Ава Соловьева
Самая обычная
Глава 13
Так получилось, что философию, которую все параллельные потоки изучали еще на 1 курсе, мы изучали на последнем. Поэтому стоим сейчас в коридоре универа в ожидании своей очереди на зачет. Предмет интересный, но очень мутный, поэтому я, конечно, нервничаю. Хоть и готовилась со всей ответственностью. Впрочем, так я готовлюсь ко всем предметам. Потому что зачетка – не пустое слово. И стипендия хоть и маленькая, но важна для меня. На младших курсах нужна была каждая копеечка, а сейчас, наверно, как некое доказательство, что я молодец и я могу.
– Так, девчонки, выручайте, – останавливается около нашей группы Сергей Старостин, главный студвесник и активист нашего факультета. – Мы на новогоднее скетч-шоу в последний момент такой номер придумали, закачаешься. Нужны три красивые девушки, ничего особо делать не нужно. Просто слегка покачиваться в такт музыке и в конце сказать 1 фразу, – пробегается по нашей толпе глазами. Часть одногруппников уже ушла, поскольку отстрелялись, так что выбор девчонок небольшой. – Миронова, ты. Рыжуля, ты тоже подходишь, – схожу выбирает двух красавиц он. Ненадолго задерживает взгляд на мне, а потом бежит глазами дальше. – И ты, – указывает на Ольгу, стоящую у окна. – После зачета забегайте в актовый зал. Очень выручите, – и убегает.
Студвесна, спорт соревнования или вот такие скетч-батлы перед Новым годом в нашем универе в почете как важная часть студенческой жизни. Это объединяет весь факультет, как, например, Евровидение или Олимпиада объединяет страну. Масштабы и уровень мероприятий с каждом годом все круче и круче. Поэтому никто даже не думает отказаться. Тем более, что делать почти ничего не надо, а атмосферу можно прочувствовать прямо со сцены.
– Че, Озерова, не вошла ты в топ-3 красоток нашей группы, да? – ржет Левин. Вообще-то он неплохой парень, не подлый, даже наоборот, но шут еще тот. А мне всегда особенно достается.
– Не вошла, Левин. И как же мне теперь жить, не подскажешь? – язвлю я, нарочито часто похлопывая ресницами.
– Могу тебя утешить, детка, – подмигивает мне и похабно улыбается. Гад!
– Придурок, – говорю «беспечно». И, слава богу, захожу в аудиторию на зачет, потому что как раз пришла моя очередь.
Ну вот, попробуй сконцентрируйся теперь на философии. Рррр.
Вообще-то на праздники я к маме. Последний в этом году зачет у меня автоматом, поэтому после философии я сразу уеду. Соскучилась по дому.
Маму я очень люблю, как и она меня, хотя мы не особо близки. Но именно дома я все еще ребенок. Где мама балует домашней едой, делает самое вкусное какао, бережно заплетает мои волосы в косу и разрешает спать хоть до обеда. Я-то себе этого не позволяю. Потому что много дел и все нужно успеть. А дом – это все же не съёмная квартира, он свой: с оторванным краешком обоев под подоконником в моей комнате, с фикусом, который уже сто лет живет на нашей кухне, и с самым любимым Шариком – моим котом. Вообще-то имя я придумывала собаке, о которой мечтала с детства. Но мама отважилась только на кота, поэтому припасенное имя досталось ему. Иногда я сокращено и по-модному называю его Рик, но Шарик мне нравится больше.
– Привет, дочь! – встречает меня мама объятиями и ароматом яблочных пирожков.
– Привет, мам!
– Скорее мой руки, буду кормить.
– Ага.
И мама кормит. От всей души и с разговорами о том, о сем. Из-за стола я выкатываюсь. Очень быстро умываюсь и в любимой пижаме заваливаюсь в свою кроватку с Шариком под боком. Просматриваю ленту соцсети. Женька Миронова уже выложила сторис с сегодняшней репетиции. В кадр мельком попадает Миша Скворцов. Кто бы сомневался, он завсегдатай таких мероприятий. Думаю, именно поэтому скромная Женька так легко согласилась на предложение Старостина. Все-таки что-то между ней и Мишкой происходит. Любовь, наверно. Эх, молодцы!
