Луи Буссенар
Капитан Ртуть
ГЛАВА 4
Наваха против башмака. – Кладбищенский кролик. -Вмешивается Ртуть. – Бедняк и монетка в сто су. – Реверди разболтался. – По возвращении домой. – Избитый Ртуть.
Бедняк поднес огонь к лицу мексиканца, стоящего ближе всех.
– Кто рассказал эту гнусную историю? – спросил он свистящим шепэтом.
Никто не ответил.
– Если это выдумка, то он – мерзавец, – продолжал Бедняк, – если это правда, смеяться мог только подлец.
Читатель псмнит, что француз был маленького роста, но крепко сбитый.
– Злая моська, – парировал высоченный caballero, – убирайся в конуру, иначе я отправлю тебя туда пинком ноги…
Едва мексиканец произнес эти слова, как получил тычок в лицо горящей свечой. Сaballero заорал и в мгновение ока выхзатил из-за пояса наваху – длинный острый нож, изогнутое лезвие которого способно вспороть брюхо противника.
Бедняк предупредил это движение, повернулся вокруг своей оси и отбросил врага метким ударом ноги в живот. Тут же заблестели ножи, и враждебное кольцо сомкнулось вокруг французов. Бедняк отпрыгнул назад, а «ртутисты» вскочили, обнажив сабли.
Две группировки ринулись друг на друга. Реверди позвал полицию, клиенты кафе спешно покинули поле боя…
Волонтеры укрылись за тяжелым столом, опрокинутым негром. Но великан-мексиканец с высоты своего роста изо всех сил запустил наваху через стол. Яростное проклятие вырвалось у Толстяка: его ранило в плечо. Тогда Питух крепко схватил мексиканца за запястье, притянул к себе, ткнул носом об стол и расквасил ему физиономию.
Началась потасовка. Негр творил чудеса: он за ноги хватал caballeros и размахивал ими, как дубинками. Бедняк же старался сделать невозможное – прекратить драку. Ведь был дан приказ избегать трений…
Наконец Бедняк осадил «ртутистов» и выступил вперед.
– Давайте по-честному, один на один, – предложил он мексиканцам. – У каждого – нож и одинаковый шанс на победу!
– Черт возьми! – крикнул верзила. – Я вспорю тебе брюхо, кладбищенский кролик![99]
Решение Бедняка никого не удивило: такие поединки традиционны в Мексике. Свалка тут же прекратилась.
Мексиканец обернул левую руку накидкой и приготовил наваху. Бедняк вытащил из кармана типично французский нож, короткий, удобный, с кольцом на рукоятке. Один из caballeros выступил судьей поединка.
Образовался круг. Дали сигнал начинать. Раз, два, три!
Мексиканец принялся медленно кружить вокруг противника, пытаясь улучить момент для нападения. Бедняк отшучивался, пересыпая французские слова испанскими:
– Фу, какой ты противный! Что выкатил зенки? Хватит вертеться, как цирковая лошадь!
Великан скрипел зубами, ругался последними словами и старался взять противника измором. Но француз, едва заметно передвигаясь, не давал себя обойти и держал нож наготове: он был осторожен и не собирался нападать первым.
Мексиканец начал нервничать. Наконец он решился и очертя голову бросился на врага, пытаясь поразить навахой. Бедняк, готовый к атаке, легонько отклонился, и наваха скользнула по его куртке. В это время лезвие французского ножа вспороло руку мексиканца. Бедняк хотел лишь проучить дерзкого, а не убивать. Тот завопил и выронил свое оружие.
Бедняк пнул ногой упавшую наваху.
– Мотай отсюда, сволочь, или я тебя прикончу!
Побежденный выхватил в отчаянии окровавленной рукой пистолет из-за пояса и разрядил его в упор. Бедняк поднес руку к груди, пошатнулся и упал на одно колено…
Подлый поступок мексиканца поразил не только «ртутистов» и свидетелей, но даже и тех, кто относился враждебно к Colorados. Сам Реверди нарушил нейтралитет и приказал смутьянам убираться.
