Артём Март
Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3
Глава 1
Мой пистолет не выстрелил. Я так и не успел разрядить Макаров в убийцу, пока тот перезаряжался. Мужик екнул, выплюнул на подбородок кровь. Потом выронил обрез и завалился вперед. В его спине зияла огромная дыра, весь плащ сзади пропитала темная кровь. Мощная пуля прошла навылет.
Наташа продолжала кричать. Я обернулся. Хлесткий громкий выстрел несколько мгновений назад разнесся по всему озеру. Мне показалось, что стреляли откуда-то из рощи.
– Витя! – Крикнула Наташа, когда я бросился к Кулыму.
Старик был жив. Я распахнул его продырявленное картечью пальто. Под ним оказалась белая рубаха, изрезанная осколками. Расстегнув ее, я обнаружил армейский бронежилет. Кулым явно знал, куда шел сегодня.
– В-витя… – Прохрипел он.
– Тихо, Марат Игоревич, – сказал я спокойно. – Сейчас мы вызовем вам помощь.
Я поднял голову, когда со стороны рощицы к нам уже бежала пара человек. Среди них был и Сом.
– Сука, мы думали, до этого не дойдет! Седой – крыса! – Выкрикнул Сом и выматерился.
Я быстро понял, что к чему. Видать, тут намечалась стрелка, на которую Седой не явился, а прислал киллера. Это жесткий косяк. Почти что зашквар, если можно так сказать.
– Давайте быстрее! – Крикнул я. – Ему нужно в больницу! Огнестрельных ранений нет, но наверняка есть внутреннее! Может недотянуть.
– Хватай его, Сеня! – Крикнул Сом, но я подлез под руку Кулыму быстрее, чем тот самый Сеня.
– Где машина?! – Крикнул я.
– Там! На старой стоянке, у озера! – Закричал Сом.
– Наташа! – Оглянулся я на девушку. – Жди меня на выходе, у рощицы! Буду через десять минут!
Побледневшая девушка кивнула, и тут же, быстрым шагом, пошла прочь.
– Ваши стреляли? – Спросил я, когда мы тащили Кулыма к машине.
– Этого? Киллера? – Переспросил Сом. – Да. У нас снайпер прятался в лесу. Мы знали, что может быть какая-то под#бка. Подстраховались.
– Почему ты не отговорил Кулыма? Он же понимал, что идет в ловушку.
– Дискредитация, – ответил одним словом Сом. – Теперь все узнают, что Седому, этому сукину сыну, нельзя доверять. Что слова он не держит.
– Высоковата цена, – проговорил я, глядя на задыхающегося Кулыма.
– Это только начало, – покачал головой Сом. – Седой еще свое получит.
– С-сом… – проговорил едва слышимым голосом Кулым. – Давай… Действуй, как мы с тобой говорили… Ударим, падле по самому больному… по карману…
– Понял босс. Ты только не помри!
– Витя… – Вдруг Кулым посмотрел на меня. – Вот теперь началась война… Прошу, защити Марину. Она тебе доверяет… Спрячь ее… Никто не должен… – потеряв сознание, он недоговорил.
Я нахмурился, услышав слова старика.
Добравшись до машины, мы погрузили Кулыма назад.
– Витя, – посмотрел на меня Сом.
– Я не стану вмешиваться в ваши дела, – сказал я холодно.
– Началась война, – повторил он в ответ. – Мы не сможем защитить всех. Нас слишком мало. Кулым тебе доверяет. Если этого не сделать, Марина может не выжить. Седой знает, куда надо бить.
– Если Кулым умрет, все будет кончено.
– Если Кулым умрет, все только начнется, – ответил Сом, а потом полез в карман и достал сотовый телефон. Протянул его мне.
Я посмотрел на трубку. Поджал губы. Потом все же взял ее, сунул в карман.
