Ася Даманская
Незнакомка из «Зазеркалья». Книга 1
Ася Даманская
Роман «Калейдоскоп неприятностей»
Книга 1. Незнакомка из «Зазеркалья»
В калейдоскопе изменений
Мелькает, ускользая, жизнь.
И в бесконечности явлений
Не отличить правду от лжи.
Не приходя в сознанье, мчимся
В круговороте быстрых дней,
Пока вдруг что-то не случится,
Чтобы ударить побольней.
Порой Судьба упрямо вносит
Поправки в «важные» дела,
Чтоб разделить на «до» и «после»
Осколком острого стекла.
Чтобы заставить нас очнуться,
Преодолеть и осознать,
Чтоб измениться, обернуться,
Начать ценить, а не бежать.
Здесь бесполезен поиск истин.
Важна лишь жажда перемен.
Расти, меняться – в этом смысл
Всех человеческих проблем.
(автор Ася Даманская)
Часть 1.
Глава 1.
Аня.
Я не могла поверить в то, что это возможно. Ну не бывает таких совпадений!
– Анют? – мой дед с некоторым удивлением смотрел на меня. – Какие-то проблемы, дорогая? У тебя странный вид.
– Нет-нет, все в порядке.
– Уверена? Но мне показалось ….
«Тебе не показалось, дедуль. Я сама в шоке. И просто растерялась от неожиданности, поскольку была уверена, что больше никогда не услышу имя этого мужчины. Тем более, из твоих уст».
Мой дед, Виктор Беркутов, владелец строительного холдинга, попросил меня заехать к нему в офис еще вчера, сообщив, что у него ко мне важная просьба. Его хорошему знакомому была срочно необходима юридическая помощь по моему профилю. Я давно привыкла к такого рода «просьбам». И всегда была рада новым клиентам. Мое юридическое агентство уже несколько лет успешно развивалось, и многие случайные клиенты становились постоянными, в том числе, благодаря рекомендации деда.
Поэтому сегодня утром я приехала в офис «БеркутСтрой» знакомиться с очередным, неприлично богатым бизнесменом из числа дедушкиных знакомых. И даже была совершенно спокойна, и настроена на деловое сотрудничество, пока дед не назвал его имя – Захар Гордеев. Вот тут со мной и случился шок, отмеченный моим наблюдательным дедом как «странный вид».
Конечно, все еще была вероятность простого совпадения имён, ведь в нашей огромной стране великое множество однофамильцев и полных тёзок. Но интуиция вопила, что обольщаться мне не стоит.
До приезда Гордеева оставалось еще какое-то время, и нужно было срочно придумать причину для отказа (ну, или повод для бегства).
«Я не смогу с ним работать. Только не с ним. И не после того, что между нами было. Если он меня узнает ….».
Здесь моя фантазия пасовала. Я понятия не имела, во что может вылиться мое прошлогоднее приключение в Питере, если господин Гордеев все-таки меня узнает.
– Дедуль, у меня сейчас такой поток дел, просто бешенная загруженность, – начала я, осторожно подбирая слова, – может быть, будет лучше, если я подыщу твоему знакомому другого адвоката?
Дед очень пристально посмотрел на меня, потом хитро улыбнулся:
– Вот так сюрприз, – выдал он задумчиво. – Значит, вы знакомы. И давно?
– О чем ты? – изобразила я непонимание.
Ни за что не признаюсь!
– Даже так? – хмыкнул дед. – Ладно, оставим пока этот вопрос.
«Да что, черт побери, написано на моем лице такого, что собственный дед мне не верит?»
И тут я вспомнила Агату, свою подругу-психолога: «Анна, ты слишком громко смущаешься». Это всё от неожиданности. В конце концов, я живой человек.
Но от смущения и растерянности мне всегда отлично помогает злость. Вспомнив, что я, вообще-то, крутой адвокат, который не так давно спас активы самого Беркутова от больших проблем, я расправила плечи.
