Арсенио Каро
Идеальная
Глава 6
Гонка. Задание номер три
Как только пробило ровно 22:00, включился проектор, и на экране начался непонятный фильм, скорее, не фильм, а хроника событий. В этой хронике показывали аварии, разбитые машины, даже несколько изуродованных трупов. Эта вся вакханалия длилась минут двадцать, по истечении этого времени стали показывать победителей прошлых гонок. Интервью у них бралось на фоне их автомобилей, и я заметил, что большая часть победителей была именно на гоночных транспортных средствах, и бросилось в глаза то, что в основном они участвовали поодиночке, что очень странно, ведь гонку можно проходить вдвоем, и это колоссальное преимущество, когда тебя могут сменить за рулем. Мне в голову стали приходить различные теории заговора: а что если организаторы запускали одного своего участника, который знал все ответы и мог с легкостью выиграть, а деньги они бы поделили между собой?
– Милая, а тебе не кажется странным тот факт, что организаторы тратят немалые деньги на эту гонку? Ведь чтобы все настроить и передвигаться с охраной, так еще и с операторами, и не одним, раз они смогли заснять много столкновений, это ведь все недешево, да и Андрей Павлович явно передвигается на вертолете, а это точно стоит больших денег. У них явно уходит больше тех трех миллионов, которые остаются от взносов участников.
Она посмотрела на меня или скорее сквозь меня и говорит:
– Вообще-то они хорошие деньги на ставках делают, это же тотализатор всероссийского значения, тысячи самых богатых людей ставят миллионы на участников.
– А я и не знал, что на нас ставки делают, – удивился я. – Так как ты думаешь, зачем нас снимают?
– Это все показывают тем, кто рискует своими кровными.
Эта информация ввела меня в раздумье. Интересно, какой коэффициент на нашу победу? И наверняка та женщина с мамашей имеют самый высокий коэффициент, и на них точно никто не поставил, так, может, она в сговоре с организаторами, а гопники на Приоре – это всего лишь их прикрытие, они не следуют за ними, они охраняют их? А зачем тогда они просили о сотрудничестве, – продолжал размышлять я и посмотрел на женщину с мамашей: они все так же выглядели тревожно и с беспокойством и страхом смотрели на экран. Нет, не думаю, что они в сговоре, уж слишком они потерянны, и им точно нужен кто-то в паре, иначе они не сдюжат те испытания, что обрушатся на них во время гонки.
Тут я перевел взгляд на мажора: он даже не смотрел на экран, а ковырялся в своем телефоне, ему явно было это безразлично, и он был слишком уверен в своих силах. Он участвует в одиночку, и на быстрой машине, все сходится: он один мог быть сообщником из всех присутствующих, я бы сделал ставку на него как на победителя.
Из раздумий меня вывел голос Майи: – Смотри, показывают моего друга Беса.
Я посмотрел на экран: рядом с большим внедорожником стоял мужик, по виду явно байкер, с пивным пузом, бородой, как у попа, и лысым черепом.
– А откуда ты его знаешь? – спросил я ее.
– На Воробьевых горах познакомились. Он байкер, и там часто бывает, я с ним не поделила место стоянки, мы сначала поругались, но потом сдружились, вообще это частое явление, когда автомобилисты ругаются с теми, кто на двух колесах гоняет…
– Такое дело, – перебил я ее, – как только фильм закончится, я хочу, чтобы ты сразу пошла и села в машину.
Она согласно покивала головой, взяла молча ключи и приготовилась уходить.
После показа всех победителей на сцену вышел Андрей Павлович и стал вещать, заслонив своей тушей экран.
– Я смотрю, осталось только семеро участников. Я заметил, вы уже успели запомнить друг друга в лицо и даже пощупать эти лица, но помните, если кто из вас попадет в милицию, то он выбывает из гонки, так что впредь свои мордобои устраивайте поскромней.
