет. Зачем устраивать все эти игры с молчанкой?
– У них, походу, это в их девичьих генах, – вставляет своё слово Мик.
Но я и сейчас его игнорирую. Хоть и вспыхиваю как спичка.
– Подожди, – обращаюсь к Саше. – я тоже сегодня не видела её, и мне на звонок она не ответила.
– То есть её не было в универе? – тоже хмурится Саша, пока я уже обеспокоенно кусаю губу.
Мотаю головой и быстро достаю телефон из кармана.
Набираю подругу, но там лишь длинные гудки.
– Ты ездил к ней домой проверить? – спрашиваю Санчоса, не переставая набирать Анжелу.
– Да я даже не знаю номер квартиры. Забирал её, обычно, у подъезда.
– Давай съездим до неё…
– Так, брат, – обрывает меня вдруг Мик, взяв за плечо своего друга. Толкает его к машине. – Ты давай вали, а мы съездим и проверим, дома ли твоя благоверная…
Глава 3.
– Ладно, на связи, – кидает озадаченно Санчос и, закрыв дверь железного зверя, медленно выезжает с парковки.
Перевожу уже злой взгляд на Мика. Чего он добивается?! Мы не говорили и даже не здоровались почти две недели. Мик делал вид, что меня не существует. У него за это время многое изменилось в жизни. Он купил квартиру, обзавёлся девушкой. Я тем временем всеми силами пыталась сохранить отношения буквально с единственным близким человеком в моей жизни. А вчера ночью он просто пришёл и молча сыграл на моей слабости, не заботясь о том, что одним поступком оставит после себя пепелище! И теперь он тут, что-то хочет от меня. Поговорить? В Аду я видела его разговоры. Говорить надо было раньше, перед тем, как толкнул нас обоих в пропасть предательства!
– Я всё равно никуда с тобой не поеду, – цежу сквозь зубы, стараясь не задыхаться, когда он встаёт напротив, и быстро тыкаю в телефоне по окну приложения для вызова такси. Не знаю, от чего сейчас дрожат руки. От того же волнения или уже от гудящей в теле ярости. Но одно знаю точно, остаться с ним наедине в закрытом пространстве я боюсь до ужаса.
Мик обрывает мои действия, резко схватив меня за руки вместе с телефоном.
– Спокойно, Карамелька. Я свожу тебя до твоей подруги, а по пути…
– Что по пути? – выдыхаю, резко вскинув голову. – Я не хочу с тобой говорить или находиться рядом, неужели это не понятно?!
– Деля! – встряхивает он меня за плечи, прорычав.
Оба замолкаем на несколько секунд. Я растерянно хлопаю глазами. Так он меня ещё не называл, а ещё снова эти его замашки неуравновешенного, от которых меня каждый раз словно обмакивают в кипяток. А Мик, по-видимому, пытается проглотить злость, ведь через мгновение он звучно выдыхает и говорит уже спокойней:
– Ладно, я знаю, что веду себя иногда как мудак. И понимаю, почему ты не хочешь со мной куда-то ехать. Но сейчас сядь в машину, потому что на такси небезопасно. И неизвестно, сколько ты его прождёшь. Найдём твою подругу, а потом решишь, хочешь ли ты меня выслушать. Окей?
Закрываю глаза и пытаюсь себя успокоить. До чего он меня доводит каждый раз? Я никогда не была такой… тоже неуравновешенной. Никогда. Нужно мыслить трезво, спокойно. Он прав. Нужно найти Лику, это первостепенно. Мик мне в этом поможет, а потом… разберусь на месте.
Вздрагиваю от прикосновения горячих пальцев к шее и открываю глаза.
– Садись в машину, – говорит тихо, чуть наклонившись. – Не упрямствуй, Карамелька.
– Ладно… хорошо, – соглашаюсь с запинкой, убираю от себя его руки и иду к серой машине, стоящей от нас через два парковочных места.
Мик быстро идёт за мной, открывает для меня пассажирскую дверь, а затем обходит машину и садится за руль.