Поглаживая своего кота, думаю о другом коте. Не моем, конечно. После того неудачного похода в клуб (а вернее будет сказать – не похода) и очередной спонтанной близости между нами (а вернее будет сказать – двух близостей) мы не виделись. Только переписывались: по работе и по-дружески. Лев как-то аккуратно слился, а я не стала навязываться. Держу марку, ага. И обиженку не включаю. В конце концов, он мне ничего не обещал, а я сама согласилась на все, что было. А было хорошо, чего лукавить.
Новый год мы отмечаем у маминой сестры. Семья у нее большая и дружная, я о такой всегда мечтала. Своих двоюродных братьев, Даню и Саню, я обожаю. Мы все детство провели бок о бок, как три мушкетера. После полуночи, душевно посидев за столом в кругу семьи, мы отправляемся к друзьям Дани, многих из них я знаю, поэтому ночь проходит весело. Много смеемся, танцуем и делаем веселые фотки с братьями, которые тут же постим в соцсетях. Уже под утро, перед тем как лечь спать, отвечаю на поздравительные сообщения, на которые ответить еще не успела. И, конечно, просматриваю реакции на выставленные сэлфи с Даней и Саней.
Олежа Левин: Ууу, Озерова! А ты горяча! Следующее сэлфи делаем вместе *смайл с облизывающимся языком*
Внимательнее рассматриваю фотку, которую выставила. На мне красное мини-платье со сборками на бедрах, это немного придает объема в нужных местах, поэтому на фото, действительно, выглядит довольно аппетитно. Глаза блестят, волосы собраны в высокий хвост, несколько выбившихся из прически прядей прилипли к вискам, ведь за 2 минуты до фото мы полчаса неотрывно бесились на импровизированном танцполе. На губах красная помада, на веках слегка-мерцающие тени. Веснушки… Веснушки заметны, да. И на лице, и на открытом лодочкой декольте, и на частично оголенных плечах. Но на этом фото они так органично смотрятся, даже мне нравятся.
Я: Мечтай, Левин *смайл, показывающий язык*
Листаю реакции дальше. Несколько огонечков от подруг, сердечки от братьев и сообщение от Льва.
Лев: С Новым годом, попугайчик!
Я: С Новым годом, котяра *смайл новогодняя елочка* Будь счастлив!
Неожиданно, Лев сразу отвечает, будто только и ждал моего сообщения.
Лев: Мне кажется, или это прозвучало как проклятье? *улыбающийся смайл*
На это сообщение я почему-то решаю записать голосовое, наверное, чтобы подтвердить искренность пожелания.
Я (голосом): Тебе кажется. Я действительно, желаю тебе счастья в наступившем году.
Лев: Спасибо. Это взаимно. Почему я не вижу на тебе всех цветов радуги?
Отправляю ему фото себя, сделанное мной же сверху вниз. Видны часть платья и гольфы-чулки в красно-зеленую, как у Эльфа, полоску.
Я: Достаточно цветасто?
Лев: Теперь достаточно *улыбающийся смайл* Весела встретила Новый год?
Я: Очень *смайл танцующей девушки* А ты?
Лев: Я, судя по всему, менее весело.
Мне очень хочется спросить, почему менее весело? И с кем он отмечал праздник. Но больше я ничего ему не пишу, потому что ни к чему это все. И вообще мне завтра днем на каток идти, нужно скорее ложиться спать.
Глава 14
Январь и первая неделя февраля пролетели очень быстро. Немного тревожно из-за сессии, но в целом не напряжно. Все-таки новогодние праздники, действительно, дали мне передышку от бодрого учебно-рабочего темпа. До 5 января я была в родном городе, а 6 и 7 провела в одиночестве дома на съёмной квартире. Эти два дня в тишине стали вишенкой на моем интровертном торте.
Сегодня мы отмечаем сдачу сессии. Смеюсь. Да, снова отмечаем. Со стороны посмотришь, так мы только и делаем, что тусуемся и веселимся. Но ведь про учебу и работу рассказывать не так весело. Там ответственность, режим, сроки, толстые конспекты с лекциями, долгая обработка фотографий за компом, постоянная смена лиц, тяжелая техника в рюкзаке за плечом. А вечеринки редкие, но меткие. О каждой потом по полгода вспоминаем. То кто-то из друзей отличится и что-нибудь учудит, то место для ее проведения выберем настолько удачное, что восхищаться не перестаем несколько месяцев.
