bannerbannerbanner
Любовь с риском для жизни

Барб Хэн
Любовь с риском для жизни

Полная версия

Глава 3

Они бросились в заросли на другой стороне дороге, Бумер припустил следом. Ветки больно хлестали Сэди по рукам и лицу. Они, наверное, производили такой шум, что могли с равным успехом бить в барабаны, полагая, что их никто не услышит. Но Ник, казалось, считает, что быстрота сейчас важнее тишины. Пульс у Сэди бешено бился от напряжения и страха. Бедра болели, легкие горели, как в огне, но она не жаловалась.

У озера Ник остановился. Сэди, задыхаясь, рухнула на землю. Ей было жарко.

Занимался рассвет, и значит, они бежали где-то четверть часа. Сэди едва не получила разрыв легких, а Ник, казалось, совсем не устал. Ну конечно, он в хорошей физической форме, чего требует его работа. Вон какие у него мускулистые бедра. Сэди с трудом отвела от них взгляд.

– Это ничего, что мы остановились передохнуть? Ник внимательно прислушался и огляделся.

– Ничего, пару минут можно.

– А как же шум?

– Я нарочно петлял, чтобы запутать следы. Ник достал из рюкзака две бутылки с водой, одну протянул ей. Сэди непослушными пальцами открутила крышку и сделала глоток. Прохладная влага была точно бальзам для ее запекшихся внутренностей.

– И какой у тебя план?

– К ночи добраться до укрытия.

– Нет, а вообще, в принципе? Я так и буду бегать с места на место?

– Если ты устала, мы можем еще посидеть.

– Нет, я спрашиваю о будущем. Он напрягся. Его лицо окаменело.

– Что? У тебя нет ответа?

– Ты хочешь услышать правду? – Ник повернулся к озеру. – Мы поймаем его, вычислим остальных и вернем тебе нормальную жизнь.

– Не верится, – прохрипела Сэди. – Нормальная жизнь, похоже, не для меня. Два года прошло, и никаких изменений. Я снова в бегах. Твой босс навешал мне лапши на уши, зная, что не выполнит своих обещаний.

Ник, поивший из ладони Бумера, резко обернулся:

– В смысле?

– Можно ли ему доверять, твоему боссу?

– Смит нормальный парень, брось на него наговаривать. Наверное, это у тебя от усталости. Мы пытаемся тебе помочь, если ты еще не заметила.

– Неужели? И как долго вы собираетесь мне помогать? Вы ведь не станете пасти меня всю жизнь. Может, мне для разнообразия самой побегать за этим Граймсом, раз он вам никак не дается?

– Ты с ума сошла.

Сэди почувствовала, как глаза наполняются слезами. Нет, он не дождется, чтобы она расплакалась, она будет продолжать борьбу.

– Так я устала или сошла с ума? Ты уж определись.

– Я догадываюсь… отчего ты бесишься.

– Вот как? Ты знаешь, что происходит у меня в голове? Поделись тогда своими сведениями, потому что я совершенно запуталась. – Сэди метала в него острые, как кинжал, взгляды, все ее тело дрожало от гнева, страх отступил перед желанием не проиграть и не расплакаться.

Странно, но на лице Ника не было ни тени гнева или смущения. Он спокойно рассматривал ее глаза и губы. И вдруг улыбнулся, его большие ладони легли ей на плечи.

Сэди стояла не дыша. Она никак этого не ожидала. Вот так штука!

Вся ее злость мигом испарилась.

– Нам далеко идти, – сказал Ник. – Береги силы.

Сэди, сникнув, снова шлепнулась на землю. Бумер тыкался ей в шею холодным мокрым носом.

– Дай мне еще минутку. Все нормально. Нормально? Как бы не так. Общение с двумя младшими сестрами научило его, что слово «нормально» означает что-то нехорошее. Но, к сожалению, больше минуты он никак не может ей дать. Неизвестно, где сейчас их преследователи. Да, они оторвались, но надолго ли?

