Butterfly
Испорченный король
Глава 3. Анастасия
Незнакомец, который купил меня на аукционе, провёл меня в роскошную спальню. Тяжёлые бархатные шторы заглушали свет луны на улице, окутывая комнату полумраком. Она была практически пустой, словно здесь никто не жил, хотя в воздухе витал еле уловимый аромат дорогого парфюма. Что-то в его внешности подсказывало мне, что мужчина определённо не американец – возможно, итальянец или испанец? Может быть, он нечасто здесь бывает, поэтому в этой квартире так пусто и холодно?
Мужчина, чьего имени я до сих пор не знаю, уверенно заявил, что никто не причинит мне вреда, даже он сам. Но как-то мне особо в это не верилось. Зачем ещё ему покупать меня, если не для удовлетворения своих желаний? Я вспомнила его слова «меня не интересует секс» – что бы это могло значить? Неужели он гей? Но как бы я ни пыталась представить его в этой роли, это как-то совсем не подходило ему. А может, у него есть жена или девушка? Но опять же, зачем ему тогда меня покупать, он ведь мог просто найти себе любовницу. И что означали его слова – «на мне слишком большая ответственность, и ты скоро это увидишь собственными глазами»?
Уф, как же много вопросов, и ни одного ответа! Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Мне было страшно, но я не собиралась показывать свою слабость – слишком хорошо я знала, к чему это может привести. Я на собственном опыте убедилась, что проявление страха лишь провоцирует дальнейшие унижения и насилие.
Стоило мне только вспомнить прошлое, как я тут же почувствовала фантомную боль от ударов хлыста по спине. К счастью, они мазали меня каким-то «чудо-средством», и у меня практически не осталось следов, лишь несколько небольших шрамов на внутренней стороне бедра. Я поморщилась от этих воспоминаний, тут же отгоняя их прочь и сосредотачиваясь на настоящем.
– Тебе нравится? – раздался позади меня хриплый голос, от которого по моей спине пошли мурашки.
Я медленно обернулась, встречаясь взглядом с этим загадочным незнакомцем. В его глазах читался интерес, но я не могла понять, какие именно чувства он испытывает ко мне. Жалость? Любопытство? Или, быть может, даже… сочувствие?
Я облизнула пересохшие губы, собираясь с мыслями.
– Я… я не знаю. – призналась я наконец. – Всё это так… неожиданно. Не совсем то, что я ожидала.
Он сделал шаг в мою сторону, и я невольно отступила, чувствуя, как сердце забилось в груди, словно дикий голубь, запертый в тесной клетке.
– Не бойся меня, Анастасия. – тихо произнёс он, замерев на месте.
Я замешкалась, не зная, что ответить. Мужчина купил меня, словно вещь на базаре, и отдал просто невероятно огромную сумму денег за меня, поэтому да, я боялась этого человека. Но в то же время в его манере держаться, в его глубоком проницательном взгляде было что-то, что заставляло меня сомневаться в его истинных намерениях.
– Я… – начала было я, но так и не смогла закончить фразу.
Повисла тяжёлая, напряжённая пауза. Я чувствовала, как его пронзительный взгляд изучает каждую чёрточку моего лица, словно пытаясь прочитать мои мысли. И в этот момент мне показалось, что я вижу в его глазах отблеск сострадания… человечности.
– Кто вы? – прошептала я, с трудом сглотнув комок в горле. – Что вы хотите от меня на самом деле?
Он замедленно моргнул, словно задумавшись над моим вопросом. В его глазах заметила блеск неуверенности, как будто он вёл борьбу сам с собой, решая, стоит ли ему говорить правду, стоит ли ему открыть мне свою душу.
– Я Доменико Моретти. – ответил мужчина наконец, его голос звучал холодно, отстранённо, словно он говорил не о себе, а о каком-то абстрактном персонаже. – И я купил тебя… чтобы спасти от этих мерзких ублюдков. Потому что ни одна девушка не заслуживает, чтобы её удерживали насильно, а потом продали, как домашний скот.