Тут на экране стали показывать видеоролик, на котором я и мужик на пикапе дрались. Все присутствующие сразу посмотрели на нас с ним и стали перешептываться. Я заметил, что от такой демонстрации беспредела женщина на минивэне еще больше стала выглядеть испуганной, чем окончательно меня убедила, что она не может быть в сговоре с организаторами.
– Так вот, будьте впредь осторожней, и так как вас теперь меньше, на каждого будет выделен свой оператор, который будет вас снимать скрытно, и все видео будут отправляться к тем людям, которые делают ставки, а таких очень много, так как в этом году гонка получается на удивление очень интересной и разнообразной. Завтра утром в девять часов вы все одновременно получите сообщение с новой загадкой, так что можете идти и спокойно ночевать, ведь следующая точка назначения будет очень далеко. Вам лучше набраться сил, гонка, можно сказать, только началась! Удачи вам всем, да победит сильнейший!
Как только он закончил свою речь, я вскочил и побежал по направлению к выходу. Все в недоумении посмотрели на меня, особенно мужик на пикапе – тот-то явно хотел продолжения наших с ним разборок, но состояние его самочувствия точно не давало ему возможности бежать за мной, и продолжения нашего поединка не будет, по крайне мере сегодня.
Я добежал до автомобиля, в котором уже как несколько минут сидит и дожидается меня Майя, мы молча выехали, на первом же повороте в тупик я повернул и выключил фары, и мы стали ждать.
– Чего мы тут встали? – с любопытством спросила Майя.
– Хочу разобраться с мажором, мне кажется, он в сговоре с организаторами.
– Да ладно, не может такого быть, – не поверила она. – Вот мы сейчас это и проверим. Мне кажется, у нас есть хороший шанс на победу, но для этого нам нужно его устранить.
– Хорошо, как скажешь, милый мой, только можно я тебе помогу?
– И чем ты можешь мне помочь?
– Увидишь, только подыграй мне, пожалуйста, и не забывай, что я актриса и могу сыграть кого угодно.
– А девочку из «Звонка» сможешь сыграть? Мне кажется, если ты вылезешь из колодца, то он обделается и сразу все расскажет, – пошутил я. На что Майя просто фыркнула и ничего не сказала, надув свои губки и скрестив руки на груди.
– Ну ок, не обижайся, будет как захочешь, – согласился я с ней, сам даже не подозревая, что она может учудить.
Спустя пять минут мимо промчались все участники гонки, но вот Шевроле Камаро среди них не было. Это еще больше мне дало понимание, что он сейчас наверняка с Андреем Павловичем о чем-то беседует, и, может, даже прямо сейчас получает новую контрольную точку и сразу стартует туда, поэтому Андрей Павлович и предлагал нам отдохнуть, потому что хочет получить фору для своего засланного казачка.
Только через полчаса мимо нас спокойно проехала желтая машина, и я, вырулив, поехал за ним, не включая фары, уличного освещения хватало, чтобы ехать и видеть все вокруг. Минут через двадцать мы подъехали к крутому отелю, явно на пять звезд, выглядел он шикарно. Время уже было за полночь, и город, и отель были погружены в спячку, парковка, на мою радость, не сильно освещалась, и можно было спокойно надавать ему по голове и узнать всю информацию. Я незаметно для преследуемого припарковался через ряд от него и, выйдя из машины, стараясь прикрываться стоящими на парковке автомобилями, прокрался к нему. Как только он вылез из своей крутой тачки, я схватил его за шею, всем телом навалился на него, прижав к заднему стеклу автомобиля.
– Ты кто такой, что тебе надо? – истошно прохрипел он. Я с левой кулаком со всей силы ударил его в солнечное сплетение, он обмяк, повалился на землю и стал, как рыба, пытаться вдохнуть воздух. В таком состоянии он не мог не то что кричать, даже дышать.
– Еще раз, сука, крикнешь, и я тебе уже так пропишу в твою смазливую рожу, что мало не покажется, – предупредил я его, замахиваясь правой рукой прямо у его лица, скривив такую ужасную гримасу, что он кричать в дальнейшем и не смел.
