Бурислав Сервест
Магия Бессмертия 40. Проникновение
Движение к Центру
Есть четыре сектора Реальности – четыре ключа, каждый из которых воплощает в себе Изначальную Силу, трансформирующуюся в соответствующую форму. Большая часть этой Силы используется для формирования струн, образующих структуру всех четырех Стражей – она существует в форме диполей. Часть остается свободной – образуя Поле Силы каждого Ключа, которую мы можем соединить с собой, сделать своей Силой. А если этой Силы окажется достаточно, у нас появляется возможность соединиться с линиями Воли, проходящими через все ключевые точки и открыть врата в Запретную Зону – или обрести полную власть над соответствующим сегментом реальности. Об этом мы сейчас и поговорим.
Начнем с первого ключа – его суть – в соединении элементов Описания Мира и элементов его видения – «образов», формирующих фотографию мира, в которой мы сейчас находимся. В простейшем случае это соединение слова и образы – понятно, что мы можем увидеть только то, для чего у нас есть соответствующее слово – или несколько слов, которыми мы могли бы описать увиденное. Например, я могу увидеть единорога, дракона, сфинкса, русалку и так далее – потому, что в моей памяти есть соответствующий образ. Но я не могу увидеть то, для описания чего у меня нет нужных слов. Взять, например, треугольник и квадрат – понятно, что мы без труда можем различить их. Но вот увидеть фигуру среднюю между треугольником и квадратом почти невозможно. Хотя на самом деле все просто – любая линейная фигура образуется за счет искажения формы круга – в круг можно вписать и треугольник, и квадрат и пентаграмму и так далее. Значит можно увидеть тот момент трансформации круга, когда он мог бы стать и квадратом, и треугольником – общее для них положение. Его можно даже нарисовать – на листе бумаги это положение равноудаленности нарисовать может каждый. Но даже если мы его нарисуем, то не сможем его запомнить – в форме образа, он будет «мигать», становясь то квадратом, то «треугольником». Среднее состояние в форме образа мы удержать не сможем – по крайней мере, в своем нынешнем положении.
Здесь дело не в геометрии – все это связано с обычным способом восприятия картины мира. Смотрите, например, есть обычная модель семьи или других отношений между людьми. Возьмем вариант, когда она образует что-то вроде треугольника – например, есть отец, мать, и один ребенок. Понятно, что, если родиться второй ребенок, в обычных случаях первому станет хуже – он не знает отношения в квадрате и знать их не хочет – ему нравиться занимать единственное место в «треугольнике». Пусть ребенок мал – но и мать не знает, как вести себя в данном случае – для неё треугольник тоже становится основной фигурой. Она любит одного, какое-то время уделяет другому, но даже если она сможет создать устойчивый прямоугольник, это тоже ей немногим поможет – каждому ребенку хочется быть единственным. Нельзя уравнять детей в правах – один больше, другой меньше, нельзя поровну распределить любовь между детьми – мы к этому не приучены. Но можно ощутить себя чем-то средним между квадратом и треугольником – увидеть себя «кругом» – СЕМЬЕЙ – которая может принимать любую промежуточную форму. В этом случае проблем не возникает – но такой способностью – видеть промежуточные формы круга – обладают немногие.
Это частный пример – на самом деле все гораздо глубже. Те слова, которые у нас есть на правой стороне, гораздо больше, чем увиденные нами образы. Закройте глаза и скажите ложка – некоторые увидят её, некоторые просто вспомнят одну из «ложек», которые они видели. Но в любом случае это будет одна ложка из многих – при желании можно просмотреть целый калейдоскоп образов, соответствующих этому слову – или хотя бы вспомнить все различия между ложками, которыми мы пользовались. То есть те слова, которые мы обычно используем, не позволяют нам идентифицировать образ полностью – один легко может быть заменен другим и оба будут описываться одним и тем же словом. Например, почти у всех у нас появлялись новые друзья и на вопрос – кто это, мы легко отвечаем – это мой друг – хотя полгода раньше называли так совсем другого человека.