– Знаешь, мои сестры считают, что я упрямый. Будь я на твоем месте, я бы тоже взбесился.

Сэди улыбнулась.

– Но только не говори им об этом. – Он опустился рядом на колено, борясь с желанием успокоить ее не только словами.

– Выходит, вы в семье соперничаете?

– Нет, я просто за ними присматриваю.

– Наверное, тяжело тебе приходится.

– Не то чтобы тяжело… Они уже взрослые и сами о себе заботятся. Обе сестры служат в полиции. Любят надо мной подшутить.

Сэди снова улыбнулась.

– Наверное, я могла бы у них кое-чему поучиться.

– Ну уж нет, это лишнее. Ты и так многое умеешь – вон как быстро бегаешь.

Сэди усмехнулась.

– Кстати, ты так и не сказал мне, куда мы идем. У тебя где-то в лесу охотничий домик или еще что-то?

– Да, я ничего тебе не объясняю. Извини, но пока не могу. Мои сестрицы говорят, что я существую по принципу «нужной информации».

– Иными словами, ты думаешь, прежде чем что-то сказать?

Ник рассмеялся:

– Возможно.

– Тебя окружают умные женщины, – со смехом заметила Сэди, – тебе повезло.

Когда Ник услышал, как она смеется, ему показалось, что вокруг начали распускаться цветы.

– Ты их просто не знаешь! Пять минут в их компании, и твое мнение изменится.

Сэди задумчиво уставилась в озеро.

– Но мне не с чем сравнивать. У меня никогда не было большой семьи… Но тебе ведь это известно, верно? Наверное, ты все обо мне знаешь.

– В агентстве меня снабдили основной информацией. У нас так заведено…

– Можешь не извиняться. Я понимаю, это относится к разряду «нужной информации», – улыбнулась Сэди. – Я тебя ничуть не виню, просто странно, что где-то заведено на меня досье… – Помолчав, она продолжала: – Я давно живу одна и уже не помню, каково это – жить в семье. Раньше я жила с родителями, которые все время пропадали на работе. Я была единственным ребенком. Даже не представляю, на что это похоже, когда тебя опекают старшие брат или сестра.

– Иметь кучу родни хорошо только в теории, – прищелкнул языком Ник, – а на самом деле удовольствия тут мало. Вот у меня, допустим, мама, бабушка, сестры – четыре женщины, которые постоянно мной командуют, сколько я себя помню.

– Для меня это звучит как недостижимая мечта, – призналась Сэди.

– Когда отец нас бросил, у матери на руках осталась куча детей. Помню, как она, возвращаясь с работы, еле ноги передвигала. А еще я начал куролесить – уход отца плохо на меня повлиял. Со временем я понял, сколько боли я ей добавляю, и взялся за ум. Она уже прямо отчаялась.

– В конце концов ты стал человеком, верно?

– Ну это с какой стороны посмотреть…

– Ты федеральный маршал, ты помогаешь людям. Если бы не ты, меня бы уже не было в живых. Не сомневаюсь, что многие, как и я, обязаны тебе жизнью.

Ник ничего на это не ответил, закрыл бутылку с водой и спросил:

– Теперь ты можешь идти?

– Да, но мне хотелось бы, чтобы ты еще рассказал о своей семье.

На последнем слове ее голос сорвался. Вероятно, она подумала о той семье, которая могла бы у нее быть, но ее нет – о муже, детях и о работе бухгалтера в Чикаго.

Ник даже заревновал, но, конечно, виду не подал.

– Больше и рассказывать особо нечего. Есть у меня еще два брата…

Сэди вытаращила глаза:

– Ничего себе!

Он невольно улыбнулся:

– Но нам пора идти.

– Может быть, им надоело нас преследовать и они отстали? – с надеждой спросила Сэди, вставая и оглядываясь по сторонам.

