Борис Соколов
100 великих историков

Полная версия

Аммиан Марцеллин
(около 330 – после 395)

Аммиан Марцеллин, древнеримский историк и офицер римской армии, родился в Антиохии Сирийской между 325 и 335 годами и был сирийским греком, но свое единственное сохранившееся сочинение «История», или «Деяния», написал на латыни. Он считается последним крупным античным историком. Его называли «последним великим историком Рима». Предки Аммиана были выходцами из Малой Азии и принадлежали к провинциальной аристократии. Будущий историк получил хорошее образование. В 354 году Аммиан уже являлся одним из протекторов-доместиков, т. е. офицером императорской охраны и телохранителем императора. Поэтому он был в курсе важнейших событий и хорошо разбирался в военном деле. В 353 году он по указанию императора Констанция II был прикомандирован к магистру конницы Урсицину, направленному в Антиохию для расследования обстоятельств, связанных с делом о возможной государственной измене. С 353 по 359 год Аммиан в свите Урсицина находился сначала в Антиохии, а затем в Италии и Галлии. В 357 году шахиншах Шапур II Аммиану было поручено, используя своё знакомство с сатрапом Кордуэны Иовинианом, тайным сторонником Рима, разведать планы персидской армии. В дальнейшем, в 359 году, Аммиан находился в римской крепости Амида, осаждённой персами, и был одним из организаторов обороны. Во время взятия Амиды персами Аммиану чудом удалось спастись под покровом ночи и добраться до Мелитены, где в это время находился и Урсицин. Вместе они отправились в Антиохию. В 363 году император Юлиан предпринял поход за Евфрат, в котором участвовал и Аммиан. Через некоторое время после похода Аммиан вышел в отставку и предпринял поездку по Египту и Греции. В 371 году он был в Антиохии, где пережил террор, захлестнувший восток империи при императоре Валенте. В дальнейшем Аммиан переехал в Рим, где в 371 году, во время голода, подвергся репрессиям. Он умер в конце IV или в начале V века в Риме.

Сочинение Аммиана, скорее всего, называлось «Деяния в тридцати одной книге», но чаще всего его называют «Историей», или «Римской историей». Оно было написано до 391 года. Из 31 книги сохранились книги с 14‐й по 31‐ю, где описываются события 353–378 годов, от подавления восстания Магненция до битвы при Адрианополе и гибели императора Валента II. Разгром римлян в этой битве готами обычно считается началом распада Римской империи. В этих книгах Аммиан, по своему же признанию, больше полагается на собственные воспоминания и устные свидетельства современников, чем на труды других историков. Вообще же начинается повествование с 96 года. Аммиан излагает события в хронологическом порядке, но делает ряд экскурсов, непосредственно не связанных с политической историей. Среди них – описания отдельных географических объектов, стран, регионов и народов, в том числе сведения о нравах жителей города Рима, а также сообщения о землетрясениях, чуме, солнечных и лунных затмениях и других необычных природных явлениях, о судьбе, о способах предсказания будущего, о магах, о военных машинах. Кроме того, в «Историю» включены биографии императоров Цезаря Галла, Констанция II, Юлиана Отступника, Иовиана, Валентиниана I и Валента II. Аммиан поместил в свою «Историю» в текст речи и письма персонажей, хотя и не слишком обильно: в сохранившихся 18 книгах всего лишь 12 речей и 3 письма. Он также использовал большое количество трудов своих предшественников – едва ли не все литературное наследие Античности. Но, используя традиционный исторический материал, Аммиан вносил в него собственные мысли и идеи. Основной принцип ученого сводился к максимальной достоверности сообщаемых сведений. Он избегал вымысла и старался не умалчивать обо всех значимых событиях, о которых имел информацию, казавшуюся правдивой. Историк утверждал: «Я обещал в труде своем дать истину и нигде, как думаю, сознательно не отступил от этого обещания умолчанием и ложью». Аммиан был язычником, но терпимо относился к христианству, являвшемуся государственной религией. Он считал христианство «простой и понятной» религией, хотя утверждал, что «дикие звери не так враждебны к людям, как христианские секты друг к другу». Для Аммиана характерно всеобъемлющее и в целом беспристрастное изложение событий, очевидцем которых он был. Аммиан подробно описывает сражения, но глазами полевого командира, а не полководца, и порой из его описания трудно понять, почему битва закончилось победой той или другой стороны. Аммиан уделяет основное внимание конфликтам – военным и социальным. Главной причиной социальных разногласий он считал голод или угрозу голода. Римская империя представлялась историку как сплав римской организации и греческой духовности. Он критиковал как пороки аристократии, так и террор против аристократии и презирал «праздную и ленивую чернь». Аммиан крайне негативно относился к варварам и особенно кочевникам – главным врагам Римской империи в IV веке – и делает упор на мужестве римских воинов. Поход Юлиана против персов он рассматривает как превентивное действие, призванное нейтрализовать возможность персидского вторжения на римскую территорию. Для Аммиана характерно сравнение событий настоящего и прошлого. Преклоняясь перед славным героическим прошлым римского народа, Аммиан рисует яркие сатирические картины упадка нравов в настоящем. По его мысли, «добрый правитель должен ограничивать свое имущество, бороться с порывами страсти и с побуждениями сильного гнева и знать, как говаривал диктатор Цезарь, что воспоминание о жестокости – плохая подпора в старости». Идеальными правителями он считал императоров Траяна, Марка Аврелия и Юлиана.

