Бекки Чейз
Ключ от опасной двери

Полная версия

Посвящается городу, который делает мечты реальностью. И неугомонной армянской сестре, которой я хочу этот город показать.

There's a thousand pretty women waiting out there

And they're all living devil may care

And I'm just the devil with love to spare, so

Viva Las Vegas, Viva Las Vegas!

© Elvis Presley «Viva Las Vegas»

Там ждут тысячи красоток,

И они живут так, что и дьявол позавидует.

И я тот самый дьявол с запасом любви.

Виват, Лас-Вегас! Виват, Лас-Вегас!

© Элвис Пресли «Виват, Лас-Вегас»

События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия – плод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны.

Девичник в Вегасе

– Завидуйте, сучки! – пьяно визжит Линн в открытый люк лимузина.

– Осторожнее, – я еле успеваю придержать ее за ноги, чтобы она не вылезла на крышу.

Четыре года разницы в возрасте приучили меня слушаться старшую сестру, но с самого начала девичника Линн ведет себя развязнее тинейджера. Какие двадцать пять? Ей и восемнадцать дашь с трудом после неадекватных выходок.

Слева за окном взмывают ввысь подсвеченные фонтаны «Белладжио»¹, справа переливается огнями Эйфелева башня – мы застряли в пробке в центре Стрипа² – и Линн не терпится похвастаться перед многочисленными прохожими.

– Я выхожу замуж! – допив остатки шампанского прямо из горлышка, она сваливается в салон с пустой бутылкой: – Дайте мне еще «кристалла»!

Сестра всегда любила эпатировать публику, и пока мы обе жили с родителями, соседи не переставали жаловаться на нее. Мать с отцом стойко держали оборону, защищая легкомысленную дочь, но когда Линн переехала из Прескотта в Лонг-Бич, все вздохнули с облегчением.

– Ну же, налейте, – не унимается она. – Я хочу выпить!

– Тебе хватит, – с нервными смешками подружки невесты пытаются усадить ее на сиденье рядом со мной. – Иначе до клуба не доедем.

– Плевать, – раскинув руки, Линн демонстрирует мокрое пятно на груди.

Фата намоталась на шею, помада размазана, в глазах шальной блеск – в таком виде сестра вышла из номера, но никто не удивляется и не смотрит с осуждением, потому что это Вегас. Здесь привыкли творить безумства, не раскаиваясь, ведь все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе.³

– Притормози, – я неуклюже пытаюсь отобрать новую бутылку с вензелями и не думать о цене.

За вечеринку и панорамные люксы в «Фор Сизонс» платит будущий муж Линн, отец которого год от года мелькает в рейтингах «Форбс». И хоть фамилия значится в самом конце списка, этот факт не мешает семейству Разовски позволять себе любые расходы.

– Кэти, не будь занудой, – проглотив порцию алкоголя, которым давно потерян счет, Линн накидывает розовое боа и привычно высовывается в люк.

К приезду в «Экс Эс»⁴ она еле держится на ногах, и мы чуть ли не силой протаскиваем ее через беснующуюся на танцполе толпу к столикам.

– Прощай, холостяцкая жизнь! – оживляется сестра и, сбросив туфли, принимается танцевать прямо на диване.

– Ради бога, успокойся, – жалобно скулю я.

Наш столик возле бассейна, а школьные и университетские подруги Линн слишком увлечены собой, чтобы вылавливать горе-невесту, если она вдруг свалится в воду.

– Линнет, пожалуйста, уймись.

Суровый тон остается без внимания. Разозлившись, я решаю забыть о роли няньки и расслабиться. Нам давно не пятнадцать, пусть сама несет ответственность за возможные последствия поступков.

Хочется искренне порадоваться за сестру, но мысль, что та выбрала мужа из-за денег, не дает покоя. И хоть сама Линн утверждает, что главную роль в принятии решения действительно сыграл размер, но не счета в банке, а члена, я ей не верю. Она всегда стремилась к лучшей жизни, соглашаясь на свидания с парнями, приглашавшими в дорогие рестораны – которых в нашем Прескотте было от силы пять – а предложение Брэда приняла, только когда увидела кольцо.