– Если они забрались так далеко, то уж не оставят нас в покое.

– А не лучше ли позвонить и попросить помощи, чем бегать по лесу и ночевать потом в охотничьем домике?

– Боюсь, что нет. – Внутри у него разлилась теплота при мысли о ночи с ней вдвоем в лесной избушке. На одной кровати.

Она повернулась, и его взгляд заскользил вниз по ее спине и стройным бедрам. В другое время, при иных обстоятельствах, можно было бы помечтать о том, что они будут делать на этой кровати. Но сейчас ему не до сексуальных фантазий.

– Почему мы должны сами выбираться из этой передряги? – удивилась Сэди.

– Мы со Смитом условились держать твой статус и местонахождение в секрете, дабы избежать утечки информации. Подозреваем, что Чарли был не единственный крот у нас в конторе.

– Сколько твоих коллег знает обо мне?

– Я и Смит. Других мы не планируем посвящать в твои дела. Возможно, Граймс нашел подход не только к Чарли. У него большие связи. Твое досье, которое хранилось дома у Чарли, исчезло. Кому он о тебе рассказывал, мы понятия не имеем. Тут слишком много загадок.

– Помимо моего дела банда Граймса еще где-то засветилась?

– Спрашиваешь! На Граймсе висят заказные убийства, мошенничество в крупных размерах, шантаж, подкуп чиновников – и это лишь малая часть из его проделок. На него работает целая преступная сеть. От Южной Америки до Канады, и все каналы сходятся в Чикаго.

– Большая шишка этот Граймс.

– Ты когда-нибудь играла в игру «Шесть степеней отчуждения»?

– Да, конечно. А что?

– Он Кевин Бейкон преступного мира. Сэди неуютно заерзала, глядя на Ника.

– Есть или был?

– Да, скорее – был. До тех пор пока с твоей помощью не оказался за решеткой и подельники не начали войну за его владения. Но теперь, когда он на свободе, кажется, ситуация снова меняется. Мы не знаем, чего ожидать.

– Прямо-таки ящик Пандоры.

– Хуже. Армагеддон!

– И все-таки это не объясняет его мотивов по отношению ко мне. Кроме старой доброй мести. – Сэди встала и стряхнула с джинсов приставшие сухие листья.

Ник положил бутылки с водой в рюкзак и вскинул его на спину. Пока они отдыхали, поднялся ветер, морозный воздух злее кусал за щеки.

– Мы его изловим, обещаю. Маршалы либо ЦРУ.

– Угу, главное – верить, – фыркнула Сэди.

– Наша система, конечно, не идеальна. Иногда она дает сбои. Но я работаю в ней и вижу, что в девяносто девяти процентах она достигает успеха.

– Мне-то можешь не рассказывать. Я живая иллюстрация тому, насколько эффективна ваша система.

Ник не стал спорить и доказывать, что Сэди – просто исключение из правил, тот самый один процент. Самое лучшее сейчас – доставить ее в безопасное место, где она сможет поесть и отдохнуть. Теплый дом, удобная кровать и тарелка супа лучше тысячи слов.

– Одна только надежда, что мне поможешь ты. Ты профессионал, верно?

 

– Да.

– Хорошо. Не хотелось бы застрять здесь с любителем.

Сэди подозвала Бумера, и они снова углубились в лес. К вечеру, как и предполагал Ник, они были на месте, сделав в пути всего одну остановку, чтобы съесть по шоколадному батончику. Они двигались молча, лишь ветки хрустели под ногами, да слышалось тяжелое дыхание Сэди.

Войдя в дом, Ник прежде всего налил в миску воды для Бумера. Тот послушно подошел, будто они с Ником успели стать лучшими друзьями. Хотя, может быть, и успели: их сблизила общая миссия по защите Сэди.

– В ванной есть душ, – сказал Ник, почесывая Бумера за ухом, – вода теплая.

– Это просто счастье.

