Борис Бабкин
Заплати жизнью
Санкт-Петербург
– Зря я тебя послушал, – вздохнул Степан. – Отец рвет и мечет.
– Степа, – прильнув к нему, проворковала Вера, – а не пора ли тебе все прибрать к рукам? Семен Игнатьевич стал чересчур осторожным, ведь договориться с японцами могут и конкуренты. Тебе придется продавать лес дешевле и разным покупателям.
– Но что я могу предпринять? Отец не допускает меня до дел. А сейчас я даже представить боюсь, что будет, когда вернусь в Москву. Я думал, он будет доволен, а вышло…
– Да плюнь ты на него! И я ему не нравлюсь, внука ему подавай. А я не хочу беременеть от другого, я тебя люблю. – Вера обняла мужа.
– Погоди… – Степан отстранился. – А почему ты сказала, что не хочешь…
– Мне твой отец предлагал переспать с ним.
– Что?! – Степан вскочил.
– Что слышал.
– Вот это да! – Степан растерянно уставился на жену.
– Вот я и говорю – пора тебе прибрать дело к рукам. Сам договорись с азиатами и сам продавай лес. Ведь ты знаешь, кто в доле с Семеном Игнатьевичем.
– Ты серьезно сказала про предложение отца? Если просто пыталась…
– Так ты мне не веришь? – Вера вскочила и бросилась из спальни.
– Вера! – Степан рванулся следом.
Она захлопнула дверь, повернула ключ и усмехнулась.
– Вера, милая, – заговорил Степан, – прости ради Бога! Ну прости ты меня, дурака. Прости, милая.
– Я немедленно уезжаю, – послышался ее плачущий голос.
– Верусик, родная моя, ну прости! Я сделаю все, что ты скажешь!
– Ты обидел меня. Как ты мог подумать, что я тебя обманываю? – Она пипеткой капнула в глаза какую-то жидкость. Из глаз полились обильные слезы. Она открыла дверь.
– Прости, милая! – Степан встал на колени. – Я сделаю все, чтобы ты меня простила. В конце концов ты права, я взрослый человек, мне пора стать самостоятельным. Но только я не знаю, как это осуществить.
«Боишься папаши, щенок, – вытерев слезы, подумала Ве-ра. – Но я от тебя не уйду. И Феликс даст мне все, что я захочу. Конечно, обманывать его я не стану, но получу гораздо больше, чем мы договорились».
– Ты простила меня? – спросил Степан.
– Я люблю тебя, – вздохнула Вера. – Но если ты еще раз обидишь меня подозрением, я…
– Клянусь, больше никогда!
– Значит, надо договариваться с азиатами. Лес есть, и мы сможем выгодно им его продать. А с твоим отцом они даже разговаривать не захотят.
– Но отец говорил, что они представляют интересы «Триады».
– Нам наплевать, чьи интересы они представляют. Главное, чтобы они начали с нами отношения. – «И разобрались с твоим папой, – подумала Вера. – И как только все перейдет к тебе, ты тоже сдохнешь, придурок. А я получу свое».
– Значит, ты простила меня? – спросил Степан.
– Я уже сказала, что да. – Вера обняла его. – Я люблю тебя, Степушка, и не смогу жить без тебя! – Она поцеловала его в губы. – И ничего нам не надо от отца, пусть подавится.
– Ну уж нет, – возразил Степан, – я все получу сам. Я убью его, и все-все станет нашим. Я все перепишу на тебя.
– Зачем, милый? Мы будем жить долго и счастливо. Возьмем малютку сына или дочку в детдоме.
– Да, конечно, – согласился Степан.
Москва
– Да он меня пугать вздумал?! – заорал Семен Игнатьевич. – Ментяра позорный! Гуся, видите ли, я заказал! Да мне этот Гусь шел и ехал! Я его…
– Успокойтесь, Семен Игнатьевич, – проговорил невысокий полный мужчина. – Я сегодня же напишу жалобу.
– Уж постарайся, ведь я могу поменять адвоката. Ну а если сильно обижусь, то и похоронить тебя могу.
– Значит, Запорожцу хана, – вздохнул плотный пожилой мужчина. – Молодец, Корней, устроил отморозка на пожизненное в гроб. – Он засмеялся. – К Корнею никаких претензий у братвы нет.
