Арсений Руднев
Смена
Глава 6. ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Сорока минутами ранее:
Тени берез раскинулись, погладив треть пустыря. На подходе к расшатанному, небрежно сплетенному проволокой забору, Саня спрятал нос под воротник. Набросил капюшон. Весь нахохлился, ссутулился, вклиниваясь в просеку. Высокие деревья так и намеривались затмить собой, сожрать всякого, кто пожелает зайти в лес. Он кинул беглый взгляд на пацанов.
«Может, они передумают, развернутся и кинутся обратно назад?»
Но этому не суждено было сбыться. Друзья продолжали пускать едкие клубы дыма то от электронных сигарет, то просто от обычного воздуха, даже не думая отступить назад – от никчемной ограды. Судя по всему, им и правда было интересно, какие дары может скрывать забытое всеми место, да и петарды со спичками жали карманы. По правде своей, Саня был и сам не прочь хотя бы на миг вернуться в то время, в тот лагерь, который они вместе с Андреем и Лехой вдоль и поперек облазили в свое время. А как сам Саня знает, тот лагерь хоть и заброшен уже как пять лет, но все равно стоит где-то рядом. Не весь же его перестроить на этот смогли. По сути вещи только все перетащили и новые корпуса отстроили. А суть та же осталась, лишь название поменяли да рисунки новые нанесли, чтобы не так заметно было, что тоже самое построили. Но зачем его вообще заново отстраивать нужно было – этого он не знал. С тем же нормально все было? Разве что пару раз по новостям показывали, как детей со смен раньше срока домой отправляют. То с водоснабжением было что-то не так, то отравились вроде…
«Ночью, конечно, только конченный будет блуждать по ночному лесу, но глянуть, как там знакомые по детству корпуса поживают, было бы неплохо. Все равно нас фиг когда кто-то отпустит в одиночку, целый лагерь по лесу искали, тем более давно заброшенный».
– Санек, че встал как вкопанный? Кидай рюкзак свой, помогу. – дал понять Леня, уже перелезший кривое препятствие и махая застывшему Сане.
***
Большую часть дороги шли молча, то ли чтоб не наглотаться леденящего легкие воздуха, то ли попросту от отсутствия уместной и подходящей одновременно для них троих темы для разговора. А вот Саню это невольно начинало напрягать. Становилось неловко, тишина давила на уши. Разные мысли лезли в голову, обволакивали.
«Почему здесь нет связи? Как же остальная часть класса, что они подумают? Елена Александровна и другие… Может, им нужна помощь? Так что там случилось с дорогой… «Снегопад», «метель» – серьезно? Может, попросту не думать. Быть здесь и сейчас. У них все хорошо. Может, они уже здесь, вот-вот сворачивают, выезжают из леса и готовятся к выходу. Или вовсе…»
– Пофиг. Какая разница, мы же нормально доехали.
– Санек, чего там бубнишь?
– Не, ничего. Вспоминаю кое-что…
– Лады. – Парни пожали плечами.
По природе своей Саня был тем еще пофигистом, в некоторых ситуациях даже похлеще самого Андрея, но тот – уже совсем другой разговор. А теперь Саня сам удивлялся, почему же это вроде бы безобидное приключение начинает его напрягать. Послать бы все… Да нельзя.
– Вы, в курсе, что ходят слухи, мол, место это нечистое, проклятое? – окончательно разорвав всю загадочность неизвестности этой чащи, принялся разгонять разговор Леха, смотря себе под ноги и не сбавляя темп шага.
– В смысле? – приподняв бровь, поинтересовался Леня, замедляя шаг и затаив дыхание.
«Ну конечно – страшные истории. Вот тот самый повод лишний раз поржать вместе с пацанами, вспомнив, какими мы были раньше доверчивыми детьми. Верили же во что только можно. Эх, было же время… Проще все было, относились к времени и моменту легче. Не ценили то, что вот-вот может закончиться».
К Санькиному удивлению, Леня, вечно искавший повод для неуместного стеба, отныне шел молча, подобно рыбе в воде (правда, очень смуглой рыбе), даже и не думая тут же издевательски заржать над этой нелепой новостью. А вот Саня напротив, он не верил ни в мистику, ни в проклятия. И слышать «наш лагерь» вместе с «проклятый» в одном предложении было как минимум глупо и смешно.