Удалившись к барной стойке, я заказываю мохито и несколько минут озираюсь в поисках тихого местечка, где можно ненадолго скрыться от всеобщего безумия. Но куда там? Вечеринка набирает обороты. Светомузыка бьет по глазам, заставляя учащенно моргать. Сквозь тонкую пелену слез я вижу, как толпа беснуется в нарастающем ритме музыки, а диджей протягивает руки к танцполу и кричит «да!», врубая новый трек.

– Вы кого-то потеряли? – бархатистый голос отзывается в сознании легким ознобом плеч.

Я списываю необычную реакцию на усилившийся поток воздуха из кондиционеров, но стоит мне обернуться, как алкоголь в крови сменяет это ощущение жаром – мужчина, остановившийся рядом, чертовски хорош собой. Широкий лоб, острые скулы под легкой щетиной, тонкая линия губ – не смазлив и не слишком брутален. Он излучает уверенность с толикой надменности и явно знает об этом. Похожий типаж привлекает производителей элитных автомобилей, ведь именно такой вызывает доверие мужчин и желание женщин за какие-то пятнадцать секунд рекламного ролика.

В его присутствии хочется прикрыть забрызганную футболку с аляпистым принтом «команда невесты», но это бесполезно – незнакомец уже успел оценить мою грудь. И, кажется, готов продолжить общение.

– Ваш мохито, мисс, – не дождавшись ответа, он галантно передает мне бокал и словно ненароком задевает запястье.

Подобные мужчины обычно меня не замечают, поэтому его внимание льстит. Покраснев, я благодарю за любезность, но представиться друг другу мы так и не успеваем из-за выскочившей из толпы Линн.

– Куда ты запропастилась? – возмущается она, но тут же спотыкается, увидев незнакомца, и с истеричным смешком хватается за его рукав. – Упс! Не удержалась.

Иронично ухмыльнувшись, он помогает Линн устоять на покачивающихся каблуках, и у меня пропадает кокетливый настрой. Сестра всегда была лучшей, и даже в подпитии умудряется притягивать внимание.

Затушив разгорающуюся в груди досаду глотком ледяного коктейля, я возвращаюсь к столику. Кожа запястья еще хранит тепло сильных пальцев. Хочется обернуться и улыбнуться, чтобы незнакомец запомнил меня счастливой и сияющей, но я упрямо иду вперед.

Мне никогда не стать такой, как Линн. И это не зависть, а самобичевание.

Она – душа компании. Неудивительно, что мужчины интересуются ей, а не мной – тихоней и книжным червем. Мы слишком не похожи друг на друга и всегда выбирали разное. Разные колледжи и специальности, разных друзей и увлечения. Даже ни в младшей, ни в старшей школе у нас не было точек соприкосновения.

– Кэти, подожди, – Линн догоняет меня у бассейна. – Ты что, обиделась?

– Конечно нет, – заверяю я.

Разговор с недосягаемым красавчиком все равно ничего бы не изменил. В его списке контактов наверняка найдется несколько десятков женских имен, чьи обладательницы примчатся по первому звонку.

– С тобой точно все хорошо? – упорствует Линн.

– А почему должно быть плохо? – я улыбаюсь еще шире.

Мои проблемы и домыслы касаются только меня. Не стоит портить праздник. Сегодня я правильная и отзывчивая младшая сестра. И завтра, в день свадьбы, который всего лишь нужно пережить. А потом наступят привычные будни.

С трудом выиграв торг с совестью, остаток ночи я изображаю веселость – танцую с подружками Линн, смеюсь, подпеваю песням, набрасываю на проходящих мимо полинявшее боа. На удивление притихшая сестра наблюдает за мной с дивана и подозрительно мало пьет. Смотрит, почти не моргая, в какой-то странной задумчивости.

Неужели почувствовала мою мимолетную обиду и теперь дуется?

– Не устала? – я наклоняюсь к ней через кожаный подлокотник и обнимаю за плечи. – Хочешь, поедем в «Фор Сизонс»?

Помотав головой, она удерживает меня рядом и загадочно шепчет на ухо:

– Сейчас я кое-что тебе дам. Обещай, что сохранишь и никому не расскажешь.

Необычный подарок

Пока я недоумеваю, Линн уводит меня от лаундж-зоны и снимает с шеи переливающийся кулон на цепочке.

– Мне он больше не нужен, зато тебе пригодится.

Бликанув в свете танцпола, в мою ладонь ложится крошечный ключ со стразами, аккуратный и изящный, чем-то напоминающий фирменные подвески «Тиффани».