– Виктор Александрович, ты меня вообще слышишь? – твердо произнесла и отметила одобрительную улыбку деда. – Я что, не по-русски выражаюсь? Я сказала, что занята, и у меня нет времени на твоего Гордеева. Но я постараюсь подыскать ему другого адвоката.
– Очень хорошо, – спокойно отозвался дед, вальяжно развалившись в рабочем кресле, – но только я, как Станиславский, – «не верю»! Будь ты слишком занята, сказала бы мне об этом еще вчера, по телефону, а не тащилась бы сюда через пол-Москвы только для того, чтобы донести до меня эту информацию. Это первое. Не скрою, мне весьма любопытно, что у тебя с Гордеевым. Он хороший парень. Я бы одобрил. Но ты девочка взрослая, сама разберешься. Это второе.
Виктор Беркутов подался вперед, оперся локтями на свой рабочий стол и в упор посмотрел на меня.
– И, наконец, третье, самое главное! Ты, Анна Андреевна, возьмешься за его дело, и будешь работать на него с полной отдачей. А, в идеале, выиграешь для него этот чертов суд. Потому, что я – его должник. Потому, что именно благодаря вмешательству Гордеева наша семья сохранила этот бизнес, который ты, кстати, унаследуешь. Сейчас у Гордеева большие проблемы, а у меня появился шанс отблагодарить его за помощь, и отдать старый долг.
– Ты собрался отдавать долги мною, серьезно?
– Тобой, малышка, тобой, – рассмеялся дед. – А точнее, твоими услугами. Ты отличный юрист, сама знаешь. А то, о чем ты подумала, – хохотнул он, – исключительно, на твое усмотрение. Но лично я был бы счастлив заполучить такого зятя, как Гордеев.
Глава 2
Захар
Строительный бизнес был моей страстью.
Мы поднимали его с нуля вместе с Лехой Ермолиным, моим верным товарищем. Я – прагматик, стратег и аналитик, он – шутник, весельчак, генератор идей и уникальный переговорщик. Мы отлично дополняли друг друга в работе. Ожидаемо, что наше длительное деловое партнерство постепенно переросло в крепкую мужскую дружбу.
Каждый из нас вел свое направление. Я занимался технической частью, проектами, техпланами, расчетами, сметами, безопасностью и прочностью конструкций, контролировал строительные бригады и технику. Алексей очаровывал чиновников, получая необходимую разрешительную документацию на все виды работ, выносил мозг поставщикам, выбивал немыслимые скидки на стройматериалы, контролировал отделку и наводил красоту в архитектурную часть, обеспечивал благоустройство за вменяемые деньги, и лично воевал с архитекторами, ландшафтными дизайнерами и надзорными инстанциями.
Каждый был гением в своей части работы, но с легкостью мог подменить второго, в случае необходимости. Потому и поднялись так высоко, потому и развились так масштабно.
Партнерство у нас с Алексеем было равным, доли в бизнесе совершенно одинаковыми. Однако, по обоюдной договоренности, пост генерального директора в нашей строительной компании традиционно занимал я, а должность коммерческого директора была на постоянной основе закреплена за Ермолиным.
Сотрудники же за многолетнюю работу давно привыкли, что директоров у них двое, и что распоряжения каждого из нас нужно выполнять беспрекословно.
Наша строительная компания занимала несколько верхних этажей в принадлежащем мне бизнес-центре, расположенном в Хамовниках. Эту 20-тиэтажку мы ввели в эксплуатацию еще до кризиса. Бо́льшая часть площадей сдавалась в аренду и приносила мне солидный доход.
Когда грянул кризис, спрос на возводимую нами коммерческую недвижимость, заметно упал, и строительная отрасль существенно просела. Но мы с Ермолиным вовремя успели переориентироваться и перенаправить капиталы на строительство бюджетных спальных микрорайонов, а также, коттеджных поселков для покупателей среднего класса.
Не прогадали. Кризис мы пережили вполне спокойно, сумев сохранить и компанию, и сотрудников.
Однако, как и в любом деле, проблем и неприятностей было достаточно. Хотя я предпочитал называть их не проблемами, а рабочими моментами. Ибо, все было решаемо. До поры, до времени.
