Айрин Лакс
Хочу тебя напрокат
Глава 1
Диана
– Я решу твои проблемы. Но взамен…
Напрягаюсь, не знаю, что он потребует.
– Семь, – говорит с едва заметной улыбкой.
– Семь миллионов? – спрашиваю с облегчением.
Если вопрос только в деньгах, то я с лёгкостью расстанусь с семью миллионами.
– Семь ночей, крошка.
Изумлённо смотрю на широкое, волевое лицо друга моего отца.
За прошедшие три года лицо мужчины стало ещё жёстче, черты заострились, придавая мужчине сходство с опасным хищником.
Семь ночей?
Должно быть, я просто ослышалась. Не может быть, чтобы он потребовал от меня такого.
Но он качает головой, повторяя:
– Семь ночей, крошка. Ты должна будешь мне семь жарких ночей.
– Ты сошёл с ума! Ни за что!
– Это временно. Хочу тебя… напрокат. Ты перешла дорогу серьёзным людям. Семь ночей – не такая большая плата.
Эмоции не дают мне усидеть на месте. Я подскакиваю и сжимаю пальцы в кулаки.
Перед глазами темнеет от ярости и ненависти. Мне хочется вонзить ногти и расцарапать его лицо до крови. Но сейчас он хозяин положения, а я всего лишь его гостья.
Темирхан не торопит меня, лениво болтает квадратным стаканом со скотчем. Отпивает немного, смотря на меня поверх гранённого стекла.
– Ты можешь отказаться.
– Ну, конечно! – отвечаю с нервным смехом. – Бизнес отберут и саму меня, возможно, убьют!
– Твой отец всегда осторожно вёл дела, но в последнее время его словно подменили. Он начал зарываться.
Разумеется. Потому что в последнее время папа сильно сдал, и я взялась за управление его бизнесом. Я пыталась поступать так, как говорил отец, но у меня не получилось не наломать дров.
Одна из ошибок оказалась фатальной. Она может стоить мне жизни и бизнеса.
Если только мне не помогут.
Во всём мире я знала только двоих мужчин, способных решить любую проблему: отец и его друг.
Отец покоится в могиле, а его друг смакует собственное превосходство.
Темирхан никогда не уступал мне. Ни в прошлом, когда считался моим опекуном, ни сейчас.
Особенно сейчас.
В память о последней встрече этот мужчина не сделает ни одной поблажки ради меня.
– Мне нужна помощь, – цежу сквозь зубы.
– И?
– Я согласна. На твои условия.
– Согласна? Тогда я охотно тебе помогу.
Он ставит бокал на стол и манит к себе рукой.
– Подойди.
– Что, не терпится распаковать свой приз?!
Шиплю как рассерженная кошка, отмеряя злыми шагами небольшое расстояние между нами.
– Однажды я его уже едва не распаковал. Позднее ты сказала, что подарила свою девственность другому. Так что… распаковывать мне нечего. Буду пользоваться… – обдаёт меня тёмным, раздевающим взглядом. – На своё усмотрение.
Он тянет меня, усадив на диван.
Крепкая, широкая ладонь мгновенно забирается под узкую юбку. Длинные пальцы с шероховатыми подушечками задевают верхнюю кромку кружевных чулок.
Сердце разгоняется за несколько секунд до предельной частоты. Пульс становится гулким, барабаня по вискам.
Инстинктивно свожу ноги плотнее.
– Ну же, Ди. Ты уже большая девочка. Ты пришла ко мне. Прекрасно понимала, что я от тебя потребую. Не так ли?
Пальцы Темирхана настойчиво сжимают моё бедро.
Проклиная этого мужчину, я медленно развожу ноги в стороны.
Пальцы Хана в ответ на моё движение перестают быть медлительными. Обжигающая ладонь быстро и уверенно двигается вверх по моему бедру.
Стараюсь спокойно дышать: вдох-выдох, вдох-выдох… Но откуда-то появляются мурашки, ползущие по коже.
Дыхание незаметно для меня сбивается. Низкий голос Хана царапает слух хрипотцой.
– Открой глаза…
Его лицо очень близко от моего.