Пока выезжаем с парковки, я глубоко, но незаметно, втягиваю запах в салоне. Он здесь какой-то особенный. Тёплый, миндальный, кокосовый. Расслабляющий, умиротворяющий. А мне сейчас нужно это. Запах от самого Мика исходит такого же действия. Но не всегда мной воспринимается одинаково. И как, помимо этого, он действует на меня в обратную сторону, – загадка. Как можно трястись от нервного напряжения и одновременно ощущать себя в тёплом, защищённом месте? Вот сейчас я себя чувствую именно так.
– Говори адрес, – кидает быстрый взгляд в мою сторону Мик, выруливая на проезжую часть.
– Вон там поверни направо, а потом сразу налево и немного прямо. Здесь совсем недалеко. Для Лики эту квартиру сняли недавно родители, я не запомнила номер дома. Была там всего один раз недавно, – отвечаю почти ровно, ради дела пытаясь глушить в себе нежелание говорить с ним в принципе, после чего прикладываю телефон к уху для очередного звонка подруге. Результат тот же.
Уже через несколько минут мы тормозим около панельной девятиэтажки. Я тут же выхожу из машины и быстрым шагом иду к третьему подъезду. Но несколько секунд, и Мик меня догоняет, пристраивается рядом.
– Думаешь, сбегу? – спрашиваю не оборачиваясь, а про себя отмечаю, что сбежать сейчас таким образом было бы неплохо.
– Думаю, вечером во дворе тебе могут встретиться какие-нибудь пидорасы.
– А ты, как доблестный рыцарь, решил встать на защиту моей жизни и чести? – усмехаюсь, вспоминая вчерашнюю ночь.
– Ну если меня можно назвать доблестным рыцарем, почему бы и да.
– Нет! – резко торможу и поворачиваюсь к Мику. Тяжело дыша, смотрю несколько секунд на его нахмуренное лицо, высказывая таким образом всё своё мнение насчёт его доблести, а потом хочу сделать эти несколько шагов и позвонить в долбанный домофон.
Но Мик не даёт. Хватает меня за плечи, наклоняется ко мне и начинает яростно выплёвывать слова:
– Блять, я знаю, что вчера перегнул. Но если бы ты мне ответила на сообщение, звонок или выслушала меня сейчас, то поняла, что я жалею о том, как повёл себя! Весь грёбанный день мечусь из угла в угол и хочу всё переиграть, потому что крыша поехала, разозлился! – делает резкий выдох и, пока я пытаюсь не задохнуться от эмоций, перемещает ладони на мою шею. Сглатывает тяжело и продолжает говорить так же эмоционально, но тише: – Я привык к тому, что девушки мне себя предлагают, а ты… Если бы я не был уверен в том, что ты хочешь того же, не приблизился! А из-за твоих «хочу-не хочу» чувствую себя сейчас грёбанным насильником! Думаешь, мне шоколадно было всё это время?! Что братская связь с Виком для меня значения не имеет?! Или что ты из себя вся такая правильная не ковыряла мне мозг своими словами о чувствах к нему?!
– Хватит! – всхлипываю, зажмурившись и вцепившись пальцами в рукава его кожанки. – Хватит говорить всё это! Хотеть чего-то, не значит это делать! Я не хотела изменять Вику, а теперь всё кончено!
Мик впечатывает меня в себя и сжимает так сильно, что в плечах и рёбрах простреливает боль. Но в солнечном сплетении сдавливает так сильно, что я едва ли ощущаю что-то помимо этого. Прижимаюсь носом к его ключице и сжимаю челюсти, чтобы не выть в голос. Какое-то время он ничего не говорит, поглаживая меня по волосам. Но потом…
– Я тоже не хотел именно так, но терпеть больше не смог, – цедит он мне в волосы. – А сколько бы ещё продержалась ты? Я не слепой, твою мать. Между вами кончено всё уже давно, поверь мне. И уж точно не тебе испытывать чувство вины, Карамелька…
Отстраняется и вытирает большими пальцами с моих щёк слёзы. Лица его не вижу, потому что всё ещё глотаю ком в горле с закрытыми глазами.
– Прости, слышишь? За то, что разозлился и был слишком грубым. А насчёт остального… Знаешь, как говорят? «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся, а сделал – не сожалей.» Но я предпочитаю заменять «боишься» на «не уверен». Так вот, сначала я был не уверен, но сделал, и жалеть уже один хрен не получается. И тебе советую.
