Асано
На часах 4:00

Полная версия

Я стану своим спасением.

Я приду с Восходом и задержусь…

Вокруг пронзительно-оглушительная тишина. Я ей не удивляюсь, меня уже давно окружает безмолвие – оно приятно обволакивает, словно мягкий хлопковый плед, это спокойствие в уединении, гармония одиночества. Как в детстве, когда я пряталась ночью под одеялом, погружаясь в свой, по-настоящему реальный, мир.

Бросаю взгляд на электронные часы, что стоят на кухонной полке, белым по черному на циферблате: ”4:00 am”. Снова этот промежуток между ночью и днем, и снова я не сплю – лишь пожимаю плечами по поводу очередной «случайности» – их было слишком много за последние годы.

Вспомнился первый раз, когда я так же, как сегодня, застала день в его промежуточный час. Сейчас прошлое кажется таким далеким, словно из другой вселенной, и все же я помню его, гораздо отчетливее, чем хотелось бы. Тогда я тоже смотрела в окно, наблюдая за сменой ночи и дня – за их встречей, за их прощанием, и задавалась неожиданным для себя вопросом: чем же заняты люди в 4:00? Какая-то непонятная середина. Ложиться? Вроде бы поздно. Окончательно проснуться? Разве не рано? В этот час мир замирает, все погружается в естественную тишину. Уже разошлись по домам и рухнули в мягкую постель любители ночной жизни. А ранние пташки только проснулись к утренней смене и собираются готовить завтрак с крепким кофе.

В этой тишине, в этом заме́ршем на час мире ты больше не можешь прятаться за шумом суетливого дня, за праздностью вечера, не сумеешь переключить внимание или убедить себя, что ты очень занятой человек и тебе некогда думать о пустяках, – нет, в 4:00 ты отчетливо слышишь Себя; даже если не хочешь, ты все равно слышишь. Этот голос, что шепотом идет изнутри, ненавязчиво, не подавляя словами, не осуждая, не одобряя, словно диктор, читающий сводку новостей на радио; этот голос говорит с тобой, рассказывает о самом потаенном, высказывает вслух те догадки, которые уже давно смутным бликом отражались в сознании, а ты каждый раз отмахивался от них, как от чего-то ненужного. В 4:00 не спрятаться, и Голос шепчет – шептал мне в Тот день, шепчет и сейчас.

Медленно встает рассвет. Показывается еле заметная полоса света, словно кто-то забыл выключить фонарик, и вот его батарейки уже практически сели, но он держится из последних сил, оставляя еле заметную полосу блеклого свечения. Ее движения сложно уловить, но она непрерывно становится все шире и шире, и наконец ты видишь цвет. Это никому не известный художник решил, что нашему миру не хватает красок. Взяв бледно-розовую акварель, он одним мазком пропускает ее через все полотно, и на наших глазах рядом с голубым, туманно-белым появляется розовый. Облака проплывают совсем близко – они как маленькие резвящиеся дети, которых отпустили погулять, – пробегают через это пятно цвета, он окрашивает озорников в розовый, желтый, оранжевый, и они уносятся дальше – яркие предвестники рассвета. За считаные минуты меняется все – казалось бы, тот же мир, но уже совсем другой.

Сколько рассветов я видела? Не сосчитать. И все они были разными. Наблюдая за светом, что настойчиво врывается в темноту, теряешь связь с реальностью и не всегда сразу понимаешь: «А в каком я сейчас городе, стране?» – свет стирает все грани, и каждый раз, словно гонимая ветром, следом за ним идет неизвестность.

Вижу первый луч солнца. Он ослепляет яркостью и чистотой. Не выдержав, закрываю глаза – это не сильно помогает, он продолжает настойчиво прожигать тонкую кожу века. Врывается между грудей, и я уверена: если обернусь, увижу, как луч выходит из спины, пронзив меня насквозь. От этого света нет тепла, нет боли, нет наполненности, нет пустоты. И я понимаю: неважно, буду я спать или бодрствовать, буду стоять здесь, позволяя солнцу слепить меня, или убегу вглубь комнаты и спрячусь в углу – это неважно, солнце все равно поднимется, и новый день настанет. Смотря настоящему в глаза, спрашиваю в пространство: «Где в этом мире Мой рассвет?»