Его слова ошеломили меня, вызвав целую бурю эмоций. В моей душе бурлил коктейль из недоумения, недоверчивости и даже некой робкой надежды.
– Тогда почему вы не помогли другим? – прошептала я, чувствуя, как предательские слёзы наворачиваются на глаза. – Почему именно я?
Доменико снова сделал шаг ко мне, и я опять отступила, вжимаясь спиной в холодную стену. Его лицо исказилось болезненной гримасой.
– Поверь, если бы я мог, то сделал бы это не раздумывая. – произнёс он, и в его голосе слышна была некая горечь. – Но я не могу привлекать к себе слишком много внимания… – он остановился, отвёл взгляд и очень тихо добавил: – по крайней мере, пока.
Когда Доменико снова взглянул на меня, в его глазах отчётливо читалась печаль.
– Когда я увидел тебя на той сцене, я знал, что тебе там точно не место… – произнёс он, его голос звучал так тихо и задумчиво. – И ты мне кое-кого напомнила. Я бы хотел узнать, как ты оказалась в лапах этих ничтожеств…
Я приоткрыла рот, желая задать вопрос, но он опередил меня, подняв руку в успокаивающем жесте.
– Когда и, если ты будешь готова поделиться со мной своей историей, я с удовольствием тебя выслушаю. – мягко произнёс он. – Но сейчас я знаю, что это неподходящее время для этого разговора. Тебе нужно отдохнуть и восстановиться после того, что ты пережила.
Его убеждённый тон заставил меня на мгновение поверить ему. Но как бы я ни хотела, я не могла избавиться от гнетущего чувства тревоги, поселившегося в моей душе.
– Если ты голодна, я попрошу повара приготовить тебе что-нибудь. – продолжил Доменико. – А насчёт твоей дальнейшей судьбы мы поговорим завтра и обсудим, какую пользу ты можешь мне принести. Просто помни, что тебе больше нечего бояться, ты в безопасности.
Его тёплая улыбка казалась искренней, но в ней сквозило что-то неуловимо тревожное, будто он пытался скрыть за ней гораздо больше, чем мог себе позволить. И я поняла, что мне ещё очень много чего нужно узнать и понять.
Как-то всё это было чересчур хорошо, чтобы быть похожим на правду, слишком нереальным. Зачем такому человеку, как он, спасать меня? Что кроется за этим жестом доброты? Кого я напомнила ему? Что случилось с этим человеком? Возможно, он уже пытался кому-то помочь, и у него не получилось, поэтому собирался исправить эту ошибку со мной?
Вопросы роились в моей голове, но я не решалась задать ни один из них, боясь услышать ответ, который разрушит хрупкое чувство надежды, зародившееся в моей душе. Может быть, это действительно было просто альтруистичное желание помочь, а не какая-то коварная игра.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Как бы странно и пугающе ни выглядела вся эта ситуация, я почему-то в глубине души чувствовала, что могу довериться этому человеку и его странной, непонятной доброте.
– Хорошо, спасибо. – тихо произнесла я, стараясь убедить в этом и саму себя. – И нет, я не голодна, но не отказалась бы принять душ, прежде чем лечь спать.
Доменико кивнул, его проницательный взгляд был полон понимания.
– Да, конечно. – он жестом указал на одну из дверей в комнате. – Там ты найдёшь всё, что тебе может понадобиться. У меня пока нет для тебя одежды, так как я не планировал покупать кого-либо сегодня или вообще в любой другой день, но я позабочусь об этом, и утром у тебя будет всё необходимое. – Он окинул меня внимательным взглядом, словно оценивая мои размеры. – В ванной есть халат, можешь пока воспользоваться им.
Он отвернулся и направился к двери, оставляя меня наедине с моими тревожными мыслями. Что будет завтра, когда я проснусь? Доменико передумает и вернёт меня обратно, решив, что я не заслуживаю его помощи? Или он сдержит своё слово и продолжит оказывать мне покровительство?
Я подошла к двери ванной, боясь оставаться в этой тёмной, тихой комнате. Осторожно потянула за ручку, предполагая, что за ней меня ждёт какая-то опасность. Однако к моему облегчению, там не было ничего, кроме просторной, элегантно обставленной комнаты с большой мраморной ванной в центре. Стены были облицованы светлой плиткой, а на полу был расстелен пушистый белый ковёр.
