Чингиз Абдуллаев
Голубые ангелы
Мыс Санта-Мария-де-Леути
Италия. День четвертый
Холодный ветер и мелкий противный дождь пронизывали все живое на мысу. Солнце, спрятавшись за тучами, почти не освещало этот мрачный край. Большие серые волны с грохотом обрушивались на берег. На мысе было довольно холодно, и Мигель, стоявший в одном плаще, основательно продрог.
После Парижа здесь чертовски холодно и неуютно, думал он. А мне говорили, что это солнечный мыс. Такая погода чем-то напоминала ему его родину… Выросший на берегу моря, он не любил большое скопление воды и практически не выносил морских прогулок. Теперь при одной мысли о предстоящей поездке его начинало мутить, и Мигель с ужасом думал, что с ним будет там, на море.
А здорово я все-таки взял магазин в Париже, попытался придать своим мыслям радужное настроение Гонсалес и почувствовал, как улыбается. Честное слово, таким способом можно зарабатывать на жизнь, когда меня выгонят с работы. Выйдя тогда из дома со своим молчаливым спутником, он около тринадцати минут размышлял, что делать, как достать деньги. Позже ему сообщили, что почти все возвращались безрезультатно, но были некоторые, наиболее отчаянные, а один даже разбился насмерть, пытаясь взобраться безо всяких технических средств на мемориал Помпиду и этим привлечь зрителей и телевидение, которые заплатят ему за этот трюк и дадут возможность принести пятьдесят тысяч франков. Тогда еще пятьдесят тысяч. Сумму после этого увеличили сразу в двадцать раз, а с испытуемым посылали теперь обязательно контролера. Чем быстрее возвращался агент, осознавший всю нереальность данной задачи, тем бывало лучше. Хотя, говорят, случай Мигеля лишь третий. Значит, двоим до него удался какой-то трюк. Во всяком случае, не его, это точно, иначе эти двое не были бы так изумлены. Гонсалесу очень хотелось узнать, каким образом двое других достали деньги, но он благоразумно промолчал. Вопросы не задавались в их ведомстве. Они оставались всегда без ответа.
Вдали послышался треск мотора, доносившийся из-за грохота прибоя. Показался маленький катер.
Сейчас его перевернет, злорадно подумал Мигель, и мне не придется ехать в эту адскую погоду на его борту. Но катерок довольно уверенно маневрировал и скоро подошел почти к самому берегу. На палубе появился высокий черноволосый парень в кожаной куртке.
– Это не вы ждете посылки от Рихтера? – закричал он по-английски.
– Я, – кивнул головой Мигель, – уже две недели. – Для чего нужен здесь такой идиотский пароль, непонятно. Кто еще может торчать тут в такую погоду, подумал Гонсалес, но промолчал.
– Давайте сюда, – скомандовал черноволосый.
– Каким образом? Я не умею плавать в плаще. Я вообще плохо плаваю.
– Тьфу! Какого же черта мы заехали за вами?
– Ну, вам лучше знать. Я, во всяком случае, не… – Мигель замялся, ища английские слова, – …жаждал быть вашим гостем.
Черноволосый что-то пробурчал про себя, затем исчез в глубине катера. Через минуту он снова появился. В руках у него был страховочный конец.
– Ловите.
Канат шлепнулся на берегу, рядом с ботинками Гонсалеса.
– Обвяжитесь и давайте побыстрее.
– Очень удобная транспортировка. – Мигель еще пробовал шутить, но при мысли, что сейчас придется лезть в ледяную воду, его бросило в дрожь. – Я не люблю купаться в такую погоду, но если вы настаиваете… – закричал он.
Черноволосый что-то пробормотал про себя.
– А вот ругаться не следует. Я, может быть, не так хорошо понимаю по-итальянски, но на других языках я отлично выражаю свои мысли и чувства.
– Полезай быстрее, кому говорят! – заорали с катера.