4:40.

Я всегда гордилась своей памятью – особенно ее способностью все забывать. Если хочу кого-то или что-то забыть – мозг просто вычеркивает этот фрагмент, будто его и не было, словно вырезает кусок кинопленки и склеивает ленту уже без него. И я уже не помню тех лиц, не помню прикосновений, запахов, вкусов, не помню ничего. Психологи говорят – это защитная реакция организма: он блокирует воспоминания, которые причиняют нам боль, с которой мы не способны справиться.

Я забыла, отказавшись вспоминать половину своей жизни, прожитые дни, месяцы, годы. Думала, навсегда. Ошибалась, как же сильно я ошибалась. А ведь гордилась собой. Еще бы не гордиться! Думала: я сильная, раз сумела так легко отпустить, – тогда я еще не знала истинную суть этого пресловутого «отпустить», о котором говорят все подружки, все умные и не очень психологи и коучи. «Отпусти и забудь» – слишком часто встречается в наше время. Только это все ложь, или таковым оно оказалось для меня.

Ничто не уходит бесследно, оно прячется в дальнем углу твоей души и однажды с новой силой накрывает тебя. Достаточно слова, взгляда, песни, чтобы пробудить воспоминания: пленка снова склеивается, отрезанный кусок встает на свое место, и перед глазами вспышкой появляется картинка, буквально на секунду она задерживается, и этого мига хватает – снова боль, и я снова забываю и снова вспоминаю.

Сколько раз я отрывала от себя кусок, словно пытаясь вырвать орган, причиняющий мне ужасные муки, думая, что это принесет избавление, что только так смогу жить дальше. А что в итоге осталось от меня? Осталось ли хоть что-то?

То, что со мной происходило, можно описать так: ты стоишь на пустом перроне, окутанном серой дымкой, рядом никого, есть только ты, площадка и рельсы. На высокой скорости мимо проносится поезд, он не останавливается, словно ты не достойна его внимания, не достойна зайти в него и двинуться дальше. Оставляя за собой столб пыли и звон в ушах, он уходит прочь, еще какое-то время ты чувствуешь вибрацию под ногами, слышишь отголоски его присутствия, потом и они исчезают, дальше только тишина. Проходит время, возможно, годы – ты не чувствуешь хода стрелок часов – и вот он снова мчится мимо тебя, снова звон в ушах, снова столб пыли, а ты продолжаешь стоять на перроне и – сама не понимая зачем – ждешь, когда он пройдет в очередной раз. Пыль тонким слоем оседает на тебе, как защитный панцирь, броня, которой ты отгородила себя от мира, но она не спасает. Стоит следующему поезду промчаться, от этой защиты не остается и следа, она мнимая, как и твоя реальность. И неясно, по какой причине ты не спрашиваешь себя: «Почему я не ухожу?» – не позволяешь себе даже задуматься об этом, просто «забываешь».

Я не понимала, что боль нужно прожить, не отмахиваться от нее, как от назойливой мухи, а позволить воспоминаниям четкими картинками отобразиться в твоем мозгу, позволить прожитым когда-то эмоциям наполнить тебя и разрешить этому потоку фрагментов снова ожить. Вспомнить все: звуки, цвета, запахи, вкусы, свои эмоции в каждый момент, будь то радость или грусть. Посмотреть на себя изнутри, посмотреть на себя снаружи, посмотреть в глаза прошлому. Его нужно прожить еще раз! А я продолжала стоять на месте, позволяя пыли одевать меня.

Я глубже загоняла себя в угол и оттуда ненавидела весь мир, обвиняла окружающих в сложившейся ситуации, обосновывая свое поведение причиненной когда-то мне болью, – так я оправдывала себя и в этом находила утешение. Либо делала вид, что ничего не произошло, и разыгрывала спектакль «самая счастливая на свете!», настолько погружаясь в игру, что искренне начинала в нее верить. Бесконечный поток фотографий в социальных сетях с умными цитатами о радостях жизни, вырванными из контекста; всегда в движении – встречи с близкими, с друзьями, работа, много путешествий и приключений, – а все лишь для того, чтобы показать себе: «У меня все нормально! Я счастлива!», а может, и не только себе. Фальшь, превращающая реальность в иллюзию.

