Арсений Втюрин
Князь по крови
Художник Н. Васильев
© Втюрин А. Е., 2024
© ООО «Издательство «Вече», 2024
* * *
Предисловие
«Князь по крови» – является продолжением романов «Первый среди равных» и «Путь воина», входящих в цикл под общим названием «Кто же ты, Рюрик?», представляющий читателю любопытную и неожиданную версию происхождения, становления и призвания на княжение Рюрика – родоначальника династии, ставшей княжеской, а впоследствии и царской на Руси.
Описываемые в цикле романов события происходят в IX веке на территориях некогда существовавшей на европейском севере России загадочной страны Биармии, сказочно богатой Гардарики, древней Скандинавии, мусульманской Испании, империи франков, Византии, Хазарского каганата и зарождающегося Киевского княжества.
В повествовании задействовано большое количество как легендарных, так и летописных персон, правивших в ту эпоху, начиная от князей Буривоя и Гостомысла, эмиров Аль-Хакама I и Абд ар-Рахмана II, императоров Феофила и Людовика Благочестивого, хазарских царей (беков) Манассии и Ханукки, знаменитых викингов Бьёрна Железнобокого и Ивара Бескостного, а заканчивая князем Рюриком.
В произведении «Князь по крови» переплетаются сюжетные линии наследников престарелого правителя Биармии и Гардарики князя Буривоя. Одни из них живут в Новогороде, другие воюют друг против друга на берегах реки Вины, и у каждого – свой путь, уготованный ему богами, а также спрятанные от всех тайны, влияющие на судьбу страны и княжеского рода.
Вынужденно сев за стол переговоров из-за смерти князя Буривоя, вчерашние враги понимают, что без решения сложных и запутанных вопросов престолонаследия невозможно окончательно прекратить междоусобные войны и сохранить в целостности страну.
И это главное, чего смогли добиться ближние родичи, пройдя через кровь и гибель десятков и сотен людей из своего окружения.
Пролог
Ранним утром на берегу реки Вины неподвижно стоял человек огромного роста и могучего телосложения. Он пристально вглядывался в даль, где в туманной дымке на противоположной стороне протоки, отделяющей остров от матёрой земли, возвышалась громада крепости. Но не нужна пока была ему эта крепость, как и город внутри неё с несметными богатствами. Нет, не за тем на этот раз пришел он сюда. Великану хотелось остаться в тишине одному, без постоянно окружающих его телохранителей. Он хотел принять самое важное в жизни решение: что же делать дальше? Душа воина разрывалась на части. Всё, что в нём было от викинга, жаждало битвы, огня и чужой смерти. Холодный ум и расчётливая мусульманская хитрость искали выгоду из сложившегося на реке положения. И лишь спрятанные где-то глубоко внутри отцовские и просто человеческие чувства молили прекратить никому не нужную войну.
Первые лучи восходящего солнца скользнули по воде, многократно отражаясь в гребнях волн и капельках летящих брызг, заставляя великана зажмуриться.
Этих мгновений ему хватило для принятия решения.
Он облегчённо выдохнул и быстрым шагом направился к копошащемуся как большой муравейник воинскому лагерю. Пятнадцать драккаров и более тысячи викингов – страшная сила, готовая выполнить любой его приказ, скопилась на берегу Вины. И никто из этих людей ещё не знал, как не знали защитники крепости на острове, а также княжеские ратники, сбежавшие с поля битвы и теперь плывущие на лодьях в сторону моря, какую судьбу им уготовили их боги, взирающие за всеми с небес.
Только ли боги?
Или этот страшный и непредсказуемый человек с разными именами, последним из которых было Клепп, что значит скала…
Глава 1
Во дворе большого дома с множеством пристроек по пояс обнажённый широкоплечий мужчина с мечом и щитом в руках ловко отбивался сразу от трёх человек, слаженно нападавших на него. Пот градом катился по его груди и спине, струился по лицу, застил глаза, солью оседал на губах.
– Всё! Хватит! Устал я! – в три приёма прохрипел он.