Оскорбленные мексиканцы вступились за верзилу. Снова началась общая потасовка с выстрелами и криками…
Внезапно какой-то человек бросился в самую гущу. Можно было подумать, что он видел в темноте. Мощнейший кулак метко крушил обидчиков, падавших один за другим. Ножи сверкали вокруг героя, как стальная корона. Казалось, он был неуязвим. Кости врагов трещали словно под кулачными ударами. Уцелевшие мексиканцы в страхе бежали, площадь опустела в мгновение ока. В этот момент и появились наконец-то полицейские с факелами.
Унтер-офицер остановился перед Ртутью и грубо спросил:
– Что здесь происходит? Когда же вы, наконец, перестанете издеваться над бедными жителями?
Ртуть взял нахала за грудки, бережно приподнял и посадил на стол, потом посоветовал:
– Сеньор caballero, убирайтесь туда, откуда пришли. А если хотите поработать, подберите, пожалуйста, этих почтенных горожан. Я не сомневаюсь, они предоставят вам нужные сведения.
Реверди храбро добавил:
– Сеньор Colorado прав… Все из-за вас: зачем вы допускаете в город бандитов-провокаторов?
Полицейский был вне себя. Но хозяин кафе пользовался большим авторитетом, пререкаться с ним не стоило: тут же в суд полетит жалоба, и алькальд[100] не погладит за это по головке. Унтер-офицер слез со стола, стараясь сохранить достоинство, шепнул пару слов своим подчиненным и направился к гражданам, оставшимся после потасовки лежать на мостовой. Их бесцеремонно растолкали, подняли и убедились, что эти «бедные жители города» прекрасно известны полиции, по ним давно плакала тюрьма.
Реверди тоже узнал бандитов.
– Уберите их отсюда, – приказал он. – Только место занимают.
Посетители кафе хором поддержали хозяина, все встали на сторону смелого капитана Ртуть. Полицейские увели оглушенных в драке.
– Их отпустят на углу соседней улочки, – с досадой пробормотал Реверди сквозь зубы.
В это время Ртуть поднял Бедняка и перенес его под крышу. За ним последовали обеспокоенный Питух и его товарищи. У «ртутистов» горячие головы и добрые сердца, они жестоко сражались и готовы были друг за друга отдать жизнь.
Капитан устроил Бедняка на кровати. Тот был очень бледен, веки его посинели, глаза закатились, но дыхание слышалось отчетливо. Ртуть осторожно расстегнул ему рубашку: на груди ни капли крови!
– Значит, – промолвил капитан, и голос его задрожал, – ранение в живот, самое скверное!
Одним махом капитан Ртуть перерезал красный пояс Бедняка, несколько раз обернутый вокруг талии. Раздался негромкий стук. Что-то упало на пол.
Питух нагнулся.
– Пуля! И немаленькая!
– Точно! – подтвердил Ртуть, продолжая осматривать раненого. – Бедняк хранит в поясе денежки, пулю задержала монетка в сто су[101].
Тут послышался голос, еще неуверенный и дрожащий:
– Черт возьми! Я бы охотно принял стаканчик водочки! – Бедняк приподнялся и сел. Реверди побежал исполнять заказ, обрадованный тем, что в его кафе никого не убили. Ртуть горячо расцеловал товарища.
– Жив! Ты жив!
– Похоже! – отозвался Бедняк. – Ну и получил я оплеуху – аж дыхание перехватило!
– Держите, друг мой. – Почтенный Реверди принес стакан чистейшей первосортной водки. – Сделайте глоток!
Наступила торжественная, почтительная тишина. Бедняк поднес стакан к глазам, щелкнул языком и шикарным жестом опрокинул содержимое себе в глотку. Серьезного ранения у него не оказалось, только сильный ушиб в области живота.
– Сказать правду, мне повезло. Но все равно негодяй ответит за свою подлость. Виданное ли дело: драться на ножах и выхватывать пистолет?! И что это вообще за сброд?
Реверди покачал головой.