– Спасибо, – облегченно выдохнул Сом. – Я сообщу позже, где забрать девчонку. Только прошу, сделай это быстро. Пусть поживет у тебя, пока все не уляжется.
Коря себя за свой характер, который не позволил мне отказать девушке в помощи, я кивнул.
Сом тут же прыгнул за руль, а его дружбан Сеня – на пассажирское. Черная бэха дала по газам, свистнула резиной и умчалась, нарушив ПДД, прямо через две сплошные.
Я смотрел вслед убегающей машине, напряженно думал о том, во что же все это, в конце концов, выльется. Потом, матюкаясь самыми злыми словами, пошел к рощице.
– Ты бандит, – сказала Наташа, когда мы встретились с ней на тропинке, которой шли к водохранилищу.
Я посмотрел в ее испуганные глаза. В бледное лицо. Девушка никак не могла оправиться от увиденного. Руки ее тряслись, сама она выглядела напряженной, как струна.
Сегодня я подверг ее серьезной опасности. Пусть не намеренно, но что случилось бы, не успей снайпер выстрелить? Я бы прикончил человека на ее глазах. И что тогда? А если бы киллер успел выстрелить?
– Да, – сказал я тихо. – Я бандит. Прости, что втянул тебя во все это. Пожалуй, нам не стоило видеться.
Она громко сглотнула.
– Ну почему, единственный мужик, который мне понравился, оказался бандитом?! – Крикнул она в сердцах.
– Так вышло, – ответил я все также сухо. – Нам больше не стоит встречаться.
Глаза Наташи заблестели, и девушка, отвернувшись, быстро зашагала прочь. Я еще несколько мгновений смотрел ей в спину, потом тихо проговорил про себя:
– Так будет лучше.
Сом позвонил мне примерно через полтора часа. В это время я сидел в центральном парке, у все еще не запущенного после зимы фонтана. Облупленный и грязный от опавших листьев, он стоял сухим и ждал своего часа, когда же, наконец его наполнят водой. А наполнят ли вообще?
Телефон неприятно запиликал, и я посмотрел на желтый экранчик. На нем высветилось семь циферок неизвестного мне номера. Я взял трубку.
– Алло, Витя? – Услышал низковатый голос Сома.
– Да.
– Давай быстро. Связь стоит нынче как крыло самолета. Значит так. Марину нужно забрать из института. Ну ты помнишь, где. У юртехникума. У ворот будет ждать черный Пассат. Заберете оттуда вещи и отвезешь ее к себе.
– Я не на машине, – ответил я.
– Как? Был же на колесах.
– Теперь нет.
– Хм… Ну… Тогда забирай Пассат. Будет тебе плата за услуги телохранителя. В нем все вещи. Водителя отправишь на автобусе. Скажешь – мой приказ.
– Как Кулым? – Спросил я.
– Плохо. Очень. Сейчас в реанимации. Пытаются стабилизировать состояние. Я уже договорился с главврачом. С Краснодара за ним вылетел вертолет. Полетит лечиться туда.
– Не хило, – удивился я, но не выдал удивления в своем голосе.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
– Я заметил. Марина знает?
– Нет. Прошу, не говори ей ничего лишнего. Можешь сказать…
– Я знаю, что сказать, – перебил я. – Не переживай, Сом.
– Ну хорошо. Давай, Витя. Конец связи.
***
Сом положил трубку. Обернулся на гору коробок, за спиной. Коробки лежали посреди сельскохозяйственного поля.
Колхоз, который занимался им, базировался в Новокубанске и развалился еще год назад.
Поля стояли невспаханными, и это поле покрылось тонким, но плотным ковром зеленой травы. Со всех сторон поле ограждали лесополосы. Единственная прогалина в ближайшей посадке, соединяла его грунтовкой, проходящей вдоль еще одного поля. Потом грунтовка шла на трассу, которая вела в город.
Вокруг коробок суетились кулымовские бойцы.
– Ну че, там, где оборудование? – Крикнул Сом.