«Нужно вспомнить, чтобы лучше понять себя.

Нужно помнить, чтобы двигаться дальше»,

– слова, сказанные когда-то давно. Я думала, что поняла их смысл в тот миг, когда они были произнесены, думала, это касается только тех воспоминаний, что превратили мой мир в ад, и я снова ошиблась – осозналось в полной мере только сейчас. Сложно вспоминать тяжелые моменты, но еще сложнее оказалось вспоминать самые счастливые, когда ты знаешь наперед: «Это в прошлом, этого не повторить».

Смогу ли я когда-нибудь рассказать Свою историю? Всю. Без утайки, без прикрас? Не ожидая похвалы или сочувствия. Смогу ли я когда-нибудь вспомнить и перестать забывать?

Сегодняшний рассвет особенный, просто знаю: мои мысли и здесь и не здесь одновременно. Решаю для себя: пусть сознание течет свободным потоком, не буду останавливать, тормозить, заглушать. Не в этот раз.

6:00.

После горячего душа, с влажными волосами и в одной футболке оверсайз снова стою у окна, наблюдая за жизнью. Сначала слышно лишь шум ветра и чириканье птиц, но с каждой минутой звуков становится все больше и больше. Вот уже дороги наводняют машины у побережья, рабочие выходят на уборку территорий, мусоровоз курсирует между домами – город просыпается. Медленные потягушки, он наклоняется то в одну сторону, то в другую, растягивая себя, сбрасывая остатки дремоты, сонные глаза раскрываются, и вот улыбка играет на его лице – город радостно встречает всех. Как и я, он прикидывает, как прожить следующие двадцать четыре часа.

Забираюсь с ногами на подоконник, обхватываю руками согнутые колени; легкий ветерок аккуратно высушивает мои волосы, ласково перебирая их прядь за прядью. Полностью отдаюсь его умелым движениям, а сама продолжаю смотреть на улочки, которые как на ладони простираются передо мной. Узкие дорожки, выложенные камнем и плиткой от темно-серого до белого цвета, змейкой петляют между домами. На одной из них вижу мальчишку из булочной, что активно крутит педалями, спеша развезти горячий, хрустящий хлеб. Даже здесь я могу уловить аромат утренней выпечки, желудок сразу заурчал, приветственно отзываясь.

Велосипед быстро пробегает вдоль белых стен плотно прижатых друг к другу домов – словно это и не город вовсе, а один большой дом с множеством комнат и безумным количеством родственников. Здесь двери запираются только на ночь, и можно спокойно зайти в любую, где тебя радостно встретят, накормят, напоят, расскажут последние новости, и это делает даже самого нелюдимого отшельника частью большой шумной семьи.

И цветы! Много-много цветов вокруг: кусты пушистых, как проплывающие надо мной облака, пионовидных роз; водопадными потоками спускающиеся со стен совершенно неизвестные мне кусты, похожие на плющ; яркие пятна фиолетового, красного, желтого перед домами, вдоль дорог; цветы в горшках, цветы в вазах – цветы везде, и всюду витает нежный аромат, окутанный утренней прохладой. Город цветов, остров садов, гор и моря, голубизна которого притягивает взор, как чистое небо на рассвете.

В бухте стоят рыбацкие лодки, вижу, что некоторые из них уже отошли от берега в поисках хорошего улова; рядом на волнах в ожидании господ раскачиваются частные катера и яхты всех мастей. На море жизнь просыпается так же, как в городе: минута за минутой, час за часом движение становится все больше, звуки громче, ароматы ярче. Скоро лето. Оно придет и согреет нас жарким теплом, оно оставит свой след на наших загорелых телах, оно накормит овощами и фруктами, вкус которых мы будем вспоминать короткой зимой. Лето разрешит немножко побезрассудствовать и оставит это в секрете.

