Бэт Риклз
Притворись влюбленной
АПРЕЛЬ
Вечеринка по случаю новоселья Фрэнки и Фрэнки
Суббота, 17 апреля, 20:00
ФиФ празднуют новоселье!
Вас приглашает Фрэнсис Доннелли.
Приду / Пока не знаю / Не смогу прийти
Подробнее:
23 человека подтвердили присутствие, среди них Таллула Кинг и Хелена Шелтон
Организатор мероприятия: Франческа Коллинз
Адрес: Йорк, Кентон-Драйв, 16.
Привет всем! Наконец-то мы переехали в наш собственный дом (ура!) и хотим пригласить всех вас на нашу небольшую тусу! С нас закуски и выпивка, так что с собой ничего приносить не надо. Для тех, кто хочет остаться на ночь: количество спальных мест ограниченно, но у ближайшей развязки на автомагистрали есть отель Travelodge, а у нас есть надувные матрасы и надувные диваны – раздадим в порядке живой очереди! В нашей жизни наступил новый этап, и мы надеемся, что вы отпразднуете его вместе с нами! Целуем крепко.
Глава 5
Нет, правда, а можно больше не спрашивать у людей, как давно они одиноки? Особенно на первом свидании…
Мнение автора колонки «Свидания и отношения» о неудобных темах на свидании
– И как давно ты одна?
Ну вот, приехали. Прекрасное начало беседы.
Чтобы выиграть немного времени, я потягиваю диетическую колу и оглядываю парня, что сидит напротив меня. Вечер пятницы, мы пошли поужинать в местный ямайский ресторан, о котором я до сегодняшнего дня ни разу не слышала, – кажется, Turtle Bay. Это место такое аутентичное, что мне даже сравнить его не с чем. Парня зовут Себастьян («Как омара из мультика про Русалочку», – говорит он, отмахиваясь от моего замечания, что Себастьян на самом деле краб).
Себастьяну – я сейчас не про краба – двадцать восемь лет, он работает в корпоративно-финансовом секторе. В его профиле указано, что рост у него сто восемьдесят сантиметров, но на деле – в лучшем случае сто семьдесят пять. Себастьян переборщил с гелем для укладки волос, но от него приятно пахнет, а одет он вполне подходяще для свидания в ресторане – смарт-кэжуал. Он любит кататься на горном велосипеде, смотреть фильмы про Бэтмена и однажды сломал руку во время школьной постановки мюзикла «Бриолин», а еще он подрабатывает сомелье. Кроме того, первое свидание он назначил в ресторане, а не в баре.
С Разноцветным Джо у нас не сложилось. В последний момент он отменил наше третье свидание, мы перенесли его на воскресенье, но он отменил его снова, а потом перестал отвечать на мои сообщения, когда я решила уточнить, не хочет ли он все-таки выпить вместе.
Я не сказала об этом Талли, да она и не спрашивала. Если честно, я вообще никому не сказала.
Во-первых, потому, что это в принципе пустяк – всего-то пара свиданий. Во-вторых, потому, что подруги меня спросят: «А что случилось? Вроде бы первые свидания прошли отлично!». А я совершенно не представляю, что случилось, и если начну докапываться до сути, то найду тысячу возможных причин, почему и как я облажалась, – и начну жалеть себя за то, что останусь одна на всю оставшуюся жизнь. А это слишком серьезное душевное потрясение – из-за каких-то несчастных двух свиданий да коротенькой переписки.
И сегодня, после той неудачи, опять начинается.
Нам только что принесли напитки, а разговор уже почти зашел в тупик.
Вопрос «И как давно ты одна?» может показаться вполне безобидным и закономерным на первом свидании – но это минное поле, и нужно подбирать слова в зависимости от того, что за парень перед тобой сидит.