Была примерно вторая половина октября, когда мой главный юрист в панике ворвалась в приемную. Сквозь приоткрытую дверь кабинета я слышал, как она нервно сообщает моему секретарю, что ей срочно нужен генеральный.
– Заходи, Марин, – сказал я через селектор, не дожидаясь, пока Галина Ивановна доложит о посетительнице.
– Захар Леонидович, разрешите? – застыла в дверях растерянная девушка.
Я кивнул, отрываясь от монитора компьютера, и повторил:
– Заходи, Марин, что случилось?
– У нас, похоже, крупные неприятности. Прокуратура направила иск в суд, Захар Леонидович. Требует изъять земельный участок, который мы взяли в аренду у города под застройку Ботаники.
«Ботаника», так мы назвали жилой микрорайон в пригороде Новой Москвы.
– Садись, рассказывай, – напрягся я.
– Летом была проведена прокурорская проверка в отношении городских чиновников. Прокуратура считает, что два года назад при проведении земельных торгов чиновники, якобы, что-то нарушили при заключении нашего договора. Теперь, по мнению прокурора, договор аренды земли является незаконным, и прокуратура требует его расторжения через суд, изъятия земли и возврата участка обратно в пользу города. И еще они требуют признать уже построенные дома незаконно возведенными и подлежащими сносу.
Новости оглушали своей абсурдностью, и вся ситуация в целом пока плохо укладывалась в моей голове.
– То есть, нарушения нашли у чиновников, а землю хотят изъять у нас? – уточнил я.
– Да, – кивнула Марина.
– Стерлядь, – прошипел я.
Вообще-то ругаться вслух у нас в офисе нельзя, но тут не удержался. Я и Ермолин на привилегированном положении, поэтому нам иногда можно нецензурно выражаться вслух. В особых случаях. Как сейчас, например.
– А убытки мне кто будет компенсировать? Микрорайон почти готов.
– Захар Леонидович, я судебную практику уже посмотрела …
– И?
– Да, ж*па, блин, – эмоционально высказалась Марина, забыв, что ругаться в офисе можно только мне и Ермолину. – Суды изымают землю у бизнеса и возвращают государству при любом, даже самом незначительном нарушении со стороны чиновников.
Я тяжело вздохнул. В этот земельный участок было вложено немыслимое количество денег и сил. Четыре многоквартирные высотки уже были построены, еще шесть домов должны быть завершены в течение пары-тройки месяцев. Закончить благоустройство и к Новому году можно сдавать в эксплуатацию. Вручать ключи и документы счастливым новоселам. Изъятие земли грозило сносом домов и такими убытками, о размере которых даже думать было страшно.
– Бред какой-то, – я зажмурился и устало потер переносицу.
Моё сознание пока отказывалось воспринимать идиотизм, озвученный Мариной.
– Это еще не все, – прошептала Марина, вжав голову в плечи. – Прокуратура потребовала обеспечительных мер на землю, и на многоквартирки. Суд удовлетворил ходатайство.
– И что это значит? – прорычал я, уже, впрочем, догадываясь, что это означает.
– Арест на имущество, расположенное на спорном земельном участке. Пока суд не завершит рассмотрение дела, мы не сможем продать ни одной квартиры в этих домах, а те, которое уже проданы – не сможем сдать в эксплуатацию и передать дольщикам, – прошептала Марина, глотая слезы, и опустила глаза, словно она сама была виновата в этой нелепой ситуации.
– Марин, ты справишься? Я про суд …
– Нет, Захар Леонидович,… извините. Нам бы адвоката сильного, а лучше бы вообще акулу, чтобы загрызла прокурорских прямо в судебном заседании.
– И где мне взять эту акулу? Есть предложения?
Марина лишь отрицательно покачала головой. Ну, а чего я ожидал от девчонки, пару лет назад окончившей университет, и занимающейся исключительно договорной работой в тепличных условиях нашего дружного коллектива. Надо было поднимать собственные связи.