Через пару минут, когда его дыхание восстановилось и он узнал меня, он встал на ноги и забормотал, нервничая и запинаясь:
– Ты совершаешь ошибку, парень, ты понимаешь, что с тобой будет…
Я не дал ему договорить и с левой пробил ему прямо в печень. Этот удар его не сильно потряс, ведь чтоб вырубить с такого удара, нужно поймать нужную точку, а это не так легко сделать, как показывают в фильмах, но после удара угрожать он перестал, держась руками за бок, с одышкой говорит: – Чего тебе надо? Что ты хочешь?
– Я хочу понять, как такое тупое чмо, как ты, смогло отгадать первую загадку! По твоему лицу дегенерата видно, что ты не очень-то и умный!
Он молчал и ничего не ответил, я продолжал наезжать на него: – Понимаешь, тут такое дело, я разгадал замысел организаторов после просмотра фильма, и я понял, что ты идеально подходишь для подставного гонщика, так что ты либо сознаешься, либо я выбью из тебя всю дурь, в любом случае, так оно или нет, мне это доставит удовольствие – изуродовать такого красивого мальчика. – Я пошлепал его по лицу ладонью.
– Мне нечего тебе сказать, можешь делать со мной, что хочешь! – закричал он. Я разочарованно выдохнул и стал замахиваться, чтоб пробить ему в голову со всей дури, как тут на парковке появилась Майя. Она шла по направлению к нам, медленно покачивая бедрами, ее рыжие волосы развевались на ветру, при лунном свете они выглядели еще краше, лунный свет только подчеркивал блеск ее волос. Одета она сегодня в клетчатую рубашку с длинными рукавами, которые она подвернула, легкие короткие черные шорты и белые кеды. Я так залюбовался ею, что и забыл, что хотел начать избивать мажора, а только кивнул ему и сказал:
– Ну как тебе моя девочка, хороша? – Но он ничего не ответил, а только смотрел на нее с явным изумлением и испугом. Тут она из-за спины достала увесистый нож, который зловеще блеснул на лунном свете, от такого зрелища я сам затрепетал от страха.
– Что будем с ним делать, милая моя? – спросил я ее. – А давай я ему в ногу воткну этот тесак! – предложила она, шмыгнув носом, нарочито грубым голосом. Сказано было так естественно, что я сам поверил, что она может это сделать. Я посмотрел на него и спрашиваю: – Ну так как, урод, готов к операции!?
Он не на шутку испугался, его глаза стали как пять копеек, страх овладел им, он не мог ни пошевельнуться, ни произнести слово, его глаза впились в меня, он только смог выговорить:
– Парень, у тебя не все в порядке с головой, тебе лечиться надо!
– Что ты сказал, урод? – прокричала еще с большей злостью Майя, – я тебе сейчас не в ногу, а в глаз воткну нож по самую рукоятку!
– Все-все-все, успокойся, я все расскажу, только успокойся, взмолился он. – Ну так рассказывай, – говорю я, тряся его за грудки, чтобы он немного мог прийти в себя от страха.
Майя стала сзади меня, размахивая ножом и всячески пугая мажора, но он старательно пытался не смотреть на нее, а уткнулся взглядом в пол и говорит:
– Да, я в сговоре с Андреем Павловичем, но организаторы этого не знают, он всего лишь пешка, и мы с ним договорились поделить выигрыш, если он мне будет подсказывать, куда ехать.
– Ха, я так и знал, – обрадовался я, – видишь, милая, какой я у тебя умный.
– Ты у меня самый лучший, – поддакивала она и поцеловала в макушку, обхватив меня сзади руками. Мажор весь затрясся, то ли от страха, то ли от того, что признался.
– У тебя есть уже новое задание? – спросил я его. – Не, нету, – быстро затараторил он, явно пытаясь быстрее покончить с беседой, – смс пришлют организаторы, а Андрей Павлович, только когда сам узнает, куда ему лететь, скажет мне, куда ехать.
– Ты веришь ему, дорогая? – повернулся я к Майе. – Думаю, что да, – ответила она и присосалась к моими губам. Целоваться во время опасного мероприятия оказало очень возбуждающее действие на меня, и я решил быстрее покончить с этим разговором и уединиться с моей хулиганкой.