Сегодня вот собрались в загородном доме. Во дворе длинная горка, около которой мелькают яркие пятна зимних курток, кое-где на деревьях мерцают остатки новогоднего дождика, и снег, такой легкий и нежный, кружится, окутывая облаком спокойствия. Хорошо. И как-то грустно, что до окончания студенческой жизни осталось чуть меньше полугода. И разбежимся мы кто куда, и вряд ли уже будем встречаться столь полным составом.
– Эй, Озерова, чего застыла? Грустишь? – Левин, конечно же, не проходит мимо, замечая застывшую недалеко от крыльца меня.
– Знаешь, ты угадал, – улыбаюсь ему искренне. Отчего-то язвить и привычно защищаться не хочется. По нему я тоже буду скучать. Он неожиданно становится серьезнее и будто слегка хмурится.
– Почему? – спрашивает вполне серьезно и закуривает.
– Не знаю, – пожимаю плечами, вязанными голубыми варежками убирая с лица прядь выбившихся из-под шапки волос, – Представляешь, еще полгода и нас вот таких беззаботных уже не будет. Вернее, мы, конечно, будем. Но по-отдельности, и может быть, маленькими группками. А все вместе – вряд ли.
– Неужели будешь скучать?
– Буду, – грустно улыбаюсь. – Даже по тебе, Левин, – чуть толкаю его в бок и улыбаюсь уже весело.
– А по мне не придется. Я к тебе буду во сне приходить, хоть каждый день, хочешь? – улыбается дерзко.
– Не хочу, я во сне спать хочу, а не отбиваться постоянно от твоих шуточек.
– Достал я тебя, да? – затягивается в последний раз и выкидывает сигарету в урну. Становится чуть ближе.
– Не знаю, я уже привыкла. Но ты, тот еще гад, – выгибая бровь смотрю ему в глаза. А там словно теплый огонек загорается. Или это зажегшийся только что фонарь отражается, не знаю…
–Нарооод, вы чего там встали? Идите паровозиком кататься, – зовет нас Скворцов. И мы идем, да. И до красных носов и мокрых носков катаемся. Беззаботно. Как могут только дети или беспечные студенты в промежутках между сессиями.
На следующий день после обеда мы на автобусе выдвигаемся в сторону электрички. Это тоже часть нашего движа, даже мажорные ребята типа Олежи и Димы, не стали приезжать на машинах. Поскольку вчера вечером к нам присоединились еще два парня с параллельной группы, в автобусе мест хватает не всем.
– Озерова, падай ко мне на коленки, – зовет Левин.
– Неа, Олежа, у меня попа слишком костлявая, тебе больно будет, – смеюсь я.
– Не в этих штанах, – он хватает меня за талию и усаживает на себя. В чем-то он прав, в этих дутых горнолыжных штанах никакие кости не страшны.
– Кто тебе про костлявый зад сказал? – спрашивает, скалясь, но тихо, чтобы услышала только я.
– Одноклассник однажды, после того как я у него на коленях посидела, – сама не знаю почему выдаю ему все как есть, и вчера, и сегодня. Не помню, чтобы мы когда-то разговаривали с Левиным по душам.
– Ну и дебил, – говорит он, крепче удерживая меня за талию большими ладонями.
– И это говоришь мне ты? Ты же меня постоянно хейтишь.
– Я исключительно любя, Озерова. Не загоняйся, – откидывается он на спинку, разваливаясь. – Ты классная!
Дома я распаковываю свою дорожную сумку, доедаю суп, что приготовила позавчера вечером, и сажусь за обработку последней фотосессии. Во время сессии у меня была только одна съемка, но нужно обработать еще кадры с фотодня, что устраивала моя знакомая еще в середине января. С экрана ноута на меня смотрят счастливые лица семей в модных тулупчиках. Мамы и дочки в валенках, расшитых жемчужинами, и пушистых кружевных платках. Папы и сыновья в серых валенках и настоящих русских ушанках. Душевно.
Я успеваю поработать всего минут 15, как на мой телефон приходит сообщение от Льва. Мы не общались с новогодней ночи. Все вопросы по «Зеленому кварталу» я решала с маркетингом.
Лев: Я умираю.
Я: Привет.
Я: Почему?
Лев: Отравился. Лежу в своей кровати, никому не нужный *болеющий смайл*
Я: А как же мама с папой?