– Мне с параллели рассказывали, типа в этом лагере по ночам люди всякие ходят, стоны и всхлипы непонятные издают, ни глаз, ни рта, только глубокие впадины и тонкие прорези.
«Вот же бред… Бред же?»
Ему уже говорили, что здесь неподалеку деревня или поселок какой-то находится. Пару тысяч человек живет – не больше. Вот и заходят некоторые время от времени поздороваться всего-навсего, все равно все вокруг друг друга знают, зачем им что-то от кого-то скрывать. Но Леня насторожился, продолжая идти, не проронив ни слова.
– Так вот, один мой кент, который здесь уже был, рассказал мне, мол, одно из таких существ всю ночь стояло неподвижно и пристально смотрело, если так можно выразиться, в окно его комнаты, периодически подергивая головой… То ли бабка старая была, то ли дед помятый – фиг его знает. А снега тогда было немерено, прям как сейчас…
– И… и чем все кончилось? – прервал его Саня своим саркастическим смехом.
– Может, как раз из-за этого все те люди пропали? Уже как пять лет найти не могут их… – голос Лехи помрачнел.
– А че лагерь тогда не закрыли, раз ты сказал, что здесь люди пропадают? – Он презрительно уставился на Леху прищуренным взглядом от недавнего смеха.
– Закрыли. Вот до него сейчас и дойдем скоро, – глухо ответил Леха, нагибаясь под ветками.
Вдруг он замедлил шаг, а затем вообще остановился и замер. За его примером последовали остальные. Саня сглотнул ком в горле.
– Ты че, серьезно в эту хрень поверил? Да я прикалываюсь просто. Сам знаешь, мы же раньше с тобой и Андреем туда еще совсем малыми ездили. И все норм было. Нет тут ничего, обычный лагерь как лагерь. А закрыли и почему новый, нынешний «Луч» построили – фиг его знает, – с улыбкой успокоил их Леха. – Чего встали, давайте скорее, немного осталось.
Леня был прав, до проблеска заброшенного старого лагеря оставалось совсем ничего.
В сугробах снега, похожих на горбы верблюда, уже были различимы знакомые силуэты каменных дорожек, по видимости, ведущие к входным воротам.
Стоя перед ржавой железной калиткой, друзья переглянулись.
– Точно пойдем? – в последний раз спросил Леня пацанов. – Не зассали?
***
Они собрались кучкой возле ворот – двух железных столбов, над которыми была укреплена дуга железной рамы с большими буквами: «К», «О», «С», «М», «О», «С». Саня достал телефон, проверяя наличие связи – все еще тщетно.
– Ну, вперед! – махнул головой Леня и первым, держа наготове фонарик вспышки смартфона просунулся в щель ворот. Те протяжно заскрипели.
Вошли колонной.
– Ну? Заходи. – Захотелось пропустить Леху. Но тот оказался «вежливее» его, поэтому роль замыкающего досталась не ему.
Судя по двухэтажному зданию, расположенному в двадцати метрах от ворот, вход, в который залез Саня, был не центральным.
– Глянь, да нам повезло. Корпуса родные так и стоят. Вроде здесь школа у нас была. Туда тогда? – вбросил обрадовавшийся Саня.
– Школа в лагере? – тут же удивился Леня.
– Да. Чтобы в учебное время халявные оценки получать за глаза красивые. Андрея забыл, что ли? Он же так делал, когда в последний раз один гонял сюда. В классе шестом уже.
Вблизи здание напоминало уставшую, побитую жизнью старуху – осыпанная штукатурка, битый кирпич с некогда красочной отделкой, разваливающееся постепенно крыльцо, обрывки рубероида, свисающие с крыши. И только стекла в окнах – и это сразу бросается в глаза, настораживая своей странностью и каким-то диким несоответствием всей картине – блестели, словно десять минут назад отмытые старательной уборщицей.
Ступив на крыльцо, Саня повысил яркость фонарика телефона. Первым в здание намеревался зайти Леня, а вот Леха все это время продолжал стоять в стороне.