– Матадоры! Всё эти матадоры! Господин Ртуть, вы человек образованный, вы должны понять… Мексиканцы не хотят подчиняться ни французскому императору Наполеону Третьему, ни австрийскому императору Максимилиану. Это ясно… Им навязали войну – они защищаются. Это их право… Но здесь, как и повсюду, есть отпетые негодяи. Пока другие мексиканцы сражаются за свободу родины, эти грабят и убивают, прикрываясь патриотизмом. Отряд матадоров – один из самых опасных. А эта донья Альферес – сущий дьявол…
Ртуть отвел в сторону хозяина кафе.
– Не могли бы вы рассказать мне подробнее об этой девушке? Правда, что она дочь Бартоломео Переса? А он что из себя представляет?
– Отпустите ваших людей, – сказал Реверди, – поболтаем с глазу на глаз…
Подобная предосторожность была естественна.
Ртуть вернулся к товарищам. Бедняк выглядел бодрее, у других тоже не обнаружилось серьезных ранений.
Капитан сделал выговор своим воякам за то, что те засиделись в кафе. Упрек был заслуженным, и провинившиеся, не исключая Бедняка, понурились. Тогда Ртуть сменил гнев на милость и отдал дальнейшие распоряжения: в четыре часа утра десять человек должны ждать его у Рио-Зарзеис.
Капитан вернулся к Реверди. Разговор за бутылкой старого портвейна шел неспешно. Ртуть проявил огромный интерес к малейшим деталям, которыми снабдил его умный собеседник.
Быстро летело время. Пробило три часа. Капитан вскочил. Он чуть не забыл о встрече, которую назначил своим солдатам!
– Вы при оружии? – осведомился Реверди. – Будьте осторожны. На улицах неспокойно…
Ртуть небрежно махнул рукой. Прощаясь, Реверди произнес:
– Помните о том, что я вам сказал: Франция потеряет здесь много людей и много денег… но ничего не добьется.
– Постараемся сделать так, чтобы ваше предсказание не сбылось.
Наш герой пересек главную площадь. Ночь стояла черная и густая, как деготь, освещения, естественно, никакого. Капитан углубился в знакомый лабиринт узеньких улочек, думая о своем. В разговоре он раскрыл хозяину кафе свое имя. Реверди слышал о трагедии, во время которой погиб отец и исчезла сестра Ртути, и попросил юношу рассказать историю подробнее.
Неужели спустя столько лет можно найти следы убийц? Пока еще Реверди не договорил всего.
Ртути некогда было размышлять. Он – солдат и должен действовать. Задача – уничтожить банду матадоров, изгоев общества…
В эту минуту капитан проходил мимо часовенки[102] Сан Амброзио. Внезапно он ощутил толчок, сильный удар по голове, на него набросили мешок и связали веревками… Юноша не успел глазом моргнуть, как его перекинули через седло и умчали в темноту.
Так Ртуть оказался во власти лютых врагов.
ГЛАВА 5
На Рио-Зарзеис. – Несостоявшееся свидание. – Свист. -Смертъ Чепрака. – Скверное дело! – Вопреки всему. – Индеец Сиори. – Преступление, совершенное двадцать лет назад. – Снова матадоры. – Что с Ртутью? – Вперед!
— Гляди-ка! – Бедняк спрыгнул с лошади. – Мы первые!
Десять colorados покинули Тампико с большим запасом времени, в половине третьего утра, чтобы успеть к назначенному капитаном сроку на Рио-Зарзеис. Дорога оказалась нелегкой: то обвалы, то заросли, где нужно поработать мачете, чтобы пройти.
Между Тампико и Альтаминой не более пяти лье. Раньше там располагались фермы, окруженные возделанными полями. Война сделала свое дело: остались одни руины, поросшие дикой растительностью. Дороги и тропинки исчезли. Не слышалось больше звуков с полей, везде царила мертвая тишина.
Рио-Зарзеис спускается с одного из высоких холмов, окружающих долину Тамесис. Когда-то по этой речке сновали индейские лодки, груженные плодами, теперь все заросло травами и плавать стало невозможно. Тут и там виднелись запутавшиеся в зарослях трупы, разлагающиеся на солнце и презираемые грифами[103].