– Здесь тесновато, но на одну ночь сгодится. Сэди окинула взглядом единственную комнату с двуспальной кроватью.

– Все, что нужно, тут есть, – одобрительно заметила она. – Это твой домик?

– Нет, моего приятеля. Он изредка приезжает сюда, когда ему хочется побыть в одиночестве. Тут на мили вокруг никого и ничего нет.

– А он знает, что мы здесь?

– Нет, это лишнее.

– А вдруг он приедет с минуты на минуту? Или того хуже – ночью и перепугает нас до смерти.

– Он военный и сейчас служит за границей. В армии мы с ним и познакомились. – Ник заглянул в ванную, взял там широкое зеленое полотенце и протянул ей. – Он сразу звонит мне, когда возвращается. Вот, возьми. Прости, что сервис не на уровне «Ритц-Карлтон».

Сэди с улыбкой рассматривала толстый золотистый ковер на полу в стиле семидесятых годов.

– Я и не знала, что государство так хорошо платит. Может быть, мне стоит поступить на госслужбу?

– Что и говорить, государство у нас щедрое, – усмехнулся Ник. – Иногда.

– А тут интересно, – вынесла заключение Сэди, закончив свой осмотр.

– И дополнительный бонус в том, что совершенно безлюдно. Похоже, мы оторвались от преследования.

Вместо того чтобы идти в ванную, Сэди села на краешек кровати и спросила:

– Что будет дальше? – Улыбка исчезла с ее лица.

– Иди прими душ, я потом. – Ник понимал, что она имеет в виду. Вот только ответа у него не было.

– Я не шучу.

– Хочешь услышать правду?

– Ну разумеется!

– Сегодня ночью я буду тебя охранять, а завтра мы сообразим, что нам делать дальше. Так или иначе, нам необходимо надежное укрытие, где можно было бы переждать, пока все не наладится. – Ник произнес это сквозь зубы, потому что такая перспектива его тоже совсем не радовала.

– Нам? То есть ты останешься со мной?

– Так будет лучше. Если повезет, Смит быстро поймает Граймса, и у тебя будет новый дом еще до рассвета.

– Я не хочу новый, – тяжело вздохнула Сэди, – мне нужен мой старый дом. Мне до смерти надоело бегать с места на место. – Она встала и пошла в ванную, но в дверях обернулась. – В старом доме я не успела прожить и двух лет.

Ее зеленые глаза потемнели от тоски, отчаяния и разочарования, а плечи горестно опустились.

– Но теперь мне кажется, что двадцать четыре месяца – это целая вечность. Я обжилась в Крик-Бенде и начинала верить, что это навсегда…

Каждый человек вправе иметь собственный дом, семью. К слову, за всеми этими делами Ник почти забыл о своей семье. А ведь через пару дней у бабушки день рождения. Надо же, это событие совсем вылетело из головы. Обыкновенно сестры начинали еще за месяц изводить его вопросами, какой подарок он готовит, и потому забыть не удавалось. Но не в этот раз. Сейчас его главная забота – это Сэди. Ему бы очень хотелось, чтобы она ощутила, что такое настоящая семья. Может быть, пригласить ее к ним домой? Для нее это стало бы особым подарком. Хотя он не уверен, что она готова к знакомству со всем их кланом сразу. Кроме того, это нарушение инструкций.

Ник задумчиво поскреб щетину на подбородке. Нет, слишком опасно. Надо придумать что-то другое.

Он прошел на кухню, где распаковал рюкзак. Сделал два сэндвича и подогрел суп. Через несколько минут солнце скроется и станет совсем темно, но они не могут рисковать и зажигать электричество.

Вернулась из душа Сэди, в шортах и футболке, которые он оставил для нее в ванной. Любопытно, эти длинные ноги и на ощупь такие мягкие и шелковые, какими выглядят? Она была так близко, что он ощущал аромат ее шампуня и даже в сумерках видел веснушки у нее на бедрах. Внутри у него шелохнулась похоть, пульс участился, кровь застучала в висках – как назло! Нельзя и представить себе чего-то более неуместного.