Разлепляю глаза и поднимаю на Мика взгляд. Его губы даже немного изогнуты в улыбке.
– Если бы ты знал, сколько значит для меня Вик, то понял, что ни одна цитата не оправдает мои вину и сожаление.
Взгляд Мика мгновенно мрачнеет, на губах появляется оскал, а руки сжимают мои плечи. И наверняка он сам не замечает, как вновь делает мне больно. Выплевывает яростно:
– Очень много, судя по всему, раз кончаешь под его братом!
Я горько усмехаюсь и скидываю с себя его руки, пока он шумно дышит, сдвинув брови к переносице.
– Твои извинения ничего не стоят, так что больше не утруждайся. Бешенство у тебя в крови.
Отворачиваюсь и быстро забегаю под козырёк подъезда под выплюнутые ругательства Мика. Всхлипывая, набираю нужную квартиру под глухие удары. Боковым зрением вижу, как ногой он бьёт мусорку у скамейки, а потом и саму скамейку.
– Сука!.. Сука!..
Вздрагиваю и вздрагиваю, пока звуки домофона смешиваются с его яростным голосом и ударами.
А через мгновение слышу быстрые шаги в свою сторону, отчего пальцы ещё отчаянней жмут на кнопки. Где Лика?! Почему она не отвечает?!
Мик прижимается к моей спине и упирается одной рукой в дверь. Зажмуриваюсь и дышу с ним в такт – лихорадочно и громко.
– Позвони в другую квартиру… позвони в другую, Карамелька, – выдыхает он, глотая воздух, а после начинает очищать мою шею от вылезших из причёски волос. Чувствую, как дрожат у него руки. Как можно чувствовать себя в опасности и одновременно защищённой?! – Давай покончим с этим быстрее… я тебя отвезу, а потом свалю в закат…
Прикусив губу и скривившись, набираю другую квартиру.
Но тут же раздаётся другое пиликанье. Дверь подъезда открывается, и оттуда выглядывает хилая, но воинственно нахмуренная бабушка в зелёном платке.
– Вы чавой тут удумали?! Двор мне разломать! Сейчас быстро милицию вызову, дебоширы этакие! А ну-ка кыш отседова!
Несколько секунд мы с Миком стоим и хлопаем удивлённо глазами. А затем он подходит к ней, берёт за руки бабусю и наклоняется.
– Бабуля, видишь вон ту девушку? – кивает головой в мою сторону.
Бабушка переводит взгляд на меня и сканирует хмурым взглядом. Но кивает.
– Ну, внучок.
– Нравится она мне, не могу, – говорит абсолютно серьёзно. – А она мне говорит: «Другого люблю.»! Ну я и разозлился, понимаешь, бабуль?
– Понимаю, внучок. Как уж тут не понять, – кивает бабушка, пока я ошарашенно наблюдаю за этим спектаклем. А потом как даст ему подзатыльника и помашет перед его носом пальцем. – Но, если ты, дурень, скамейки и мусорные баки громить будешь, да кто же на тебя такого окаянного посмотрит-то, а?
Против воли из меня вырывается смешок, но я быстро прикрываю рот ладонью, продолжая улыбаться. А Мик медленно выпрямляется и так же медленно поворачивает ко мне голову, а затем снова к бабушке.
– Точно, никто. Но какой уж есть…
– Извините нас, пожалуйста, – спешу я ворваться в их диалог, сделав шаг вперёд. – Тут моя подруга живёт, но почему-то не берёт трубку, а я очень переживаю. Не могли бы вы пропустить нас на третий этаж? Квартира 79.
– 79? – отзывается бабушка, прищурившись. – Эта вертихвостка твоя подруга, что ль? Так она ещё утром как укатила на чёрном воровском джипе и не возвращалась ещё! Я тут за всем слежу, и за этой свистулькой тоже! То один на дорогой машине подвезёт, то второй. Ездюют тут рожи наглые, я всех чужаков подмечаю!
– А может, вы тогда и номер машины сегодняшней запомнили или того, кто за рулём был, видели? – спрашиваю с надеждой. Мы с Миком переглядываемся, и кажется, нас посещает одна и та же мысль.