Он замер, прислушиваясь: внутри стояла могильная тишина, лишь протяжный гул легкого ветра чесал перепонки. Затем заглянул в одну из щелей в двери. Взгляду его открылся темный квадратный пыльный холл с лестницей, один пролет которой поднимался на второй этаж, а другой спускался в подвал. Кроме лестницы, здесь также имелись четыре двери – две справа и две слева – и пятая – прямо, сделанная в виде арки. Следом они отвели пластиковую дверь в сторону, чуть приподнимая ее на петлях, чтобы сильно не скрипела. Вошли внутрь. За аркой открывалось еще одно помещение с разбросанными тут и там по полу серыми от пыли игрушками, пустыми картонными коробками с логотипами бывшего лагеря, расшатанными стульями и прочей школьной и лагерной атрибутикой прошлого, от которой уже успел отвыкнуть Саня. Повсюду валялись разные колбочки и битые стеклышки, хрустящие под ногами. Похоже первая дверь вела в класс, предназначенный для естественных наук.
На стенах висела уже знакомая таблица Менделеева, а на доске, пусть и покрытой многолетней пылью, все же можно было разглядеть процарапанные кем-то химические формулы и соединения.
– Пацаны, глядите в оба, авось самогон найдем! Как раз выдержанный, качественный. – Леня плюнул на пол.
Кроме того, в кабинете имелись небольшие шкафчики, умывальник, объемный, но уже пересохший аквариум с мумией рыбки и четыре здоровенных прямоугольных окна. Друзья продолжали перемещаться колонной: впереди по-прежнему старался идти Леня, за ним Саня – светил фонариком телефона по сторонам, а за ними Леха.
Леня развернулся к товарищам.
– Смотрите под ноги.
Леха кивнул, обшаривая ярким лучом вспышки дверной проем в противоположном конце помещения и становясь так, чтоб держать на виду и пацанов, и арку. Саня, медленно приблизившись к окну, внимательнейшим образом осмотрел раму, но ничего необычного не заметил. Рама как рама. Ухватившись за нее, он попробовал открыть окно – куда там. Ручка не поддалась, стояла словно влитая.
«Ну что ж… попытка не пытка».
Друзья незаметно разошлись. Леха с Леней уже успели разбежаться в соседние классы, а Саня слегка отстал, оставшись в первом же кабинете изучать сверкающее окно. Возле струи света ему было уже не так страшно и жутко от запустения этого места. Словно заколдованные, пластиковые окна вдоль всей стены сковывали его движения, замораживали, не позволяя увести взгляд.
Из соседнего кабинета неожиданно послышался шум. С резким грохотом, уничтожающим всю здешнюю могильную тишину, с треском повалилось что-то массивное. А после, как ряд из домино, по инерции другие вещи попадали вслед.
– Все отлично, живой… Сорян, пацаны! Это я! Все нормально. Сраный шкаф грохнулся. – Леня начал громко смеяться.
– Конченный… – Хохоча сказал Саня в полтона, так, чтобы его он все же не услышал.
Вдруг только собравшись начать искать пацанов, он в последний раз всмотрелся в окно. И побледнел… Чистейшее, без единой пылинки стекло. А за ним ни снега, ни холода – чистый солнечный день. Все изменилось до неузнаваемости. По аккуратным чистым дорожкам, по гладкому свежему асфальту мимо подстриженного кустарника на газонах бегали люди. Много детей. Вдруг прошла, торопясь, пухленькая тетка с планшеткой в руках, а за ней пробежала стайка ребятишек, похожих на семью утят – все друг за дружкой, держатся за руки, образовывая идеальный строй. Все это происходило абсолютно беззвучно, словно в немом кино, хотя Саня отчетливо видел, как смеются и разговаривают люди за окном и как кричат что-то пробегающие мимо них дети.
