Ася Хоутен
Деревня онлайн
Глава 5. Свидетель
♀️
– Я вот что пытаюсь понять. Как ты узнала про то, что нужна эта вонючка?
Они шли по извилистой дорожке, щедро посыпанной песком, шаг за шагом приближаясь к лесу. С утра в деревне было даже многолюдно, куда-то в противоположную сторону спешили старушки в цветастых платках и тащили за собой вездесущие сумки на колëсиках. Некоторые вещи оставались одинаковы даже в разных уголках страны: такие дамочки очень любили поездки в метро по утрам и вечерам, вечно куда-то спешили в час пик.
Здесь все узнавали Аню. Одна шустрая – для совсем седой – старушка в зелëном сарафане даже остановилась и попыталась поболтать. Вещала про долгую дорогу к базару, про цены на помидоры, с которыми «шиш закрутишь что-нибудь», потом вообще начала жаловаться на сына, который только и делал, что пил. И всë это без перехода между темами, по какой-то ей одной известной логике. Казалось, ей даже собеседник не нужен. Но Аня слушала, понимала и даже порой задавала вопросы.
Еве показалось, что прошла целая вечность, прежде чем они смогли продолжить путь.
– Какую вонючку? Вроде мы не встречали черепашку…
– Я про вчерашнюю настойку.
– Полынь? Мне казалось, она приятно пахнет, – Аня пожала плечами, отбросив длинную косу за спину. – Ну… Мне Кузя сказал, а его предупредил мужчина из твоего телефона.
– Йося?.. Я думала, он едва работает без Сети.
– Нет, другой. Дух. Люди их не видят, но от домовых никто никогда не скроется на их территории.
«Чëрти что. Теперь в моëм мобильнике ещë и призрак живëт… Ну что за хрень они все несут?» – по привычке мысленно ворчала Ева. После ночного представления разговоры о странностях Кощеевской перестали удивлять окончательно, на смену подозрениям в розыгрыше пришёл принцип философского пофигизма: «Ну нежить и нежить, что бухтеть-то?» Она даже не стала заострять внимание на услышанном, просто сменила тему.
– Ну… Значит, рядом с полями у вас никто не живëт?
– Нет, это же за пределами деревни, да и жарко там обычно.
– Но у леса живут?
– У леса и в лесу тоже, так что… Хотя я сомневаюсь, что там кто-то что-то видел.
Ближний к лесу дом отличался от дома Ани и еë дедушки. Обнесëнная частоколом избушка казалась совсем не гостеприимным местом, заходить и проверять особого желания не возникало, но на всякий случай Ева достала телефон и сделала несколько снимков.
– Жуткая атмосфера, детективы, но здесь живëт наш возможный свидетель, поэтому мы с моей напарницей… Ань, помахай рукой. Ага, так. Мы собираемся зайти туда и поговорить. Оставайтесь на связи!
– Вы только не показывайте, что снимаете, – всплеснула руками Аня. – Иначе Пëтр Михайлович ничего не скажет.
– Я не буду снимать его, это незаконно. Просто немного покажу дом…
Аня стукнула костяшками пальцев по калитке, но не стала дожидаться ответа. Приподнялась на цыпочках, выгнула руку и как-то сумела открыть. Калитка с грохотом ударилась о забор, и они вошли.
Двор тоже отличался неухоженностью. Здесь остались грядки и когда-то они даже – наверняка – были заполнены полезными растениями. Сейчас всë поросло жухлой травой до колена и плетущейся берëзкой. На разбитой асфальтированной дорожке валялся мусор и осколки стекла. В воздухе витал сильный запах спирта, казалось, им пропитался каждый уголок.
– Здесь точно живут люди? – Ева сморщила нос.
– Живут, конечно. Просто убирать некогда. Пëтр Михайлович, знаете…
Она глубоко вздохнула, так и не продолжив, но Ева поняла, о чëм речь. Хозяин дома явно пил. Пил много и, скорее всего, уже давно. Не лучший вариант для показа гостям деревушки, но других в районе леса не было, а вопросы даже здесь не отвечали на себя сами.
– И он сможет нам что-нибудь рассказать? Он не… словил белочку ещë?
– Нет, он вполне нормальный, – пауза. – Для человека с зависимостью.