Могу подробно разглядеть всё: и крохотную родинку на виске, и виднеющиеся кое-где серебристые нити волос. Они просачиваются даже среди отросшей щетины.
Глаза цвета хорошо обжаренного кофе пристально смотрят в мои глаза. Длинные мужские пальцы поглаживают внутреннюю сторону бедра с одной и с другой стороны. Потом мучительно медленно подушечкой большого пальца он нажимает на чувствительную плоть.
Надавливает и растирает по кругу уверенными движениями, заставляя дышать чаще и поверхностнее.
Я судорожно вздыхаю. От его умелых прикосновений сердце начинает колотиться быстрее не только в грудной клетке. Но ещё и там, между ног, колотится и не даёт возможности остаться равнодушной.
– Ещё шире. Откинься на спинку дивана и раздвинь ножки ещё шире… – командует Темирхан.
Моя медлительность его раздражает. Он помогает себе второй рукой, прижимая меня к дивану. Пальцы прогуливаются по тонкой ткани трусиков, прежде чем скользнуть за неё и продолжить порочные движения.
Я ахнула, когда его большой палец стал двигаться безумно быстро. Тело начало мелко подрагивать. Между ног разливается томительное тепло и горячая пульсация.
Рот мужчины приоткрывается, выпуская слова, сказанные им почти шёпотом. Он замедляет движения пальца.
– Остановиться?
Между ног горячо и влажно, сладкими спазмами тянет низ живота.
Ненавижу этого мужчину всей душой!
Не хочу чувствовать его руки. Но протестующий полустон выдаёт меня с головой.
– Какая нежная девочка! Очень горячая…
Его палец скользит по влажным складкам, разводя их в стороны. Он медленно погружает в меня палец и начинает чувственно водить им из стороны в сторону, а потом вонзает резко и быстро вглубь.
Его ласка изысканная и вместе с тем мучительно-постыдная. Потому что тело не поддаётся контролю, активно просит ещё сжатиями лона. Спазмы становятся быстрее и быстрее, пока меня не скручивает неожиданным оргазмом.
Моё тело начинает биться в судороге. Темирхан прижимается ртом к моему, поглощая протяжный стон.
– Хорошая девочка! – одобрительно говорит он, вынимая руку из моих трусиков. – Теперь встань и разденься.
Глава 2
Диана
Тело пронизывает насквозь разрядами удовольствия. Я обмякла на диване и с трудом сажусь, расправляя на себе трусики и задранную до самой талии юбку.
Мгновение спустя до меня доходит смысл его слов.
– Что?
– Встань. Разденься, – чётко, по слогам повторяет Темирхан, осматривая меня так, словно уже купил. – Мне понравилась твоя реакция. Такая же отзывчивая и послушная, как я помню. Но я хочу увидеть весь товар. Без изъянов.
Я медленно поднимаюсь.
Без изъянов? Боюсь, Асадову Темирхану не понравится то, что он увидит. Я крепко стискиваю пальцы на нижнем крае блузки.
– Принцесса, тебе помощь моя нужна или нет?
Темирхан скрестил руки под грудью и нетерпеливо постукивает носком дорогого ботинка по паркету.
– Значит, не нужна. Алексей! – покрикивает Асадов своему охраннику, стоящему за дверью.
Сквозь слёзы в глазах смотрю на Темирхана. Но он словно отгородился от меня циничной, непробиваемой маской успешного дельца.
– Время – деньги, Диана. Ты уже достаточно взрослая, чтобы это понимать. Начинай, Диана. Или…
Он снова подливает себе скотч, красноречиво махнув в сторону двери.
Я трясущимися пальцами сняла пиджак, осторожно повесив его на спинку.
– И всё? Пошевеливайся. Ты же вроде на танцы ходила? Сделай красиво!
Лицо мужчины расплывается из-за слёз. Я не собиралась танцевать ему стриптиз и унижаться ещё больше.
Поэтому я быстро стягиваю блузку через голову. Несколько пуговиц полетели на пол с весёлым перестуком.
– Это было не совсем изящно… – скучающим тоном произнёс Темирхан. – Лифчик тоже сними.
Какой же он мерзавец! Я возненавидела его в этот момент ещё больше.
Мысленно пожелала ему поскорее подавиться своим высокомерием. Пусть ему на голову упадёт огромный кусок крыши!