Я медленно разделась, стараясь не думать, что будет дальше, о том, кто такой Доменико и зачем он меня купил. Погрузилась в тёплую воду, чувствуя, как усталость и напряжение постепенно покидают моё измученное тело. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, хотя бы на время забыть о своих тревогах, отключиться от реальности, которая казалась мне кошмарным сном.
Но в глубине души я понимала, что это лишь временное затишье перед бурей. Грядущее будущее по-прежнему оставалось неизвестным, и я не могла избавиться от гнетущего чувства, что за этим всем кроется нечто мрачное и непредсказуемое.
Но я должна была пройти этот путь, чтобы в конечном счёте спасти её…
Глава 4. Доменико
Этой ночью я не сомкнул глаз ни на минуту. Кошмарные воспоминания прошлого терзали меня, пронизывая сознание и лишая покоя. Каждая вспышка была слишком болезненной и разрушительной, чтобы дать им завладеть моим разумом. Когда первые лучи солнца пробились сквозь занавески, я решительно натянул спортивную майку и серые брюки, стремясь сбежать в тренажёрный зал – место, где я мог выпустить бурлящую внутри энергию и хотя бы на время изгнать своих демонов.
Сегодняшний день должен был стать началом нового этапа для Насти. Я понимал, насколько это важно – начать заново после пережитого ужаса рабства и торговли людьми. Хотя моё сердце сжималось от мысли о её страданиях, я настаивал на том, чтобы она получила лучший уход. Прежде чем уйти, я дал строгие указания своему человеку: ни на минуту не оставлять её одну и немедленно сообщить мне о любых происшествиях.
В спортзале я отдался жестокой тренировке, пытаясь вытеснить мучительные мысли. Звук ударов кулаков о боксёрскую грушу и тяжёлое дыхание стали моими спутниками в этой борьбе. Каждое движение, каждый удар были пропитаны яростью и отчаянием, пытаясь заглушить внутреннюю боль. Пот градом стекал по моему лицу, мышцы горели от напряжения, но это ощущение было такое живое и контрастировало с кошмарами, преследовавшими меня ночью.
Спустя несколько часов изнурительной тренировки мой телефон зазвонил. Взглянув на экран, я увидел номер брата, который сейчас возглавлял наши дела в Италии. Предчувствуя неприятные новости, я поспешно ответил.
– Проблемы? – спросил я, едва сдерживая нарастающее беспокойство.
– И тебе доброе утро, старший брат. – рассмеялся Алессио, его голос сочился ехидством. – Нет, в твоём королевстве всё спокойно. Твои люди исправно выполняют приказы и приносят тебе прибыль.
– Остряк. – фыркнул я, раздражённый его насмешливым тоном.
С тех пор как он нашёл свою «бабочку», Алессио был слишком счастливым ублюдком, что меня откровенно бесило. Где же был мой холодный, бессердечный брат, который не знал других эмоций, кроме злости и ненависти? Хотя, если быть честным, я был рад за него – он заслужил немного счастья после всего, через что его заставил пройти отец.
– Что звонишь тогда? – спросил я, пытаясь скрыть нетерпение.
В трубке повисла тишина, и я почувствовал, как ледяная волна проходит по моему телу, оставляя за собой ощущение нарастающего беспокойства.
– Марселе позвонила невестка. – наконец произнёс брат. – Она рассказала, что Микеле ведёт переговоры с русскими.
– Cazzo! – выругался я, резко останавливая беговую дорожку.
Я начал мерить шагами просторный тренажёрный зал, чувствуя, как адреналин пульсирует в моих венах. Нужно было немедленно разобраться с этой ситуацией, пока она не вышла из-под контроля. Микеле всегда был слишком амбициозным и нетерпеливым, а если он решил связаться с русскими, последствия могли быть катастрофическими. Но я не понимал, зачем ему это, когда мы можем объединить наши силы? Тем более, когда это было логичнее всего, учитывая, что мы теперь породнились из-за брака между его сестрой и моим братом.