Дверь дома оказалась открыта нараспашку. Вот уж кто точно не боялся упырей – человеческих и не очень. Ступеньки у входа скрипели и грозили в любой момент провалиться. Внутри ещë сильнее пахло спиртом, кучами валялась старая одежда. На столе, завершая композицию хаоса, стояла недопитая бутылка.
– Боже, – Ева поморщилась, понюхав остатки прозрачной жидкости. – Это точно не вода. Гадость.
– Мне тоже не нравится, – Аня кивнула, тут же покраснев. – В смысле, не то чтобы я пробовала… Не говорите дедушке, пожалуйста, он меня прибьëт.
– Ладно, кому иногда не хочется перейти черту «нельзя»? Но, – Ева обвела взглядом грязную комнату, – не увлекайся. Сама видишь, что бывает.
Аня часто закивала и, бормоча под нос, что больше никогда и вообще-то ей даже не нравилось, шагнула во вторую комнату. Ева – за ней.
Если на кухне воздух казался тяжëлым, то в спальне вообще было нечем дышать. В нос уже при входе била убойная смесь ароматов спирта, пота и нестиранной одежды. От запаха выворачивало наизнанку, и Ева тут же зажала нос пальцами. «Если хозяин дома положил болт на хоть какие-то правила приличия, что остаëтся гостям?» – решила она. Аня, прижав к лицу широкий рукав, прошла к окну и под скрежет петель распахнула его. В комнату ворвался свежий утренний ветер, но и это едва ли помогло.
Из тëмного угла донëсся смешанный с руганью стон – удалось разобрать только отчëтливое «грëбаный свет» – и всë снова стихло. Под скрип деревянного пола, подошли чуть ближе.
Сначала было даже непонятно, что происходило в углу. Тут тоже лежала куча посеревших тряпок, отдалëнно напоминавших одеяло с простынëй. «Неужели тут настолько холодно?» – спросила себя Ева. И только присмотревшись, она увидела руку, видневшуюся из-под вороха. Аня тоже заметила.
– Пëтр Михайлович, нам нужно поговорить, – сказала она заметно громче привычного. – Вылезайте!
К «грëбаному свету» добавился «грëбаный звук», но большая рука шевельнулась, сжалась в кулак. Пëтр завозился под одеялом, ругнулся грубее.
– Нам точно стоит здесь находиться? Ничего не случится?
– Ничего, дедушку тут все уважают и… боятся немного. А мы сейчас под его крылом.
Ева вспомнила про ночного то ли упыря, то ли нет, и тихонько хмыкнула, но высказывать сомнений в страхе перед таинственным дедулей Ани не стала. Куча тряпья на полу зашевелилась сильнее и наконец была отброшена, перед ними появился здоровый косматый мужчина с тяжëлым взглядом – тот же, что тогда был у магазина. Одетый в одни семейные трусы, он не внушал никакого доверия. Захотелось выйти в кухню – а ещë лучше на улицу – и подождать, пока он не придëт в себя хотя бы чуть-чуть. Но даже юная Аня не двинулась с места, так что пришлось остаться и ей.
Пëтр окинул их блуждающим расфокусированным взглядом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он громко икнул и заявил:
– Шо нада, мелкошата? Грошей нема…
– Мы не за этим, Пëтр Михайлович. Вы одевайтесь, а мы на кухне подождëм.
Ане не сиделось на месте. Сначала схватила двумя пальцами бутылку и бросила в мусорный бак на улице, потом вернулась к старому низкому холодильнику с надписью «Саратов» в правом верхнем углу. Он ещë тихо гудел, но внутри оказался абсолютно чист.
– Странно. Дом выглядит заброшенным, а холодильник вот, работает до сих пор.
– Пëтр Михайлович всегда его чинит.
– Не думала, что он может… Пьëт он явно не один день.
– Дедушка говорит, у него руки золотые, а глотка… вот.
Чтобы не бросать еë наедине с беспорядком, Ева тоже взялась помогать. Морщась, собрала одежду и отнесла в ванную. Далеко идти не пришлось, вся «комната» оказалась отделëнным шторкой закутком в кухне. Пока она выметала мусор, Аня доставала воду из колодца. Когда хозяин дома наконец-то вышел к ним в кое-как натянутых спортивных штанах и шерстяной жилетке, обе замерли посреди почти чистой комнаты, рассматривая его. «Победитель модной премии года», – хмыкнула Ева, разглядывая его.