– Спасибо, – изогнув бровь, я теряюсь в догадках. На вечеринке перед свадьбой не принято дарить подарки, а если это делает сама невеста, то вызывает еще больше вопросов. – Довольно неожиданно… но очень мило!

– Поверь, он изменит твою жизнь, – с хитрой улыбкой обещает Линн. – Если, конечно, ты когда-нибудь решишься постучать в дверь за багровой шторой.

Ясно, «кристалл» так и не выветрился. Хорошо, хоть галлюцинаций нет.

– «Следуй за белым кроликом, Нео»?⁵ – фыркаю я.

Завтра сестре будет тяжело. Надо положить в клатч упаковку аспирина, иначе Линн скончается от похмелья еще до начала церемонии.

– Напрасно остришь, – ответно усмехается она, и что-то в ее взгляде меня настораживает. – Мираж становится явью, если погрузиться в него целиком.

– «Мираж»⁶ реален с момента постройки, – отшучиваюсь я.

– Кэти, это очень важный ключ, – Линн стискивает мою руку. – Он освободит все тайные желания, что заперты в тебе.

– Я это запомню, – сдерживаюсь из последних сил, чтобы не дернуть щекой, но если речь зайдет о «внутренней богине»⁷, я точно сорвусь и буду хохотать во весь голос.

Какие тайные желания? Я ведь как открытая книга. Решив меня раскрепостить, сестра однозначно промахнулась с мотивацией.

– Прекрати скалиться, – шипит она, заметив мою несерьезность. – В клуб пускают только элиту, и многие тратят несколько лет, чтобы заполучить статус хранителя. Мой, а теперь твой, – она со злостью тычет пальцем в кулон на моей груди. – И вовсе был платиновым.

Клуб? Платиновый статус? Нет, я точно раньше времени обрадовалась отсутствию галлюцинаций.

– Ты о сестринстве?⁸ – уточняю я.

В колледже я избегала подобных сборищ, но, кажется, в них встречалась схожая атрибутика – в виде ключей, значков или перстней. Странно, что Линн об этом вспомнила. Да еще и хранила свою подвеску столько времени. Все-таки напрасно я согласилась ее принять.

– Не глупи, – она морщится, словно это я несу пьяный бред. – Кому нужна кучка зазнавшихся неудачниц?

Нас прерывает кто-то из ее подруг, требуя совместное селфи. Сестра нехотя отпускает мою руку, пообещав вернуться к разговору завтра, но в суете я не вспоминаю о подарке до конца свадьбы.

Торжество проходит с размахом. В часовне «Грейсленд» Линн и Брэду поет Элвис, что вызывает слезы умиления у матери Брэда и подтверждает догадку – место выбирала она. Я не разделяю восторга, будучи затянутой в тесный приторно-розовый шелк с изобилием рюшей, как и все подружки невесты. Грудь так и норовит выскочить из глубокого декольте, и безуспешные попытки поправить платье нервируют. Кто вообще придумал традицию наряжаться одинаково и нелепо?

Одергивая ткань, я постоянно отвлекаюсь, но главный момент не упускаю.

– Линнет Джиневьева О’Мара, берешь ли ты Брэдли Леонарда Разовски в законные мужья, чтобы жить с ним и в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

Уверенное «да» сестры тонет в восторженных возгласах и аплодисментах.

– Клятвы! – скандирует кто-то из гостей. – Произнесите брачные клятвы!

– Мы их не готовили, – отмахивается Линн и вместо долгих слов целует кольцо на своей руке.

Не сводя с нее жадного взгляда, Брэд зеркалит жест. Наверняка для них это означает нечто важное, но со стороны почему-то вызывает нездоровые ассоциации. И, кажется, только у меня. Друзья жениха довольно свистят, подружки невесты вздыхают, растрогавшись, я же не могу отогнать озноб. Что помешало Линн просто сказать «люблю»?

После церемонии гости на лимузинах перемещаются к терминалу Маккаран,⁹ откуда на вертолетах перелетают в Гранд-Каньон, чтобы выпить «кристалла» на закате. Одним из вертолетов управляет отец Брэда, что наводит на мысль – на этой части «программы» настоял он.

В лучах заходящего солнца молодожены танцуют свой первый танец. Я все еще пытаюсь порадоваться за сестру, и когда вижу, как Линн и Брэд смотрят друг на друга, мне, наконец, удается настроиться на всеобщую волну счастья. Они улыбаются искренне, заставляя украдкой прижимать салфетку к уголкам глаз.