– Какого… – От изумления прошептал он, медленно отходя назад, продолжая смотреть с открытым ртом в окно. И тут же суетливо начал включать камеру на своем телефоне, чтобы запечатлеть необъяснимый феномен и убедиться, что он не спятил. Но пальцы не слушались, дрожали, будто не его вовсе. Он мог лишь медленно отходить и смотреть…
Бац! Подойдя совсем вплотную к массивному шкафу, стоящему возле дверного прохода, он услышал, как что-то с пыльным хрустом упало на пол. Стараясь не терять из вида окна, он поднял упавший предмет. Это оказался увесистый красный кожаный блокнот. Саня застыл в ужасе. На развороте, успевшем открыться во время падения, он увидел несколько быстрых зарисовок. Идеальные карандашные штрихи складывались в до жути знакомые силуэты. На развороте красовались три фигуры со спины. У всех в руках по телефону, вокруг высветленные ластиком подобия сугробов, из границ листа к центру тянутся черные ветви деревьев, в нескольких местах въевшиеся пятна и кляксы бурого цвета, а в углу аккуратно выведенные чернилами надписи: «Из раза в раз, из года в год. Не знаю уже, который раз очередная вариация меня пыталась все исправить… (неразборчиво), мне жаль, что так получилось. Я не хотел вам зла, я не желал вам смерти… Пойми меня (неразборчиво)… Наблюдатели заставили меня. Все это было проверкой, им нужен был кто-то, кто сможет пройти через весь этот ужас! И отец Данила мог помочь, но это они его вынудили покончить с собой. И в смерти Данила нет (неразборчиво) вины. Но Бог простит всех грешников, а я нет».
Страницы склеились, раскрывались плохо. Похоже блокнот лежал здесь уже не первый год. Получилось рассоединить следующие страницы. На них была нарисована какая-то девушка. В углу этих страниц тоже что-то было написано:
«(неразборчиво) знала бы ты, как же я хочу вновь прикоснуться к тебе. Как же я (неразборчиво), что все именно так кончилось (неразборчиво), почему ты соврала мне на той смене. Да, такие времена, да, за нами охотились, но мы могли быть вместе. Я всего лишь хотел любить и оберегать тебя… (неразборчиво)… (неразборчиво)… Я был всегда рядом с тобой… (неразборчиво), а ты меня предала… (неразборчиво)… (неразборчиво)… тварь драная!»
Что-то щелкнуло в голове. Взявшись за висок, Саня украдкой глянул в окно еще раз.
Видение исчезло.
– Леня, Леха! Вы где!? Не оставляйте меня здесь одного! – закричал он и тут же замолк, учуяв чье-то нарастающее животное дыхание.
– Уже поздно, дорогой мой. Лучше к друзьям своим иди… Потому что сегодня ночью за вами всеми приду уже я… – послышался хриплый шепот из дверного проема. Темная фигура стояла неподвижно как гора, держа в руках что-то массивное.
Выстрел!
Окна выбило целиком. Осколки разбросались по всему кабинету. Но Саню, на удивление, не задело. И лишь стеклышки разлетелись в метре от него.
– Ну, что встал, родной? Беги давай. Фору тебе даю. Ну, давай тогда я буду считать: раз, два…
***
Будто сорвавшись с цепи, не раздумывая, Саня бросился прочь через разбитое окно. Подальше от этого места. Казалось, что этот силуэт в тот же момент последовал за ним, выбежав из темноты, ломая осинник и стремительно сокращая расстояние. Ноги вязли в снегу. В голове метались безумные мысли: «Это было ружье! я умру! Меня сейчас убьют!». Но был и другой голос – голос разума. Он придавал сил, ускоряя бег: «Давай же! Ну же! Ты сможешь!». Саня кинул беглый взгляд в тьму леса, окружающую его. Позади раздался чей-то рев, сменяющийся отчаянным криком. Такой громкий, что уши заложило. Он, не оглядываясь, продолжал бежать вперед, куда угодно, главное не обратно. Шнурки на его кроссовках так и жаждали расслабиться, дать просечку и наконец развязаться, давая фору уже тому, кто наверняка все еще продолжал бежать за ним.
«Ты сможешь, быстрее, беги. Не оглядывайся!». Словно в дурном сновидении, снежная поляна стала вязкой, как зыбучие пески. Ветки тут и там тянулись, лезли своими щупальцами в лицо, стараясь разрезать куртку и выколоть глаза. Втыкались в шапку, стягивали капюшон. Саня топтался на одном месте. Метался, вдыхая леденящий воздух ртом. Силы постепенно стали покидать его. Все сильнее и сильнее появлялось желание сдаться и наконец упасть носом вниз, закопаться головой в снег. Но все же что-то заставляло его верить, что спасение уже близко…
Угрюмый, пусть и свежий фасад их корпуса уже не казался обычной двухэтажкой. Корпус был его защитой от мелькающих теней, от возможно ползущих под снегом существ. Саня поскользнулся на снегу и врезался в здание. Стук сердца в ушах заглушал прочие звуки – он не слышал, идет ли кто-то за ним.