– Номер не запомнила, а вот водителя видела, – бабушка плюёт внезапно себе под ноги. – Тьфу! Сразу видно бандюга! С бородой он был, кавказец, среднего роста. А что больше всего запомнилось, так это его зелёные мокасины. Шлёп-шлёп по лужам в них, а я ещё думаю, кто ж в такой обуви, да в такую погоду!
– Спасибо, бабуля, вы нам очень помогли, – говорит Мик, достаёт бумажник из кожанки, вытаскивает оттуда все бумажные деньги, где несколько пятитысячных купюр, и вкладывает бабушке их в руку. – Купи себе что-нибудь.
– Да куда же мне?!
– Или выкини, но лучше купи себе что-нибудь, – обрывает шокированную бабушку Мик и, взяв меня за локоть, тянет к дороге.
Ноги меня абсолютно не слушаются, еле успеваю за его быстрым шагом. Не могу поверить, что тот, кто готов был разгромить всё вокруг себя, пугая меня этим, и тот, кто только что вёл милый разговор с бабушкой, один и тот же человек.
Язык могу отлепить от нёба только тогда, когда Мик усаживает меня в машину и сам садится за руль. Облизываю сухие губы и поворачиваюсь к нему под звук зажигания.
– Ты думаешь, Лика с Азатом?
– Уверен.
Глава 4.
– Здорова, мелкий. Слушай, ты случайно не в курсе, где сегодня Аза зависает? Знаю, что из больнички его уже выпустили, – говорит Мик в трубку, правой ладонью плавно выкручивая руль вправо, когда мы выезжаем на оживлённую дорогу.
Прикусив губу почти до крови, кошусь на него. Я переживаю за Лику, ведь она даже не знает, что этот Азат сделал и пытался сделать со мной в тот день в клубе. Не знает всех подробностей о его жизни в принципе. И, видимо, его поведения или слов о том, что мы должны ему за вход, ей было недостаточно для того, чтобы подруга держалась дальше.
Но больше я переживаю за Мика. И хоть в движениях он не резок, голос его тих, но сейчас я на физическом уровне чувствую, насколько Мик напряжён и зол. Бывают люди с настолько сильной энергетикой, что её просто невозможно не ощутить. Ты просто не можешь не попадать под влияние импульсов, исходящих от них. Если они в плохом настроении, как Мик сейчас, то кажется, будто вокруг них образовывается чёрное облако с гуляющими в нём электрическими разрядами. И находясь поблизости, я кожей ощущаю эти токовые укусы, а лёгкими спёртость воздуха. Он зол, это точно, если не в гневе, а это значит, что Азата он намерен найти, и в случае, если найдёт, неизвестно, что последует дальше. Мне очень не по себе, что снова он подвергнет риску жизнь и может заиметь проблемы с законом из-за меня.
– Понял и благодарен. Ага, ты тоже не стесняйся, обращайся, – отвечает он собеседнику и, сбросив звонок, кидает телефон в нишу под магнитолой.
Ускоряется, подаваясь корпусом вперёд и сжимая челюсти так, что кажется, зубы сейчас раскрошатся.
– Тот, кому ты звонил, – начинаю тихо, сильнее стиснув сумку на коленях от скорости, с который мы сейчас несёмся. – что он сказал?
– Сегодня пятница, и этот чёрт сейчас в одном из клубов своей семейки. А твоя подруга, по-видимому, с ним, – говорит снова деланно спокойно и переключает передачу.
Я киваю и замолкаю. Раздумываю, как бы можно было сделать так, чтобы он никуда не шёл. От одной только мысли, что может произойти драка или ещё что, меня кидает в неимоверную дрожь. А я не хочу, не хочу, чтобы Мик пострадал! Это же их клуб, и наверняка там много людей Азата, а Мик один.
Через полчаса нашего молчания и толканий в пробке мы останавливаемся у клуба, похожего на тот, где я впервые увидела Азата. Пафосное название, яркая неоновая вывеска, очередь и амбалы на входе.
Выдыхаю, когда Мик, не заглушая мотор, щёлкает ручкой двери. Конечно, он хотел оставить меня в машине, но…
– Подожди, – обхватываю его предплечье. Мик поворачивается, приподняв вопросительно бровь. – Я не хочу, чтобы ты ходил туда. Да и вряд ли те громилы тебя пропустят, наверняка им дали список тех, кого впускать не надо.