– Ща! – Отозвался один из бойцов. – Вадик из машины тащит. Принесет, и можно начинать.
Мужик, что ходил вокруг коробок с герычем, обильно заливал их бензином из синей пластиковой канистры.
– Ох и начнется же веселуха, – сказал Сом, поигрывая зажигалкой Зиппо.
***
– Что? Как отменяется?! – Комар аж вскочил из-за стола. – У нас же были договоренности! И что? Ну и что?! – Кричал он в сотовый телефон. – Я – это не Седой! Мля, да откуда ты уже знаешь про Кулыма, Горелый?! Я понимаю, что такие новости разносятся быстро, но…
Косой искривился, ожидая, пока Комар поужинает и договорит по телефону. Потом он отвел взгляд. Седой поручил ему сопроводить Комара в Павлин. Когда Седой узнал, что Кулым еще не умер, то тут же запаниковал, ожидая скорой мести.
– Сам пошел в жопу! – Крикнул в трубку Комар, а потом пикнул кнопку.
Выдохнув, он злобно уставился на Косого.
– Договоренности с мясуховскими пошли псу под хвост. Какого хрена Седой вытворил?! Как вообще Горелый умудрился узнать о том, что случилось только два часа назад?!
– Главарь мясуховских не дурак, – ответил холодно Косой. – И он прав. Такие новости разлетаются быстро.
– Мля! Нам нужен был тот маслозавод! Теперь на него заявятся мясуховские!
– Иван Павлович ждет вас у себя, – деликатно напомнил Косой.
– Ладно, поехали. – Комар встал из-за стола.
Он надел пиджак на рубашку, застегнул на пузике. Потом натянул пальто. Вместе они пошли прочь из ресторана, к полупустой задней стоянке, где авторитета уже ждала представительская Вольво.
Возле капота крутился водитель, пытался что-то затереть слюной.
– Что там такое?! – Крикнул на него Комар, подходя к машине.
– Да хер знает, босс! Оставил машину на час. Пожрать отходил! А какой-то м#день уже успел ее покоцать. Вон, капот спереди поцарапали! И как это они так?
– Капот? Как поцарапали? – Удивился Косой, замерев у своей БМВ.
В следующее мгновение его шустрый ум сложил два и два.
– Стой! – Закричал Косой поспешившему за руль водиле. – Не заводи!
Комар еще не успел сесть в салон, как двигатель запустился. В следующую секунду грохнуло. Разбрасывая горящие фрагменты кузова, вольво Комара взлетела на воздух.
***
– В смысле отдать машину? – Не понял здоровяк, сидя за рулем черного Пассата.
– Все вопросы к Сому, – ответил я. – Его приказ. Мне сказали забрать девчонку с занятий и взять авто.
– А я че? Пешком до Черемушек пойду?
– Не знаю, как ты пойдешь. Может поедешь. На автобусе, например.
– Не по статусу мне на автобусе ездить, – выдвинул большую нижнюю челюсть мужик.
Похоже, он даже не собирался выходить из-за руля. У меня же было очень мерзкое настроение и не было никакого желания спорить с этим бандюганом.
– Короче, – сказал я холодно. – Либо ты щас звонишь Сому, разбираешься в ситуации и выходишь из машины, либо я выволоку тебя силой.
– Че? – Он хмыкнул. – Меня? Летов, да ты оборзел?
– Это вы оборзели в последнее время.
– Машину не отдам, – ухмыльнулся здоровяк.
Я вздохнул. Потом просто открыл дверь.
– Летов, ты че?! – Удивился тот.
Я ничего ему больше не сказал, просто зарядил в кадык так, в полсилы, чтобы не сломать, но в то же время прочистить упрямому братку мозги.
Здоровяк схватился за шею, захрипел, стал с трудом ловить воздух ртом. Я схватил его за одежду и выволок из машины на глазах изумленных студентов, ждавших на остановке у юридического техникума свой трамвай. Студенты, впрочем, стали быстро рассасываться от греха подальше.