– Дай ключи свои и телефон, – приказал я ему. – В от, возьми, – протянул он их мне дрожащей рукою. – Не переживай, на следующей контрольной точке я их отдам Андрею Павловичу, – успокоил я его. – Да, да, конечно, – кивал он в знак согласия, он явно уже был готов на все, лишь бы мы его отпустили. – Все, милая моя, поехали, нам нужно отдохнуть.
Я закрыл Шевроле Камаро на сигнализацию, и мы пошли к своему автомобилю. Мажор так и оставался стоять у своей крутой тачки, единственное, что он смог, так это прокричать нам вслед: – Парень, тебе лечиться надо, ты псих!
Отъехав километров пять, мы заселились в хороший отель «Амакс». Мы были вымотаны дорогой и разборками, приняв душ, сразу уснули, так и не занявшись любовью. Спали мы как убитые, только часиков в десять Майя, проснувшись, стала меня будить, целуя все мое тело, приговаривая: – Милый, проснись, нам уже пора ехать, смс с заданием давно пришло.
Я нехотя открыл глаза, обнаженная Майя радовала мой взор, ее белая атласная кожа, розовые маленькие сосочки и изящный стан пробудили во мне мужскую силу, и я набросился на нее, покрывая нежными поцелуями каждый миллиметр ее тела.
После утренней зарядки мы спустились в столовую. Пока мы завтракали, стали обсуждать задание: «Вам нужно прибыть на место захоронения покорителя Сибири».
– Это самое легкое задание, – говорю я, попивая свой капучино, – посмотри в интернете могилу Ермака.
Майя достала айфон и вбила запрос.
– Но тут выдает несколько захоронений, точного месторасположения могилы Ермака нету.
– Хм, получается, не такое и легкое задание. А ты посмотри, друг от друга далеко они находятся, варианты захоронения?
Спустя пару минут она говорит:
– Нет, они все в радиусе двухсот километров друг от друга.
– Выходит, тут у нас лотерея, нужно угадать, где контрольная точка. А на телефон мажора приходила отгадка?
– Нет, только такое же сообщение, как и нам, и потом были звонки от Андрея Павловича, и я отключила его, чтобы не разбудить тебя.
– Видимо, он ему по телефону все передавал, чтобы не оставлять следов, – додумал я вслух.
Понимая, что халявы не будет, мы стали размышлять. Изучив все варианты и гипотезы, мы решили объехать их по очереди. Первую точку предположительного захоронения Ермака мы выбрали, этим местом стала «Баишевская астана». Это кладбище – священное место для мусульман той местности, где был убит Ермак, а так как они наверняка похоронили его с почестями, он все же был великим воином, и заслужил почестей даже от своих врагов, вероятность, что там контрольная точка, больше. Вбив в навигаторе точку назначения, мы поняли, что нам нужно проехать 2500 километров.
– Ну что, придется нам теперь поочередно садиться за руль, так как путь предстоит очень длинный и, думаю, опасный, так как наши соперники будут чинить нам препятствия.
– Я думаю, что у нас врагов прибавилось, тебе не кажется, что Андрей Павлович нам будет мстить? – предположила Майя.
– Скорей всего, да, будет мстить, – согласился я с ней, – но одним врагом меньше, одним больше, какая разница, главное, что мы вместе.
– Это точно, – подтвердила она и осчастливила меня своей великолепной улыбкой.
Прежде, чем выехать из гостиницы, мы обговорили, что каждый должен рулить по четыре часа без остановки, чтобы быстрее добраться до пункта назначения. Первой села за руль Майя, она вообще первый раз повела машину с того момента, как мы с ней приняли участие в гонке.
На улице было солнечно, настроение у нас было приподнятым, мы постоянно шутили. Сегодня моя любимая одела джинсовое платье голубого цвета, которое больше было похоже на рубашку, так как спереди застегивалось на пуговицу, поверх этого платья, чтобы не простыть, надела толстовку темно-синего цвета, и, конечно, ее образ дополняли ее неизменные темные очки от Ray-Ban, которых у нее было несколько пар, и каждая одевалась под отдельный наряд.
