Berique Scherzy
Простая история любви
– Вот об этом я и хотел сказать, – голосом победителя вымолвил Андрей.
– Ты труп, – тихо сказал Асхат, медленно приближаясь к Андрею. Он не соображал, он не мог нормально думать. Андрей не успел и слово сказать, как Асхат накинулся на него своими кулаками. Он начал жестоко избивать Андрея, не давая ему шанса отбиваться.
– Прости, – еле сказал Андрей, захлебываясь своей кровью. Асхат не услышал его слова, замахиваясь снова и снова, нанося новые удары по его лицу. Асхат не замечал, что он при каждом ударе кричал «сдохни» и не замечал, что лицо Андрея после каждого удара превращалось в кровавое месиво. Когда он осознал, что он сделал, было уж поздно. Он отстранился от мертвого тела и смотрел безжизненными глазами на Андрея. Разум начал приходить обратно, комната возвращалась на место, слух и зрение вернулись к нему. Асхат осознал, что он наделал. Ему в голову пришло только одно, как сбежать оттуда. Он выбежал из трейлера и сел в машину. Проорав от злости еще раз, Асхат стукнул руль. Глубоко отдышался, и попытался успокоиться. Асхат не знал, что делать дальше. Главное ему надо было уехать отсюда и придумать себе алиби.
15
Асылхан ударился головой об стену, затем об лестничную ступеньку. На мгновение он потерял сознание. Асем жутко боялась его, поэтому не сразу смогла открыть дверь и выйти, чтобы посмотреть на него. Медленно открыла дверь и увидела, что он лежит без сознания. С ужасным биением сердца, которое заглушало ее уши, тихими шагами Асем вышла из комнаты, и прошла мимо полумертвого Асылхана. Когда очнулся, он увидел ее возле себя. Сердце Асем упало в пятки, когда она увидела его глаза, смотрящие на нее снизу. Она вскрикнула, и попыталась убежать наверх, как он схватил ее за ногу. Асем упала на ступеньки и ударилась лицом об край одной из ступенек. На секунду она отключилась. Очнулась, когда Асылхан тянул ее вниз за ногу. Асем старалась вырваться из его рук. Ногтями цеплялась за лестницу. Он что-то кричал, матерился. Асылхан бросил свою бутылку виски, и взялся двумя руками стягивать ее вниз. Асем смотрела только вверх, не хотела, чтобы он снова заковал ее здесь. Второй ногой она старалась бить его по голове, но он хорошо отмахивался от ударов. Когда Асем хотела сделать очередной удар ногой по его челюсти, Асылхан схватил второй рукой и эту ногу. Асем стало страшно не оттого, что он схватил ее, а оттого, что она могла просто убить его, если сможет выйти из подвала. Ей осталось там 10-15 ступенек, чтобы выйти оттуда. Ее мысли путались, мозг бил тревогу и перестал работать. Асем, как рыба на суши, билась ногами, но было без толку. Асылхан снял ее с лестницы, как скатерть со стола.
Они лежали и сопротивлялись на маленькой площадке между дверью в подвал и лестницей. Асем надо было вырваться из его рук, которые жадно цеплялись об ее шею. Его сильные руки сжались вокруг ее шеи, как двухголовый питон, поедающий свою жертву. Асем карабкалась, как могла. Дергалась лишь бы глотнуть каплю воздуха. Его яростные глаза были прикованы к его рукам. Он не смотрел на нее, хотя Асем искала его глаза. Она думала, может, его глаза хоть помилуют и отпустят. С другой стороны, она искала пути освобождения от его безжалостных рук. Ее ноги не слушались. Они бились в конвульсии от паники и страха, которые током пронзило каждую клетку ее тела. И в таких попытках остаться в живых, ногой она что-то задела. В голову пришла одна идея. Ведь это бутылка, о которой наверняка Асылхан уже забыл. Асем надо было как-то дотянуться до нее, чтобы взять рукой. Но ее руки были заняты рукой Асылхана. Как бы странно и некрасиво звучало, но она скучала по его рукам. По его сильным, полной страсти и нежности, рукам. Асем становилось плохо. Не хватало воздуха. Было такое ощущение, будто он не хотел ее убивать. Он просто игрался с ней. Он душил ее сильно, и очень сильно, но в то же время он ослаблял свою хватку, чтобы дать ей отдышаться и набрать немного воздуха в легкие. В этих моментах Асем на несколько сантиметров двигалась в сторону бутылки. Когда она двигалась, он сжимал сильнее свои руки, но когда она не сопротивлялась, Асылхан отпускал ее шею. Понемногу Асем чувствовала, что теряет сознание, поэтому надо было быстрее двигаться и достать эту «гребаную» бутылку из-под виски. У Асем оставалась все меньше и меньше сил, чтобы сопротивляться его пьяной и мужской силе. Она смотрела на бутылку и смотрела ему в глаза, в его глаза полные отчаяния и страха. Он был настолько пьян, что он мог спокойно задушить ее. Но с каждым разом, он отрезвляет. В глаза Асем навернулись слезы. Неужели, она может здесь и сейчас просто так взять и умереть? Ведь, она еще хочет жить. Как? Как так?
