Айви Смоук
Короли «Эмпайр-Хай»
– Тебя сегодня дважды за день пригласили на свидание, – сказала Кеннеди, не глядя на меня. – Кажется, это новый рекорд. – Она ковыряла вилкой свой батат фри.
Да что с ней такое случилось?
– Феликс пригласил нас обеих. А Мэтт не успел закончить свою мысль. Но не думаю, что он хотел позвать меня на свидание.
Он убежал с Изабеллой, как только у него появилась такая возможность.
– Конечно, хотел. Эта дура Изабелла помешала ему.
– Может быть. – Нехорошее предчувствие завладело мной. – Думаю, на уроке все выяснится.
Кеннеди продолжала рассеянно ковырять вилкой еду в своей тарелке.
– Не хочешь рассказать, что у вас случилось с Феликсом?
Зазвенел звонок, объявивший о завершении ланча.
– Звонок меня спас, – пробормотала Кеннеди и вскочила так быстро, что я даже не успела попрощаться.
Да и она не попрощалась со мной.
Я задержалась еще ненадолго за столиком. Мой новый приятель Феликс оказался наркоторговцем. Кеннеди сердилась на меня. А Мэтт, возможно, встречался с Изабеллой.
Какие еще неприятные сюрпризы приготовил мне день?
Глава 7
Понедельник
Наконец наступил мой последний в тот день урок – предпринимательская деятельность. Больше известный как «урок с Мэттом», так как за все это время Колдуэлла я изучала куда основательней, чем материал занятий.
Я села на свое обычное место позади Мэтта. Только там я могла абсолютно бесстыдно разглядывать его. И пусть все внутри меня сжималось из-за сегодняшних переживаний, я с предвкушением ждала нашей встречи. Подумать только: я смогу поговорить с Мэттом в этом классе! На сей раз я не стану притворяться, что за ланчем ничего не случилось, как я притворилась, будто ничего не видела утром. Мне нужно выяснить, не встречается ли он с Изабеллой. От этой мысли комок в животе сжался еще туже.
Мэтт и Роб вошли в класс прямо перед звонком.
Я улыбнулась Мэтту, а он… даже не посмотрел в мою сторону и просто сел впереди меня.
Я открыла было рот, но не нашла, что сказать. Такого я не ожидала. Неужели он будет вести себя, как будто в пятницу вечером ничего не случилось? Словно он не сидел со мной за одним столом во время ланча? Что, черт побери, это значило?
Я крепко сжала губы. Возможно, Мэтт просто торопился, так как боялся опоздать на урок? Правда же?
Мистер Хилл писал что-то на доске.
Я воспользовалась тем, что учитель был занят, и наклонилась немного вперед.
– Мэтт? – прошептала я.
Он не оглянулся. Даже не пошевелился. Как будто не услышал меня. Я потрогала горло: может, у меня в самом деле что-то случилось с голосовыми связками?
Девушка слева от меня хихикнула. Я ее узнала, одна из шестерок Изабеллы. Кажется, ее звали Шарлоттой.
– Размечталась, бедняжка, – усмехнулась она достаточно громко, чтобы услышали остальные ученики, и по классу разнеслась волна перешептываний и смеха.
Мэтт не засмеялся. Но и не пришел мне на помощь, как в пятницу. Он просто… сидел и делал вид, будто ничего не происходило. И почему-то это расстроило меня еще больше.
Однако Роб тоже в удивлении уставился на Мэтта, словно не понимал, какого черта творится с другом.
Видимо, не только мне его поведение показалось странным.
– Ты находишься здесь. – Шарлотта положила руку на парту. – А Колдуэлл – вот здесь. – Она подняла руку над моей головой. – Почему ты вообще пытаешься заговорить с ним?
– Потому что мы друзья, – сказала я, обращаясь, скорее к затылку Мэтта, чем к ней.
И хотя я искренне верила в то, что сказала, мои слова прозвучали больше как вопрос, чем как утверждение. Ведь сейчас мне требовалась помощь друга. А Мэтт? Он не обращал на меня внимания, словно все сказанное Шарлоттой являлось правдой.
Мэтт пригладил золотые волосы ладонью и вновь промолчал. Однако я заметила, что его плечи поднимались и опускались быстрее обычного. Как будто он тяжело дышал. Или пытался сдержать смех?