– И что ты хочешь? Силой мысли заставить свою подругу уйти оттуда?
Мотнув головой, я быстро облизываю сухие губы. Взгляд Мика мгновенно соскальзывает на них, но я сжимаю его руку сильнее, и он возвращается к моим глазам.
– Я пойду, меня пропустят точно…
– Чего?! – тут же перебивает он меня, оскалившись.
– Я понимаю, что лучше не попадаться этому Азату на глаза, поэтому я как-нибудь незаметно подзову Лику и поговорю с ней. Так будет лучше! – под конец моё дыхание совсем утяжеляется. Потому что понимаю, Мик на это ни за что не согласится. Умоляюще смотрю на него, и его лицо смягчается.
Он усмехается и прищуривается.
– Неужели ты переживаешь за меня?
– Это очевидно, ты не чужой человек, – тут же отвечаю севшим голосом и медленно убираю от него руку.
Мик хмурится и переводит взгляд на лобовое стекло.
– Ты – сидишь в машине, – припечатывает он безапелляционно. – Я – иду туда и забираю твою подругу. Меня пропустят, потому что этот петух только рад будет моему одинокому визиту. И ничего со мной не случится, он сыкло, и максимум, что может, это трясти своим петушиным хвостом. Сиди тут, понятно?
Поворачивается в мою сторону, и мне приходится кивнуть.
– Вот и молодец.
Мик снимает бейсболку, откидывает её на заднее сидение, выходит из машины и быстрым шагом направляется прямиком к началу очереди, к двухметровым шкафам. Но не во многом им уступает, когда становится рядом. Несколькими сантиметрами в росте и в ширине. Но давит точно сильнее, потому что, как могу видеть, они даже не пытаются с ним спорить, а сразу пропускают.
Кусаю губу и кусаю, не могу сидеть бездействуя. И совсем не думаю сейчас о Лике, до ужаса боясь за Мика. Шумно выдыхаю и откидываю голову на спинку сидения. Пытаюсь успокоиться, но картинки всяких кровавых последствий так и скачут перед глазами.
Теперь и нога подключается к нервным движениям.
Сколько прошло?
Смотрю на приборную панель.
Три минуты. Господи, почему он так долго?!
Телефон в руке начинает вибрировать, и я сильно вздрагиваю от перенапряжения.
Лика!
Быстро принимаю звонок и буквально ору в трубку:
– Алло, ты где, чёрт возьми, потерялась?! Мы приехали в этот клуб, где Азат, и Мик пошёл за тобой!
И только замолкнув, я понимаю, что на той стороне тишина. Почти нет посторонних звуков.
– Я еду домой, чего разоралась? – возмущается Анжела. – Нельзя на один день пропасть, столько пропущенных! К чему такая паника?..
– Подожди, что?! – выдыхаю я, мечась взглядом по входу в клуб. – Едешь домой?!
– Ну да, – спокойно отвечает она, но тут же из неё вырывается идентичная моей реакция: – Подожди, что?! Вы приехали в клуб Азата за мной?!
– Потом перезвоню, мне надо срочно ему позвонить и сказать, что тебя там нет!
Скидываю звонок и тут же набираю Мика. Меня колотит так, что стучат зубы. Слышу вибрацию телефона под магнитолой, и сердце сжимается до больного спазма.
Мик оставил его в машине! Раздумываю всего секунду. А затем распускаю волосы, поправляю природные локоны, выуживаю из своей сумки нюдовый блеск, провожу кисточкой по губам пару раз и выпрыгиваю из машины.
Состроив как можно более беззаботное выражение лица, я походкой от бедра лавирую между людьми и становлюсь возле лысого фейс-контроля. Сердце колотится, колени дрожат, но я стараюсь этого не показывать.
– Куда это ты собралась, девочка? Становись в конец очереди, – тут же басит один из них.
– Что? – хлопаю ресницами и вытягиваю губы. – А мне Азатик сказал, чтобы я приходила в любое время, он всегда очень рад меня видеть. Но, если это не так, придётся ему позвонить и возмутиться таким отвратительным приёмом. И я знаю, что он очень, очень расстроится, – последнее говорю с придыханием и хитрой улыбкой, а потом достаю телефон из сумки.