Заведя мотор, Майя, в прямом смысле засучив рукава толстовки, посмотрела на меня и говорит:
– Ну что, держись, парниша, сейчас я тебе покажу, что такое настоящая гонка.
Я после этих слов сразу пристегнул ремень, который я обычно не пристегивал. Она посмотрела на меня поверх очков: ее зеленые глаза блестели озорством и адреналином одновременно. Недолго думая, она переключила скорость, и мы с пробуксовками вылетели из паркинга отеля. Люди в округе в недоумении смотрели на нас, они не могли понять, куда можно так спешить, ведь на дворе майские праздники, все отдыхают и веселятся, и им конечно было невдомек, что у нас гонка и нам нужно проехать как можно быстрее больше двух тысяч километров на машине без остановки.
На удивление, я зря испугался: Майя водила хоть и лихо, но при этом все ее движения были идеально отточенными, порой выруливая из таких передряг, что мне с моим небольшим опытом вождения было завидно. Она оказалась отличным гонщиком, хладнокровно и не боясь столкновения, неслась к финишу. Под песни полюбившейся мне Тейлор Свифт мы гнали к своей победе, попутно подпевая звезде кантри-рока или просто дурачась. Скорее я уже дурачился, постоянно лез целовать мою девочку, которая, хоть и улыбалась, но была такой сосредоточенной, что временами мило морщила свой носик, от такого действия я не мог удержаться, чтоб не поцеловать ее.
Первые четыре часа пролетели быстро, и когда мы поменялись, я спросил у нее:
– А где ты так здорово научилась ездить?
– Просто я за рулем с шестнадцати лет.
– Ого, и что, тебя не останавливали гайцы?
– Нет, дурашка, я начала ездить в Америке, там ведь можно с шестнадцати лет водить, когда гостила летом у отца. Он меня, кстати, и учил, и считай я все лето то и делала, что была за рулем, мы с ним путешествовали по всей Америке. После того, как он июль проводит в Москве, то очень скучает по штатам, и мы с ним весь август обычно проводим на колесах, да и для вдохновения полезно, он лучше пишет, когда путешествует.
– А что, ему на родине так плохо?
– Нет, не плохо, просто тут нету той свободы, которая есть там. Я не знаю, как это объяснить. Просто когда ты там живешь, ты чувствуешь себя расслабленно, и не боишься беспредела, не боишься, что мусора тебе подкинут наркотики, там вообще люди не знают, что такое, когда тебя на улице останавливает милиция и досматривает. Для американцев полицейский – друг и помощник, а для нас мусора более отвратительны, чем бандиты, потому что они бандиты в законе, а это хуже всего. Там не боишься, ну по крайне мере, в приличных городах и районах, что тебя ограбят.
– Это да, в Москве даже могут в центре города ограбить. Недавно нашу соседку, бабушку «божий одуванчик», которой под девяносто лет, ограбили какие-то отморозки, при этом угрожая ножом, и чуть не зарезали ее, – поделился я. – Ну вот видишь! Сам все понимаешь. Потом, тут нету честных судов, и обвинительный приговор выносится в девяносто пяти процентах, это же уму непостижимо, ни в одной стране мира такого нету, – сокрушалась Майя подняв руки вверх. – Не знаю, я как-то не интересуюсь политикой, – сказал я. – Зря, это даже не политика, а просто понимание жизни, понимание добра и зла. Почему в нашей любимой стране не может торжествовать победа справедливости, почему зло у нас побеждает добро, так не должно быть!
Мы молчали несколько минут после такого жесткого ее высказывания, потом я решил напомнить ей, что мы говорим о том, как она научилась так хорошо водить.
– Ну допустим, ты ездила в Америке, и папа тебя учил, но, мне кажется, этого мало?