– Я позвоню ему сегодня и назначу встречу. – ответил я, стараясь сдержать нарастающую ярость. – Если он выберет их, ни о каком перемирии не может быть и речи. Я буду защищать то, что принадлежит мне, и устрою грёбаную войну, если он перейдёт мне дорогу, даже несмотря на то, что Микеле – член твоей семьи.
– Знаю, и я на твоей стороне, брат. – ответил Алессио.
– Ага, как же. – фыркнул я. – Не уверен, что ты будешь говорить также, если я убью близнеца твоей жены.
– Ты сомневаешься в моей верности тебе и Семье? – спросил он, его голос звучал напряжённо.
Я прикрыл глаза, пытаясь успокоить бушующие внутри чувства. Алессио – мой брат, моя кровь, моя семья. Но Марсела… она его слабость. А Де Лука – единственный родной человек его жены, после того, как их грёбаный отец назвал её предательницей, и Микеле убил его.
– Нет. – ответил я, наконец. – Я знаю, что ты всегда будешь верен Семье и нашему делу. Но я должен буду действовать, даже если это причинит боль твоей жене.
В трубке повисла гнетущая тишина, и я мог представить, как Алессио стискивает зубы, пытаясь сдержать собственные эмоции. Его лицо наверняка исказилось болезненной гримасой, а на лбу выступили капли пота – он всегда так реагировал, когда ему приходилось делать тяжёлый выбор.
Но, прежде чем Алессио успел что-либо ответить, раздался другой голос – мягкий, но полный решимости.
– Извиняюсь за вмешательство, но я всё понимаю, Доменико. – произнесла Марсела. – И пусть ты мне ещё не веришь, но я не встану между тобой и твоим братом, ради моего собственного. Я больше всех хочу, чтобы вы с Микеле заключили перемирие. И к чёрту этих русских! От них только проблемы.
Я расхохотался, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает меня.
– Я полностью с тобой согласен насчёт этих ублюдков. – ответил я, ощущая, как уголки моих губ приподнимаются в лёгкой усмешке. – И хорошо, я тебя услышал. Надеюсь, твой брат такой же благоразумный.
– Я не совсем уверена в этом. – тихо произнесла Марсела, и я уловил в её голосе нотки беспокойства. – Серафина говорит, что он как будто не в себе последние дни. Но я верю, что вы сможете всё уладить.
Однако, прежде, чем я успел ответить, тишину спортзала нарушил стремительный топот ног. Резко обернувшись, я увидел, как в проходе стоит мой солдат Антонио. Его лицо было бледным, а глаза – широко распахнуты, словно только что увидел самого дьявола.
– Дон, там… вообще, вы нужны срочно. – выдохнул он, едва переводя дыхание.
По моему телу пробежал холодок дурного предчувствия. Что могло случиться на столько серьёзного, что заставило этого крепкого мужчину, прошедшего огонь и воду, прийти ко мне в таком состоянии?
Не произнеся больше ни слова, я поспешно завершил разговор с Марселой и братом и рванул следом за Антонио. Гулкие звуки моих тяжёлых кроссовок отдавались эхом в пустых коридорах, а адреналин, подобно огненной волне, бурлил в крови.
Когда мы приблизились к спальне Анастасии, до моих ушей донёсся её отчаянный, полный ужаса крик:
– Нет! Нет! Не трогайте меня, пожалуйста! Я сделаю всё, что вы захотите, только не это… пожалуйста!
Ускорив шаг, я ворвался в спальню, готовый растерзать любого, кто осмелится причинить ей вред. Но картина, открывшаяся моим глазам, заставила меня замереть на месте.
Настя лежала на полу, свернувшись в клубок, как испуганный ребёнок. Её тонкие плечи тряслись, а растрёпанные волосы разметались по полу. Рядом с ней застыли две женщины, одна из которых держала в руке алую юбку, а вторая – какое-то украшение для шеи, в виде кожаной чёрной ленты, похожую на ошейник.