Я же обыскал здоровяка, пока он не пришел в себя. Достал из кармана джинсов нож-бабочку, а из куртки наган.
– Витя? – Услышал я удивленный голос Марины, стоявшей в калитке ворот техникума.
– Садись в машину, Марина, – выпрямился я. – Дедушка сказал тебе ехать со мной.
Глаза девушки на миг заблестели от радости, но она быстро подавила внешние проявления своих чувств. Удивленно глянула на братка, корчащегося у моих ног.
– А что ты сделал с Вадиком? – Спросила она.
– Вадик больно упрямый. Садись. Сегодня я твой опекун.
***
Седой узнал о смерти Комара, когда был уже дома. Он едва только снял пиджак и решил, наконец отдохнуть, как ему позвонил раненный Косой.
Тот, кстати, отправился в больницу с несколькими осколочными ранениями, но не серьезными.
В тот момент, Ивана Седых, по прозвищу Седой, не на шутку одолел настоящий страх. Он просто застыл на кресле, в своей комнате со стаканом коньяка, сжатым в руках.
– Сука… Да что ж это началось-то? – Прошептал Седой. – Когда это он успел-то?..
Внезапно в дверь постучались. Седой вздрогнул.
– Да! Кто там мля?! – Крикнул он.
– Иван Павлович! Это я, Светлана!
В дверь стучалась домработница.
– Пошла прочь! Что надо?!
– Я… – прозвучал испуганный голос женщины. – Просто… Вам тут какая-то посылка. Нашла под калиткой. Я забрала. Оставить ее у вас под дверью?
– Мля! – Крикнул Седой и бросился на пол, закрыв голову, – дура! Это бомба! Нахер ты ее в дом притащила, идиотка?!
– Бомба?! – Крикнула она, а потом Седой услышал торопливые шаги прочь по коридору.
Седой тут же полез к телефону, позвонил.
– Ваня! Езжай быстро ко мне! У меня в доме бомба!
Не дождавшись ответа, он бросил трубку, а потом не стал терять времени. Открыв дверь, увидел на пороге посылку. Посылка была необычно маленькая для бомбы. По крайней мере, ему так показалось.
Седой решил, что прыгать со второго этажа при его весе – то же самое, что взорваться на бомбе. Тогда медленно опустился, вытер пот со лба. Дрожащей рукой поднял коробочку. Потом повертел в руках. Послушал. Решившись, он отодрал длинным ногтем на мизинце скотч с крышки и открыл ее.
Глава 2
В большой гостиной комнате дома, в котором жил Седой, стояла тишина. Тут царствовала вычурная, почти что цыганская роскошь: мебель из дорогих пород древесины, позолоченные колонны и растительные мотивы в классическом стиле, соседствующие с обоями в венецианских узорах. Большая люстра с хрустальной бахромой освещала комнату.
Однако всем присутствующим было совершено не до того, чтобы любоваться, или может быть, ужасаться такой нарочитой вычурности. Все их внимание было направлено на дорогой тридцати шестидюймовый телевизор Сони, стоявший на тумбе резного дерева.
Седой сидел перед экраном в большом кресле. За его спиной стояли несколько его бойцов, в личной преданности которых Седой не сомневался. Все они тоже смотрели на большой экран с чрезмерно задумчивыми лицами.
– Сука… Падла… Тварь… – Ругался себе под нос Седой, осматривая видеокассету.
Да, в коробке, которую он принял за бомбу, ему прислали кассету.
Когда он вскрыл коробку, то очень удивился, обнаружив внутри мультики про американских кота с мышью. Цветастая пошарпанная обложка кассеты встретила его улыбками Тома и Джери. Поверх их рож ручкой было написано: “привет от Кулыма.”
На смазанных кадрах пленки Седой видел, как в чистом поле горели его коробки с наркотой. Все началось, конечно, не с огня.