Он старается не рассмеяться надо мной. Эта мысль обрушилась на меня, как тонна кирпичей. На самом деле он с ней согласен.
Роберт еще раз посмотрел на друга, а затем отвернулся и выпалил:
– Шарлотта, может, оставишь ее в покое? Я, конечно, понимаю, что все от тебя только и ждут чего-нибудь подобного, ведь ты одна из подхалимок Изабеллы.
Она бросила на Роба злобный взгляд.
– Это касается только меня, ее и Мэтта. Ты тут ни при чем.
– Еще как при чем, если ты…
– Не-ет, – распела Шарлотта, намеренно растягивая гласную. – Она – неудачница. Никто не будет с ней дружить, включая тебя, Роб. Так что хватить притворяться, и не пытайся изображать из себя рыцаря в сияющих доспехах. Мы оба знаем, что она этого не заслуживает.
Еще больше учеников отреагировали на эту реплику смехом. Я почувствовала, как уголки глаз защипало от слез. Шарлотта снова обратилась ко мне:
– Может, тебе лучше вернуться в обычную школу? Никто, абсолютно никто не хочет, чтобы ты здесь училась.
Карандаш в руке Мэтта треснул, расколовшись пополам.
– Правда, Мэтт? – спросила Шарлотта. – Разве ты не хочешь, чтобы она исчезла?
У меня свело горло. Что она имела в виду? Наверняка какую-то глупость. Хотя я не сомневалась, что богачи вроде нее без проблем могут сделать так, чтобы человек пропал без следа.
– Пуф! Исчезни! – Она щелкнула пальцами.
– Заткнись, Шарлотта, – внезапно отчеканил Мэтт. Его голос был таким ледяным, что я замерла на месте.
Он даже не удостоил ее взглядом, продолжал смотреть на доску.
– Но это же… так и есть! – не унималась Шарлотта. – Он никогда не станет встречаться с тобой, Брук, или как там тебя зовут. И никогда больше не заговорит. Я в этом абсолютно уверена.
– Бруклин. Меня зовут Бруклин. – Не знаю, по какой причине я решилась возразить ей только сейчас. Как будто неожиданно осознала: единственное, что у меня никто не отнимет, – мое имя. – Урок уже начался, мисс Сандерс. – Учитель постучал мелом по доске. – Почему бы вам, как и всем остальными, не открыть учебник на странице двадцать семь и не зачитать вслух раздел об инновациях.
Шарлота захихикала.
Мое лицо покраснело. Неужели мистер Хилл выставлял лишь меня виноватой во всем? Шарлотта в течение нескольких минут донимала меня! А мне запрещалось ей ответить?
Кеннеди рассказывала, что ходили слухи, будто мистер Хилл ненавидел учеников, получавших стипендию. Он заискивал перед богатенькими сынками, чтобы те спонсировали его безумные предпринимательские идеи. Или что-то в этом духе. Я бы с удовольствием пропускала его занятия, но только на них мы пересекались с Мэттом. Впрочем, мистер Хилл не доставлял мне проблем… до этих пор.
– Итак, я слушаю, мисс Сандерс. Или вы хотите провести оставшуюся часть урока в кабинете директора?
Я открыла страницу, номер которой он написал на доске, и начала читать.
Мистер Хилл снова постучал мелом по доске.
– Я просил вас прочитать раздел об инновациях. А вы начали на три параграфа выше. Будьте внимательны.
Теперь мне казалось, что надо мной смеются все.
Плечи Мэтта по-прежнему двигались так, словно он пытался сдержать смех. Мой взгляд упал на сломанный карандаш, и внезапно я поняла: он не смеялся. Мэтт… злился. Ярость волнами исходила от его тела.
Я резко отвернулась, ведь тоже злилась, но на саму себя. Что бы там ни думала Шарлотта, мне не требовался рыцарь в сияющих доспехах. Мне нужен был друг, и в этом отношении он меня подвел.
– Последнее предупреждение, мисс Сандерс.
Да что ж я творю!
Я пялилась на Мэтта вместо того, чтобы выполнить задание учителя. Вновь взялась за текст, но начала его читать на три параграфа ниже. Вокруг все хихикали, я запиналась, и тогда все смеялись еще громче. Я ждала, что мистер Хилл пресечет издевательства. Но помощь с его стороны так и не пришла. Он заставил меня читать страницу за страницей, пока не прозвенел звонок.