Из соседнего окна доносится музыка, поет великолепная Эдит Пиаф, ее голос разносится по округе, повторяя: ”La Vie En Rose”, в этом монологе слышен шум старых городов, проносятся картинки черно-белого кино, – это направляет взгляд в прошлое, каким когда-то был наш мир. Прошлое. Время безостановочно движется, бежит, и вот прошедшая минута уже становится прошлым. Жизнь вообще слишком быстро становится прошлым, и яркие гипсофилы постепенно засыхают, и все же даже засохшие они по-своему прекрасны, и сладкий аромат меда продолжает витать в моей комнате. В каждом вздохе Эдит Пиаф я слышу этот аромат высохших цветов, ее голос шепчет:

«В мое сердце вошла частица счастья,

Которой я знаю причину».

Поток мыслей, что начался в 4:00, продолжает мягко, плавно течь где-то совсем рядом – не трогаю его, не пытаюсь познать глубины, лишь наблюдаю. Медленно, словно под гипнозом французских слов, я кружусь без движения в нежном танце; стук сердца, словно бит, подстраивается под ритм мелодии, благословляя путь, – меня ждет долгая дорога назад. Глубокий вдох. Словно в трансе, оставаясь неподвижной, я танцую, танцую, отматывая кадр за кадром – два года, пять, десять… Почти десять лет с первой встречи. Склеивая все вырезанные когда-то кусочки, я собираю фрагменты своей жизни в одну историю – не вглядываясь, только собирая, аккуратно склеивая, ставя каждый пазл на свое место, чтобы не осталось пустот – «забытых» воспоминаний. Десять лет назад – вот я стою на оживленной улице, в нос ударяет запах свежеиспеченного багета, вокруг множество голосов, чувствую гладкость бумаги в своих руках… Стоп! Здесь Та Самая отправная точка.

Сколько я просидела? Час, два? Поворачиваюсь к столу, где в ожидании лежит ноутбук – мой старый друг, мой товарищ, мой партнер в мире слов и запятых. На него я могу вывалить все, и он не только стерпит, но и поможет, когда пальцы забегают по кнопкам, переводя мысли в строчки, а те страница за страницей начнут заполнять экран. И он ждет, уже давно ждет поворотную историю – честный, самый главный рассказ моей жизни. Киваю ему: «Пора».

Собираюсь, иду в любимую кофейню в стиле хюгге, заказываю американо, без сахара, без молока, и бутылку воды. Столик в центре зала, лицом к фасадным окнам, выходящим на оживленную улицу. Надеваю наушники, и венгерские цыгане заглушают все остальные звуки. Открываю крышку ноутбука, создаю на рабочем столе новый документ. Что дальше? Пальцы замирают над клавиатурой в момент, когда надо набрать название, – достаю из сумки блокнот, не думая, вырываю лист, начинаю складывать, ровно через три минуты передо мной маленькая фигурка из клетчатой бумаги, – а дальше буквы сами собой собираются в короткую строчку: «На часах 4:00», и в моем тексте появляются многоточия.

***

Ну и где я нахожусь?

Оглядываюсь по сторонам и вновь смотрю на развернутую в руках карту. Она меня совсем не слушается – то выворачивается, то складывается, словно бумажный самолетик. Надо было брать стандартную, туристическую карту, а не большего масштаба, думала, так будет проще ориентироваться, только переоценила размах своих рук. Ну вот спрашивается: зачем мне бумажная карта, когда есть множество приложений? Для чего я сама усложняю себе жизнь, а? Видимо, приключений маловато. Добавим перчинку: мисс конгениальность не знает испанского, а на каком, как вы думаете, языке у меня карта? Интересно, а можно загрузить карту и пользоваться ею, не выключая режим полета?

Ладно, самобичеванием будем заниматься позже, сейчас нужно сконцентрироваться. Я понятия не имею, где сейчас нахожусь!

Здесь у нас храм Святого Семейства… Хм… Я думала, в этой части города его будет видно из любой точки. Реальность оказалась неожиданной. Справа квадрат из четырех домов со скошенными углами (восьмиугольник), слева аналогичная картина. Каждый перекресток, если протянуть линии, станет идеальным квадратом. И как, скажите мне на милость, разобраться на этой шахматной доске? Нет, круто, конечно, что, не заходя за угол, я вижу, что там происходит – и шанс угодить под мчащуюся машину значительно снижается, только вот понимание этого в данный момент мне мало чем помогает. Каждый квартал похож на предыдущий: те же багетные, те же винные бары и магазины хамона. Да я быстрее найду выход из Кносского лабиринта Миноса, чем разберусь в этих идеально прямых линиях дорог! Может, все-таки такси?