С тяжëлым вздохом он опустился на стул и тут же потянулся к стакану с водой. В пару глотков опустошил его, даже не заметив, запрокинул голову, трясущейся рукой налил ещë порцию из кувшина. С довольным вздохом запрокинул голову и снова несколько секунд помолчал.
– Ну шо… Шо надо?
– Мы поговорить хотели, – начала Ева. – В соседней деревне, говорят, неделю назад девушка пропала, и мы думаем, что-то могло случиться в лесу.
– А шо я? Я с Петровичем був всë время, скинулись на ящик пива и матч бачили весь вечор. Я ни шо…
Говорил он до странного быстро, активно размахивая руками.
– Нет-нет, – Аня тронула его плечо кончиками пальцев. Пëтр вздрогнул, но стал выглядеть спокойнее. – Вы же ближе других к лесу живëте. Мы думали, вы могли что-то видеть. Или слышать.
– Бачил, Анька, бачил, – он часто закивал, даже борода затряслась. – И слышал. Но не говорил бо остальные казать будут шо брешу.
– Мы не скажем, – пообещала Ева. – Расскажите, пожалуйста, что было в ночь на Троицу.
Первое время Пëтр думал. Оно и понятно: доверять непонятно кому, кого видишь второй раз в жизни, доверять стали бы немногие. Но рядом с Евой была местная Аня, которую тут вроде как знали и уважали. Наверное, только это и помогло. Говорил он долго, часто делая паузы в словах и взмахивая руками, будто пытаясь вспомнить.
– Ну шо сказать… Я только от Петровича вернувся. Думал спать ложиться, а потом отошëл до кустов. А там слышу… Ноет кто-то. Жалобно так. Не похоже на… Тут типа и некому ныть: окраина деревни, лес. Ну я возьми и выглянь. Авось забрëл кто. Сначала и не увидел, темень вокруг, свет включать не стал, мало ли. А ныть-то продолжают. Высокий такой голос, громкий. На кошака придушенного похоже, во. Ну я эть… Пошëл на голос. А там…
И замолчал, то ли выдерживая интригу, то ли вспоминая, что там там случилось.
– Там?.. – осторожно напомнила о себе Аня.
– Там… Мужик на плече тянет шо-то. Мешок или типа.
– Какой мужик?
– А звуки?
– Да хе… Нема понятия. Звуки были, а потом раз – и нет ничего, только мужик этот.
– Вы не подходили к нему?
– А нах… воно мне надо?
Больше Пëтр ничего вспомнить не мог, всë повторял про мужика с мешком, и в конце концов они с Аней сдались и вышли на дорожку, ведущую к лесу.
Шли в тишине. Полученная информация только сильнее путала. Имел ли этот «мужик с мешком» отношение к делу с пропавшим трупом? Был ли он вообще или привиделся Петру спьяну? Может, это всë-таки был преступник, а вместо мешка – жертва, которую в темноте узнать не удалось?
– Пока мы можем предположить, что в лесу она была уже мëртвой, раз рана была, а крови – нет. Но это не сходится с рассказом пока единственного свидетеля, – Ева снова достала телефон, чтобы объяснить подписчикам следующий шаг расследования. – Вот такая загадка, ребята.
– А что если всë сходится? Если она была мертва в лесу, но умирала по пути, поэтому и стоны?
Ева вздрогнула. Повернулась к Ане с телефоном.
– А теперь повтори всë то же, но на камеру.