В кадре, где героин в ящиках лежал сваленным в бесформенную кучу, появился один из людей Кулыма. Кто это был конкретно, Седой различенье не смог из-за ракурса и плохого качества съемки. Тем не менее в том, что это был именно кулымовский боец, не могло быть никаких сомнений.
Седой видел, как боец приблизился к куче и бросил в нее горящую зажигалку. Куча, явно сдобренная чем-то горючим, немедленно вспыхнула. Высыпавшаяся из упаковок наркота запылала у основания свалки. Языки пламени стали лизать верхние коробки, охватывая их огнем. Уже через полминуты никаких ящиков видно не было, только одна сплошная муть из видео помех и огня. Черный дым летел куда-то вверх, за край экрана.
С каждой секундой лицо Седого все сильнее и сильнее бледнело. Руки тряслись, и все окружающие это видели. Они видели его страх. Его панику. Это пугало авторитета ничуть не меньше, чем гибнущие в пламени коробки товара.
Сейчас для Седого все могло пойти прахом. Кулым не умер. О том, что именно Седой подослал киллера, раструбили на весь город. В данной ситуации Ивану оставалось только все отрицать. Гибель Комара – второй мощный удар. Седому, почему-то и в голову прийти не могло, что Кулым, этот старик, привыкший решать все “по старинке”, решится на такое дерзкое убийство.
Всегда, сколько Седой знал Кулыма, тот старался разруливать все терки словами и прибегал к оружию, только когда становилось ясно, что никак иначе ситуацию не разрешить. Потому Седому казалось, что, если не обострять конфликт, он успеет ударить первым. Вот он и ударил, однако попал в молоко. Сейчас Седой матюкал себя последними словами, недооценив Кулыма. Старик хоть и был… стар, но оказался все еще крепким орешком. Почти как в том фильме.
– Босс, а там наше бабло горит, – сказал один из его людей, тупо уставившись в экран телевизора.
– А я, мля, не заметил! – Крикнул вдруг Седой.
– Мы ж столько отвалили за наркоту. И че теперь? – Спросил другой.
Это было правдой. Героин обошелся авторитетам в кругленькую сумму, которую, они, впрочем, собирались вернуть с серьезным прибытком, мешая чистяк с мукой или, на худой конец, с алебастром.
– Что теперь?! – Встал Седой. – Теперь мы будем мочить кулымовских. И еще. Девка его. Которая внучка. Эта мелкая тварь. Как там ее звали? Марина? Притащите ее сюда! Найдите где хотите! Убейте кого угодно, но эта мелкая сучка должна оказаться в моих руках!
***
Черный пассат в кузове седан третьей серии шел гладко. Хоть машина была довольно новой, она явно уже немало повидала на своем веку. Эту рабочую лошадку точно не берегли, и на спидометре уже подходило двести тысяч. Когда я вез Марину к себе домой, даже и думать не хотел, что бандиты могли возить в этой машине до меня.
С другой стороны, я не думал, что пассат состоял в угоне. Вряд ли бы Кулым разрешил катать на ней свою внучку, рискуя тем самым вляпаться в лишние проблемы.
Марина же, сидящая на переднем пассажирском, почти сразу стала задавать вопросы. Заговорила, как только мы отъехали от техникума.
– Витя, а почему деда поручил тебе меня забрать? И куда мы едем? – Она обернулась и посмотрела на заднее сидение.
На нем покоились два чемодана.
– Ты куда-то переезжаешь? – Спросила она.
– Это твои вещи, – ответил я сухо. – Некоторое время ты поживешь у меня.
– Что?! – Марина округлила удивленные глаза.
В следующее мгновение ее смугленькое личико зарумянилось.
– Как это у тебя? Что происходит? Что-то случилось? Что-то случилось с дедушкой?
– У него серьезные разборки назревают. Попросил меня, спрятать тебя пока что. Ты же помнишь, что было в прошлый раз?