Анналы Марцеллина. Издание 1693 г.

Прокопий Кесарийский
(между 490 и 507 – после 565)

Прокопий Кесарийский, один из наиболее ярких византийских историков и секретарь полководца Флавия Велизария, был эллинизированным сирийцем и родился в Кесарии Палестинской между 490 и 507 годами. Он прославился историческими сочинениями «История войн римлян с персами, вандалами и готами» и «Тайная история» и панегирическим трактатом в честь Юстиниана I «О постройках», где описаны наиболее известные здания, возведенные в его царствование. Он получил образование в местной риторической школе, а затем учился на юриста. Историк и поэт VI века Агафий писал, что Прокопий «изучил необыкновенно много и, так сказать, перерыл всю историю». Прокопий знал восточные языки, в том числе персидский. Не исключено, что он происходил из сенаторской аристократии. В 527 году он был назначен на должность секретаря и советника Велизария. В 527–531 годах Прокопий вместе с Велизарием участвовал в войне с Персией, в 532 году пребывал в Константинополе, где наблюдал восстание Ника, вместе с Велизарием в 533–536 годах завоевывал королевство вандалов в Африке, а в 536–540 годах – королевство остготов в Италии. В 541 году Прокопий опять побывал в восточных провинциях, куда в 540 году вторглись персы, в 542 году – в Константинополе, где свирепствовала чума, а в 542–546 годах – снова в Италии, где сражался с готами. Прокопий вёл переписку Велизария, составлял доклады полководца Юстиниану и участвовал в переговорах. Он обильно цитирует в своем главном сочинении «История войн» письма и речи Велизария, которые сам же и написал. Умер Прокопий после смерти великого полководца, скончавшегося в 565 году.