«Что, если он прямо за мной, а Миша с Андреем уже спят?»
Захлебываясь страхом, он стал колотить по стеклу – то не поддалось… Перчатки стягивали движение. Толчки значительно смягчались, становясь плоскими, никчемными.
– Миша! Быстро открывай!!
Глава 7. НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ
– Ка-тя! Ты спишь? – с заботой прошептала Юля, собирая волосы в крохотный хвостик.
Но Катька лишь что-то неразборчиво пробубнила себе в стенку.
– Я спать не хочу. Пошли парней позовем!
Юля села на кровать, укутавшись в одеяло.
– Ну же, пойдем, ленивая ты задница! Миша что-нибудь интересное расскажет, с Андреем вместе посмеемся, ну? А может быть и вообще твоя любовь придет… Витя твой еще не спит, кажется. Ты же все еще помнишь его влажные ладошки, когда он с тобой за одной партой сидел. – Юля зловеще захихикала.
– Ага, еще чего. Мне тут Вити только и не хватало, – Катю передернуло. – Если хочешь, иди. Но давай без меня в этот раз, я сегодня не выспалась. – Нащупав второй край одеяла, она свернулась калачиком.
– Ну, как знаете, Екатерина Максимовна. Мое дело предложить…
Медленно прикоснувшись носком к ледяному полу, Юля не спеша встала с кровати. Разгладила руками свою оранжевую футболку – на два размера больше нее – и потопала к двери.
Помимо их двоих в эту же комнату заселились Настя с Лизой. Но те, как только вожатые сообщили о задержке остальных и назначили на всякий случай сегодняшний отбой пораньше, сразу же уснули. Хотя первыми всем уши прожужжали о том, какая ночь эта будет незабываемая и, как долго они не будут спать. «Взрослые» уже ведь. Ага…
Юля осторожно взялась за ручку двери, будто боясь того, что какой-то незнакомец может, сорвав Юлин план, вырвать ее с петель.
«Аккуратно, тихонько, не спеша… Только не смей у меня скрипеть!»
Но дверь даже не пыталась сопротивляться. Она сразу же распахнулась, плавно, беззвучно, как шлюз космического корабля в открытом космосе.
– Юля-я… – пробубнил кто-то из-за спины.
– А!? – она боязливо обернулась.
Лиза скинула с себя одеяло. Стала выискивать что-то у себя под подушкой.
– Стой! Я с тобой пойду.
Наконец Лиза нащупала свой телефон. Вскочила с кровати и отправилась за ней.
Юля осмотрела коридор. Никого. Ни единой души. По левую руку находилась вожатская, но и в той было пусто. Никаких звуков не доносилось, да и сама она не слышала, чтобы после отбоя к ним в корпус кто-то заходил. Вожатые как ушли, так и не возвращались.
«Странным решением было оставлять нас одних. Они сейчас накуролесят, а мне из-за них прилетит! Оправдываться потом придется перед Еленой Александровной…»
По правую же руку был пластиковый проем с прозрачным окном, выступающий в качестве пожарного выхода. Сейчас же завывал неясным свистом ночного двора. Она остановилась, всматриваясь в улицу. По какой-то причине окно было покрыто инеем и лепестками мороза не полностью. Юля сразу же обратила внимание на большое пятно ночного неба, словно от дворников на заднем окне машины.
«Как так? Вожатые ходили нас проверять? Или уже здесь? Вернулись с планерки… Ну или куда они там ходят, по словам Андрея… А если узнают, что я шарахаюсь в такое время? Тем более в комнату к мальчикам. Хотя они видели, сколько нам всем уже лет. Кто-то явно бродил здесь, вот и заглянул из любопытства. Только что он хотел увидеть? Прямой коридор с четырьмя проходами, ведущими в комнаты девочек? Ладно. Проехали…»
– Юля, п-с-с. В холле никого… О! Вау, смотри! А тут даже телек нормальный есть. Надо будет попросить что-нибудь посмотреть на нем, – восторженно прошептала Лиза, изучая небольшое центральное помещение корпуса.