– Что, чёрт возьми, здесь случилось? – рявкнул я, чувствуя, как напряжение сковывает каждую мышцу.
Женщины вздрогнули от моего резкого крика, испуганно переглянувшись. Их глаза были расширены от ужаса, а губы сжаты в тонкие полоски.
– Мы не знаем, сэр. – тихо произнесла одна из них.
Опустившись на колени рядом с Анастасией, я осторожно коснулся её дрожащего плеча, пытаясь успокоить и вернуть к реальности. Её кожа была ледяной, а дыхание – поверхностным, как у раненого животного. Широко распахнутые глаза смотрели на меня с ужасом, будто я какое-то чудовище.
– Тише, девочка, всё хорошо. – прошептал я, стараясь говорить как можно мягче. – Это я, Доменико. Ты в безопасности, тебя никто не тронет.
Оглянувшись на присутствующих в комнате, я жестом показал им оставить нас. Когда дверь за ними закрылась, я медленно, стараясь не делать резких движений, обнял Настю, прижимая к себе. Она вздрогнула, но не отстранилась. Я чувствовал, как её тело постепенно расслабляется, а дыхание выравнивается под моими успокаивающими прикосновениями.
Спустя несколько минут она обвела взглядом комнату, будто пытаясь понять, где находится.
– Доменико? – прошептала Настя, её голос звучал надломлено. – Что… произошло? Почему вы здесь… и держите меня?
Я крепче прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит.
– Я не знаю, но ты кричала. Ты не помнишь ничего?
Настя отрицательно покачала головой, её взгляд затуманился, будто она пыталась вспомнить.
– Страх. Очень сильный. – тихо ответила она, её пальцы сжали ткань моей рубашки.
Услышав это, я почувствовал, как внутри меня закипает ярость. Что могло напугать Настю до такой степени?
Осторожно отстранив девушку, я заглянул ей в глаза, пытаясь уловить хоть какие-то подсказки. Но её взгляд был затуманен, а в глубине радужки плескался ужас, будто она до сих пор находилась во власти кошмара.
– Расскажи мне последнее, что ты помнишь. – попросил я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри меня бушевала настоящая буря эмоций. Я жаждал узнать, что могло причинить такие страдания ей, чтобы найти и уничтожить виновных.
Настя несколько секунд молчала, её глаза метались по комнате, будто она пыталась вспомнить.
– Женщина… Мэри… хотела… чтобы я надела это. – ответила она и протянула руку, указывая на чёрную кожаную ленту, лежащую на полу.
Услышав это, меня будто ледяной водой окатило. Эти чёртовы мексиканцы! Наверняка это их рук дело. Они что-то сделали с ней, пока она была в рабстве. Я представил, как кто-то мучает и издевается над ней, и меня затрясло от бешенства.
– Блядь, что эти ублюдки сделали с тобой, пока ты была у них? – взревел я, не в силах сдержать свой гнев. Я готов был собственными руками разорвать на куски каждого, кто посмел причинить вред этой девушке.
К моему удивлению, Настя резко отстранилась и поднялась на ноги. Её взгляд опустился в пол, а голос прозвучал тихо и безэмоционально:
– Простите, всё в порядке. Я не хотела отвлекать вас от дел.
Я растерянно смотрел на неё, не понимая, почему она так отреагировала. Неужели она всё еще боится меня или стыдится того, что с ней произошло?
Осторожно поднявшись, я аккуратно коснулся её плеча, пытаясь успокоить.
– Настя, ты ни в чём не виновата. Я хочу помочь тебе, но для этого мне нужно знать, что они сделали. Когда ты будешь готова поговорить, мои двери для тебя будут открыты. А пока я позволю вернуться этим женщинам и продолжить твоё преображение. Не стесняйся и сделай всё, что ты захочешь с собой, главное, чтобы ты хотя бы немного могла почувствовать себя лучше.
Её взгляд на мгновение встретился с моим, и я увидел в нём столько боли и страха, что сердце невольно сжалось в груди. Но она быстро скрыла это и тихо ответила:
– Спасибо, я очень ценю вашу помощь. И хочу отплатить вам за это.
