Айрин Лакс
В одной постели
Глава 8
Аделина
Эмиль все-таки вытолкал меня из кабинета, потребовал гинеколога-женщину.
– Что вы устроили? – поинтересовалась я. – Вот – гинеколог.
– Озабоченный он, а не гинеколог. Мужчина в женскую вагину должен заглядывать по одной-единственной причине, чтобы сделать приятное! А не вот это все! Я в глубине души серьезно убежден, что каждый писюкатый врач – озабоченный. Именно по этой причине я рекомендую избегать женщин-урологов и мужчин-гинекологов.
– О боже! Вот это вы… даете! А вы в курсе, что врач – исконно мужская профессия? С самых древних времен. Авиценна, Гиппократ. Парацельс, Гален, Абу-ль-Касим…
– Все, довольно. Я знаю, что ты умная. Но ты меня не переубедишь. И потом, это мне решать. Мне – ясно?
– Почему?
– Кто лишил тебя невинности и открыл этому миру? Я… Так позволь мне решать, кто будет оценивать и смотреть после.
– Открыл этому миру. Вам решать. Да вы…
Вот это самомнение – до небес!
– И потом, Адочка, золотце. Может быть, тебе будет неудобно обсуждать некоторые деликатные вопросы с мужчиной-врачом.
– Мне будет очень удобно. Врач – бесполое существо. И потом, если вы так сильно подвержены стереотипам, то вот вам еще один – у мужчин-гинекологов самые нежные руки и более внимательное отношение к пациенткам.
– Я настаиваю. Потому что уже заплатил. Кто банкет оплачивает, тот и музыку заказывает. А ты, если все еще хочешь получить премию, со мной согласишься.
– Премию?! За что?! За то, что вы меня… Да как вы…
Эмиль обнял меня и натурально прижал ладонь к моему рту, произнес, широко улыбаясь, но сквозь зубы:
– Прежде чем ты скажешь то, о чем придется пожалеть, послушай меня. Ты из меня вчера премию выбивала до того, как мы оказались в постели. Да что в постели… Мы еще и порог отеля не переступили, а ты меня раскручивала на выходной, премию и упоминание в моем завещании. Пир-р-ранья! Нужна тебе премия, золотце?
– Иывхыахой?
– Что-что?
Я стукнула по ладони Эмиля, чтобы он ее снял с моего рта.
– И выходной?
– И выходной.
– До того, как… – взмахнула ладонью.
Кароль не был бы собой, если бы не изобразил пальцами детальнее – сложил пальцы левой руки в кулак и несколько раз шлепнул по кулаку правой ладонью.
– До этого, – кивнул серьезно.
– Тогда я согласна.
– Отлично. Ждем женского врача, исключительно женского пола, – сел на диван.
Я присела рядом, достала планшет.
– По расписанию пробежимся? Мы отменили часть встреч, надо пересмотреть.
Но пробежаться, как следует, нам не удалось. По коридору в кабинет спешил женский врач, женского пола, все как заказывал для меня Эмиль.
– Иди, – проводил меня до двери кабинета Кароль. – Если захочешь поплакать, не стесняйся.
Я застыла.
– Поплакать? Эмиль Рустемович… – прочистила горло. – Прежде, чем я туда войду, я должна знать. Вы, что, со мной каким-то непотребством занимались, о чем я могу узнать из разговора с гинекологом и расплакаться?
– Сексом я с тобой занимался. Традиционным, горячим сексом. Даже подарил тебе оральные ласки, – сообщил он, сердито сверкнув темными глазами. – Вознаградил за то, что ты была приятно, отзывчивой партнершей.
– Тогда к чему ремарка про слезы?
В ответ босс взмахнул телефоном:
– Гугл сообщает, что некоторые девушки склонны излишне сентиментально воспринимать факт первого сексуального контакта.
И это он тоже успел выяснить. Конечно, это же Эмиль Кароль. Все на свете успевает, гиперактивный и многозадачный.
– Подумайте, пожалуйста, над расписанием?
– Придешь, и мы подумаем вместе, – отмахнулся Кароль, уже ответив кому-то на звонок. – Да, дорогой! Слушаю тебя, братишка…
Значит, у меня был кунилингус.
В исполнении миллиардера, плейбоя и просто красавчика Эмиля.