– Я еще в Москве на картинг ходила постоянно, да и машину мне папа с мамой подарили на восемнадцатилетие, ради этого отец даже в Москву прилетел. Я помню, так визжала от радости, что все соседи пришли поглазеть на мою малышку.
– И что, тебе сразу подарили Мини Купер?
– Ну да, я ведь уже хорошо водила, и на отечественный хлам я бы не согласилась, – ответила она, делая пафосную гримасу, сделав губы как гусиная попа.
– Я с тобой полностью согласен, тоже сказал себе, что в жизни не буду владеть отечественным автомобилем.
– А я так поняла, что это твое первое авто? – с просила она.
– Да, первое, да и опыта у меня, конечно, намного меньше, чем у тебя.
– Я это заметила, – съехидничала она, – но ничего, еще накатаешь опыт, будем с тобой гонять на раллийных трассах. Мне кажется, ты взял машину не по опыту, она уж слишком шустрая для такого новичка, как ты, – продолжала ерничать Майя. – Ты уверена!? Мне кажется, или ты влетела в столб недавно, а я отделался только царапиной? – Ахахаха, – Майя засмеялась во весь голос, – ты меня уделал, умничка мой, конечно, ты у меня самый лучший, и гонщик, и мужчина, и вообще самый-самый, я обожаю тебя, – говорит она и смотрит на меня пронзительным взглядом зеленых глаз. – Вот то-то же, и не забывай, кто тут самый крутой, – начал уже ерничать я, передразнивая ее.
В двенадцать часов ночи мы проехали Самару, и нам еще предстояло ехать полторы тысячи километров. От осознания этого на все тело накатывала усталость, и я уже начал думать, может, ну ее к черту, эту гонку, и заехать в отель, и нормально поспать, и принять душ. Меня удерживало только то, что я не хотел выглядеть перед Майей слабаком, тем более она за всю поездку ни разу не капризничала и не говорила, что устала или что-то не так, она все время была бодрой и веселой. Было такое ощущение, что она втихаря употребляет лсд, поэтому не унывает и полна сил. Я же с приходом темноты еще больше раскис, ведь я не привык к полуночным вояжам, ночью я люблю поспать, и меня ни за какие коврижки не вытащишь гулять и тусоваться по ночам, сон для меня очень важную роль в жизни играет. Благодаря моей бурной фантазии у меня сны всегда красочные и очень интересные, круче любого фильма. Уже скоро пора будет поменяться, и я лягу спать, мне очень хотелось прилечь и забыться.
Но не успел я подумать о сне, как нас сзади стал прижимать большой внедорожник, он светил нам своими прожекторами, которые были у него прикреплены на крыше, такие прожектора используют охотники на сафари. Но сейчас, видимо, они охотятся за нами, а не за зверями. Майя посмотрела назад и говорит: – Это не участник, я такую машину в первый раз вижу.
– Видимо, это дружки мажора, хотят забрать у нас ключи от его тачки или просто наказать нас, – высказал я свое мнение.
– Милый, мне кажется… – Она не успела договорить, потому что мы почувствовали увесистый толчок в зад, удар был такой силы, что я лбом прилетел в руль. Майя же успела выставить руки вперед и не ушиблась, а только сказала: – В от сволочи, будь у меня сейчас ствол, расстреляла бы этих уродов.
Впервые с начала нашей поездки она не улыбалась и не воспринимала это все как шутку, она была серьезна и сосредоточена. Она перелезла назад и стала вытаскивать вещи из своего чемодана.
– Радость моя, ты что там ищешь? – спросил я ее, но она не ответила, а только яростней стала копаться. Как только она все вытащила, то, открыв окно с пассажирской стороны, со всего маху кинула пустой чемодан на джип. Но он его не почувствовал, переехал и разнес в щепки.
– Вот уроды, они что на танке! – проговорила она и стала искать, что бы еще можно кинуть.