Глава 5. Доменико
Прежде чем я успел осознать её слова, Настя упала на колени передо мной, словно марионетка, и потянулась к моим штанам. Её движения были быстрыми и решительными, как будто она делала это не впервые, но в них проскальзывала едва уловимая дрожь. Я был настолько застигнут врасплох, что просто застыл на месте, пока не почувствовал мягкие пальчики девушки и её тёплое дыхание на моём члене.
Внутри меня всё сжалось от отвращения и ярости. Как она могла подумать, что я хочу этого? Неужели с ней обращались настолько жестоко, что она решила, будто единственный способ отблагодарить меня – это отдать своё тело? Но у неё ничего бы не получилось, даже если бы я позволил ей попытаться.
– Я вас не привлекаю? – хрипло прошептала она, приподняв свой потрясённый взгляд, полный смеси удивления и страха, к моим глазам. Этот ранящий душу взор пронзил меня до глубины чёрствой, ожесточённой сущности. В эту секунду я ощущал себя загнанным в угол, словно дикий зверь, готовый в любой момент сорваться с цепи. Но её слова, наконец, вывели меня из ступора.
– Настя… – мой голос был грубоват, но сейчас я с трудом сдерживал себя. – Не нужно ничего делать.
Я осторожно отодвинул её маленькую, дрожащую руку и поправил штаны, пряча своё барахло обратно в трусы. А затем мягко, но непреклонно поднял девушку на ноги и встретился с ней тяжёлым, пристальным взглядом. Я аккуратно взял её ладони в свои огрубевшие, стараясь не напугать её ещё больше.
– Это не имеет к тебе никакого отношения, просто… – пробормотал я, чувствуя скованность и даже, пожалуй, неловкость, что было смешно. Я, грёбаный босс мафии и не должен ощущать себя таким образом! Но на самом деле я мало кому говорил об этом, потому что каждый раз видел в глазах собеседников недоверие, которое сменялось либо насмешкой, либо жалостью, как будто я какая-то ошибка… Поэтому не особо любил распространяться на эту тему. Хотя это ведь на самом деле так, и они все были правы? Было бы гораздо лучше, если бы я никогда не родился, чтобы не сломать жизни стольких людей, а в особенности…
«Нет, к чёрту эти мысли!» – мысленно приказал я себе, чувствуя, как мои демоны подбираются ближе, готовясь нанести очередной удар.
– Просто, что? – тихо спросила Настя, возвращая меня в реальность. – Вы гей?
Это заявление заставило меня громко, практически истерично расхохотаться, хотя в моём смехе не было ни капли веселья. Лишь горечь, боль и отчаянная попытка скрыть свою истинную природу.
– Нет, меня не привлекают мужчины. И обращайся ко мне на ты. Мне это кажется более… уместным в данной ситуации.
В её глазах я увидел проблеск надежды, словно она отчаянно хотела поверить, что кто-то действительно желает ей помочь, не требуя ничего взамен. Это пробудило во мне воспоминания о давно забытых чувствах, которые я так старательно прятал под толстым слоем циничного равнодушия.
– Хорошо, как скажешь. – тихо пробормотала она, опустив взгляд.
– Вот и отлично. – я постарался улыбнуться, но это больше напоминало болезненную гримасу. – А насчёт твоего вопроса, я… асексуал.
Её брови удивлённо поползли вверх, и она переспросила, словно не веря своим ушам:
– Эм, простите что?
– Я не испытываю сексуального влечения… ни к кому. – пояснил я, чувствуя, как тень прошлого накрывает меня с головой. – Для меня секс просто не имеет значения.
Её глаза расширились от удивления, но в них не было ни капли осуждения или насмешки. Она смотрела на меня с искренним интересом и… пониманием. Это было так непривычно – видеть в чьих-то глазах не отвращение или жалость, а принятие. Словно кто-то, наконец, смог разглядеть в моей ожесточённой, покрытой шрамами душе крупицы того человека, которым я был когда-то давно.
– Но как же тогда…? – уточнила она всё ещё в замешательстве. – Неужели ты вообще не занимаешься этим?