В результате мы почти не видим разницы между образами, с которыми имеем дело. И теряем то, что могли бы получить, если бы назвали любой образ его собственным именем. Мы об этом уже говорили – если найти подходящее индивидуальное имя для образа, он станет гораздо послушней – им действительно можно будет управлять. Это почти как дать имя собаке – пока у неё не было имени, мы не могли даже позвать её к себе. Но когда нам удается соединить её с подходящим именем, собака охотно слушается нас и может даже выполнять команды.
Так и с образами – пока у нас есть одно слово для множества образов, мы не можем ими управлять – это то же самое, что пытаться подозвать к себе собаку, называя её просто собакой. Но если один из образов связать с индивидуальным именем, он становится намного более послушным – а это дает очень много. Представьте, что мы могли бы приблизить к себе образ другого человека – настолько, чтобы полюбить его. Или отдалить образ другого человека так далеко, чтобы смочь забыть о его существовании. Стереть образ какой-то болезни и заменить его образом здоровья, отодвинуть образ старости и заменить его образом молодости и так далее. Суметь сделать это – значит смочь овладеть Силой Первого Ключа со всеми раскрывающимися здесь перспективами.
А здесь наши возможности очень ограничены – теоретически мы можем придумать новое слово для каждого значимого образа. И даже пытаемся это делать – отсюда и стремление давать ласковые или обидные прозвища тем людям или тем вещам, которые для нас значимы. Но почти всегда мы используем для этого уже существующие слова – «кисонька», «рыбанька» и так далее. Понятно, что «кисонек» и «рыбанек» может быть много – поэтому подобные имена к конкретному образу почти не привязаны – они не позволяют управлять им в полной мере. Для того, чтобы управлять, надо научиться создавать новые слова – вернее, не создавать, а слышать их.
Каждый образ обладает своими вибрациями, которые можно трансформировать в звучание его имени – именно эти новые слова дают нам власть над образами. А мы разучились их создавать, хотя было, время, когда мы владели этой способностью – маленький ребенок может придумать собственное имя для любого образа – так он и делает, пока его не обучат словам общего языка. Именно поэтому образы в младенчестве были нам так послушны. Мы могли их «оживлять», наделять новыми свойствами – превращая, например, игрушечный самолет в настоящий самолет. И даже могли создавать из них целые миры – поэтому нам было так легко перемещаться в страну игры, в которой каждый образ расцветал новыми гранями. Во многих случаях эта была даже не игра – мы действительно умели прикасаться к другим мирам. Поэтому мы и не помним почти ничего из раннего детства – память других миров была заблокирована – для того, чтобы мы могли считать этот мир единственным.
Механизм блокировки прост – для того, чтобы научиться общаться с другими людьми, нам было нужно выучить «общие слова». Эти слова не могли быть связаны с конкретными образами, они отражали то общее, что было в образах, увиденных разными людьми. Чтобы запомнить их нам было нужно забыть свои собственные слова – те, которые мы использовали в раннем детстве. А вместе с ними бы забыли и все «чудеса», которые могли творить с их помощью. И не просто забыли – мы утратили Силу, которая позволяла нам их создавать. Когда мы могли слышать «имена образов», нам не нужно было их запоминать – каждое имя использовалось в момент соприкосновения с каким-то образом, а потом заключенная в нем Сила высвобождалась. А когда способность слышать эти имена была утрачена, нам пришлось запоминать те слова, которым нас обучили – и каждое слово воплощало в себе частичку нашей Силы.
Представьте, что вы попали на какое-то большое совещание – и есть сто участников, с которыми вам нужно поговорить. Если у каждого из них есть бейджик, на котором написано имя, вам не надо ничего запоминать – вы можете назвать каждого по его имени, а потом забыть это имя – когда начнете разговаривать со следующим участником. Но если бейджика нет, а вы уже были представлены друг другу, вы столкнетесь со сложной задачей – вам будет нужно запомнить все 100 имен, если вы даже сможете это сделать, на это уйдет вся ваша Сила. А если не сможете, то вам придется скрывать незнание имени – понятно, что на это тоже уйдет ваша Сила, а сам процесс общения не даст никаких результатов.