– А я уверен, – сказал майор милиции, – что Гуровский заказал Гусева. Все на это указывает. Гусева видели в кафе Буденного. И видели, как Гуровский выходил из машины Гусева, но он утверждает, что не встречался с Гусевым. Поэтому…
– Зинин, – перебил его полковник милиции, – где свидетели, которые дали эти показания? Точнее, где показания, подписанные свидетелями? Нет таких. Я понимаю, все боятся, но без показаний…
– Да понимаю я, что боятся они. И ничего с этим не поделаешь. Я постараюсь их уговорить. А если не удастся?
– Тогда, как говорится, на нет и суда нет. Наши вологодские коллеги быстро решили эту проблему, – усмехнулся он, – взяли мужика, который должен деньги Гусеву. И еще приписали ему убийство жены и дочери Гусева. Их убили на следующий день. Девчонке голову отрезали. Знаешь, не похоже это на заказ Буденного. Он хоть и сволочь, но девчонку не заказал бы. И еще – зачем ему понадобилось убирать Гусева, если ему что-то от него нужно? Не легче ли было взять Гусева и все узнать? А что касается твоих свидетелей, я им не верю. Может, ты мне скажешь, кто тебе сообщил, что Гусев был в кафе Буденного?
– Официантка, – помолчав, ответил Зинин. – И две женщины, соседки по даче Буденного.
– Ты им представился и показал фотографию Гусева. Во-первых, ты должен был предъявить несколько фотографий, минимум три. Во-вторых, не забывай, что соседи знают, кто такой Гуровский, и наверняка мечтают от него избавиться. И они отказались подписывать показания. Врали они, и официантка врала. Ты надави на нее и узнай, по чьей наводке она указала тебе на Буденного. С соседками все понятно. А вот с официанткой потолкуй. И готовься к объяснению в прокуратуре. Наверняка Левин напишет жалобу. Иосиф Давыдович классный адвокат, многих сволочей от справедливого наказания отмазал. Так что у тебя будут неприятности, Зинин.
– Кто это? – спросил Сяо.
– Палач, – ответил Ямато. – Если по-русски – убийца. Совет приговорил Буденного к смерти. Надеюсь, с его сыном договориться будет гораздо легче.
– Это первый приговор, который будет исполнен в России.
– Ошибаешься. Приговоров было пять. Исполнено, правда, четыре. Пятый сам умер.
– А ты откуда знаешь?
– Я уже восемь лет работаю по России.
Вологда
– Он спит, – сообщила Тулину по телефону Вера. – В общем, Степан готов к убийству отца. Но сначала не мешало бы узнать, имеется ли вообще завещание. Буденный грозился, что после его смерти все достанется детдомам.
– Я не думаю, что такое завещание есть, – сказал Тулин. – Как я понимаю, Буденный не собирается умирать. И очень надеется на продолжение рода. Позвони ему и сообщи о беременности. А результата он не узнает. Я разговаривал с Сахно, он сказал, что Буденный проживет от силы еще неделю.
– Я так и сделаю. Сейчас же позвоню ему.
– Стой! А если он знает?…
– Кроме меня, никто не в курсе, что Степка не может иметь детей. Я проверяла его у своих знакомых врачей, и они не знают, кто он такой.
– Тогда действуй, обрадуй Буденного перед смертью.
– Понятно? – спросил Сахно у худощавого парня.
– А чего тут непонятного? – усмехнулся тот. – Сделаем мы усатого. А то он приборзел, вроде своего тезки шашкой махать налево и направо стал. Но ты мне объясни вот что. С каких пор ты начал заказы принимать от вологодских? Себе в убыток получается. Чем заказчики рассчитываться намерены?
– Слушай, Худой, тебя это касаться не должно. Ты что-то в последнее время чересчур любопытным стал. А любопытные долго не живут.
– Да я, – испугался Худой, – просто для базара спросил. Мне чхать на…
– Буденный должен сдохнуть в течение недели, – перебил Сахно. – Ясно?
– Все сделаю.
– Не забудь исполнителей убрать.
– Что-то ты совсем перестал работать, – покачал головой Антон Тимофеевич. – Еще пара месяцев такого отношения к делу, и ты станешь банкротом. Не идет к тебе народ. И воевал ты хреново, и банкир из тебя никудышный.
– Воевал я неплохо, – возразил Виктор. – Ранен был, орден и две медали имею. Так что…
– Положим, орден и медали ты заработал как участник и за ранение, – перебил его дед. – А ранен был, потому что побежал.
– Хватит, дед. Ты постоянно мной недоволен. Ранение я получил, можно сказать, из-за тебя. Ты меня отправил в армию. Сначала запихнул в училище, а потом в Чечню. Я не солдат, дед, а ты все сделал, чтоб я понял, что такое армейская дисциплина, хотя прекрасно знал, что меня тошнит от всех этих приказов и команд. Я не знаю, как пять лет училища выдержал.