Глава 3
Захар
Поднятые связи не утешили.
Ермолин быстро нашел выходы на высокопоставленного сотрудника прокуратуры. Тот разочаровал сразу. Разрулить ситуацию за откат даже и думать не стоит. Разнарядка пришла из Генеральной прокуратуры. Не в отношении конкретно нас, а в отношении всех застройщиков, построивших что-либо на государственной земле. Все подобные сделки сейчас тщательно проверялись и, в случае выявления хоть малейших нарушений, расторгались через суд. Потому, что махинации с землей случались сплошь и рядом. Государственные гектары уходили мимо казны в частные руки за смешные деньги, или мзду нечистоплотным чиновникам на местах. Поэтому, рациональное зерно в действиях прокуратуры, конечно, было. Но, как обычно бывает со щепками, которые летят при вырубке леса, нас зацепили за компанию, особо не разбираясь в деталях, и не вникая в последствия. А последствия могли быть катастрофичны, причем не только для нас, но и для дольщиков.
Бюджет страны остро нуждался в средствах. А где же их взять если не у бизнеса, обвинив в попытке незаконно заполучить ценные гектары? И плевать всем, что на этих гектарах я построил не элитный гольф-клуб, а доступное жилье для простых горожан. Малейшее нарушение при заключении договора с землей влечет недействительность этого договора.
В такой ситуации, да еще и под тотальным контролем генпрокуратуры, договориться с кем-то из нижестоящих прокурорских начальников и прикрыть дело, было вообще не реально.
Следующим в череде поднятых связей был один из заместителей начальника земельного департамента столицы, с которым я был знаком лично. Этот товарищ матерился, не стесняясь в выражениях, но все же разъяснил масштаб проблемы буквально на пальцах. Прокурорские земельные рейды добавили городским чиновникам головной боли, поскольку каждый признанный незаконным договор с государственной землей, грозил персональной ответственностью чиновнику, этот договор подписавшему. И потому, чтобы заручиться гарантиями лояльности прокуратуры, чиновники просто сами сливали им информацию по земельным участкам большой площади, и даже давали зацепки по возможным нарушениям (поскольку не все сотрудники прокуратуры соображали в нюансах земельного законодательства и особенностях проведения земельных торгов).
– Ты прости, Захар Леонидович, но скажу прямо. Наши в суде поддержат прокуратуру, а не тебя. Хотя сами мы этот договор написали. Ничего личного. Просто каждый будет спасать собственную ….
– То есть, у вас сговор на государственной уровне? Вы совсем офонарели?
– Называй как хочешь, Захар, но пока в деле прокуратура, никто впрягаться не будет, говорю как есть. Выводи активы, мой тебе добрый совет.
Но активы этого проекта были уже арестованы судом, поэтому добрый совет существенно запоздал.
Ермолин, тем временем, бросил клич среди знакомых на поиски хорошего адвоката.
Уже неделю меня не оставляло мерзкое чувство загнанности в угол. Злость и раздражение, сменяя друг друга, исполняли бешенные пляски с нервными клетками, скручивая в животе тугие канаты бессильной ярости.
Стерлядь! Я инвестирую в этот город, я строю доступное жилье, а вместо поддержки от государства рискую потерять несколько сотен миллиардов на пустом месте. Из-за фатальной ошибки какого-то идиота при проведении торгов.
Первое заседание суда было назначено уже на конец декабря. Всего пара месяцев на подготовку, а у меня еще даже юриста толкового нет.
Телефонный звонок раздался во время ужина, который в тот вечер я проводил в одиночестве в любимом ресторане. И уже полчаса размышлял, заказать ли коньяк или воздержаться, учитывая, что сегодня только середина недели, и я за рулем.
– Гордей, приветствую. Беркутов говорит, – услышал я в трубке с удивлением.
Виктор Александрович Беркутов был в прошлом одним из моих конкурентов. Мы неоднократно пересекались по бизнесу, на земельных торгах, на официальных и светских мероприятиях. Конкурировали, впрочем, цивилизованно. Уважали друг друга, несмотря на существенную разницу в возрасте. После того, как я занялся жилищным строительством, конкурировать мы перестали, поскольку сегменты рынка и покупатели были у нас теперь разные.