Ник скорее отвернулся в сторону – чтобы она не прочла у него на лице отражение его скрытых эмоций – и налил ей тарелку супа. Потом подал на салфетке сэндвич с арахисовым маслом.

– Приятного аппетита. Не слишком сытный ужин, но хватит, чтобы не бурчало в желудке.

– Спасибо, – неожиданно для Ника обрадовалась Сэди, – обожаю арахисовое масло и джем.

– Там нет джема, только масло. Надеюсь, ты не против.

Она жадно впилась зубами в сэндвич. Ник сделал вид, что не слышит ее стонов.

– Я приму душ. Твоего пса я уже накормил. – Бумер лежал, свернувшись, на кровати. – Эй, я тоже голодный. Второй сэндвич прибереги для меня.

– А пистолет ты мне оставишь? – спросила Сэди срывающимся голосом.

– Я думал, ты его боишься.

– Да, до смерти. Но на всякий случай лучше подготовиться.

Он смотрел, как капля воды скользит по шее и исчезает под футболкой – там, где круглятся ее тугие груди.

– А умеешь с ним обращаться?

– Я училась. Ну… после того случая. Ник положил пистолет на кровать.

– Если кто-то войдет в эту дверь – прицелься и стреляй.

Глава 4

Сэди уставилась на пистолет. Все тело ходило ходуном, прыгал сэндвич у нее в руке. Бумер, чувствуя ее страх, подвинулся ближе, вопросительно взглянул на нее, насторожился и оскалился. Во рту у нее пересохло, и хлеб с маслом стал жестким, как наждак. Пришлось отложить сэндвич и глотнуть воды из бутылки, после чего дело пошло лучше, только сердце по-прежнему бешено стучало.

Ничего, она справится. Она сможет. Она может сидеть на кровати, когда рядом лежит пистолет. Она сможет доесть сэндвич, хотя хочется вскочить и броситься наутек. Но, как известно, собственному телу и разуму не всегда стоит доверять. Уже два года она вздрагивает от каждого шороха, от каждой тени, адреналин в крови зашкаливает по поводу и без.

Успокоиться обычно помогала дыхательная гимнастика. Сделав несколько глубоких вдохов, Сэди откусила кусочек хлеба с маслом. Все будет хорошо, твердила она себе. Бывали дни, когда она жила, уговаривая себя потерпеть минутку, потом еще одну. Вот и сейчас прошла минута, вторая, и ей стало легче. Она не помнила, кто подсказал ей такую тактику выживания – тренер по дзюдо или по йоге, – но сейчас была благодарна им двоим.

Вскоре Ник выключил воду и вышел из ванной, с полотенцем через плечо. Он поднял пистолет, сунул его за ремень джинсов, и Сэди, увидев его голый торс, почувствовала, как жар охватывает все тело. Едва он появился, нужда в дыхательной гимнастике отпала, потому что исходящие от него сила, уверенность и спокойствие благотворно подействовали на ее нервы.

Ник взял сэндвич и стал жевать. Пока он стоял к ней спиной, она успела заметить неровную темную полосу, бугрившуюся под левой лопаткой. Шрам. Сэди вздрогнула, невольно вспомнив обстоятельства, при которых получила свои собственные шрамы.

– Знаешь, о чем я подумала? Почему они не ждали нас в машине? Так было бы быстрее. Зачем им понадобилось блокировать нам проезд?

Ник пожал плечами:

– Наверное, они посчитали, что в безлюдном месте с нами проще расправиться, чем в городе. Да и другой дороги там просто нет. Они думали, что мы никуда не денемся.

– То есть мы точно там, где они рассчитывают нас найти? – Сэди похолодела.