– Асыл? Асылхан? – она звала его по имени. Слезы жгли ее лицо, как тогда, когда она впервые хотела уйти от него. Ей уже было все равно, как закончится этот день. – Асыл, посмотри на меня, – сказала Асем, набирая воздуха в свои легкие. – Асыл, я люблю тебя. Пожалуйста, не делай этого.
Одной рукой она тянулась к бутылке, а другой она старалась держать его руки так нежно, чтобы он как-то ослабил свою хватку. Услышав эти слова, он застыл на месте. С его глаз полетели слезы вниз. То ли это было раскаяние, может быть и слезы отчаяния, что назад пути нет. Асем знала, что он не глупый человек, но совсем не ожидала, что он отпустит ее шею. От потока сильного воздуха, как открылся путь в ее горло, Асем сильно закашляла. Она не могла отдышаться. Асылхан сел спиной прислонившись в один из углов, и закрыл лицо руками. Асем лежала и не отводила взгляда от Асылхана, дабы быть настороже.
– Асыл, пожалуйста, отпусти меня. И мы забудем обо всем. Если хочешь, я помогу тебе, – с прерывистым голосом Асем обратилась к нему. Он качал головой из стороны в сторону, но ничего не сказал. – Асыл, пожалуйста, отпусти меня, – жалостно повторила она свои слова. И медленно не сводя глаз от него, ползла в сторону бутылки. За это время у нее обострилась боязнь маленьких помещений, поэтому любыми способами ей нужно было выйти оттуда, и чем быстрее, тем лучше.
– Нет, я сказал, – вскрикнул Асылхан, но сидел так же, как раньше.
Со страха Асем замерла на полпути от своей цели. Сейчас меньше всего ей надо было привлекать его внимание. Немного простояв так, Асем попыталась еще раз. Но, черт ее возьми, она хотела взять бутылку, но не дотянулась. Только пальцы коснулись ее. И от звука покатившей бутылки, Асылхан поднял свои глаза и посмотрел на нее. Точнее на ее позу, в которой она лежала. Нельзя было терять ни минуты, поэтому собрав все свои силы, Асем взяла бутылку и только хотела подняться, как Асылхан схватил ее за волосы и кинул на стену. С криком Асем ударилась и силой тяжести упала на землю, но все еще держала бутылку. Асылхан пнул ее по животу, с глухим стоном вышла последняя капля ее души. Она вскрутилась как панцирь улитки. Сильнее прижала бутылку, чтобы он не мог ее отобрать у нее. Асем лежала и стонала от боли. Асылхан стоял над ней и глумился.
Асылхан кричал ей «вставай» и бил стену, чтобы быть грозным и напугать. Она не вставала, потому что не могла. Она чувствовала, будто у нее внутри что-то ломается, лопается и течет. Перед глазами помутнело, но не теряла рассудок и надежду, что она выберется оттуда.