– Ага. Ужастик какой-нибудь можно было бы.
Холл оказался достаточно просторным: общий кулер с питьевой водой; рядом маленький столик с разбросанными на нем стаканами и папкой офисной бумаги; возле пуфики для вожатых; там же на стене висел большой плазменный телевизор. В углу стояло несколько картонных коробок. А под самым потолком в виде гирлянды висели буквы, складывающиеся в единое предложение: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛУЧ!». А по центру расстилался огромный пушистый ковер во всю площадь пола.
– Так-с… Какая у них комната была, не помнишь? – спросила она Лизу. – Первая, вторая, третья… Вторая вроде. Заходи, только не шуми.
***
– Спите? – зашла первая в комнату парней Лиза, затем уже Юля.
Миша зачем-то стоял возле зашторенного окна. Саша копошился в своих сумках, а Андрей что-то увлеченно строчил в смартфоне.
– Это кто? Юля, Лиза? Вы что ли? Почему не спите? Время детское уже прошло, – начал Андрей. – А у нас прогулочка была, свежим воздухом дышать ходили.
Лиза захохотала и, словно глупо заигрывая, на секунду закатила глаза наверх.
– Миша? – напрягаясь даже неясно от чего, спросила на всякий случай Юля.
– А!? Кто? Да, я…
– А мы к вам! – она осторожно захлопнула дверь, убедившись, что больше за ней никто не пошел.
Андрей тут же вскочил с кровати. Улыбнулся во все зубы.
– Да, мы к вам пока. А то девочки наши спать легли уже, – Лиза показала в сторону холла. – Вот и захотели вас проведать.
– У вас тоже инет здесь не ловит? Я сейчас с ума сойду! – Юля присела на свободную койку. – А остальные где?
Тут же Мишу переклинило. Будто в нем что-то пробудилось. Залез на кровать под подоконником и распахнул шторы. Вытащил с кармана шорт какую-то ручку и вставил в окно. Прокрутил подмерзшие шпингалеты. Сразу же с улицы в комнаты запрыгнули Леха с Леней. Оба замученные, красные, мокрые, будто только что вернулись с многокилометрового марафона.
– Вот, кстати, и они, – обрадовался Андрей.
И тут же, перестав так увлеченно искать что-то в тумбочке, подлетел в ту же секунду к ним Саша.
– Это что сейчас там было!? Розыгрыш? Вы куда пропали? Че глаза вылупили, куда тот маньячела пошел? Он за вами бежал? Где он, ответьте же, придурки!
Леня с Лехой, будто с луны свалившись, ничего не понимали из Сашиного бреда. А он лишь истерически продолжал свой импровизированный допрос.
– Ты нормальный? С какой стати ты убежал без нас? И на хрена ты окно разбил?! – Леня толкнул его в грудь. – Это ты придурок! Мы по всей школе тебя искали.
«В школе? Какой школе?»
Все замолчали в ожидании то ли бурной потасовки, то ли того самого, кто сможет объяснить, что здесь происходит.
«Чего? Они сейчас и правда куда-то в ночь ходили? Точно – придурки. Вот чего Миша посреди комнаты стоял – их ждал. А Сашка тогда чего такой напуганный рычит на всех сейчас?»
– И что у вас здесь стряслось? Мы только душ горячий успели принять, вещи все на вешалки развешать, да по тумбочкам разложить всякое. – Не выдержав нарастающего напряжения, повисшего сейчас в воздухе, вмешалась Юля.
Не сдержавшись, на эмоциях Саша вставил смачного подзатыльника зачинщику их разногласий – Лене. Тот, не церемонясь, сразу ударил его куда-то в бок. Саша на миг согнулся, но устоял. Вроде только намечалась драка, но Миша успел всех унять. Треснул каждого по спине мощным хлопком. Поэтому дальше конфликт разгораться не стал.
– Сядьте все, быстро! – забыв, что на втором этаже корпуса, возможно, могли спать их вожатые, прикрикнул Миша. – Задолбали сраться.
Вроде все успокоились. Даже Саша.
– Мы с Андреем уже стали засыпать, эти трое, – он обвел рукой Леху, Леню и Сашу, – решили пойти на заброшку, какую-то.