Слава богу! Мое горло горело. Еще никогда в жизни я не говорила так много, а в ушах до сих пор стоял смех одноклассников. Я с трудом сдерживала слезы.
– В следующий раз не разговаривайте во время урока, мисс Сандерс, – пригрозил мистер Хилл. – Занятие окончено.
Я не удивилась, когда Мэтт встал и направился к двери, не сказав мне ни слова. Но в последнюю секунду он обернулся и посмотрел на меня. Я знала этот взгляд. Он выражал жалость. Точно так же люди смотрели на меня после смерти мамы. Но Мэтт ничего не знал о моей маме. Да и обо мне тоже. И мне не нужна была его жалость. Мне от него вообще ничего не было нужно. Ни здесь, в этой классной комнате, ни где бы то ни было еще.
– Пока, Брук, – чирикнула Шарлотта, поспешив за Мэттом.
– Бруклин, – хрипло проговорила я. – Меня зовут Бруклин.
Я снова поправила ее, хотя меня никто не слушал. Шарлотта попала в яблочко – мне здесь не было места. И ладно бы меня ненавидели только мои одноклассники, так еще и учитель начал ко мне придираться.
Я пулей вылетела из класса, забрала вещи из шкафчика и запихнула их в рюкзак. Да пошли эти тупые уроки предпринимательства куда подальше! Да пошел этот Мэтт! Вся «Эмпайр-Хай»! Меня достала эта школа! И я больше не хотела здесь находиться. Уйду домой.
Стоило мне об этом подумать, как раздался щелчок фотоаппарата, но я не повела бровью.
– Почему ты забираешь все свои вещи? – спросила Кеннеди.
Я не ответила.
Она прислонилась к соседнему шкафчику.
– Решила не общаться со мной? Ясно, – проговорила она со вздохом. – Я должна извиниться перед тобой за то, как повела себя. Просто, когда я только начинала здесь учиться, мне показалось, что я нравлюсь Феликсу. И минут на пять я, возможно, тоже увлеклась им… потому что этим парнем сложно было не увлечься! А потом выяснилось, что он хотел продать мне травку. Наверное, я до сих пор обижена. – Она схватила меня за руку, не давая убрать в рюкзак оставшиеся книги. – Бруклин, я серьезно, что ты делаешь? Я же извинилась.
– Я больше так не могу.
Слезы, которые я сдерживала последний час, едва не хлынули из глаз.
– Чего ты не можешь? Что произошло?
Я покачала головой, и все – слезы ручьями потекли по щекам.
Кеннеди закрыла мой шкафчик, пока я не забрала что-нибудь еще, и потащила меня в туалет. Я думала, что она сейчас забросает меня миллионом вопросов. Но она просто обняла меня.
Она держала меня в объятиях, а я все плакала и плакала.
Какая же я идиотка! Могла бы порадоваться, что нашелся человек, готовый меня поддержать, а вместо этого грустила, ведь Мэтт не пошел за мной в туалет и не захотел убедиться, все ли со мной в порядке.
Я разрыдалась еще сильнее.
Шарлотта оказалась права. Мэттью Колдуэлл был богом этой школы. И все мои мечты о том, что я когда-нибудь буду встречаться с парнем вроде него, казались просто смешными. Все это прекрасно понимали.
– Не хочешь рассказать, что случилось? – спросила Кеннеди, гладя меня по спине.
– Да нечего тут рассказывать. – Я всхлипнула и отстранилась. – Мэтт не разговаривал со мной в классе. Даже не поздоровался. Он просто сидел и ничего не делал, когда эта шестерка Изабеллы Шарлотта минут пять наезжала на меня. Не понимаю, что произошло! Мэтт притворился, будто меня не существует! А потом мистер Хилл накричал на меня за то, что я разговариваю на уроке, и заставил целый час читать вслух.
Кеннеди поморщилась.
– Так, кого я должна убить в первую очередь… Шарлотту, Мэтта или мистера Хилла?
Я засмеялась.
– Вот видишь, тебе уже стало лучше. Забей на них. – Подруга снова обняла меня. – Кому они нужны?
