Айсидора Затворница
El Mucho Macho
– Что? – Спросил киборг, не отрываясь от игры.
– Вы очень хорошо ладите, как я посмотрю… Вам прям нравится играть вместе! – Онита хитро улыбнулась. – Знаешь, что самое странное? Я проверила Барри, он точно не может быть крысой. Но кто же тогда остается? – она деловито сложила руки на груди. – Кто же мог незаметно забирать вещи из твоего дома и подбрасывать их на места преступления? Кто-то, кто всегда на виду, но остается незамеченным. Я долго не могла понять, но поняла, кого никогда не станут подозревать, но кто может быть под самым боком. – она вытянула руку и указательно ткнула ею в накачанную мускулистую грудь Гонсалеса. – АЛЕХО!!!
– Точно!!! – воскликнул Эль Маракас и развернулся к девушке. – ты покормила его перед уходом?
– Видишь ли, кормить его мне и не нужно. Всякий раз, когда ты уходишь, он тоже пропадает из дома. Слишком часто просится на улицу ночью и не возвращается подолгу. Очень странно для собаки.
– Нет. У тебя собаки что ли не было никогда? – удивленно спросил киборг.
– Мне-то откуда знать, я ничего не помню о себе! – крикнула она.
– Как вы мне надоели! – прогремел злобный голос Гонсалеса. – Да! Я – Алехо! А вы пендехо! Я убил всех этих людей за то, как они обращались с невинными собаками. Они плевали на наши чувства, на нашу боль, на нашу любовь! И я воздал им по заслугам! И это ждёт и остальных, когда я упеку тебя в тюрьму! Ха-тьфу! – он харкнул.
– Алехо?! Я не могу поверить! Почему? Ты не можешь быть таким… накачанным. Ты же Чи-хуа-хуа! И почему ты делал это? Убивать людей плохо! Нельзя! – раненный в самый центральный насос воскликнул Маракас.
– А собак убивать можно? Эти люди не были достойны жизни! – вскипел от ярости Алехо.
– Но за что ты так со мной, Алехо, я всегда был твоим лучшим другом, чесал твое пузико, мыл, кормил, убирал какасито с моей лужайкито.
– И убил мою мать!!! – огрызнулся Гонсалес.
– Твою ж мать… – опустил руки Хавьер.
– ДА! Я никогда не забуду тот день! Я был мал. Меньше, чем обычно. Мы с мамой гуляли, играли с тобой, Хавьер, ты тогда еще был человеком. Это был солнечный день. Ты забыл закрыть калитку, и моя мама, Жучка, она побежала за палкой, которую ты кинул ей. Если бы калитка была закрыта, она была бы жива, она не попала бы под колеса грузовика… Я никогда не забуду того мокрого места, что от нее осталось. Я потерял ее, и в этом твоя вина. Но ты любил ее и меня, поэтому, ты будешь жить с этим, но в тюрьме… – скупая собачья слеза скатилась по шершавой щеке огромного лысого оборотня. – Но теперь время болтать подошло к концу. Читателю уже душно, и он жаждет действий.
– Прости меня, Алехо, я не хотел этой смерти, и ты это знаешь, но позволить тебе убивать дальше я не позволю и остановлю тебя. Ты был плохим мальчиком…
Квантовый Триумф
Словно молния Эль Маракас Муэртэ сорвался с места и ринулся в бой. Он нанес несколько тяжелых ударов по своей самооценке, когда попытался сбить с ног Гонсалеса, но тот был слишком стойким, чтобы шелохнуться от этих попыток.
Далее киборг нанес несколько ударов по лицу здоровяка, на что тот лишь ухмыльнулся и вытянул руку вперед, хватая нашего героя за голову и поднимая над крышей.
– Это всё на что ты способен?! Жалкий тостер, даже твои технологии не справятся с праведной силой мести, и ярости, и правосудия!
– На это я и рассчитывал! – Маракас выдал разряд электричества скопленный его МучоКонденсаторами, что копил за всё время боя.
Злодей припал на одно колено, выпустив из хватки киборга. Муэртэ же легким движением смахнув пыль с плеча, сказал: – Ты думаешь, что знаешь меня, но ты не знаешь меня! – увесистый удар киборга оставил на злодее ссадину.
– Столько пафоса ради одной царапинки… – ухмыльнувшись, произнес Гонсалес и поднялся. Он поднял сжатые кулаки к подбородку и попрыгал в боксёрском челноке. – Второй раунд, Путо.
Вся уверенность злодея сосредоточилась в одном быстром, мощном, молниеносном, прекрасном, техничном, крайне техничном, (очень) выпаде в сторону героя. Эль Маракас Муэртэ был твердо уверен, что такой предсказуемый удар он никогда в жизни не пропустит. Он предвидел, казалось, все возможные варианты не получить в табло, но он получил, так как злодей перед ударом сменил атакующую руку. Маракас отлетел в соседнее здание, грузно приземлившись в офисное помещение какого-то мелкого нарко-картеля.