Лев: Они не знают.
Я: Не пойдешь завтра на работу?
Лев: Скажусь простуженным, будет меньше вопросов.
Я: Где ты умудрился отравиться?
Лев: Заказал вчера еду в непроверенном месте.
Я: Бывает. Выздоравливай скорее! Как ты лечишься?
Лев: Лежу как бревно и иногда бегаю в туалет.
Я: Тебе нужно пить много воды и принимать сорбенты.
Лев: Приедешь меня спасать?
Я: Вообще-то у меня много работы.
Лев: Поработаешь здесь. Приезжай с ночевкой. У меня аптечка пустая.
Я думаю минут 5. Соскучилась жутко, но я вообще-то решила ограничить с ним контакты, или он так решил? Уже не важно. С другой стороны, жалко этого дурака.
Я: Хорошо, я приеду. Но ты не будешь меня отвлекать от работы!
Лев: Не буду *улыбающийся смайл*
Глава 15
По пути ко Льву захожу в аптеку за энтеросгелем. В магазине по соседству покупаю рис, чай, сухофрукты и пельмени. Последние для меня, конечно.
– Привет, больной!
– Привет, – улыбается широко.
– Надеюсь, у тебя не ротавирус. Иначе я тебя прибью, – вешаю свой голубой пуховик в шкаф и прохожу в зону кухни.
– Точно нет. Говорю же, несвежий салат. Мне еще вкус показался странным, хорошо хоть не всю порцию съел.
– Что ж сразу не выкинул?
– Доходит как до жирафа, я же говорил. Классные штаны, кстати! – Лев уместился рядом со столом и смотрит, как я выгружаю пакеты. На мне пижамного типа хлопковые розовые штаны в мелкую клетку. Наверху свободная белая футболка с веселеньким желто-зеленым принтом и розовые крупные бусы.
– Угу. Ты давно ел?
– Шутишь? Меня рвет весь день. Хотя, если честно, жрать уже хочется.
– Тогда прямо сейчас прими это, – выдавливаю гель в ложку и протягиваю ему вместе со стаканом воды. Лев, морщась, проглатывает. Выглядит он, и правда, не очень.
– Ну и мерзость.
– Мне тоже не нравится. Я сварю тебе голый рис, больше тебе ничего нельзя. Можешь пока прилечь. Мне все равно нужно кое-что по завтрашним лекциям вспомнить и обработать несколько съемок.
– Ок, но лучше бы голым был не рис, а ты, – смотрит с вызовом в глаза. Я не могу удержаться, усмехаюсь, выгибая бровь верх. – А если честно, спасибо, что пришла, – говорит уже серьезно.
– Пожалуйста, – улыбаюсь уже мягче.
Лев засыпает на кровати. А я, немного позанимавшись, готовлю рис и пельмени. Кажется, я снова забыла включить вытяжку, потому что аромат последних не оставляет котяру равнодушным.
– Это что, запах еды? – делает втягивающие запах движения носом.
– Ага, пельмени для меня, а рис для тебя.
– За что мне все это, – сокрушается он, усаживаясь за стол.
– Относись к этому философски. Если предположить, что каждому человеку периодически положено страдать, то, возможно, именно сейчас ты отрабатываешь свои печальные деньки. Сейчас помучаешься пару дней и дальше будешь счастливо жить. По-моему, не самый плохой расклад.
Мы ужинаем нашей импровизированной пищей богов, а после усаживаемся на большом диване. Я с ноутом, а Лев полулежит в тишине.
– Не тошнит больше? – спрашиваю, спустя полчаса, не замечая, что Лев задремал.
– Есть немного, но терпимо, – отзывается он хрипло.
– Извини, не хотела будить.
– Ничего. Я выспался на неделю вперед.
– Тебе полезно. – Не думала поднимать эту тему, но не удержавшись, спрашиваю: – как ты вообще? Есть успехи в работе?
– Думаю, да. На прошлой неделе мы вернулись из Москвы. Наша компания выступала спикером и слушателем на строительном форуме. Собственно, поэтому я был занят больше обычного последние месяцы. Такие события – отличная возможность для нетворкинга (1). Удивительно, но мне по-настоящему было интересно.