Даже обидно, что я ничего не помнила!
Интересно, он и в этом хорош?
И если хорош, то насколько? Всем ли делал тоже самое… Стандартный пакет развлечений или дополнительный?
Не спрашивать же босса о таком, тьфу…
И не интересно ни капли.
Уверена, языком он хорошо работает, вон какой болтун…
Но просто обидно немного, что я такое важное событие в своей жизни не помнила.
Совсем.
Только тело глупо наполнялось жаром и температура подскакивала.
А вот это уже тревожные признаки – мог ли Эмиль Рустемович наградить меня какой-нибудь неприглядной болезнью или нет?
Надо будет и этот факт проверить тоже.
* * *
– Меня немного беспокоит… скажем так…
Я обычно формулировала свои мысли связно, но здесь как будто растерялась, сидя на гинекологическом кресле с широко раздвинутыми ногами.
Надо сказать, как есть, и закончить с этим.
– Половой акт был незащищенным. Меня беспокоит, насколько чист мой партнер. Хотелось бы быть стопроцентно уверенной в этом, – выпалила на одном дыхании.
– Не придумывай, Аделина! Твой партнер был чист, неужели ты вчера не видела его свежие анализы? – раздался голос босса.
Из кабинета.
– Вы, что, вошли?! – зашипела я из-за специальной ширмы. – Совсем бессовестный!
– Не мог оставить тебя в этот важный момент. Плюс зашел напомнить, чтобы ты взяла с персонала клиники расписку о неразглашении личных данных.
– Не забуду.
– С полной юридической ответственностью, – продолжал «учить» меня Кароль.
– Я помню.
– Это для твоего же блага.
– Ну, разумеется.
– Про повторный прием не забудь.
– Просто уйдите, прошу вас.
– И последнее… Вы, как вас там… Врач! Ни-ки-фо-ро-ва, – прочитал по слогам имя врача, когда она выглянула из-за ширмы. – Да-да. Вы. Поделикатней, там, ясно? – добавил грозным тоном. – Ценный кадр, между прочим, – прочистил горло. – Отвечаете головой и местом на хорошей должности.
* * *
Выходить из кабинета было немного неловко.
Объяснений этому я найти точных не могла, просто чувствовала, что отношения с Эмилем Каролем уже никогда не станут прежними. Я давно не возводила его на пьедестал, знала, какой он может быть хитрый, жестокий, гадкий, эгоистичный! Но теперь появилось еще кое-что, вставшее между нами, а я… ничерта не помнила! Но тело явно что-то знало, отзываясь жаром при взглядах на этого мужчину.
Это немного сбивало с толку.
– Все хорошо? – уточнил Кароль.
– Вполне, – попыталась согнать наваждение.
– Отлично, тогда поехали, купим тебе новые вещи.
Я насторожилась.
– Зачем?
– Только что мне сообщили, что кто-то пытался проникнуть в лофт. Пока работники службы безопасности все проверят и установят новую охранную систему, поживешь у меня.
– У вас?
– У меня.
Под одной крышей? С ним?!
Лишь бы не в одной постели!
Глава 9
Эмиль
– Вот здесь – моя спальня. Если тебе не пришлись по вкусу гостевые, можешь выбрать мою.
– Вот только не начинайте.
– Я всего лишь пытаюсь быть гостеприимным. Это вопрос этики. К тому же у меня поздним вечером – игра в карты, я не пропущу. Приду под утро. Располагайся, я же вижу, что те спальни тебе не приглянулись! – предложил я с широкой улыбкой и распахнул перед оробевшей помощницей дверь.
Она заглянула и переменилась в лице, поджала губы.
– Мдааа… Знаете… Я, пожалуй, в гостевой… – попятилась назад… – Или в домике для прислуги. Видела там… Кхм… И ужинать перехотелось. Я совсем-совсем не голодна!
– Аделина! Что такое?
Я заглянул в спальню. На низком столике перед кроватью лежала обнаженная миниатюрная японка, а на ней были разложены суши.
– Это что такое? Ты кто?! – удивился я. – А ну брысь, свали отсюда! Не понимаешь, что ли. Как же на японском? Нананеру? Нанахеру? Да на хер все! – ругнулся. – Ты че лежишь, смотришь? Давай отсюда. Шлеп-шлеп.