– Ну, если вы так настаиваете. – Мигель зажмурил глаза и прямо в плаще и туфлях полез в воду. Все, подумал он, простуда обеспечена. Он пробарахтался в воде не более минуты. На палубе появился второй человек, пониже ростом, но тоже в куртке, коренастый, с большой седой бородой, и, взявшись за конец веревки вдвоем с черноволосым, они быстро вытащили Мигеля из воды.
– Мне полагается специальная надбавка за вредность, – пробормотал Гонсалес, едва ступив на борт.
– Внизу, внизу получишь свою надбавку, – мрачно пообещал черноволосый.
Второй член экипажа, не произнеся ни слова, пошел укладывать канат. Гонсалес и его суровый оппонент спустились в каюту. Здесь было тепло и сухо.
– Да, я совсем забыл, – обратился к своему спутнику Мигель, – синьор будет платить надбавку деньгами или натурой?
Тот расхохотался.
– Ну ты наглец. Люблю отчаянных. Луиджи Минелли, – протянул он руку, – второй помощник регионального инспектора.
– Мигель Гонсалес, первый помощник регионального инспектора, – протянул мокрую руку Мигель, усмехаясь про себя: «Он такой же Луиджи, как я Мигель».
– Ты что, действительно не умеешь плавать?
– Умею, но очень плохо.
– Ну тогда считай, что тебе повезло. Я плаваю как рыба.
– Поэтому я и полез в воду. Я надеялся, что хоть ты меня вытащишь, – зябко передернул плечами Гонсалес.
– Ты же озяб, переоденься. – Луиджи протянул ему сухую одежду.
– Вот это мне больше нравится, чем петля вашего каната. – Мигель с благодарностью принял дар.
Послышались чьи-то шаги. Вошел третий, спутник Луиджи и Мигеля.
– Ветер усиливается, – обратился он к Луиджи.
– Не мне, теперь командир вот он. – Минелли показал рукой в сторону переодевавшегося Гонсалеса.
Вошедший сделал шаг вперед.
– Марк Гоффман, – представился он, по-военному щелкнув каблуками.
– Очень приятно – Мигель Гонсалес. Черт побери, эта рубашка, кажется, мне немного мала. Так что вы сказали насчет погоды?
– Ветер усиливается, – повторил Марк.
– Вы знаете, куда мы идем?
– Да, мы получили вчера шифровку. Снять вас с мыса Санта-Мария-де-Леути и следовать в Дубровник.
– Отлично. Вот и выполняйте приказ в точности. Снять вы меня сняли, теперь следуйте в Дубровник. Ну, а ветер? Постарайтесь что-нибудь придумать, чтобы не так сильно качало, а то завтра я не смогу встать на ноги.
– Нам придется несколько сойти с курса, герр Гонсалес.
– Делайте как считаете нужным. Я абсолютно не разбираюсь в этой морской галиматье. Вы наш капитан, вот и выбирайте лучший путь.
Марк снова щелкнул каблуками и вышел.
– Вот человек! – Луиджи проводил его восхищенными глазами. – Два дня с ним на борту, а он еще ни разу не произнес больше двух предложений.
– Будем считать, что и тебе повезло. Я постараюсь говорить за двоих.
– Я это уже понял, – осклабился Луиджи.
– Кстати, ты ведь Луиджи Минелли, значит, ты обязан отлично говорить на итальянском, это ведь теперь твой родной язык. Так что, будь добр, говори со мной только на итальянском. И мне хорошо, пройду с тобой практику, и тебе неплохо, будешь говорить на языке, который по паспорту считается для тебя «родным». Ну, кажется, все, переоделся, – добавил он уже по-итальянски.
– Тогда давай сюда, здесь теплее. Кофе или чай? – предложил Луиджи.
– Давай чаю.
Отхлебывая обжигающий напиток, Гонсалес почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.
– Ну, ближе к делу. Шифровку получили?