То же самое со знанием слов «общей речи» – нам их приходится запоминать, а каждый акт запоминания требует затраты нашей Силы. Не очень больших затрат – многие слова, связанные с конкретными образами, резонируют с их вибрациями – поэтому запомнить их относительно легко. Но есть другие слова, которые не связаны ни с какими образами – например, слово «Бог», «Судьба», «Народ», «Справедливость» и так далее. Множество «без-образных» слов добавляет наука – почти все научные термины лишены какой-либо образной основы. Религия – здесь то же самое – в иудаизме, например, вообще есть постулат о «без-образности» Бога. Эзотерика – особенно в своих современных версиях – большинство используемых здесь терминов лишено не только образов, но и смысла. И даже в обыденном общении мы используем множество слов, образа которых не можем увидеть – «успех», «везение», «интерес», «скука» и так далее. Вот в этих и подобных словах и заключена большая часть Силы Первого Ключа – в том числе та часть, которая могла бы быть использована для словотворения. Оставшейся части оказывается недостаточно для того, чтобы придумать собственное слово, вернее – расслышать его в индивидуальных вибрациях какого-то образа.
Со словами (именами) ситуация понятна. Но мы знаем, что образы нашего сознания мы можем определить и описать. Потому, что каждый «индивидуальный» образ, существующей в нашей фотографии мира, связан с определенным «предложением» или с несколькими «предложениями». Например, образ моей собаки для меня отличается от образов всех других собак – не только потому, что она моя, но и потому, что о ней знаю намного больше – знаю, как она себя ведет, как она на меня смотрит, в каких случаях у неё распрямляется хвост и так далее. То есть с этим образом связано очень много «предложений». То же самое с образом моей квартиры – обычная квартира, заполненная обычными вещами, но с ней и с ними связаны не только «предложения», но и целые истории. Так и со всем остальным – есть громадный набор «нейтральных» образов, связанных, с простыми предложениями или вообще с одним «абстрактным» словом – «мужчина», «женщина», «ребенок», «собака». Они не имеют для меня почти никакого значения. А есть образы, которые связаны не только с предложениями, но и со сценариями моей жизни – например, образы близких людей. Понятно, что эти образы оказываются намного значимей.
Мы говорили о том, что любая «фотография мира» структурирована – равно как и Картина Мира. В ней есть центр, в котором находятся ключевые образы и есть периферия, образованная второстепенными образами. Например, образ моей собаки находится намного ближе к центру моей «фотографии мира», чем образ любой другой собаки – хотя образы «других собак» тоже существуют. Так и со всеми другими ключевыми образами – каждый из них занимает свое место в структуре фотографии мира. Эта структура устойчива и почти неподвластна нам – вспомнить, каким «объемным» и «центральным» становится образ человека, который чем-то обидел нас – хотя нам хочется вообще забыть о нем, стереть его образ из своей фотографии мира. Понятно, что так и бывает и в «позитивных случаях» – образ любимого человека тоже становится ярче – он смещается к центру нашей фотографии мира. Но механизм, определяющий место образа в фотографии мира, остается неизменным – это место определяется числом связанных с ним предложений и количеством Силы, которая в них воплощена. Например, для меня предложение «торт вкусен» почти лишено Силы – я с ним согласен, но торты находятся на периферии моей фотографии мира. А для многих других людей в этом простом предложении воплощено столько Силы, что образ «тортика» занимает одно из центральных мест в этой фотографии. Так и во всех других случаях – «в зачет» идет не только количество предложений, но и их значимость для нас. А эта значимость определяется связанностью предложения с одним из центральных «сценариев» – то есть набором предложений, занимающих центр нашего Описания Мира. Если там находятся «предложения», описывающие процесс «вкусной еды», образ «тортика» смещается к центру фотографии мира. Если главными оказываются «сценарии сексуальных отношений», то в центр фотографии мира смещаются образы потенциальных и реальных сексуальных партнеров. Так и во всех других случаях. Вопрос о том, чем определяется место предложений и сценариев в нашем Описании Мира, мы рассмотрим позже, пока ограничимся констатацией уже сказанного – место образа в нашей «фотографии мира» определяется значимостью связанных с ним предложений и их количеством – количество тоже имеет значение.