– Да потому что очень хотел банк получить. Вот что я тебе скажу, внук: знай я, как ты поступил с тем, кто тебя спас, я тебе не то что банк, гараж не доверил бы.
– Подожди, дед, а не ты ли мне твердил, что плевать на остальных, главное, мол, самому жить?…
– То в бизнесе. А в жизни…
– Жизнь – тот же бизнес. Твои слова: не имей друзей, от них одни убытки. Я живу по твоим заветам, дед. И спасибо за науку выживания. Я благодарен тебе и, надеюсь, у меня будет сын, которого я назову твоим именем. Впрочем, если будет дочь, тоже. Сын Антон, дочь Антонина.
– Погоди, – нахмурился Антон Тимофеевич. – Значит, я прадедом стану? Дожил все-таки…
– Выходит, так, осталось восемь месяцев.
– Дотяну. А свадьба когда? – спросил он, посмотрев на Лиду.
– Через неделю станем мужем и женой, – обняв ее, ответил Виктор.
– Устроим пир на весь мир! – Антон Тимофеевич вздохнул.
– Ты чего, дед? – спросил Виктор.
– Не дожили твои родители. И я думаю, сможешь ли ты богатым стать? Банк на грани…
– Все наладится, дед, вот увидишь. Я здесь не останусь. Если будешь прадедом, мы уедем в Питер. Не хочу я, чтобы мой ребенок здесь рос. Увезу я вас всех в Питер, а там раскрутиться сумею.
– Не знаю, что и сказать. Ну если получится, то дай-то Бог! – Антон Тимофеевич перекрестил внука и Лиду. – А вы венчаться будете?
– Я бы хотела, – ответила Лида.
– Значит, будем, – улыбнулся Виктор.
– Лида, – сказал Антон Тимофеевич, – мне нужно поговорить с Витькой о работе. Вам, наверное, скучно будет.
– Тогда я пройдусь по магазинам. – Лида вышла.
– Дед, – заговорил Виктор, – давай не будем. Я знаю, что я делаю, и уверен, что все…
– А я не уверен, что у тебя получится. Ты знаешь, что двух украинцев убили после того, как они обращались в банк Потапова?
– Зачем ты мне это говоришь?
– Я не хочу, чтобы ты и твои близкие стали мишенями конкурентов, да и просто врагов. Как я понял, убийство украинцев – дело рук твоих бандитов. Ты связался…
– Да ты что такое говоришь, дед? – рассмеялся Виктор. – Ты, что, меня подозреваешь?…
– Но разве не ты говорил мне, что сотрешь с лица земли Потапова?
– Обязательно это сделаю, но законным путем. Я разорю их, и это вопрос времени. Правда, сейчас есть вероятность, что они кончатся и без моего участия. Действительно, убиты двое украинцев. С ними имел дело Яшка, сын Якова Павловича. Есть основания считать, что именно Яшка сумел нагреть руки на этом убийстве. Украинцы оставили в банке около двадцати тысяч евро. И еще примерно столько же было у них с собой. Но деньги не нашли. Яшка наверняка рассчитывает на своего дядю Злого. Однако дело приобретает другой характер. К вору в законе Корнею приезжали двое. Один из них – лидер преступной группировки, костяк которой составляют украинцы. И он вместе со своим сопровождающим исчез. К Феликсу Тулину тоже приезжал некий Сахно, личность известная. В прошлом рэкетир, сейчас, можно сказать, занимается тем же, но теперь это называется иначе. Он оказывает услуги по устранению конкурентов или просто неугодных людей. А я хочу…
– Откуда ты все это знаешь?
– Я неплохой банкир, имею хороших осведомителей, вот и все.
– Выходит, я в тебе ошибаюсь. Дай-то Бог. – Дед перекрестился.
– Послушай, дед, но раньше ты ворчал на бабушку, которая молилась и ходила в церковь.