Я слегка улыбнулся, коснувшись пальцами её подбородка. Её наивность и невинность в этом вопросе были поистине очаровательны.
– Нет, у меня есть другие способы получить удовольствие, пусть и без оргазма. – мягко пояснил я. – Так что не пытайся как-то отблагодарить меня при помощи секса. У тебя это не только не получится, но и не нужно этого делать. Как я уже говорил вчера, я купил тебя не для удовольствия или каких-то мерзких целей, а просто потому, что хочу помочь.
Её брови сошлись на переносице, и она задумчиво прикусила пухлую нижнюю губу.
– Я пытаюсь… понять, но это сложно. – наконец, произнесла она, её голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций, будто она вот-вот готова была расплакаться. – Зачем тебе делать это для незнакомого человека? Ведь я стояла тебе огромных денег, которые я никогда в жизни не смогу вернуть.
Я осторожно, но в то же время властно приподнял её лицо за подбородок, заглядывая в бездонные, затуманенные слезами голубые глаза. Моя хватка была нежной, но в ней чувствовалась скрытая сила, способная в любой момент сжаться в стальные тиски, сокрушая всё на своём пути.
– Настя, ты бесценна. – тихо, но с непоколебимой уверенностью произнёс я. – И ни один человек не заслуживает, чтобы его похитили и продали в рабство, словно какую-то скотину.
Её губы дрогнули в горькой, полной боли усмешке, и она тихо, едва слышно, с надломом в голосе, произнесла:
– На самом деле… меня не похищали.
Я замер, поражённый этим признанием. Если это не так… то как же она оказалась в руках этих мерзавцев? Неужели Настя действительно добровольно согласилась на такой ужасный шаг?
Мои пальцы непроизвольно сжались сильнее на её подбородке, и девушка вздрогнула от боли. Я тут же отпустил её, отшатнувшись в сторону. Мой взгляд лихорадочно метался по её лицу, пытаясь найти хоть какие-то подсказки, но всё, что я лицезрел, было отражением собственных внутренних демонов.
– Что ты имеешь виду? – процедил я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ярость закипает в моей груди, грозя вырваться наружу неуправляемым потоком. – Как ты оказалась в руках этих людей?
Настя опустила глаза, её пальцы нервно теребили край белоснежного халата, который едва прикрывал её хрупкое тело. Я затаил дыхание, ожидая её ответа, гадая, что могло заставить эту невинную девушку пойти на такое. Что сломало её, отняв у неё надежду и толкнув в пучину отчаяния?
Девушка тяжело, прерывисто вздохнула, наконец подняла на меня взгляд, и её голубые глаза были полны боли и страданий.
– У меня… не было другого выбора. – тихо, с дрожью в голосе призналась она.
Но, прежде чем я успел хоть что-то спросить, она резко развернулась и убежала в ванную, заперевшись там изнутри. Глухой стук захлопнувшейся двери отозвался тяжёлым, зловещим эхом в моей душе.
Всё во мне требовало выломать эту чёртову дверь и узнать правду, но я понимал, что это сделает ситуацию только хуже. Настя не готова к этому разговору. А я по собственному горькому опыту слишком хорошо знал, как тяжело признаваться в своих грехах или тайнах, сколь болезненно бывает выставлять собственные раны напоказ. Даже мой собственный брат, до сих пор не знает, что произошло на самом деле десять лет назад. Последний человек, который был в курсе, теперь уже лежит глубоко под землёй, унеся с собой мою самую большую тайну.
Тяжело вздохнув, я на мгновение закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Тёмные тени прошлого вновь приближались ко мне, нашёптывая сомнения и искушая отступить. Могла ли это быть плохая идея, забрать девочку с аукциона? Как бы это ни было благородно, правильно и прочее дерьмо, мог ли я действительно справиться с этим? Мои руки и так уже были по локоть в крови, и я отлично знал, что ещё одна невинная жизнь может сломать меня окончательно.
