Бёрнер Вася
Овезберди
– А ну, стой, гад! Руки вверх! – Заревел из камней голос, который в Хисараке знали все. Потому что, это был голос Хайретдинова.
– Товарищ Прапорщик! Не стреляйте! Это я! – Какое счастье, что Хайретдинов задумал взять душмана в плен, а не пристрелить его. Если бы не это обстоятельство, историю про Зуб Дракона рассказывал бы кто-нибудь другой.
– Химик странный, опять ты?! От тебя одни неприятности! Как ты уже задолбал! А я думал – вот он, мой орден, вот он, мой пленный душман!
Потом за Овезберди прилетел вертолёт.
Штабные работники снова написали в посмертной записке какую-то ерунду. Ущелье Пьявушт находилось от нас за рекой Панджшер, Овезберди погиб не там, а на Зубе Дракона. И я не знаю, на сколько боевых операций он сходил за свою воинскую службу. На Зуб Дракона он пришёл с должности водителя походной кухни. И погиб…
Не представляю, что должен был чувствовать после этой истории капитан, замполит батальона. Ссылка бойца-водителя получилась какая-то неоправданно надёжная и жестокая. Надёжней, чем в сапёры.