Едва в каньоне темнеет, мы возвращаемся на банкет, сделав круг над Лас-Вегасом. Со сбившимся дыханием я всматриваюсь в цветные огни Стрипа, забывая моргать – ночной город прекрасен. Черная пирамида «Луксора», с направленным в небо лучом прожектора, разноцветные башни «Эскалибура», зеленый ступенчатый «Эм Джи Эм Гранд», переливающееся колесо обозрения – он слишком разношерстный, слишком яркий, слишком притягательный.

Приземлившись, я легким разочарованием снимаю наушники и выбираюсь из вертолета. Жаль, что нельзя продлить парящее ощущение восторга.

Уже добравшись в «Фор Сизонс», я помогаю Линн поправить прическу в отдельной дамской комнате. Сестра не торопится выйти в зал, и, мурлыча под нос, рассматривает себя в зеркале. Довольная и уверенная – как всегда.

На мгновение наши взгляды встречаются в отражении.

– Я очень рада за тебя, – шепотом признаюсь я.

– А я рада, что ты его надела, – она замечает ключ на моей груди.

– Он красивый, – я пожимаю плечами.

Дался ей этот кулон.

– И приведет тебя в закрытый элитный клуб, – многообещающе улыбается Линн. – Созданный для удовольствий.

– Что? – ахаю я, отпрянув.

Неужели у меня на лице написано «сексуальная неудовлетворенность»?

Линн же не всерьез? Какой, к черту, закрытый клуб?

– Тебе понравится, – обещает сестра, выразительно поиграв бровями.

– С чего ты взяла, что мне это нужно? – с горящими от досады щеками я цепляю ногтем замок на цепочке.

Пусть забирает свой вульгарный подарок и не навязывает свои взгляды!

– Потому что это целый мир без имен и запретов, – с нотками ностальгии тянет она. – Дивный мир.

– Вот только Хаксли¹⁰ не надо сюда приплетать! – срываюсь я, пытаясь вернуть ключ, но Линн отталкивает мою руку.

– Не веди себя как ребенок.

– С каких это пор разборчивость стала признаком возраста?

И с какой стати она решила вмешаться? Если я не сплю со всеми подряд, это не значит, что у меня проблемы с личной жизнью.

– Кэти, не ной. И смотри на жизнь проще.

– Издеваешься? – выпустив пар, я перевожу дыхание. Мы явно выбрали не то место и не то время, чтобы выяснять отношения. – Послушай, Линн, – миролюбиво добавляю я. – Сегодня день твоей свадьбы. Давай вернемся к этому разговору потом.

Ну почему опять иду на компромисс? Я ведь не хочу обсуждать это вовсе.

Моя жизнь спокойна и размеренна. И пусть я не слишком часто бываю на свиданиях, это не повод вешаться парням на шею. Мне не нужен ни богатый муж, ни какой-то там мир запретных удовольствий. Я настроена на карьеру, и стартовала весьма успешно.

В отличие от неугомонной сестры, исколесившей всю Калифорнию, нигде толком не задерживаясь, я осталась в Прескотте. Колледж был рядом, общежитие не требовалось, родители радовались, что не приходится ездить в соседний штат – сплошные плюсы.

Во время учебы я попала на стажировку в Департамент защиты окружающей среды, успешно ее прошла и сразу после окончания колледжа получила приглашение на должность штатного эколога. После моего любительского фильма о национальных парках нам даже удалось получить грант на исследование, и если так пойдет и дальше, вскоре я смогу снять собственный репортаж для «Национального географического общества».

В своем привычном спланированном досуге я слишком далека от интересов Линн.

– Нет, поговорим сейчас, – спокойный тон она воспринимает как уступку. – Я обещала рассказать и расскажу.

– Но ведь гости…

– Гости только собираются.

Линн умело пресекает отказы, и я смиряюсь с мыслью, что беседы не избежать.

– Так что это за клуб? И почему мне должно там понравиться?

– Наконец-то ты задаешь правильные вопросы, – с самодовольной ухмылкой Линн тащит меня к пуфику в углу и плавно присаживается на подушку, чтобы не смять платье. – Клуб в «Мираже» – это закрытое общество, где за каждое выполненное задание хранитель получает награду.

– Хранитель?