– Мне хочется домой, – сказала я, так и не ответив на ее вопрос.
Честно говоря, мне нужен был Мэттью Колдуэлл. После того, как я похоронила маму, он был единственным, кто заставлял меня чувствовать себя живой, заставлял чувствовать собственное сердцебиение, и я очень боялась отпустить это чувство, ведь рисковала снова утонуть в боли.
Однако уже в следующий миг на меня снизошло озарение.
Пока я рыдала в уборной и жалела себя, я поняла, что все эти дни находилась в иллюзии! Я по-прежнему тонула. Тонула уже несколько недель.
– Пошли домой.
К сожалению, Кеннеди не поняла меня. Я не хотела возвращаться в дядину квартиру. Я хотела вернуться в Делавэр. Где жили люди, которые знали меня всю жизнь, люди, которые улыбались, когда я проходила мимо, а не провожали злобными усмешками. Мне хотелось прийти на могилу матери и рассказать ей об этом ужасном дне. Но я была слишком далеко от нее. И не знала, как долго еще смогу продержаться теперь, когда она была так далеко от меня.
Глава 8
Пятница
Я отбросила со лба мокрую от пота челку, когда мы побежали четвертую милю.
– Так ты придешь вечером? – спросил Феликс. Он совершенно не выдохся, хотя по-прежнему предпочитал проводить большую часть урока на трибунах. Сегодня, однако, у него не было выбора, потому что остальные ученики играли на улице во фрисби-гольф, и тренер Картер хорошо видел трибуны и беговую дорожку.
Мне хотелось пойти на вечеринку Феликса. Что бы там ни говорила Кеннеди, но он казался мне неплохим парнем. После нашей первой встречи на трибунах он каждый день разговаривал со мной. Редкость в «Эмпайр-Хай». Я пыталась прогнать от себя мысли о Мэтте. Не понимала, почему та глупая встреча в туалете так запала мне в сердце. Мэтт оказался засранцем. С понедельника он делал вид, будто меня не существует. Словно я была той самой невидимкой, которой всегда себя ощущала. Но с каждым днем обида ощущалась уже не так остро, словно мы с ним и не были знакомы. Кроме того, я привыкла жить, терпя душевную боль. Какая разница, если у меня на сердце появился еще один шрам? Я уже сожалела о том, что он вообще заговорил со мной.
Что же до Феликса… Я посмотрела на него краешком глаза. Добрый, милый, симпатичный. Продает наркотики.
– Кто еще приглашен? – спросила я.
Он улыбнулся.
– Значит, ты все-таки придешь.
– Я этого не сказала. Я же говорила, что у меня сегодня вечером работа.
Но я осознавала, что улыбаюсь ему в ответ. Он уже второй раз приглашал меня на свою вечеринку. Я все время думала об этом. Дома я не ходила на вечеринки, но не только потому, что у меня на это не было времени. Просто меня никто не приглашал. – Я уже сказал тебе, что эта вечеринка будет до утра.
Я рассмеялась, хотя на самом деле мне просто хотелось узнать точное время, когда тусовка завершится.
– И ты, кстати, не ответил на мой первый вопрос. – Честно говоря, я переживала, что там соберется кучка наркоторговцев. Или наркокурьеров. Или каких-нибудь еще более зловещих личностей. – Если ты переживаешь, что там будет Изабелла, то я ее не пригласил. И сомневаюсь, что она бы пришла.
– Почему это?
– Ты еще не поняла? – Феликс подбежал чуть ближе и прошептал: – Я не один из них. – Он кивнул в сторону остальных учеников, игравших во фрисби-гольф на соседнем поле.
– Плохо играешь во фрисби? Знакомо. Когда я бросаю фрисби, диск вечно приземляется не там, где мне нужно. Именно поэтому сегодня я выбрала бег. – Хотя, по правде говоря, я всегда выбирала бег. – Нет, новенькая. Я не один из них, потому что не происхожу из древнего рода, владеющего огромными капиталами из поколения в поколение. Мои родители не учились здесь, в отличие от родителей большинства учеников. Студенты со стипендией – не единственные изгои на этой помойке.
На этой помойке? Мы бежали по дорожке, которая в прямом смысле слова стоила огромных денег. Но я поняла, что он хотел сказать.