Асылхан поднял ее, взяв за волосы. Обессиленная, но полна надежды и веры, она ударила его бутылкой по правой части затылка. Он отшатнулся, посмотрел на нее и медленно упал на землю. Полностью отключился. Асем была уверена, что убила его, потому что бутылка разлетелась вдребезги. От сильного шума разбившего стекла, у Асем открылся ясный слух. Ясным стало не только слух, но и все чувства, которые отвечают за восприятие случившегося.
Асем не жалела ни о чем. Слезы текли по лицу, но не знала, почему она плачет. Плачет оттого, что убила человека, которого считала самым близким на всем белом свете, или оттого, что освободилась от этого плена. Как она называла, от плена «любви».
Ноги подкосились и она села. Смотрела на лестницу, на открытую дверь наверху, но не могла двигаться. Все тело зудело, мышцы болели, голова кружилась, и было липко между ног. Потрогав жидкость, она поняла, что это кровь и она свежая. Ей надо было выйти оттуда. Со стоном Асем подползла к первой ступеньки. Она не могла встать и нормально выйти, поэтому ей пришлось ползти по лестнице наверх.
16
Асхат ехал, то превышая скорость, то сбавляя. На дороге было мало машин, но когда он, забываясь, превышал скорость, изредка появляющейся машины сигналили ему, говоря «сбавь скорость, это тебе не гоночная трасса». Перед глазами всплывали образы, обрывки разговоров и его удары, после которого он почувствовал себя другим человеком. Он чувствовал злость, страх, гнев и слабость. Он был уязвлен. Его одолевала чувства обиды. Асхат чувствовал себя преданным и предавшим.
Асхат сильно потел от волнения и нервов. Без конца вытирал свой лоб и лицо, чтобы пот не мешал вести машину и думать. Он отвлекался от вождения, вытирая пот и думая, как поступить и что будет дальше. Сигналы других машин временами возвращали его в реальность. Пару километров, не доезжая в город, вдоль дороги Асхат заметил что-то странное. Ближе подъезжая, он понял, что это девушка, которая еле ползла прямо к дороге. Асхат с испуга вышел на встречную полосу и резко остановился. Он выругался и был в двояком состоянии. С одной стороны думал о своем поступке, с другой стороны он думал о девушке, которой явно нужна была помощь. Он вышел из машины и присмотрелся девушке. Спросил он о ее состоянии, но, кажется, она не могла что-либо сказать. Она могла только медленно двигаться и стонать от боли. Немного постояв и подумав, Асхат решил, что не сможет оставить ее тут. Надо отвезти ее в больницу и оставить там. Так будет правильно, думал он. Асхат открыл заднюю дверь машины и уложил ее, слушая ее стоны и неразборчивую речь. Когда машина тронулась, она резко замолчала. От страха Асхат начал кричать ей и бить по лицу, но она не реагировала. У Асхат начала подниматься паника. У него было плохое предчувствие. Два трупа за один вечер? Молясь, что она просто потеряла сознание, он подъехал в больницу и высадил ее возле двери. Персонал заметил его, и выбежали к девушке. Асхат немного успокоившись, уехал. Ехал, не зная куда. Далеко отъехавший от больницы, он остановился, чтобы отдохнуть и подумать. Мысли лезли без остановки. Не мог нормально сосредоточиться на одном. Образы опять начали выскакивать в голове. Большой и быстрый слайд-шоу заиграл. Лица, слова, места – все и сразу начали падать, как звезды с неба, только быстрее и вразброс.
***
– О, боже, что с тобой? – с ужасом Асель открыла дверь, когда Асхат от неожиданности оказался у нее у порога.
– Я…. Я должен тебе все объяснить, – неразборчиво начал Асхат, трясясь от шока.
– Заходи. Не стой, – взяв Асхата за руку, Асель притянул его внутрь. Асхат ватными ногами зашел в квартиру и сел возле двери.
– Что случилось? Что происходит? Асхат? Не молчи. Скажи, пожалуйста, – неугомонно Асель обращалась к нему. Не выдержав расспроса, Асхат дал волю своим чувствам. Горькие слезы текли, выбрасывая тяжелые боли из его груди. Асель обнимала, не понимая, что происходит. Сильно прижимая к себе, она старалась успокоить его. Немного отпустив душу, Асхат успокоился. Асель принесла стакан воды, и предложил Асхату. Задыхаясь, он залпом выпил стакан воды. Сделав сильный и громкий вдох, Асхат замолчал. Его мысли, слова, язык и чувства путались до сих пор. Асель не решалась разрушить тишину, но кто-то должен был начать разговор.