Марина поудобней устроила загипсованную руку. Перевязь она уже не носила, но травмированное запястье все еще старалась беречь от лишних движений.
– Что? Что с дедушкой? С ним все хорошо?
– Без паники, – я посмотрел на девушку. – Все будет нормально. Я смогу тебя защитить.
Марина тяжело и глубоко задышала.
– Мне… мне надо позвонить… Надо позвонить дедушке… Я должна узнать, что происходит…
Девушка стала рыться в сумке, достала сотовый, зубами выдвинула антенну. Посмотрев на нее, я быстро вырвал телефон из ее рук.
– Что ты творишь?! – Вскрикнула она.
– Звонить нельзя. Нас могут отследить по сигналу сети, – соврал я.
– Я должна понять, что стало с дедушкой! Он мертв? Скажи, его убили?!
Глаза Марины заблестели, личико скривилось, и мне стало ясно, что она сейчас заплачет. Я выдохнул, свернул на обочину, стал перегородив въезд какому-то жактовому домишке на несколько хозяев.
– Марина, – глянул я не нее. – Посмотри на меня. На меня. Да. Хорошо. Умница.
– Что с дедушкой? Что с мамой?.. – Всхлипнув, прошептала она.
– Твой дедушка жив. Все с ним сейчас хорошо, ясно? Маму тоже защитят, я уверен. Она не первоочередная цель. А вот тебе быть дома сейчас не безопасно. Даже выходить на улицу небезопасно. Потому Кулым попросил меня тебя спрятать.
– Где дедушка?
– Пока занят. Сом пообещал, что свяжется со мной позже. Вот. – Я показал ей мобильник, что отдал мне бандит.
– Витя… я хочу домой… – Пискнула она.
– Все будет нормально, – я взял ее за локоток. – Тебе надо успокоиться. Подыши со мной.
Я глубоко вдохнул, показывая ей, как надо. Девушка, пару мгновений непонимающе и испуганно смотрела мне в глаза, потом задышала почти синхронно со мной и также глубоко.
– Вот так. Умница. Вдох-выдох.
Спустя полминуты, она, немного успокоилась. Румянец сошел с ее щек.
– Сейчас едем ко мне. Я спрячу тебя там. Когда придет время, тебя заберут домой.
– Что все-таки произошло? – Решилась спросить Марина, когда мы уже поехали дальше. – Расскажи мне, пожалуйста.
– Терки с Седым и его дружком Комаром, – сказал я. – Твой дедушка знает, куда они ударят в первую очередь. Там не просто терки, а, кажется, настоящая война.
– А что случилось? Я думала, дедушка с Иваном Павловичем партнеры.
– Были. А потом у них начались разногласия. Ладно. Едем. Поговорим обо всем позже, если захочешь.
Почти до самого дома Степаныча мы доехали молча. Внезапно Марина спросила:
– Витя… А… твоя невеста… Она не будет против, если ты привезешь домой какую-то непонятную девушку?
Я вздохнул.
– Нет. Не будет, Марина.
– Ну… Просто… Если бы я была чьей-то невестой и… мой жених привел домой постороннюю девушку, да еще и оставил у себя на несколько дней… Я даже не знаю, что я сделала бы в такой ситуации.
Я хмыкнул.
– У меня нет невесты.
Девушка нахмурилась.
– Значит, ты солгал мне?
– Да.
– Но зачем?
– Ты была пьяна и пыталась позвать меня гулять. Думаю, тебе бы самой было стыдно, на следующий день.
– Нет. Ты соврал не поэтому. Ты соврал потому, что я внучка бандита, да? Ведь ты же видишь, что…
Она недоговорила и опустила глаза.
– Что я тебе нравлюсь? Да. Вижу. Я скажу тебе две вещи, Марина. Во-первых, сейчас не лучший момент, чтобы обсуждать такие вопросы. А во-вторых, ты сама прекрасно понимаешь, что я не в восторге оттого, что мне приходится участвовать в бандитских разборках.