– Я бы не сказал, – с полным ртом отвечал Ник, – об этой избушке им ничего не известно, и пути сюда они не знают. Но все-таки надо соблюдать осторожность и не зажигать свет. А завтра нам предстоит второй переход – часть вторая моего резервного плана.

– А нет ли у тебя здесь поблизости лошади с повозкой? – застонала Сэди, массируя себе икры. – Мои бедные ножки не выдержат нового забега по лесу в духе Красной Шапочки.

Ник улыбнулся и положил в рот последний кусочек сэндвича.

– Нет, к сожалению. Зато у нас есть Бумер, который будет охранять нас от волков. Верно, приятель?

Бумер поднял голову и навострил уши.

– Сомневаюсь, – фыркнула Сэди, но предпочла не рассказывать Нику о недостатках своего пса.

– У тебя ноги болят? Давай помогу? – предложил Ник.

Не дожидаясь ее ответа, Ник опустился на одно колено, обхватил ладонями ее правую икру и принялся большими пальцами растирать ей мышцы. Вверх по ноге побежал горячий поток, распространившийся по всему телу, до самых кончиков пальцев на руках. Руки у Ника были очень чуткие и умелые.

– Ты ведь знаешь, что я его поймаю, – говорил он.

– А дальше что? Его посадишь, меня переселишь в другое место, а он возьмет и снова сбежит.

– Не сбежит. Я запру его в железный ящик, а ключ выброшу в колодец, – усмехнулся Ник. – Понимаю, ты не доверяешь закону, и черт подери, трудно тебя винить, но в большинстве случаев все происходит именно так, как я говорю.

– Ты сказал, что этот случай может оказаться более запутанным, чем казалось вначале. Что это значит?

– Пока нам известны только два человека, которые имеют отношение к делу, – это Граймс и твой бывший инструктор. Мы не знаем, связывает ли их что-либо помимо этого преступления и кто их подельники. Мотивы их тоже неясны. Я вынужден работать почти вслепую, руководствуясь своим чутьем. Ты – моя единственная ниточка.

– О боже! А почему именно ты?

Как ей объяснить, что он сам вызвался заниматься ее делом?

– Смит попросил моего совета. Ему требовался надежный человек, которому он доверяет. Он сразу хотел переселить тебя, но я убедил его дать тебе шанс. – Таковы были основные факты, которые он мог раскрыть. Что до остального, он не знал, как растолковать ей то, чего он сам не понимает. В тот момент, когда он открыл папку с ее делом и увидел ее фотографию, внутри у него зазвенел тревожный колокольчик и сердце его перевернулось. Ничего подобного он не испытывал уже давно – с тех пор, когда познакомился со своей первой любовью, одноклассницей по имени Рейчел.

Рейчел умерла, и Ник привык считать, что эти чувства она унесла с собой.

– Но где искать и как задержать человека вроде Граймса, у которого достаточно сил, чтобы убрать федерального маршала?

– Но у нас есть опыт! Однажды мы посадили его за решетку – правда, с твоей помощью.

– Хорошо, что на этот раз мне не придется снова свидетельствовать против него в суде. – Сэди поежилась. – Видеть его, слышать его голос – то еще удовольствие.

– Думаю, что теперь его адвокатам нечего будет противопоставить обвинению.

– Ты говоришь, что он возит контрабанду из Южной Америки в Канаду? Может быть, он давно за границей?

– Ты не веришь, что я его поймаю? – прорычал Ник.

Сэди рассмеялась и увидела, что ее улыбка прогоняет тревожные складки, залегавшие у его рта.

У Ника завибрировал телефон. Он взглянул на экран – сообщение от Смита: исчез Джемисон. Джемисон был его заместителем. Ник отправил ответное сообщение, уточняя, не имеет ли это отношения к делу Сэди. Смит ответил, что он пока не знает, но пару недель назад контакт видел Джемисона с одним из людей Граймса.