– Тем не менее, ты им нравишься.
– Нет. Я им нужен. Это огромная разница.
– Почему ты им нужен? – Я сразу же поняла, какую глупость сморозила. Он продавал им наркотики.
Его улыбка стала шире.
– Я просто достаю то, что им нужно.
Кеннеди думала, что Феликс заговорил со мной, чтобы я стала его клиенткой. Но он никогда не обсуждал со мной свои делишки. Возможно, он почувствовал, что я не желала иметь с этим ничего общего.
Я вспомнила о том разговоре между «Неприкасаемыми», который подслушала в понедельник утром. Каким растрепанным выглядел Джеймс. Неужели он принимал наркотики? Наркотики, которые продавал ему Феликс? Сама не знаю, почему меня это так встревожило. Но Джеймс все никак не шел из головы. Я знала, как внезапно может оборваться жизнь. Складывалось впечатление, что Джеймс намеренно пытался свести с ней счеты. Мэтт сказал, что обо всем позаботится, но я не верила ни единому его слову.
– Почему ты их продаешь? – спросила я, ускоряя бег. – У тебя ведь нет нужды в деньгах.
– А почему все в этой школе принимают наркотики? – ответил Феликс вопросом на вопрос. – Они могут получить что угодно, верно? По щелчку пальцев! Но все дело в кайфе, новенькая. Он помогает убежать от действительности. Почувствовать себя живым.
Только потому, что ты принимаешь наркотики? Или продаешь их?
Я всегда считала, что живой ты, пока бьется твое сердце. Но еще я понимала, каким лицемерным было это утверждение. Ведь я убедила себя, что лишь присутствие Мэттью помогало мне ощутить счастье. Он стал моим кайфом. Моим дурманом. И я знала, что должна вывести из своего организма этот наркотик. Одного только биения сердца мне было более чем достаточно. Я справлюсь и без Мэтта.
– Знаешь, что еще помогает почувствовать вкус жизни? – спросил Феликс. – Вечеринки.
Я засмеялась.
– Постараюсь прийти. Если смогу убедить Кеннеди.
Это «если» было ключевым. Потому что Кеннеди уже один раз отказалась, а я сомневалась, что мне хватит смелости пойти туда одной, без нее.
Тренер Картер свистком объявил о завершении урока.
– Напиши мне, чтобы я рассказал, как добраться. – Феликс достал из кармана ручку и зубами снял с нее колпачок. Затем он написал номер своего телефона на тыльной стороне моей ладони.
Я не призналась, что мобильного у меня не имелось и я не смогла бы написать ему сообщение, даже если бы захотела. А я хотела. Феликс не слыл изгоем, в отличие от меня. Но, по его словам, он все равно ощущал себя одиноким. Возможно, ему, как и мне, не помешали бы настоящие друзья.
Феликс поднес мою руку к своим губам. На секунду я подумала, что сейчас он поцелует ее, как принц из диснеевского мультфильма. Но он только подул на ладонь, чтобы чернила высохли.
Холодок пробежал по спине. Как же я сразу не догадалась? Принцы не торгуют травкой.
– Я тебе обещаю, – сказал он, – сегодня вечером ты поймешь, что такое жить по-настоящему.
Я чувствовала, что от Феликса не стоило ждать ничего хорошего. Знала. Но впервые в жизни мне было все равно. Какой смысл следовать правилам? Не существовало никакой гарантии, что меня вообще ждало какое-то будущее. Я не сомневалась – биения сердца недостаточно. Мое сердце билось, но я все равно чувствовала себя так, словно… все потеряла. Каждый удар напоминал мне о том, что сердце моей мамы остановилось.
Я не догадывалась, как именно Феликс собирался сдержать свое обещание. Но хотела, чтобы он попробовал сделать это. Оставалось только убедить Кеннеди.
* * *
– Нет, – сказала Кеннеди и со стуком опустила свой поднос на стол в кухне отеля.
У нас оставалось несколько минут перед подачей десертов. Эти несколько минут – мой последний шанс убедить ее.
– Но… – начала я.
– Нет, боже, я поняла, что ты примешься уговаривать меня пойти на эту дурацкую вечеринку, когда увидела телефон Феликса на твоей руке.