Предложил, называется, дорогой гостье самое лучшее!
Начал возмущаться. Кажется, поняла, пошевелилась.
На мои крики прибежала кто-то из домашних.
– Эмиль Рустемович, что-то не так?
Я обернулся, посмотрел на прислугу.
– Все не так. Это что за херня там лежит, я спрашиваю?
– Вы же сказали… – пролепетала девушка-администратор.
Кажется, новенькая? Много лет в моем доме работала Айгюль, но сейчас ей потребовалось операция на почки, и реабилитация. Она обещала, что подберет годные кадры. Я мало кому доверял, но Айгюль знал с самого детства, поэтому подвоха с ее стороны не ждал.
Но глядя на черты лица девушки, которая напоминала мне саму Айгюль, я заподозрил, что администратор просто воткнула на денежное место кого-то из своих родственников.
И я бы не парился, если бы не такая лажа!
Казалось бы, чего сложного?
Решил показать себя гостеприимным хозяином, сам… между прочим, позвонил администратору, предупредил, чтобы спальня сияла, заказал на ужин японские суши и роллы.
Думал, посидим тихо, обсудим…
Аделина немного расслабится и перестанет вести себя, так, будто проглотила что-то невкусное, находясь рядом со мной. Я же чувствовал, какую-то напряженность, неловкость, флюиды изменили свои направления, и эй, мне это было не по душе!
– Я заказывал…
– Идеально прибранную спальню. Роллы и суши на девушке. Я все сделала, как вы велели. Что-то не так?
– Я сказал не «суши НА девушке», а «суши ДЛЯ девушки». «НА» и «ДЛЯ». Чувствуешь разницу?
Как сильно заболела голова, буквально, виски начало ломить.
– Пропади с глаз моих немедленно Учи русскую словесность! Пока не сдашь экзамен на знание русского языка, вообще даже не суйся. Считай, уволена, а стоимость вот этого развлечения я вычту из того, что ты уже отработала в этом месяце…
* * *
Аделина
Я слышала, как костерил Эмиль прислугу, разнося в пух и прах. Вернее, подслушивала.
Но, разумеется, сделала вид, будто это не так.
Словно очень увлеклась разглядыванием картины известного художника прошлого века.
Нехорошо подслушивать…
Вообще лучше заняться тем, что вещи разложить.
В спальне, которую я выбрала впопыхах, уже крутилась горничная. Возле моих чемоданов.
– Не стоит. Я справлюсь сама, вы свободны, – отослала ее как можно быстрее.
Я занялась раскладыванием вещей.
Эмиль не уточнил, насколько мне придется задержаться у него в гостях. Но капсульный гардероб на все случаи жизни как будто намекал, что в свой лофт я вернусь не скоро.
Хотя могла ли я называть своим помещение, куда меня пустил пожить Эмиль?
Конечно, я уже позаботилась о том, чтобы у меня было собственное жилье. Еще на этапе, когда рыли котлован для новой элитной кирпичной высотки, купила квадратные метры, плачу за них исправно, но здание только строят…
Жить где-то надо!
Не отказываться же от халявного жилья – все услуги по содержанию лофта Эмиль оплачивал сам.
Если так подумать… Нет, на содержанку я не похожа.
Тогда к чему была ремарка про то, что я всем обязана ему?
Кароль прав – обязана всем! И я в ответ… тоже себя не жалела. Всей душой и сердцем была ему предана.
На соблазны не велась.
Стоит только вспомнить, какие деньжищи мне предлагают регулярно за слив информации об Эмиле!
Не только конкуренты, но даже просто девицы, которые надеются завладеть его вниманием.
Одна такая преследовала меня всюду – поджидала на работе, потом выяснила как-то, в какой спортзал я хожу, караулила возле него…
Однажды подкараулила меня поздним вечером, сулила миллионы, чтобы я только свела ее с «мужчиной мечты и будущим отцом ее детей!» Я отказала, и в ответ эта разозленная девица решила плеснуть в меня чем-то вонючим, едким…
Хорошо, я отскочила, а случайные прохожие спугнули дурищу. Как оказалось, она в меня кислотой плеснула!
Могла бы лишить меня глаз, волос, кожи.
Красавица бросилась в бега, впрочем, не очень успешно.