Например: ты хочешь выглядеть перед ним как девушка, которая взяла передышку в отношениях, чтобы «найти себя»? Или ты выбрала карьеру, а отношения задвинула на второй план? Может, ты наслаждаешься свободой и ищешь ни к чему не обязывающее знакомство? Или постоянно упоминаешь «предыдущие отношения», чтобы не выглядеть ни жалкой неудачницей, вообще неспособной зацепить мужчину, ни надутой зазнайкой, от которой все предпочитают держаться подальше?
Я не говорю, что надо врать. Я говорю, что надо правильно подать информацию.
У Себастьяна дорогая рубашка, а в его позе читается высокомерие: он широко расставил ноги, один локоть положил на спинку стула, а второй рукой небрежно держит бокал далеко не дорогущего вина (когда официант вынул пробку, Себастьян прямо-таки настоял на том, чтобы продегустировать вино прежде, чем его разольют по бокалам).
– Не так долго, – говорю я самым непринужденным тоном. – Моя работа порой отнимает много времени.
– Ты ведь журналист, так?
– Не совсем. Я работаю в отделе маркетинга местной газеты. Общаюсь с рекламодателями, веду наши странички в соцсетях, занимаюсь сайтом… Но иногда и кое-что пишу! В декабре вот написала статью про местный спа-отель.
Отчасти это некоторая натяжка, а отчасти и правда. Это была бы отличная вводная фраза, после которой можно было бы перейти к рассказу о моих реальных достижениях – например, на собеседовании.
Но Себастьян кивает так, будто я и правда делаю нечто важное и значительное.
– Да-да, конечно, могу представить. Работа в прессе – сплошной стресс. Вокруг такое творится.
– Угу.
Я собираюсь спросить Себастьяна про его работу, но не успеваю. Он сам пускается в пространный рассказ – но, честь ему и хвала, во время монолога все же задает мне несколько вопросов, а когда нам приносят заказ, снова расспрашивает обо мне, обеспечивая себе первое место в моем личном списке «хороших собеседников».
– У тебя есть какие-нибудь планы? Отпуск или вроде того? – спрашивает он.
– Вообще-то собираюсь в Йорк, повидаться с друзьями. Это не совсем отпуск, ха-ха, просто хочу немного развеяться. Они только что купили дом и…
– О, потрясающе! Сейчас отличная ситуация на рынке недвижимости. Это их первая покупка?
– Да, и они…
– М-м-м, – кивает он, активно жуя. – Хорошее время для инвестиций. А цены на аренду сейчас приличные…
– Нет, – перебиваю я. – Они собираются жить в этом доме.
Себастьян выглядит удивленным, и меня это озадачивает. Он всего на несколько лет старше меня – и с чего он взял, что люди покупают дом, чтобы сдавать, а не чтобы в нем жить? Разве его друзья не экономят, чтобы оплатить счета и съемную квартиру, считая каждый грош в отчаянной надежде когда-нибудь вдвоем наскрести на первый взнос за собственное жилье?
– А у тебя есть свой дом? – выпаливаю я и внутренне содрогаюсь, потому что мой вопрос звучит как обвинение.
– У меня квартира с двумя спальнями в центре города, – говорит он так, словно это дело пустячное.
Меня что-то настораживает: вроде бы он упоминал, что на работу ему приходится ездить – а это странно, если он живет в центре.
– Но ты ведь живешь не в центре, – говорю я.
– Что? А, нет. Квартиру я сдаю. Так выгоднее. А живу я с родителями.
– Понятно! Справедливо. То есть, как я понимаю, деньги от аренды ты собираешься вложить в свое жилье?
Себастьян как-то странно на меня смотрит, а потом смеется.
– Деньги от аренды я вложил в свой BMW.
Что ж, ладно. Каждому свое.
Если честно, мне не хочется обсуждать с ним финансовые вопросы: это в любом случае рискованная тема на первом свидании, но и в его отношении к этим вещам есть что-то отталкивающее. Не могу понять – то ли это высокомерие, то ли защитная позиция, но в любом случае лучше вернуть разговор в более нейтральное русло, иначе он, чего доброго, начнет меня спрашивать, за кого я голосовала на прошлых выборах.
И я наконец спрашиваю – до этого как-то не приходилось к слову:
– А ты как давно один, Себастьян?