– Так-с… Я где-то тут, наверное, – отказываясь сдаваться, сверлю карту взглядом, а вдруг она волшебным образом заговорит и раскроет тайну моего местонахождения. – Давай, детка! «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!»¹

– Интересно, каким был бы ваш патронус?² – английский без акцента, оборачиваюсь на голос, передо мной стоит и улыбается во весь рот шатен немногим выше меня. – Вопрос без ответа. А ответ на другой вопрос – мы находимся на пересечении de Valencia и del Dos de Maig.

Пробегаю по нему быстрым взглядом. Легкая небритость совсем не портит образ – наоборот, придает дерзости. Светло-серая футболка, бежевые брюки-чинос, белые эспадрильи и часы на металлическом браслете. Обычный, ничем особенно не примечательный мужчина лет тридцати с приятной наружностью. И что ему, собственно, от меня нужно? Какой-то дешевый подкат – или увидел на моем лице все страдания мира и, как истинный джентльмен, решил избавить от неминуемого поражения в виде пойманного такси?

– Можно? – спрашивает он, глазами показывая на карту.

Задумываюсь на минутку, не люблю, когда мне так бесцеремонно навязываются, и все же желание поскорее выяснить свое местонахождение оказывается сильнее.

– Буду очень вам признательна, – и самая очаровательная улыбка, на которую способна настоящая леди, мама бы мной гордилась!

Что ж, давай спасай меня от клейма топографического кретинизма. А ведь раньше я таким не страдала, нет, серьезно! Раскрываю полотно карты, ему понадобилось пару мгновений, чтобы разобраться: где, что и как.

– Мы вот здесь, – показывает он пальчиком на точку с правой стороны.

– Где?

И почему он так быстро сообразил? Местный, что ли?

Склоняемся над картой. Очень доступно, – за что я мысленно говорю ему: «Спасибо», – объясняет, где мы, как добраться до ближайшей станции метро и в какой стороне находится нужный мне пляж. Ура, я не безнадежна! Оказывается, я двигалась в сторону храма – то есть правильно, но в середине пути сама себя запутала, сама себя заставила остановиться. «Надо доверять собственным инстинктам!» – шепчет внутренний голос, и я мысленно закатываю глаза.

Пока шла перепалка внутри моей головы, я не заметила, как наши с незнакомцем лица оказались совсем близко. Ловлю в окружающем воздухе его аромат… М-м-м… Что-то до боли знакомое, где-то я его уже слышала – может, популярный парфюм? Нет, не то. Что-то давнее… Вот черт! Еще мгновение – и я вспомню… Еще чуть-чуть. Пытаясь делать это бесшумно, втягиваю воздух ртом – возможно, так память лучше сработает, – ощущение, похожее на похрустывание сладкой ваты, играется с моим языком, небом, прижимается к стенкам, обволакивает зубы. Еще ближе… Еще…

– Вам в какую сторону сейчас?

– А?..

– Дамир! – раздается голос позади нас, и мой незнакомец резко оборачивается.

Из ближайшего кафе вышли двое молодых людей примерно того же возраста, что и мой собеседник. Окружившая нас суета окончательно возвращает меня в реальность. Поспешно, пугая саму себя, я благодарю его за помощь, сворачиваю мегакарту и быстро удаляюсь в сторону моря. И что я только что собиралась сделать? Проверить аромат на вкус, откусив от него кусочек?! Кажется, я еще не отошла от перелета или у меня голову нормально так напекло. Ловлю такси.

Вот оно – Средиземное море! Море, которое было эпицентром великих событий прошлого, на плодородных берегах которого совершалась история: зарождались цивилизации, религии, шли кровавые бои за «истинную» веру, – точка на карте, где всего четырнадцать километров разделяет Пиренейский полуостров и северо-западное побережье Африки. В следующий раз я соберусь в турне по Испании: Кордова, Гранада, Севилья, Кадис, – чтобы увидеть своими глазами эхо истории, прочувствовать ее в полной мере и, возможно, ощутить себя крохотной – и все же частью ее.