Звон и лязг мечей разом оборвался, воины поспешно отошли в сторону.
– Ну что, княже, совсем плох ты нынче стал, однако! – прозвучал звонкий и ехидный голос человека, сидевшего на ступеньке высокого крыльца.
– А что ты хотел, Таислав, годов-то мне уж сколько, аль позабыл? – Мужчина бросил наземь оружие и потряс седой головой, стряхивая капельки пота со лба и ресниц.
– Да кабы тебе, княже, весну всю в пирах да охоте в Муроме не довелось провести, то не потел бы так шибко и не задыхался, аки хряк загнанный! – не унимался собеседник.
– Свои телеса пощупай, болтун! Поперёк себя уже толще стал! Брюхо до колен свисает, хорошо ещё, толстая задница оттягивает да вперёд не даёт упасть! – весело хохотнул ничуть не раздосадованный злыми шутками князь.
– Мне крепкое тело ни к чему, я не воин, как ты, а головою думающий человек! – всё никак не мог остановиться Таислав.
Князь провёл двумя ладонями по мокрой голове и сделал знак слугам. Одно за другим они медленно вылили три ведра холодной воды на его кряжистую, согнутую в поясе фигуру с широко расставленными ногами. Фыркая и отплёвываясь, князь Гостомысл с удовольствием ополоснулся, подождал, когда на него набросят большое шершавое покрывало, и с кряхтеньем начал растирать им тело.
– Что слышно от государя нашего князя Буривоя? – в его голосе послышались жесткие нотки. – Ужо пора бы и вести о нём получить! Гонцов к нам старый князь обещал с каждой стоянки слать. Мыслю, давно в Холм он должен был прибыть, а мы так ничего и не знаем.
– И что это ты о нём переживать так стал?
– Так отец же он мне, потому и беспокоюсь! Сдал наш князь после зимы сильно. Незачем ему было с ратью в этот поход на реку Вину отправляться. Как бы там воевать не пришлось!
– Но сам же знаешь, княже, что обещал он брату своему Кагелю помощь супротив викингов в Холм прислать. Давно обещал. Да и не впервой ему с варягами пришлыми сражаться. Чай, побеждал их всегда! Потому сам и поплыл. Ну и не забывай, что с ним Борута! Ему не привыкать о князе заботиться, будет приглядывать, аки за дитём малым.
– Правду ты сказываешь, Таислав, государь под присмотром будет. Но не слишком ли мало ратников он с собою взял? Сдаётся мне, неспроста викинги на Вину зачастили! Видать, дальние помыслы имеют! Ежели Холм не устоит, то им прямая дорога оттуда на Новогород наш по рекам открывается! Раньше князю Буривою следовало лодьи с ратниками посылать, крепость усиливать да новые посады по берегам рек строить! Говорил о том я ему не единожды, но не слушал государь речей моих, все на потом дела откладывал! – начал распаляться князь Гостомысл. – Сам знаешь, давно нашли иноземные люди пути через моря холодные! Уже до самого Новогорода по рекам и через волоки добираются! Не страшны нам корабли-одиночки, они товаром гружены, купцы торговать хотят, мы им не помеха. Вот только вслед за ними по разведанным местам корабли лёгкие да быстрые плывут, на которых воинов не счесть. А уж они о торговле той и не помышляют! Им всё на дармовщинку, через оружие и кровь взять хочется!
– Что-то ты, княже, о худом заговорил, никак беду накликать хочешь? Отдохнуть тебе надобно, выспаться хорошенько. Глядишь, к утру из Холма вести и прибудут! – постарался успокоить его Таислав.
Глава 2
Уцепившись сухими и костлявыми пальцами обеих рук за рукоять корявого посоха, старуха с трудом поднялась с деревянной колоды. Сгорбленная прожитыми годами спина никак не хотела выпрямляться. Седые косматые волосы выбились из-под грязной накидки, упали на лоб и закрыли глаза. Всего пара шагов отделяла её от входа в дом, но сделать их не было сил.