Он пожимает плечами:
– Шесть или семь лет. Я ищу ни к чему не обязывающие отношения.
Назавтра на работе мне очень хочется рассказать Дункану о своем свидании. Талли и Лена так и не ответили на мои вечерние сообщения – впрочем, они никогда не отвечают, если речь идет о свидании, и уж тем более не спрашивают, как все прошло, – но я знаю, что, если расскажу Дункану, он найдет в этом смешную сторону. А потом и я увижу эту смешную сторону, и вся эта история уже не будет казаться мне такой унылой.
Но Дункана нет в офисе, он поехал «в поля» – собирать информацию для очередной статьи. А очень скоро я и сама уже вся в делах.
К концу недели мои рабочие трудности, которые казались легонькими подземными толчками, разрастаются в настоящее землетрясение в девять баллов по шкале Рихтера. С торнадо из неприятностей – для полноты картины.
Короче, полная задница.
Утро убито на разгребание завалов из накопившихся писем и на заметки для следующей статьи по заданию Энди из новостного отдела. И тут мне на почту прилетает письмо от его величества Сатаны.
Сатану зовут Стефан, он сотрудник сети местных пабов, а эта сеть – наш рекламодатель. Ее заведения разбросаны по всему городу и окрестностям, поэтому они покупают рекламу в нашей газете уже третий год. Дженни поручила мне продлить этот контракт. Где-то с год или, может быть, чуть дольше я беру на себя такого рода дополнительные обязанности в надежде, что это хорошая возможность себя показать: вдруг меня когда-нибудь повысят с должности ассистента отдела маркетинга до начальника отдела?
Кроме того, мне нужно было доказать, что я на это способна, особенно после той январской катастрофы с граффити на окне…
Как будто это моя вина, что художник испоганил витрину магазина своим граффити с нашей рекламой. Как будто именно я заставила его это сделать. Но издательству пришлось оплачивать ущерб владельцу магазина, и теперь, я уверена, моя репутация в глазах руководства запятнана.
Это пятно я надеялась смыть, заключив новый контракт с сетью пабов.
«Привет, Софи, надеюсь, у тебя все отлично…»
Так начинается письмо от Стефана.
А затем, будто давая понять, что нет, об «отлично» и речи идти не может, Стефан сообщает, что стоимость нового контракта, по мнению его руководства, завышена и оно не согласно с моим предложением сменить формат – с рекламных публикаций в бумажной версии газеты дважды в неделю на ежемесячную печатную рекламу плюс регулярные баннеры в онлайн-версии (что, на мой взгляд, лучше отвечало бы потребностям целевой аудитории).
Можно подумать, его руководители что-то смыслят в своей целевой аудитории. Можно подумать, у них есть папка со статистическими выкладками, на основе которых они пришли к своему решению.
«…хотим вас проинформировать, что разрываем наш контракт с июня текущего года».
Вот дерьмо. И что мне теперь делать?
Это был мой шанс реабилитироваться, а я капитально облажалась.
Я смотрю на сидящего напротив меня Айзека, ассистента отдела маркетинга. Потом перевожу взгляд на Карла и Оскара, руководителей нашей команды, которые разместились за соседними столами, и на дверь офиса Дженни – у нее как раз совещание с сотрудниками финансового отдела.
Я сейчас заору, или взвою, или разрыдаюсь во весь голос. Сотрудники финансового отдела. Ага, самое то: я ворвусь в ее офис, прерву совещание и торжественно объявлю, как только что лишила газету нехилой суммы денег.
Опять и снова.
Вздрагивая, я хватаю телефон и бегу прятаться в туалет. Я пишу друзьям, чтобы узнать, заняты они сейчас или нет, рассказываю им, что на работе случилось нечто ужасное и мне нужна помощь, но никто мне не отвечает.
Звоню маме, но звонок сбрасывается, и я вспоминаю, что она в Новой Зеландии: сейчас у них поздняя ночь.
Что же мне делать?