♂️
В кабинете участкового царила тишина. Рэй стоял у магнитной доски, развешивая фотографии и пытаясь сосредоточиться на деле. В Кощеевской редко случались убийства – некогда царь Кощей, ныне просто Иван Степанович Прокофьев, скромный служащий сельсовета, прекрасно справлялся с обязательствами и предотвращал угрозы людям на своей территории. Только сейчас случай совсем из ряда вон: убили-то существо. Такого с дремучих веков не случалось! Тогда времена такие были: все на всех охотились, они сами лезли к людям через день, нападали, головы морочили, детей подменяли. А теперь на этих землях царил мир, покой и тотальная терпимость. До прошлой недели точно. И понадобилось же кому… Рэй стукнул ребром ладони по доске, выругался от сковавшей руку боли. Нарушившему покой придурку он и сам готов был голову открутить. В профилактических целях и с условием обратного прикручивания, согласно пункту договора о воздействии магии на обычных людей номер какой-то там… Договор был огромным и скучным. Рэй честно учил его, но номера параграфов и подпунктов то и дело выскальзывали из памяти.
– Ничего не понимаю. Мало того, что русалку распознали и убили, так ещë и столько неизвестных добавляется с каждым днëм…
Он подвинул фотографию жертвы в центр и красным маркером провëл линию в левый угол. Туда, где аккуратно была выведена надпись «убийца». Мотив до сих пор оставался размытым: местные русалки только плакали и плечами пожимали. Говорили, что ничего такого их сестра не делала, даже не топила никого последние годы. Только щекотала чуть да отпускала, вопреки легендам.
Синим маркером он провëл линии «жертва-Ева» и «Ева-преступник». Роль городской по-прежнему не вписывалась в рамки дела. Рэй не сомневался, что она здесь не ради фото природы, а из-за этого расследования, только пока не понимал, в чëм именно еë цель и – главное – выгода. Приехала сюда, совсем не понимая местных особенностей, даже не попыталась не выделяться, в первый же день набрела на залëтную полуденницу, а ночью на неë хотел выманить за защитный круг и напасть кто-то, кто имитировал вурдалака. Кто-то, кому еë присутствие в Кощеевской как кость в горле.
– Значит, дамочка у нас на стор-рмуяне добрмя?
Рэй обернулся. Запутавшись в мыслях, он забыл о Василии. Тот уже давно растëкся на стуле для посетителей и мотал хвостом. То ли спал, то ли слушал все замечания с закрытыми глазами.
– Похоже на то. Хотя на все сто я не уверен. Странная она.
– Чего стр-мяанного?
– У меня голова кругом в еë присутствии. Самоконтроль как корова языком слизывает, а магии ни капли не чувствую.
– А ты только человеческую магию смотр-мяуел?
Озарение ударило в голову. Проверить примесь крови существ он и не подумал, наивно полагая, что все они должны жить тут, в Кощеевской.
– Василий, посмотри пожалуйста, что там с ней такое. С этим ты справишься лучше.
– Мяу-ур-р, опять используешь бедного голодного кота…
– Иди уже, потом куплю тебе окуня.
Василий спрыгнул с кресла и, как полагалось котам, вышел на улицу через окно: в управлении их не жаловали. Рэй остался в одиночестве. Провëл рукой по фотографии Евы.
– Уж не знаю, какой ты следователь, но мешаешь точно неплохо… И мне, и ему. Значит, пока тебе лучше остаться, барышня, – он перевесил фото чуть дальше. – Посмотрим, что ещё наш злодей попробует сделать.
♀️
В лесу всë шумело, перемешивались в одно целое голоса птиц, шорохи ветра в кронах деревьев и бодрый плеск речки о камни. Откуда-то издали доносилось пение – Ева не разобрала слов, только звонкий голос и задорную мелодию.
– Вот, здесь еë и нашли, – Аня указала на ежевичные заросли неподалëку от реки.
Ева подошла ближе осторожно, стараясь не оставить следов на берегу. Осматривать колючие кусты дикой ежевики – занятие странное и не самое безопасное, особенно если раньше ягоды приходилось видеть в магазинных лотках, а кусты – на картинках в Интернете. Ветки оставляли на руках оставались неглубокие неприятные порезы. Но она продолжала осматривать заросли. На всякий случай.
– Смотри-ка, тут ветки сломаны. Видимо, здесь тело и правда было, – пробормотала Ева.
– Да, через дикую ежевику редко ходят, а собирают очень аккуратно, чтобы лешего не злить. Он такого очень не любит.
– Ещë и леший… Сколько ж у вас тут всяких причудливых обитателей?