Я строил жилье, а Беркутов продолжал строить коммерческие объекты. Пока однажды не схватил инсульт. О том, что компания Беркута разваливается потому, что ее владелец почти при смерти, мне тогда сообщил Ермолин. Случилось это довольно давно, почти три года назад. А спустя какое-то время в мой офис приехали две женщины, жена и дочь Беркута. Приехали, чтобы просить о помощи! Выяснилось, что пока Виктор Александрович лежит в реанимации, его недобросовестный управляющий пытается «отжать» бизнес, а по сути, обокрасть Беркута и его семью. Самостоятельно противостоять ушлому управленцу, подмявшему под себя ключевых сотрудников и все счета компании, женщины не могли (их даже на порог офиса не пустили). Поэтому дамы, по совету полуживого Беркута, приехали просить помощи у меня. А я не смог отказать.
Тогда удалось решить их проблему достаточно легко. Я привлек своих IT-тишников, которые обеспечили невозможность вывода средств из компании Беркута, попросту «хакнув» электронную систему и сменив пароли. В нашем мире поголовной цифровизации оказалось затруднительно вести финансовую деятельность без банковских приложений и бухгалтерских программ. Параллельно натравил знакомых силовиков на самого подонка-управляющего, что надолго отвлекло его от разворовывания компании Беркута. А порекомендованная моим начбезом надежная охранная фирма, посредством крепких парней с автоматами, обеспечила безопасность семьи, активов и самого Виктор Саныча в больнице, до момента его выздоровления. Эти же крепкие парни с автоматами организовали беспрепятственный доступ в офис компании для зятя Беркута (мужа его дочери, срочно прилетевшего из заграницы спасать бизнес тестя).
Лично я до сих пор считал свое участие в этом деле чисто формальным, потому что попросту обеспечил силовую и моральную поддержку двум растерянным женщинам, выиграв для них время до подхода «тяжелой артиллерии» в лице Беркутовского зятя, который в итоге и взвалил на себя решение всех семейных проблем. Именно он, этот серьезный и немногословный дядька, имени которого я не запомнил, добросовестно контролировал неприкосновенность капиталов тестя вплоть до выписки старика из больницы.
Возвращение Беркутова к жизни, к слову сказать, случилось достаточно быстро. Видимо, предательство управляющего, которому он доверял, добавило старику моральных и физических сил для того, чтобы бороться, выжить, встать на ноги и вернуться к работе.
После выздоровления сам Беркут звонил мне лишь один раз со словами: «Спасибо, Гордей, я запомнил, буду должен».
Я не считал, что Виктор Александрович мне что-то должен, но отказываться не стал. Это бизнес. Да и в целом, жизнь – непростая штука. Никогда не знаешь, кто и для чего пригодится.
И вот теперь, спустя почти три года, когда я и думать о нем забыл, Беркут звонил мне снова.
– Приветствую, Виктор Александрович, рад слышать. Чем обязан? – вежливо поприветствовал я собеседника.
– Лешку твоего сегодня видел. Он мне про наезд со стороны прокурорских сказал.
– Да, есть такое дело, – подтвердил я. Сплетни распространяются быстро.
– Я по своим пробил, это – не заказ, Гордей. То есть, личной заинтересованности у прокуратуры нет. Они себе звездочки на погоны зарабатывают. Информация верная. Взятками не разрулишь. Не возьмут.
– Спасибо, – поблагодарил я, хотя ничего нового не услышал.
– Не за что. И еще одно. Я тебе интересное видео выслал, посмотри не поленись. Если заинтересуешься, будет тебе мой личный подарок. Так сказать, в утешение, и в благодарность за твою неоценимую помощь в прошлом. Обещаю уговорить девочку лично.
– Виктор Александрович, спасибо, конечно, но своих девочек я предпочитаю уговаривать сам.