Здесь есть один момент, на который стоит обратить внимание. Мы знаем, что люди отличаются друг от друга – у одних на первом месте оказываются «хорошие предложения», то есть в любой «фотографии» они могут увидеть то, что их притягивает – «хорошие образы». А другие почти любую ситуацию описывают «плохими предложениями» – поэтому в центре их фотографии мира оказываются «плохие новости». Например, мы знаем, что люди иногда теряют деньги. Из этого можно сделать два вывода – раз люди их теряют, мы можем их найти. Или можем их потерять. Когда главным становится первое предложение, в центре нашей фотографии мира оказывается образ «найденных денег» – в этом случае мы нередко их действительно находим. А когда главным оказывается второе предложение, в центре оказывается образ «потерянных денег» – тогда мы их можем потерять. Понятно, что всем больше нравится находить, чем терять, но здесь от нашего желания почти ничего не зависит – все определяется тем местом, на котором находятся соответствующие образы. Если образ «потерянных денег» находится в центре фотографии мира – мы притягиваемся к нему – особенно если он ближе к этому центру, чем образ нашего «я». Это как идти над пропастью по узкой дощечке – когда оживает образ «падения», человек обязательно «падает» – в данном случае – «теряет деньги».
Понятно, что сказанное относится не только к деньгам – к чему угодно. Почти любая фотография мира неустойчива, её образы могут меняться местами. Проще говоря, мы всегда можем что-то «найти» и что-то «потерять». Если мы боимся потерять, в центре этой фотографии оказываются «образы потери», которые вытесняют нас из этого центра – мы же не хотим прикасаться к «плохому». В результате сама фотография становится «плохой», а мы – слабыми и беспомощными. Если же мы надеемся «найти», в центр фотографии смещаются «образы находки» – «хорошие образы», притягивающие нас к себе. В этом случае мы тоже смещаемся к центру, фотография становится «хорошей», а мы обретаем Силу, позволяющую нам её менять. Понятно, что приверженность к первому варианту делает нас «неудачниками», а приверженность ко второму превращает нас в «победителей».
Возьмем ситуация разрыва отношений с близким человеком. Если главным для нас становятся предложения, описывающие «потерю», образ этой «потери» смещается в центр фотографии мира – мы не можем перестать думать о нем, как бы не старались. При этом он становится как бы «плохим образом» – была же причина, по которой мы разорвали отношения. Поэтому мы, во-первых, не можем к нему приблизиться – хоть и не можем о нем забыть. А, во-вторых, образ нашего «я» смещается на периферию – мы оказываемся слабыми и беспомощными.
Но любой разрыв связан не только с «потерями», но и с «находками» – мы становимся свободней и можем позволить себе то, чего не могли позволить раньше. Если предложения, описывающие состояние «свободы» становятся для нас главными, её образ смещается в центр фотографии мира и притягивает нас к себе – в результате мы чувствуем себя выигравшими, а не проигравшими. И оказываемся настолько сильными, чтобы смочь притянуть к себе образ человека, с которым мы расстались, вернее он сам начинает притягиваться к нам. А вслед за ним и реальный человек, который и был носителем этого образа.
Так и во всем остальном – одни все время «падают», а другие могут пройти самый сложный путь. А иногда даже «взлететь» – тогда и «дощечка» становится им не нужна. Поэтому умение «очистить» центр своей фотографии мира, изменить его так, как нам нужно, является одним из четырех главных «умений» – Ключом, позволяющей нам действительно менять мир так, как нам хочется.