В «Истории войн» Прокопий приводит сведения по этнографии народов и географии областей, в которых побывал, а также психологические портреты персонажей. Две первые книги этого сочинения повествуют о походе Велизария против персов, две следующие – о войне Велизария с вандалами, а затем три книги посвящены войнам с остготами в Италии, которую вели Велизарий и Нарцесс. Он так описал цели своего труда: «Прокопий Кесарийский описал войны, которые вел василевс римлян Юстиниан с варварами Востока и Запада, рассказав, как прошла каждая из этих войн, с тем, чтобы огромная вечность не поглотила оказавшиеся незапечатленными великие дела, предав их забвению и не оставив от них следа. Он считал, что память о них станет делом значительным и очень полезным как для ныне живущих, так и для тех, кто будет жить после них, если людям и впредь будет суждено испытать подобную участь. Для тех, кто стремится к войне или прочим подвигам, изложение сходных исторических событий принесет известную пользу, поскольку укажет им, к чему приводила их предшественников такая борьба, как бы предсказывая, каков будет ее исход, по крайней мере, для тех из них, кто надлежащим образом обдумывает свои дела. Кроме того, он сознавал, что более, чем кто-либо другой, способен описать эти события, хотя бы по той причине, что, будучи избран советником полководца Велизария, он оказался очевидцем почти всех происходивших тогда событий. Он убежден, что риторике подобает красноречие, поэзии – вымысел, истории – истина. Поэтому он ничего не скрыл из дурных поступков даже тех, кто был ему особенно близок, но тщательно описал все так, как происходило, независимо от того, хорошо ли им случалось поступать или нет. Тому, кто желает судить по справедливости, покажется совершенно очевидным, что нет ничего более мощного и грандиозного, чем те события, которые произошли в этих войнах. В ходе их были совершены дела более достойные удивления, нежели все те, о которых нам известно по преданию, разве только кто-нибудь, читая наш рассказ, не отдаст предпочтение старым временам и не посчитает события своего времени не заслуживающими внимания… И все же есть люди, которые, пренебрегая всем этим, благоговеют перед древностью и дивятся ей, не отдавая дани новым изобретениям. Однако вопреки этому мнению в ходе этих войн произошли дела величайшие и достопамятные». Велизарий – главный герой «Истории войн», он показан талантливым военачальником и мудрым государственным деятелем. Вокруг его личности сосредоточены события войн, призванных восстановить Западную Римскую империю под скипетром византийского императора. Но Прокопий сомневался, что по своим моральным качествам Юстиниан может стать тем правителем, который восстановит Римскую империю. Велизарию противостоит в «Истории войны с персами» антигерой – шахиншах Хосров, злой гений как персов, так и византийцев. Семь книг «Истории войн» завершаются событиями 550 года и были опубликованы в 551 году. В 8‐й книге дан обзор последующих событий до 553 года. Прокопий верит в судьбу, которая правит миром, но реализуется она через Божью волю. По поводу разрушения Антиохии персами он восклицает: «У меня же кругом идет голова, когда я описываю такое бедствие и передаю его памяти грядущих поколений, и я не могу понять, какую цель преследует Божья воля, так возвеличивая человека или место, а затем вновь низвергая их и стирая с лица земли по причине нам совершенно неясной. Ибо нельзя же сказать, что все совершается у Него беспричинно, хотя он попустил, чтобы Антиохия, красота которой и великолепие во всем даже и теперь не исчезли бесследно, оказалась разрушена до основания рукой нечестивейшего из смертных». Поиск истины Прокопий считал главной целью историка.

Иллюстрация из трехтомного издания трудов Прокопия Кесарийского в Италии, XVIII в.