– Не о том, думаешь, – громко и жизнерадостно рассмеялся старик. – На связи.
И он отключился. Тут же пиликнул мессенджер, оповещая о входящем сообщении. Уменьшив на телефоне звук, я включил видео. Надеюсь, там не порнуха. Какую еще девочку он мне впаривает?
Глава 4
Захар
Герб России и суровая женщина в черной мантии. Зал судебных заседаний Московского Арбитражного суда. Дело об изъятии недостроя у крупного застройщика «БЕРКУТ-Строй». Инициатором иска выступила … Кто бы вы думали? Прокуратура!
Не знал, что у Беркута тоже проблемы с господами в синих мундирах.
Я сосредоточился, сделав звук громче. Запись судебного процесса была существенно обрезанной. Краткое начало, позволяющее понять смысл происходящего. Еще более краткая речь представителя прокуратуры о том, что иск поддерживаем, потому что ответчик виноват в нарушении сроков строительства, а брошенный недострой создает опасность для горожан, …. и бла-бла-бла.
И самое главное, то, ради чего и была сделала эта запись – выступление стороны защиты. Беркута в этом процессе представляла молодая женщина, имени которой я не разобрал. Но слушая ее, я дыхание затаил, чуть не впечатываясь в экран своего мобильного. Кажется, я только что нашел себе толкового адвоката.
Она говорила понятным человеческим языком, без зубодробительных юридических терминов, спокойно, логично, без «воды» и витиеватых формулировок, обращаясь к судье «без бумажки». Она признавала факт нарушения Застройщиком сроков сдачи объекта, но тут же напоминала о проблемах в экономике, санкциях и их последствиях, а также, о многочисленных государственных программах поддержки строительной отрасли, которые прокуратура игнорирует своим иском, по сути дискредитируя правительственные инициативы.
Ну ни чего себе, заявочки! Какая смелая девочка!
Она представила суду большую пачку документов, подтверждающих, что несмотря на сложности и проблемы, ответчик продолжает строительство объекта, выполняя свои обязательства перед инвесторами. Да, с нарушением сроков, но выполняет!
«Прокуратура ввела суд в заблуждение, намеренно, либо по ошибке утверждая, что строительство объекта заморожено, работы на нем приостановлены, а застройщик на грани банкротства. Это не правда, уважаемый суд. В материалы дела представлены исчерпывающие доказательства того, что работы на объекте ведутся. Помимо фото и видеофиксации, прошу приобщить в дело копию заключения Департамента государственного строительного надзора о ходе строительства, а также, технический план, выполненный кадастровыми инженерами Росреестра, который доказывает, что на сегодняшний день степень готовности объекта составляет 86%. Это полностью опровергает правовую позицию прокуратуры о заброшенной и опасной стройке, а также, о финансовой неустойчивости застройщика».
«Ответчик не сбежал заграницу, украв деньги инвесторов, он продолжает строительство» …..
«Да, застройщики часто нарушают сроки сдачи объектов…. Это наша повседневная реальность. Однако, нарушение сроков не является основанием для изъятия объекта …» …
«Подобные аргументы прокуратуры являются злоупотреблением… Прошу приобщить доказательства …»
«Прошу исключить из числа доказательств все документы, полученные, прокуратурой с нарушением закона …. ».
«Прошу признать незаконными выводы сотрудников прокуратуры, поскольку они сделаны некомпетентными специалистами, не обладающими специальными познаниями в сфере строительства…, что является недопустимым доказательством… ».
Отважная девочка прямым текстом опускала ниже плинтуса прокурорских сотрудников, которые умудрились сделать выводы о возможных нарушениях «на глаз», даже не пригласив на проверку экспертов в строительстве. Она смело размазывала этих горе-надзирающих тонким слоем по стеночке, приводя суду множество простых и разумных аргументов, понятных даже неподготовленному зрителю.
Она выиграла суд. Судья отказала прокуратуре в изъятии недостроенного объекта у «Беркут-Строя», признав, что застройщик не соответствует признакам банкрота, а неустойку за нарушение сроков строительства все недовольные инвесторы могут позже взыскать в рамках гражданского судопроизводства.