Маленький отряд спешился среди вековых деревьев, красноватые глыбы между ними образовывали нечто вроде форта.
Бедняк – правая рука капитана Ртуть – был опытным командиром. Заменить его мог только Питух. Остальные – Толстяк, Чепрак, Булочка, марселец Мариус, грек Зефи, негр Тейеб – умели лишь повиноваться, как преданные и верные псы.
В подчинении у Бедняка находились восемь человек, считая Бомбу. Последний, правда, утверждал, что по части стратегии не уступил бы Наполеону. Бомба считал себя очень умным, рвался вперед и, бесспорно, был самым храбрым и неосторожным из всех.
Бедняк расставил часовых по периметру[104] своего маленького лагеря. Приказ гласил: не двигаться с места, держать ухо востро и слаженно отступать по первой тревоге. Отряд был начеку, у Питуха – горн наготове.
Солнце еще не встало, но глаза привыкли к темноте и слабому мерцанию звезд. Нельзя сказать, чтобы «ртутисты» отличались сентиментальностью, однако мрак и предрассветная тишина действовали на них странным образом. Солдаты знали, что задание не из легких – застигнуть врасплох матадоров, а их довольно много. Да еще эти чертовы люди-легенды… донья Альферес, Бартоломео Перес, которого даже скептический Бедняк готов был принять за слугу дьявола…
– Ну, старина Бедняк, – бормотал он себе под нос, – ты же не барышня. У тебя что, нервишки шалят? Чего доброго, истерику закатишь? Однако почему нет Ртути?.. Он всегда такой точный! Не случилось ли чего с ним? Кажется, что его всюду подстерегает опасность, что вокруг него смертельные враги… Ну что делать? Война есть война. Он солдат. С солдатами воюют, но при чем тут ненависть? Какой он все-таки искренний, честный и смелый человек! Даже враги его уважают… Но где же он? В таком диком месте нас могут накрыть, как кроликов…
Вдруг раздался пронзительный свист: тревогу поднял часовой. Солдаты схватились за оружие. Снова послышался свист: все четверо часовых предупреждали об опасности…
– Труби сбор! – приказал Бедняк Питуху.
Горн заиграл… Вслед за ним раздался предсмертный хрип.
Обезумевший от боли Чепрак с перерезанным горлом упал у ног Бедняка.
Подбежали трое остальных часовых. На них напали неожиданно. Мариус, Бомба и Толстяк оборонялись вслепую штыками и подняли тревогу. Противник скрывался за деревьями. Чепраку не повезло: нанесенный исподтишка удар оказался смертельным.
Положение было скверным. Очевидно, Ртуть не собирался здесь задерживаться. Рио-Зарзеис – всего лишь место сбора разведчиков. Без капитана же отряд очутился в ловушке. Французов легко могли обнаружить и обстрелять из чащи леса.
Бедняк призадумался. Нападения не избежать. Отступать, не зная местности, тяжело, за каждым кустом может скрываться неприятель.
Лес стоял полукругом, а Рио-Зарзеис образовывала как бы хорду, вдоль которой пролегала тропинка. По ней и пришли «ртутисты».
Бедняк отдал команду: всем укрыться за валунами с оружием наготове.
– Питух, – обратился он к горнисту, – дело, кажется, скверное! Если негодяи нас выследили, мы будем расстреляны в упор и не успеем даже ответить. Есть два выхода. Первый – пересечь реку. На том берегу – равнина, сражаться можно без помех. Второй выход – ретироваться[105] той же дорогой, какой пришли, и прокладывать путь штыками, если нас захотят остановить. С другой стороны, капитан велел нам ждать на берегу Рио-Зарзеис. Мы должны здесь оставаться. Давай вместе подумаем, что делать.
Питух приосанился. Он был польщен тем, что с ним советуются, и вспомнил старое доброе время, когда в севастопольских траншеях они с Оторвой обсуждали план действий.
– Капрал, – проговорил Питух (это звание он сам пожаловал Бедняку), – нужно исполнять приказ.