Асхат медленно встав, пошел в ванную, чтобы охладиться и умыть лицо от крови. Под холодной водой голова начала проясняться. Он начал осознавать, где он и что происходит. Асхат не хотел выходить из ванной комнаты.
– Все хорошо? – послышался голос Асель за дверью.
– Да, сейчас выйду, – отозвался Асхат.
– Хорошо. Нам… надо поговорить потом, – волнуясь, напомнила Асель.
***
– Знаешь, вся моя жизнь – это борьба, – с грустью в голосе начала Асель, когда Асхат зашел на кухню, и застыл у двери. – Борьба за перспективы, за дружбу и за возможности быть с любимым человеком. Каждый день я преодолеваю себя, чтобы идти вперед, борюсь со стеснением, желанием забыться в самый дальний угол…
– Прости, Асель… – тихо вымолвил Асхат, но Асель не слышала его, а продолжила говорить, будто она долго это терпела, репетировала и ждала момента, чтобы высказаться.
– …чтобы тебя никто не беспокоил. Со страхом неизвестного я борюсь, чтобы жить. Каждая секунда моей жизни – это выход из зоны комфорта. Я боюсь. Боюсь, что ты уйдешь. Боюсь, что ты не примешь меня такой, какая я есть. Боюсь, что в один прекрасный момент, я буду тебе не нужна. Боюсь, что ты не будешь скучать по мне, – по ее щекам потекли немые слезы, но в то же время кричащие «борись, Асхат, не молчи. Ради всего святого, скажи что-нибудь».
Спотыкаясь о пуфики, Асхат оказался рядом с ней. Сел, прижав ее голову к своей груди, и нашептывал ей на ухо: «Прости, пожалуйста, я не хотел, чтобы так случилось. Прости меня. Прости». Она, захлебываясь своими горькими слезами, выпустила всю горечь, которая топила ее изнутри. Немного успокоившись, она оттолкнула его. Асхат встал, взял стакан с верхней полки шкафа и набрал холодной воды, сделал пару больших глотков. Вода бежала и создавала невыносимый шум. Еще раз набрал воды и предложил Асель. Она дрожащими руками взяла стакана, сделала пару глотков. Асхат сел на колени перед ней и глядел на нее. Она ему нравилась больше и больше. Ее оптимистический настрой, несмотря на ее прошлое, несмотря на то, что происходит сейчас. Она боялась, но не теряла надежду на будущее, на хорошее будущее в кругу ее любящих людей. По крайней мере, Асхат так думал и представлял себе.
Но, сейчас он видел девушку, которая старалась быть сильной снаружи, но ломалась изнутри. Одной рукой Асхат неуверенно коснулся ее щеки. Она доверчиво приложила голову к его руке и закрыла глаза.
– И я боюсь, что стану безразличен тебе, – тихо начал Асхат. – Боюсь, что тебе будет хорошо без меня. Я – человек, который всегда стремится избежать конфликтных ситуации. Я нахожусь в перманентном состоянии войны между своими «хочу» и «могу». Я пытаюсь прыгнуть выше своей головы, надеясь, что ты подхватишь меня. Однако, каждое мгновение моей жизни, я нахожусь в состоянии борьбы за еще одну минуту рядом с тобой. За твою улыбку, за твое счастье, за твой комфорт, за твой смех, за твой голос в моей голове, – через слезы с улыбкой в голосе говорил Асхат. Асхат не мог больше на нее смотреть. Его глаза и сердце наполнялись слезами. Старался сдержать себя от порыва нахлынувших чувств, которые переплетались внутри. Любовь, страх, вина, стыд – все смешались внутри. Опять.
– Но, самое главное то, что каждую секунду я веду борьбу сама с собой за тебя. Делаю все, чтобы показать свою эмоциональную неуязвимость. А на самом деле внутренне кричу и умоляю, только не предавай меня.