Я отбрасываю кружевной лифчик в сторону и даже не стала прикрывать грудь, чтобы не давать мужчине повода ещё раз смеяться надо мной.
– Неплохо, Ди. Обхвати грудь и примни её. Не жалея. Не забудь показать, какие у тебя красивые сосочки. Люблю, когда они торчат! Давай.
Циничная мразь…
Неужели его жёнушка плохо старается в постели?! Не насмотрелся на девиц в стриптиз-клубах?
Мысленно проклиная Темирхана самыми ужасными словами, я обхватываю грудь руками, смяв её.
Соски под пальцами мгновенно начинают твердеть. Возбуждение ещё не схлынуло прочь и сейчас отзывается приятным покалыванием на кончиках твёрдых сосков.
– Ммм… Мне нравится, что я вижу. Определённо нравится.
Темирхан легко поднимается и подходит ко мне, окутывая пряным ароматом парфюма.
– Опусти руки.
На грудь легла его тяжёлая, горячая ладонь. Друг отца словно взвешивает в уме, оценивая товар, стоит товар вложений или нет. Пальцы разминают соски, гладят нежную кожу, покрывавшуюся мурашками от прикосновений.
– Подойди к столу и ляг лицом вниз.
Асадов разворачивает меня лицом к широкому, большому столу. Он шлёпает меня по попе. Я автоматически делаю несколько шагов вперёд.
– Юбку можешь не снимать. Я её сам…
Голос Темирхана осекается.
– Откуда это?
Он быстро оказывается рядом со мной.
– Убери руку!
Друг отца отводит мою руку в сторону, разглядывая почерневший синяк на левой боковой поверхности рёбер. Когда я стояла к Темирхану лицом, синяка не было видно. Но стоило мне повернуться, как синяк показался во всей фиолетово-чёрной красе.
Асадов прикасается пальцем к синяку. Я зашипела от боли, стараясь не покрикивать.
– Кто это сделал? – спрашивает Темирхан ледяным тоном, надавливая.
– Больно!
– Кто. Это. Сделал. Я и сам прекрасно знаю, что больно! – цедит сквозь зубы мужчина.
– Тогда зачем нажимаешь? – едва не плача спросила я.
– Чтобы ты спросила. Дышать тяжело?
– Нет…
– Значит, рёбра не сломаны, просто ушиб.
Темирхан сам застёгивает на мне блузку, проигнорировал бюстгальтер, отстраняется и тянется за своим пиджаком, висевшим на спинке стула.
Я с каким-то мазохистским удовольствием любуюсь игрой мышц, перекатывающихся под тканью белоснежной рубашки. Раньше друг моего отца отдавал предпочтение спортивному стилю в одежде. Но сейчас начал носить дорогие костюмы.
Темирхан надевает пиджак на меня, заставив просунуть руки в рукава. Потом вытащил свой бумажник и телефон из внутреннего кармана пиджака.
– Кто тебя так разукрасил, принцесса?
Мужские пальцы ловко подворачивают рукава пиджака, болтающиеся гораздо ниже моих запястий. Теперь он говорит со мной ласковым, спокойным тоном, как будто с малым ребёнком.
– Люди Коваленко, – тихо отвечаю я, стараясь не углубляться в воспоминания.
– Коваль? – неприятно усмехается мужчина, обхватив меня за подбородок сильными пальцами. – Что ещё сделали люди Коваля?
– Ничего. Кроме угроз сравнять меня с землёй.
– Хорошо.
– Хорошо, – повторяю я, не понимая смысла того, что произносят мои губы.
– Поехали. Расскажешь по дороге.
Асадов подхватывает меня под локоть и выводит из своего кабинета. Я едва поспеваю за его широким, размашистым шагом.
По пути к автомобилю ему звонит жена. Темирхан отвечает, договариваясь на сегодняшний ужин.
С каждым мигом раздражение и ненависть всё сильнее разгораются внутри.
Теперь он женат. Богат. Влиятелен.
У него есть всё, что пожелает. Кроме одного – мести за уязвлённое самолюбие. Ему не терпится отыграться за прошлое.