Сделав несколько медленных, глубоких вдохов (которые меня так и не успокоили), я выхожу из туалета, возвращаюсь к рабочему столу и жду, вся на нервах, когда совещание у Дженни наконец закончится. Я стучу в ее стеклянную дверь, она тепло мне улыбается, а я, боясь на нервной почве заблевать ей весь кабинет, рассказываю, как круто я облажалась и как она ошиблась, доверившись мне.
Глава 6
Фрэнсиса я нежно называю «Фрэнки номер один»: он мой, как я выражаюсь, интернет-приятель, несмотря на то что вот уже много лет мы с ним периодически видимся вживую. Мы познакомились в одной из соцсетей – нас объединила любовь к фотографии. Мы сдружились, обмениваясь интересными ссылками, но наше общение так и не перешло границу, за которой начинается флирт, – и единственный раз в моей одинокой жизни это не вызывало у меня ни разочарования, ни расстройства: я просто была рада, что у меня появился новый друг. На нашу первую встречу я привела с собой Талли и Лену, а он пришел со своим приятелем. В итоге мы все напились, поехали в караоке-бар и до четырех утра сидели на полу в номере гостиницы Premier Inn, поедая пиццу.
Мы с Фрэнки видимся не так часто, но он стал для меня одним из тех друзей, которые всегда рядом, когда нужна поддержка. Увы, когда я облажалась на работе, он прочитал мое жалобное послание только на следующее утро – но все-таки попытался мне помочь, хоть и с опозданием.
Мы много раз тусили с тех пор, как познакомились, и в таких случаях проводили вместе выходные, поэтому я знаю многих его друзей, а он – моих. Я дважды виделась с его девушкой, Франческой (по прозвищу «Фрэнки номер два»), а Лена даже с ней подружилась: оказалось, что у них много общих знакомых, поскольку они обе выросли в Ноттингеме, – поэтому приглашение на новоселье было адресовано не только мне, но и Талли, и Лене.
Мы втроем забронировали номер на одну ночь в гостинице, а утром в воскресенье запланировали сходить куда-нибудь перекусить, чтобы немного снять стресс перед самой вечеринкой. Я не уверена, что так уж нравлюсь Франческе, и мне становится легче при мысли, что девочки будут рядом и поддержат меня.
Но я рада, что нас пригласили на новоселье. Рада, и все тут. В последнее время мои подруги были слишком заняты и не могли со мной встретиться, а мне было так стыдно из-за накрывшегося контракта с сетью пабов, что я не рассказала об этом семье, – и теперь мне было очень нужно развеяться.
Лена, кстати, тоже вся в стрессе. Я запарковалась у обочины и томлюсь в ожидании уже двадцать восемь минут, а Лена в который раз забегает обратно домой и все никак не сядет в машину.
В первый раз она не могла определиться, что ей надеть. (Талли предложила джинсы и какой-нибудь симпатичный топ, а я – «платье для выхода в свет», и нерешительная Лена растерялась еще больше.) Во второй раз я попросила ее подписать мою открытку, которую я собиралась подарить хозяевам на новоселье, но оказалось, что я забыла ее дома, и Лене снова пришлось вернуться – она была уверена, что у нее где-то завалялась запасная. Я бы и сама вернулась за открыткой, но до дома было не меньше часа езды – я забирала Лену по пути в Йорк.
Из нас я единственная, кто знает, как поменять сдувшееся колесо и проверить уровень масла, а у Талли машина одна на двоих с ее парнем Сэмом, так что по негласной договоренности уже много лет я подвожу девочек, если мы куда-то собираемся вместе.
Лена просовывает голову в окно и спрашивает нас с Талли (та сидит на переднем пассажирском сиденье):
– Что будете им дарить?
– Что? – удивляюсь я.
– Мне нужно что-нибудь им купить?
– Что, например?
– Ну, вино или что-то в этом роде.
Я гляжу на нее, удивленно моргая.
– Я взяла красное, – тут же отвечает Талли. – Вполне приличное каберне, его как раз любит Фрэнки номер два. Я видела бутылку у нее на фото в соцсети.