Второе знаменитое сочинение Прокопия – памфлет «Тайная история» – носит мемуарный характер. Он так объясняет задачи этого труда, прямо противоположные «Истории войн»: «Обо всем том, что вплоть до сегодняшнего дня выпало на долю римского народа в ходе войн, я рассказал, как смог, расположив изложение событий в соответствии со временем и местом происходившего. Отныне, однако, мое повествование пойдет иным путем, ибо теперь я буду описывать все, что произошло в самых разных частях Римской державы. Причина же заключается в том, что пока были живы вершители этих дел, «я не мог описать их должным образом. Ибо невозможно было мне одному укрыться от множества соглядатаев, а если бы я был изобличен, не избежать мне было бы самой жалкой смерти. Ибо даже на самых близких родственников я не мог положиться. Более того, я был вынужден скрывать причины и многих из тех событий, которые были изображены мной в прежнем повествовании. Поэтому я считаю своим долгом рассказать в этой книге о том, о чем доселе не было сказано, и раскрыть причины уже описанного мной. Но, обращаясь к этому новому предприятию, весьма тяжкому и трудновыполнимому, касающемуся жизни Юстиниана и Феодоры, я дрожу от страха и испытываю желание отступиться от него, стоит мне лишь помыслить, что то, о чем я ныне собираюсь написать, покажется будущим поколениям невероятным и неправдоподобным, особенно когда неумолимый ход времени сделает молву совсем древней… Однако в дальнейшем написать историю этих деяний меня побудила мысль, что для тех, кто в будущие времена окажется тираном, станет вполне очевидным, что им самим никак не избегнуть кары за собственные прегрешения подобно тому, как пришлось претерпеть ее и этим людям, а кроме того, их дела и нравы тоже окажутся навеки запечатленными, вследствие чего они, возможно, с большим опасением станут совершать свои беззакония…» Историк обличает деспотическое правление Юстиниана и его жены Феодоры, их жестокость и коварство, а также чрезмерный налоговый гнет, который привел к упадку империи. Прокопий осуждает Юстиниана и его супругу за разрушение государственных устоев. В Юстиниане же он вообще видел воплощение дьявольского начала. Прокопий также обличает характерные для императорского двора борьбу за власть, клевету и погоню за наслаждениями. Российский историк Византии Ф.И. Успенский так охарактеризовал его вклад в мировую историографию: «Значение Прокопия в историографии VI в. обуславливается, с одной стороны, шириной затрагиваемой его трудом области, с другой – в высокой степени умными, подробными и основательными его сообщениями. Большая часть тогдашних германских племен имеет в нем лучшего знатока их истории. Славянская история и древность черпают у Прокопия единственные по своей важности известия о быте и верованиях славян. За Прокопием осталось громадное, непоколебимое и несравненное преимущество: он относился к современному ему варварскому миру если не с любовью, то без обычного, свойственного византийцам пренебрежения. Иногда у Прокопия нет предшественников и руководителей в изучении предметов, о которых он пишет; тут ему помогали личные сношения, расспросы и наблюдения – таковы многие прекрасные главы о внутреннем быте варваров».

Лев Диакон
(около 950 – около 1000)

Лев Диакон, византийский историк, принадлежал к придворным кругам, автор «Истории» в 10 книгах. Он родился в сельской местности, в Калоэ на реке Каистр во Фракии, около 950 года. Его родители были богатыми людьми и направили сына учиться в Константинополь. Отца будущего историка звали Василием. После окончания школы риторики Лев некоторое время был патриаршим диаконом, а к 975–980 годам стал императорским придворным дьяконом. Он сопровождал императора Василия II в его походах и в 986 году чуть не погиб в бою с болгарами. Около 996 года Лев Диакон выступил с речью, прославляющей императора, текст которой дошел до наших дней. В нем он хвалит Василия II за воздержанность, проявившуюся с юных лет. Он отмечает, что империя в 970–980‐х годах была на краю гибели и-за появления множества узурпаторов, и хвалит императора за то, что тот проявил милосердие и пощадил заслуживавших казни и ограничил своеволие знатных, грабивших чужое имущество. Лев Диакон прославлял воинскую доблесть императора и его заботу о делах государства. После 996 года достоверных данных о жизни историка нет. По одной из версий, Лев Диакон умер вскоре после произнесения похвальной речи императору и не успел включить период правления Василия II в свою «Историю». Согласно второй версии, после панегирической речи император приблизил историка к себе и Лев Диакон – это известный по переписке с Василием II Лев, которого император отправил с дипломатической миссией в Италию в 996–998 годах. Позднее он, возможно, стал епископом Синады. Согласно третьей версии, Лев Диакон стал митрополитом Карийским. Время его смерти неизвестно. Возможно, он умер около 1000 года.