– Хорошо. Я буду на ужине. Поцелуй за меня сынишку, – ровным голосом говорит Хан, открывая передо мной дверь машины.
Он прячет телефон в карман пиджака.
Меня трясёт от возмущения. Только что он договаривался со мной словно с проституткой, а сейчас так просто общается с женой.
Я не выдерживаю:
– Папа был прав, – вырывается у меня против воли. – Ты – тот ещё кобель. У тебя есть жена и сын. Но тебе нужна я.
– Временно. Попользоваться, – напоминает мне с широкой улыбкой Хан, возвращая мои же слова. – Есть возражения?
Он показывает взглядом на дверь. Я плотнее запахиваю его пиджак на груди, понимая, что меня ждёт в случае отказа.
– Нет. То, что было, засчитывается?
– О чём ты? – Темирхан отвлекается на мгновение, называя водителю адрес, по которому нужно ехать. – А-а-а-а… Ты о небольшой демонстрации? Нет, Ди. Семь ночей. Мне нужно семь полноценных ночей. Буду трахать тебя от заката и до рассвета.
Он – мужчина, которого я ненавижу. Если бы не прямая угроза для моей жизни, я бы никогда не попросила его о помощи.
У меня нет выбора, и ему это нравится.
Похоже, Темирхан решил взять реванш за последний раз, когда я с ним общалась.
О той ночи не знает никто, кроме нас двоих. Иногда мне кажется, что её просто не было.
Я бы не смогла поступить с любимым мужчиной так, как она – та девушка из прошлого.
Или всё же смогла, ослеплённая запретной страстью и ненавистью…
Глава 3
Диана
– Куда мы едем? – интересуюсь у Темирхана.
– Разве это имеет значение?
– Имеет. Для меня имеет.
Темирхан никак не реагирует на мои слова, изучая что-то на экране смартфона. Я дико злюсь и почти не контролирую себя, вырывая телефон из его пальцев.
– Куда мы едем, Хан?
На лбу мужчины надувается синеватая вена, пульсируя. Единственный признак того, что ему не плевать.
– Верни телефон.
Я нажимаю на кнопку, опускающую стекло, и высовываю руку с телефоном.
– Куда мы едем?
– Выбросишь мой телефон, тебе не поздоровится. Ты не в том положении, чтобы истерить и фокусы устраивать. Веди себя прилично или придётся разбираться с проблемами своими силами, Самарская.
Мы застываем без единого движения. Смотрим друг другу в глаза, не в силах оторваться.
Напряжение растёт с каждой секундой. Ещё немного – и будет взрыв.
Я отвожу взгляд первой. Закрываю окно. Пальцы успели заледенеть за несколько секунд.
Разглядываю экран смартфона. Там фото: Хан и его сынишка. Темирхан на нём выглядит, как примерный семьянин, держа на руках светловолосого и голубоглазого мальчугана.
– Сын твой или от соседа? – язвлю, возвращаю дорогой аппарат владельцу. – Не похоже, что сыну перешли твои черты. Восточная кровь обычно доминирует, а здесь… прямо снежный мальчик!
– Сын пошёл в мать.
– Люська всё же? Как она поживает?! До сих пор так же предпочитает платья в крупный чёрный горох?
– Можешь спросить у неё сама. За ужином.
Отшатываюсь от Темирхана. Если бы не ограниченное пространство салона машины…
– Нет! Я не поеду в твой дом!
– Ты не в том положении, чтобы ставить СВОИ условия.
– Зачем тащить меня на семейный ужин?!
– Тебе грозит опасность. Разумнее будет, если ты проведёшь пару дней под присмотром.
– В твоём доме?!
– Лучше и безопаснее места тебе не найти. Будешь там. Пока я не решу твой вопрос.
– Я могу находиться под присмотром в любом другом месте. Только не у тебя дома!
Темирхан сидит с невозмутимым видом. Ему словно плевать.
– Как ты объяснишь мой визит своей жене?! – продолжаю кипеть от злости.
– Не твои заботы. Поживёшь у меня.
– У меня есть дом, оставшийся от отца. Я могу позвонить в агентство, которое присматривает за домом…
– Нет.
Темирхан взмахивает правой рукой, приказывает мне замолчать. Он рубит воздух резким жестом и отгораживается от меня телефонными звонками.