– Почему-то в последнее время все эти чувства во мне, – борясь с эмоциями, выдавил Асхат из себя. – Это я боюсь всего этого, – продолжил Асхат. – Я готов быть всегда рядом с тобой, – жалко улыбнулся Асхат, пытаясь придать веру в свои слова.
– Зачем тогда ты отбираешь у меня счастливые моменты? Подарить и отобрать. Это так низко, – тихо заявила Асель, заранее зная ответ. Ответ, который все равно не устроит ее.
– Мы в отношениях? – спросила Асель после короткого молчания. Она так и не дождалась ответа, потому что Асхат тоже не понимал, что сейчас происходит. Много чего произошло за последние недели, что он не успевал уследить за всеми чувствами и эмоциями, которые переживает.
– Мы – инь и янь, – ответил Асхат, не зная, что еще сказать. Голова была полная от мыслей, событий, чувства. Но в то же время была пустая, где ветер гоняет пустые взгляды и не нужные мысли.
– Тогда нахрена ты скрывал все это? – резко среагировала Асель, будто осознала, что здесь происходит. Она начала постепенно приходить в себя и осознавать его жалкость. Жалкости момента, ведь все было очевидно и ясно. Она давно решила и уже поставила точку над их отношениями. Она опять не получила ответа на свой вопрос. Молчаливые вопросы витали над ними. Асхат ждал примирение. Асель ждала аргументированные ответы, но оба думали о разных вещах. Будто за секунду они стали чужими друг для друга. Они сидели, прислонившись к стене, напротив окна и каждый из них смотрел в пустоту. Асхат и Асель не могли продолжить разговор. Так час просидели в полной тишине, где был слышен тихое шмяканье носом и всхлипывание от остатка слез, пока Асхат не решился разрушить тишину.
– Что было, то прошло. И это изменило всем нам жизнь. Не только тебе и мне. А всем. История поменялось просто. Я не думал, что так будет. Прости, – утихала речь Асхата.
– Тебе стоит уйти, – обратилась Асель к нему.
– Что? Нет, Асель, давай не будем…
– Нет, будем. Можешь не писать больше. Не ищи, не жди. Прошу, теперь уходи, – указав на дверь, Асель встала. Сделав глубокий вдох, Асель смотрела себе под ноги.
– Я не уйду, пока ты мне не скажешь, почему отталкиваешь меня… – высказал Асхат, приходя в себя. Асель подняла свои выплаканные черные, как дно бездны, глаза. В них трепетно дрожали последние капли веры, надежды и любви к Асхату.
– Пожалуйста, оставь меня и больше не ищи меня! Прошу сейчас же уйди из моего дома, – сказала она дрожащим голосом.
– Но…
– Уйди, пожалуйста! Оставь меня в покое! – закричала она, перебив его. Ее томные глаза вспыхнули красным пламенем и яростно стреляли в сторону Асхата, а ее движения указывали в сторону выхода.
***
– Ты любишь меня? – спросил Асхат выходя из квартиры.
– Да, – тихо ответила Асель и закрыла дверь. И дала волю новым волнам чувств, расплакавшись перед закрытой дверью. Горечь жгла ее изнутри. На другой стороне двери Асхат медленно опустился на землю и пустил тихую слез. Он слышал, как Асель плачет и не мог ничего сделать. Его сердце разрывалась, и билось в бешенстве. Он знал, это конец их истории. Он потерял любовь, которую не смог сберечь.
17
Когда Асем проснулась от наркоза, у нее гудела голова, и звенело в ушах. Издалека были слышны голоса, и пикала что-то рядом. Она хотела поднять голову, но пронзительная боль в голове и ниже пояса не дали ей шевельнуться. Из нее вышел глухой стон, который издалека был слышен для нее самой. Ее зрение восстановилось не полностью. Рядом с ней ходили и проверяли белые размытые облака, которые еще издавали какие-то звуки. Асем пыталась понять и сосредоточиться на голосах и образах. Но мозг не хотел собирать звуки и картинки в одно целое. Через минуту, Асем поняв, что она еще не может установить контакт со своим телом, отключилась.