– Милая, достань запаску и попробуй ее кинуть, – предложил я. Она полезла опять назад, откинула заднее сиденье и стала рыться в багажнике, стараясь вытащить запаску. Я же заметил, что джип пытается нас обогнать, стал подрезать его, но для этого мне приходилось выезжать на встречку. От таких маневров мое сердце бешено колотилось, сон как рукой сняло, адреналин бурлил во мне. Я понял, что так долго не выдержу и рано или поздно совершу фатальную ошибку, и нам нужно как можно быстрее выбираться из этой передряги. Я решил разогнать свое авто на максимум, благо впереди машин не было. Я разогнался до двухсот километров в час, но джип не отставал, он просто перестал пытаться нас обогнать, но и не отставал. Я заметил, что Майя наконец достала спущенное колесо и, падая и кувыркаясь на заднем сиденье, пытается его перенести вперед.
– Так, милый, надо тебе стать по центру дороги, чтоб я могла кинуть на них колесо.
– Хорошо, дорогая, только молю тебя, будь аккуратней.
Я стал ехать ровно по центру – полмашины было на встречке, половина на нашей полосе. Майя аккуратно открыла дверь, я сбросил скорость, чтобы сопротивление воздуха было не таким сильным. Левой рукой она держала дверь, правой пыталась вытащить колесо. Видно было, что это была нелегкая ноша для ее хрупких рук, но она взяла всю волю в кулак и с криком «аааааааа» вытолкнула колесо, которое успело немного отпружинить и со всего маху влететь в капот внедорожника. Послышался скрежет тормозов и спустя секунду увесистый удар машины об дерево.
– Дааааа, – в радости закричала моя девочка, – получили, уроды!
– Фуууу, – выдохнул я с облегчением, – эта гонка все больше и больше становится опасной.
– Не переживай, милый мой, я тебя не дам в обиду, – радостно поведала Майя, и на ее лице опять сверкает улыбка, как будто ничего и не произошло.
Через час мы с ней поменялись местами, и я полез на заднее сиденье, на котором были разбросаны наши вещи, спать. Засыпая, я укутался одеждой моей любимой девочки, аромат ее духов меня успокаивал, на душе было так хорошо, что я уснул крепким сном.
Проснулся я только в десять часов. Солнце вовсю припекало, протерев сонные глаза, я спросил:
– А что ты меня раньше-то не разбудила?
– Не хотела тебя беспокоить, спи, милый, мне несложно и дальше рулить, я спать не хочу. Я выпила несколько чашек кофе, поэтому точно не усну.
– Так не пойдет, иди давай спать, – с казал я ей и перелез вперед.
– Я, правда, милый, не хочу, – взмолилась Майя. – Ладно, доезжай до заправки, там я тебя подменю, и заодно перекусить возьмем.
Как только мы остановились заправиться, я вышел из машины и первым делом пошел посмотреть, что там с задним бампером. Прямо в центре его была вмятина, и бампер явно подлежал замене. Выругавшись, я поплелся в здание, чтобы быстрее закупиться и двигаться в путь.
– А где мы есть-то? – с просил я у Майи. – М ы к Челябинску подъехали, нам до финиша осталось чуть больше семисот километров. – Отлично, значит, мы скоро уже прибудем. Надеюсь, нам больше никто не попадется. Ты ничего подозрительного ночью не видела? – Нет, дорога была спокойной, машин почти не было, изредка дальнобои попадались. – Интересно, а оператор вчера заснял нашу баталию? – спросил я. – Мне кажется, нет, потому что за нами нету хвоста, его, может, специально не послали за нами, чтобы убрать без свидетелей, – предположила Майя.
Сев за руль, я отправил ее спать. Она брыкалась и капризничала, как ребенок, но все же поддалась моими уговорам и уснула. Я, пока был предоставлен себе и своим раздумьям, думал: быстрей бы уже закончилась эта гонка, она порядком мне уже надоела, от нее одни проблемы и никакого удовольствия. Держали на плаву меня только деньги и, конечно же, любовь к Майе. Они были главным индикатором того, что я не прекратил это все безумие и не поехал домой.
Через четыре часа Майя проснулась и говорит:
– Может, заскочим в придорожный отель и попросим их за деньги дать нам принять душ в номере?