– Знаешь, Витька, наверное, чем ближе к смерти, тем больше думаешь о том, что будет. И как-то не хочется думать, что тебя просто закопают. Вот и задаешь вопрос: а вдруг после похорон действительно новая жизнь начнется? Значит, тогда и рай есть, и ад. Но если это так, то не хочется гореть в аду. Вот и стал я в церковь ходить и свечи ставить, и молиться даже. Жену давно потерял и детей тоже. Только ты и остался. Скажу откровенно: не все мне в тебе нравится. Вот я вспомнил того, кто тебя спас. А ты даже…
– Дед, тогда я просил его, обещал золотые горы, но жизнь меняется. Если бы ему было плохо, он нашел бы меня. Я бы, чем смог, помог ему. А он не вспоминает меня, значит, все у него хорошо. А самому его искать… В общем, спасибо ему, если появится вдруг, я его отблагодарю. Вот такая моя позиция.
– Наверное, ты правильно говоришь. Но я боюсь, что ты можешь попасть в неприятную ситуацию.
– Все будет нормально. Сейчас для меня на первом месте свадьба, а уж потом все остальное. Тем более скоро появится ребенок. Мне все равно кто. Главное, что я стану отцом, и ребенок будет звать меня папой. А это, наверное, здорово.
– Ты хочешь назвать ребенка Антоном, а Лида согласна?
– Она знает, что меня воспитал ты, и согласилась сразу. Сын Антон, дочь Антонина.
– Кто же убил Аспиранта? – задумчиво пробормотал плотный лысый полковник милиции.
– А почему вы считаете, что это он? – спросил майор. – Ведь еще неизвестно, кому принадлежит тело.
– Да уже известно, Аспирант это. И хотелось бы знать, кто его устранил. Кто-то забрал у него деньги. Белкину тоже убили. Кстати, есть интересная информация от наших столичных коллег. К нам отправился некто Василь Тарасович Мулешко. Уехал пять дней назад. Но здесь он не появлялся. Наверное, у нас просто нет информации. Вместе с ним был Игорь Крохин, Кроха. А Мулешко кличут Запорожцем. Филиал украинской мафии в Москве. Но никто ни Запорожца, ни Крохи не видел. Я всех участковых собрал, показал им фотографии, но ни один их не узнал. Участковые безуспешно пытались выяснить у своих осведомителей, видели ли они этих двоих. Странно, не так ли?…
– А чего странного? – пожал плечами невысокий оперативник. – В городе не видели этих людей. Может, они до нас не добрались. Поездом не ехали, самолетом не летели. Наши гаишники их не останавливали. Вполне возможно, они ехали не в Вологду. И тем не менее Москва сообщила, что Запорожец и Кроха выехали в Вологду в связи с убийством двух украинцев. У них якобы были с собой немалые деньги.
– Вешают на нас еще дело, – проворчал сутулый подполковник. – В отместку за Гусева, который был убит в Московской области.
– А какого черта тотьминские брали мужика за убийство Гусевой и ее дочери? – спросил полковник. – И как понять, что Гуся убили в Московской области, а через сутки у нас тут убивают жену и ребенка? Что-то искали?
– Задержанный – должник Гусева, – ответил майор. – Ну и попал мужик. Ребенку голову отрезать сможет не всякий.
– По-твоему, тот, кто был в Чечне, запросто может? – зло проговорил оперативник. – Ты, Долин, говори, да не заговаривайся!
– Отставить! – рявкнул полковник. – Опросите своих осведомителей и узнайте о Запорожце и Крохе. Особое внимание уделите близким Корнея. Если Запорожец и приехал, то к нему.
– Корней вор в законе, – проговорил оперативник, – он на труп просто так не пойдет.
– А Запорожец – отморозок, – сказал полковник. – И тому, кто с ним разделается, никто ничего не предъявит. Запорожца пытались убрать по крайней мере трижды. Это только известные случаи. Наверняка попыток было больше. Но если Запорожец ехал сюда из-за денег, то наверняка к Корнею. Что он говорил? – Полковник взглянул на Дымова.
– Он ничего не знает, – ответил тот, – был на даче. Я проверял. Действительно, рыбачил там двое суток. К нему никто не приезжал. Мой засланный казачок у Корнея то же самое поет.
– В каком банке были хохлы? – спросил полковник.
– Я не верю, что они были в банке, – покачал головой Дымов. – В номере у них были обнаружены двадцать тысяч рублей и три тысячи евро. Ничего не тронуто. А если бы взяли деньги, то забрали бы все. К тому же не похоже, что в номере кто-то был и что-то…
– Тогда почему убили Белкину? – перебил его сутулый.
– Она просто сообщила о том, что хохлы вышли, – ответил Дымов, – и ее убрали как свидетеля. Возможно, Аспирант и убрал. А потом и его ликвидировали. Это участь большинства разовых киллеров.
– Аспирант не был разовым, – произнес полковник.