Она сипло закашлялась, с трудом сохраняя равновесие, и попыталась перенести вес тела на одну ногу.
Дверь неожиданно широко распахнулась, и к старухе подскочил крепко сбитый мужчина среднего возраста.
– Ты что, мать, не могла покликать меня? – Он подхватил сухонькое тело на руки, бережно внёс старуху в дом и посадил на широкий и длинный топчан подле стены. – Ежели хочешь, отнесу на ложе в твой угол, шкурой завешу, чтоб свет спать не мешал.
– Кужел! Чую, что пришла пора мне помирать. К закату солнца я покину этот мир. Собери всю родню, а самое главное – пошли за своим сыном Рославом! Пусть накроют столы. Это будет мой последний пир! – в её голосе слышались не терпящие возражений металлические нотки.
Она закрыла глаза и прислонилась к стене, как бы собираясь с силами.
А дом быстро наполнялся людьми.
Они тащили с собой блюда с едой, кувшины с пивом и мёдом, осторожно и тихонько ставя все припасы на стол.
Власть над ними старухи была настолько велика, что никто не осмеливался произнести громкого слова, видя её дремлющей.
Наконец стихли даже лёгкие шорохи. Только потрескивание многочисленных сальных свечей нарушало глубокую тишину. Десятки мужчин и женщин неотрывно смотрели на изборождённое глубокими морщинами старушечье лицо.
И она почувствовала это.
Веки задрожали и широко распахнулись. Огромные ярко-голубые глаза, казалось, разом охватили всех присутствующих, проникая в самые потаённые уголки сознания.
Старуха откинулась от стены и заговорила:
– Я позвала вас, чтобы перед смертью открыть страшную тайну. Это должен был сделать мой муж Отай, но не успел. Все вы знаете, что он был телохранителем князя и погиб, защищая его от ворогов-убийц. Это было давно. После него старостой нашего посёлка пришлось стать мне, а когда вырос мой сын Кужел, все дела я передала ему.
Она закрыла глаза, откашлялась и добавила:
– Но Кужел не сын Отая!
– Что? – закричал в ужасе староста. – Как не сын? Так кто же мой отец?
Люди вскочили со своих мест, окружая старуху.
Она долго-долго молчала. Наконец улыбка появилась на её лице, а твёрдый голос произнёс всего два слова:
– Князь Буривой!
Изумлённый шёпот пробежал промеж собравшихся людей.
– Рассказывай всё, мать! – Кужела трясло, как в лихорадке.
Старуха встрепенулась и заговорила:
– Когда-то давно я была молодой и такой красивой, что князь Волемир – правитель всей Биармии, Гардарики и Новогорода – взял меня в своё ближнее окружение для услады глаз своих. Он был уже сильно стар и готовил себе преемника. Им должен был стать малолетний внук княжич Буривой. И вот в один из карательных походов князя Волемира на непокорные племена на глазах мальчика убили нескольких вождей. Это так на него подействовало, что он тяжко заболел. Князь отправил его лечиться к известной ведьме и целительнице Оляне, а меня послал присматривать за ней. Вот там мы с ним и полюбились! Княжич вскоре окончательно выздоровел и ускакал. А я понесла от него.
Старуха замолчала, шамкая беззубым ртом.
– И что, что было дальше? – снова не выдержал Кужел.
– Родился ты! Такой маленький и крепенький! Вот только князь Волемир узнал обо всём и велел привезти меня с сыном к нему в Новогород. Под страхом смерти правитель страны приказал хранить эту тайну до тех пор, пока он сам или его внук княжич Буривой не разрешит открыть её. Я знаю, что сначала меня с сыном хотели упрятать на самый край Биармии, чтобы все обо мне постепенно забыли. Но князь Волемир был дальновидным человеком и не решился на это. Наш государь поостерёгся возможного заговора иль измены супротив себя и Буривоя, а потому меня спешно выдали замуж за Отая – одного из ближних телохранителей князя, дядю нынешнего племенного вождя Родогора, который тогда был совсем маленьким. Отаю щедро заплатили за молчание и за воспитание чужого ребёнка. Он был уже немолод и бездетен, а потому сразу согласился.