– Да. Предписывалось заехать за тобой и в Дубровник. Шеф там. Подробности операции должен сообщить мне ты.
– Сообщу. – Мигель, допив чашку, поставил ее на столик.
– Еще?
– Не надо. Лучше слушай, – он отодвинул чашку от себя. – Произошла утечка информации. Кому-то стало известно, что в сектор «C-14» на смену замолчавшему инспектору посылается новая группа. И не просто известно. Нашего шефа Дюпре едва не… Как это по-итальянски?.. Не пришили в Белграде. Но он успел унести ноги. К сожалению, связной оказался не столь проворен, и теперь его холодное тело находится в морге Белграда.
Луиджи недоверчиво хмыкнул.
– Убили и связника?
– В том-то и дело. А это значит, что утечка произошла не из сектора «C-14», а из нашего отдела. Вот такая история. Ты понимаешь, знали буквально все: кто такой Дюпре, адрес его гостиницы, кто с ним встретится, где, когда. А это значит, что теперь у нас с тобой будет несколько заданий. Во-первых, основное – контроль сектора «C-14». Во-вторых, установить, почему замолчал инспектор со своими людьми, и, наконец, если возможно, выяснить, где и когда произошла утечка информации. Кроме нас троих, к нам будет подключен специальный координатор регионального комиссара. Кто он, я пока не знаю. Координатор встретит нас на месте и будет знать всех в лицо. Ну, кажется, все. Теперь понятно?
– Как будто. – Луиджи мотнул кудлатой головой.
– Значит, сейчас главное – снять Дюпре и взять его на борт нашего «крейсера».
– Это как раз нетрудно, – Минелли говорит быстро и энергично жестикулирует, – мы же знаем его в лицо, а он знает нас. Подойдем к берегу и возьмем его на борт. В этом районе полным-полно туристических судов, с документами у нас полный порядок.
– С какими документами? Во-первых, Дюпре разыскивают те, кто хотел бы вернуть ему небольшой должок по Белграду. Кстати, они не оставят без внимания и нас. Во-вторых, с ним, вероятно, очень хочет познакомиться югославская полиция. После того как он исчез из Белграда, а в дверях его номера осталось полтора десятка пулевых отверстий, сам понимаешь, любопытство полиции очень возросло, и ей тоже хочется поближе познакомиться с нашим шефом. И, наконец, в инструкции особо оговаривается, что мы, по возможности, не должны привлекать к себе внимания.
– Да, но зайти в Дубровник мы должны, а там наш катер будет на виду.
– Вот и надо подумать, как лучше вытащить нашего шефа из этого рая.
– Почему «рая»?
– Я вспомнил Марко Поло. Он сказал: «Если есть рай на земле, то он в Дубровнике!»
Дубровник. День пятый
Яркое изумрудное море расстилалось большим зеленым ковром до самого горизонта. Ослепительно светило майское солнце. Отовсюду доносились смех и шум двигающихся туристических групп. Насчитывающий не более сорока тысяч человек город обслуживал почти полмиллиона туристов в год. Построенный на обрывистом мысе над морем, этот город-музей привлекал внимание своей удивительной красотой. Его мощенные камнем узенькие улочки, огромные каменные стены с величественными башнями, красивейшие площади с фонтанами, дворцы, построенные в стиле барокко и позднего Ренессанса, – город не напрасно считался жемчужиной Адриатики. Человек, раз попавший сюда, навсегда сохранял в душе очарование этого живописного края.
Дюпре стоял на возвышенности и смотрел на город. В белых лучах солнца, высвечивающих контуры монастырей и церквей, Дубровник казался еще красивее. Шарль задумчиво оглядывал город, прекрасно понимая, что эта красота не сулит ему спокойной жизни.
Хотя это он понял гораздо раньше – там, в Белграде. Игра пошла нешуточная. Убийство связного и налет в гостинице совершены явно профессионалами, людьми, превосходно осведомленными, с кем имеют дело. А он до сих пор не знает, кто они. Дюпре понимал: сейчас идет грязная игра и козыри не в его руках. Главное теперь – выбраться живым отсюда, это единственное, на что он должен ориентироваться.