– Идея хорошая, мы как раз взбодримся, да и машине передышка нужна, я чувствую, что мой Хундайчик скоро сломается, если ему не дать отдохнуть.
Сказано-сделано, и через час, уже посвежевшие и переодетые, мы двинулись дальше в путь. В этот раз Майя одела короткие бежевые шортики, свои любимые кеды, тоже бежевого цвета, и футболку с длинными рукавами белого цвета с поперечными тонкими зелеными полосками.
– Как же хорошо, что погода солнечная и тепло на улице, не помню, чтобы когда-то май был таким по-летнему теплым, – говоря, смотрела она на солнце и жмурилась. – Это просто потому, что мы с тобою вместе, – шепнул я ей на ухо и поцеловал в шею. Она засияла еще больше и, радостная, вприпрыжку пошла к машине и, сев за руль, говорит: – Теперь моя очередь водить.
Я пожал плечами, ничего не сказав, сел на пассажирское место и всю дорогу любовался ею, поражаясь, какая же она идеальная.
В десять часов ночи мы наконец добрались до пункта назначения. Мы остановились прямо у входа на кладбище, вход этот был из двух деревянных столбов, на которых держалась треугольная крыша, тоже деревянная, зеленого цвета, на которой непосредственно восседал полумесяц – символ мусульманской религии. Но у ворот никого не было.
– Похоже, не туда мы приехали, – с казал я Майе, стоя у входа. Она подошла, вошла на территорию кладбища и говорит:
– Так оно мусульманское, его тут не могли похоронить, он ведь был православным!
– Посмотри по навигатору, может, тут есть и православное кладбище.
Она достала телефон и стала смотреть и воскликнула: – Точно, тут за поворотом кладбище, и знаешь, как оно называется? – И как? – Ермаково кладбище!
– Супер, значит мы у цели. Надо же, а мы и проморгали этот момент, – радостно говорю я. – Так садись в машину и жди меня, я пройдусь пешком, хочу ноги размять.
Я взял ключи и телефон мажора и пошел к кладбищу. Как только я завернул за угол, то сразу увидел такой знакомый черный внедорожник. Я подошел к нему, постучал в тонированное окно, из машины сразу вышел ничем не примечательный охранник в спортивном костюме.
– Где Андрей Павлович? – спросил я.
– Неважно, вот тебе конверт с новым заданием, – ответил он. протягивая мне конверт.
– Передайте вот это Андрею Павловичу, если вам несложно, – с казал я, отдал им ключи и мобильный телефон.
– А это чье? – спросил он. Я на его манер ответил: – Неважно, просто передай. – Хорошо, – ответил он и полез опять в машину. Я же, довольный собой, засунув конверт в задний карман, бодрым шагом пошел к своему автомобилю, думая, что осталось выполнить еще два задания, и я наконец свободен, а может, еще и при деньгах буду.
Издалека я заметил что-то неладное – рядом с моей машиной стоит знакомая черная Лада Приора. Я сразу насторожился, подойдя поближе, я заметил, как парень с ножом протыкает мои колеса. Я испугался не за колесо, а за то, что в машине Майя и что он, может, что-то сделал с ней.
– Стой, урод! – прокричал я и побежал к нему, он сразу вскочил и приготовился к атаке. Я, пока бежал, по дороге схватил камень и кинул в него, попав ему в плечо. Он взвыл от боли, но я, не дав ему прийти в себя, с разбегу в прыжке ударил его ногой прямо в туловище, он кубарем полетел. Тут я увидел второго, это оказались гопники, которые преследовали минивэн, он попытался сесть в машину, но я его опередил, схватив за футболку левой рукой, и правой начал бить его со всей силы по голове! Он не успевал отбиваться и повалился на землю, прикрыв лицо руками, я же нагнулся и стал его добивать, меня обуяла такая ярость, что я готов был вбить его в землю голыми руками. В момент я почувствовал укол в правую руку, повернулся и увидел, что второй пытается пырнуть меня ножом в спину. Я сразу отскочил от него назад, выжидая его действий, но он не нападал, а стоял, размахивая ножом.