Эмиль это просто так не оставил.
Он разорил ее бизнес, вогнал в долги. Для него раздавить бизнесмена среднего звена – раз плюнуть.
Сама отчаянная дурочка теперь работает проституткой на панели. Кароль мне лично показал ее – подурнела, от лоска не осталась и следа, подсела на наркотики…
Черт, голова как раскалывалась.
– Небольшое недоразумение, – ворвались в комнату слова Эмиля одновременно с легким стуком. – Кстати, отличная спальня. Диван здесь особо хорош, вид отличный, – заметил. – Не бери в голову. Я не пытался накормить тебя суши с тела девицы. Просто мой приказ не так поняли.
– Распорядились, я бы сделала сама.
Обернулась, Кароль смотрел куда-то в сторону.
На белье, небрежно вываленное кучей из пакетов.
Я еще не разложила трусики, бюстики…
Когда босс предложил, что оплатит мне новый гардероб, я отказываться не стала, с детства уяснив истину: «Дают – бери, бьют – беги!»
К тому же у меня был стресс.
Но я его сняла очень успешно, купив то белье, на которое своих денег всегда было жалко…
У меня слабость к красивому белью. И, кажется, не только у меня.
Теперь мой босс разглядывал белье с интересом.
Воздух будто завибрировало от недосказанности и этих многозначительных взглядов.
– А ты действительно спишь голой? – внезапно спросил босс.
Глава 10
Аделина
Я застыла, будто пораженная молнией. Эмиль смотрел на меня из-под густых ресниц.
Я судорожно вздохнула, и на его горле тоже дернулся кадык. Вверх-вниз, быстрое движение, почти синхронное с моим выдохом.
На Кароле красовался сшитый на заказ костюм, и он выглядел просто прекрасно. Так прекрасно, как только может выглядеть человек его возраста и положения.
– Почему вы спрашиваете? – уточнила я, отметив, что мой голос звучал не так как всегда.
Мой голос прозвучал так, будто босс обхватил мое горло своими пальцами и просто держал их там, считывая пульс.
– Ты сказала, что спишь голой.
Он легко встал, прошелся по комнате, обернулся, ткнул в мою сторону пальцем.
– Так?
– Да, я так сказала.
Он замер над моим бельем.
Боже, просто не смотри, какие бесстыжие трусики я для себя выбрала. Но они смотрятся, как произведение искусства!
– Ты так сказала, потому что действительно спишь голой? Или потому что тебе в голову пришла чудесная отговорка, и ты решила, хмм… Почему бы не попробовать обелить свою совесть?
Так, ясно.
Он меня запутывал. Заставлял испытать чувство вины.
Вполне возможно, я и здесь оказалась, не потому что Эмиля беспокоит моя безопасность. Он просто спрятал под красивой улыбкой своим истинные намерения, и я точно знала, что они могли быть не такими безобидными.
Например, он был не из тех, кто забывает угрозы. Я же утром пыталась его шантажировать и резко осадила словами, мол, напишу заявление об изнасиловании.
Эмиль мог привести меня к себе домой, чтобы точно проследить – спустя время не останется никаких следов. Ему и делать ничего не придется, просто подождать немного. Плюс клинику он оплатил сам, и о… Он хитер, эгоистичен! И я еще не замечала за ним ни разу, чтобы он забыл о себе.
И вот теперь этот хитрец умело сбивал меня с толку, впиваясь взглядом в мои трусики.
Которые оплатил именно он.
Давал ли этот факт Эмилю право разглядывать их и брать… когда ему вздумается, как сейчас.
Сейчас Кароль подцепил указательным пальцем трусики из вороха белья и обернулся ко мне, держа их, будто на крючке.
Черное кружево с красными набивными розами покачивалось на его указательном пальце, как знак укора.
На трусиках болталась бирка.
– Я не врала. Я сплю… голой.
– Я просто подумал, если ты спишь голой, то было бы жалко, если бы эти трусики не увидели свою хозяйку.
Он поднес бирку с пластиковым ярлыком и ловко перекусил ее острым краем зуба, не сводя с меня глаза.
Жар окатил меня будто ведро горячей воды, обрушившейся на макушку.
Просто его поза, губы возле трусиков выглядели так, словно он захотел полакомиться моим бельем.