Онита в момент побледнела, когда увидела, как целое здание было готово сложится, как карточный домик. В этот момент у нее в голове возник флэшбэк, она вспомнила свою жизнь, она вспомнила свое имя и то, как плохо она жила, до появления Хавьера – этого мексиканского урагана, который перевернул ее судьбу на 360 градусов и подарил не только амнезию, но и любовь.
В это время Гонсалес перепрыгнул на соседнее здание из-за чего оно все-таки начало разваливаться и началась битва в воздухе и в слоумо. Для них. Для всех остальных не в слоумо.
Как только пол под их ногами начал трескаться, они схватили друг друга и в полете начали наносить тяжелые удары. Гонсалес, схватив мимо пролетающий камень, ударил киборга по голове, но тот ухватив кусок арматуры, что абсолютно случайно летел рядом с ним, наотмашь полоснул злодея по грудям.
Здоровяк громко хмыкнул от такого выпада, но стал сильно злее, даже проявил своё зверинное нутро и зарычал. Его глаза налились неудержимой яростью и игнорируя попытки Маракаса в удары, схватил его за кибернетическую лодыжку. Муэртэ в очередной раз потеряв ориентацию в пространстве, очухался лишь когда понял, что летел навстречу земле с удвоенной скоростью. Гонсалес швырнул его как тряпку.
Все системы киборга функционировали в треть силы, после его тяжелого приземления спиной вперед. Тяжелый ботинок Гонсалеса наступил на его поврежденную грудь, а злодей триумфально склонился над ним, гадко улыбаясь.
– С самого начала итог боя был предрешен, Хави. Всю жизнь я мечтал об этом моменте, я готовился к нему, ходил в качалку, ел корм со стероидами, залупался на соседского питбуля. Даже с ним мне было сложнее, чем с тобой. Я знаю тебя и твои приемы. Пришел твой конец. Ты больше мне не хозяин.
– Не слушай его! – раздался с крыши еле слышный голос Ониты. – Ты не можешь проиграть этому псу! Ведь каждый может кинуть в волка тако, но лишь ты можешь кинуть в тако волка. Я люблю тебя!!! – буквально надрывалась девушка, а по щекам ее текли горячие мексиканские слёзы.
– А, я и забыл про твою подружку… – отвлекся на секунду Гонсалес.
– Я и сам про нее забыл. – прохрипел в ответ киборг.
– Не волнуйся, я позабочусь о ней, когда закончу с тобой. – усмехнулся здоровяк.
Что-то внутри Хавьера перевернулось. Он вспомнил все те счастливые моменты, которые Онита успела ему подарить. Парень осознал, что тот день, когда он снёс ее дом поделил его жизнь на «До» и «До Мажор» и пришла пора сыграть финальный аккорд, в пьессе под названием "Алехо"…
Гонсалес занес руку для последнего удара, который должен положить конец его бывшему хозяину и ударил. Злодей уже приготовился триумфально оторвать ему голову и поднять над собой в качестве доказательства свершившегося правосудия. Однако в его руке было лишь цветное конфетти и сладости. (См. глава «Апгрейд по-Мексикански», раздел «Провоцирующая Пиньята»)
– Угощайся, говнюк. – в удивлённую, обернувшуюся рожу Гонсалеса прилетел мощный удар. Гонсалес, не ожидав такого, отлетел от удивления в неизвестном направлении, где сломал очередное здание. Следом за ним полетели несколько Халапеньо Гранат, едва они взорвались, окутали приятной ароматной дымкой мексиканского тумана, Гонсалес и подняться не успел, как ощутил в своей коже присутствие острых предметов, в форме горячих, мексиканских, сексуальных усов. МучачоРанги достигли своей цели, летя по прямой дуге.
Здоровяк все же встал и начал озираться, выискивая своего противника, но пряный туман всячески скрывал присутствие вражеского кибернетического тела. Гонсалес услышал угрожающее шуршание маракасов (См. глава «Апгрейд по-Мексикански», раздел «Нунаракасы или Маракачаки») и спустя миг его зрение поплыло от внезапного удара чем-то увесистым. Потом еще и еще, шквал ударов выбивал из злодея последнее желание сражаться. Он упал и лежал кверху брюхом, подергивая задними лапками.
Туман развеялся. Онита уже спустилась на землю и с ужасом осматривала район, в котором почти не осталось нетронутого этим сражением здания. Ей было больно, и грустно, и голодно. Но куда важнее было то, что вдали послышался вой полицейских сирен.
Эль Маракас Муэртэ подошел к Оните и взяв ее за талию, последний раз взглянул на Алехо.
– В моей душе ты навсегда останешься тем хорошим мальчиком, которому я любил кидать палку.
ЗАНАВЕС