«История» Льва Диакона в 10 книгах описывает события 959–976 годов, но содержит ряд экскурсов в более ранние времена, а также некоторые факты более позднего времени. Наиболее позднее событие, упомянутое в «Истории», – это землетрясение 26 октября 989 года, когда пострадал храм Святой Софии в Константинополе. По всей вероятности, главный труд Льва Диакона был завершен в 989 или в 990 году. «История» была написана на греческом языке. В ней автор противопоставлял славные времена Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия неудачному началу правления Василия II. Он писал как о тех событиях, которые наблюдал лично, так и о события, сведения о которых почерпнул из официальных документов. Лев Диакон также использовал труды других историков и житийную литературу. Он верил, что Божественный Промысел влияет и на историю, и на природу, в частности вызывая землетрясения, и вмешивается в судьбы людей. Историк был сторонником сильного государства и сильной власти в нем, поскольку при слабых правителях Византийской империи грозит гибель. Лев Диакон полагал, что судьба никогда не дает людям полного счастья – она всегда к чему-то доброму присовокупляет какое-то несчастье. «Если бы завистливая судьба не прервала жизнь Никифора Фоки, ромейское государство достигло бы высшего могущества, но ведь Провидение презирает заносчивый дух человека, укрощает его, обращает в ничто!» Историк был убежден, что народ должен быть пассивен и подчиняться власти императора. Балканские войны киевского князя Святослава в 968–971 годах занимают важное место в «Истории». В предисловии к своему главному труду Лев Диакон писал, подчеркивая дидактическое значение описания событий прошлого: «Если и имеется какое-либо из благ, приносящих пользу в жизни, то, во всяком случае, не меньше, а больше всего оказывает нам услуги, является необходимой и полезной история. Она вскрывает разнообразные и многоразличные деяния, которые возникают и естественным порядком, под влиянием времени и обстоятельств, и в особенности по произвольному решению лиц, занимающихся государственными делами, и учит людей одно одобрять и ставить себе в качестве образца, другого же гнушаться и избегать, чтобы не осталось в неизвестности и проводилось в жизнь все полезное и ценное и чтобы никто не делал попыток ввергнуть себя в ужасные и вредные начинания. Таким образом, история словно воскрешает или вдыхает новую жизнь в умершее, не позволяя ему погрузиться и исчезнуть в пучине забвения, и признана важнейшей среди всех полезных людям вещей. В мое время произошло много необычайных и чудесных событий: на небе являлись устрашающие видения, случались ужасные землетрясения, разражались бури, проливались неистовые ливни, бушевали войны и по всей вселенной бродили вооруженные полчища, города и страны сходили со своих мест, так что многим казалось, будто наступает перемена жизни и к порогу приближается ожидаемое второе пришествие Бога-спасителя. Я решился не умолчать о полных ужаса и достойных удивления событиях, но поведать о них в назидание потомкам, если Провидению не будет угодно уже теперь привести паром жизни к пристани смерти и изменить образ мира сего». При этом историк стремился писать только то, что ему казалось правдой: «Но приступим к рассказу об общественных делах, стараясь как можно ближе держаться истины, ибо правдивость больше всего приличествует истории. Люди, сведущие в науке, говорят, что риторике присуща сила выражения, поэзии – мифотворчество, истории же – истина».

Советское издание «Истории» Льва Дьякона, 1988 г.

Михаил (Константин) Пселл
(1018–1078 или после 1096)