Я почувствовал гордость за нашу страну. Получается, что верховенство закона – это не пустые слова. Значит, у меня тоже есть шанс?
Я позвонил Беркуту сразу, как только видео закончилась.
– Алло, – тут же отозвался Виктор Александрович, – Ну, что? Впечатлила малышка?
– Где ее найти?
Глава 5
Захар
Уже на следующий день ровно в 11 часов утра, Виктор Александрович Беркутов лично представил мне адвоката Анну Андреевну Ланевскую.
Встреча состоялась в офисе строительного холдинга «Беркут-Строй», в крупном деловом центре, построенном Виктором Александровичем много лет назад.
Красивая молодая женщина в деловом костюме, отлично сидящем на стройной фигуре. Уверенная, внешне спокойная, в меру доброжелательная и немного отстраненная, словно погруженная в собственные мысли. Что, впрочем, характерно для большинства занятых людей. Все это я отметил мельком. Эта девушка была человеком, способным решить мою проблему. Остальное сейчас не имело значения. Так я думал вначале.
– Ну вот, знакомьтесь, – довольно произнес Беркут. – как и обещал, я уговорил мою девочку. Хотя признаюсь, Захар, это было очень, просто очень не просто. Малышка сопротивлялась. Отказывалась. Не хотела браться за твое дело. Но я настоял. Порой, я вынужден быть строгим и настойчивым, – и Виктор Александрович демонстративно грустно вздохнул, и развел руками.
«И что это за театр?» – не понял я.
На заявление старика Анна Андреевна сначала выразительно глянула на него, потом закатила глаза, и так насмешливо улыбнулась, что сомнений быть не могло, этих двоих связывали близкие личные отношения.
Информация о том, что Анна Андреевна отказывалась браться за мое дело несколько озадачила. С чего бы это? Или Беркут ей цену набивает? Так я готов заплатить сколько попросит и даже гораздо больше. Мои возможности позволяют обеспечить ее до конца жизни, лишь бы суд выиграла.
Используемая стариком формулировка – «моя девочка», была явным обозначением территории и демонстрацией права. Молоденькая любовница оказалась талантливым юристом, которым можно не только удачно похвастаться, но и отдать старый долг ее услугами? Почему-то, последняя мысль была мне неприятна.
Пришлось напомнить себе, что чужая личная жизнь, а также, причины, по которым Беркут позволяет себе подобный тон в адрес этой женщины, – не мое дело!
Тем не менее, неуемный мозг безостановочно отмечал детали. И то, что Анне скорее всего между 25 и 30 годами. И что для Беркута, которому уже за 70, она неприлично молода. И то, что вопреки попыткам старого жука прикоснуться к ее руке, она держится на расстоянии. И даже то, что поведение старика явно ее раздражает.
Малышка зазвездила и решила взбрыкнуть? Или же она имеет право на подобное поведение?
Ведь я не мог не отметить и поведение самого Беркута, который явно дразнил девушку, но дразнил как-то по-доброму, я бы даже сказал, с любовью.
– Цена вопроса? И что конкретно требуется от меня? – сухо спросил я Анну, переходя к насущным проблемам.
– Ее гонорар я беру на себя, – перебил Беркут. – И будем в расчете за твою помощь в прошлом.
Я кивнул, соглашаясь. Ведь ничего не мешает в будущем выплатить ей премию, если результат меня порадует.
– Как быстро вы сможете предоставить мне доступ к документам по объекту? – спросила меня Анна Андреевна.
– Какие именно документы Вас интересуют? – уточнил я.
– Пока не знаю, – она задумчиво пожала плечиком и впервые прямо посмотрела на меня.
Что за…? Мы уже встречались? Откуда это странное чувство, что я ее знаю? Где я раньше мог видеть этот взгляд и этот жест?
Неосознанно подался вперед, стоял и пялился на нее, напрочь отключившись от разговора.
– Захар Леонидович, вы меня не слушаете?