«Заброшку? Они в своем уме…»
– Через минут сорок прибежал испуганный Саня. Начал зачем-то рюкзак свой вещами всеми набивать. Тут Андрей подлетел, стал у него расспрашивать, мол на хрен ты это делаешь. Тот начал какую-то ахинею полную нести про выстрелы какие-то, волшебные окна и прочую лабуду…
Все это Миша говорил пусть и слегка с надрывом, меняя интонацию и громкость в зависимости от повествования, но все равно рассудительно, стараясь объяснить в первую очередь самому себе, как сильно каждый переоценивает важность всего происходящего.
– Тут эти двое приперлись. Тоже начали хрень какую-то нести. Вы ненормальные, а? – Он вновь кинул беглый взгляд на Леню.
– Да еще и Еленка с остальными так и не приехали, – вставил свои пять копеек Андрей.
– Да хрен бы с ними. У нас тут сейчас и без них фигня какая-то творится. – Миша присел на ту же кровать, где сидит сейчас Юля, чтобы держать во внимании всех присутствующих в комнате. Но Юле было так даже спокойнее – рядом с ним.
Сквозняк с треском ударил плохо закрывшееся окно о пластиковую раму. Леха ловким движением руки выхватил у Миши ручку и, вставив как следует ее в оконную щель, закрыл форточку до конца. Лиза, обхватив плечи, стала таращиться на него покрасневшими от надвигающихся слез глазами. Юля затаила дыхание, как будто боясь услышать все нюансы их положения. А вот Андрей вальяжно сидел на кровати, так желая окунуться в историю их неудачного, по всей видимости, похода.
«Странно, чего это Андрей первым не пошел с ними? Такого бы он явно не пропустил. Мозгов у него мало, амбиций много. Любит же во всякие сомнительные приключения с головой окунаться. А в этот раз, на удивление, решил остаться в стороне. Ладно Миша. Он не лезет туда, куда явно не стоит – в опасности или бессмысленные авантюры. Вот и молодец, правильно делает. Не то, что они…»
– Вы прикалываетесь же? Какие еще выстрелы, Саш? – еще сама не понимая, начинать ей смеяться или воспринимать все сказанное действительно всерьез, спросила Юля.
Но Саша лишь опять потупился и промолчал. Наверное, собираясь с мыслями или обдумывая все ли с ним в порядке. Конечно же, не все в порядке.
После вновь затянувшейся паузы роль рассказчика на себя взял Леха:
– Мы решили сгонять до лагеря заброшенного: Я, Леня и Саня. Дошли нормально, тут недалеко совсем. Идти минут двадцать, не больше. Мы туда с Сашей уже ездили, поэтому решили юность вспомнить, как по детству там время проводили. Помним же, как там до закрытия было… Так вот, мы с Леней на второй этаж решили сбегать, глянуть что там. Начали Сашу звать. Он не отвечает. Мы кричать ему стали уже. Вдруг грохот на все здание. Ну мы и погнали на первый этаж, откуда шум доносился. Смотрим, а там окна все выбиты и Саши нет нигде. Ну мы сразу же к вам рванули. Как видите, не прогадали. Саша здесь, – саркастически улыбнулся в конце Леха.
***
Внезапно раздались чьи-то шаги. В комнату влетела Катька. Глаза размером с яблоко. Дышит быстро, с каждым вздохом все тяжелее и тяжелее. Видно, что хочет что-то сказать. Что-то действительно важное. И не только для нее одной. Не может, не решается. Но подбежав к Юле и взяв ее за тонкую руку, все же собралась с мыслями.
– Ребята! Идемте к нам в комнату. Настю помогите успокоить. Говорит, там, кто-то за окном на нее смотрит. Ну же, идем скорее…
***
Андрей, превозмогая усталость, слез с кровати и отправился за остальными. Задернул шторку на экране своего смартфона: «Сорок процентов аккумулятора». Было бы неплохо поставить телефон на зарядку, и даже свободных розеток в холле было предостаточно. Раньше это вызвало бы дикий ажиотаж. Ведь каждый раз, когда Андрей бывал в подобных лагерях, свободная розетка считалась роскошью, эксклюзивом или большой удачей. Но это не удивительно. У каждого свой телефон, а значит и своя зарядка. А иногда охота за незанятой розеткой доходила до стычек. Хорошо, что ныне об этой проблеме можно было забыть. Смена необычная, детей нет. Лишь их класса. И новейший лагерь со всеми удобствами, предоставленный только для них одних.