– Мать! Я с детства знаю, что тебя зовут Синеока. Жители посёлка чаще называют Хозяйкой. Открой нам своё настоящее имя! – Кужел всё никак не мог успокоиться.
Старуха повернула голову в его сторону.
– Ингунн! – негромко выговорила она, словно пробуя на вкус каждый звук этого странного имени. – Синеокой меня стали звать в этом посёлке, куда мы перебрались жить с мужем и сыном. Да и сам посёлок построили тоже по приказу князя Волемира недалече от Новогорода, чтобы Отай и я находились под оком его соглядатаев. Да… Всё повторяется. Отай недолго служил своему князю. Был заговор при дворе князя, и несколько телохранителей погибли, спасая своего государя. Среди них оказался Отай. Когда ты вырос, тоже попал в дружину князя Буривоя, покуда в битве тебе не покалечили руку. Теперь, сказывают, твой сын будет нести службу в охране князя Гостомысла. Говорят, спас он нашего государя от стрелы врага подосланного? Знать, преуспел в деле ратном, коли князь ему самолично оружие, доспехи и коня подарил!
Её взгляд равнодушно скользнул по фигуре сына и остановился на внуке.
– Подойди ко мне, Рослав!
Молодой человек среднего роста и сухощавого телосложения приблизился к ней. По всему было видно, что он очень спешил явиться на зов отца и ещё не успел отдышаться. На вид ему можно было дать не более двадцати лет. Слегка вьющиеся тёмные волосы мокрыми прядями прилипли к потному лбу. Бледный цвет лица подчёркивали пышные чёрные усы с каким-то непонятным синим отливом, вызывающим удивление у окружающих, и ярко-голубые глаза.
Старческие крючковатые пальцы правой руки что-то долго искали под складками многочисленных одёжек, надетых на старуху.
Наконец облегчённый вздох известил всех, что поиски увенчались успехом.
На ладони Ингунн матово поблескивал массивный золотой перстень.
– Возьми его, внучок! Это прощальный подарок мне от молодого Буривоя при расставании, знак княжьей власти. Покажи перстень нынешнему старому князю, и он поверит, что ты его внук.
– Зачем так поступаешь, мать? Почему отдаёшь перстень Рославу? Ведь я – сын князя Буривоя! – Кужел встал напротив Ингунн.
– И что с того? Неужто хочешь занять место князя Гостомысла, законного сына князя Буривоя? Не смей даже думать об этом, иначе головы тебе не сносить! Не ровня мы ему!
– А Рослав?
– Какой же ты у меня глупый, сын! Так ничего и не понял! – старуха криво усмехнулась. – Князь Буривой чуток младше меня и, сказывают, сильно болен, а потому долго не протянет. Родной брат его князь Корлин сгинул давно в морях чужих и детей после себя не оставил… Князь Гостомысл тоже уже стар да в битвах изранен. Все сыны его полегли в сражениях, остались только дочери. И ни у одной нет детей мужского пола. Знаешь ли ты, что Кагель – сводный брат князя Буривоя и его наместник на реке Вине – тоже в летах больших. Сын и внук у него есть в Новогороде, ведомо мне о том, но прав на стол княжий они не имеют! Нет-нет! Не течёт в жилах их кровь князя Волемира и князя Буривоя! А потому нету прямых наследников! Так чего доброго и род княжий оборвётся! – голос её набрал силу и зазвучал громко и торжественно. – А вот твой сын и мой внук Рослав этот род продолжить может! Надобно только ему перед очами своего деда князя Буривоя встать да перстень тому предъявить!
– Как сделать-то это, мать? Ведь князь с дружиной на Вину уплыл! – Кужел озадаченно почесал затылок.