Михаил Пселл, византийский монах, приближённый ко многим императорам, историк, философ, богослов и математик, родился в 1018 году в Константинополе в семье чиновника средней руки и жены его Феодоты. Его родители были людьми небогатыми, тем не менее, доверившись бывшим им во сне предзнаменованиям, что их сына ждет карьера ученого, дали ему хорошее образование. Пселл учился в школе известного ритора, поэта, а в дальнейшем своего ближайшего друга Иоанна Мавропода, где изучал риторику, философию и юриспруденцию. В 1037 году он поступил на службу в феме Месопотамия, где благодаря приобретенным в школе Мавропода связям получил место судьи. В 1041 году Пселл вернулся в Константинополь и занял должность одного из секретарей императора. До пострижения в монахи Пселл носил имя Константин. При Михаиле V он был асикритом (чиновником императорской канцелярии) и усердно занимался науками, особенно философией. В 1043 году Пселл написал панегирик Константину IX Мономаху, который очень понравился императору, и, получив несколько придворных чинов, был возведен в ранг вестарха (высший придворный чин в Византии XI века). В дальнейшем Пселл сочинил еще 4 панегирика Константину и в награду получил право управлять несколькими монастырями и собирать подати с города Мадита. Он выступал как первый оратор на всех торжественных дворцовых церемониях и произносил похвальные речи в честь императора. Пселл входил в кружок «первого царского министра» Константина Лихуда, человека просвещенного и образованного. Однако около 1050 года положение Константина Лихуда при дворе пошатнулось, и Пселл счел за благо постричься в монахи (он принял имя Михаил), а после смерти Константина, последовавшей в январе 1055 года, удалился на малоазиатский Олимп в монастырь. Но вскоре Пселл был вызван оттуда императрицей Феодорой, дочерью Мономаха, вновь приближен ко двору и удостоен титула ипертима, одного из высших в православной церкви. В 1057 году Пселл был послан престарелым императором Михаилом VI Стратиотиком к восставшему полководцу Исааку Комнину, чтобы уговорить его согласиться на мир. Пселл очень понравился Комнину, который в том же году сверг Михаила и стал императором. Пселл сделан был проэдром (председателем синклита, т. е. совета, состоящего из высшего, занесенного в специальные списки чиновничества; один из высших византийских чинов) и стал очень близок к императорскому дому Комнинов. По приказу императора он составил обвинительный акт против прежнего своего друга, низложенного патриарха Михаила Кируллария. В 1059 году Пселл способствовал возведению на императорский престол Константина Дуки и в награду получил следующий титул – протопроэдра. Для сына императора, Михаила Дуки, Пселл написал несколько учебников. С воцарением Романа Диогена в 1068 году влияние Пселла упало, но уже в 1071 году армия Романа была разгромлена турками-сельджуками в битве при Манцикерте, а сам он вскоре был изложен. С воцарением Михаила Дуки Пселл дал ему совет разослать по всей империи указы с объявлением, что Роман Диоген лишён престола. При новом императоре Пселл играл видную роль, писал письма от его имени, составлял хрисовулы (декреты), разбирал тяжбы и т. п. Он также был преподавателем основанной им в Константинополе школе, где обучал риторике, философии и истории права. В течение более 30 лет историк почти бессменно находился при дворе и, несмотря на короткие периоды опалы, пользовался милостями сменявших друг друга императоров, хотя и никогда не был на первых ролях в политике. Однако в последние годы царствования Михаила VII Дуки Пселл утратил влияние и устранился от придворной жизни. Год смерти Михаила Пселла неизвестен. По одной версии, он умер в 1078 году или около этого года, по другой – был жив еще в 1096 году.

Михаил Пселл и император Михаил VII Дука. Миниатюра XII в.