И Лев, действительно, очень увлечено рассказывает что-то о гармоничном сочетании архитектурной эстетики и комфорте в эксплуатации объектов социальной инфраструктуры. Рассуждает о механизмах финансирования и об экономической эффективности проектов. Я понимаю его только потому, что сама почти 4 года проучилась на экономическом. И несмотря на то, что за годы учебы я поняла, что это совсем не мое, студентка я хорошая, поэтому даже умудряюсь задавать сопутствующие вопросы.
Когда в рассуждениях о внедрении искусственного интеллекта в маркетинговые инструменты, Лев упоминает Арину, которая тоже, как оказалось, ездила в Москву, я внутренне напрягаюсь. Но не показываю это внешне, конечно. Судя по всему, они много времени проводят вместе. Сразу почему-то вспомнилось, как Арина затягивалась сигаретой Льва, у клуба в тот день, когда меня не пустили. Это ведь почти поцелуй через сигарету, их губы по очереди слюнявили эту гадость. Лев тогда даже не удивился. Интересно, они спят?
– Думаю, тебе нужно еще раз выпить лекарство и ложиться спать, – аккуратно закругляю я наш разговор. – Мне тоже завтра ко 2 паре.
– Да, заболтал я тебя. Ну лечи меня, доктор.
Выжимаю полную ложку энтеросгеля. Лев съедает, запивая водой, половину, а потом придерживая рот рукой, несется к туалету.
Ну да, это та еще гадость, особенно, когда тебя и без этого рвет весь день.
Подхожу к туалету уже в тот момент, когда больной умывает лицо и споласкивает рот. Упираясь боком в дверной косяк, любуюсь натренированной спиной и задом котяры и рассуждаю про себя о том, что каким бы богатым, окультуренным и воспитанным ни был человек, базовые потребности во сне, еде и здоровье у всех одинаковые. Не такие уж мы и разные, получается.
Тут же вспоминается одна из многочисленных картинок с пожеланием доброго утра или какой-нибудь мотивационной цитатой, что присылает мне по утрам бабуля. На ней смешно изображен павлин и подпись: «Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа». Не удержавшись, хохочу в голос, аж похрюкиваю. Лев оборачивается и наступает на меня.
– Смешно тебе, попугайчик?
– Я… ха-ха-ах-ха.. не над тобой… ха-ха-хаах, – смеюсь я почти ему в лицо. А этот наглец сначала щекочет меня за бока, а потом берет и целует прямо в губы. Он успел почистить зубы, но это не повод тереться об меня после не самой приятной процедуры над унитазом. – Фууу, тебя же только что стошнило, – отталкиваю его от себя.
– А нечего ржать над больным человеком.
– Тебе все равно придется выпить лекарство, – показываю ему язык.
– Б*яяя, – смешно тянет Лев.
– Давай, давай, не ной.
(1) Нетворкинг – это процесс создания и развития полезных контактов, которые могут помочь в бизнесе или личных делах.
Глава 16
Несмотря на нелепую причину, что свела нас со Львом на одной территории, последние четверо суток одни из самых счастливых в моей жизни.
Так получилось, что после универа в понедельник я снова вернулась к нему. Даже домой не заезжала, потому что ехать туда из центра далеко, а Лев разнылся мне в трубку, что ему срочно нужна забота. Право говорят, что нет ничего хуже болеющего мужчины. Хорошо, что ноутбук был с собой, а съемок на этой неделе не планировалось.
Вообще-то, чувствовал он себя уже значительно лучше, поэтому эти дни прошли спокойно и легко. Он на рисе и воде, я на пицце и суши. Да, да, никакой солидарности с больным. Потому что нечего было пропадать на 1,5 месяца. С – справедливость.
Поскольку одежды, кроме той, что была на мне еще в воскресенье, у меня не было, я покусилась на гардероб Льва. Гардероб был, кстати сказать, прекрасный. Он прислушался к моим советами и, по крайней мере визуально, все выглядело очень симпатично.
– Это что мои трусы? – вытаращил на меня глаза Лев, когда я вышла из гардеробной в домашнем костюме, составленном из его голубых хлопковых свободных трусов, напоминающих шорты, и его же розовой рубашке, завязанной узлом на талии. Импровизированные шорты с меня спадали, поэтому я чуть защипывала их сбоку специальным металлическим зажимом для бумаг.
– Ага, – улыбнулась я. – Миленько, да?
– Миленько, – согласился он.