– Но… Зачем же ты согласился помочь?
– Мы приехали, – сказал я, сделав вид, что не слышал ее вопроса. – Выходи скорее. Пойдем. Нужно еще перетащить твои вещи.
Я поставил машину у дома, рядом со стоящей тут же моей пятеркой. Вышел, открыл Марине дверь. Стал вытаскивать ее вещи.
– Идем. Нам на четвертый.
– В тесноте… да не в обиде… – Немного заторможенно проговорил удивленный Степаныч, как только увидел на пороге смущенную Марину.
– Она поспит на моем диване, – сказал я. – А я на полу, в зале, если ты не против.
В тот момент я задумался о том, что неплохо было бы снять отдельную квартиру. Из Гестии мне так и не позвонили, а пора бы уже. Может, у них там что-то случилось?
– Да, конечно. Проходи, девочка. Располагайся, – сказал Степаныч.
Когда Марина ушла в спальню, и Степаныч прикрыл за ней двустворчатые с непрозрачным стеклом двери, то вернулся ко мне и шепнул:
– Витя, что за херня тут творится? Куда ты снова влез?
– Это ненадолго, – ответил я. – Я постараюсь снять другую квартиру и съехать от тебя.
– Да меня не напрягает, что ты притащил девочку домой. А волнует только то, что эта девочка – внучка авторитета. А это уже значит, что проблемы у тебя. Что опять случилось?
Я бросил быстрый взгляд на дверь, а не подслушивает ли Марина? В полупрозрачном окне не было тени, которая могла бы указать на то, что по ту сторону кто-то стоит.
– Кулыма серьезно ранили сегодня, – сказал полушепотом я. – Внутри черемушинских разлад по полной. Так уж вышло, что он попросил меня присмотреть за Мариной перед тем, как попал в больничку.
– Живой? – Спросил Степаныч.
– Не знаю, – признался я. – В очень тяжелом состоянии.
Потом снова бросил взгляд на дверь. Внезапно, там мелькнула тень.
– А сука… – Выругался я. – Степаныч, перетащи ее вещи в зал пока что. Я сейчас.
– Она не знает? – Оглянулся Степаныч.
– Кажется, уже знает.
Когда я вошел в спальню, Марина плакала на диване. Она спрятала лицо в подушку и беззвучно рыдала. Я тихонько приблизился. Стал над ней. Повременив пару мгновений, сел рядом. Девушка тотчас же почувствовав это, отодвинулась так, будто ее ошпарили.
– Зря ты подслушала, – сказал я. – Я ведь не хотел говорить, чтобы избежать вот этого.
– Зачем? Зачем ты снова мне солгал?! – Обернувшись, закричала она.
– Чтобы защитить, – сказал я не задумываясь.
– Разве так можно?! Я должна была знать! Должна!
– И что? – Я вздохнул. – Тебе полегчало?
– Я имею право знать правду! Я тоже человек, а не какой-то вымпел, который надо из рук в руки перехватывать!
– Все верно, – повременив секунду, кивнул я. – Ты человек. И должна знать. Более того, я собирался рассказать тебе, но не прямо сейчас. Тебе тяжело, я знаю. Но всем сейчас тяжело. И будет еще тяжелее.
– Спасибо! Утешил! – Крикнула Марина и опять уткнулась лицом в подушку.
Я вздохнул. М-да. Нянькой мне быть еще не приходилось. Но оставить ее просто так я тоже не мог. Уверен, что люди Седого уже рыщут по всему городу в ее поисках.
Я подался вперед, оперся локтями о колени, сел, сомкнув пальцы.