«Может быстро сгонять в комнату, достать зарядник из рюкзака? Как раз встал уже. Ночью и зарядится до ста… Хотя ладно. Позже поставлю. Розетки же не смогут занять все, с чего бы?»
Все уже успели пройти за Катей, а Миша даже подождал Андрея, придержал ему дверь, пропуская вперед себя. Сама комната была аналогичной, зеркальным отражением остальных. Пять кроватей, общий шкаф, несколько тумбочек. Правда стены были розовыми, а в остальном то же самое. На кровати под подоконником сидела Настя. Вся на мокром месте, глаза опухшие, но к одноклассникам не поворачивается. Внимание от окна не отводит.
– Настя, он до сих пор там? – Катя осторожно подошла к ней и крепко, что было крайне чудно ее характеру, обняла ее. – Пусть залезет кто-нибудь на подоконник. Скажите ей, что это просто охранник обычный или дворник какой-то. Накрутила сама себя. Вообразит маньяка себе, а потом…
Наконец, будто выйдя из глубокого транса, Настя поняла, что на нее все уставились. Каждый терпеливо, как мог, стоял возле все еще распахнутого дверного проема. Леня тоже подлетел к ней. Обнял и присел возле нее. Стал нелепо успокаивать, что-то наговаривая ей на ухо. Но и в его утешениях чувствовались нотки лукавства.
– Настя, может и правда привиделось просто. Ночь же, лагерь новый. Вот и ходит охрана, нас сторожит. Радовалась бы, что за нас переживают, – выдохнул Андрей.
– Ну-ну, раз уверенный такой, сам и посмотри, – вытирая слезы, выдавила из себя Настя.
– Вы чего? Всего-навсего бомжара какой-то. А вы ревете уже, – усмехнулся Леха.
– Просто дворник, ничего особенного. Успокойтесь же, – уверил всех Миша.
Было как минимум непривычно видеть Настю такой. Обычно самой чувствительной и ранимой в их классе была Лиза. В ее руках слезы могли стать отличным инструментом на пути к липовому красному аттестату. Но сейчас же Настя была сама на себя не похожа, говорила на полном серьезе, давая своим словам отчет. Это был не подменный страх. И такой страх от беззащитности Андрей резко прочувствовал на себе снова. Его вмиг передернуло. И тревога стала нарастать. Ему вновь на секунду привиделась перед глазами та старуха, которая остановила его во дворе и тут же исчезла. Рассказывать об этом он, конечно же, пока не решался. Списал на галлюцинацию от недосыпа. А может просто съел чего не то. Вот и белку словил… Или и правда крыша едет, как когда-то предсказывал ему Витя. Он вновь прожил то мгновение ужаса от увиденного. Поэтому Настю он понять мог точно. А вот она бы его вряд ли.
«Кстати, а где Витя… Точняк, он же спит давно. Так о чем все сейчас…»
Андрей подошел к Насте поближе и сел рядом, но трогать ее пока не решался. А стоило. Но продолжал бояться, что она тоже может легко исчезнуть. Быть всего лишь глюком. И стараясь при это не смотреть наружу на пики сосен, на тайгу, которая в сумерках словно приближалась к корпусу. Хотя конечно это лишь падающий снег и тени создавали впечатление, что деревья двигаются. И конечно же, на замершую темную фигуру, кого-то замершего метрах в пятидесяти. Он стоял со стороны центральной улицы, которую Андрей пока мог лицезреть только по фоткам на сайте «Луча». Теплое свечение фонарей до него не доставало. Поэтому сказать, кем является этот человек наверняка, было невозможно. Тем более без…
«Очков… вроде я их на тумбе оставил. Надо будет в футляр их на ночь положить, чтобы утром не искать. Главное не забыть…»
– Андрей, ну че там? – с детским любопытством дернул его Леня. – А ну, слезь-ка на фиг с подоконника. Ща разберемся, кто вас потревожить там мог!