Мне остаётся только забиться в угол и смотреть на знакомо-незнакомые пейзажи, проплывающие за окном.
Многое изменилось за три года, что мы не виделись.
Темирхана словно подменили. Раньше я считала его солдафоном и мужланом, но в нём было много тепла и искренней заботы.
Сейчас их место заняло жестокое равнодушие и холодная, вежливая отстраненность дельца с большими связями и тугим кошельком.
* * *
Темирхан привозит меня в свой дом или лучше сказать – дворец.
Трёхэтажный особняк впечатляет размахом. На въезде дежурит охрана, вооружённая не бутафорским оружием.
Проклинаю себя за робость, с которой вышагиваю по дорожкам, выложенным цветным камнем.
В Мюнхене мы с отцом снимали дом ничуть не хуже того, что сейчас есть у Темирхана.
Папа никогда ни в чём мне не отказывал. В особенности, после болезненного расставания с Ханом в прошлом. Я бы даже сказала, что папа начал баловать меня больше прежнего!
Я привыкла к роскошной жизни с большим ценником, сейчас мне не стоит зажиматься.
Но это лишь бравада. Правда в том, что я до сих пор робею перед другом отца и не знаю, как правильно вести себя.
Словно вернулась на три с лишним года назад, когда впервые увидела Темирхана, будучи уже взрослой, и разглядела в старом друге отца мужчину, привлекательного и опасного.
Запретного.
– Сара покажет тебе комнату. Сара!
Темирхан зовёт негромко, но в просторном холле почти мгновенно появляется женщина средних лет, не примечательной внешности. Она вежливо улыбается хозяину дома.
– Комната готова?
– Да. Вещи уже привезли. Я разложила их по полкам. Могу проводить гостью в её комнату.
– Привезли мои вещи? – удивляюсь вслух. – Но как такое возможно?! Я же только сегодня пришла к тебе с просьбой и не слышала, чтобы ты давал такие распоряжения.
– Я знал, что ты обратишься ко мне за помощью. Больше не к кому. Не к фиктивному же жениху бежать, – язвит Темирхан неожиданно сильно.
Оказывается, Темирхану известно многое, в том числе и мой блеф с женихом, которого я представила папе, чтобы он не думал, будто я скучаю по Темирхану.
Отношения с Алексом, даже фиктивные, распались сразу же, как у меня возникли реальные проблемы – умер отец.
Мне нужна была поддержка, не только словом, но и делом, я обещала Алексу даже заплатить, лишь бы не быть одной в это время. Напоказ.
Но парень заявил, что на такое он не подписывался и разорвал нашу связь, вывесив пост о расставании в инстаграм и рассказав о том, что отношения были не настоящими.
Я так не хотела показывать, что скучаю по Хану. Никому на свете. Ни одной живой душе. Я и себе запрещала думать…
На самом деле я скучала безумно и промочила слезами насквозь не одну подушку. Мне не хотелось показывать свои истинные чувства, и я считала, что мне достоверно удаётся играть в равнодушие.
– Ты следил за мной! – признаю очевидное и едва не сгораю от стыда.
– Наблюдал за твоей жизнью, поддерживал связь с Климом, – соглашается Темирхан, не отрицая. – То, что твой женишок – из заднеприводных, я понял почти сразу же. Как и то, что ваша любовь – это игра напоказ для отвода глаз, чтобы Клим не температурил. Но сейчас я не хочу это обсуждать. Нет времени. Нужно сделать несколько важных звонков по твоей проблеме и переговорить с нужными людьми. Сара проводит тебя в комнату. Отдыхай, Диана. Встретимся за ужином.
Темирхан уходит.
Уходит… Уходит… Уходит…
Его шаги звучат как выстрелы в моей голове.
– Хан! – зову, не выдержав молчания. – Мне страшно. Коваль – опасный человек?
– Очень опасный, Ди. Поэтому ты будешь в безопасности только здесь. Рядом со мной.
Между нами расстояние в несколько метров. Хочется, чтобы Хан обнял меня, успокоил, отругал немного, пряча за грубостью настоящую заботу, как это было раньше. Но сейчас он лишь кивает мне, смотря куда-то сквозь моё лицо.