Я сглотнула ком, уже не пытаясь потушить пожар внутри – все равно, что дуть на пробудившийся вулкан.
– Не переживайте, Эмиль. Эти трусики, ровно как и другие, обязательно познакомятся со своей хозяйкой. Во всех подробностях. Я хоть и предпочитая спать без белья, днем я всегда хожу в нем.
Эмиль медленно провел пальцами по тонкому перешейку ластовицы.
– Уверена? – двинул бровью, пояснив. – Иногда в спешке мы забываем о важном…
Я задрала блузу и расстегнула узкую юбку, немного приспустив ее вниз.
Показала ему.
– Вот видите. На мне есть трусики и бюстгальтер тоже имеется. Иначе бы мои соски дырявили блузку от того, каким холодом мне в спину дует кондиционер!
– Пульт лежит на комоде. Можешь отрегулировать температуру, как тебе нравится.
Пауза.
– Погорячее, – добавил.
С намеком?
Я не успела возмутиться. Это вообще было некрасиво – попрекать девушку сексом, о котором она совершенно ничего не помнила!
Так и все что угодно придумать можно.
Говорят, что историю пишут победители. В нашем случае ее писал тот, кто все хорошенько помнил, и мог… приукрасить.
Вот только зачем ему это было нужно?
Возле Эмиля всегда вьется куча девушек. Многие из них, объективно, красивее меня!
– У меня будет к тебе одна… Нет, две. Две маленькие просьбы.
Вот это другое дело. Больше похоже на деловой тон!
– Слушаю.
– Первое. Позвони Османову, скажи, что я не буду на игре. Голова раскалывается, – помассировал виски.
– А второе…
Кароль подошел ко мне и сунул в мой кулак трусики, которые как только не скомкал в своих руках.
– Это второе.
– Не поняла.
– Красивые трусики. Надень их на ужин, – бросил через плечо, стремительно покинув мою спальню.
Глава 11
Кароль
Мудрая пословица гласит: «Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.»
А что делать, если она уже настежь распахнута? И закрыть не то, что не получается, но, банально и не хочется даже. Мысли о помощнице ворвались в мою голову и не оставляли меня в покое.
Это было словно свежее дуновение ветерка в жаркий летний зной… Так приятно, так чертовски соблазнительно – как не поддаться искушению?
А ее невинность?
Нет, я не из тех, кто бегал бы за юбкой, только потому что ее обладательница ни разу не трахнулась, нет…
Но, зная, в какой среде росла Аделина, тем более, зная, при каких обстоятельствах я ее встретил в самый первый раз…
Мыслями унесло…
* * *
Тогда я был здорово навеселе. Ооочень навеселе!
Со мной кутил Бережной – один из моих помощников, после которого я понял, что мужчин лучше не брать в помощники. У них то амбиции выше головы, то яйца чешутся… У Бережного еще и лапа оказалась загребущей.
И если я еще мог закрыть глаза на то, что Бережной использует положение, открывает моим именем некоторые закрытые двери в своих личных интересах, то я не мог закрыть глаза на то, как он пользовался своим положением в отношении девушек.
Скажем, красоток вокруг тьма, а я такой – один.
Конкуренция за то, чтобы просто мелькнуть в поле моего зрения, бешеная!
Предприимчивый Бережной рассудил, что если эти девушки готовы на все, лишь бы засветиться рядом со мной, почему бы этим всем не воспользоваться?
Организовал целый секс-конвейер для себя. Напрягаться не надо, красавицу искать, тратиться на цветы, свидания, ухаживания? Да нахрен оно упало, если рядом трясется лань и умоляет, говорит, что готова на все, лишь бы ее подпустили…
На все, так на все.
И предприимчивый Бережной уже шпилит девицу по-собачьи или наслаждается ее минетом. Потом с благодушной улыбкой застегивает ширинку и включает мадам в число тех, кто оказывается допущен на вечеринку.
И не факт, что я обращу внимание на эту дурынду.
Факт – он свое поимел.
Но если вдруг обращу?
То, что, мне за ним подъедать, что ли?
Он и в другую сторону этот трюк тоже отрабатывал.