Гуляя вдоль берега, вдыхая насыщенный солью морской воздух, я мысленно благодарю незнакомца за указанный путь, жаль только, я так и не поняла, что за аромат исходил от него… Черт, это уже похоже на наваждение! Одно из тех, которые прилипнут к мозгу, словно пиявка, – и никак не отцепить. Такое бывает, когда в ушах непрерывно звучит мелодия и ты уверен, что знаешь, кому она принадлежит, но память категорически отказывается вспоминать – ох, это настоящий ад! Смеюсь сама себе. Ладно, забудем! Только я, только море, только этот удивительный город.

Старая Европа отличается от современных мегаполисов. Эти города живут в собственном ритме, у Барселоны в минуте не шестьдесят секунд, а гораздо больше. Никто не спешит, все размеренно, с легким оттенком лени. Со всех сторон раздается смех, громкие разговоры, шутки. И непередаваемое ощущение свободы. Несмотря на то, что в городе проживает больше полутора миллионов людей, я слышу природу, чувствую уединение, вижу простор. Возможно, так влияет море? Не знаю. А может, отсутствие суеты, что присуща современным городам. Или то, что все такое маленькое, компактное, уютное?

Надышавшись пропитанным солью воздухом, иду куда глаза глядят. Первое на что натыкаюсь, – закрытые двери: аптека, рядом отделение какого-то банка, напротив магазинчик – и все закрыто. Не успеваю подумать, как ноги приводят меня в небольшой переулок, тут и там бары, рестораны, кофейни – и все забиты. Интересный контраст. Оу, теперь до меня доходит, как же я могла забыть?! На часах – время сиесты. Теперь уже не удивляюсь мужчине, что спит на газоне под деревом.

Захожу в ближайший бар: узкий зал, вмещающий всего пять-семь столов, полон людей; заказываю бутылку холодной кавы и просто подсаживаюсь за столик к другим. Для кавы нет определенного времени – решаю для себя, сделав глоток охлажденного напитка. Шум переговаривающихся через столики людей сливается в единый гул, будто весь бар – это один большой стол, за которым собрались члены семьи и друзья, бурно обсуждающие последний футбольный матч. Испанцы вообще очень эмоциональны в разговоре, и как они только слышат друг друга? Спрашиваю соседей, на каком языке они говорят. Распрямив плечи, мужчина гордо отвечает: «На каталонском», – и в знак приветствия поднимает бокал белого вина.

Если ты хочешь, никто не будет обращать на тебя внимание, если ты захочешь – станешь частью каталонской сиесты. Ради этого я и приехала в Барселону: мне нужна эта упоительная расслабленность испанцев, смешанная с гулом голосов и льющимся вином. Этот дух свободы и любви к жизни. «Зачем усложнять?!» – говорят они, и абсолютно правы. Что ж, я здесь. Совершенно неожиданно, что именно в этом городе, и все же – здесь.

Оливер из меня всю душу вытрясет, когда вернусь. Это точно. Перед глазами так и стоит его недовольное лицо с приподнятой бровью и осуждающим взглядом. И почему я вспомнила о нем? Делаю еще глоток. Может, это чувство вины? Идея сбежать от редактора как лампочка щелкнула в голове и озарила мою уставшую душу ярким светом. Я быстро собрала вещи и села на ближайший рейс. Как сейчас помню: открыла сайт авиакомпании, а там всплывающая реклама о скидках на рейс до Барселоны. «Это знак!» – решила про себя и через четыре часа сидела в самолете. Последнее, что я сделала, уже пристегнув ремень безопасности, – настрочила брату: «Уезжаю на несколько дней, связи не будет, все окей. Люблю». Сделаю Оливера виноватым в своем бегстве! Да! Конечно, я частично перекладываю ответственность, а кто запретит? Мне все равно от него достанется, так что пускай будет заранее виноватым. Наливаю второй бокал.