– Мне тогда белое взять? Я купила им коробку хороших конфет. А ты, Софи?
– Я не… – Я перевожу взгляд с Талли на Лену, нервно прокашливаюсь. – Они же написали в приглашении, что не надо ничего дарить!
– Но мы обязаны купить хоть что-то. Нельзя заявиться с пустыми руками.
– Это говорит девушка, у которой в списке подарков на вечеринку по случаю помолвки была уличная печь для пиццы. Это говорит девушка, которая составила список подарков.
Лена краснеет и бормочет что-то на тему, что их с Джонни мамы перегнули палку, но Талли, стараясь сгладить ситуацию, вздыхает и стискивает мне руку.
– Софи! Нельзя на новоселье без подарка!
– У меня есть открытка! То есть… была, но я ее забыла дома. Ну что? Не надо так на меня смотреть! Она же сказала – ничего не покупать! Зачем было говорить то, что не имеешь в виду на самом деле?
Они обе закатили глаза, а я чувствую острый приступ досады. Словно я не в курсе дела, словно я упускаю какие-то очевидные социальные сигналы, которые они сами прекрасно считывают.
Наконец Лена садится в машину, и мы останавливаемся у ближайшего супермаркета. Она берет просекко средней ценовой категории в дополнение к уже купленной коробке шоколадных конфет. Я выбираю бутылку рома со специями. Талли ждет нас у кассы с полной корзиной снеков, сладостей и легких закусок – мы съедим все это по дороге.
Наше такси паркуется у дома 16 по Кентон-Драйв, который купили Фрэнки и Фрэнки, и у меня отваливается челюсть.
– Охрене-е-еть! – тяну я.
Этот район застроен новыми домами. Фрэнки, конечно, кидал мне ссылку на деморолик, когда они приняли решение о покупке несколько месяцев назад, но я не ожидала увидеть ничего подобного. Перед домом – небольшая, безупречно ухоженная лужайка, а к входной двери ведет гравийная дорожка. В доме три спальни, но теперь я понимаю, что комнаты, наверное, огромные. По бокам от двери – висячие цветочные горшки, яркие и жизнерадостные.
Талли присвистывает.
– Пожалуй, стоит перебраться на север. Здесь нашего первого взноса наверняка хватит на такой дом.
Мы пытаемся подавить изумление (и зависть). Лена оплачивает поездку в такси, поскольку только она догадалась взять с собой наличные, и мы идем к входной двери.
Нам открывает Фрэнки номер два – черт возьми, она сама элегантность. Черная юбка-миди, белый летящий топ, широкий и расклешенный книзу, блестящая бриллиантовая подвеска… Интересно, она укладывала волосы феном? Готова поспорить, что нет. Волосы у нее идеально лежат и без укладки, это уж наверняка.
Она одета почти так же, как и я на вечеринке по случаю помолвки Лены, и все же – намного лучше. Намного красивее и намного изысканнее.
«Это она должна быть подружкой невесты у Лены на свадьбе, а не я», – мелькает у меня мысль.
В реальной жизни она выглядит так, словно сошла с идеальных фотографий в соцсетях.
Франческа Коллинз не из тех, кто может заявиться на новоселье с пустыми руками только потому, что так было написано в приглашении.
Она лучисто улыбается, отводит правую руку с бокалом вина, чтобы обнять нас левой, и целует каждую в щечку.
– Вы смогли приехать!
– Мы не опоздали? – спрашиваю я, хотя на часах всего лишь три минуты девятого.
– Ну, почти все уже собрались. Не волнуйтесь, я проследила, чтобы вам хватило закусок. Я знаю, что ты любишь покушать, Софи! Таллула, ты похудела? Выглядишь великолепно.
Талли признается, что вообще-то за последнее время прибавила пару кило, но все же улыбается, польщенная комплиментом. Я тереблю подол платья, но Лена хватает меня за руку.