На девицах, с кем я уже перекувыркнулся разок-другой, и переключился на следующую…
Брал сексуальную мзду за то, чтобы как-то устроить новые встречи с бывшей…
Хотя я и бывшими их назвать не мог, так, просто приятно провели время, просто потрахались.
В общем, такая нечистоплотность меня вывела из себя, и Бережного я собрался уволить. Но я никого не увольнял просто так, не отпускал с миром. Отжимал до нитки, запугивал до усрачки. Чтобы даже в голову не пришло на меня что-нибудь, когда-нибудь, кому-нибудь… рассказать.
И хоть вовсю гуляла слава о том, как все мои помощники и помощницы рано или поздно оказываются просто отработанным материалом, каждый думал: со мной такого не произойдет.
И ведь поначалу все хорошо, но потом начинается: большие возможности, большие соблазны.
Еще Макиавелли сказал: «Любая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно…»
В народе говорят чуть попроще: деньги портят людей.
Я убежден, что большие деньги не портят людей, просто подсвечивают их личные качества, на них словно наводят увеличительную лупу, и то, что виделось незначительным недостатком, раздувается до размеров ужасного порока.
Если есть соблазны получить все, что хотел, о чем мечтал, и остаться безнаказанным, мало кто устоит.
Это безнаказанность – лишь мираж, но каждый раз снова и снова – на те же грабли. Вот и Бережной попался…
Под него уже вовсю копали сотрудники СБ и нарыли много чего интересного.
Честно говоря, я бы и не запомнил так хорошо последние дни, когда он на меня работал, если бы не одно событие холодной февральской ночью.
Вчерашняя слякоть уже сегодня под давлением мороза превратилась в уродливые комья грязного снега. Улицы как стекло. Город стал выглядеть пакостнее в тысячу раз, и как тут не поднять себе немного настроение?
Хваленый бар с удивительной атмосферой оказался, на мой взгляд, всего лишь мухосранской забегаловкой, в которой подают козлиную мочу вместо хорошего пива…
Водитель сегодня был отправлен домой пораньше.
Я за рулем. Машина скользила по улицам, летела, словно ласточка.
Бережной обзванивал девочек, чтобы собрать их до приезда в мои апартаменты.
В целом, обычные тусовочные выходные. Бережной спорил с каким-то диджеем, перебрав, активно взмахивал руками. Один его такой взмах оказался решающим, мне в лицо прилетел его телефон, долбанул по носу.
Я зажмурился, когда открыл глаза, увидел, что по пешеходному переходу тенью летела фигурка, надавил на тормоза…
Но все-таки сбил.
В голове мигом прояснилось.
– Ты, блять, – бросил Бережному. – Телефон в руках удержать не можешь, кретина кусок.
То, что я превысил скорость, отошло на второй план.
Подошел к телу, лежащему на асфальте. Бережной вылез следом.
– Сейчас все решу, Эмиль Рустемович! – засутился возле тела, наклонился и сразу отпрянул. – Аааа… Да тут бомжиха какая-то. От одежды несет ссаниной. Даже заморачиваться не стоит. Вы, Эмиль Рустемович, сделали великое дело – очистили город от одного из отбросов. Вернитесь в машину, я сейчас вызову вам другое авто с водителем и улажу все на месте.
Тело на асфальте шевельнулось, свет фар упал на бледное лицо.
Тонкое, худое, маленькое. Глаза как черные пуговицы.
– Какая бомжиха, кретин. Это ребенок.
– При всем моем уважении, Эмиль Рустемович. Это не ребенок. Это шпана, отброс, шатающийся по мусоркам. Вон у него и пакет какой-то мерзкий… Нет, не трогайте, там все вонючее и заразное.
Еще раз перевел взгляд на тело.
Мальчик? Девочка?
В этом тряпье и не разглядеть. Пальцы едва заметно дергались, скребли ледяную корку асфальта. Чуть ниже – грязная замызганная варежка на резинке.
Не знаю, почему меня это зацепило. Может быть, потому что у всех были те самые варежки на резинках – неважно, откуда ты. Все дети теряют варежки. Я свои миллион раз терял, хоть они и были намного чище и красивее…
– Вызови скорую. Не городскую, частную. Из нашей клиники. Пусть лечение и уход будет на уровне, как будто сбили ребенка министра.
– Но…
– Это мое последнее распоряжение. И ты уволен. Звони.