В кармане у него, кроме французского паспорта, был и паспорт на имя господина Рейхенау, коммерсанта из Мюнхена. А под левой рукой приятно давила тяжесть новенького «венуса». Этот пистолет был уже давно принят на вооружение специальными отрядами по борьбе с терроризмом в некоторых странах. Главная его особенность заключалась в невероятной скорострельности. За 0,6 секунды стрелявший успевал выпустить всю обойму – все пятьдесят патронов.
Дюпре никогда не переводил оружие на положение «автомат». Ему просто не нужна была подобная скорострельность. Пистолет был очень надежен, а это самое главное, вот почему у связного на резервной явке Дюпре выбрал именно его. Он мог, конечно, воспользоваться своим паспортом на имя господина Рейхенау и выехать из Белграда. Но у него не было полной уверенности, что его «визитеры» не знают его в лицо. А пистолет с собой в самолет не протащишь и таможенникам ничего не объяснишь.
Эти три дня он отсыпался в поездах, курсирующих по стране. В купе не проверяли документов, и Дюпре, неизменно бравший все три места, мог спокойно, относительно спокойно, выспаться, не опасаясь непрошеных гостей. В поезд Шарль вскакивал каждый раз на ходу, причем в другой вагон, и только затем переходил в свой. Удивленному проводнику Дюпре объяснял, что его товарищи, очевидно, запоздали, как, впрочем, опоздал и он сам, но билеты у него и он просит никого не впускать. Его наивный сербский язык, на котором он с трудом изъяснялся, помогал куда меньше, чем долларовая бумажка. Проводник согласно кивал головой и оставлял его в покое.
Сегодня утром он прибыл в Дубровник. В три часа дня подошедший катер должен забрать его с берега. Каким образом? Он этого пока не знал. Предусмотревшее, казалось, все, его начальство и в мыслях не могло допустить, что охотиться будет не он, а за ним. И что прятаться будут не его преследователи, а он – региональный инспектор «голубых ангелов». «Кто они? – снова поймал себя на назойливой мысли Дюпре. – Кто?» Он этого пока не знал. Но уже сейчас он не сомневался, что задачи, стоящие перед ним в секторе «C-14», будут особенно сложными и непредсказуемыми.
Шарль поднял бинокль, приобретенный им в одном из магазинчиков города. Так. Катер на месте. Интересно, как он сумеет подойти к нему? Ведь и те, другие, могут быть осведомлены об их вояже. Дюпре, опустив бинокль, зашагал вниз. Может быть, они и не знают о катере. Нет. Наверняка знают. Не надо себя обманывать, подумал он. Итак, встречать его будут у причала. Засекут, когда он будет переходить на катер, а потом перебьют всех. Нельзя так рисковать. А ведь я рискую не только своей жизнью. Дюпре чуть замедлил шаг. Должен же быть какой-то выход. Должен. Профессионалы не разрешат ему дойти до катера, в этом он может не сомневаться.
По-моему, я недооценил их, тревожно подумал Шарль, неужели они будут стрелять? Он ощупал пистолет, увидев, как двое высоких мужчин одновременно шагнули к нему.
– Господин Дюпре? – спросил один из них, улыбаясь, по-французски.
Совсем не похоже, что он собирается стрелять. Да и спутник его не держит рук в кармане. Значит, у нас равные шансы.
– С кем имею честь? – спросил он по-немецки.
– Органы безопасности, – говоривший полез во внутренний карман.
Шарль напрягся. Все правильно. Его собеседник достал удостоверение. Дюпре усмехнулся. Ему почему-то стало весело.
Об этой опасности он совсем забыл.
– Вы ошиблись, господа, я герр Рейхенау из Мюнхена. Вот мой паспорт.