– Хоть и староста ты в посёлке, главный человек, но ничегошеньки не знаешь! – старуха зашлась в мучительном кашле. – В Новогород поутру гонец прибыл от посадника Кагеля. Рассказал он, что нагрянули на Вину разбойники-викинги. Много, ох как много их под стены Холма пожаловало на драккарах своих быстрых. Страшное поражение потерпели там князь Буривой и брат его Кагель. Сам князь с остатками дружины на лодьях сбежал вниз по Вине на острова Поднебесные, дабы за толстыми каменными стенами старой крепости отсидеться. А посадник помощи у князя Гостомысла попросил. Он знает, что в своём Холме долго не продержится.
– И что же теперь будет?
– Князь Гостомысл клич кинул, дружины свои и люд воинский собирает, лодьи к походу готовит. На все сборы два дня дал. Вот потому поезжай-ка ты немедля к родичу своему Родогору, расскажи ему всё, что от меня узнал. Человек он неглупый, враз всё поймет да помощь посильную окажет.
– Какую помощь? Неужто наш родич поперёк князя пойдёт?
– Не о том ты думаешь, Кужел! – поморщилась Ингунн, принимая от внука чашу с вином и дрожащей рукой поднося её ко рту. – Две лодьи с воинами должен Родогор от своего племени князю для войны снарядить. И сам ими командовать. С ним вместе вы с Рославом в поход отправитесь, а там, глядишь, случай удобный подвернётся князю Буривою на глаза попасть.
Холодный и пронзительный взгляд старухи неожиданно потеплел. Яркие синие глаза с любовью и нежностью остановились на лице Кужела.
– Вот и всё, сын мой! Прости, что не смогла вырастить из тебя великого воина. Но я всего лишь слабая и беззащитная женщина. А твой отец, твой настоящий отец, никогда не знал, что ты есть на свете… Больше в этом мире меня ничто не держит! С похоронами не затягивай, управься до отплытия! Впереди у вас много своих дел. Откладывать их нельзя. Плакать над моей могилой не нужно, слёз не выношу! – тихий звук её голоса перешёл в свистящий шепот. – А ты, Рослав, стань настоящим князем! Сделай это для меня! Верю, что сможешь.
Тело Ингунн дёрнулось, слегка наклонилось вбок и медленно сползло вдоль стены, вытягиваясь на топчане.
Глиняная чаша с вином выпала из старческой руки, и рубиновая жидкость, похожая на кровь, растеклась по утоптанному земляному полу.
Глава 3
Солнце медленно вставало над лесным массивом, прогревая успевшую остыть за ночь землю.
Захлопали входные двери, послышались людские голоса, потянуло дымком с запахами пищи. Посёлок пробуждался ото сна.
Призывный и размеренный звук металлического била, знакомый каждому жителю, разнёсся по всей округе, созывая на загодя объявленный обряд погребения.
Всё пришло в движение.
Он не любил и сторонился таких обрядов. Нет, страха перед покойниками Рослав не испытывал, только постоянно ловил себя на том, что где-то внутри появлялось неприятное чувство беспокойства и раздражения, подавить которое в себе молодой человек никак не мог. Да и сами обряды вызывали у него отторжение и злость.
Вот и теперь он, стоя в людской толпе на окраине посёлка на отведённой для сожжения и захоронения мёртвых большой поляне, внимательно наблюдал за собравшимися жителями и действиями женщин – распорядительниц похорон. Сердце его сжималась от горького чувства пришедшей беды, предотвратить которую было невозможно.
В последний путь провожали не просто женщину, а первую возлюбленную князя Буривоя, мать его сына, бессменную правительницу посёлка.
Пожалуй, бабка была единственным человеком, к кому Рослав с самого раннего детства мог обратиться за советом, поговорить по душам, узнать что-то новое для себя. Жёсткая, а порой очень грубая в общении со всеми окружающими её людьми, она только к своему внуку проявляла чувство любви и заботы, щедро делилась с ним своими знаниями и огромным жизненным опытом. И всякий раз, заканчивая разговор, она повторяла:
– Скоро я переселюсь в мир Нави. Туда, где собираются души плохих людей. А вместо меня в мир Яви придёт новая жизнь. Её путь к свету будет пролегать через мрак и смерть. Мою смерть.