Получить этот Ключ проще, чем кажется – достаточно просто соединить предложения и сценарии, которые важны для нас, но не имеют видимой формы, с каким-то из известных нам образов. На днях я это проделал – понятно, что для меня предложения, связанные с Магией, значат намного больше, чем для большинства людей. Понятно и то, что в нашем мире нет «магических образов». Но их несложно создать – я вспомнил Кастанеду и соединил эти предложения с образом вороны – они действительно легко сочетаются. Помните – мы говорили о том, что Сила Первого Ключа заключена в УВЕРЕННОСТИ – вот я и уверился в том, что ворона для меня – знак Магической Силы. В обретении УВЕРЕННОСТИ есть свой секрет – конечно, я не могу поверить в это до конца – ворона ведь только птица. Но я могу перестать сомневаться, то есть могу останавливать мысли, говорящие об абсурдности этой связи – и этого вполне достаточно. Как только я это сделал, мир начал меняться – карканье вороны стало для меня знаком, к которому я смог прислушиваться. И сам мир стал немного магическим миром – потенциально, потому что в тот момент все вороны куда-то делись – я их мог слышать, но не видеть. Сила первого ключа позволяет изменить только «фотографию», а не Картину Мира – эти изменения не сразу становятся видимыми. Но если продолжать начатое, вращение Креста подводит нас к Силе второго ключа, которая меняет видимый мир. В моем случае сначала прилетела одна ворона – она меня сопровождала во время прогулок с собакой. Потом три, а сейчас каждое утро меня встречает целая стая – настолько большая, что она кажется нереальной. Эту стаю вижу не только я, её видят и другие – но все началось с изменений в моей «фотографии мира» – я живу в этом доме больше пятнадцати лет и никогда такого раньше не видел.
Рассмотрим действующие здесь механизмы. Мы говорили о том, что Изначальная Сила проецируется в область всех Ключей, обретая различные формы. Наверху – в области первого Ключа, она становится Силой Магии, позволяющей нам менять образы Мира и их место в той его «фотографии», которая для нас является основной. Мы говорили и о том, что большая часть этой Силы воплощена в структурах Стража – в тех «струнах», которые заставляют нас связывать образы и предложения единственным способом. Многим знакома ситуация, когда рядом с ними был очень хороший человек – они действительно знали, что он очень хороший. Но не могли его полюбить, потому что любили «плохого». Почему – никто их них не сможет объяснить. А на самом деле все просто – так устроен их Страж и так натянута одна из их главных струн – они живут как бабочки, летящие на огонь. Чтобы обжечься, испытать мучения и отдать, таким образом, очередную частичку своей Силы Паразиты.
Понятно, что речь идет не только о любовных отношениях. В центре фотографии мира громадного большинства людей есть «плохие образы», связанные с доппельгангерами – поэтому прикосновение к ним всегда оказывается очень болезненным. Но уклониться от прикосновения невозможно – если образ своего «я» отдален от центра фотографии дальше, чем «страшные образы». Именно поэтому есть люди, на которых постоянно кто-то нападает – в безопасных местах, по которым другие могут ходить свободно. Есть люди, постоянно теряющие кошельки, ключи и документы. Есть те, кому постоянно изменяют, кого постоянно обманывают, те, кто не может выбраться из бедности и так далее. Проще говоря, люди живут плохо по одной причине – струны их Верхнего Стража натянуты так, чтобы их «плохие образы» оказались в центре их же «фотографии мира».
Можно сказать по-другому – Сила Первого Ключа разделена на «диполи», одна часть которых образована пустотными временными кольцами – предложениями и сценариями, а другая часть – пустотным пространственными кольцами – образами, образующими фотографию мира. Поэтому восприятие центральных образов почти всегда однозначно и его так сложно изменить. Сложно даже сформировать новые диполи – попробуйте произвольно полюбить какого-то человека – у вас почти наверняка ничего не получится. Но какая-то часть этой Силы остается свободной, что и позволяет нам в какой-то мере управлять своей фотографией мира. Например, я открываю свой почтовый ящик и вижу там семьдесят писем – а мне надо ещё писать рассылку, отвечать на вопросы и так далее. Понятно, что такое обилие корреспонденции меня не радует. Потому, что у меня не хватает Силы, которая позволила бы мне сделать «образ писем» центральным образом «фотографии мира», то есть притягательным образом. Но если мне удается «забыть» о всех других делах – ослабить связывающие их диполи, то я могу вспомнить, что во многих письмах есть что-то интересное, то есть соединить «образ писем» с другим «предложением». И вот тогда я смогу ответить на эти письма с интересом и даже с удовольствием.
