Борис Александрович Базарнов
Стихи подросткам Мир безбрежен
Представитель Земли
Корабль посетил Представитель Земли.
Достойней его никого не нашли.
Он ночью не спал и не спрятался в лес,
Увидев, как шар опустился с небес.
Землянин отважный на встречу пошёл
И смело внутрь шара по трапу вошёл.
Войдя же, мяукнул и вспрыгнул на стул,
Ушами повёл и хвостом шевельнул.
Со стула – на пульт, и по кнопкам пошёл.
Себя по-хозяйски, уверенно вёл.
За пультом сидел головастый пилот.
К нему, без боязни, приблизился кот.
Глядит – голова, как здоровый арбуз.
А был представитель наш вовсе не трус.
Пилота обнюхал, арбуз тот лизнул,
Свернулся на пульте клубком и уснул.
Полночи мурлыкал, ткнув нос в микрофон,
Поспав, потянулся и выпрыгнул вон.
А шар продолжал свой космический путь.
Пилоты не сдвинулись даже чуть-чуть
В том, чтобы понять, что мурлыкал наш кот,
И думали: «Мудрый народ здесь живёт!»
Размышления Светика
и её друзей о скорости
– Сегодня Вова с Колей рассуждали
О скорости. Запутали совсем.
И мне вопрос даже задать не дали.
А я, зато, дам высказаться всем.
Скажи-ка, Шарик, что такое скорость?
– Когда я всех быстрее ем свой суп!
– Известно всем, что ты большой обжора.
А ты ещё хитрющий и не глуп.
Но тут котёнок Кася промяукал:
– А я могу быстрее всех заснуть!
– Да ты, мурлыка, всех нас убаюкал,
И хочешь лишний разик прикорнуть.
А что о скорости Букася скажет?
– А я запомнил ноты всех быстрей.
Сейчас могу легко пропеть их даже.
Они застряли в памяти моей.
– А мне так больше нравятся пятнашки.
Кого догнать не можем, тот быстрей.
Оставим им учёные замашки.
(Ишь, умники нашлись средь малышей!)
А мы помчались к речке поскорей.
Подземный ход
В нашем стареньком сарае
Есть подземный, тайный ход.
От собаки убегая,
Скрылся там наш Васька – кот.
Мы за ним. Там царство мыши.
Васька знал, куда идёт.
Вдруг, вдали журчанье слышим.
В темноте пошли вперёд.
Посветлело, ход открылся.
Водопад. Внизу – река.
Я с откоса покатился,
Оцарапался слегка.
За рекою видим чудо –
Динозавров. Как в кино.
Метров семьдесят отсюда,
Но опасно всё равно.
Подползли и увидали
Динозавров молодых,
В прятушки они играли,
И у речки – двух больших.
Динозавриха купалась,
Завр арбузы доедал.
Дина радостно плескалась,
Он же семечки плевал.
Я привстал, чтоб сделать фото.
Тут мобильник зазвенел.
Даже здесь достал нас кто-то.
Как я это не хотел!
Динозаврик оглянулся,
Нас заметил, и кричит:
«Вот он! Вот он!». Я проснулся,
А будильник всё звенит.
Динозавры
Жили на свете Сластя и Тёна.
Маленький Тёна был страшный сластёна.
Сладости Сластя тоже любила.
Мама, за слабости эти, не била.
Как быть, не знала добрая Дина
И становилась холодной, как льдина.
Силы не даст ведь сластное питанье.
Мужу бы взяться за их воспитанье.
А муж её, Завр, под грушей сидел
И сладкие груши, зажмурившись, ел.
Он понимал и Сластю и Тёну,
Дети его пошли в папу сластёну.
Зловредные острова
На «Зловредных островах», в Тихом Океане,
Вредины-зловредины в городах живут,
Совершают гадости вовсе не по пьяни.
Ну, а злостный пакостник – самый главный тут.
Слабых, ох, не любит он, сильных же – тем паче.
Слабым подзатыльники и пинки даёт.
С сильными приходится поступать иначе:
Он им в суп и в чайники всяку гадость льёт.
Вредина-зловредина, а соображает,
Что найдётся кое-кто повредней его,
И, боясь отмщения, в замок улетает,
И не подпускает там к замку никого.
Всё у него схвачено, и, на всякий случай,
Припасён летательный, странный аппарат –
Стратостатик с бочечкой, от сельдей вонючий,
Но и в нём удрать он может, аккурат.
Опасался сильных он, а нашёлся слабый,
Самый неудачливый из островитян.
Даже к его пакостям прибавляли «как бы».
Видно, в воспитании был большой изъян.
Скрылся слабый в бочечку. Кто его здесь сыщет?
Думал: «Чем напакостить» – да вдруг и уснул.
А над стратостатиком ветер воет, свищет,
А потом от привязей вверх его рванул.
И над океаном, прямиком в Зюзюкино,
Стратостатик «Вредного» этого принёс.
Спал он всю дорогу, ветром убаюканный.
Что же теперь делать нам? Вот большой вопрос.
Зловредный Гвоздь
Зловредный человек, в накидке-невидимке,
По воле случая, в Зюзюкино попал
И здесь торчит, как гвоздь в новёхоньком ботинке.
Не зря Букасенька его Гвоздём прозвал.
Во тьме крадётся он, накидкой укрываясь,
Затем, чтоб муравейник разорить и сжечь,
И поплясать потом, зловредно ухмыляясь.
А муравьёв в лесу ведь надобно беречь.
Для этого Гвоздя игра с огнём – забава.
Вот снова, прячась, он отправился в поход.