– Извините, задумался, – моргнул я, пытаясь стряхнуть наваждение.
– Интересно, о ком? – хмыкнул Беркут негромко.
– Я говорила вам, Захар Леонидович, – деликатно не заметив моего ступора, повторила Анна Андреевна, – что, помимо документов, которые приложила к иску прокуратура, я хотела бы изучить все доступные материалы по объекту. Потому, что никогда не знаешь, что может пригодиться в суде. Любая мелочь способна изменить правовую позицию. Поэтому, было бы неплохо знать все нюансы. Это в ваших интересах.
– Я понял, – кивнул я, принимая ее объяснения. – Распоряжусь предоставить вам все необходимые документы. Только у меня условие, Анна Андреевна. Вы будете знакомиться с материалами по «Ботанике» в моем офисе. Вам предоставят рабочее место. Любые копии только с моего разрешения. Оригиналы за пределы кабинета выносить нельзя. Коммерческая тайна, вы должны понимать.
– Договорились, – спокойно отреагировала она на мои слова. – Я приеду к вам в понедельник в 10 утра, устроит?
– Да, мне как раз хватит времени, чтобы закончить планерку.
– Договорились, – повторила Анна и развернулась к Беркуту. – Я тебе еще нужна?
– Нет, поезжай, солнышко, увидимся вечером.
– До понедельника, Захар Леонидович, – попрощалась Анна.
– До встречи, Анна Андреевна.
– Ничего не забыла, – вдруг окликнул Беркут уже стоявшую в дверях девушку.
Та демонстративно непонимающе выгнула красивую бровь, снисходительно глядя на старика. Беркут в ответ нарочито похлопал себя по щеке согнутым указательным пальцем, намекая на прощальный поцелуй в щеку.
И тут её словно подменили. Мгновение, и что-то неуловимо знакомое сквозит в ее осанке, выражении глаз и лица. Едва заметный поворот головы, легкий, но отчетливо гневный прищур глаз, и тихое, но твердое:
– Прекрати, переигрываешь!
Девушка, резко тряхнув головой и взметнув роскошные темно-каштановые волосы, вышла за дверь. А я вновь поймал себя на странном, но отчетливом чувстве дежавю.
Я уже видел все это. Где? Когда? Что за хрень происходит? Мы с ней знакомы? Да, нет, я бы запомнил!
Анна вышла, сердито стуча каблуками, а кабинет наполнил счастливый смех старика, раздающийся ей вслед.
– Моя девочка! – довольно заявил Беркут. – Малышка с характером!
И что это было? Неужели он реально хвастается?!
Однако, я никак не прокомментировал ситуацию, отметив только отчетливую наигранность в поведении старика. Что это сегодня нашло на Виктора Александровича?
Мы пообщались с Беркутом еще некоторое время пока пили кофе. В отсутствие Анны Андреевны, старик превратился в нормального и адекватного собеседника. Вспомнили прошлое, обсудили текущую работу, политику, кризис, санкции, общих знакомых.
Весь обратный путь до своего офиса я размышлял о том, что было нечто неуловимо знакомое в Анне Андреевне Ланевской. Но даже если мы уже пересекались с ней в прошлом, я никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах.
А еще внезапно назрела острая необходимость наведаться в клуб, и снять напряжение с одной из Гришиных девочек.
Глава 6
Захар
После знакомства с Ланевской меня немного отпустило. Появилась надежда на благополучный исход судебного процесса. А еще я, неожиданно для себя, вдруг резко перестал проявлять лояльность к некоторым сотрудницам моей компании.
– Ну, Захарчик Леонидович, – протяжно и жеманно произнесла Милана, попытавшись присесть передо мной прямо на рабочий стол.
Не позволил. Кивнул на кресло для посетителей и приказал.
– Сядь.
– Ну, Захар Леонидович, – Милана тут же обижено надула губки, но послушно села куда следовало.
– Еще один косяк, и напишешь «по собственному желанию». Мил, без обид, ничего личного. Но мне надоело выслушивать жалобы от главбуха на твою некомпетентность.