Затем Лена прокашливается и протягивает хозяйке дома подарочный пакет с вином и коробкой шоколадных конфет. Мы с Талли следуем ее примеру.
– Пустячок на праздник! – говорит Лена в прихожей, пока мы снимаем обувь и кидаем ее в общую кучу башмаков у входной двери.
Куртки мы отдаем Фрэнки номер два, и она кладет их на диван, чтобы наконец-то взять наши подарки на новоселье. Дом выглядит чистым, свежим и немного стерильным.
– Потрясающий дом! – говорю я.
То, что я приняла эту фразу Франчески – «С собой ничего приносить не надо» – за чистую монету, оказалось не единственной моей ошибкой. Судя по тому, как она морщит нос, бутылка рома не произвела на нее особенного впечатления.
Говорят, Бог троицу любит, и я вскоре понимаю, где я облажалась в третий раз за вечер.
Я переборщила с нарядом.
Если и не переборщила, то, во всяком случае, точно оделась неуместно. Опять. Мы проходим через кухню-гостиную (еще одна гостиная, вот это да!), и я тут же вижу, что все гости одеты в джинсы или юбки с простыми топами – именно так, как решили одеться Лена и Талли. Вот предательницы. Мое черное платье длиной до колена с коротким рукавом-фонариком и V-образным вырезом больше подходит для вечера в баре, а не для посиделок с закусками и мерло. Хорошо, что Фрэнки номер два заставила нас снять обувь при входе: мои сапожки с золотыми заклепками и с массивным каблуком вряд ли придали бы моему наряду более будничный вид. Мне так и хочется стереть с губ свою ярко-красную помаду.
Я как раз раздумываю, не пойти ли в туалет, чтобы избавиться от помады, – а Фрэнки номер один уже спешит к нам с кружкой пива и широкой улыбкой на лице.
– Ну наконец-то! Мы уже думали, что вы не приедете!
Он крепко меня обхватывает и приподнимает на руках, заставляя меня рассмеяться, несмотря на смущение.
– В приглашении написано в восемь!
– Конечно-конечно. – С каждым «конечно» он быстро обнимает Талли и Лену в знак приветствия. – Ты что, не знаешь, Софи? Взрослые люди приходят на вечеринки пораньше, чтобы успеть вернуться домой к десятичасовым новостям.
Талли так расхохоталась, что даже хрюкнула.
– Малыш, ты видел, что принесли девочки? – Фрэнки номер два кивает на коллекцию бутылок, которую держит в руках.
– А, спасибо, девчонки. Правда, не стоило… – Он замирает как вкопанный, хватает меня за плечо, глаза его широко раскрываются, и он улыбается до ушей. – Это то, о чем я думаю?
– Ага, то самое.
– Охренеть, ты его купила?
– Именно.
Это достаточно дорогой ром, хоть его и несложно найти в магазинах. Именно этот ром мы пили в караоке в нашу первую с Фрэнки встречу. Мы его заказываем всякий раз, когда тусим вместе, и это стало почти традицией. Как бы мне ни хотелось схватить первое попавшееся вино по акции, я не могла удержаться и не купить бутылку «нашего» рома, когда увидела его на полке в супермаркете.
Фрэнки смеется, снова стискивает меня в объятиях и забирает бутылку.
– Пора выпить по стопочке за старые добрые времена. Пошли, девочки. Кстати, Джордан тоже тут… Где же он? Джордан! Смотри, что принесла Софи!
Он ведет нас в кухню за «стопочками» (черт возьми, получается, мы теперь совсем взрослые, раз у него есть настоящие стопки для шотов, а не дерьмовые пластиковые стаканчики), и его приятель Джордан, с которым он пришел тогда на нашу первую встречу, прерывает беседу и идет к нам.
О нет.
Нет-нет-нет.
Не знаю, что произошло с тех пор, как мы видели Джордана в последний раз, но…
Талли тихонько присвистнула у меня над ухом – как тогда, когда мы вышли из такси и увидели дом.
– Когда Джордан успел прийти в такую отличную форму? – шепчет Лена.