– Господин Рейхенау, возможно, мы ошибаемся, но просим вас уделить нам немного времени. Мы обязаны задать вам несколько вопросов. Поймите, это наш долг, – уже по-немецки произнес его собеседник.
Ну, что ж, это уже маленькая победа. Документы у него в порядке. Опасаться нечего. Разве что ему устроят очную ставку с той горничной. Но и это вряд ли. Единственное, что могут сделать, это выслать из страны. Хотя для него и это неплохо.
– С удовольствием, господа, – произнес он.
– Здесь недалеко, – успокоили его.
Дюпре пожал плечами и благоразумно промолчал. Спокойно. Что делать в подобных случаях? Допустить, чтоб его опознали, нельзя. А что делать? Будь на его месте его преследователи, он бы выпустил всю обойму, не церемонясь, но сейчас? В конце концов, в чем виноваты эти симпатичные ребята? Они ведь тоже выполняют свой долг, как и он. Стоп! Откуда они знают, что он попадет в Дубровник? Не случайно же его опознали узнали. Опять утечка. Не много ли для одного случая? – подумал Шарль. Не много ли? А может, я все-таки недооценил своих преследователей? И зачем им меня убирать? Тоже Джеймс Бонд. Можно просто сообщить, что я агент одной иностранной державы. Пулевые отверстия в номере Белграда и мое поспешное бегство говорят сами за себя. Сколько осталось до трех? Двадцать минут. Так, что же делать? Уже за один пистолет его могут надолго засадить в тюрьму. Черт возьми, должен же быть выход! Они шли по городу пешком. Езда в этой части города на машинах была запрещена. Мимо сновали туристы, гогочущие, кричащие, вечно куда-то торопящиеся.
Дуло пистолета показалось так стремительно, что даже Шарль не успел отпрянуть. Реакция его высокого собеседника оказалась мгновенной. Он успел лишь толкнуть Дюпре. В следующее мгновение он уже падал на землю, сраженный сразу четырьмя выстрелами. Его товарищ успел достать пистолет, отпрыгнуть в сторону и сделать один выстрел явно невпопад. Наверно, у него было «неудовлетворительно» по огневой, почему-то успел в этот момент подумать Дюпре.
Кровь из простреленной головы неудачливого стрелка брызнула прямо на камни. Как в кино, мелькнула мысль у Шарля, но руки, уже автоматически доставшие пистолет, делали свое дело. Убитый на какое-то мгновение отвлек внимание всех трех нападавших, и этого оказалось достаточно.
Спокойно, как на учениях, он послал первую пулю. Первый мой выстрел за последние три месяца, с неожиданным удовольствием отметил Дюпре, увидев, как тяжело осел один из нападающих. Прохожие с воплями разбегались кто куда, не смея даже высунуться из укрытия. Дюпре выстрелил еще несколько раз.
Интересно, есть все-таки в этой стране полиция или нет? – подумал Дюпре, когда еще две пули чиркнули прямо у носа. Третья пуля свистнула у уха. Сейчас из меня сделают ситечко. Надо уходить.
В этот момент с соседней улицы послышался свист. Вот, кажется, и блюстители, мрачно подумал Шарль и, заметив, как один из нападающих дернулся, послал пулю точно в шею. Дернувшись еще несколько раз, человек затих. Третий, сделав два быстрых выстрела, не выдержал и, вскочив, бросился бежать. Дюпре поднял пистолет. Черт, неужели уйдет?
Убегавший, однако, внезапно остановился, раскинул руки и неловко ткнулся в мостовую. Маленькое пятно расползалось у его головы. Это еще кто, кто стрелял? Дюпре тревожно огляделся. У противоположного края стоял высокий парень. На его оружии был глушитель. Кажется, он делает какие-то знаки. Да это же Луиджи! Хорошо, что я его узнал, прежде чем продырявить.
– Господин Дюпре, быстрее, быстрее! Сейчас здесь будет полиция.