– Ты ведь хотела правды? Думаешь, что достаточно взрослая, чтобы ее принять? А правда в том, что нам грозит опасность. Тебе, мне, Степанычу. И преодолеть ее, эту опасность, мы сможем только в одном случае – сплотившись. Вместе. Сильным можно оставаться только среди сильных. А ты сейчас среди сильных, Марина.
Девушка обернулась. Смешно, очень по-детски шмыгнула носом. По ее скулам катились горькие слезы. Глаза опухли и покраснели.
– Я тебе обещаю, что с тобой ничего не случится. Я смогу тебя защитить.
– А с дедушкой? Вдруг что-то случится с ним? Вдруг он умрет? А что, если уже умер?
– Твой дедушка сильный. Он все вынесет и сможет защитить самого себя. Именно поэтому он попросил меня позаботиться о тебе, чтобы защитить себя. Ведь все же он не всесилен, и на тебя его может не хватить. Когда все уляжется, ты вернешься домой. Но сейчас тебе придется быть сильной, как и мы все. Сильной хотя бы в том, чтобы не отчаиваться и не предаваться панике, а тем более унынию. Все остальное я возьму на себя.
Она сглотнула. Утерла слезы и выпрямилась, села на кровати.
– Пообещай мне, что будешь всегда говорить мне только правду, – сказала Марина.
– Обещаю, – серьезно кивнул я. – А ты пообещай, что будешь меня во всем слушаться. Беспрекословно. Сейчас так нужно, чтобы я мог тебя защитить.
– Я… обещаю… – Опустила Марина глаза.
– Очень хорошо.
– Но что мне сейчас делать? Как ходить на занятия?
– Пока что никак. А там дальше видно будет.
– Но в среду у меня важный семинар, а еще…
– Ты обещала, – строго сказал я.
Марина вздохнула.
– Хорошо.
– Гхм-гхм, – послышалось из-за двери. Это был Степаныч. Когда, по его мнению, мы отреагировали недостаточно быстро, он повторил натужнее – Гхрм-гхрм!
– Степаныч, ты помираешь там, что ли? – Рассмеялся я.
Марина тоже улыбнулась, и с ее губ даже сорвался легкий смешок. Это был хороший знак. Кажется, она успокоилась.
– Эм… нет. Еще нет… – проворчал он, заглянув в комнату. – Можно мне войти? Наверно, надо перетащить все эти шмотки… Простите… Вещи, в комнату Марины, не?
– Ща перетащим, – встал я.
– Я помогу, – девушка тоже поднялась.
Степаныч смерил ее взглядом, слегка прищурил левый глаз.
– Ну нате, располагайтесь, – втянул он один из чемоданов. – Разбирайте вещи, мадама.
Смутившаяся почему-то Марина опустилась на колени перед чемоданом, стала расстегивать молнию.
– Вить, на два слова, – позвал меня Степаныч.
Я оглянулся на девушку, которая бормотала что-то складывая абы как напиханные в багаже вещи, а потом вышел из комнаты.
– Ну че она?
– Вроде успокоилась, – сказал я. – Все хорошо. Обещала слушаться.
– И что теперь?
– Поищу квартиру. Нужно съезжать. Мало ли что. Не хочу, чтобы что-то угрожало тебе лишний раз. И так работа наша – не сахар.
– Я тебя не тороплю.
– Я знаю. Но нам лучше пока уехать.
Степаныч поджал губы, покивал.
– Ладно, Витя, помоги ей с вещами. Я пойду вскопаю мой старый спальник. Знал же, что пригодится.
Когда Степаныч пошел было, к кладовой, в кухне зазвонил телефон. Я не обратил на это внимание сразу и стал перетаскивать вещи в Маринину комнату. Нужно было еще убрать кое-что из моего. Не хотел бы я, чтобы девушка нашла у себя под кроватью заряженную Беретту.
– Витя! – Крикнул вдруг Степаныч из кухни.
– Да? – Вернулся я в прихожую.
– Это тебя, – сказал он, с таким лицом, будто по телефону ему сообщили, что кто-то умер.