Меня словно нет. Так больно…
– Всё будет хорошо, Ди.
Мне кажется или его голос немного потеплел?
– Мне нужно идти, – и уходит.
Глава 4
Темирхан
Три года пошли Диане на пользу. Гордая и ещё более желанная. Стала взрослее, привлекательнее и острее, что ли?
Каждый взгляд полосует, как опасной бритвой. Так глубоко и безнадёжно остро, только успевай подставлять ладони под фонтан эмоций.
Но нужно себя в руках держать.
Ди меня ненавидит люто. Да и я её не должен любить.
В особенности за последнюю выходку!
Никто, кроме нас двоих, не знает, что та стычка в доме Клима не была последней. Потом мы ещё раз с Ди разговаривали.
Ухмыляюсь. Разговор был так себе.
На грани сумасшествия и желания дрочить рукой, слушая её сладкий, медовый голосок. На грани срыва и намерений послать всё к чертям, лишь бы знать, что она – моя.
Даже семейные намерения побоку.
Да ну какой из меня семьянин?
Всю жизнь промотался чёрт знает где, а потом на меня свалилась раскабаневшая от беременности, ставшая ещё более капризной Люська.
Как наказание свыше – нехуй было играть в прятки, стоило быть откровенным, хотя бы перед собой.
Но сам же нажил себе проблем. Сам. Никто меня в это дерьмо с головой не толкал.
И расхлебывать должен тоже сам…
Вот только мысли, как и прежде, кипятком ошпарило от образа дочери друга.
Так сильно…
Как только Клим свинтил с радаров поблизости и основался жить за бугром, он чуть подостыл и даже извинился, что убить меня хотел.
Да засунул бы он себе в зад извинения!
Мне не он был нужен, а дочка его. Которая, с лёгкой руки Клима и рассказов о прошлом, меня насмерть возненавидела.
И хоть сколько Диану убеждай, что между мной и её мамой не было ничего, даже мысленно так глубоко в неё нырял, не поможет. Дианка смертельно обиделась.
В особенности за то, что сделал другой выбор и решил связать жизнь с бабой, которая от меня родить должна.
Как ни крути, но для меня все те, что с сиськами и задницами, лишь бабы, сколько бы им лет не было, а вот Ди – особняком, выше всех.
* * *
С момента нашего последнего разговора почти целый год прошёл, прежде чем состоялся мой разговор с дочерью друга.
В тот день Люська родила. Клим меня поздравил.
Хотелось и голос Дианки услышать, но я умом понимал, что ей будет неприятно и тяжело. Да и папаня опять же, настороже дежурит.
Не-а, тогда даже краткий обмен фразами с Ди казался чем-то нереальным.
– Здоровяк, весь в тебя! – поздравил меня Клим.
Честно говоря, я и сам не понял тогда: в меня ли родившийся от Люськи сын или не в меня.
Рождению сына я был рад, но от всего остального нажраться хотелось в усмерть.
Собственно говоря, я так и поступил: отправился по кабакам. Не понимая, то ли праздновал рождение сына – грандиозное событие для каждого мужика, то ли поминал свою жизнь – она начала мне казаться безнадёжно просратой.
Звонок от Ди раздался очень поздним вечером, когда я уже не мог отличить, что льёт мне бармен, и даже в глотке от спиртного не пекло.
Номер был неизвестным, но голос Ди я узнал сразу же.
Столько времени с того момента утекло, а я помню всё, как будто сейчас это было, и даже хмель не помог забыть.
– Хан?
Тишина. Гулкая, аж в башке зазвенело. И только её дыхание – частое и сладкое-сладкое.
Молчал. Язык резко в морской узел завязался. Не от многочасовой пьянки, но от всей ситуации.
– У тебя сын родился. Поздравляю, – снова длительная пауза. Потом с обидой и слезами в голосе. – Ну, чего ты молчишь?! Совсем меня слышать не хочешь?
– Хочу, – ответил хрипло. – Только…
– Только теперь ты женатый и семейный мужчина. А я? Кто я для тебя?! – спросила с обидой. – Просто секундное развлечение?