– Нет-нет! – обычно перечил бабке Рослав. – Ты попадёшь в светлый и прекрасный Ирий. Там всегда тепло, ярко светит солнце, цветами благоухают сады, вдоволь еды и питья. И все люди вокруг хорошие и добрые.
На что бабка неизменно с хохотом отвечала:
– Мою душу у врат Нави поджидают объятья бога Велеса – владыки мёртвых. Он уже давно приготовил для меня огненное чистилище!
Так она ему говорила.
И вот бабка умерла.
Всего в нескольких саженях от него в небольшой лодке, установленной на невысокую краду – погребальный костёр, сложенный в виде сруба из сухих брёвен, лежало тело Ингунн. Её душа должна была после сожжения тела переплыть разделяющую мир живых и мёртвых реку и воссоединиться со своими усопшими родственниками.
Женщины на противоположной стороне поляны затянули унылую жалобную песню. Слов её Рослав не мог разобрать.
Боковым зрением он увидел, как к погребальному костру приблизился Кужел. Отец вытянул руку и коснулся горящим факелом щепок, сложенных кучкой у ближнего угла сруба, поджигая их.
Вдруг кто-то сзади тронул Рослава за локоть, привлекая к себе внимание.
Позади него стояла пожилая женщина и протягивала горящий факел.
– Теперь ты, – произнесла она негромким, но твёрдым голосом. – Ступай!
Рослав вспомнил, что сначала близкие родственники покойника зажигают костёр, а потом уже все остальные жители посёлка должны подбрасывать в него дрова, щепки и всё, что горит.
Таков обычай.
Он медленно подошёл к краде, положил горящий факел под второй венец сруба и долго стоял рядом, глядя на морщинистое лицо своей бабки. Такое чужое и безжизненное.
Пламя начало охватывать верхние брёвна, касаясь бортов лодки, а лёгкий ветерок раздувал его всё больше и больше. И вот огненные языки взвились ввысь, пожирая не только древесину, но и человеческую плоть.
Почувствовав сильный жар, Рослав вынужденно сделал несколько шагов назад, невольно вклинившись спиной в толпу молодых женщин и девушек. Но обычных в таких случаях шуток и насмешек не последовало. Он увидел, что по щекам многих из них текли слезы.
Разворачиваясь, чтобы отойти в сторону, Рослав столкнулся лицом к лицу с той, которую не видел уже много дней.
Той, что предала его.
Бажена.
Длинные, чуть волнистые густые волосы цвета спелой пшеницы разметались по плечам, огромные серые глаза, как и прежде, смотрели дерзко и призывно. Но это была не его прежняя добрая и ласковая Бажена.
Рослав отвёл взгляд от девушки и направился к группе мужчин, среди которых был Кужел. Молча встав за его спиной, он приготовился к долгому ожиданию. По древнему обычаю надлежало думать об умершем человеке, душа которого переселяется в Ирий.
Огонь давно погас, солнце прошло половину своего пути по небу, а люди всё стояли вокруг остывающего кострища.
Наконец, окинув взглядом поляну, Кужел громко произнёс:
– Всё. Пора.
Две женщины с большими еловыми ветками в руках споро смели в кучу остывающие головешки, пепел и золу.
Вслед за ними десятки мужчин и женщин с корзинами, наполненными землёй, начали насыпать поверх кострища небольшой курган, укрывая под ним человеческие останки.
А со стороны посёлка на трех повозках везли еду и питье. Предстоял многодневный совместный пир-поминки на свеженасыпанном кургане.
– Не забудь, что утром нас с тобой будут ждать на лодье Родогора! – прозвучал над ухом Рослава голос Кужела.
– Ты зря мне это говоришь, отец!
– Я не слепой! Видел, как ты на неё смотрел!
– Ошибаешься! Там всё кончено!
– Что ж, посмотрим! – Кужел хлопнул сына по плечу и двинулся к сидящим на кургане людям.