Дюпре обернулся к югославам. Первый, неловко шевельнувшись, открыл глаза.
– Вы живы? Превосходно. Я очень рад.
Раненый застонал:
– Кто вы?
– Я тоже выполняю свой долг, как и вы. Простите, что не могу вам помочь. Но ваши люди уже бегут сюда.
– Вы из… – Голова раненого судорожно дернулась, и изо рта пошла кровь. Топот ног и свистки раздавались со всех сторон. Поняв, что уже ничем помочь нельзя, Шарль в три прыжка пересек площадь и бросился за убегавшим Луиджи. Мигель Гонсалес прикрыл отступление, бросая тревожные взгляды назад.
Совершенно секретно
Литера «В»
ГРУППА «ДУБЛЬ-В»
РЕГИОНАЛЬНОМУ КОМИССАРУ
Дюпре взят на борт. В городе ждала засада. Налицо утечка информации. Приступаем к выполнению задания.
«ДC-14».
Коломбо. День седьмой
За окнами сгущаются сумерки. Доносится стук проходящих мимо поездов, спешащих к вокзалу Коломбо-форт. Несмотря на сильный дождь, который льет вот уже третьи сутки, в городе стоит сильная духота. Влажность чувствуется повсюду, даже здесь, в комнате с двумя кондиционерами. Большие, ажурно украшенные окна выходят прямо на гавань, и видны отчаливающие пароходы. Слева – здание старого форта.
В комнате двое – Мигель и Луиджи. На Луиджи короткие шорты и сандалии, на Мигеле выцветшие серые брюки и рубашка цвета хаки. Гонсалес возится у телевизора, пытаясь поймать какой-то канал.
– Брось, – лениво бросает Луиджи, – ничего особенного.
– Ну а вдруг что-нибудь интересное?
– Ты что, говоришь по-сингальски?
– Совсем не обязательно. Они ведут передачи на английском.
– А еще постарайся поймать на итальянском. Ты, кажется, хотел попрактиковаться.
– Сейчас попрактикуюсь. – Мигель открывает рот, явно желая высказаться по адресу Минелли, когда в дверях раздается звонок. Два длинных и один короткий.
– Он, – кивает головой Гонсалес.
Луиджи подходит к дверям, открывает их и спускается вниз. На первом этаже дома установлена специальная электронная аппаратура, позволяющая видеть каждого и фиксирующая появление любого постороннего. Кажется, все в порядке. Это Дюпре. Луиджи внимательно смотрит на экран и щелкает механизмами. Дверь медленно открывается. Жители Коломбо были бы весьма удивлены, если б вдруг узнали, что этот двухэтажный дом буквально нашпигован электроникой и является резиденцией «голубых ангелов».
Шарль входит в дом, молча кивает Луиджи и поднимается вверх по лестнице на второй этаж. Минелли едва поспевает за ним.
– Все в порядке? – коротко спрашивает Гонсалес.
– Да, конечно.
Дюпре стаскивает с себя пиджак, снимает галстук, отстегивает ремень с кобурой.
– Хорошо еще, что я догадался взять «кольт»! Представляете, как бы мне натер плечо «венус». – Шарль, стянувший рубашку, осматривает плечо. На левом ясно видны следы ремня.
– В жаркую погоду с этой штукой ходить не особенно приятно.
– Это издержки работы, – улыбается Мигель.
– Вот именно, издержки. Луиджи, – просит Дюпре, – плесни мне немного вон того, апельсинового.
Минелли подходит к столику, на котором стоят разнообразные бутылки с соками, и, бросив несколько кусочков льда, наливает два стакана. Один себе, другой он протягивает Шарлю.
– Спасибо. – Дюпре с наслаждением делает несколько глотков. – Так, теперь к делу. Садитесь ближе к столу.