Когда об этом говорили снова и снова, когда в воздухе летали мëтлы, а среди ночи в калитку стучал мертвец, грань неверия медленно стиралась, оставляя лишь тонкую тень сомнений. Некоторые странности слишком хорошо впитывались в ткань реальности, подозрительно быстро стирая элемент ненормальности происходящего.
– Много, вообще-то я и сама не всех знаю. Некоторые очень тихие, даже не заподозришь.
Ева потянулась к очередной ветке, укололась чуть сильнее обычного и отдëрнула руку.
– Интересно получается. Вот у вас есть леший и его вроде как надо бояться. Но убийца не побоялся скинуть тело здесь. Значит… Это должно что-то значить, правда?
– Либо он совсем с ума сошëл, – Аня нахмурилась и уже скорее по привычке поправила платье, – либо… у него был оберег, – одновременно с последним словом еë лицо озарилось улыбкой. – Ева, я знаю!
– Кто убийца?
– Нет, но знаю, кто может помочь с поисками!
Аня схватила еë за руку и потянула всë дальше в лес – вдоль реки.
Глава 6. Ядвига
♀️
– Нифига себе…
Наверное, решила про себя Ева, Аня подумала, что это скучно – показывать обычные дома. Сначала была заваленная мусором хижина алкоголика, теперь… Эту точно мало что могло превзойти.
Сам дом жутким не был. Наоборот: скромная уютная хижина, надëжно спрятанная среди ветвей мрачного леса. Ухоженные клумбы с разноцветными цветами и травами прямо у порога, резкий аромат полыни, смешанный с запахами хвои и мяты. Даже небольшая деревянная лавка, покрытая современным мягким ковром, справа от двери. Проблема разве что в заборе.
Покрытый лаком частокол обвивал дом узким кольцом. На верхушках некоторых – удалось насчитать шесть – красовались черепа. Человеческие черепа смотрели на них тëмными провалами глазниц. Воображение оживляло их, заставляло щëлкать челюстями и поджигало глазницы мрачным синим пламенем.
– Ева, – Аня осторожно коснулась еë руки, – всë в порядке. Они не живые.
– В этом-то и проблема, – голос Евы дрогнул, но она попыталась сдержаться и не показать, что ноги дрожали от напряжения. – Обычно говорят о скелетах в шкафах.
– Нет-нет, в смысле… Ненастоящие. Светильники из готического магазина.
– На кой хрен нужно использовать такие светильники?
– Просто, – Аня улыбнулась, – Ядвига Павловна очень не любит посторонних.
Ева нахмурилась. Еë первый парень – они встречались несколько месяцев в десятом классе, и тогда это казалось вечностью – тоже обожал такие глупые шутки. То змею игрушечную достанет где-то и подбросит в портфель однокласснице, то реквизитный отрезанный палец подложит на подставку для клавиатуры на учительском столе. Они и расстались-то после «детка, ты просто не понимаешь шуток» в ответ на замечание. От воспоминаний о нëм руки сжались в кулаки.
Язык чесался сказать какую-то глупость вроде «Ядвига – я вижу». Она слышала эту шутку ещë в детстве, одноклассники смеялись, а Ева всë недоумевала: над чем? Приходилось выдавливать из себя улыбку, просто чтобы не выделяться. В конце концов, не всем давалось чувство юмора.
– Шутники хреновы, – пробормотала она. Не услышала даже Аня.
Ева убрала выбившуюся во время прогулки по лесу прядь волос за ухо. С глубоким вздохом шагнула к черепам постучала по одному из них. Издавший глухой стук и гладкий на ощупь, он и правда показался ненастоящим – пластиковым. Только доверия такое украшение двора всë ещë не вызывало.
– Ну… Вот мы и на месте, в любом случае.
Может, всë это тоже игра воображения, но показалось, что Аня немного покраснела, движения стали чуть более резкими. Она постоянно пыталась поправить платье и оборачивала кончик косы вокруг пальца.
– Зачем мы здесь? Это далековато от места преступления.
Во всяком случае, Еве так казалось. Они около часа бродили по лесу, сворачивая с одной тропы на другую, разворачиваясь и снова уходя назад, к реке. К середине пути она окончательно сбилась, запуталась и была уверена только в одном: самой дорогу к странному дому найти не получится. Разве что совсем случайно.
– Ядвига Павловна очень умная и много интересных штук умеет.