Он знает, есть здесь через речку переправа,
И хочет сжечь паром наш «Плотоход».
Но помешала бяке резвая лошадка,
Дала под зад, когда огонь он раздувал.
Гвоздь землю пропахал, пришлось ему не сладко,
До самой чащи, как ошпаренный, бежал.
Не успокоился, стал рыть подкоп под дубом.
На нём Букасенька уже сто лет живёт.
Спасти от гибели тот дуб смогли лишь чудом.
Спасибо, в бой вступил наш славный Борька – крот.
Гвоздь к дубу подошёл и делает зарядку,
А сам в земле тайком у дуба корни рвёт.
Тут Борька, как щипнёт, куснёт Гвоздя за пятку,
Тот, как подскочит, закружится, заревёт.
Задал всем жителям Зюзюкина задачку,
От этого Гвоздя избавиться бы нам.
Подсунуть бы ему целительную жвачку,
А лучше, пусть летит к «Зловредным островам».
Сказка.
Букася и его друзья
У Зюзюкино, деревни,
Дуб растёт огромный, древний.
Крону не охватишь взглядом,
Если встанешь с дубом рядом.
Виден дуб издалека,
Достаёт он облака.
Сто лет точно простоит,
Так крот Борька говорит.
А ему-то верить можно.
Землю рыть ему не сложно.
Всё облазил под землёй
Он со всей своей семьёй.
Корни прочные у дуба,
И нет рядом лесоруба.
Дуб не тронут топором.
Здесь, в дупле – Букасин дом.
Сам Букася не велик, и не мал.
Я его бы человечком не назвал.
В то же время он похож и на всех нас,
Те же ручки, те же ножки, пара глаз.
А головка, ну так просто, загляденье.
Это чудо – словно всем на удивленье.
И улыбка у Букаси хороша,
Видно сразу, что добрейшая душа.
У него есть за спиною пара крыл.
Это – главное, я это не забыл.
Все в деревне и в лесу Букасю знают,
И охотно его в гости приглашают.
Вот Букася над деревнею летит,
Видит – маленький котёночек лежит
На крылечке, у распахнутых дверей.
И Букасенька летит к нему скорей.
Почему никто за крошкой не следит?
Он в избушку, а там бабушка лежит.
Захворала, встать не может. Вот беда!
Им поможет лишь целебная еда.
Что же может быть полезней молока?
Ведь сильней его нет ничего пока.
Надо к тёте Маше без задержки мчать.
Только там и можно молочко достать.
У неё Бурёнка щедро, круглый год,
Молочко целебное всем больным даёт.
Тётя Маша тоже приветлива, добра,
Нальёт это лекарство прямо из ведра.
Вот домой с ведёрком идёт она сейчас.
Ну, а ей на встречу Букася, в самый раз.
Не прошло, наверное, десяти минут,
Как Букася снова появился тут.
Накормил котёнка, бабуле кружку дал.
Самым лучшим другом для них теперь он стал.
Бабы имя – Дуня, а котёнка – Кася,
Так вот подружились Кася и Букася.
Бабушка поправилась, Кася повзрослел,
И гулял в деревне там, где захотел.
Каждый день Букася к другу прилетал
И, почти до вечера, с Касею играл.
А когда устанут, прибегут к избушке
И подолгу слушают сказки от старушки.
Как-то раз Букася сонливый прилетел,
Даже угощение в блюдце не доел.
Он клонил головку, глазки закрывал,
На крылечке сидя, тут же засыпал.
Оказалось, ночью он мышей гонял,
И устал, конечно, ну, и не доспал.
Бабушка отправила Касю погулять,
Надо же Букасеньке хоть чуть-чуть поспать.
А когда он выспался, бабушка сказала:
– А у нас-то нет мышей, будто не бывало.
Разогнал их Кася всех, мы беды не знаем. -
Тут и Кася прибежал: – Давай к тебе слетаем.
Поднялись. Видна деревня. Вот так высота!
Дальше луг с Бурёнкой, речка. В общем, красота!
А за речкой дуб огромный, в дубе том дупло.
В нём в жару всегда прохладно, а зимой тепло.
Перед самым входом в дом гладкая дощечка.
Опустились на неё, разве не крылечко.
Птицы всполошились все, зашумели враз.
– Я не трону ваши гнёзда, мне ведь не до вас, -
Так им Кася промяукал и полез в дупло.
А в дупле вполне уютно, чисто и светло.
Кася видит у стены мягкую перинку,
А напротив, у окошка, полную корзинку.
До неё и добирались мыши в эту ночь.
– Надо думать, – сказал Кася, – как тебе помочь.
Если норки забивать, прогрызут другие.
Их словами не унять, вредные такие.
– А давай изображу я тебя зубастым.
Напугаешь, и наш труд будет не напрасным. -
Взял Букася уголёк, бересты лист белый.
Оказалось, что художник он вполне умелый.
Получился Кася наш страшный и клыкастый,
И взъерошенный, как ёрш, да ещё глазастый.
– Я потрусь о лист, и пусть будет дух кошачий.
– Ещё лучше, оближи, будет дух тем паче.
К бабе Дуне прилетел радостный Букася,
Рассказал, портрет помог, испугались Касю.
Пусть у нор теперь стоит, всем мышам острастка.
Теперь точно не съедят все мои запасы.
Тут и Кася с крыши спрыгнул, к другу подошёл.
– Сверху луг, деревню видно очень хорошо.
Но оттуда не рассмотришь малую былинку.
Я же знаю здесь в лесу каждую тропинку.
До малинника свожу, и грибы поищем.