Так и во всем остальном – для того, чтобы наделить какой-то образ новыми свойствами нужно высвободить Силу Магии, воплощенную в уже существующих диполях. «Забыть» о каких-то делах, о каких-то чувствах, желаниях и так далее. Я уже рассказывал о своей «аллергии» – когда каждый шаг давался мне с громадным трудом – то есть было очень больно вступать на ноги. Нельзя было пить пиво и прочие алкогольные напитки. Ко всему что-то случилось с кабелем – телевизор перестал показывать. Понятно, что при этом многие диполи перестали действовать, а воплощенная в них Сила Магии освободилась. И это позволило мне делать то, что я ещё мог делать – например писать рассылки – с удовольствием и намного результативней – именно в этот период я смог понять некоторые вещи, которые до этого оставались для меня непонятными. . То есть создать другие «диполи», в которых с привычными образами были связаны совсем другие предложения и разрушить прежние «диполи». А новые «диполи» ближе к Знанию истинного имени, их не нужно запоминать, поэтому изменение старых «диполей» на новые привело к ещё большему высвобождению Силы Магии. Понятно, что этот процесс начался намного раньше, но все равно – отказ от привычных способов описания мира из-за невозможности их использовать сыграл свою роль.
Но «отказываться» не обязательно – есть другой механизм, позволяющий добиться того же результата. Половинки любого диполя противоположны друг другу и при их полном соединении происходит «аннигиляция», освобождающая Силу Магии. Если мы произнесем полное «имя» любого образа, он исчезнет – вместе с тем объектом, который он обозначает, а мы получим Силу, заключенную в соответствующем диполе. Если мы произнесем неполное имя образа, то он разрушается частично – настолько, чтобы подчиниться нам. О Силе истинного имени мы говорили – равно как и том, что здесь и сейчас распознать и произнести это имя очень сложно. Но этот механизм действует и на уровне обыденной речи – вспомните, как мы теряемся, когда незнакомый человек обращается к нам по имени. И то ощущение незащищенности, подвластности этому человеку, которое всегда при этом возникает – пусть и на короткое время.
То же самое и с предложениями – если мы сможем соединить все предложения, описывающие «образ» в единое целое, произойдет то же самое, что и при произнесении его истинного имени – он исчезнет. Если сможем произнести какую-то их часть – этот образ оказывается в нашей власти. Этот механизм нам то же знаком – пока слова и поступки другого человека нам непонятны, его образ занимает фиксированное место в нашей фотографии мира. Но как только к нам приходит ПОНИМАНИЕ, связанное с пробуждением одного из главных предложений, образ этого человека становится подвластным нам – мы можем сместить его в любую точку фотографии мира. На каком-то уровне люди это чувствуют – поэтому они стремятся спрятать главное внутри себя. То есть многие хотели бы, чтобы их поняли – но это касается только внешней их части. У каждого есть секреты, которые человек прячет не только от других, но и от самого себя. Именно эти секреты превращают в диполь его самого, отделяя его тем самым от Силы Магии.
Здесь мы подошли к главному. Сила Магии разделена на диполи и отделена от нас только по одной причине – потому, что мы сами являемся «диполями». Мы не знаем своего истинного имени, поэтому «наш» образ оказывается неподвластным нам – мы не можем произвольно перемещать его по своей фотографии мира. И уж тем более не можем растворить его – превратить в пульсирующий сгусток, что позволило бы нам освободиться от связей, соединяющих нас с привычным набором фотографий. Научиться смещаться в любую фотографию и в любой сценарий или соединяться с верхней вертикальной Линией Воли. Открывать первые Врата, ведущие в Запретную Зону.
Но свое истинное имя мы не можем ни прочитать, ни произнести – потому, что мы отделены от знания его следующим уровнем диполей – тем, на котором образ соединен с искусственными предложениями и сценариями. То есть тем, на котором центром любого диполя становится фигура Цензора.
У каждого человека есть описание самого себя – своего образа, которое и является основой всех фотографий и всех сценариев. Но это описание неточно и неполно – в нем есть «дыры» – то, что человек в себе не может и не хочет признать – они образуют структуры цензора, воплощающие в себе почти всю Силу Магии. Вернее, так – на словах мы это сделать можем – можно сказать, что я «трус», «слабак» и так далее. Можно покаяться в своих грехах – даже в самых позорных. Но при этом слова как бы отделяются от образа – когда мы произносим «плохие предложения» по отношению к самому себе, то не видим их – они оказываются как бы не связанными с нашим образом. Секрет в том, чтобы суметь разглядеть их в себе – соединить предложения со зрительными образами. Тогда произойдет аннигиляция соответствующих фрагментов образа своего «я» и описания этого образа. И мы избавимся от одной из струн, удерживающих нас в состоянии «диполя».