Все трое рассаживаются вокруг, и Дюпре, отставив стакан, разглядывает своих помощников. Оба высокие, оба черноволосые, разве что Мигель несколько темнее Луиджи, но это и понятно, он ведь «парагваец». Наши руководители, думает Шарль, подбирая людей, учитывают буквально все, даже внешность.
– Ничего хорошего я вам сообщить не могу, – начинает он. – Как вы знаете, мы «Дубль C-14». Основная группа «C-14» замолчала и молчит уже вторую неделю. Что с ней, неизвестно. Более того, в этом секторе работали еще два наших сотрудника. Все они замолчали. Одновременно. Утечка информации, безусловно, была, и с этим нам еще предстоит разобраться, хотя, по-моему, мы в этом убедились гораздо раньше там, на Балканах. В связи с резким изменением ситуации генеральный комиссар дал срочное указание – всякую связь заблокировать. Надеяться только на собственные силы. Для поддержки к нам прикрепили генерального координатора, который будет ждать нас на месте. Все. Главное – это установить, почему замолчала группа «C-14». Вот их снимки.
Дюпре достал из внутреннего кармана пиджака пакет и осторожно вскрыл его. Из конверта посыпались карточки голых девиц.
Луиджи улыбнулся.
– Наш шеф занят делом.
Дюпре, взяв кисточку, осторожно соскабливал изображения, отделяя наклеенные фотографии от подлинных. Вскоре на столе лежали три фотографии с мужскими лицами.
– Вот командир группы – Макс Фогельвейд, 34 года, рост 180, вес 90. Его первый помощник – Джон Моррисон, 26 лет, рост 188, вес 84. Второй помощник – Анри Роже, 29 лет, рост 174, вес 71.
Луиджи вдруг поднял одну из карточек.
– Марсель, – проговорил он глухо. – Марсель.
– Кто? Кто это? Ты его знал?
– Да, – тяжело подтвердил Луиджи, – мы вместе работали полгода в Колумбии. Тогда его звали Марсель Санторо.
С фотографии смотрит улыбающееся лицо молодого человека.
– Я хорошо его знал. Он не мог замолчать. Это был изобретательный парень, весельчак, каких мало. Значит, они его… – Минелли хрустнул пальцами. В комнате наступило молчание. Гонсалес потрепал по плечу Луиджи.
– Все бывает, Луиджи. Это наша работа.
– Брось, – резко откинул его руку Минелли, – работа! Я найду его убийц и сам отомщу. Если его убили, я достану их из-под земли.
– Не теряй только головы, – напомнил Шарль, – это хорошо, что наши желания совпадают. Я тоже хочу поближе познакомиться с ними. Не будем себя обманывать. Мы профессионалы. Раз группа замолчала, значит, ее вывели из игры. Другого объяснения быть не может. – Шарль собирает карточки и подносит зажигалку. Через минуту на столе – маленькая горка пепла.
– Сектор «C-14» – повышенной сложности. Это один из самых беспокойных районов мира. Вы знали об этом. Теперь вы знаете, что нам готовят «горячую встречу». Значит, и мы должны соответственно подготовиться, чтобы не остаться в долгу перед хозяевами.
– Не останемся, – мрачно пообещал Минелли.
– Хорошо. Вот наши новые документы. – Дюпре достал из кармана еще пачку бумаг. – Луиджи, ты теперь полицейский офицер Великобритании Артур Шелтон. Кстати, можешь смело говорить по-итальянски. У тебя мама была итальянкой, но английской подданной.
– Полицейский? – удивился Луиджи.
– Да. Вот видишь, и ты изумлен. Значит, никто не поверит, что под таким прикрытием может работать наш человек. А это как раз то, что сейчас нам нужно. Ты направляешься в Австралию, туристическая компания зарезервировала за тобой место в отеле, в Мельбурне. В Джакарте ты будешь несколько дней, так, во всяком случае, ты должен говорить, если тебя спросят. Вот твои документы.
– Ясно, – Луиджи кивнул головой.