Неужели и Джемисон повязан? Заместитель начальника службы федеральных маршалов?

– Что такое? – спросила Сэди, пристально глядя на Ника.

– Да так, начато расследование в отношении одного коллеги.

Реальность, смотревшая с экрана размером три на четыре дюйма, ошеломила его. До чего длинные руки у этого Граймса! Как глубоко он запустил их к ним в контору! А если так, то Сэди находится в большей опасности, чем он мог себе представить.

– Кто бы он ни был, я перешла ему дорогу, и он мне этого не забудет.

– Нет, конечно.

– Он будет меня преследовать до конца моих дней.

– Ну нет, я изловлю его гораздо раньше.

– А остальных?

Ник со вздохом опустил телефон на пол и принялся массировать ее вторую ногу.

– Дай время, всех посадим.

– Я просто невезучая, – заключила Сэди, складывая руки на груди.

Страх, звучащий в ее голосе, терзал его душу, но он не представлял себе, чем ее успокоить.

– А что за шрам у тебя на спине? – спросила она, меняя тему. – Откуда это?

– Осталось после армии.

– Ты служил за границей?

– Да, в Афганистане. Правда, недолго. Одного срока мне хватило, чтобы понять, что военная служба – это не мое. Взамен я решил бороться с плохими парнями дома.

– Нам всем очень повезло. Ник невесело усмехнулся:

– Но не тебе.

– Ну, не скромничай. – Сэди закатила глаза и почти улыбнулась. – Странно, но это мне даже нравится… Наконец-то можно не притворяться, что я – это не я, не скрывать, что я в программе…

 

Ник кивнул:

– Аналогично. Мне ведь тоже приходится постоянно обманывать хороших людей, делая вид, что я кто-то другой, и беспокоиться, как бы не выдать себя случайным словом.

– Представляю… Слушай, а что случилось с настоящей свидетельницей, которая исчезла? Ты не в курсе?

Поколебавшись секунду, Ник ответил:

– Она уехала в Канаду вместе с мужем и детьми. У них было двойное гражданство, и они не вернулись. Мы не имеем права принуждать свидетеля к даче показаний, если он того не желает.

– Почему? То есть, насколько я понимаю, она собиралась выступать в суде. Почему она передумала?

Ник вытаращил глаза.

– Да потому, что она узнала, что случилось с тобой.

– Что ж… И трудно ее упрекнуть. Не в обиду службе федеральных маршалов будет сказано. – Сэди зевнула, прикрывая рот рукой.

– Я и не обижаюсь. Чаще всего я доволен своей работой. Бывают, конечно, редкие случаи вроде этого…

– Спасибо.

– За что?

– За правду.

Ник слабо улыбнулся.

– Как бы там ни было, я стараюсь быть благодарной, но после всего, что произошло, не всегда получается.

– А вот у меня есть бабушка, которая с детства внушала мне, что благодарность – это самое главное в жизни. Когда я был маленький, я мечтал ловить плохих парней, а когда отец бросил нас, я сам чуть не стал плохим парнем. Моя жизнь была ни к черту. Мне не за что было ее благодарить.

– Ты, наверное, был зол на весь мир?

– Еще бы, – кивнул Ник.

– И твои родные помогли тебе справиться с трудностями?

– Да. Если бы не они, не знаю, где бы я сейчас был.

– Вот видишь, это ли не повод для благодарности?

– Ты права, но только не забудь напомнить мне об этом в следующий раз, когда они начнут меня доставать.

Сэди рассмеялась, и он почувствовал, как она расслабляется у него в руках. Он не мог больше касаться ее и делать вид, что равнодушен к мягкости ее молочно-белой кожи под своими пальцами. Чтобы отвлечься, Ник пытался представить, что меняет масло в машине или конопатит швы в ванной у себя дома.

– Кстати, ты сама сможешь оценить ситуацию, когда с ними познакомишься.

Рейтинг@Mail.ru