Степан Степаныч работал на тракторе. Сколько он себя помнит, всегда работал трактористом и даже намёка не подавал на смену профессии. Каждый день его проходил в однотипном потоке. Встаёт с утра, идёт в красно-клеточных трусах в ванную, по дороге обязательно громко вздыхает, будто медведь из спячки вылез. Встаёт перед зеркалом, смотрит своим заросшим лицом на себя же, грозно чешет правую щёку и начинает пальцем чистить зубы. Степан Степаныч на дух не переносил все предметы личной гигиены, они казались ему абсолютно чуждыми и непонятными.
– А зач-ма? Когда всё от природы дано, – указывая вверх грязным, обслюнявленным пальцем, ухмыляясь, как умалишённый, корча гримасу, говорил Степан Степаныч. – Конечно. Зачем? – этому человеку в голову, кроме как попить пива, за всю жизнь ничего не приходило.
Он надевал длинные брюки, они были ему совершенно не по размеру – велики. При ходьбе они волочились по земле, как женское свадебное платье. Носил же он эти брюки лет десять, за это время на концах штанин образовались каменные образования из налипшей земли.
Каждый божий день Степан Степаныч, выходя из подъезда, громко и показательно плевал на бордюр возле скамеечек. Местные жительницы постоянно ругали его за это, в ответ они получали только:
– Хыыы! – протягивал Степан Степаныч, обнажая свою лошадиную улыбку.
Он шёл из дому по дороге, на обочине которой стояли спиленные вековые деревья. Что швейцарские часы, идеально отточенные биологические процессы Степана Степаныча заставляли его справить нужду на эти спиленные деревья.