– Как ведьма, что ли?
– И так тоже. Обереги всякие, лекарства, ну и… всякое.
Вспомнились сайты современных ведьм. Их привороты и отвороты, чистка кармы, лечение от всех болезней травками и всë в таком роде. Эгоизм и отчаяние всегда шли рука об руку. Люди в расстроенных чувствах готовы пойти на самые странные – и порой страшные – вещи в надежде спастись, спасти или получить свою выгоду. И не важно, пострадает ли кто при этом или на самом деле ничего не случится.
– Странные у тебя знакомства.
– Может, немножко. Зато так интересно!
Ева подошла ближе к сдвоенным деревянным воротам, осмотрелась. Звонка и даже его «дëрни за верëвочку» аналога не видно, оставалось только постучать. Громко, чтоб услыша спрятавшаяся в доме хозяйка.
– Что надо?
Она не вышла из дома и не кричала изнутри, незнакомый властный голос вместо этого зазвучал прямо за спиной. Ева вздрогнула. По спине поползли холодные мурашки, сердце ударилось о рëбра с необъяснимой силой, и звон его осколков заполнил уши. Больше ничего услышать не получилось.
Страх сковал тело, Ева медленно обернулась, словно опасаясь увидеть за собой чудовище с шестью лапами и рогами. Но вместо него на поляне стояла, в нетерпении топая ногой, самая обычная рыжая женщина средних лет.
– Дело в том, что…
– Нет, Анютка, пусть сама объясняет. Ты до дому иди, полдень скоро.
– Но, Ядвига Павловна…
– Не обсуждается, девочка. А ты, – она глянула на Еву в упор, – в хату.
Ворота открылись без касания к ним, хотя в руках у Ядвиги, казалось, не было ничего похожего на ключ. Только заполненная лесными травами корзинка с зелëной лентой на ручке.
Входить в дом не хотелось. Даже уютный на вид, он выглядел странным. Будто внутри на деле жило страшное чудовище. Ещë и вместе с этой строгой женщиной с лëгкой горбинкой на носу! Но и спор с ней почему-то казался бессмысленным занятием.
Внутри всë оказалось не так плохо. Не было даже черепов, костяных рук и всех остальных частей скелета. Уютная изба с парой комнат. От старомодной печки тянуло жаром, в ней горел огонь, разгоняя непривычную для полудня тьму в комнате, под потолком подвешена нить с пучками сушëнных трав.
Ядвига не обращала на неë внимания, подошла к столу и начала раскладывать растения из корзинки по небольшим кучкам. Ева рассматривала еë, едва ли не переходя грань приличия. Особенно привлекали серебристые нити в волосах. По виду даже сорока не дашь. Только первые неглубокие морщины на лице начинали появляться, а волосы вот… И наряд странный. Длинная цветастая юбка, как у цыганок с картинок, совершенно простая чëрная водолазка и поверх всего – джинсовая куртка. В июле! «Что за дамочка такая? Не знаю как таинственного деда Ивана, а вот еë точно опасаются», – думала она. Стоило только вспомнить, как Аня, ещë недавно без сомнений вошедшая в почти разрушенный дом местного алкоголика, рванула прочь после одной простой фразы.
– Так и будешь молчать? – спросила Ядвига, даже не обернувшись. Сухими руками с хорошо заметными венами она продолжала разбирать травы.
– А каких слов вы от меня ждëте?
– А хоть поздоровкайся у начала и имя скажи. Знать не знаю, что за диво тут бродит.
– Здравствуйте, Ядвига Павловна. Меня Ева зовут, – вздохнула она. – Я не отсюда, приехала по просьбе Ани – разбираться с убийством.
Ей хотелось озвучить ту же версию, что они говорили Петру – о пропавшей из соседней деревни девушке – но как только Ядвига повернулась, сжимая в руках небольшой нож, ложь застряла в глотке. Оставалось рассказать всë так, как было на самом деле. Даже если после придëтся столкнуться с закономерным вопросом: «С каким убийством?»
Вопроса не последовало. Этого. Вместо него – другой, гораздо сильнее задевающий самолюбие.
– И чем ты можешь помочь?