Нажимаю на иконку Мика и, цокнув, подношу яблочный девайс к уху, молясь про себя, чтобы эти бестолочи мне поверили. Они переглядываются, а потом один кивает второму.
– Ладно, проходи, ласточка. Наш босс таких любит, – с ухмылкой отодвигается в сторону, а я, соблазнительно улыбнувшись, хлопаю его по плечу.
– Я поговорю с Азатиком насчёт вознаграждения для вас за сообразительность, мальчики!
Холл и коридор, ведущий в сам клуб, я преодолеваю пулей. Ни на кого не смотря, я выхожу в зал, полный танцующих, пьяных тел, и пытаюсь сориентироваться. Второго этажа здесь нет, но помещение внушительных размеров. Круглый бар расположен прямо посередине, его окружает танцпол, а по краям столики с диванами, где сидят кампании, подсвеченные красным из-за прямоугольных настенных ламп по всему периметру.
Уверена, компания Азата расположилась за одним из них, поэтому двигаюсь по краю, высматривая людей, что даётся нелегко из-за стробоскопов и лёгкого головокружения. Запахи здесь витают просто отвратительные, в носу мгновенно начинает свербеть.
И через несколько минут поиска мне удаётся заметить в нескольких шагах от себя знакомую фигуру. Врастаю ботинками в пол, наблюдая, как Мик что-то тихо цедит в лицо Азату. Абсолютно не слышу, что, ведь грохот музыки всё заглушает. Тот уже встал и тоже сейчас выглядит разъярённым, что-то отвечает, тыкая пальцем в грудь Мика. Мик делает угрожающий шаг вперёд, и тому приходиться сделать шаг назад. Ещё один, почти выпад, и Азат падает обратно на диванчик. Компания за столом начинает копошиться, кто-то вскакивает с места. А я в этот момент подбегаю, мечась взглядом по присутствующим.
– Мик! – окликаю его, когда он хочет схватить какого-то парня за грудки. Он поворачивается ко мне, а я подхожу и, схватившись за его локоть, прижимаюсь к нему.
– Почему же ты такая не послушная, Карамелька? – выдыхает Мик мне в ухо, склонившись, и обнимает одной рукой за талию.
Дыхание моё обрывается совсем, дышу урывками ему в шею и стараюсь не потеряться в исходящем от него запахе.
– Лики здесь нет, она мне перезвонила…
– Я уже понял, – кидает Мик и разворачивается ко мне всем напряжённым телом, закрывая от взглядов остальных. Говорит, прижавшись ко мне щекой: – Иди в машину, сейчас я приду.
– Я без тебя никуда не пойду!
– Я сказал, дуй в машину! – уже рычит он мне в лицо.
– Эй! – тут же звучит оклик Азата. Мик резко оборачивается, и он продолжает, начав смеяться: – Сам привёл для меня свою шлюшку, Самсон? Решил меня задобрить всё-таки?
Меня кидает в жар, потому что я точно знаю, как отреагирует Мик. Сам воздух от его ярости будто начинает дрожать. Он срывается в сторону Азата, но я успеваю ухватиться за его руку.
– Мик, не надо!
Чуть повернув голову, он косит горящий, дикий взгляд сначала на мою хватку, а потом на меня. Сжимаю его предплечье как могу и снова умоляю глазами.
– Неужели на грозного Самсона натянули поводок? – слышу новый накат смеха Азата впереди. Он же специально его провоцирует!
Мик снова дёргается, что-то прорычав, но я не отпускаю, а поэтому подошвы моих ботинок буквально буксуют и соскальзывают с места.
– Мик, не слушай его! Пожалуйста, давай просто уйдём!
Он резко поворачивает ко мне голову, и я лёгкими ощущаю невыносимую тяжесть его дыхания, из-за чего сама задыхаться начинаю ещё больше. Несколько секунд он только жжёт меня взглядом, а потом, будто что-то решив для себя, дёргает шеей.
– Отпусти на минуту, – вибрирует его низкий голос в моей груди, перебивая музыку.
Сглатываю и не без колебаний отпускаю. Только на минуту, как он и сказал.