Это только кажется сложным – на самом деле технически все просто. Предположим, мы решили избавиться от «трусости» – качества, которое есть почти в каждом из нас, но которое мы не хотим признавать – поэтому оно и остается постоянным. Сказать себе – «я трус» могут многие, но это признание ничего не дает – потому, что мы не видим образов, которые за этим стоят. Надо сделать по-другому – задать себе вопрос – как проявляется моя «трусость»? И вспомнить все ситуации, в которых мы действительно «струсили», перебрать их одну за другой. Не просто вспомнить, но увидеть зрительные образы этих ситуаций, как бы пережить их заново. Сначала это будет болезненно, но по мере перепросмотра боль пройдет, и мы сможем описывать и видеть их так, как будто они имеют отношение не к нам, а к другому человек – без всяких эмоциональных реакций. Это простейший прием – если он сработает, им можно ограничиться. Если нет – нужно сделать следующий шаг – понять, описать и увидеть действительную причину нашей трусости. Например, можно бояться драки по разным причинам – у одних главным оказывается Страх Боли, у других – Страх Беспомощности, у третьих – Страх Смерти и так далее – глубинную причину всегда можно найти. Понятно, что это сложнее, поэтому во многих случаях проще ограничиться первым этапом. Но если мы сумеем пройти второй, изменения образа и описания «я» станут необратимыми – мы навсегда избавимся от трусости и вернем себе частичку Силы магии, воплощенную в этой струне.
То же самое нужно проделать со всеми другими «плохими предложениями», которые мы не хотим использовать по отношению к образу своего «я». Понятно, что здесь лучше использовать специальный инструментарий и дополнительные техники – позже мы о них поговорим. Но общее направление работы уже понятно – когда мы пройдем этот путь до конца – или часть этого пути, «диполь», связанный с описанием нашего «я», как бы схлопнется. А одно это даст нам очень много – мы сможем описывать любой образ таким, какой он есть на самом деле – ПОНЯТЬ его и значит – обрести способность перемещать его внутри своей фотографии мира – автоматически мы сместимся в центр этой фотографии и сможем произвольно менять её структуру.
Но это не все – высвободившейся Силы Магии окажется достаточно для того, чтобы расслышать звучание своего истинного имени, а потом – истинных имен других образов, существующих в нашей фотографии мира. Знание истинных имен даст нам полную власть над всеми образами – вплоть до возможности их полной аннигиляции. В результате мы сможем обрести всю Силу Первого Ключа – Силу Магии. Вернее, почти всю – есть ещё уровень алфавита – каждая его буква является образом определенного «звука», то есть частички слова. Это тоже диполи, которые можно соединить. Но об этом мы поговорим позже – пока достаточно уже сказанного.
Если нарисовать то, о чем мы говорили, получиться следующая схема:
Внизу отображена исходная ситуация – когда почти вся Сила Первого Ключа воплощена в структуре Цензора, разделяющего образ «я» и описание этого образа. В этом положении мы становимся «искусственным», «разорванным» диполем – равно как и все остальные пустотные формы, заполняющее наше сознание. То есть в этом состоянии мы можем видеть только иллюзорный мир, который полностью подчиняет нас себе.
Посередине отображена наша собственная форма, которую мы обретаем, приводя в соответствие образ своего «я» и его описание – делая явными скрытые предложения. В этой форме мы получаем доступ к Силе магии, позволяющей нам видеть все таким, какое оно есть на самом деле и управлять всеми образами нашего сознания. Но сами образы при этом остаются неизменными.
Наверху – форма «пульсирующего сгустка», которую мы обретаем, узнав звучание своего истинного имени, а также истинных имен всех образов. В этой форме мы становимся воплощением Силы Магии и получаем полную власть над пустотной частью проявленного мира – можем не только изменять существующие образы и сценарии, но и творить новые. А можем соединиться с линией Воли, открыть первые Врата и вернуться домой.