– Владелец ключа, – наморщив нос, поясняет сестра – ей не нравится, когда перебивают. – Их выдают новичкам по рекомендации кого-то из членов клуба. Начинают с серебряного – самого простого – но со временем можно добиться платинового статуса.

– Как у тебя?

– Да, – она снова едва заметно кривится. – И чтобы его получить, я потратила три года. Не рискну перечислять, через что пришлось пройти… но тебе это не грозит, расслабься.

Линн снисходительно улыбается, а я придумываю причину, чтобы отдать ключ. Зачем он мне? Я ведь все равно не пойду по ее стопам.

– Я не хочу. Не хочу спать со всеми подряд и…

– Тебе и не придется, – она упрямо отводит мою руку. – Никто не сделает чего бы то ни было против твоей воли, иначе это нарушит главный принцип клуба – только по согласию.

– То есть у тебя были задания без секса?

– Даже без единого касания, – смеется над моим недоверием Линн. – Станцевать, сопроводить на мероприятие, притвориться дочерью – и каждое из них щедро оплачивалось.

Ее легкомысленность заставляет меня нахмуриться. Могла бы догадаться, что тема опять сведется к деньгам. Обидно, что за столько лет ценности Линн так и не изменились.

– Ты хоть понимаешь, что будет, если Брэд узнает? – устав отнекиваться, я захожу с козырей, но у сестры заготовлена карта рангом выше.

– А как ты думаешь, где мы с ним познакомились?

От изумления мне не сразу удается подобрать слова. Я, конечно, догадывалась, что у них вольные взгляды, но это уже перебор!

– Поверить не могу, что вы встретились в клубе для… извращенцев. Надеюсь, вы не будете ходить туда после свадьбы?

– Как? Я ведь отдала тебе ключ, – Линн равнодушно пожимает плечами.

Но для меня это не довод. Сестре будет сложно изменить себя, ведь привычка – вторая натура.

– А Брэд? – не отстаю я. – Вдруг он решит вернуться к прежним увлечениям?

Этот аргумент звучит весомо, но проще подняться на пик Денали,¹¹ чем убедить Линн.

– Из своего ключа он переплавил нам свадебные кольца.

Так вот почему они их целовали! В свете откровений невинный жест кажется еще более диким.

Не сосчитать, сколько раз я успеваю пожалеть, что мы вообще начали разговор.

На расстоянии было проще – я не интересовалась, чем занимается сестра, она не интересовалась мной. Счастливое неведение.

Теперь придется жить, зная, что Линн была… шлюхой? Эскортницей? Секс-марионеткой? Да еще и меня планировала втянуть в эту грязь.

– Прости, – сунув ей кулон, я устремляюсь к двери. – Это слишком.

Я никогда не стану упрекать сестру. И никому не расскажу, о чем узнала. Но и ее странный подарок не приму, как бы она ни просила.

– Кэти, ты обещала! – Линн вскакивает, но запутывается в платье, и я успеваю ретироваться в зал.

Обидевшись, сестра не разговаривает со мной оставшуюся часть вечера, да и я не усердствую с общением. В сторону Брэда мне и вовсе неловко смотреть. Неужели он… платил Линн за секс? Отогнав очередную извращенную картину, я отхожу от стола.

– Все в порядке? – заподозрив неладное, мама останавливает меня у танцпола. – Ты не вышла ловить букет. И Линнет странно себя ведет. Вы, случайно, не поругались?

– Все отлично, – с наигранной веселостью уверяю я. – Я слишком увлеклась тортом и не успела. А Линн наверняка рвется уединиться с Брэдом, а не выслушивать однообразные пожелания.

Мне и самой хочется сбежать, и как только появляется возможность, я поднимаюсь в номер, чтобы упаковать чемодан. Родители предлагают уехать вместе, но я не готова задерживаться на сутки и, сославшись на незаконченный монтаж фильма, ловлю такси до автостанции «Грейхаунд».¹²

В отцовском «Бьюике» было бы удобнее, но лучше убить половину воскресенья в рейсовом автобусе и сделать крюк через Флагстафф, чем возвращаться к неловкой беседе с Линн.

Почему она так настойчиво стремилась отдать ключ? Неужели ее настолько волновала моя личная жизнь? Да еще и после прожитых отдельно лет?

Загрузившись в автобус, я откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.

Хватит гадать. Я ни к чему не приду, задавая себе эти вопросы.