Пселл написал два исторических труда – «Краткая история царей старшего Рима, а также младшего с опущением тех царей, которые не совершили ничего достопамятного, начинающаяся с Ромула» и «Хронография». В первом произведении история республиканского Рима описана весьма лаконично. Остальное повествование разбито на отдельные главки, каждая из которых посвящена царствованию одного из римских императоров. Основное внимание уделяется характеристике героев, внешние же события упоминаются редко и случайно. Изложение истории царствования Василия II неожиданно прерывается на середине фразы, и оставшаяся часть страницы не заполнена. Следующая же страница начинается на середине фразы с рассказа о царствовании Романа IV Диогена, и этот текст совпадает с текстом «Хронографии». Таким образом, конец «Краткой истории» и заключительная часть «Хронографии» практически идентичны. Но описание царствования Василия II в «Краткой истории» и в «Хронографии» сильно различается. «Краткая история» была создана в 1070‐х годах. Но славу Пселлу принесла именно «Хронография», которая охватывает правление четырнадцати византийских императоров и императриц XI века – с 976 по 1075 год. Пселл большую часть жизни провёл при императорском дворе и непосредственно участвовал во многих событиях, которые описывает. Царствования Василия II (976—1025) и Константина VIII (1025–1028) излагается по каким-то не дошедшим до нас письменным источникам, царствования же остальных императоров – на основании свидетельств очевидцев и по собственным воспоминаниям историка. При этом Пселл не приводит никаких дат и порой путает последовательность событий. Первая часть «Хронографии», кончающаяся царствованием Исаака Комнина, была издана между 1059 и 1063 годами. Вторая часть была начата после 1071 года, а окончена не ранее 1075 года. Как полагал историк, в XI веке произошел упадок и «болезнь» Византийской империи. Начало «болезни» Пселл отнес к царствованию Константина VIII (1025–1028), когда император начал «безобразить и вздувать тело государства. Одних подданных он раскормил деньгами, других – по горло набил чинами и сделал их жизнь нездоровой и пагубной». Константин Мономах застал государство тяжело больным и сам «добавил к давно уже больному телу множество новых частей и членов, влил в его нутро еще более пагубные соки, лишил его естественного состояния, отвратил от благообразной и гражданской жизни, ожесточил и чуть не превратил в дикого зверя, а большинство подданных обратил в сторуких и многоглавых чудищ». В государстве, как и в человеческом теле, полагал Пселл, все члены должны занимать положенное им место. В качестве образца для идеального государственного устройства историк приводит пример афинской демократии, где имелись гражданские списки как людей «лучших и благородных, так и безродных», тогда как в современной Пселлу Византии правителем мог стать человек самого низкого происхождения. Критику Пселла вызывают Михаил V, «по своей прихоти все переставлявший и перетасовывавший», и Михаил VI, безмерная щедрость которого привела к «самой настоящей неразберихе». Досталось и Константину IX Мономаху, который еще до прихода к власти представлял себе «будущие перемены и перетасовки без всякого смысла и порядка, а как только получил царство, сразу стал на деле осуществлять свои фантазии». Романа III он упрекал в том, что тот тратил деньги не на военные нужды, а на строительство роскошного храма. А Михаила IV хвалил за то, что этот император не только обеспечивал благоденствие городов внутри границ, но и отражал натиск соседних народов не только посредством дипломатии, но и ежегодными военными экспедициями. Михаил укреплял армию, так как без сильной армии Византийская империя не могла существовать. А основной заслугой Константина Мономаха Пселл считал заботу о воинском сословии. Всякое же пренебрежение нуждам этого сословия историк считал опасным деянием, которое может привести к упадку и гибели Византии. Пселл полагал, что государственные дела нужно поручать философам, поскольку философ, занимающийся политикой, – идеальный советник для монарха. И одним из главных пороков византийских императоров историк считал нежелание слушаться мудрых советников и стремление решать все самим. Пселл был уверен, что пороки – неотъемлемое свойство почти всех монархов и пороков чаще всего бывает больше, чем добродетелей. Удары судьбы и неблагоприятных обстоятельства преследуют императоров на всем их жизненном пути и меняют к худшему их душевные свойства.

Пселл был также автором ряда математических и богословских сочинений, в частности трактата «О смерти», посвященного теме предвидения Божиего и предопределения. Пселл был убежден, что Бог знает и предвидит все и нет ничего, что остается или могло бы быть ему неизвестно. Но судьба человека, хотя и находится под Промыслом Божиим, подчиняется физическим законам, а человек наделен свободой воли. Он был убежден, что «наше естество не является каким-то простым, но мы – множественны и по существу, и по рождению и управляемся как Промыслом Божиим, так и природными законами, а также – и свободной волей. И я говорю это не в том смысле, что что-либо стоит вне Промысла и Бога, но в том, что есть и нечто иное, что оказывает влияние на нашу жизнь и действует либо по законам природы, либо в силу свободного выбора нашей воли. Так, например, и сильный мороз и сильный зной лишают нас жизни, потому что мы причастны природе; и опять же неуместные решения губят нашу жизнь в результате нашего произволения (свободы воли)». А в одном из писем Пселл утверждал уникальность собственной личности и своего видения истории: «Мне не нужно, чтобы меня мерили чужие руки, я сам для себя и мерило, и норма».