– Ясное дело, но как долго ждать капитана? Ведь его могли задержать дела.
– В таком случае, – резонно заметил Питух, – он бы нашел способ нас предупредить.
– Итак, ты считаешь, что мы должны остаться… Но если эти мерзавцы нападут на нас и их будет много – нам верная смерть. Глупая, бессмысленная смерть… Ртуть упрекнул бы нас за то, что не смогли выкрутиться.
Питух почесал затылок, затрудняясь с ответом.
Внезапно, не говоря ни слова, он вскинул карабин и выстрелил в сторону леса. В кустах кто-то вскрикнул. Питух помчался туда и вернулся через минуту, ведя за ухо странное существо, облаченное в кусок ткани с отверстием для головы. Это был седовласый старик индеец, с лицом, расписанным красными полосами, с голыми руками и ногами.
Питух тянул его изо всех сил и ворчал:
– Вот сволочь! Ты шпионил за нами?
– Нет, нет! – восклицал старик, не сопротивляясь и умоляюще взмахивая длинными руками.
Лицо индейца избороздили морщины, он был худой как скелет. Бедняк посмотрел и решил: ну, этот не опасен. Горнист объяснил, что во время разговора заметил в кустах движение. Не сомневаясь, что это один из матадоров, он выстрелил и, кажется, промахнулся. Скорее всего, индеец вскрикнул от испуга.
Питух отпустил ухо пленного, и тот распростерся у ног Бедняка, прося пощады.
Француз начал допрос, припоминая все испанские слова, которые знал. А так как знал он немного, то речь его оказалась малопонятной:
– Кто ты? Что делал в лесу?
К великому удивлению окружающих, индеец ответил:
– Ты говорить по-французски. Я лучше понимать.
Редко случалось встретить индейца, владеющего этим языком. Индейский народ вообще мало способен к языкам, в Мексике они едва осиливают пару слов по-испански.
Пленный не только понимал по-французски, но и, когда немного успокоился, заговорил четко и почти правильно.
– Меня зовут Сиори, – сообщил он. – Я не враг. Напротив, я ненавижу мексиканцев. Особенно партизан – это убийцы…
– Что ты здесь делаешь?
– Я – один из тех, кто пек хлеб для Тампико. Наша печь в двух шагах отсюда. Нагрянули матадоры, убили нашего хозяина, разрезали на кусочки, растолкли и смешали с мукой, а хлеб отправили на рынок…
Colorados вздрогнули: эту жуткую историю они слышали от хвастуна в кафе Реверди.
– А я спасся, меня не поймали… Я спрятался. В лесу находилось еще несколько партизан – я знаю их самих и их предводителя. Ваши люди разбудили матадоров, они вскочили, начали стрелять – кажется, убили одного из ваших – и унеслись. Я забрался в расщелину и не смел пошевелиться от страха, потом, когда все умолкло, потихоньку выполз из укрытия и добрался до опушки леса. Тут меня и ранило…
Сиори, отогнув накидку, показал кровь на плече. Пуля сидела неглубоко.
– Ладно, сейчас о тебе позаботятся, – сказал Бедняк, – но объясни сперва, откуда ты знаешь французский.
– О! – с великой печалью отозвался индеец. – Это давняя история. Когда-то я был очень счастлив там, на севере, на ферме одного француза. Я так любил его! Он был добр и справедлив…
– Что стало с этим французом?
– Его убили мексиканцы, дом сожгли… и другие преступления… Но это было давно, так давно! Двадцать лет назад!
– Как звали француза?
– Прошло двадцать лет. Я не припомню… Может быть, потом всплывет в памяти. Но с тех пор я испытал столько горя… Взгляните!
Несчастный показал на свои выступающие кости. Внезапно глаза его заблестели, и он продолжал другим голосом:
– Тем не менее я не умер. Великий Дух явился мне однажды во сне и повелел жить, чтобы отомстить за убитых отца и мать и за тех людей, которых я любил и которые обращались со мной как со своим сыном. И вот ко мне пришло великое счастье – я вижу французов и говорю с ними!