– Пить. Дайте пить, – тихо стонала Асем, не открывая глаза. Она пыталась зашевелиться, двигала своими пальцами рук, чтобы дать какой-то сигнал.
– Не торопись. Тихонько пей. Сейчас врач подойдет и осмотрит тебя, – ответил голос, приподнимая ей голову, чтобы было удобно пить.
– Спасибо. Где я? Что со мной произошло? – спросила Асем, еле открыв свои глаза, которые дались с трудом и болью в голове.
– Не волнуйся. Лежи. Все хорошо. Ты в больнице. Вчера поздно ночью тебя нашли возле больницы. Теперь все хорошо. Ты в безопасности. Сейчас врач подойдет и осмотрит тебя, – сказала женщина, которая была одета в белое. Асем предположила, что она была медсестрой, которая ухаживала за ней.
– О! Доброе утро! Как самочувствие? – спросил врач, заходя в палату.
– Все тело болит, – хрипло ответила Асем.
– Понятно. Понятно. Как Вас зовут? И что с вами случилось? Вы помните, как вы оказались здесь? – начал свой расспрос врач.
– Асем. Меня зовут Асем. Меня похитили и держали в каком-то подвале, – тихим голосом начала Асем, – я, кажется, убила его. Убила его, – голос стихал. Асем начала вспоминать последние моменты из своей жизни.
– Кого вы убили, Асем? Где это было?.. Хорошо. Отдыхайте, Асем, – увидев состояние девушки, врач остановил расспрос. – Мы вызвали полицию. Расскажите им все подробности, когда они придут. А сейчас отдыхайте. Вколите ей еще успокоительного, – обратился к медсестре, которая кивнула врачу и начала готовить лекарство.
***
– Она в сознании? Нам надо задать пару вопросов, – были слышны голоса за дверью, когда Асем очнулась. Дверь приоткрылась чуть-чуть и из нее подглядывала голова медсестры, которая хотела посмотреть спить ли Асем или нет.
– Асем, здесь к тебе пришли. Полиция, – понизив свой голос, сказала медсестра, – и они хотели бы с тобой поговорить, – она не успела закончить, как дверь открылась и двое полицейских в форме зашли в палату, где лежала Асем.
– Здравствуйте! Я – участковый Сарыаркинского района. Меня зовут Степанов Василий Анатольевич, – сказал первый полицейский и показал свое удостоверение. Он был среднего роста и имел небольшое пузо. Видно занимается собой, либо только приступил на службу. Светлое и доброе лицо говорил о втором. Возможно, не успел еще выучить все хитрости работы полицейского. Второй полицейский, которого он представил как своего помощника, показался ей слишком молодым, чтобы пойти по такому пути. Хотя, такие и становятся жадными и злыми «вершителями закона», думала Асем. Он был высоким, худым, но зверски блестящими глазами, которые так и готовы поймать кого-то и оштрафовать.
– Мы хотели бы задать вам пару вопросов и возможно возбудить уголовное дело, – продолжил Василий Анатольевич. – Не могли бы вы рассказать нам, что произошло, и как вы оказались в больнице.
– Пару недель назад меня похитил мой парень. Бывший парень. Я хотела уйти от него, но он не хотел отпускать меня. Вместо этого он запер меня в каком-то подвале. Как мне медсестра сказала, вчера ночью меня кто-то привез в больницу. Я убежала от него. И, кажется, я убила его, – без колебания в голосе начала свой рассказ Асем.
– Как его зовут? Ну, того, кто похитил вас? Как вы убили его? И где это было? – спрашивал участковый, а молодой, который «висел» над ним, что-то писал в блокноте.
– Его зовут Асылхан. Жандолла Асылхан Айдарович, – начала вспоминать Асем. Участковый поднял взгляд на своего помощника, чтобы удостовериться, что он все записывает. – Он не хотел меня отпускать. Мы дрались, и я ударила его бутылкой по голове. Когда я вышла оттуда, он был без сознания. Я думаю, я убила его, – повторяла Асем.
– Не волнуйтесь. Возможно, вы не убили его. Вы помните, где это было? Куда он вас отвез? – расспрос продолжался.