Я попыталась смыть цифры, хорошенько их заучив. Меньше всего мне хотелось, чтобы дядя задавал лишние вопросы. Или же Кеннеди.
– Не понимаю, почему ты так рьяно отказываешься.
Кеннеди поставила руки в боки.
– Мы и так всю неделю торчим в школе с этими ребятами! Неужели тебе хочется пойти с ними еще и на эту идиотскую тусовку?
– Есть одно важное «но». – Я заговорчески шагнула вперед, а подруга смерила меня хитрым взглядом. – Изабелла не приглашена.
– Я бы на это особо не рассчитывала. Изабелла умеет эффектно появиться. Думаю, что она ведьма. – По крайней мере, она точно монстр.
Кеннеди наконец-то улыбнулась.
– Я все равно не понимаю, почему так ты хочешь туда пойти. Даже если там не будет Изабеллы, возможно, придет Мэтт. А ты вроде бы решила избегать его до окончания школы.
Да, такой план имелся, хотя я сомневалась, что исполнить его в моих силах, ведь Мэттью на занятиях по предпринимательской деятельности сидел прямо передо мной. Может, сесть перед ним, и тогда я быстрее его забуду? По крайней мере, он обо мне уже давно забыл. Кто знает, вдруг этот вариант действенный.
Впрочем, сейчас мне было не до Мэтта. Плевать, придет он или нет. Феликс сказал, что сегодня я вспомню, каково это – жить по-настоящему, а это все, что мне необходимо. Я не хотела возвращаться в квартиру дяди и торчать в своей комнате, которая даже не являлась моей на самом деле. Я мечтала хотя бы на одну ночь забыть о том, что моя жизнь распадалась на части.
Я расставила на подносе последние яблочные розочки.
– Может, мне хочется пойти, потому что раньше меня никогда не приглашали на подобные мероприятия.
Кеннеди засмеялась, но совсем скоро улыбка исчезла с ее лица. Она нахмурилась и спросила:
– Постой, ты серьезно? – И снова эта жалость. Я привыкла к таким взглядам. Но не ожидала увидеть его у Кеннеди. – Но почему?
Никто не собирался звать на вечеринку девчонку, мама которой умирала? Не знаю. Наверное, я просто была ужасной занудой. Но вместо того, чтобы ответить нечто в этом духе, я только пожала плечами. – Я все время работала. Или ходила в больницу.
– Кхм… – Кеннеди подняла взгляд. Она несколько раз медленно вздохнула, как будто собиралась сказать нечто очень неприятное. Меня это не на шутку взволновало. – Ладно. Заглянем к нему ненадолго.
– Правда?
– Да. Если только ты уверена, что не хочешь умыкнуть бутылку шампанского и провести этот вечер гораздо интереснее со мной.
– Звучит заманчиво… но мне очень хочется поехать к Феликсу.
Кеннеди надула губы, словно моя просьба сильно ее оскорбляла.
– Отлично! – буркнула она. – Но за такси платишь ты.
– Договорились.
– Если ты меня бросишь, я тебя убью. – Подруга тоже начала раскладывать десерты на своем подносе.
– Мне подобное и в голову не придет! – Ради кого, по ее мнению, я могла так грубо поступить? – Я буду держаться рядом, честное слово. Только не ругайся постоянно с Феликсом.
– Я не ругаюсь. Я просто честная. – Кеннеди решительно подняла поднос одной рукой. – И мы не можем оставаться там допоздна, ясно? Иначе моя мама будет переживать. Званые ужины, которые мы тут обслуживаем, заканчиваются в час ночи. Дольше нам нельзя задерживаться.
Будет ли дядя волноваться за меня? Он никогда не говорил, к какому времени я должна возвращаться домой. Но я раньше и не давала ему повода переживать.
– Хорошо.
– И…
– Сколько еще будет таких «и»? – взвыла я.
Кеннеди засмеялась.
– Всего одно. Пообещай, что не будешь курить траву или делать чего похуже.
– Обещаю.
Боже, а вдруг именно таким образом Феликс собирался мне напомнить, что значит жить по-настоящему?
– К счастью, я взяла сменную одежду для нас обеих. Она у меня в сумке.
Меня мучило множество вопросов. Но самый главный из них… Что это за микроскопическая одежда, если она уместилась у Кеннеди в сумочке?