Слезы выступили на глаза страдальца и потекли по исхудавшему лицу.
– Хорошо! – довольно резко прервал старика Бедняк, знающий коварство индейцев. – Ты расскажешь свою историю в другой раз. Сейчас некогда слушать, нужно перевязать рану. Потом увидим, что с тобой делать. Запомни только: если предашь, то получишь пулю в лоб.
– О, господин, я честный индеец!
– Все вы честные индейцы! Знаем мы вас! Тейеб, ты у нас лекарь, ну-ка вправь плечо этому субчику.
Негр широко улыбнулся, обнажив белые зубы, привлек Сиори к себе, положил на колено и осмотрел рану.
– Ничего страшного! Сейчас промою и перевяжу – как на собаке заживет!
– Теперь, старик, – снова заговорил Бедняк, – слушай и отвечай прямо. Из того, что ты мне рассказал, я понял, что в лесу больше нет бандитов…
– Несколько человек, которые задержались, решили, что их накрыл отряд Colorados, постреляли наугад и скрылись.
– Что значит задержались?
Тейеб растирал плечо индейца. Раненый, терпя боль, не мог разжать зубы. Немного погодя он ответил:
– Со вчерашнего вечера большая часть партизан спрятались в лесу, немного подальше, в двух полетах стрелы отсюда. Они провели там всю ночь, как будто кого-то ожидая. Несколько человек отделились от банды и направились в Тампико. Предводитель давал им наставления. Я не расслышал всего, но понял, что предстояло пойти в город и спровоцировать кого-то. Этих людей предводитель называл странным словом вроде рту… рут… тисты…
– «Ртутисты»! – вскричал Бедняк. – Это же мы! Продолжай – они ускакали…
– Да, а остальные расположились лагерем в лесу. Примерно два часа назад я услышал цокот копыт. Очевидно, возвращались из города. Было темным-темно. Я проскользнул как можно ближе к лагерю бандитов. Что еще они совершили? Мои глаза видят в ночи… На одной из лошадей был привязан мешок, в котором находилось нечто, напоминающее человеческое тело…
У Бедняка перехватило дух от ужасного предчувствия. Ему казалось, что индеец рассказывал слишком медленно.
– Ну же, говори, что дальше?
Тейеб сделал Сиори перевязку. Несмотря на сильную боль, индеец продолжал:
– Предводитель сказал: «Хорошо! Этот первым заплатит за всех» – и произнес слово, которое я не понял…
– Ртуть?
– Да-да, именно так! И вот предводитель дал сигнал, все вскочили в седла. Не было лишь троих или четверых – они проспали в лесу. Отряд помчался во весь опор.
– И пленный с ними?
– Да!
– Друзья! – крикнул Бедняк в отчаянии. – Наш капитан, наш товарищ и брат – во власти лютых врагов… Теперь я понимаю, почему он не пришел… Тревога! Поклянемся, что не присядем ни на минуту, пока не отыщем и не освободим его! О, если только негодяи посмели его тронуть! Но нет, это невозможно! Он так смел и добр… Послушай, Сиори, ведь ты говоришь правду? Я хочу тебе верить. Ты можешь помочь нам найти следы бандитов, которых видел этой ночью?
– Ты согласен это сделать?
– Да.
– Ты поможешь мне отомстить…
Индеец поднялся, выпрямился, глаза загорелись. На самом деле он был не так уж хил. В истощенном теле еще теплились силы.
Бедняк собрал солдат.
– Увы! – сказал он. – Погиб наш верный товарищ Чепрак. Выроем могилу и предадим его тело земле. Мы всегда будем помнить этого славного парня… Поспешим, наш капитан в смертельной опасности. Враги не знают пощады. Только бы успеть! Индеец Сиори укажет путь. Мы отправимся в незнакомые места, где за каждым деревом прячется шпион, за каждым камнем – неприятель. Необходима осторожность. Помните, что перед нами сложнейшая задача. Ртуть рассчитывает на нас…
Через полчаса «ртутисты» поскакали в лес вслед за индейцем.