– Надо выяснить, в каком банке были украинцы, – заявил генерал-лейтенант. – Деньги у убитых были, достоверная информация.
– Скорее всего банк Потаповых, – неуверенно проговорил Дымов. – У Тайки Потаповой брат Злобин, а он…
– Все знают, кто он, – перебил его генерал-лейтенант. – А вот взять его не за что. Настроил себе домов. Автопарк больше, чем у районного отделения. Но не за что ухватиться. Злобин вроде частным предпринимателем стал, магазин открыл в Перьеве. И налоги, гнида, платит исправно. Позвоню Алексееву, пусть комиссию направит в банк Потапова. Сейчас здесь самого Потапова нет, его сын там руководит. Яшка тот еще деятель и вполне мог принять хохлов. А вот кто их послал в Вологду и зачем, неизвестно.
– Молоток! – кивнул Корней. – Значит, все-таки копают легавые. Ништяк, что жмуров хорошенько припрятали. А ведь Дым чуть не засек, как мочили Запорожца с Крохой. Подфартило. Хотя Дыма бояться не стоит, он сильно увяз. Лихо ты его тогда подцепил. Четыре года он исправно стучит на своих. Спас немало наших парнишек, да и меня дважды почти что из камеры вытащил. Конечно, шелуху залетную берет, поэтому и числится в хороших легавых. Благодарности имеет и звездочку прибавили, растет. А что у нас с мужиком, которого за Гуся хапнули?
– Отпустили, – ответил крепкий молодой мужчина. – Трое суток продержали и выгнали. – Он засмеялся.
– А что с теми отморозками, которые бабу и девчушку замочили?
– Ничего. Тишина, как в карцере. Менты тоже ни хрена не поймут. Наши парни пытаются что-нибудь выяснить, но пока голяк.
– Надо найти этих псов. Скорее всего залетные Гуся завалили и бабу его с дочуркой. Значит, что-то им нужно было. Вот, блин, времечко пошло, насилуют по-черному, валят, как на скотобойне. Совсем совесть потеряли. Но о Гусе надо выяснить все. Видно, бабки там приличные. Он вроде как с япошкой в корешах был. На япошку выйти можно?
– Скорее всего и хотели на японца выйти. И завалили его потому, что не остановился он, а на таран пошел. Тогда ему и всадили две пули.
– Надо выяснить все желательно до того, как легавые на след выйдут. Чувствую, там бабки приличные крутятся. А мы последнее время мелочевку собираем. На общак вообще почти ничего не остается. И менты пресс устроили. Надо выяснить, кто Гуся уделал. И вот что, Кнут, – обратился Корней к невысокому лысому бородачу, – разузнай все о должнике Гусева. Похоже, тянул с долгами мужик, раз менты его хапнули. Надо выяснить, что это за фраерок.
– Вояка бывший, – вмешался парень. – Из армии его наладили с шумом, он какому-то полковнику в зубы дал. Вроде как железки мает за отвагу, он погоны носил и…
– Белый, который в охране у Банкира ходит, тоже погоны носил, – перебил Корней. – Да сейчас больше половины братвы бывшие армейцы. А Таджик был прапором в ВВ, стал законником, заплатил, и его призвали.
– А на кой этот мужик нужен? – спросил парень. – Он же…
– Менты его хапали, значит, что-то в нем есть, зря мусора брать не будут. А ты, Кнут, все-таки выясни про него все.
– Снова комиссия. Сколько можно? – с досадой спросила Таисия. – Или моментом пользуются, пока муж в отъезде?
– Здесь другое, – сказал сутулый подполковник. – Убитые украинцы через какой-то банк хотели деньги перевести. А не твой ли сынок этим занимался? Ты молчишь, значит, я прав. Докопаются до этого, и не завидую я вам. Сейчас надо не милиции бояться, а тех, кто деньги давал, и тех, кто эти деньги ждал.
– Погоди, Василий. Почему ты так уверенно говоришь, что Яша…
– Да ты сама это знаешь, потому что когда ты с чем-то не согласна, то возражаешь очень эмоционально. А тут просто покачала головой. Милиция может и не выйти на Яшку, а вот уголовники наверняка выйдут, тогда сами прибежите в милицию. Сейчас, если все выяснится…
– Знаешь что, Мурин, – перебила его Таисия, – я ничего об этом не знаю. И уверена, что сын тут ни при чем. Это раз. Второе – если кто-то попытается наехать на сына, пусть только попробует.