Но от мрачных, тревожных размышлений меня отвлёк настойчивый, раздражающий звонок моего мобильного телефона. Нахмурившись, я достал его из внутреннего кармана спортивных штанов и взглянул на дисплей – это был Олег Смирнов, грёбаный Пахан Братвы. Громко чертыхнувшись по-итальянски, я двинулся к двери, но на пороге замер и бросил через плечо:
– Настя, я ухожу, у меня важный звонок. Но однажды мы вернёмся к этому разговору, и ты расскажешь мне всю правду, какой бы горькой и ужасной она ни была.
Девушка ничего не ответила, и я с болезненным вздохом всё-таки вышел из её спальни, плотно закрыв за собой дверь. Только после этого я нажал кнопку принять вызов и приложил телефон к уху.
– Смирнов, чем обязан? – процедил я сквозь стиснутые зубы, гадая, что могло понадобиться этому ублюдку.
– Верни девушку! – рявкнул он без предисловий.
Я замер на месте, ощущая, как внутри меня снова нарастает волна ярости, словно лава, готовая прорвать плотину. Как он посмел требовать этого? Неужели этот старый, жалкий выскочка всерьёз думает, что я так просто отдам ему Настю по его приказу? Да кем он себя вообще возомнил?!
Сжав кулаки до побелевших костяшек, я медленно начал спускаться по лестнице, пытаясь держать себя в руках. Но с каждым шагом моя злость только усиливалась, грозя разорвать меня изнутри и вырваться наружу неуправляемым смерчем насилия и возмездия.
– А не пойти бы на хер, Смирнов? – процедил я угрожающе низким, рокочущим голосом, чувствуя, как ненависть к этому жалкому ублюдку застилает мой разум и взор кровавой пеленой. – Люди не твои грёбаные игрушки. Так что просто смирись со своим поражением.
– Она собственность Братвы, Моррети! – ответил он ледяным, безжалостным тоном. – Либо ты возвращаешь её, либо… – старик многозначительно замолчал, как будто действительно думал, что сможет меня напугать. Но я не испытывал ничего, кроме отвращения и жажды мести, и желания пролить его кровь и стереть с лица земли всех, кто посмеет встать у меня на пути.
Но как Настя может принадлежать им? Да, она русская, но… чёрт возьми, что происходит?! Эта девушка… в какие неприятности она попала, что стала частью русской мафии? Но в любом случае я не собирался отдавать её, как какую-то чертову вещь. Она будет под моей защитой, что бы ни случилось. Никто не посмеет отнять её у меня, даже если для этого мне придётся перемолоть в пыль весь этот гнилой, прогнивший до основания мир.
– Значит, ты плохо следишь за своей собственностью, Смирнов! – произнёс я с ледяным спокойствием, хотя внутри меня бушевал настоящий ураган эмоций, сметающий всё на своём пути. Моя кровь, казалось, вскипала от ярости, пульсируя в висках, словно гул приближающейся бури. – Девушка моя, я купил её и заплатил за неё десять миллионов, так что теперь она моя чёртова собственность! Найди себе другую несчастную! А ещё лучше свали на хрен с моей территории, пока я не решил лично проводить тебя к вратам ада.
– А то что? – расхохотался он как какой-то безумный. – Смею тебе напомнить, на данный момент Нью-Йорк – нейтральная земля.
– Это лишь вопрос времени. Скоро этот чёртов штат будет принадлежать мне и Коза Ностре. – прорычал я, чувствуя, как ненависть разливается по моим венам, подобно яду. – Так что собирай свои грёбаные вещи и возвращайся в Россию. Потому что, поверь мне, Смирнов, если ты не сделаешь этого по-хорошему, я уничтожу каждое предприятие, которое принадлежит тебе и Братве, убью твоих людей до последнего, а потом приду за тобой, чтобы лично сломать твою никчёмную шею.
Я остановился на мгновение, чувствуя, как уголки моих губ растягиваются в сумасшедшей и дьявольской ухмылке. Предвкушение расправы пьянило меня, как самый дорогой, выдержанный в дубовых бочках виски. Я практически ощущал вкус его крови на своих губах, предвкушая, как буду сжимать пальцы на его горле, чувствуя, как жизнь покидает это ничтожное тело.