Я не знаю, что это было: бредни болеющего человека или какой-то душевный порыв, но в самую первую ночь, что я провела у Льва, он прижимался ко мне сзади и шептал что-то нежное и благодарил за то, что я рядом, когда это ему так нужно. Называл меня веснушечкой и хорошей девочкой. И так было сладко от этого его «веснушечка», хоть и сомнительно, что он вспомнит все это утром. Но, наверно, именно поэтому в понедельник я вернулась после университета к нему. И просто решила наслаждаться временем рядом.
И нам по-настоящему было хорошо. Удивительно спокойно и уютно. Он заставил меня играть в любимые игры на приставке, я в отместку читала ему классику вслух. Я бессовестно прогуливала университет, лишь два раза соизволив прийти на самые важные пары. В универ я тоже носила его рубашки: в первый раз все ту же розовую, во второй – голубую. В сочетании с моими розовыми пижамными штанами смотрелось это дело органично. Даже Женька не поняла подвоха, а может все дело в ее романе с Мишкой Скворцовым, не до меня ей сейчас.
Впрочем, я тоже кроме как о Леве думать ни о чем не могла. Да, про себя я называла этого кота именно так. Ласково и нежно – Лева. Мне вообще хотелось быть с ним нежной. И страстной одновременно. Чтобы он влюбился в меня без памяти, потому что я, кажется, уже в него влюбилась.
На второй день нашего больничного заточения, Лев поверил в свои силы и соблазнил меня снова. А я с удовольствием поддалась на этот соблазн. И даже впервые в своей жизни решилась на оральные ласки. Я сама захотела попробовать Леву на вкус, ощутить нежность его твердой плоти своим языком и ртом. Есть что-то завораживающее в том, как уязвим мужчина в этот момент.
Близость мужчины и женщины – это вообще что-то космическое, это сплошные контрасты.
Его сила и ее хрупкость (даже если физически она немаленькая, дело ведь не во внешних данных, а в том, что каждая женщина внутри просто девочка – уязвимая и слабая).
Его подчиняющий взгляд и ее сдающийся стон.
Его каменный член и ее мягкое лоно.
Его большие ладони и ее тонкие запястья.
Его громкий рык и ее тихий писк.
Его контроль и ее забытье.
Его кайф и ее дрожь.
По-тря-са-ю-ще…
– Я ни за что не буду стирать эти трусы после тебя, – смеялся Лев после секса, – кто бы мог подумать, что под ними ты голенькая.
– Мне показалось, что надевать трусы поверх трусов как-то странно. И вообще я сама их постираю, ясно?
– Ни за что, мои трусы, что хочу – то и делаю.
И он реально поднял с пола эти голубы трусы-шорты и спрятал где-то в недрах своего гардероба, а в меня кинул чистыми, теперь серыми.
В четверг Лев чувствовал себя прекрасно и даже уговорил меня сварить ему долгожданные пельмени. Я могла бы приготовить что-то более интересное, без изысков, конечно, а что-то домашнее и понятное. Но он почему-то попросил те пельмени, что я ела в воскресенье. Что ж, мне легче.
Вечером, лежа на кровати, я залипала в телефоне. В общем чате нашей группы был какой-то движ. Как выяснилось, Олег, вдохновленный моим грустным спичем по поводу того, что скоро мы все разбежимся, решил нас почаще собирать, пусть даже ценой чистоты и порядка собственной квартиры. А я так погрузилась в свои странные отношения со Львом, что пропустила все на свете.
Нажимаю видео-кружочек с веселой говорящей головой Левина на фоне музыки: «Озерова, приезжай к нам. – Подмигивает и поигрывает бровями. – Ты – огонек, а нам нужно украсить вечеринку». Ржу пока смотрю и записываю видео-кружочек в ответ: «В следующий раз, Олежа, поскучай по мне немного». Откладываю телефон и понимаю, что Лев как-то странно смотрит на меня.
– Ревнуешь? – спрашиваю шутливо. А внутри себя так хочу, чтобы реально ревновал.
– Ага, ко всему что движется, даже к троллейбусам.
Я, конечно, понимаю, что он так отшучивается, не желая меня обидеть и вообще. Но расстроиться не успеваю, потому что он тянет меня на себя и усаживает сверху. А дальше все как в тумане, так же интимно и влажно.