– Нет. Ты – лучшая, Ди. Особенная. Поэтому всё так хуёво и сложно.
– Ничего сложного нет. Если знаешь, чего хочется. Я знаю, а ты?
От её слов меня начало жечь изнутри с такой силой, что весь алкоголь за секунду выветрился.
Оторвал голову от барной стойки.
Ещё секунду назад она была тяжёлой и гудящей, а сейчас – лёгкой и звонкой. Как стёклышко.
Отрезвин такой вышел, конкретный. Весь хмель вышибло по одному щелчку. По одному слову!
– Ты играешь очень опасно, Ди!
Шмякнул денег на стойку бармену, щедро, с огромными чаевыми и вышел покурить на улицу.
Как раз был конец июня. Летний месяц, но прохладный, со множеством дождей. На улице приятно тянуло сырой свежестью, с щедрым озоном после недавнего дождя.
– Я не играю, Хан, – возразила Диана. – А ещё… ещё я в России.
– Что?! – закашлялся сигаретным дымом.
– В России! – упрямо повторила Ди. – Папа об этом не знает. Его на процедуры в больницу положили. Он пролежит там несколько дней, а я прилетела…
– Зачем, Ди?
Хотя в глубине души знал, зачем она прилетела. Вернее сказать, надеялся, что ещё не всё между нами перегорело.
– Я хочу к тебе. С тобой… А ты хочешь? Говорил, что хотел меня, Хан… Очень хотел. Я помню, как ты меня целовал, а ты помнишь? Так низко-низко…
От её слов меня резко в жар бросило, потом в арктический лёд и обратно в адское пекло.
– Я всё помню. И если бы не сраные обстоятельства, я бы каждое утро так с тобой начинал, сладкая.
Диана задышала чаще, простонав едва слышно.
– Каждое? – уточнила с придыханием.
– Каждое. С десерта. Между твоих ножек…
Млять, меня понесло и было уже не остановить. В ответ Диана тихо рассмеялась.
– Я в отеле. Ты приедешь? Я тебе адрес скину и администратора предупрежу. Тебе оставят ключ. Приедешь, Хан? Между нами все получилось так глупо. Я очень… очень хочу с тобой увидеться.
– Приеду, – согласился, не раздумывая.
– Я скинула тебе адрес смс-кой. Посмотри, пожалуйста. Я буду тебя ждать. Только когда будешь у номера, позвони мне.
– Зачем?
– Мне нравится говорить с тобой по телефону. Я бы в глаза тебе ни за что не призналась, что хочу тебя. А так легче…
Втоптал окурок в бетон и махнул таксисту, чтобы подъехал. Бросил ему адрес и нырнул на заднее сиденье.
– Скромница, что ли? Я уже к тебе еду. Жди.
– Очень жду. Уже без одежды… И позвони мне, обязательно позвони, Хан.
Не помнил дорогу до того отеля.
Всю дорогу торопил таксиста, матеря.
Схватив со стойки регистратора ключ от номера, понёсся вверх по лестнице на третий этаж, даже лифт не стал дожидаться.
Мыслями я был уже весь в ней, по уши! Глубоко и жадно засаживал член, под мокрые и потные шлепки влажных тел.
Едва не забыл позвонить, тормознул возле номера, перевёл дыхание и позвонил. Диана ответила почти мгновенно.
– Хан? Ты приехал?
– Да, крошка. Я уже у номера. Я вхожу…
– Постой, Хан. Глаза закрой, потом входи. Сюрприз тебе хочу сделать. надеюсь он тебе понравится… – прошептала так сладко, что член ещё сильнее окаменел.
Чиркнул электронным ключом по замку, закрыл глаза, как олух послушный и шагнул внутрь номера. Одной рукой держал телефон, второй пуговицу и ширинку на джинсах расстёгивал.
– Я уже внутри, – шепнул в телефон. – Ну что, наигралась, маленькая? Можно мне уже к тебе?
– Потрогай себя…
Голос Дианы прозвучал почему-то только по телефону. Не в комнате номера.
Но в тот момент я вообще ничего не соображал, обхватил член через ткань трусов, думая, что уже через секунду нырну в податливое тело той, по которой с ума сходил.
– Открой глаза, Хан. Наслаждайся.