– Я… Я блогер. Ну, как журналист, только в немного другом формате, – Ева улыбнулась, наконец-то чувствуя себя в своей стихии. – Пишу о чужих преступлениях и расследованиях, кое-какими расследованиями занималась лично.
Пузырь напряжения лопнул в воздухе, получилось вздохнуть с облегчением и говорить то же, что всегда говорила своим подписчикам. Теперь не играло роли ни хмурое лицо Ядвиги, ни отблески печного пламени в лезвии ножа.
– Ну да, ну да. И точно разберëшься со всем лучше полиции.
– А полиция вообще что-то делает?
– Конечно. Просто иногда лучше не видеть процесс расследования.
– Странное утверждение, но ладно.
– Ко мне зачем пришла?
Ева коротко рассказала о чудесном времени в Кощеевской, упустив только часть про упыря и утренний разговор с Романом. Делу это ничего не добавляло. История про мужика с мешком заставил Ядвигу вскинуть густые брови – всего на секунду, но достаточно, чтобы заметить, если не отводить взгляд. «Это ей о чëм-то говорит», – решила Ева.
– Ну вот мы и решили, что девушка умерла не сразу, а по дороге к лесу, где труп в итоге нашли.
– Интересно. Но вопрос тот же. Я тут при чëм?
– Аня считает, что труп мог бы разозлить лешего, а чтобы этого не произошло, у убийцы должен быть амулет. Оберег в смысле.
– Поэтому ты решила, что это я сделала оберег, а сейчас с радостью выдам тебе имя убийцы?
Ева кивнула. Так, в общем-то всë и было. Оставалось только дождаться ответа, сходить за Романом и убедиться, что преступник наказан. «Забавно, что дело может быть раскрыто даже без имени жертвы».
– Да. Это же в наших общих интересах.
– В общих интересах? – повторила Ядвига, громко рассмеявшись. Кинула нож на стол – тот упал с тихим звоном. – И в чëм же наш «общий интерес»? Зачем мне тебе помогать?
Ева вздрогнула. Такого она ожидала меньше всего. Раньше еë здесь не воспринимали всерьёз, но пока те, с кем удавалось поговорить, в общем-то шли навстречу и общались, отвечали на вопросы. Пусть даже мало кто помнил хоть о чëм-то важном. Но эта женщина проявляла поразительный цинизм. Такого отношения она ждала скорее от Петра.
– Ну… Мы не знаем, какова цель убийцы, был это личный мотив или первая ступень чего-то более жестокого. Может, это маньяк и следующим может стать любой житель деревни?
– В герои не рвусь. Не убедила.
– Ладно, – Ева вздохнула. – Ну а если я сделаю что-нибудь для вас? В обмен на информацию.
– Это уже кое-что, – кивнула Ядвига. – По рукам. Мне нужен среброцвет, в лесу расти должен.
– Просто цветок? Звучит не сложно.
– Только найти придëтся самой, без помощи Ани и этой говорилки, договорились?
– Окей…
Вариантов не оставалось, пока Ядвига оставалась единственной реальной зацепкой. Еë рука при рукопожатии оказалась сухой, холодной и на удивление сильной.
– Начнëшь искать после обеда, сейчас всем по хатам лучше сидеть.
***
Ядвига сказала Ане идти домой и в полдень остаться под крышей, но та не послушалась. Это показалось Еве чертовски странным: хорошие девочки не должны поступать вопреки словам взрослых. Это правило укоренилось в голове очень давно, светлая во всех смыслах Аня до сих пор производила впечатление чрезмерно правильной. Но сейчас она стояла перед калиткой своего дома. С горящими щеками привалилась к забору, постоянно поправляла волосы и в заметном смущении отводила взгляд от лица парня рядом с ней. Долговязый и худощавый, с изогнутым, будто пару раз сломанным носом, он напоминал хищную птицу. Ещё и вырядился странно: в чёрную рубашку с длинным рукавом. И это в июле, когда солнце словно обезумело и пыталось сжечь их всех к чертям собачьим.
«Где-то я видела эту чëрнявую макушку, – подумала Ева, подойдя на шаг ближе. Достаточно, чтобы видеть, но слишком далеко для вмешательства. В нос ударила резкая вонь полыни. – Видимо, здесь это самый популярный аромат».