Вот пристал он со своим: «Что происходит?»

Да ничего не происходит! В том-то и дело, что не происходит ровным счетом ничего! Так и хочется стукнуть бутылкой по столу – сдерживаюсь, не хочу пугать местных. Или, может, стукнуть? Авось полегчает.

Упираюсь взглядом в бокал, наблюдаю, как приглушенный свет ламп играет с пузырьками игристого: проходя через стекло и напиток, свет раскрывается всеми оттенками желтого – яркий, веселый, немного неугомонный. Такое чувство, что в этом бокале больше жизни и страсти, чем во всем моем теле и душе. Грустно.

Эх, Оливер! У меня с десяток набросков новых историй, но не идет, вообще не идет, и я не знаю, что с этим делать, не знаю, как вернуть себе вдохновение! Неважно, о чем писать: из серой комнаты можно создать историю, полную событий, – только писать! Но именно это я не могу. Перед глазами белый лист и мигающий курсор, я смотрю на него, а в голове пустота.

Что это – творческий кризис, закат карьеры? А может, моральное истощение? От чего же? От хорошей жизни? Зеленые парки, пробежки по утрам, бассейн по вечерам, ужины в кругу близких, просмотры фильмов, чтение книг – чего я только не пробовала, но итог один – полный ступор. Это как увидеть перед собой большое поле в тумане, зайти внутрь и не понимать, как выйти. В последней изданной новелле не было счастливого конца – история закончилась на том, что героиня осталась стоять на краю пропасти. Ни читатель, ни я сама не знаю, прыгнула она все-таки или нет. Может, это и есть мой туман? Поле неизвестности, в которое я вошла? Не понимаю, из-за чего нахожусь в таком состоянии, и именно это пугает – не факт того, что я не могу писать, а неясность причины.

Барселона… Иногда, убегая от проблем, ты набредаешь на новый путь, который раньше не замечал. Может, это мой случай? Ладно, как говорила героиня всем известного романа: «Я подумаю об этом завтра!», а на ближайшие пять дней мой телефон отключен. Прости, Оливер. Всего лишь пять дней я не буду загонять себя мыслями о работе, а вместо этого буду наслаждаться внеплановым отпуском. Поднимаю бокал, салютуя себе. Надо захватить бутылочку для Оливера – превосходный напиток. Сомневаюсь, что это спасет меня от яростного гнева, но попытаться стоит. И носки, точно, носки! Интересно, за какой клуб он болеет? Он же не сделает мне больно, если я привезу ему носки с логотипом Барсы? Эх… Залпом допиваю бокал.

– Так, и где я сейчас нахожусь?

И снова здравствуйте! Жизнь вообще цикличная штука, уже пора бы к этому привыкнуть, а какие-то вещи повторяются с поразительным постоянством, прямо как голос Оливера в трубке: «Завтра дедлайн!», так и слышу в ушах, аж холодок по спине пробежал. Что-то я вообще не о том думаю сейчас. Вернемся к реальности: итак, я вновь не соображаю, где нахожусь, и вновь сверлю карту взглядом, только к предыдущим затруднениям добавились еще четыре бокала вина. М-да… А может, черт с ней, с этой картой, пойду куда глаза глядят, они-то меня и выведут?

– Собственно, куда я собиралась идти?

Даже не знаю, какой из вопросов важнее: «Где я?» или «Куда я иду?». А у меня разве были какие-то цели? Хм… Собирая остатки трезвого ума, пытаюсь напрячь память и вспомнить… Точно! Я же хотела посмотреть главные достопримечательности – раз уж оказалась в Барселоне. Есть места, в которых мне бы очень хотелось побывать, и неважно, что они главные пункты всех туристических маршрутов. Надо только разобраться, как туда добраться. Шикарно, я заговорила рифмами! Пытаюсь сконцентрироваться на карте. Ну давай, милая, поговори со мной!

– И где же…

– Вот здесь.