– Понятно. Надеешься на своего брата? Но Злой не идиот, и если там люди серьезные, а скорее всего так оно и есть, он просто посоветует отдать деньги. Но отдавать придется в два раза больше.
– А ты, значит, ничем помочь не хочешь?
– Не могу, я обязан доложить о своих подозрениях…
– А жене будешь докладывать? Или это сделаю я? Инга мне поверит, и ты лишишься поддержки своего тестя. Иван Иванович не простит тебе измены его дочери. Ты помнишь его слова?
– А почему ты не думаешь о себе? Иван Иванович наверняка не оставит в покое и тебя. Тем более в связи с этим делом. Очень удобно…
– Я не боюсь. Два года назад мы с мужем дали друг другу свободу. И скоро разведемся. Так что ко мне претензий быть не может. Кроме того, ты говоришь, генерал воспользуется ситуацией, чтоб отомстить. Если меня начнут прессовать, я заявлю, что Иван Иванович мстит мне за связь с его зятем. Не думаю, что Иван Иванович пойдет на это. А вот ты подумай, прежде чем что-то предпринять.
– Лучше пусть будет скандал, – вздохнул Мурин, – чем разборка с уголовниками или расследование службы собственной безопасности. Но если поделитесь, то можем и помочь.
– Вот чего ты хочешь! Но вынуждена разочаровать тебя, милый: нет у нас денег украинцев, и бояться нам нечего. А твоей Инге я все равно сообщу о нашей связи. Долго убеждать ее не придется. И вот что еще, Васенька… пошел вон и чтобы я тебя больше не видела!
– Я уйду, но вернусь, – пообещал подполковник. – И, уверяю, ты не будешь рада моему возвращению.
– Пшел вон, сволочь! – крикнула Таисия.
Мурин вышел. Таисия схватила сотовый.
– Понятно, – сказал по телефону Корней. – Это, конечно, хреново. Не хотелось бы, чтобы менты первыми вышли на этих дельцов. Короче, вот что, Дым, держи меня в курсе. Если что-то узнаешь, прежде чем доложить начальству, сообщишь мне. Внакладе не останешься. Понятно я говорю?
– Понятно, – ответил майор. – Я сам не против первым выйти на этих деляг. Есть предложение.
– Ну давай, ментяра, предлагай.
– Выйдем на них, ты свое узнаешь и мне их отдашь. И тебе ништяк, и мне благодарность. Живыми я их, понятное дело, начальству не предоставлю, но трупы и доказательства будут. Подойдет такой вариант?
– Найдем их, там видно будет, – ушел от ответа вор.
– Годится. Как только что-то выясню, сразу сообщу. – Телефон отключился.
– А куда же ты денешься, ментяра!… – хмыкнул Корней.
– Вот, – в комнату вошел Кнут, – тут все про того мужика, – он положил на стол два исписанных листка.
– Я глазами плох стал, да и читать не очень-то люблю, – усмехнулся Корней.
– Значит, Яшка уехал к Олегу… – И какого черта ты его отпустила?! – зло и громко спросил по телефону мужской голос.
– Он уже большой, – ответила Таисия, – и сам принимает решения. Ты позвонил бы через год и тогда, наверное, удивился бы еще чему-нибудь. Ты когда вернешься?
– Я заеду в Ярославль к Воронину, оттуда позвоню. Я могу узнать причину, по которой наш сын уехал к моему брату-недругу?
– Я этого не знаю. Но наш банк вот-вот начнут…
– Наш? – усмехнулся муж.
– Твой и сына, – поправилась Таисия. – Дело в том, что в Вологде были убиты двое украинцев. Они пытались через какой-то банк перевести деньги в Санкт-Петербург. Я не знаю почему, но подозрение пало на Яшу. Вот, я думаю, причина, по которой он поехал к Олегу.
– Я знаю об украинцах и принял меры. Яшке нечего бояться. Главное, чтобы молчал, потому что никто ничего доказать не сумеет. А с уголовниками, которые наверняка появятся с претензией, разберется твой брат. С ним я тоже разговаривал.
– Подожди, значит, это действительно Яша?
– Сын взрослеет, пора ему научиться зарабатывать деньги. А большие деньги чистыми не бывают.
– И ты так спокойно говоришь об этом? Убили двоих…
– Поэтому я и звоню. Свяжись с Яшкой, пусть позвонит мне на сотовый. – Телефон отключился.
– Гад! – буркнула Таисия. – Надеюсь, все будет хорошо. И еще очень хочу, чтобы сын и Олег пришли к согласию относительно тебя, муженек.