Мик медленно подходит к Азату, который уже явно под чем-то и сейчас в припадке ржёт, и вскидывает ладони вверх так, что тот дёргается и замолкает.
– Смотри, я тебя не трогаю, как и обещал мой отец в очередной раз, – опускает руки и, не оборачиваясь, указывает в мою сторону. – Но только из-за неё, – Мик резко наклоняется к тому, опирается рукой о спинку дивана. Дальше слышу лишь начало фразы, потому что голос Мика постепенно стихает под натиском нового трека. – Но если ты, гнида, хотя бы посмотришь…
По ощущениям проходит ровно минута, по истечении которой, Мик хватает меня за руку и ведёт к выходу. Там, где народ слишком сильно толкается, вдруг перемещается за меня и под мой шумный вздох обнимает со спины, передвигает нас уже таким образом.
Пока что шоковое состояние препятствует мне в анализе нашей близости, поэтому я только пропитываюсь и наслаждаюсь покоем, которое дарит мне это горячее тело за спиной.
– Что ты ему сказал? – спрашиваю осторожно, когда мы оба садимся в машину. Всё ещё чувствую исходящие от него жуткие импульсы.
– Тебе не надо это знать, – кидает Мик и, включив передачу, выезжает с парковки.
Киваю и отворачиваюсь. Значит, не кажется, он всё ещё зол.
– Отвези меня, пожалуйста, в квартиру… скоро должен вернуться Вик, – тихо прошу, на что в ответ получаю резкое переключение передачи и в следствии ускорение.
Но стараюсь не обращать на скорость внимания, закрыв глаза. Скоро я приеду домой и поговорю с Виком. Нужно думать об этом. А ещё, чем быстрее расстанусь с Миком, тем лучше. Он всё усложняет своим нахождением рядом. Усложняет задачу забыть его и всё с ним связанное.
Распахиваю глаза, когда чувствую вибрацию телефона в сумке. Достаю и вижу, что звонит подруга. Но ответить не успеваю, потому что Мик выхватывает телефон из моих рук.
– Абонент недоступен, – выплёвывает он и опускает взгляд на экран. Ошарашенно наблюдаю, как его палец с красного значка отмены вызова перемещается на зелёный при виде имени. Он поднимает телефон к уху и начинает цедить без приветствий: – Слушай сюда, курица. На этот раз я сказал за тебя пару слов, и Аза к тебе больше не сунется. Но если ты ещё хоть раз сунешь свою задницу туда, куда девушки с мозгами не суют, об Аделине лучше забудь, а иначе тебя достану уже я. Хочешь иметь дело с пидорами гнойными – забываешь о подруге, это ясно?.. И ещё, о Санчосе, я надеюсь, ты забыла, как только поехала трахаться с этим унюханным.
Он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман своей кожанки.
– Ты… верни телефон… зачем ты?..
Мик не смотрит на меня, не отвечает и вообще никак не реагирует. Только медленно выдыхает и, откинув голову на сидение, продолжает спокойно вести машину.
Спокойно. Да, в нём я уже не чувствую той злости. Что-то другое.
Ладно, всё равно мы уже скоро приедем. И тогда ему придётся отдать мне телефон.
Через несколько минут он внезапно сворачивает на обочину и останавливается. Смотрю на него недоумённо, а он сначала трет лицо ладонями, а затем, громко выдохнув, разворачивается ко мне всем корпусом, оставляя левую руку на руле.
– Всё это какая-то хрень, – дёргает головой и быстро моргает, смотря вниз и отбивая пальцами по рулю. Моё дыхание замирает, потому что мне кажется, будто Мик взволнован. Он поднимает на меня взгляд, и я безошибочно читаю в нём озадаченность. – Давай начнём сначала, Дель?
– Что? – почти беззвучно вырывается из меня.
– Ты знакома с Миком, и тебе он явно не нравится, поэтому давай сначала? – он притягивает ко мне ладонь и приподнимает уголки губ в еле заметной улыбке. – Миша, двадцать пять лет, стрелец. У меня дерьмовый характер, но большие амбиции. Работаю над огромным проектом, пытаясь доказать себе, что чего-то стою. Имею пару тысяч грехов и почти ни о чём не жалею. А ещё имею брата, о девушке которого думаю каждый грёбанный день.