Разговор Ева не слушала. Подростки есть подростки, пусть развлекаются. Иногда даже хорошим девочкам нужно дать капельку свободы и вовремя испариться. Решив так, она обошла их и зашла во двор через калитку в огороде. Еë тут же встретил взлохмаченный Кузя с кочергой в маленьких руках.
– А, это ты, горе луковое, – он опустил кочергу и даже почти улыбнулся. – Я думал, опять какая-то зараза за морковкой лезет.
Ева рассмеялась. Забавный маленький защитник территории с перемазанными золой щеками по-прежнему казался ей лучшим из всех обитателей Кощеевской.
– Я. И ещë вот, – она достала большую конфету из набедренной сумки несколько больших конфет в ярких обëртках. – Это тебе. Аня говорит, ты предупредил еë о… О ночном госте.
Кузя схватил конфеты, но есть не стал. Понюхал, смешно дëргая маленьким носом, и сунул за пазуху.
– Я-то что? Лучше своего этого… телефонного благодари.
– Я ведь даже не вижу его. Не понимаю, о ком ты.
Несколько секунд Кузя молчал. Смотрел ей за плечо, хмурясь, будто тут правда был кто-то ещë.
– Длинный такой, лохматый. Только он имя говорить отказывается, обозвался «кусочком кода, который любит тебя, несмотря ни на что». Говорит, ты узнаешь.
Глаза заслезились. Конечно, она узнала. Вот это уже похоже на настоящего Диму. Незримый, живущий в еë мобильном, где его способен увидеть разве что этот малыш, который то ли шутил, то ли правда видел что-то, что недоступно человеческому взгляду.
Так уж вышло, что про Диму никто не знал. Он был тем редким типом, который в двадцать первом веке не пользовался социальными сетями, никуда не добавлял фотографии и даже не влезал в еë эфиры. Иногда она упоминала имя в видео, но внешность и всë остальное оставались тайной. Просто потому что личная жизнь на то и личная, чтобы не объявлять о деталях публично.
Она зажмурилась, выждала немного и через силу улыбнулась.
– Спасибо. Вам двоим в таком случае.
– Угу, угу, – пробормотал Кузя. – Пжалста.
Он уходил, ворча себе под нос что-то, но Ева успела заметить, как домовëнок сунул руку за пазуху. «Всë-таки он милашка», – подумала она.
– Ой, Кузя, а можно вопрос?
Он остановился, но оборачиваться не стал.
– Про цветы ничего не знаю, самой придëтся.
– Откуда ты…
Кузя ткнул маленьким пальцем куда-то в сторону еë мобильного. Всë стало понятно, кроме одного: что такое этот «среброцвет».
Стоило зайти в комнату, она поняла, что что-то не так. На стуле сидел большой серый кот, разглядывая еë огромными жëлтыми глазами. Пушистый хвост дëргался без остановки.
– Ты откуда здесь, чудо? – удивилась она.
– Тот же вопрос, м-рмяу, – ответил кот человеческим голосом. – Только не ори, у меня слух хороший.
Ева закрыла глаза, постаралась побороть желание кричать. Домовой, упырь, полуденница… Одним странным существом больше, одним меньше – какая разница?
– Какого…
– И р-мяугаться не надо, не любим мы этого. Давай на литературном.
Просто кот. Просто большой серый кот, говоривший не хуже человека. Разве что вместо «р» он произносил что-то похожее на «р-мяу».
– Почему ты разговариваешь? Ты кот!
– Ну кот и что? Молчать теперь, что ли? М-рмяу, – он спрыгнул со стула, мягкой макушкой потëрся о еë ногу. Показалось, что принюхался. – Вот ты птичка, а что-то не летаешь.
С чего кот называл еë птичкой – тоже открытый вопрос. Но сейчас существовали другие, более важные. «Просто представь, что ты в эфире, Ева. Держи лицо», – успокаивала она себя.
Забравшись на диван, она открыла записную книжку. Самое главное в сложных и непонятных заданиях – найти подходящую лазейку. Ядвига запретила спрашивать у Ани и, видимо, пользоваться Интернетом, но никаких других источников в запрещëнный список не попали.
– Ладно, ты просто говорящий кот…