Звонок смартфона выталкивает меня из полудремы в реальность. Я с опаской разворачиваю экран, но вместо «Линн» там высвечивается «Зоуи» – лучшей подруге не терпится узнать подробности.

– Ну? Как все прошло? – раздается в трубке восторженный писк. – Ты поймала букет?

– Я еду домой.

– Все так плохо, что ты арендовала тачку, чтобы смыться? – задорный тон сменяется скептическим, когда Зоуи слышит гул мотора.

– Я на «Грейхаунде», – зевнув, я сверяю время на экране – осталось часов пять. – К утру буду в Флагстаффе, а оттуда к полудню доберусь до Прескотта. Скоро увидимся, Зу.

– Ясно, – присвистывает она. – Все еще хуже, раз ты запрыгнула в ночной автобус.

– Все нормально…

– Какое «нормально»? – возмущается подруга и, уточнив маршрут, мгновенно вносит коррективы: – Выходи в Кингмене, это как раз середина пути. Я тебя встречу.

– Тебе ехать почти сто пятьдесят миль! – протестую я. – Да еще и в темноте!

Вот же меня угораздило проболтаться про «Грейхаунд»! Теперь Зоуи не успокоится.

– Не спорь и выходи.

Я уступаю, и через два с половиной часа мы встречаемся в «Дэнни» – единственном круглосуточном кафе в Кингмене. Нам повезло, что оно вообще нашлось, ведь городок еще меньше нашего Прескотта, где в десять вечера закрывается большинство ресторанов.

Закупившись бургерами и кофе, мы мчимся по полупустому девяносто третьему шоссе. На нем же встречаем рассвет, подпевая общему плейлисту – звонкое «Виват, Лас-Вегас!» из открытых окон «Форда» заглушает рев мотора.

В перерывах между песнями я рассказываю Зоуи про свадьбу, не вдаваясь в подробности о специфичном прошлом Линн. А еще почему-то умалчиваю о незнакомце из бара, словно тайна сможет изменить тот факт, что мы с ним больше не встретимся.

– В общем, все прошло в стиле Вегаса. Ничего особенного.

– Я бы тоже хотела «неособенно» слетать в Гранд-Каньон, – поддразнивает она и резво переходит на куплет Рианны: – Сукин сын, лучше приготовь мои деньги!¹³

Усмехнувшись, я шлепаю ее по плечу.

– Убедила, разворачивай машину – едем тусоваться.

Зоуи продолжает хохотать, а я признаюсь, посерьезнев:

– Знаешь, на самом деле Вегас красив.

– Город для богатых и знаменитых, – мечтательно тянет подруга. – Хотела бы и я посмотреть на него так, как видят они.

Вот только в жизни этих богатых и знаменитых слишком много постыдных тайн, о которых лучше не знать.

Последние полчаса пути разговор не клеится. Мы обе то и дело потираем слипающиеся глаза, и на въезде в Прескотт Зоуи предлагает перенести запланированный завтрак:

– Давай лучше поужинаем вместе?

– Часов в шесть, в «Лимончелло», – киваю я.

Воскресные встречи в любимой пиццерии – наша давняя традиция, которой не хочется изменять.

Высадив меня возле дома, Зоуи сворачивает в соседний переулок, а я устало поднимаюсь по ступеням, чтобы через пару минут, не раздеваясь, рухнуть на мягкий матрас и не вставать с него до самого вечера.

От усталости я сплю крепко, не услышав ни звонков, ни стука в дверь, поэтому конверт из «Федекса», сиротливо лежащий на пороге, оказывается сюрпризом.

– Кэти, я расписалась за тебя, – оторвавшись от клумбы с маргаритками, из-за белого заборчика машет соседка. – Курьер так долго вглядывался в окна, что Диего уже подумывал вызвать полицию.

– Спасибо, миссис Васкес.

Вернувшись в гостиную, я распечатываю конверт и нахожу знакомый ключ с приложенной запиской от сестры:

«Просто сохрани. Пользоваться необязательно».

– Вот же упрямая! – вместе с пузырчатой упаковкой я бросаю кулон в тумбочку под телевизором.

Нет уж, извращения не по мне.

Я найду, чем себя занять, и без всяких неуместных развлечений.

Легко сбежав по ступеням, я направляюсь к «Лимончелло», где ждет Зоуи. А еще брускетта с моцареллой и мясные шарики. Что может быть лучше, чем привычная размеренная жизнь?