– Я не знаю…. Не помню…. Я не помню, как оказалась там. Когда вышла, было темно…. Какая-то машина…. Кто-то…. Кто-то подобрал меня. Только я не могу вспомнить, кто это был и что за машина была. Я устала…. Мы можем продолжить потом? – попросила Асем.
– Да, конечно. Но, мы должны возбудить уголовное дело по пунктам похищение и убийства. Мы сообщим вам. Выздоравливайте. Как выйдите из больницы, никуда не уезжайте. Будьте на связи. Мы вас еще раз навестим, – участковый встал и направился к выходу.
18
«Это наша последняя встреча»
С ужасом проснулся Асхат. Неспроста Асель приснилась ему. Он быстро набрал ее, несмотря на поздний час. Гудки шли, она не поднимала трубку. Он сидел в машине возле ее дома, но не решался подняться к ней. Он выругался и написал ей.
Асхат: «Ты где? Пжл, возьми трубку».
Асель: «Неважно. Будь счастлив. И цени людей».
Асхат: «Асель, не смешно. Возьми трубку».
Молчание на другой стороне предвещало нехорошее.
Асхат: «Почему ты делаешь меня виноватым? Это было в прошлом. Баловство. Я не рассказывал, потому что хотел забыть».
Асель: «Я никогда не прощаю, когда родной мне человек что-то скрывает от меня. От наших отношений».
Асхат: «Да, скрыл, потому что это больно и мне. Это была ошибка», – быстро набирал Асхат, ошибаясь в буквах и спотыкаясь об клавиатуру.
Асель: «Уже не важно. Дело в доверии. Ты не доверился и потерял меня».
Асхат: «Нет, я не потерял. Ты до сих пор моя малышка. И любимая. Прости, пожалуйста», – слезы застилали его глаза. Он не понимал, что происходит. Голова снова в тумане была.
Асель: «Нет. Если ты думал, что я буду умолять объясниться, то ты ошибался».
Печатает…
Асель: «Пусть мне будет и больно, но я справлюсь».
Асхат: «Это я умоляю тебя, пожалуйста, не делай так. Не обрубай все с корня».
Асель: «Удачи. Все кончено. Я ошибся в тебе».
Асхат: «Прости, Асель, может, просто возьмем перерыв?».
В сети.
Был (-а) сегодня в 04:03.
Сколько Асхат не пытался написать или позвонить Асель, ничего не выходило.
Абонент был недоступен.
Связь оборвалась.
***
Асхат очнулся от шума на улице. Медленно поднялся и потерь свои глаза. Возле подъезда стояла скорая помощь, столпились люди-зеваки и что-то смотрели. Из подъезда вышли врачи с девушкой на каталке. Асхат резко приподнявшись, начал осматривать каталку, но из-за толпы, он не смог нормально рассмотреть. Он вышел из машины и подошел к толпе, чувствуя что-то неладное.
– Асель? Асель! Асель! – кричал он, увидев девушку на каталке и толкаясь с людьми в толпе, вышел к скорой помощи. Она лежала без сознания с обмотанными запястьями.
– Нет! Нет! Нет! Что ты наделала? – приговаривал Асхат, прикасаясь к Асель. Он не слышал и не видел никого вокруг себя. Через мгновение он расслышал, что врачи отталкивали его и спрашивали его, знает ли, кто она.
– Да…. Да, я его парень. Куда вы везете ее? В какую больницу? Я поеду с вами. Я поеду за вами…. Асель держись, пожалуйста…. Не умирай…. Умоляю, – через слезы, молил Асхат.
Чувства вины еще сильнее одолела его, и он трясся от страха, что она может умереть. Он забыл, что было прошлой ночью. И его голову заняли молитвы, которых он вспоминал. Приговаривая то вслух, то мысленно. Он ехал за машиной скорой помощи, и сигналили машинам, если они не уступали ему дорогу. Он боялся, если потеряет машину скорой помощи из виду, он потеряет Асель. Она была такая белая, обескровленная, такая уязвленная и одинокая.
По приезду в больницу, врачи попросили Асхата подождать в коридоре, пока ей будут делать переливание крови.