– Ты, Мигель, житель Ямайки Хосе Жозеф Урибе. Хочешь перебраться на жительство в Индонезию. Вот виза и паспорт. Родился ты в Спаниш-Тауне. Это город на южном побережье Ямайки.
– Что, правда есть такой город?
– Есть, вот его фотография, посмотри. Я теперь Джозеф Ричардсон, американский кинооператор Си-би-эс. Еду снимать фильм об экзотических животных Индонезии. Моя аппаратура прибудет через несколько дней. Кстати, все наше снаряжение будет там. Мы договорились с Интерполом, они проконтролируют этот груз.
– Где встречаемся? – спрашивает Мигель, перебирая документы.
– Основное место встречи – аэропорт Кемайорана. Каждое нечетное число, в пять вечера. Резервный вариант – аэропорт Чилилитана, в семь вечера. Предупреждаю: при малейшем подозрении зря не рисковать, берите билет из аэропорта в любую точку страны. В любую, потом вернетесь. Обязательно берите билет, если увидите, что за вами следят и вы в аэропорту одни. При встрече в случае опасности держите в руках коробку сигарет. Мигель, дай мне карту Джакарты, нет, вон ту, та более подробная.
– …Так, – Дюпре склонился над большой картой столицы Индонезии, – вот здесь жил один из наших агентов. Район Кебайорана. Кстати, не перепутайте Кебайоран с аэропортом Кемайорана. Насколько я знаю, вы ведь почти не говорите по-индонезийски? [1] – шутит Шарль.
– Увы, – вздохнул Гонсалес, – совсем не говорю.
Луиджи отрицательно покачал головой.
– Тем более. В районе Кебайорана жил один из наших связников. Ян Таамме. Его дом берет на себя Луиджи. Вот фотографии. Посмотри. А это план его дома. Вот здесь, на этой бумаге, начертано расположение его комнат. В кабинете, слева от стола, – тайник, вот здесь, в стене, видишь, указано крестиком.
Минелли угрюмо кивнул головой.
– Будь осторожен. Не рискуй. Постарайся узнать, где Таамме. Возможно, его кто-то видел, узнай, кто именно из соседей, где, когда. Можешь широко пользоваться своим удостоверением, ты же теперь полицейский. Ты, Мигель, берешь на себя Богор. Городок расположен недалеко от Джакарты, на юге. Кстати, там же находится и научный институт каучука, и ты можешь побывать в нем. Ведь ты яванский коммерсант, хочешь поселиться в окрестностях Джакарты и купить каучуковую плантацию. Это на случай, если кто-нибудь спросит. А главное – в Богоре не вышел на связь член группы Фогельвейда – Джон Моррисон. Таамме, успев сообщить об этом, замолчал. Проверь, почему не вышел на связь Моррисон. Вот здесь, у вокзала, должен быть тайник, возможно, он успел оставить донесение. Вот точный план и схема, а вот фотографии. Это рядом с вокзалом.
– Первый раз слышу, что в Индонезии существует железная дорога, – ворчит Гонсалес.
– Цивилизация шагает быстрыми темпами, Мигель. Кстати, постарайся не забыть, в твоем «родном городе» на Ямайке, в Спаниш-Тауне, тоже есть железная дорога.
– Уже прочел, знаю.
– А где будешь ты? – спрашивает Луиджи.
– Я беру на себя район порта. Там жил наш второй связник. Да и резервный вариант встречи группы Фогельвейда находится там. Насколько я знаю, именно район порта всегда привлекал пристальное внимание нашего руководства. Я думаю, клубок можно распутать и с этого края. Все остальное нам сообщит координатор зоны.
– А где он будет нас ждать?
– В Джакарте. Он проконтролирует наши действия и в случае необходимости подключится к нам. Он же сообщит нам о положении дел в этом районе. Луиджи, встреча произойдет в отеле, где ты остановишься, в баре этого отеля, послезавтра в семь часов вечера. Вместо пароля координатор назовет свой код – «М-17».