Перед моими глазами палец, уверенно ткнувший в точку на карте. Какого?.. Поднимаю взгляд. Те же глаза, та же улыбка… Похоже, у меня очередное помутнение. Уже дважды за последние пару часов. Может, пора к доктору? Вообще, было бы круто, начни мне мерещиться фантастические твари, я бы тогда с романов перешла на фэнтези! Только вот сейчас вместо чудесного, волшебного зверя перед глазами мелькает знакомое лицо – на единорога он точно не похож, хоть и привлекательный, зараза!

– Ты реальность или плод моего воображения? – спрашиваю скорее себя.

– А как вам больше нравится? – улыбается в ответ.

Ага, значит, реальность. Тоже мне, пикап-мастер на белом коне и в золотых доспехах!

– Дай угадаю, я снова потерялась – и ты вновь явился спасать?

– Вы экстрасенс?

– Я женщина! И да, я потерялась… в собственных дебрях. И раз уж вы оказались в нужное время в нужном месте – спасайте девицу.

Раскрываю перед нами непослушное полотно – дежавю! – и повторяю уже замучивший меня до тошноты вопрос:

– И где же мы находимся?

Мозг призывает держать себя в руках, но эти самые руки так и чешутся прикоснуться к нему, чтобы окончательно убедиться: он из плоти и крови, и головушку мою не напекло, и алкоголя было совсем чуть-чуть.

Пока он объясняет мне, что да как, – по второму кругу. Только в этот раз я совсем не слушаю, заранее решив взять такси, но рыцарю об этом не скажешь, – и разглядываю его лицо. Кажется, он моложе, чем мне показался в первую встречу. Хотя легкие морщинки уже коснулись кожи вокруг глаз, делая их более лучистыми, а значит, улыбается он много – и все же выглядит молодо. Если побрить, можно будет дать… лет двадцать, наверное. Главное, не говорить ему этого, еще обидится. Хихикаю про себя. Так-с, четвертый бокал был явно лишним. Рядом на высокой скорости проезжает машина, активно сигналя впередиидущему грузовику. Спасибо водителю седана, сигнал разбудил меня.

– Да-да, я все поняла, спасибо… еще раз.

– Куда вы идете?

Слушай, парень, я тут пытаюсь отделаться от тебя, а ты активно продолжаешь придвигаться все ближе и ближе. Стоп! А почему, собственно, я пытаюсь отделаться от него? Потому что, возникая вот так неожиданно и продолжая улыбаться своей невинной улыбкой, он начинает вызывать во мне странные чувства, я тут же задумываюсь про судьбу, предрешенную встречу и многое другое до кучи. Вспомнилось наваждение, когда я чуть не откусила от него кусок, – это все странно, очень странно и мне не нравится.

– Так куда вы планируете? Я могу подсказать направление.

– Есть хоть что-нибудь, что вам не известно? – абсолютно серьезно спрашиваю, чуть разозлившись. Все происходящее в моей голове начинает выводить меня из себя.

– Да, есть, – подходит совсем близко. – Ваше имя.

Вот же!.. Блин!

– Дамир, – представляется сам, не дождавшись ответа.

– Лилу, – отвечаю по инерции, протягивая руку.

Мне не дали даже маленькой, даже мнимой возможности сбежать. Сильное рукопожатие, мягкая ладонь… Сейчас жалею, что бокалов было не пять. И все-таки он очень даже ничего.

– С тобой все в порядке?

Когда это мы успели перейти на «ты»? Нет, не в порядке! За какую-то секунду я успела представить нашу свадьбу, домик на берегу моря и большого спаниеля по кличке Фифи! А-а-а… это все не я! Это все женщина во мне и алкоголь в ней!

Сглатываю – в горле совсем пересохло – и быстро проговариваю:

– Да-да, в порядке. Спасибо.

– Хоть и вечер, а все равно жарко, и мы стоим под открытым небом.

Не успеваю среагировать – легонько коснувшись локтя, он мягко направляет меня в сторону большого дерева. Какие нежные пальцы. Плохо, очень плохо! Теперь я хочу еще и пару лошадей, чтобы на рассвете скакать вдоль берега, и чтобы обязательно ветер в волосах, а на мне развевающееся легкое белое платье на обнаженное тело – и босиком, без седла, без уздечки. Я буду дикаркой на безлюдном берегу, буду Евой, что только вышла из рая и познала сладость жизни.